Текст книги "Тёмный принц"

– Потому что однажды он уже тебе помог, – прошептала Рубин. – А меня ты защищал перед Луаром, потому что…

– Потому что любил, – перебил ее Ордерион. – Не ищи других причин. Их слишком много. Но главная та, что я тебя полюбил. Я не знаю, что будет с нами дальше. И не верю существу, что просит о помощи. Она хитра и умна и ведет себя слишком…

– …нахально, – закончила мысль Рубин. – Она сравнивает себя и свой народ с богами. Говорит, что это они создали наш мир. По дороге сюда мы угодили в туман. Я видела, как Ди буквально создавала предметы из воздуха. И еще у нее было странное окно. Она нажимала на пластинку из шариков, и в окне появлялись символы, точно такие же, как в твоих книгах.

– На языке повелителей силы? – Ордерион нахмурился.

– Да. Мы с Хейди пошли за Ди, потому что боялись вернуться к вам с Галлахером. Опасались, что снова окажемся заперты в Белом замке и уже никогда не найдем оттуда выход.

– Милая… – Ордерион склонил голову набок.

– Я видела белую комнату, Ордерион. Видела в ней твоего отца и Миру. И какую-то обнаженную девицу на коленях перед Луаром.

Ордерион поморщился.

– Извини, я должен был тебе об этом рассказать. Но не знал, с чего начать.

– Я увидела их случайно. Искала тебя, чтобы просить дозволения выйти с Хейди в город. Но заплутала на первом этаже замка и… – Она опустила глаза. – Я подумала, раз Луар и Мира делают такое, может, и тебе нравится подобное? И что ждет меня, когда я за тебя выйду?

– Меня в тех комнатах никогда не было! – повысил тон Ордерион. – И никогда не будет! Ни в тех, ни в других, им подобным!

– Я верю тебе. – Рубин уткнулась в его лоб своим. – А еще я соскучилась по утехам.

– Правда? – улыбнулся Ордерион. – А я-то думал, ты соскучилась по мне.

– Градус дерзости умерь, а то окажешься в коридоре, – предупредила Рубин.

– Но тогда ты сама сильно расстроишься. – Он лизнул кожу на ее шее, и Рубин закрыла глаза.

Его ладони поползли по ногам, закрадываясь под юбку платья и нижнюю рубашку. Ордерион нащупал завязки на ее поясе, развязал их и рванул штаны вниз вместе с бельем. Рубин даже вздрогнула, настолько резким было его движение. Штаны и белье улетели за спину, а теплые ладони вернулись на обнаженные ягодицы. Рубин замлела, предвкушая момент единения.

– Ложись, – повелел Ордерион, подтягивая ее за бедра на край кровати.

Рубин покорно легла, пытаясь свести ноги.

– Нет-нет, моя принцесса, – Ордерион забросил подол ей на пояс. – Расслабься.

– Ты что задумал? – Она вскинула голову, глядя на него алыми глазами.

Ордерион наклонился и лизнул внутреннюю поверхность бедра Рубин.

– О-о-ой, – застонала она.

– Да, моя принцесса, сейчас будет о-ей-ей.

Он намеренно не стягивал с нее платье. По себе знал, как трудно видеть измененное маной тело. И как вдвойне трудно показать его тому, к кому испытываешь чувства. Он не желал, чтобы Рубин его стеснялась. Чтобы думала о том, как выглядит ее кожа, сколько на ней отметок силы и как эти рубцы будут ощущаться под его пальцами. Подобные мысли о собственном теле терзали Ордериона, когда он раздевался перед ней в поле. Они волновали его, когда он поутру забрался рукой под ее рубашку. От ненужных мыслей его избавило решение спать рядом с Рубин голым. Будто вызов самому себе. Она ни разу не смутилась его наготы. Однако все требует времени и принятия. Он не собирался ее торопить. Пусть забудется, отдаваясь во власть его пальцев и губ. Пусть расслабится, получая удовольствие от его ласк. А потом, когда в самый сладкий момент она протяжно застонет, он разденет ее, чтобы увидеть все своими глазами. Прочесть все знаки на ее теле и целовать их точно так же, как целовал сейчас.

