Текст книги "Выкуп"

– Как занятия? – спросила она, обращаясь к Эшли, которая уселась на переднее сиденье.

Машины, скопившиеся позади них на Франклин-стрит, принялись нетерпеливо сигналить. Как только Эшли пристегнулась ремнем безопасности, машина тронулась с места, и они направились домой.

– Все в порядке, – ответила Эшли.

Обычно она относилась к занятиям с энтузиазмом, но сейчас выглядела усталой и вялой. Теперь всем им приходилось многое делать через силу. Самой Фернанде иногда казалось, что она в течение нескольких месяцев плывет против течения. Наверное, и Эшли испытывала то же самое. Как и все остальные, она тосковала по отцу.

– У Уилла сегодня игра. Не хочешь пойти? – спросила Фернанда, лавируя по Франклин-стрит в потоке машин, обычном для часа пик.

Эшли покачала головой.

– Мне надо готовить домашнее задание. – Она, по крайней мере, старалась, хотя, судя по отметкам, это не всегда получалось. Фернанда не отчитывала ее за это. Она и сама бы сейчас не смогла получать приличных оценок.

– Мне надо, чтобы ты присмотрела за Сэмом, пока я буду отсутствовать. Договорились?

Эшли кивнула.

Раньше Фернанда никогда не оставляла их одних, но теперь это было невозможно. Не к кому обратиться за помощью. Быстро нажитое богатство изолировало их от всех. Еще больше отдалила неожиданно наступившая бедность. Люди, с которыми они дружили долгие годы, стали чувствовать себя неловко с появлением этих бешеных денег. Их новый стиль жизни заставил друзей отвернуться от них. А гибель Аллана и проблемы, которые он ей оставил, отдалили ее от них еще больше. Она не хотела, чтобы кто-нибудь знал, в каком ужасном положении они оказались. Она редко отвечала на звонки. Ей не хотелось ни с кем говорить. Кроме детей. И адвоката. У нее были все классические симптомы депрессии. Да и кто, оказавшись на ее месте, смог бы избежать этого? Она неожиданно овдовела в тридцать девять лет и вскоре должна была потерять все, даже дом. Единственное, что у нее осталось, – это дети.

Приехав домой, она приготовила ужин и в шесть часов накрыла стол. На ужин были гамбургеры и салат. Она также поставила на стол блюдо с картофельными чипсами. Их, конечно, не назовешь полезной для здоровья пищей, но чипсы они, по крайней мере, ели. Не потрудившись даже положить себе гамбургер, она съела листочек салата, остальное выбросила в мусорное ведро. Она, как и Эшли, редко испытывала чувство голода. За последние месяцы Эшли выросла и похудела, от чего неожиданно стала выглядеть еще старше.

Когда без четверти семь Фернанда и Уилл отправились в Пресидио, Эшли наверху готовила уроки, а Сэм смотрел телевизор. Уилл был в бейсбольном обмундировании и почти не разговаривал. Как только они приехали, она прошла на зрительские места, где сидели другие родители. Никто с ней не заговорил, да и она не пыталась ни с кем разговаривать. Люди не знали, что ей сказать. Ее горе заставляло каждого испытывать неловкость. Похоже, люди боялись, что горе может оказаться заразным. Женщины, у которых были мужья и нормальная, благополучная жизнь, боялись приближаться к ней. Впервые за семнадцать лет она вдруг стала одинокой. Она молча наблюдала за игрой, чувствуя себя изгоем.

Команда Уилла выиграла со счетом шесть: ноль. Когда они ехали домой, вид у него был очень довольный. Он любил побеждать и терпеть не мог проигрывать.

– Может быть, остановимся и купим пиццу? – предложила она. Он немного помедлил, потом кивнул. Она дала ему денег. Он выскочил из машины и купил большую пиццу со всякой всячиной, потом уселся на переднее сиденье, пристроив ее на коленях, и улыбнулся матери.

