Текст книги "Крылья"

– Тогда будь добр, летай сюда сам и не отдавай эти рейсы Билли.

Ник невольно улыбнулся.

– Я-то думал, тебе захочется видеться с ним почаще, – произнес он с видимой беспечностью. – Получается, я ошибался?

К тому времени, впрочем, он и сам успел понять, что Кэсси и Билли связывают чисто дружеские отношения, но ему хотелось, чтобы она сама развеяла его опасения.

– Мы с Билли друзья, вот и все, – тихо сказала Кэсси. – Да ты и сам это знаешь.

– Возможно.

– Ты многое знаешь, Ник, – мудро заметила она. – Обо мне и о жизни. О том, что имеет значение, а что нет. Это ты сделал так, что моя жизнь обрела смысл. Ты дал мне все.

– Я бы и рад, Кэсс, но это не так.

– Нет, – упрямо покачала она головой, – это тебе я обязана всем, что у меня есть.

– Кэсси, я не Десмонд Уильямс, – честно сказал он. На этот счет у него не было никаких заблуждений.

– Что с того? Мало кому так везет.

– Тебе может повезти однажды. Не удивлюсь, если ты станешь когда-нибудь очень важной персоной.

– Это снимаясь для журналов и фотографируясь для газет? Сомневаюсь. Все это напускное, Ник, ничего стоящего.

– Ты умная девочка, Кэсс. Такой и оставайся. Главное, чтобы они не испортили тебя.

Скоро они приземлились в Чикаго, и Ник проводил Кэсси до ее самолета. На девушке был надет синий костюм, который она позаимствовала у матери. Выглядел он немного устаревшим и был к тому же слишком большим для Кэсси, но та в любой одежде ухитрялась выглядеть как нельзя лучше. На Ника она смотрела сейчас, как ребенок, полными слез глазами, и ему ужасно хотелось отвезти ее назад к матери. Но Кэсси переживала не из-за родителей: ее пугало расставание с Ником.

– Навещай меня почаще, ладно? Я буду ужасно скучать.

– Конечно, детка. Я всегда буду помнить о тебе. Не расстраивайся, прошу тебя.

– Ладно, – всхлипнула она, и Ник на мгновение прижал ее к себе. Поцеловав Кэсси в макушку, он повернулся и зашагал прочь. Ему хотелось многое сказать ей на прощание, но он боялся, что голос его выдаст и он никогда уже не сможет с ней расстаться.

Глава 11

Когда самолет из Чикаго приземлился в Лос-Анджелесе, Кэсси поджидало три человека: шофер, представитель компании и секретарь мистера Уильямса. При виде этой группки Кэсси слегка удивилась: она знала, что ее будут встречать, но не думала, что все обставят так торжественно.

По пути в Ньюпорт-Бич представитель компании передал ей список дел на неделю, обзор их новейших самолетов (на каждом из которых Кэсси предстояло совершить испытательный полет) и график встреч с прессой. Еще один список она получила от секретаря. Это уже были общественные мероприятия, на которых Кэсси должна была присутствовать одна или в сопровождении. Она даже испугалась, не будет ли это все слишком утомительным. Но главный сюрприз поджидал ее впереди. В Ньюпорт-Бич для нее сняли целую квартиру со спальней, гостиной и столовой – и все это с видом на океан. Холодильник оказался доверху забит продуктами, мебель в комнатах поражала роскошью, а по ящикам было разложено итальянское постельное белье. К Кэсси приставили служанку, которая должна была присматривать за всеми ее нуждами и убираться в квартире.

– Бог ты мой! – воскликнула Кэсси, открыв ящик, забитый скатертями из тончайшего кружева. За одну такую вещицу ее мать, не задумываясь, отдала бы левую руку.

– Зачем мне столько? – изумленно спросила она.

– Мистер Уильямс подумал, что вам захочется принимать гостей, – сухо пояснила его личный секретарь, мисс Фицпатрик. Эта женщина была вдвое старше Кэсси. В свое время она училась в престижнейшей школе на востоке США. Мисс Фицпатрик совершенно не разбиралась в самолетах, но она знала все, что касалось подобающего поведения на публике.