Рубин не сдвигала ног, позволяя его языку без препятствий скользить вверх и вниз. Ее клитор набух и налился, а прикосновения губ к нему вызывали дрожь и сбивали дыхание. Ордерион едва не прикусил его, втягивая в свой рот, а Рубин всхлипнула, схватившись за покрывало. Аромат ее удовольствия будоражил фантазию, отражаясь пульсом в висках и паху. Он бы мог расстегнуть штаны и войти в нее одним толчком, чтобы спустя несколько резких движений почувствовать, как она кончает вместе с ним. Но сначала хотелось ее раздеть. Исследовать. Расцеловать. Ублажить так, как он это делал.

Ордерион снова обвел языком ее клитор и начал посасывать его. Рубин прогнулась на кровати, оглашая это действие громким стоном. Метки на ее бедрах засветились, и Ордерион понял, что это ей нравится больше всего. Пальцы коснулись влаги и плавно скользнули в теплоту Рубин. Она снова застонала, прогибаясь в пояснице, а он тем временем нашел нужную точку и стал на нее давить. Несильно, но настойчиво, так, будто ее исследовали вовсе не пальцы. Рубин вспыхнула, словно пульсар. Волна маны прошла сквозь него, даря удовольствие, вливающееся в пах. Еще одна волна. И снова.

Рубин заметалась по постели. Ордерион, не отрываясь от клитора, усиливал натиск до тех пор, пока она яростно не застонала во вспышке света, ритмично сжимая внутренними мышцами его пальцы.

«Ох, дева… Ты так восхитительна!» – подумал он и начал раздеваться.

Рубин

Было волнительно. И страшно. Она лежала, расслабленная после его ласк, и знала, что сейчас он стянет с нее платье и увидит… Увидит все, что сделала с ней мана. У изножья кровати шуршала одежда. Ордерион не торопясь раздевался, а Рубин терпеливо ждала. Ждала, когда он стянет с ее плеч наряд и рассмотрит все, чего страшилась она.

Матрац прогнулся. Обнаженный Ордерион забрался на него и навис над Рубин. Он смотрел на ее лицо. Рассматривал, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую, будто примерялся перед тем, как опустить глаза и начать исследовать все остальное.

– Моя дева, прекрасней тебя повелительницы силы не существует. – Ордерион улыбнулся.

Ласково, заботливо, без насмешки. Рубин сжала губы и опустила глаза.

– Присмотрись получше: вдруг ты ошибся? – тихо сказала она.

– Разве я могу ошибаться, когда речь идет о тебе?

Его пальцы коснулись ткани платья на плечах и потянули вниз вместе с нательной рубахой. Еще чуть-чуть, и грудь окажется на воле, слишком часто вздымаясь в пылу волнения и страсти.

Ордерион мягко повернул Рубин на бок и начал расстегивать мелкие пуговицы на спине. Неспешно, ритмично, будто отсчитывал секунды до боя часов. Десять, девять… три, две, одна. Он все ниже стягивал ее платье и рубашку, освобождая руки и грудь. Ткань скользила по коже, подчиняясь движениям его пальцев, и Рубин закрыла глаза, отдаваясь во власть их воли. Рывок. Ее час пробил.

Она все еще лежала на боку, уставившись в одну точку – завиток на резной спинке кровати. Будто здесь и не здесь одновременно. Красивая и уродливая в один и тот же момент. Дева с даром, спасающим жизни, и повелитель, утративший контроль над собой.

– Посмотри на меня, – попросил Ордерион, аккуратно поворачивая ее на спину.

Рубин медленно перевела взгляд на него.

– Что ты чувствуешь? – спросил Ордерион, касаясь рубцов на ее животе.

– Нежность, – ответила она.

– Дева моя, я люблю тебя, – произнес он, глядя ей в глаза, и Рубин не выдержала.

Она зарыдала.

* * *

Когда-то видеть прекрасное тело в отражении было чем-то само собой разумеющимся. Рожденная красивой, Рубин с жалостью взирала на тех, кому этот подарок богов не достался. Оттого при первой встрече с Хейди у Рубин возник вопрос: почему принц Галлахер женился на этой деве? Беда в том, что Рубин нравилось быть красавицей. Но когда красота ушла… Поначалу это не слишком ее опечалило. Все-таки она выжила и выбралась из воды, что вновь и вновь уносила ее жизнь… Рубин спасла Хейди. Рубин знала, что нужно и дальше бороться за жизнь. Не было времени скорбеть по утраченной красоте. А потом она узрела в ручейке свое новое отражение, и внутри что-то оборвалось. Пути назад не осталось.

