Текст книги "Блудный сын"

Глава 5

Когда Питер вошел в дом на озере Викэбоаг, на него нахлынули тысячи воспоминаний. Он взял ключ у местного риелтора в Западном Брукфилде, который по его просьбе приглядывал за домом в течение многих лет. Риелтор сообщал ему о ежегодных ремонтах, которые необходимо делать до наступления зимы. После того как несколько лет тому назад обнаружилось несколько протечек, он организовал смену крыши. В какой-то год в доме был потоп: разморозились и лопнули трубы – решал и эту проблему. В целом дом выглядел мрачным, но находился в хорошем состоянии. Ничего не изменилось с того дня, когда Питер видел его последний раз. Последним жильцом дома была мама. Она провела здесь свое заключительное лето, когда уже была очень больна, и умерла вскоре после того, как уехала отсюда. Мебель была такой же, как Питер помнил ее с детства. Поблекла обивка, но не воспоминания. Он до сих пор мог описать с точностью до трещинки парусники на озере, участвовавшие в регатах, заплывы с братом наперегонки до плота, и как он ходил на рыбалку с отцом и братом. Несмотря на часто возникавшие проблемы с братом, Питер был счастлив в этом месте. Он включил в доме свет и увидел, что повсюду пыльно, но он слишком устал, чтобы возвращаться в Бостон. У него не было выбора, кроме как провести ночь здесь. Он нашел старые постельные принадлежности в шкафу и вошел в комнату своего детства. В ней стояли две узкие кровати, и он застелил ту, на которой спал, когда они приезжали сюда. Родители выбрали место поближе к дому, так чтобы их отец мог приезжать и уезжать, если того требовала работа в Вэр, где его ждали пациенты. Он старался сделать свой рабочий график менее напряженным в летнее время, но редко брал выходные дни. Питер обошел все комнаты в доме, затем открыл заднюю дверь и вышел на веранду, чтобы посидеть в старом кресле и посмотреть на звезды. Было странно осознавать, как он отдалился от подобных мест. Теперь он должен был начать все заново. Он спрашивал себя, поступил бы он как-то по-другому, если бы знал, как закончится его карьера на Уолл-стрит. Вероятно, нет.

Он думал сейчас о своих родителях и о своем брате-близнеце более напряженно, чем все эти долгие годы. В детстве между ними шла жестокая конкуренция за любовь родителей, и Питер чувствовал, что Майкл всегда выигрывал. Майклу нужно было завладеть их вниманием и получить их одобрение, и он делал все возможное, чтобы получить желаемое. Питеру было интересно узнать, как сложилась жизнь у Майкла и жива ли еще Мэгги. Она всегда нравилась Питеру. Они встречались какое-то время в школе, когда она училась на втором курсе, но он был старше. Тогда у них ничего не вышло, а потом он уехал в колледж. Он не видел ее до тех пор, пока с ней не случился несчастный случай. Тогда он приехал домой и сразу пошел навестить ее. К тому времени Майкл уже ухаживал за ней. После того что с ней произошло, Майкл посвятил ей свою жизнь и яростно защищал ее от всех. Она была красивая девушка, но после случая на катке у нее были серьезные нарушения. Ее мать говорила, что врач не сомневается, что с годами у нее наступит улучшение, но, когда Питер увидел ее на похоронах своих родителей, она выглядела еще более слабой, чем в первые месяцы после травмы. С тех пор он не видел ни ее, ни брата – спор по поводу завещания был жарким! Питеру казалось маловероятным, что спустя пятнадцать лет Мэгги все еще была жива, учитывая то состояние, в котором он ее видел последний раз. Он ни с кем не контактировал в Вэр, поэтому не имел возможности узнать, как сложилась ее судьба. Он надеялся, что она не умерла – она была такая милая девушка, а несчастный случай был таким ужасным. Она была чемпионкой по фигурному катанию, но после полученной травмы уже не смогла вести нормальный образ жизни. Это было удивительно и трогательно, когда Майкл женился на ней, несмотря ни на что, и захотел всю жизнь заботиться о ней. Независимо от того, какие чувства Питер испытывал к брату, лично Мэгги он желал, чтобы она была счастлива и жива.