– Но я же здесь никого не знаю! – Рассмеявшись, Кэсси вновь осмотрела свое новое жилье. Она и не мечтала ни о чем подобном. Ей ужасно хотелось похвастаться своей квартирой. Показать ее Билли, Нику, сестрам, маме. Но никого из них тут не было. Только Кэсси и вся эта роскошь. Заглянув в спальню, она обнаружила там новую одежду. Четыре или пять костюмов в строгих тонах, несколько изящных шляпок и три вечерних платья, одно длинное и два коротких. Тут же были сумочки и туфли. Все это полностью соответствовало размерам, которые она сообщила при подписании контракта. В небольшой гардеробной Кэсси нашла летные формы. Темно-синие, строгого покроя, выглядели они на редкость официально.

В квартире Кэсси поджидала молодая женщина в светло-сером костюме. Русые волосы ее аккуратно падали на плечи, ясные глаза лучились улыбкой. Лет тридцати на вид, она производила очень приятное впечатление.

– Это Нэнси Файерстоун, – представила ее мисс Фицпатрик. – По настоянию мистера Уильямса Нэнси будет вашей компаньонкой. В ее сопровождении вы станете посещать разного рода встречи и мероприятия.

Тепло улыбнувшись, Нэнси стала показывать Кэсси ее новую квартиру. Компаньонка? И что она будет с ней делать? Оставлять на взлетном поле всякий раз, когда придет пора испытывать самолеты? Не факт, впрочем, что при таком расписании она вообще сможет летать.

– Поначалу это может показаться чуточку утомительным, – сочувственно заметила Нэнси Файерстоун. – Давайте я помогу вам разобрать вещи, а за обедом мы поговорим о вашем рабочем графике.

Кэсси растерянно оглядывалась по сторонам. На кухне она заметила служанку, которая готовила сандвичи и салат. Та, казалось, чувствовала себя как дома. А вот Кэсси никак не могла понять, что ей делать со всеми этими людьми. По замыслу Десмонда Уильямса, все они так или иначе должны были помогать ей. Но Кэсси вдруг ощутила себя совершенно одинокой в компании незнакомцев. Видимо, Нэнси Файерстоун почувствовала это. Уильямс не зря определил ее на эту должность: она была именно тем человеком, в котором Кэсси нуждалась сейчас больше всего.

– А мы сможем сегодня взглянуть на самолеты? – мрачно поинтересовалась Кэсси. Что ни говори, она была куда больше заинтересована в самолетах, чем в тех эффектных вещицах, которые обнаружила в своем гардеробе. Полеты были ей близки, чего не скажешь об этом гламурном образе жизни. В конце концов, она приехала в Калифорнию не для того, чтобы наряжаться. Она приехала сюда, чтобы летать. Интересно, представится ли ей в ближайшее время такая возможность? Внезапно ей захотелось вернуться к своей непритязательной жизни в Иллинойсе, к ангару, заполненному отцовскими самолетами.

– На летное поле мы отправимся завтра, – мягко заверила ее Нэнси. Интуиция подсказывала ей, что с Кэсси надо обращаться по-доброму. На этом же настаивал и Десмонд. Девушка окажется в новом для нее мире, заметил он, и не исключено, что поначалу ей будет там не по себе. Но Кэсси упряма и своенравна, и ему не хотелось, чтобы она бросила все на полпути и уехала к себе домой. Новая жизнь должна радовать ее, а не пугать.

– Мистер Уильямс не хотел перегружать тебя в первый же день, – добавила Нэнси, пока они закусывали сандвичами. Но у Кэсси было совсем плохо с аппетитом.

– В пять у тебя пресс-конференция. Парикмахер будет здесь в три. А до этого нам еще многое нужно обсудить. – Прозвучало это так, будто они собирались на обычную вечеринку. Кэсси никак не могла собраться с мыслями. Мисс Фицпатрик очень скоро ушла, еще раз указав Кэсси на стопку бумаг, которые ей предстояло прочесть. Мистер Уильямс, сухо заявила она, заедет между четырьмя и половиной пятого.