Ордерион сам сказал, что излечить целителя после выброса маны способен лишь другой целитель. Но разве можно отнять у кого-то даже часть жизни ради того, чтобы вернуть себе прежний облик? Рубин никогда бы на такое не пошла. Одно дело спасти Хейди самой, добровольно, и совсем другое – искать способ вернуть себе… красоту.

И ведь Рубин отказалась от идеи найти Ордериона не только потому, что тот снова мог запереть ее в Белом замке. Ди была права, когда сказала, что дело во внешности… Теперь, лежа обнаженной перед Ордерионом, перед ее принцем, который вернул себе утраченный облик, она чувствовала себя еще более страшным созданием, чем несколько мгновений назад.

Мягкие мужские губы прикоснулись к ее щеке. Ордерион собирал с нее слезы, тонкой пленкой разнося их по рубцам, убегающим на шею. «Любят не только за красоту, – повторял внутренний голос. – Уж кому, как не тебе, об этом знать?» – «А за что еще?» – спросила она саму себя. – «За то, кто мы есть», – ответил голос и замолчал.

Мягкие губы Ордериона исследовали путь от шеи к надплечью, истерзанному метками силы. Словно жгуты, рубцы сковывали все ее тело, не позволяя вырваться из пут маны и отказаться от ее даров. Но принц как будто не замечал их. Он прокладывал по этим жгутам новые любовные пути, бережно касаясь кожи и стелясь над ней дымкой нежности.

Страсть другая. Она ярко вспыхивает и постоянно жжется, уводя за собой в сторону плотского наслаждения. Но сейчас в его ласке не было ничего обжигающего. Казалось, Ордерион позволил им двоим ненадолго остыть, дабы рассмотреть, что скрывал за собой пожар их отношений.

Рубин распахнула глаза, повернув голову к Ордериону, что уже целовал кончики ее обугленных пальцев.

– Тебе не претит их касаться? – спросила Рубин, не таясь.

– А тебе не претят прикосновения холодного камня? – Он прижал ее черную ладонь к своей щеке и накрыл своей каменной рукой.

– Нет, она же твоя, – ответила Рубин, глядя в его темно-карие глаза.

– Тогда почему считаешь, что может быть неприятно мне?

Рубин промолчала.

– Я вижу тебя настоящую, моя принцесса. – Он тяжело вздохнул. – И мне грустно, что под этой маской ты больше не видишь себя. Я долго жил с теми же страхами. Ты помогла мне их побороть, а теперь я хочу помочь тебе. Для меня ты – самое прекрасное создание, что существует в нашем мире. Ты была им и навсегда останешься. Мне неведомо будущее и то, найдем ли мы способ вернуть тебе прежний облик. Но я не желаю, чтобы ты зависела от него. Не становись рабыней своего отражения: ты слишком мудра для такой уязвимости.

– Это тяжело. – Рубин поджала губы, силясь снова не заплакать.

– Кому, как не мне об этом знать? – Ордерион отпустил ее руку и коснулся живота каменными пальцами.

Они заскользили вверх. Гладкие холодные подушечки замерли, так и не достигнув груди. Ордерион прижал к животу Рубин другую руку, здоровую. Теплая ладонь устремилась вслед за холодной и тоже замерла на полпути.

– Меня печалит, что я никогда не смогу ласкать тебя правой рукой, потому она вечно ледяная, – признался Ордерион. – Но я рад, что моя левая рука осталась прежней. – Принц накрыл ее грудь ладонью здоровой руки. – С другой стороны, мои прикосновения к твоей коже всегда будут контрастными. Жаркими, – Ордерион сжал пальцами ее сосок, – и вызывающими дрожь, – каменная ладонь сжала грудь.

Принц наклонился и поцеловал горошину соска.

Рубин едва сдержалась, чтобы не застонать. Часть меток на ее коже блеснула золотым и тут же погасла.

– Я еще вернусь к ней, – пообещал Ордерион, приподнимаясь, и повел ладони к плечам Рубин.