Их девочка была очаровательной малышкой – когда он последний раз видел их, Мэгги держала дочку на руках, когда Майкл катил Мэгги в инвалидной коляске. Во время похорон их отца церковь была забита до отказа. И почти столько же было народу на похоронах их матери. Он закрыл глаза и думал о всех них, сидя на веранде и вдыхая холодный февральский воздух. С озера дул ледяной ветер, и, наконец, он вернулся в дом. Еды в доме не было – буфеты и холодильник были пустые, но вообще-то он не был голоден. Чуть позже он выключил свет и лег спать. Когда солнце ворвалось в комнату, он проснулся. Он чувствовал себя уставшим и закостеневшим, проведя всю ночь на узкой кровати. Было еще рано, и ему надо было возвращаться в Нью-Йорк. Встреча в Бостоне закончилась ничем, и он хотел при первой возможности поехать в Лос-Анджелес, чтобы повидаться с Аланой и мальчиками. Питер аккуратно сложил постельное белье и убрал его обратно в шкаф. Увидев дом, он понял, что нет никакого смысла сохранять его за собой дальше. Он никогда не вернется сюда. Пора было продавать дом. Надо было сделать это много лет тому назад.

Он заехал в Западный Брукфилд и бросил конверт с ключом в почтовый ящик риелтора. Он совершил путешествие в прошлое, но знал, что у него не будет необходимости повторять его еще раз. Он положил в конверт записку, где сообщал риелтору, что выставляет дом на продажу, и просил позвонить ему и предложить цену. Он сомневался, что за эту недвижимость можно взять хорошую цену, хотя у дома был небольшой частный пляж и вообще местоположение хорошее. Он вспомнил, что родители любили этот дом и купили его для своих мальчиков. А теперь Питер продавал его, разрывая последнюю связь со своей юностью. Пора. Он понятия не имел, почему не сделал это раньше.

Ему понадобилось четыре часа, чтобы доехать до Нью-Йорка. Усталый, но счастливый от того, что он снова в мегаполисе, Питер вернулся в отель, в котором временно расположился. Как только он зашел в свой номер, позвонил Бену и Райану и сказал им, что через несколько дней приедет. Бен отнесся к его сообщению нейтрально, а Райан – с облегчением. Прошло пять недель, как Питер не видел Алану и детей. Ей он тоже регулярно звонил, но по телефону она говорила сдержанно. Он все еще надеялся, что напряженность в отношениях между ними уляжется. Питеру сейчас было очень важно сохранить свои отношения с Аланой, если это еще было возможно, и остаться с ней и мальчиками. Питер был готов пожертвовать почти всем ради этого, в пределах разумного, конечно, и не продавая свою душу ее отцу.

Он снова думал об этом, когда летел в Лос-Анджелес через два дня. И он понятия не имел, чем будет там себя занимать. У Питера не было ни малейшего желания бездельничать или находиться в услужении у ее отца. Он не хотел получать деньги за то, что сидит в офисе, ничего не делая, между массажем и игрой в теннис. Единственное, что хотел Питер, это вернуться к работе, но сейчас было огромное количество людей, таких же как он, оставшихся без работы. И пока экономика не стабилизируется, никто не был готов нанимать новых сотрудников. Пока ничего не изменилось и, возможно, не изменится еще в течение нескольких лет. Было страшно думать об этом, и он понятия не имел, что ему сейчас делать. У него были деньги в банке от продажи квартиры, но надолго их не хватит, особенно при том образе жизни, который любила Алана. Ежемесячно они получали деньги за аренду дома в Хэмптоне. Но это было почти ничто по сравнению с тем, что у них было раньше. Она легко избежала трудностей, когда переехала к отцу в Лос-Анджелес, и Гэри был счастлив взять на себя все расходы, что совсем не нравилось Питеру. Он хотел обеспечивать свою жену и детей сам.

Он сообщил Алане о времени своего приезда, и в аэропорту его ждала машина с личным водителем ее отца. Он был очень мил с Питером, положил его чемодан в багажник «Роллс-Ройса», и они направились к Бэль-Эйр. Погода стояла теплая и мягкая, и это резко контрастировало с заморозками, которые были в Нью-Йорке, когда он улетал. Казалось, что в Лос-Анджелесе была весна. В Нью-Йорке такой погоды не будет до мая или июня.

Аланы дома не было, когда он добрался до дома. Горничная сказала ему, что она была на обеде в «Беверли-Хиллз Отель», а мальчики еще не вернулись из школы. Они вернулись домой раньше, чем Алана. Оба мальчика повисли у него на шее и радостно кричали, когда он крепко сжимал их в своих объятиях. Бен выглядел так, словно он вырос на целый фут. А Райан неожиданно быстро повзрослел. Он не видел их пять недель, и изменения, произошедшие с детьми, были более заметными для него, чем раньше. Когда ажиотаж вокруг его приезда утих, он подумал, что Райан необыкновенно серьезен.