– Спасибо, мама… спасибо, что пришла на игру…

Он хотел добавить что-то еще, но не знал, как это сказать. Он хотел сказать, как ценит то, что она всегда присутствует на играх. Интересно, почему отец никогда не бывал на играх? Не бывал с тех пор, как он был маленьким? Он даже ни разу не видел, как сын играет в лакросс. Аллан брал его с собой, когда ходил со своими партнерами по бизнесу на ежегодный чемпионат по бейсболу или на розыгрыш Кубка кубков. Но это было другое. Он не ходил на игры, в которых участвовал Уилл. А она ходила. И когда они ехали домой, она взглянула на него, и он ей улыбнулся. Это был один из тех драгоценных моментов, которые случаются время от времени в отношениях матери с детьми и запоминаются навсегда.

Подъехав к дому, она вышла из машины и на мгновение остановилась, залюбовавшись небом над заливом, которое окрасилось в розовые и сиреневые тона. Впервые за несколько месяцев она почувствовала, что, возможно, справится со всем, что обрушилось на нее в жизни, и что все они в конце концов выживут. Может быть, все в жизни еще наладится, подумала она, запирая машину, и следом за Уиллом поднялась по ступеням к входной двери. Он, конечно, сразу же отправился на кухню, и она, чему-то улыбнувшись, тихо закрыла за собой дверь.

Глава 5

Через два дня после освобождения Карлтон Уотерс точно по расписанию отметился у своего уполномоченного по условному освобождению. Как оказалось, Малькольм Старк был прикреплен к тому же уполномоченному, и они отправились отмечаться вместе. Уотерсу было приказано отмечаться каждую неделю, как и Старку. На этот раз Старк был твердо намерен не возвращаться в тюрьму. После освобождения он вел вполне добропорядочную жизнь. На томатной ферме он зарабатывал достаточно, чтобы оставаться на плаву, иметь возможность перекусить в местном кафе и заплатить за несколько кружек пива. Уотерс подал заявление, предложив свои услуги в качестве конторского служащего на ферме, где работал Старк. Ему обещали дать ответ в понедельник.

Мужчины договорились провести вместе уик-энд, хотя Карл сказал, что хотел бы в воскресенье навестить кое-кого из своих родственников. Их предупредили, что не разрешается выезжать за пределы этого района без особого разрешения, но Уотерс сказал Старку, что до его родственников надо проехать всего несколько остановок на автобусе. Он не виделся с ними с тех пор, как был мальчишкой. В субботу вечером они поужинали в ближайшем ресторанчике, потом посидели в баре, посмотрели бейсбол по телевизору и ровно в девять вернулись в общежитие. Ни тот ни другой не хотели проблем. Они отсидели свое. Уотерс сказал, что надеется получить работу, относительно которой подавал заявление, а если не получит, то ему придется искать что-нибудь другое. Но он об этом не беспокоился. К десяти часам оба мужчины заснули на своих койках, а когда на следующее утро в семь часов Старк проснулся, Карл уже ушел, оставив ему записку, в которой говорилось, что он едет к родственникам и что они увидятся вечером. Позднее Старк заметил, что Карл, уходя, отметился в журнале в шесть тридцать утра. Старк провел день в общежитии, смотрел матч по телевизору, болтал с соседями. Он не думал о том, куда ушел Карл. Сказал, что поехал к родственникам – значит, так оно и есть. И если Старка спрашивали, где Карл, он так и говорил.

После полудня Малькольм Старк общался с Джимом Фри. Они прогулялись до ближайшего автомата и купили на обед бутерброды. Фри был тем самым человеком, которого один мужик нанял, чтобы убить жену, и который не сумел выполнить эту работу как следует, в результате чего оба оказались в тюрьме. Но они обычно не рассказывали друг другу о своем криминальном прошлом. В тюрьме иногда это случалось, но на воле они были твердо намерены оставить прошлое в прошлом. Однако по внешнему виду Фри сразу можно было догадаться, что он побывал в тюрьме. На предплечьях у него были наколки, а физиономию украшали татуировки в виде традиционных тюремных слез. Казалось, он никого и ничего не боялся и мог сам позаботиться о себе. Именно это он демонстрировал своим внешним видом.