Он провел пальцами по ее ключицам, по ямочкам под ними, обвел контуры суставов, пробежался по рубцам, оплетавшим руки, и спустился к обугленным кистям.

– А теперь все то же самое, только языком, – предупредил он и склонился над Рубин, плавно скользя по коже, словно по замерзшей водной глади, испещренной стальными лезвиями коньков.

Рубин вжалась затылком в покрывало, наслаждаясь лаской. Принц периодически останавливался, чтобы запечатлеть на коже тепло своих губ. Рубин с удивлением обнаружила, что на ее теле, кроме груди и того, что скрыто между ног, весьма много и других мест, жаждущих его прикосновений. Будто вся она состояла из этой карты легко возбудимой местности, которую только что открыл Ордерион.

И пусть в предыдущие разы он не забывал ее гладить и целовать, все же… Все же сейчас он делал это иначе. Вдумчиво, неспешно, не позволяя страсти диктовать свою волю, хотя, боги свидетели, его возбужденный орган явно требовал немедленного удовлетворения.

Поцеловав кончики пальцев на другой ее руке, Ордерион склонился над грудью Рубин, лизнул напряженный сосок и тут же замер над ним. Рубин поерзала бедрами по покрывалу, пытаясь унять жгучую потребность его немедленно присутствия в ней, и чуть приподнялась, подставляя грудь под ласки.

Ордерион намек понял и поцеловал сосок, снова отстраняясь и нависая сверху. Рубин, закипая от желания, вспыхнула. Метки на теле разом превратились в золотые, вызвав у Ордериона плотоядную ухмылку.

Грудь Рубин снова подалась ему навстречу, но принц лишь приподнялся выше, едва не вызвав у нее праведное возмущение.

– Скажи, чего тебе хочется, – плутовски заявил он.

– Поцелуй ее! – выпалила Рубин, позабыв о стеснении.

– Так? – Он наклонился и поцеловал кожу близ ореола.

– Почти, – разочарованно сообщила Рубин.

– Может быть, вот так? – Губы принца прижались к розовому полотну у горошины соска.

– Уже лучше, – подсказала Рубин, – но все же мимо.

Ордерион бросил на ее лицо хитрый мимолетный взгляд, коснулся губами соска и снова приподнял голову.

– Ты хотела вот так? – Он с вызовом прищурился.

Рубин, полыхая не то от стыда, не то от возбуждения, глядела на него алыми глазами, желая испепелить наглеца своим негодованием.

– Ты знаешь, чего я хочу! – выпалила она на одном дыхании.

– Я не читаю мыслей. – Он пожал плечами и лизнул ее сосок, намеренно касаясь напряженным органом бедра.

– Боги, да возьми ее в рот, наконец! – воскликнула взбешенная Рубин.

– Ох, дева, где же ты стыд растеряла? – широко улыбнулся он, резко сжал ее грудь и впился в нее, как она того хотела.

Рубин громко застонала, снова вспыхивая золотым. Ордерион настойчиво, но нежно посасывал ее грудь, лаская сосок языком и позволяя себе касаться его зубами. И это заставляло Рубин ужом извиваться по покрывалу, бедром ощущая его напряженный орган.

Ордерион оторвался от одной ее груди и атаковал другую. Без вопросов, промедлений и предварительных ласк он сжал и впился в нее с новой силой, все больше распаляя Рубин.

Ладони принца вновь вернулись к ее животу, намереваясь спуститься к бедрам.

– Хочу тебя! – простонала Рубин, цепляясь за покрывало. – Немедленно!

Ордерион поднял голову и затуманенным страстью взором уставился на ее лицо.

– Но я собирался заняться твоими ногами…

– Оставь их на потом! – приказным тоном выдала она.

Ордерион сжал ее бедра и резко развел их, устраиваясь между. Рубин потерлась о него, предлагая не останавливаться.

– Ну что ты творишь? – прошептал он ей в губы. – Потороплюсь, а ты меня насмех поднимешь.

Рубин снова бесстыдно потерлась внизу, будто бросая вызов.

– Моя нетерпеливая принцесса…

Ордерион впился в ее губы и одним движением наполнил податливое тело. Застонали оба. И вспыхнули.