– Все хорошо? – Питер спросил его, когда они направились на кухню, чтобы перекусить.

Райан кивнул с улыбкой:

– Да, все хорошо.

– Я думал, может быть, мы могли бы съездить покататься на лыжах, когда у вас будут каникулы, – предложил Питер, когда они делали себе сэндвичи. Бен ушел к себе в комнату смотреть телевизор.

– Дедушка везет нас в Аспен, – уклончиво сказал Райан, и Питер заметил, что он не в восторге от этого. Питер будет чувствовать себя халявщиком, если поедет вместе с ними за счет своего свекра.

– Похоже, будет весело, – сказал Питер, когда они уселись за стол.

– Да, думаю, что так, – сказал Райан, откусывая бутерброд, и в этот момент его мать зашла на кухню и увидела мужа впервые за пять недель. Она выглядела значительно менее взволнованной, чем мальчики. Она поцеловала Питера в щеку, и, кажется, занервничала, когда он обнял ее и поцеловал в губы. Она быстро отошла и спросила Райана, как прошел день в школе.

– Хорошо. Мой учитель химии – зануда, – ворчливо сказал он, доел свой сэндвич и поставил тарелку в раковину. Питер наблюдал за ним и подумал, что он выглядит несчастным, и через минуту Райан вышел из кухни, сказав, что ему надо делать уроки.

– Я скучал по тебе, – сказал Питер Алане, улыбаясь. Он положил свою тарелку в раковину и вышел за ней следом из кухни. Она оживленно рассказывала ему про обед. Круг ее друзей, казалось, расширился после его отъезда. Она тусовалась с разными знаменитостями и голливудскими женами. Она выглядела как никогда эффектно в белом облегающем шелковом платье и в туфлях на высоких каблуках. Эдакая Лос-Анджелесская Дива! От Нью-Йорка не осталось и следа.

– Ты получила свои вещи? – спросил он ее, и она кивнула головой.

– Я их все уже убрала. Я не могу носить эту одежду здесь. Твои вещи я тоже убрала в шкаф.

К тому времени они были в своей спальне, и Питер смотрел на нее, как будто видел в первый раз. Внезапно у него возникло непреодолимое желание заняться с ней любовью. Она была такой красивой, он соскучился по ней, и было бы так приятно лечь с ней в постель. А потом он увидел, каким странным взглядом она посмотрела на него, стоя в другом конце комнаты. Он вспомнил, какие сдержанные у них были отношения, когда он в последний раз видел ее. Все это время она или прохладно разговаривала с ним по телефону, или вообще отсутствовала дома.

– Что-то не так? – спросил он, заметив странное, ранее не существовавшее у нее настроение, как будто она превратилась в кого-то другого после его отъезда. Она посмотрела на него бесконечно долгим взглядом и кивнула головой, а потом произнесла те слова, которые он никогда не думал, что услышит от нее, и от которых у него чуть не остановилось сердце.

– Я хочу развестись, – сказала она почти шепотом. Ее глаза извинялись, но губы были твердо сжаты.

– Ты серьезно? – единственное, что он смог ей сказать. – Но почему?

– Я не знаю, – сказала она, и ее глаза наполнились слезами. Она все еще стояла и смотрела на него из другого конца комнаты. – Просто все изменилось. Все кончилось: твоя работа, наша жизнь в Нью – Йорке, мы сами. Мы не можем вернуться назад. Я больше не хочу жить там, ты не хочешь жить здесь. Я думаю, что слишком много всего произошло. Мы отдалились друг от друга.

Питер молча сел в кресло. У него кружилась голова, и его подташнивало. Все это время он пытался свыкнуться с мыслью, что ему придется жить с ней в Лос-Анджелесе, а теперь она расхотела. Его следующий вопрос соскочил у него с губ даже раньше, чем он возник у него в голове.

– У тебя кто-то есть? – Он даже не хотел знать, но вопрос был задан. Это было единственное объяснение, которое пришло ему в голову, почему она просит у него развод. А он по-прежнему хотел ее и ту жизнь, которую они прожили вместе в течение пятнадцати лет.

– Нет, – осторожно сказала она, но он услышал неуверенность в ее голосе. – Но я хотела бы быть свободной, для того чтобы жить своей жизнью здесь. Я думаю, что мы оба должны оставить прошлое позади.