Двое приятелей ели бутерброды, болтали о бейсболе, о любимых игроках, прикидывали шансы команд, припоминали исторические моменты в бейсболе, которые им хотелось бы увидеть собственными глазами. Такой разговор мог происходить между двумя мужчинами где угодно, и Старк усмехнулся, когда Фри сказал, что недавно познакомился с одной девчонкой. Он встретил ее на заправочной станции, где работал.

Она была официанткой в кафе, расположенном рядом с заправкой. Он сказал, что таких хорошеньких девчонок он еще не видывал и что она очень похожа на Мадонну. Старк даже расхохотался. В тюрьме ему уже приходилось слышать подобные описания, и он всякий раз сомневался, что у говорившего все в порядке со зрением. Оригинал обычно сильно отличался от описания. Но если Джиму Фри так кажется, то он не будет с ним спорить. Любой мужчина имеет право на мечты и заблуждение.

– Она знает, что ты был в тюрьме? – с любопытством спросил Малькольм Старк.

– Да, я ей сказал. Ее брат еще мальчишкой сидел за угон автомобиля. Ее это, кажется, ничуть не встревожило.

Казалось, огромный пласт человеческого сообщества измерял течение времени отсидками в тюрьме и сроками заключения, и это их ничуть не смущало. Это было нечто вроде клуба или тайного общества. И члены этого общества умели находить друг друга.

– Ты еще не назначил ей свидания?

У Старка на томатной ферме тоже была женщина, на которую он положил глаз, но он пока не осмеливался подойти к ней. Умение назначать свидания у него несколько заржавело.

– Я думаю пригласить ее куда-нибудь на следующей неделе, – смущаясь, сказал Фри.

Отбывая срок, все они мечтали о любовных утехах и настоящих подвигах в сексуальном плане. Но как только выходили из тюрьмы, все оказывалось не так легко и просто, как мечталось. В реальном мире они во многих отношениях оказывались новичками. Причем труднее всего почему-то было отыскать женщин. В общежитии для условно освобожденных мужчины, кроме женатых, большей частью держались вместе. Но даже женатым требовалось некоторое время, чтобы заново привыкнуть к женам. Они так свыкались с миром мужчин, в котором не было женщин, что во многих отношениях им было проще оставаться в чисто мужском обществе, как священникам или тем, кто слишком долго прослужил в армии. Женщины вносили сумятицу в устоявшийся порядок.

В тот вечер, когда вернулся Карлтон Уотерс, Старк и Фри сидели на лестнице перед входом в общежитие и дышали воздухом. Уотерс казался отдохнувшим и довольным, как будто провел приятный день. Голубая хлопчатобумажная рубаха была распахнута, под ней виднелась белая футболка, а ковбойские сапожки на его ногах были покрыты пылью. В этот чудесный весенний вечер он только что прошел полмили пешком с автобусной остановки по пыльной дороге. Он улыбался и был явно в хорошем настроении.

– Как поживают твои родственники? – вежливо осведомился Старк.

Забавно, какое значение в свободном мире приобретали хорошие манеры. Предполагалось, что ты должен из вежливости задавать вопросы. В тюрьме было разумнее всего не соваться со своими советами и не задавать никаких вопросов. В таких местах, как Пеликан-Бей, люди могли оскорбиться, если их о чем-то спрашивали.

– Наверное, хорошо. Должно быть, что-то случилось. Я на двух автобусах добрался до их фермы, а они, черт бы их побрал, куда-то уехали. Я им сообщил, что приеду, но они, видно, позабыли. Я побродил вокруг, посидел на крыльце их дома, потом прошелся пешком до города, а по дороге остановился, чтобы что-нибудь перекусить. Потом сел в автобус и вернулся сюда.

Судя по всему, это его не слишком расстроило. Приятно было просто так ехать в автобусе, который куда-то шел, приятно было и пройтись пешком под яркими лучами солнца. Ни того ни другого он не имел возможности делать с тех пор, как был мальчишкой. Усаживаясь на ступеньку лестницы рядом с ними, он и выглядел как мальчишка. Он казался более счастливым, чем накануне. Свобода шла ему на пользу. Он смотрелся так, будто с его плеч сняли тяжелый груз, и Малькольм Старк, глядя на него, улыбнулся. При этом стало видно, что во рту у него сохранились только передние зубы, а задние отсутствуют.