Они не меняли позы. Как в первый раз. Она не могла оторваться от его губ, не могла сдерживать томительных стонов в ответ на каждый толчок. Страсть кипела, обдавая испариной кожу. Она стелилась ароматом здешнего мыла и трав, струилась светом по меткам силы, загоревшихся на их телах. Она обжигала касаниями рук и ладоней, пронизывала маревом все предметы вокруг и вспыхивала в такт их движениям.

Стоны стали громче, прерывая их затяжной поцелуй. Свет стал ярче, а наслаждение – острее. Стрелки часов продолжали отсчет до боя. Десять, девять… три, два, один… Шум ветра за окном, шорох покрывала на кровати, игра светотени на стенах, прикосновения растрепанных волос Ордериона, разметавшихся по плечам, волны маны, расходящиеся по сторонам, – все слилось в одно целое, даря гармонию и единство тел и душ.

Ордерион застонал ей в шею, даря свое семя, а Рубин изогнулась под ним, вспыхивая от блаженства и экстаза. Все правильно и одновременно бесстыдно. Все так, как задумано кем-то, но воплощено ими.

Рубин закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Ордерион скатился на бок и увлек ее за собой.

Они молчали. Долго. Принцесса открыла глаза и рассматривала его профиль, нежась в объятиях и думая о том, что сейчас она счастлива. Ордерион перебирал пальцами ее волосы и сам себе улыбался, глядя в потолок.

– Надо пожениться, – внезапно произнес он и повернулся к ней. – Выйдешь за меня, моя дева?

Рубин захлопала ресницами, будто с новым лицом это могло придать ее взгляду невинное удивление.

– Не ради мира между Инайей и Туремом, – покачал головой Ордерион. – Не потому, что кто-то тебе приказал. А потому что я люблю тебя и хочу, чтобы ты была моей. Женой, любовницей, подругой, моим светом, сокровищем и обязательством – моей во всех смыслах и во всех мирах.

– Я тоже люблю тебя, – сдавленно прошептала Рубин.

– Я буду считать это первой частью твоего ответа. – Он улыбнулся, заправляя прядь волос ей за ухо. – А теперь продолжай. – Наклонился и прижался лбом к ее лбу.

– Конечно, я выйду за тебя. – Ее глаза наполнились слезами. – Ты меня совращаешь и склоняешь к грехопадению. Регулярному. Жениться на мне теперь – твоя святая обязанность.

Ордерион отстранился и громко захохотал.

– Рада, что мое согласие тебя развеселило, – в шутку бросила она и хотела встать, но Ордерион подхватил ее за талию и прижал к себе.

– Не время сбегать, моя дева. Настоящее грехопадение еще впереди.

– Правда? – Она пытливо вскинула брови.

– О да, – многообещающе закивал он. – Ведь мы должны попробовать новые позы. Поверь, тебе понравится.

– А ты самоуверен! – Она игриво толкнула его в грудь.

– Я слов на ветер не бросаю, моя дева. Ночь длинная, а ты вынудила меня три недели сидеть на голодном пайке. Так что не спорь, а расслабься. Удовольствия будет много!

Глава 6

Ордерион

Когда Ордерион открыл глаза, Рубин еще спала. Он аккуратно высвободил затекшую руку и погладил свою принцессу по волосам. Из головы не шел вчерашний разговор с существом.

Накануне вечером. Трактир

– Выход там. – Существо указало на дверь и рассмеялось. – Беги, я тебя не держу!

Ордерион сжал заискрившие пальцы в кулаки и заставил себя остаться на месте.

– Молодец, – собеседница ему подмигнула. – Умеешь быстро расставить приоритеты.

– О чем ты хотела поговорить? – Он погасил гнев на кончиках пальцев.

– О трактатах, которые хранит у себя Верховный повелитель силы. – Она хитро прищурилась. – Их четыре.

– Откуда тебе это известно? – напрягся Ордерион.

– Трактаты необходимо уничтожить, – игнорируя вопрос, отрезало существо.

Принц сжал пальцами переносицу и потряс головой, пытаясь осознать, что происходит.

– Почему мне кажется, что ты собралась что-то сделать с месторождениями маны? – перешел на шепот Ордерион, будто их могли услышать за пределами щита.

Копия Рубин с уважением кивнула:

– Потому что ты догадываешься, что происходит и как это можно остановить.

– Дхар меня побери! – выругался Ордерион.