– Так просто? Почему? Потому что я потерял все свои деньги? Когда рынок успокоится, я смогу все вернуть. У меня же получалось раньше.

– Ты же знаешь, это не из-за денег, – неубедительно сказала она. – У нас не совпадают цели и желания. Тебе ужасно не нравится то, как я здесь живу. Ты сам это говорил.

– Конечно, я не хочу провести здесь всю оставшуюся жизнь, но мог бы пробыть год или два. Не исключено, что я смог бы найти здесь работу, понимаешь, настоящую работу, а не ту, которую предлагает твой отец. Здесь тоже есть инвестиционные компании. Черт, у нас двое детей, Алана! Мы любим друг друга. Ты не можешь просто так за пять минут все отправить на свалку! – Но она могла, и он видел это. Он уже чувствовал это по ее голосу, когда звонил ей, но тешил себя надеждами, что ради детей все, может быть, еще наладится, когда они снова будут вместе. Теперь он видел, что ошибался. А потом ему в голову пришла мысль, от которой у него мурашки побежали по спине. – Мальчики знают? – Алана смутилась и отрицательно покачала головой. – Райан выглядит расстроенным. Я подумал, может быть, это связано со школой.

– По-твоему, это я им сказала? Я разговаривала об этом только с отцом. Может быть, Райан услышал что-то краем уха, но не думаю, что куксится из-за этого.

– Дети догадливее, чем ты думаешь. Он не знает наверняка, но подозревает точно, – сказал Питер с расстроенным видом.

– Ну, в конце концов, они должны будут узнать, так что ничего страшного, если они поймут это сейчас. Я встречалась с адвокатом на прошлой неделе. Процедура довольно простая, если мы сделаем это по обоюдному согласию.

Она слишком много от него хотела, и на мгновение он почувствовал давнишнюю вспышку гнева, но он сразу же погасил ее и больше не терял контроль. Те дни прошли. Он больше не был испуганным злым ребенком. Он был взрослым мужчиной, чья жена требует официального расторжения брака. До него это случалось с миллионами других людей, многими миллионами, но он никогда не думал, что это случится с ним. Их жизнь была настолько совершенной и такой надежной! А в итоге от нее ничего не осталось, как так? Их браку пришел конец, и у него было такое чувство, как будто его жизнь тоже закончилась.

– По крайней мере, с финансовой стороной будет просто, – цинично подытожил он. – У нас почти ничего не осталось. Планируешь жить с отцом или хочешь собственное жилье? – он надеялся, что она не хочет, иначе у него осталось бы совсем мало денег.

– Я хочу остаться здесь, – успокоила она, – но мне тоже нужна определенная сумма подъемных и деньги для мальчиков. – Она уже все продумала и обсудила со своим адвокатом. Питер мог сказать, что это был свершившийся факт. Его уволили. Еще раз. Он чуть не захлебнулся от такого же чувства собственной несостоятельности, какое испытывал в детстве. Он слушал ее и старался сдерживать себя.

– Конечно, – холодно сказал Питер и внимательно посмотрел на нее из другого конца комнаты. – У тебя нет желания обсудить это или попытаться получить совет психолога? Мы могли бы еще раз попробовать. – Кроме того, что он потерял все свои деньги из-за финансового кризиса, как муж и отец он не сделал ничего плохого. До сих пор он был образцовым мужем, но внезапно оказаться нищей с милым в шалаше не входило в планы Аланы. Она отрицательно покачала головой в ответ на его вопрос. Она уже все решила. Это легко прочитывалось на ее лице, и он серьезно задумался сейчас, не было ли у нее отношений с кем-то еще. Он не набрался мужества снова спросить ее – не был уверен, что хочет знать об этом. – Когда ты хочешь сообщить мальчикам?

– Пока не решила, но точно до того, как улетишь в Нью-Йорк. Вначале пообщайся с ними несколько дней. В любом случае мы собираемся в Аспен через неделю. Я думаю, что ты захочешь вернуться к тому времени в Нью-Йорк. – И потом на какое-то мгновение у нее в глазах мелькнул испуг: – Или ты думаешь, что останешься здесь? – Приняв решение, она хотела окончательного разрыва.