– Он сам отвезет тебя на пресс-конференцию, – пояснила Нэнси, когда за мисс Фицпатрик закрылась дверь. Судя по всему, это было большой честью, но Кэсси все одно чувствовала себя напуганной. Она молча смотрела на Нэнси Файерстоун, пытаясь понять, что же все это значило. Что она здесь делает? И как все это связано с самолетами? На лице ее явно читалась тревога, и Нэнси постаралась успокоить девушку.

– Я знаю, поначалу это выглядит немного устрашающе, – спокойно заметила она. Нэнси была миловидной женщиной, в глазах которой светилась непонятная грусть. Она старалась сделать все возможное, чтобы Кэсси чувствовала себя хорошо в незнакомой обстановке.

– Я даже не знаю, с чего начать, – призналась Кэсси. Ей вдруг захотелось плакать, но она все-таки сдержалась. Все вокруг были очень добры, но ей предстояло так много усвоить. Она не знала, что говорить прессе, и боялась не оправдать ожиданий. Единственное, что ее интересовало, это самолеты, а ей приходилось беспокоиться о том, по-взрослому ли она выглядит и говорит. Такое чувство, будто ее притащили сюда ради шоу, а не ради работы.

– Что им от меня нужно? – прямо спросила она. – Зачем он привез меня сюда?

Кэсси уже жалела, что согласилась на предложение Уильямса.

– Как я слышала, – заметила Нэнси, – ты один из лучших пилотов, каких только можно встретить в нашей стране. Это утверждает Десмонд, а на него не так-то просто произвести впечатление. Он безостановочно говорит о тебе с тех пор, как увидел твое выступление на воздушном шоу. Но он привез тебя еще и потому, что ты женщина, а Десмонду это очень важно.

Женщины действительно много значили для Десмонда Уильямса, но только до определенной степени. Ему нравилось вращаться в кругу представительниц прекрасного пола, если те служили его целям, однако Десмонд не терпел личных привязанностей.

– По его мнению, женщины-пилоты интереснее публике, и это повышает продажи самолетов. Он считает, что женщины вроде тебя – будущее нашей авиации. Ты должна стать настоящей приманкой для прессы.

Нэнси не добавила, что Кэсси выбрали еще и из-за внешности: девушка была настоящей красавицей. Если бы не это, она бы здесь не появилась. Десмонд давно искал подходящую кандидатуру и успел побывать не на одном воздушном шоу. Этой идеей он загорелся много лет назад, еще до того, как Джордж Путнем открыл Амелию Эрхарт.

– Но почему я? Меня же здесь никто не знает. – Несмотря на объяснения Нэнси, она никак не могла уловить суть. Кэсси была вовсе не глупой, просто немного наивной. Ей, как и большинству людей, трудно было понять такого человека, как Десмонд Уильямс. Нэнси многое знала об Уильямсе – и от мужа, который погиб, испытывая один из его самолетов, и от других летчиков. Кое в чем она успела разобраться сама. После смерти Скипа Десмонд Уильямс помог ей остаться на плаву. По сути, он выступил в роли ее благодетеля. Но были в его характере черты, которые раздражали Нэнси. Если Десмонду чего-то хотелось, или он решал, что это полезно для его компании, то любой ценой стремился заполучить желаемое.

Десмонд после смерти Скипа повел себя благородно и сделал все возможное для Нэнси и ее дочери. Они с Джейн, сказал Десмонд, являются частью «семьи», и его компания непременно о них позаботится. Он открыл для них счет в банке. Джейн гарантировали обучение, а Нэнси пенсию. Десмонд даже купил им небольшой домик. А затем составил контракт. По этому договору Нэнси должна была оставаться в штате его компании следующие двадцать лет, выполняя разного рода поручения (вроде опекунства над Кэсси). Ничего слишком сложного или утомительного. Десмонд ненавязчиво напомнил ей о том, как много он для них сделал, и Нэнси вдруг поняла, что у нее нет другого выбора. Скип умер, не оставив после себя ничего, кроме долгов и приятных воспоминаний. И теперь, после стольких благодеяний, Десмонд Уильямс стал, по сути, ее хозяином. Он держал Нэнси в чудесной золотой клетке и не стремился обмануть ее, однако не позволял забыть, в чьей собственности она находится. Разумеется, она всегда могла уйти от него, но в этом случае она вновь оказалась бы без цента. Специального образования у Нэнси не было, и ей пришлось бы перебиваться случайными заработками. Джейн тоже могла забыть про высшее образование. А так они могли существовать вполне безбедно. Уильямс оценил полезные качества Нэнси и приобрел их за сходную цену.