– Его лучше не поминай, – посоветовала она.

– Ты явно знаешь больше моего. Неужели нельзя придумать способ решить проблему по-другому? – с надеждой спросил Ордерион.

– Другой способ – уничтожение вашего мира. – Копия с состраданием посмотрела на принца. – Твой брат даст монет, я подкуплю рудокопов, и они оставят то, что мне нужно, глубоко под землей, там, где это необходимо. Хлопок, – она щелкнула пальцами, – и вы счастливо заживете дальше.

– Когда все так складно звучит, результат обычно не такой красочный!

– Не я решила нарушить законы мироздания и подвести под удар всех остальных, – змеей прошипело существо. – Скажи спасибо, что я, рискуя своей безопасностью, отправилась помочь вам навести порядок.

– Спасибо, – тут же произнес Ордерион.

– Пожалуйста. – Копия Рубин вскинула руки.

– Выходит, тебя все же можно убить? – подметил принц, и бровь существа изогнулась.

– Убить можно любого. Важно знать, как это сделать.

– И как это сделать? – Ордерион нахмурился, особо не надеясь услышать ответ.

– Вы пока не достигли тех высот развития, чтобы убить такую форму жизни, как я. Нужно специальное оружие, а в вашем мире его нет.

– Зато в твоем есть, – он кивнул. – Расскажи мне о мире, в котором ты живешь.

Копия Рубин тяжело вздохнула. Ее взгляд потеплел, и в нем появилось некое подобие сожаления.

– Боюсь, что, рассказав тебе о нем, – она сделала акцент, – я пошатну твое восприятие окружающей действительности. А травмировать принцу психику сейчас не в моих интересах.

– Психику? – переспросил Ордерион.

– Разум. – Существо прижало палец к виску и многозначительно по нему постучало.

– И что же за откровение о твоем мире способно травмировать мой разум?

– Делай, что говорю, и все будет хорошо, – пообещала она.

Ордерион пытливо смотрел на нее. Расспрашивать подробности и дальше – бесполезно. Она явно водила всех за нос, и правду из нее вытянуть способна лишь хитрость.

– Почему ты решила обратиться за седоулами к Галлахеру, когда путь держала в Турем? – сменил направление беседы Ордерион.

– Лучше синица в руках, чем журавль в небе. – Собеседница склонила голову набок.

– Темнишь ты что-то, – принц прищурился.

– А ты докажи, – ответила она и расхохоталась.

– После того как уничтожишь месторождения маны в нашем мире, трактаты перестанут иметь значение, – начал рассуждать Ордерион. – Так почему тебя заботит их судьба?

– Потому что знания, дорогой мой принц, – это оружие. И оно уже натворило немало бед. Теперь мы имеем то, что имеем. Трактаты должны быть уничтожены. И ты мне в этом поможешь.

Ордерион не сдержал ухмылки, а затем и вовсе рассмеялся.

– Ты не в себе, – констатировал он, отворачиваясь.

– Верно. Это тело не мое. Искусная подделка, ничего более. Но ты влюблен в оригинал и столкнешься с одной большой проблемой, которую я могу помочь решить.

Ордерион медленно повернул голову к существу.

– Мана совсем скоро убьет Рубин, – ужасающе обыденно сообщила копия. – По моим прикидкам, недели через три ее не станет.

– Врешь, – проскрипел голос Ордериона.

– Ты можешь легко проверить мое утверждение. – Она допила эль в несколько глотков и с грохотом поставила чашу на стол. – Всего-то стоит показать Рубин Верховному повелителю силы, и тот без труда повторит мои слова.

– Ловко в капкан уводишь. – Он наклонился к столу. – И лжешь, бровью не ведя.

– Как думаешь, почему только Верховный повелитель силы способен узреть, насколько глубоко забрались рубцы от маны в чье-то тело?

– У него есть дар, – ответил Ордерион.

Копия Рубин надула губы в притворном приступе скупой обиды. Она даже поморгала, изображая, будто сейчас расплачется.

– Ни у кого этого дара нет, а у него есть? Нет, я осознаю, что словосочетание «статистическая вероятность» тебе непонятно, но поверь: когда что-то в мире присутствует в единственном числе, всегда возникает вопрос «почему?» Почему, Ордерион, в вашем мире только Верховный повелитель силы может сказать, сколько человеку осталось жить?