– Я не знаю, – сказал Питер, думая об этом. – Долго думал о том, чтобы остаться здесь вместе с тобой, но теперь в этом нет никакого смысла. По крайней мере, здесь я был бы рядом с мальчиками, но мне совершенно нечем заняться, тем более если я не буду с тобой. Не хочу просто сидеть в квартире и ждать, когда увижу их. У них здесь тоже своя жизнь. Я скорее буду прилетать, чтобы повидаться с ними, или они будут на какое-то время приезжать ко мне в Нью-Йорк. Если мы не вместе, Алана, то мне здесь делать нечего. – Она кивнула головой в знак согласия. Она не хотела его больше видеть.

Она вышла из комнаты и куда-то исчезла на некоторое время. В тот вечер они ужинали вчетвером, и Питер делал все возможное, чтобы поддерживать оживленный разговор и развлекать ребят. Его сердце разрывалось, когда он это делал, и это было самое трудное, что он когда-либо делал в своей жизни. С Аланой он больше не разговаривал, пока они не легли спать в ту ночь. Он думал лечь в комнате для гостей, но тогда мальчики обо всем догадались бы, и Алана согласилась с ним. Они лежали в одной спальне и в одной кровати, и он был ошеломлен, насколько одиноким чувствовал себя, лежа рядом с ней. Ни один из них не проронил ни слова, как только они выключили свет. Ему понадобилось несколько часов, чтобы уснуть.

Он встал в шесть часов утра и пошел в тренажерный зал в главном здании. По дороге он столкнулся со своим тестем. Гэри приветствовал его очень милостиво.

– Сожалею, Питер, – он сразу приступил к делу, как только встал на беговую дорожку и посмотрел на своего бывшего зятя, – но думаю, что это к лучшему.

– Для кого? Я так не считаю, – честно сказал Питер. – Нам с мальчиками будет тяжело принять это, даже если это именно то, чего хочет она.

– Уверен, ты снова встанешь на ноги! Не переживай! Ты очень умный парень. Я не беспокоюсь о тебе. Но Алане трудно было бы перенести все то дерьмо, через которое вам пришлось бы пройти, пока ты опять доберешься до вершины успеха.

– Я думал, что именно в этом заключался смысл слов «в горе и радости». Черпать и хлебать одной ложкой, – мрачно сказал Питер.

– Не в реальной жизни, парень, – твердо сказал Гэри. – Она достаточно много пережила, когда потеряла мать в возрасте пятнадцати лет. Не хочу, чтобы она когда-нибудь снова переживала трудные времена. Она не создана для этого. И заслуживает легкую жизнь.

– Жизнь не всегда легка и приятна, – упрямо сказал Питер. – Для этого и нужны любовь и поддержка.

– В один прекрасный день ты тоже захочешь, чтобы у твоих детей все складывалось, как по нотам. Я не хочу, чтобы Алана страдала, пока ты будешь восстанавливать свою жизнь. Это может занять годы. Все было бы по-другому, если бы ты был приспособленцем. Но ты не такой парень. Любишь кататься, но саночки возишь сам. Ты сойдешь с ума, болтаясь без дела по офису. Я уважаю тебя за это.

– Но не настолько, чтобы уговорить свою дочь не разрушать наш брак.

– Она будет счастливее здесь, и ваши мальчики тоже. Ты можешь приезжать и навещать их в любое время, когда захочешь. Ты можешь даже здесь остаться, – великодушно сказал Гэри, когда он увеличил скорость на беговой дорожке и настроил ее на подъем. Для своего возраста он был в отличной форме.

– Это не то же самое, – грустно сказал Питер. – Я хочу жить вместе со своими детьми, а не на другом континенте. – Если он и Алана не будут больше жить вместе, то оставаться в Лос-Анджелесе тоже не было решением проблемы. Ему было бы больно и одиноко жить здесь.

– Сынок, в жизни не всегда происходит так, как нам хочется. Я потерял жену, а у нас был идеальный брак. Ей было всего тридцать девять лет, когда она умерла. Только на год старше, чем сейчас Алана. Это тоже несправедливо! – Питер не нашелся, что ему ответить на это. Он понял, что это было сумасшествие с его стороны думать, что он может вообще вторгнуться в их священный союз. Они были монолитом, настоящей командой, а он и Алана перестали быть единым целым. Он потерял свое членство в их тайном клубе, или, может быть, на самом деле никогда его не имел. Но сейчас он точно был аутсайдером. Он покинул зал через несколько минут и вернулся в свою комнату. Алана уже ушла, а мальчики только что отправились в школу. Он ничем не занимался в тот день, пока не забрал ребят из школы.