– В скором времени ты будешь у всех на виду, – тихонько заметила Нэнси, которой многое было известно о планах Десмонда. – Ты станешь любимицей всех американцев. Женщины и самолеты – вот сочетание, на которое мистер Уильямс решил сделать ставку. Он создает замечательные аэропланы, но после того как ты станешь лицом его компании, они будут расходиться еще быстрее. Это придаст им особую привлекательность.

Имено этого хотел от Кэсси Десмонд Уильямс. Он уже много лет подыскивал женщину, которая стала бы воплощением американской мечты: красивую и непритязательную девушку с замечательной внешностью и ясным умом. И, конечно же, превосходную летчицу. Все это, в конце концов, он и нашел в Кэсси О’Мэлли. Ну а ей-то что жаловаться на судьбу? Разве можно пожелать что-то более захватывающее? В представлении Нэнси Кэсси была настоящей счастливицей, даже если со временем ее и должны были опутать по рукам и ногам определенными обязательствами: Десмонду требовалась пожизненная верность. Однако взамен она станет богатой и знаменитой – настоящей легендой (если, конечно, правильно разыграет свои карты).

– Все это так странно, – задумчиво покачала головой Кэсси. – Я же не Джин Баттен или Эми Джонсон. Я – простая девушка из Иллинойса, которая выиграла четыре приза на местном авиашоу. Ну и что с того?

– Ты уже не «просто девушка», – возразила Нэнси. – Во всяком случае, уже не будешь ею после пяти часов, – она знала, что Десмонд успел все продумать и подготовить. – И как, по-твоему, начинали все эти женщины? Если бы не покровители вроде Десмонда, им бы ни за что не удалось прославиться на всю страну.

Возражать Кэсси не стала, хотя в душе была не согласна: своей популярностью эти женщины были обязаны не рекламе, а собственным талантам. Но Нэнси искренне верила в то, чем занимался Уильямс.

– Эрхарт стала тем, что из нее сделал Джордж Путнем. Десмонд всегда считал, что она не такой уж выдающийся пилот, каким представил ее Путнем. Вполне возможно, что так оно и есть.

Скип тоже так думал, и Нэнси, вспомнив о покойном муже, взглянула на Кэсси с затаенной печалью. Для Кэсси эта женщина оставалась загадкой, хотя Нэнси ей во многом нравилась. Она с энтузиазмом рассуждала о планах Десмонда, которого, судя по всему, неплохо знала. У Кэсси даже зародились подозрения, нет ли между ними чего-нибудь большего, чем просто дружба. Нэнси постаралась донести до нее важность «маркетинга». Именно искусный маркетинг побуждал людей покупать то, что делали другие. В случае с Десмондом Уильямсом – самолеты. Вот и Кэсси должна была стать инструментом, позволяющим мистеру Уильямсу увеличить свои продажи. Для нее это было в новинку, и когда приехал парикмахер, она все еще пыталась разобраться с мыслями.

К этому моменту Нэнси успела упомянуть о дочери и покойном муже. Скип, сказала она, погиб год назад над Лас-Вегасом, во время испытательного полета. Сказано это было очень спокойно, но при этом глаза Нэнси были тоскливыми. Такое чувство, что с гибелью мужа закончилась и ее жизнь. Впрочем, Десмонду Уильямсу во многом удалось изменить эти чувства.

– Он всегда был очень добр ко мне и к моей дочери, – тихо заметила она. Кэсси кивнула, но тут их отвлек парикмахер. Он предложил подровнять роскошные рыжие волосы Кэсси, чтобы она могла носить их распущенными, как Лорен Бэколл. Он даже упомянул о сходстве между Кэсси и актрисой, и девушка невольно хмыкнула. Ник точно бы расхохотался, если бы услышал подобную чушь. Однако Нэнси отнеслась к словам парикмахера с полной серьезностью.