Принцу хотелось повторить «у него есть дар», но теперь он и сам понял, к чему вела мысль существа.

– Знания из трактатов помогают ему видеть то, что не могут другие? – предположил он.

– Молодец! – Она воодушевленно похлопала. – Те же знания и завели его на кривую дорожку игр с мирозданием. Даже когда я разрушу все пять месторождений маны, Верховный найдет способ открыть их вновь. Не будет этого Верховного, появится другой затейник, желающий обогатиться. И так далее до бесконечности.

– Ты же всемогущее создание! Найди и уничтожь трактаты сама!

– Это цена, которую я попрошу за жизнь Рубин, – прямо ответила копия.

Ордерион поморщился и вновь потряс головой.

– Почему не сделать это самой?

– Потому что до них непросто добраться, – произнесла она. – Или ты полагаешь, что Верховный повелитель встретит меня с распростертыми объятиями и предложит испить вина перед тем, как вручить трактаты?

– То есть убить твое тело можно и в нашем мире. Тело, но не тебя.

– Верно. Мой разум сейчас здесь. Умрет это искусственное тело – мой разум вернется в тело в моем мире. Но скакать туда-сюда бесконечно мне не позволят. Точнее, – она скривила лицо, – мне дали всего две попытки. Истрачу их – вам больше никто не поможет.

– То есть тебе дали это тело и одно запасное.

– Да.

– И чем вызвано твое жгучее желание повлиять на судьбу нашего мира? – Он осмотрелся и снова упер в нее настороженный взгляд.

– Считай меня альтруисткой.

– Кем? – не понял Ордерион.

– Слишком доброй и заботящейся о братьях своих меньших. Прими это и используй, чтобы спасти тех, кто тебе дорог. После того как уничтожим трактаты и месторождения маны, я излечу Рубин.

– Шутишь? – не поверил собственным ушам Ордерион. – Ты хочешь, чтобы я помог сделать тебе все это за три недели? – повторил он, по-детски удивленно глядя на собеседницу.

– Да, дорогой принц. Так что советую побыстрее увидеть Рубин и сказать ей, как сильно ее любишь. Времени у тебя мало.

– Ты не в себе…

– Ты уже говорил, – подмигнуло ему существо и расхохоталось.

Ордерион вздрогнул, будто злобный смех Ди до сих пор раздирал его уши.

Без месторождений маны большинство чудес в мире исчезнет. Повелители силы будут вынуждены перебиваться потоками маны из спонтанных источников, а создание юни превратится в штучное ремесло, которое многим станет не по карману. Инайя и орден повелителей силы лишатся золотой жилы, что веками кормила их.

Ордерион сжал голову пальцами, пытаясь унять пульсирующую боль в висках.

«Существует ли другой способ решить проблему, о котором Ди умалчивает? – спросил себя Ордерион. – Она ведь не знает точно, что привело к нарушению границ миров. Какие игры с маной дали такой результат? Как ни крути, в трактатах должны содержаться ответы. Есть еще копии. Странно, но о них Ди умолчала. Тайна ли это для нее?»

Попади в руки Ордериону трактат «О мирах и времени» или его копия, он бы разобрался, что происходит. А так одни догадки. Нарушить границы миров могли с целью обогащения. Например, почему бы не выкачивать ману у соседей? Своей вечно не хватает, а тут на, бери чужое… Или кто-то решил исследовать другие миры из-за неуемного любопытства? Хотя этот вариант Ордериону показался сомнительным. Чтобы нарушить законы и подвергнуть риску всех вокруг, нужны причины посерьезнее. Алчность в этой ситуации казалась более реальной, чем любознательность. Да и сделать такое без глубоких знаний и дара управления маной невозможно.

Ясно одно: сперва Ди желает добраться до трактатов и только после этого возьмется за уничтожение месторождений. Без союзников из числа гонцов смерти в Небесный замок им не войти. И снова все дороги вели в Турем, к королю Дарроу…

В коридоре послышались шаги. Громкий стук в дверь опередили возгласы Сажа:

– Ерион, Лаер, просыпайтесь! – кричал Саж в коридоре. – Ребята на смотровой вышке увидели туман! Идет сплошной стеной к заставе!