Это была мучительная неделя, и они, наконец, за два дня до его отъезда, сказали ребятам о своем решении. Все четверо заплакали. Алана преподнесла мальчикам эту новость как их обоюдное решение. Это было не так, но он не хотел, чтобы она плохо выглядела в глазах своих детей. Он сказал, что ему надо находиться в Нью-Йорке, чтобы найти работу, и они смогут приезжать к нему в гости в любое время, когда захотят. Он пообещал навещать их один раз в месяц, если будет такая возможность, или, максимум, каждую шестую неделю. Это было лучшее, что он мог сейчас сделать. Райан просто прижался к нему и беззвучно плакал.

На этот раз Питеру было мучительно больно уезжать от них. Райан воспринял известие гораздо тяжелее, чем его младший брат, и Питер тоже чувствовал себя так, как будто ему вырвали сердце из груди. Когда они ушли, он едва сдерживал рыдания. Его самолет отправлялся через два часа после того, как мальчики уехали в Аспен с Аланой и ее отцом. В такси по дороге в аэропорт Питер не мог сдержать слез, они просто текли по лицу, попадая за шиворот. И сидя в самолете, который возвращал его в Нью-Йорк, у него было такое чувство, словно кто-то умер. Питер снова поселился в апартаментах и попытался прикинуть, что ему делать дальше. На данный момент работы здесь не было и не было никакого смысла оставаться в Нью-Йорке, но ему некуда было больше идти.

На следующее утро, когда он сидел в своем гостиничном номере, ему позвонил риелтор из Западного Брукфилда по поводу его дома на озере. Он хотел обсудить с Питером цену и прийти к какому-то приемлемому варианту. В доме уже давно никто не жил, он требовал ремонта, и это была постройка пятидесятилетней давности, которую ни разу не реконструировали. Слушая скрипучий голос, Питер вдруг осознал, чем именно ему нужно заниматься. Да-да, это он сможет! Это было единственным его преимуществом – «золотые руки»! Он мог бы сделать кое-какой ремонт своими руками, тем более что ему сейчас все равно делать было нечего. А когда он будет снова готов переехать в Нью-Йорк, он сможет выставить дом на продажу.

– Не берите в голову, – коротко сказал Питер, и человек на другом конце растерялся.

– Что это значит? Вам кажется, что предложена слишком низкая цена? – уточнил риелтор, но Питер снова не слышал, что именно тот сказал.

– Извините, что пудрил вам мозги, Марк, но я пока не готов продать дом. Вот думаю пожить в нем некоторое время. – Эта идея вдруг показалась ему весьма логичной.

– Сейчас? В это время года, дружище, там чертовски холодно! С озера постоянно дует пронизывающий ветер. Ужасный мороз!

– Да ладно, сейчас уже почти весна, – спокойно возразил Питер. Март был не за горами. Он и его брат много раз приезжали туда весной вместе с отцом. Может, даже хорошо, если он там немного обживется, и Бен и Райан приедут к нему туда в гости. Им будет так же весело, как ему и Майклу, когда они ловили рыбу, занимались парусным спортом летом и катались на водных лыжах по озеру. Для парней это будет новое приключение – простая и здоровая деревенская жизнь, которой у них никогда не было. Питеру решительно нравилась эта идея!

– Не волнуйтесь, скорее всего, я выставлю домик на продажу осенью, – сказал Питер, чтобы успокоить риелтора. – Но надо же сначала привести его в порядок!

– Ну, дайте мне знать, когда вы будете готовы, – пробурчал риелтор разочарованно. Это был редкий случай, когда ему выпала возможность продать дом, который находится на прибрежной полосе озера, пусть даже несколько старомодный и требующий ремонта.

– Сообщу, – пообещал Питер и повесил трубку. В это утро он сделал еще несколько звонков потенциальным работодателям, но снова остался ни с чем. И уже в полдень Питер ехал на север в сторону Вэр. Его ожидала жизнь, несравнимая с той, которой он предполагал прожить с Аланой в Лос-Анджелесе, или с той, которая у них была до недавних пор в Нью-Йорке. Прошло почти пять месяцев с тех пор, как их прежний быт развалился, а его жизнь превратилась в пепелище, и теперь все снова изменилось. Он с тоской подумал о своих мальчиках, когда ехал в Массачусетс, но он чувствовал себя лучше, чем совсем недавно. Он надеялся вопросом, что возвратившись туда, он найдет часть самого себя, которая отсутствовала в течение длительного времени, и это поможет, наконец, примирить его с прошлым. Это стоило того, чтобы попытаться, и это была сейчас его единственная возможность выжить.