– Чего именно от меня ожидают? – нервно спросила Кэсси, пока парикмахер безжалостно остригал пряди волос. Нэнси постаралась ответить как можно доступней.

– Выглядеть ты должна очаровательно, говорить умно, вести себя как леди и летать как ангел, – улыбнулась она, и Кэсси тоже ответила ей улыбкой.

– Ну, это несложно. Во всяком случае, та часть, которая касается полетов. Если «вести себя как леди» означает, что я не должна напиваться и разгуливать с парнями, то и тут проблем не будет. Насчет «говорить умно» пока не знаю. А вот «выглядеть очаровательно» – это и вовсе безнадежно, – задорно улыбнулась она. Страхи ее ослабли, уступив место воодушевлению. Такое чувство, будто она ненароком оказалась героиней фильма: ее продолжало преследовать ощущение нереальности происходящего.

– Похоже, ты давненько не заглядывала в зеркало, – заметила Нэнси, и Кэсси в ответ кивнула.

– Не было времени. Я только и делала, что летала да ремонтировала отцовские самолеты.

– Придется тебе освоить это искусство.

Уильямс не зря возлагал на Нэнси большие надежды. Она была тактичной, изящной, рассудительной и прекрасно знала, как ей вести себя в подобной ситуации.

– Просто улыбайся и думай о том, что от кучки фотографов тебе точно не будет вреда. А все остальное время сможешь летать на чем только пожелаешь. Поверь, Кэсси, тебе выпала редкая возможность.

Нэнси знала, что нравилось таким энтузиастам летного дела, как Кэсси. Знала она и то, как уговорить ее на менее интересные вещи, вроде посещения вечеринок.

– Ну а это мне зачем? – с подозрением поинтересовалась Кэсси.

– Людям нужно познакомиться с тобой поближе. Мистеру Уильямсу стоило больших трудов включить тебя в список приглашенных, и ты не вправе его разочаровывать, – неожиданно твердо заявила Нэнси.

Кэсси глянула на нее с испугом. Меньше всего ей хотелось выглядеть неблагодарной, тем более что она уже начала доверять мнению Нэнси. Уильямс и правда сделал для нее очень много, так почему бы ей не проявить некоторую признательность. Другое дело, что список общественных мероприятий казался бесконечным. Но Десмонд Уильямс знал, что делает.

Когда парикмахер закончил свою работу, все пришли в восторг от новой прически. С ней Кэсси выглядела просто, но элегантно. После этого Нэнси помогла ей накраситься. В три пятнадцать Кэсси приняла ванну, а в три сорок пять надела белье и шелковые чулки, которые приготовили ей заранее, и темно-зеленый костюм. Глянув в зеркало, Кэсси ахнула: в этом наряде она выглядела на миллион долларов.

– Ну и ну! – восхитилась Нэнси, поправляя ее блузку. Она же проверила, чтобы туфли совпали по тону с сумочкой и костюмом.

– Подумать только, шелковые чулки! – просияла Кэсси. – Мама точно охнет, когда узнает.

Прозвучало это так по-детски, что Нэнси невольно рассмеялась и спросила, есть ли у нее серьги. Кэсси только покачала головой. У ее матери была пара, перешедшая по наследству от бабушки Кэсси. Но ни у нее, ни у ее сестер серег не было.

– Надо будет сказать мистеру Уильямсу, – кивнула Нэнси. Да и нитка жемчуга явно не помешает. Десмонд подробно объяснил ей, чего он ждет от Кэсси. Никаких рабочих комбинезонов и перепачканного маслом лица. Такой снимок можно позволить только в составе большой фотосессии. В целом же Кэсси должна выглядеть как настоящая леди.

Десмонд Уильямс прибыл ровно в четыре. Он остался очень доволен новым обликом Кэсси. Десмонд вручил ей фотографии «Фаэтона» и «Старлифтера», на которых ей предстояло летать на следующей неделе. Еще ей надо было испытать самолет, который Десмонд планировал продать Военно-воздушным силам США. При взгляде на фотографии Кэсси невольно вспомнила о погибшем муже своей новой знакомой. Что, если самолеты Десмонда слишком опасны или он потребует от нее чрезмерного риска? В Кэсси, как и во всех хороших пилотах, безрассудство уживалось с осторожностью. Впрочем, она тут же решила, что будет летать на чем угодно. Кэсси с любопытством взглянула на фотографию экспериментального «Фаэтона».