– Дхар, – прошептал Ордерион. – Сообщите начальнику заставы! – крикнул он в ответ, быстро одеваясь.

– К нему уже побежали!

Рубин проснулась от криков и, быстро сообразив, что пришла беда, стала искать на полу вещи.

– Зовите Ди, – сказала обреченно. – Только она может вытащить нас отсюда живыми. И Хейди нужно найти! Она должна ночевать в комнате с Ди!

Полуголый Ордерион вышел в коридор и увидел Галлахера в одних кальсонах.

Брат прервал Сажа, который докладывал, что его ребята увидели на смотровой вышке, и обернулся к Ордериону.

– Найдите Ди! – послышался осипший голос Хейди из приоткрытой двери за спиной брата. – Она знает, что делать!

– Хейди, ты не с Ди?! – Рубин высунула голову в коридор.

– Она напилась и пошла спать к мужу, – прокомментировала ситуацию Ди, спокойно спускаясь к ним по боковой лестнице. – Судя по тому, что он полночи ждал ее под дверью нашей комнаты, дорогу к его постели она нашла стремительно быстро, да, Галлахер? – засмеялась Ди.

– Нечисть, мое желание укоротить тебе язык становится навязчивым, – медленно закипая, сообщил Галлахер.

– Хейди, милая, я надеюсь, ты продемонстрировала супругу все свои таланты? – засмеялась Ди.

– Заткнись! – послышался рев Хейди из комнаты Галлахера.

– Или я тебя заткну, – предупредил Галлахер. – Навечно.

– Скучные вы, – пожала плечами Ди. – Одевайтесь быстрее. Нас неприятности ждут!

* * *

Когда Ордерион и Рубин оказались на улице, все вокруг окутал туман. Крики людей разъедали уши. Огни сигнальных костров едва блестели в белом молоке.

– Галлахер! – закричал Ордерион, создавая пульсары и запуская их в воздух.

– Я здесь! – отозвался брат где-то рядом.

– Ди! – раздался голос Хейди. – Как нам выбраться?

– Не ори мне на ухо! – рявкнула та.

Ордерион едва не потерял из виду Рубин, успев в последний момент схватить ее за руку.

– Стой здесь! – приказал он. – Ди, слышишь меня?

– Плохо, но слышу, – отозвалась та.

– Что нам делать?

– Ждать, когда туман прорыва пространства рассеется, и мы ясно увидим наших соседей по несчастью. Как только в моих руках зажжется свет – бегите вперед. Чем быстрее, тем лучше! А потом готовьтесь к падению с высоты. Я подхвачу вас. Если успею, конечно.

– Тогда нужно бежать в сторону леса, – подсказал Галлахер. – Там деревья – сможем цепляться за ветки, когда будем падать.

– Не загадывай наперед, – посоветовала Ди. – Мы не знаем, что окажется в той стороне, когда рассеется туман.

Рядом с Рубин что-то упало. Она вскрикнула и прижалась к Ордериону. Принц присел и увидел изуродованное тело какого-то воина. Новый хлопок за спиной. Вопль Хейди.

Галлахер стал успокаивать жену.

– Что там? – спросил Ордерион, и его голос заглушили хлопки.

Дождь из тел в буквальном смысле обрушился на их головы. Ордерион успел создать широкий купол, надеясь, что он защитит остальных. Тела падали на полупрозрачное марево и скатывались вниз. Зальтийцы, ошони, инайцы, туремцы – люди из разных королевств и разных сословий. Одно объединяло их – все были мертвы.

– Что-то не так! – закричала Ди. – Туман не рассеивается! Похоже, мы в точке выброса.

– Что за «точка выброса»? – спросил Галлахер.

– Разрыв границ миров похож на туннель. У него есть вход и выход. Мы в точке, где выбрасывает существ, что застряли не в своих мирах, то есть у выхода, – объяснила Ди. – Нам повезло: в воронку слияния нас не затянет, как бывает на входе. Значит, и монстров из темных миров здесь не будет.

– Людей этими телами раздавит! – вторила ей Хейди. – Это ты называешь «повезло»?

– Угомонись, принцесса. Ордерион создал хороший купол – нас не убьет.

– Зато убьет других, – ответил Галлахер.

– Те, кто прячутся в домах, вряд ли пострадают, – бесцветно констатировала Ди.