– Если бы я знал тебя не так хорошо, как знаю, то мог бы подумать, что ты вешаешь мне лапшу на уши насчет твоих родственников, а сам провел день с женщиной, – поддразнил его Старк. У Уотерса действительно был такой удовлетворенный, такой отсутствующий вид, какой бывает у людей после хорошего секса.

В ответ на слова Старка Карлтон Уотерс громко рассмеялся, швырнул камешек через дорогу, но ничего не сказал. В девять часов они встали, потянулись и вернулись в помещение. Они знали свой комендантский час, расписались в журнале и разошлись по комнатам. Карлтон и Старк немного поболтали, сидя на койках, а Джим Фри отправился в свою комнату. Они привыкли проводить ночь взаперти и не возражали ни против правил общежития, ни против комендантского часа.

На следующее утро Старку нужно было вставать в шесть часов на работу, и к десяти часам оба приятеля, как все обитатели общежития, заснули. Глядя на этих мирно спящих людей, никто бы не мог заподозрить, насколько они опасны или были опасными и какой ущерб причинили миру, прежде чем оказались здесь. Оставалось лишь надеяться, что они получили хороший урок.

Глава 6

Фернанда, как всегда, проводила воскресенье с детьми. У Эшли была репетиция балетного этюда, который она готовила для концерта, намеченного на июнь, затем Фернанда завезла ее к подруге, с которой они собирались сходить в кино, а потом поужинать с друзьями. Фернанда исполняла роль шофера Эшли вместе с Сэмом, который сидел рядом с ней на переднем сиденье. В субботу она приглашала его приятеля поиграть с ним, и они вместе ездили на очередную игру с участием Уилла, пока Эшли была на репетиции. Дети не оставляли ее без работы, и ей это нравилось. В этом было ее спасение.

В воскресенье Фернанде нужно было заполнить кое-какие документы, и она делала это, пока Эшли спала, Сэм смотрел видео, а Уилл работал над заданием по физике, прислушиваясь краем уха к спортивному репортажу с матча, который передавали по телевизору, включенному на самую малую громкость в его комнате. Матч был скучный, «Гиганты» проигрывали, и он перестал следить за игрой.

Фернанда безуспешно пыталась сосредоточить внимание на налоговых документах, которые адвокат велел ей заполнить. Она бы с удовольствием вместо этого прогулялась по пляжу с детьми. За ланчем она предложила прогуляться, но ни у кого не было настроения. А ей самой просто хотелось сбежать от этих налоговых документов. Она только что сделала перерыв и отправилась в кухню, чтобы выпить чашечку чаю, как неожиданно где-то совсем рядом с их домом раздался громкий взрыв. Потом наступила тишина. В комнату вбежал Сэм и испуганно посмотрел на нее.

– Что это было? – встревоженно спросил он.

– Не знаю. Но грохнуло очень сильно, – ответила Фернанда. Вдалеке уже слышались звуки сирен полицейских машин.

– Мощно рвануло, – сказал Уилл, вбегая в комнату.

По лестнице спустилась Эшли. Все они стояли в замешательстве, не зная, что и подумать.

Сирены звучали совсем рядом и быстро приближались. Мимо окон промелькнули три полицейские машины с проблесковыми огнями на крышах.

– Как ты думаешь, что это было, мама? – снова спросил Сэм, возбужденно тараща глаза.

Звук был такой сильный, как будто в доме кого-то из соседей взорвалась бомба, хотя Фернанде это казалось маловероятным.

– Может быть, это взорвался газ? – высказала она предположение.

Все они подошли к окну, наблюдая, как мимо проезжают машины с «мигалками». Потом они открыли входную дверь и выглянули наружу. В конце улицы уже собралось около десятка полицейских машин и подъезжали новые, в том числе три пожарные. Фернанда с детьми дошла до поворота и увидела в конце квартала охваченную огнем машину и пожарных, направивших на нее шланги. Из домов по обе стороны улицы выходили люди и переговаривались между собой. Некоторые из любопытства подходили поближе к горящей машине, но полицейские жестами приказывали им отойти. Потом подкатила машина с шефом полиции, но горящую машину к тому времени потушили и смотреть больше было не на что.