– Вы хотите, чтобы я испытывала вот это? – просияла она. – А давайте прямо сейчас! Бог с ней, с пресс-конференцией. Уж лучше полетать! – При виде самолетов все ее страхи и тревоги мгновенно исчезли.

Десмонд рассмеялся. Ему очень понравилось, как выглядит Кэсси. Нэнси успела сообщить, что девушка вела себя очень покладисто, и Десмонд остался доволен обеими.

– Ни в коем случае не пренебрегай прессой, Кэсси. Эти люди способны создать или уничтожить твой бизнес. Уж мой-то во всяком случае. Старайся держаться с ними полюбезнее.

Он многозначительно взглянул на девушку, и та согласно кивнула. Кэсси по-прежнему относилась к Десмонду с большим почтением. Сегодня на нем красовался безупречный темно-синий костюм, и весь его облик поражал отглаженным и накрахмаленным совершенством. Такого ухоженного мужчины Кэсси еще не доводилось видеть. Каждая деталь его внешности была просчитана и продумана, но Кэсси в силу своей молодости этого не замечала.

Десмонд же хотел, чтобы Кэсси предстала перед публикой в образе простой, улыбчивой девушки из маленького городка – девушки, которая летала лучше любого мужчины. Он знал: не пройдет и полугода, как Кэсси завоюет сердца всех американцев. Мужчины будут обожать ее, а женщины станут подражать ей. Десмонд внимательно изучил опыт своих предшественников и постарался учесть все их ошибки. Кэсси должна была стать настоящей легендой, и легенду эту ему предстояло создать практически с нуля.

– Ну что, готова? – улыбнулся Десмонд. Кэсси выглядела замечательно, но это не значило, что нельзя сделать ее еще лучше. Костюм оказался ей чуточку великоват. Надо будет сказать Нэнси, чтобы его подправили по фигуре. Кэсси была немного тоньше, чем ему помнилось по их прошлой встрече. В тот раз он даже не понял, какая у нее потрясающая фигура. Десмонд собирался подчеркнуть ее с помощью нарядов – но так, чтобы это не выглядело ни крикливым, ни вульгарным.

На пресс-конференции, которая проходила в просторном зале рядом с его кабинетом, Кэсси держалась гораздо лучше, чем можно было ожидать.

Для этой встречи Десмонд лично отобрал около двадцати журналистов. Никаких циников – только впечатлительные, доброжелательные люди. Кэсси поначалу выглядела немного испуганной. Ей было не по себе в своем новом костюме и с яркой помадой на губах. Тем не менее в этом наряде и с новой прической она выглядела потрясающе. А ее природная теплота позволила растопить возникшее напряжение.

Журналистов Кэсси просто очаровала. Десмонд рассказал им про воздушное шоу, но девушка держалась очень скромно. Она объяснила, что с детства пропадала в аэропорту отца, помогая заправлять и ремонтировать самолеты.

– В детстве я была с ног до головы выпачкана маслом и смазкой. Только приехав сюда, я обнаружила, что у меня рыжие волосы, – пошутила она. Кэсси держалась очень непринужденно. Быстро освоившись в кругу журналистов, она начала общаться с ними, как со старыми друзьями, и им это очень понравилось. На лице у Десмонда тоже сияла довольная улыбка.

В конце концов ему пришлось чуть ли не силой увести Кэсси прочь, а то бы журналисты слушали ее до глубокой ночи. Она даже рассказала им, что отец запрещал ей летать, и смягчился только после того, как она полетела с Ником в метель, чтобы помочь пострадавшим при крушении поезда.

– На чем вы полетели, мисс О’Мэлли?

– На стареньком «Хэндли» моего отца.

В зале послышались одобрительные возгласы. Не каждый летчик смог бы управиться с такой машиной. Впрочем, репортеры понимали, что у Кэсси должны быть замечательные способности, иначе бы Уильямс не привез ее сюда.

К тому времени, когда пришла пора прощаться, они уже называли ее Кэсси. Сама она держалась очень естественно и открыто. Уже на следующей день ее фотография появилась на первой странице L.A. Times. Здесь же была статья, на все лады расхваливающая эту необычную девушку. С тем же успехом они могли написать: КЭССИ, МЫ ТЕБЯ ЛЮБИМ! Итак, намеченная кампания началась, и с этого момента Десмонд Уильямс уже не позволял Кэсси расслабиться.

На второй день она «навестила» самолеты Десмонда. При этом, разумеется, присутствовали представители прессы, а люди из «Мувитон» сняли киножурнал.

Как только киножурнал вышел в прокат, Уна собрала всех дочерей и их детей, и все они отправились посмотреть на Кэсси. Самой Кэсси хотелось, чтобы Ник и отец тоже это увидели, но в качестве отклика она получила только открытку от Ника: «Мы скучаем по тебе, Принцесса!» Кэсси это разозлило. Она хорошо понимала, как выглядит в своей новой форме, но знала и то, что Нику должны были понравиться ее самолеты. Что ни говори, они были близки к совершенству.

На вторую неделю своего пребывания в Лос-Анджелесе Кэсси установила рекорд по подъему в высоту. При этом ей впервые пришлось летать в кислородной маске. Тремя днями позже был установлен рекорд по скорости. Оба эти достижения официально зафиксировали в соответствующих организациях.

Единственное, что замедляло ее продвижение вперед, – бесконечные пресс-конференции, интервью и съемки для киножурналов. На тот момент Кэсси провела в Лос-Анджелесе три недели, и журналисты просто не давали ей проходу. Как-то раз она едва не наехала на одного из них перед взлетом.

«Вы что, не можете прогнать их со взлетной полосы?» – прокричала она из кабины работникам аэропорта, но те только развели руками. Они уже привыкли к подобным казусам. Казалось, будто пресса и дня не может прожить без Кэсси. Публика тоже не отставала в своем любопытстве, и Десмонд Уильямс старался подогревать ее интерес. Он скармливал им ровно столько, чтобы они не заскучали, – в этом искусстве ему не было равных.

Однажды Кэсси пришлось прорекламировать кашу для малышей, и Ник, увидев в журнале статью с ее фотографией, в ярости швырнул его в мусорную корзину. После этого он набросился на Пэта:

– Да как ты мог это допустить? Чем она вообще там занимается? Продает каши или летает?

– Судя по всему, и тем, и тем. – Пэт не особо возражал, поскольку женщинам, по его мнению, не было места в серьезной авиации. – Уне это нравится.

– И где она находит время, чтобы летать? – продолжал хмуриться Ник.

– Понятия не имею. Почему бы тебе не слетать туда и не спросить у нее лично?

Пэт на удивление спокойно реагировал на то, что происходило с Кэсси в Калифорнии. Жаль только, что у нее не остается времени для колледжа. С другой стороны, она летает на замечательных самолетах. Уже одно это вызывало у него законную гордость.

Ник и сам подумывал, чтобы выбраться в Лос-Анджелес, но на это у него совершенно не было времени. После отъезда Кэсси работы у него только прибавилось. Даже несмотря на присутствие Билли Нолана. Дела в аэропорту О’Мэлли шли в гору. Внезапная слава Кэсси сослужила им неплохую службу. Несколько раз сюда заглядывали репортеры, однако ничего интересного для них тут не было. Сделав несколько снимков, они быстро возвращались в Чикаго.

Жизнь Кэсси на Западном побережье летела едва ли не быстрее, чем ее самолеты. Она испытывала машины, работала с новыми инструментами и беседовала с инженерами, объяснявшими ей тонкости аэродинамики. Присутствовала она и на специальных собраниях, позволявших лучше разобраться в целях, которые ставила перед собой компания Уильямса. Десмонду такой интерес только льстил. Кэсси оправдала самые смелые его надежды. Единственное, что по-настоящему интересовало этого человека – его собственная компания. Она была целью и смыслом его существования. Десмонд собирался и впредь оставаться на вершине авиационного бизнеса, и Кэсси О’Мэлли помогала ему в решении этой задачи.

Что касается самой Кэсси, то она послушно следовала его указаниям. Единственное, что вызывало ее недовольство, – общественные мероприятия. Десмонд считал их крайне важными, тогда как Кэсси видела в них пустую трату времени.

– Зачем все это? – не уставала она спорить с Нэнси Файерстоун. – После таких выходов в свет я не в состоянии подняться в три и летать как ни в чем не бывало.

– Начни попозже. Мистер Уильямс тебя поймет. Он хочет, чтобы ты пошла на эту вечеринку.

– Но я-то не хочу. – Природное упрямство Кэсси постоянно давало о себе знать. – Лучше я останусь дома и почитаю что-нибудь новенькое о его самолетах.

– Но это не то, чего хочет мистер Уильямс, – возражала Нэнси. Обычно ей удавалось взять верх в этих спорах, но несколько раз случалось так, что Кэсси от нее просто сбегала. Она предпочитала погулять по пляжу или провести вечер в одиночестве. В свободное время она писала письма домой: матери, сестрам или Нику. Кэсси тосковала по своим близким. Труднее всего далось ей расставание с Ником. Она скучала по их совместным полетам и бесконечным спорам. Она не раз пыталась написать, как сильно ей его не хватает, но на бумаге это выглядело очень странно, и она ограничивалась рассказом про самолеты.

В письмах Кэсси никогда не упоминала про свою светскую жизнь, поскольку та для нее ничего не значила. Нэнси подбирала молодых людей, которые сопровождали ее выходы в свет. В основном это были актеры или модели, которые совершенно не разбирались в самолетах. Кэсси они ничуть не интересовали. Она позировала в их обществе перед фотографами, после чего ее благополучно отвозили домой. Единственное, что ей нравилось в этой новой жизни, – неограниченная возможность летать.

Не было ничего лучше, чем подняться на рассвете на своем «Фаэтоне», побив все мыслимые рекорды скорости. И хотя каждый раз она сильно рисковала, ее летные навыки становились все лучше и отточенней. Кэсси училась водить очень тяжелые самолеты и справляться с проблемами по мере их возникновения. Инженеры ценили ее мнение и восхищались тем, как она летала. Все ее пожелания тут же находили отклик. Кэсси не сомневалась, что любой пилот был бы рад оказаться на ее месте.

Как-то раз она выбиралась из самолета после очередного полета над Лас-Вегасом, как вдруг чья-то рука взяла ее под локоть и помогла спуститься на землю. К удивлению Кэсси, это был Десмонд Уильямс. Выглядел он, как всегда, безупречно.

– Ну как, хорошо полетала?

– В целом да. Однако новый мотор меня разочаровал. – Она пустилась в подробные объяснения, рассказывая о том, какие улучшения тут можно было бы провести. Десмонд в очередной раз восхитился ее познаниями.

– Похоже, тебе не помешает небольшой отдых, – улыбнулся он. – Не хочешь поужинать со мной сегодня?

Кэсси это предложение не только удивило, но и встревожило. Что, если Десмонд ею недоволен? Раньше он никогда не приглашал ее на ужин: их отношения были строго деловыми.

– Что-то не так, мистер Уильямс? – нервно спросила она, и Десмонд рассмеялся. Должно быть, Кэсси пытается понять, не намерен ли он ее уволить.

– Только то, что ты слишком много работаешь и даже не подозреваешь, какая ты славная девушка. Разумеется, все в порядке. Я просто подумал, что было бы приятно поужинать с тобой.

– Конечно, – робко кивнула Кэсси. Каково это, поужинать с Десмондом Уильямсом? Он был таким привлекательным, умным, ухоженным и богатым, что приводил ее в трепет. Нэнси, правда, утверждала, что Десмонд – превосходный собеседник, обходительный и любезный. Но он до сих пор пугал Кэсси своим совершенством.

– Какую еду ты предпочитаешь? Французскую? Итальянскую? В Лос-Анджелесе немало хороших ресторанов. Думаю, впрочем, ты уже везде успела побывать.