– Похоже, взорвался бензиновый бак, и машина загорелась, – предположила Фернанда.

Ажиотаж уже прошел, но полицейские и пожарные были повсюду, а из машины вышел шеф полиции.

– Может, это сработало взрывное устройство? – сказал Уилл.

Они постояли еще немного, потом вернулись в дом. Сэм заупрямился: ему хотелось рассмотреть поближе пожарные машины. Однако полицейские никому не позволяли приближаться к месту происшествия. Вокруг уже было множество полиции, подъехали еще машины. Казалось, что сгоревшая машина не заслуживает такого внимания. Правда, взрыв был действительно впечатляющим. Фернанда так и подпрыгнула, когда он раздался.

– Не думаю, что это было взрывное устройство, – заметила Фернанда, когда они вернулись в дом. – Взрыв бензинового бака мог бы тоже наделать много шума. Возможно, огонь не сразу заметили.

– Но почему загорелась машина? – с озадаченным видом спросила Эшли. Ей это казалось неправдоподобным, но голос у нее все равно звучал испуганно.

– Бывает. Возможно, кто-то уронил непогашенную сигарету и не заметил этого. Или что-нибудь в этом роде. Может быть, это акт вандализма. – Что тоже было маловероятно. Особенно в этом квартале. Но Фернанда исчерпала все возможные объяснения.

– Я все-таки думаю, что в машину подложили взрывное устройство, – заявил Уилл, радуясь, что его отвлекли от домашнего задания. То, что он делал, ему не нравилось, и он цеплялся за любой предлог, позволяющий отвлечься, тем более если таким предлогом был взрыв машины.

– Ты слишком увлекаешься компьютерными играми, – с отвращением сказала Эшли. – Машины взрывают только в кино или телефильмах.

Потом каждый из них вернулся к прерванным делам. Фернанда продолжила заполнять бумаги, оставленные Джеком Уотерманом, а Уилл, выходя из комнаты, заявил, что не сможет закончить свое домашнее задание без мотка медной проволоки, и Фернанда пообещала разыскать ее в понедельник. Эшли стала вместе с Сэмом смотреть видео.

Полицейские пробыли на месте происшествия еще около двух часов, а потом уехали. Пожарные машины отбыли еще раньше. Вокруг снова стало тихо и спокойно. Фернанда накормила детей и складывала посуду в посудомоечную машину, когда в дверь позвонили. Она чуть помедлила у входной двери, посмотрела в дверной глазок и увидела двух мужчин, разговаривавших друг с другом. Мужчин этих она раньше не видела. Она спросила через дверь, кто они такие. Они назвались офицерами полиции, но оба были в гражданской одежде, и она уже решила не открывать дверь, когда один из них поднес к дверному глазку свой полицейский значок. Она опасливо открыла дверь и взглянула на них. Оба выглядели вполне респектабельно и извинились за беспокойство.

– Что случилось? – в замешательстве спросила она. Сначала ей и в голову не пришло, что их визит имеет какое-то отношение к сгоревшей машине и взрыву. На мгновение это напомнило ей мучительные дни после гибели Аллана, когда приходилось иметь дело с представителями властей Мексики.

– Не уделите ли нам минутку для разговора? – спросили они. Один из них был азиат, другой – белый, каждому было около сорока лет. Оба были в гражданской одежде: спортивных куртках, сорочках и галстуках. Они представились детективом Ли и детективом Стоуном и показали ей свои удостоверения. В них не было решительно ничего настораживающего. Детектив с азиатской внешностью посмотрел на нее и улыбнулся.

– Мы не хотели напугать вас, мэм. Сегодня во второй половине дня на улице неподалеку от вас случилось одно происшествие. Если вы были дома, то, возможно, слышали взрыв. – Он был любезен, вежлив, и она сразу же успокоилась.

– Да, мы были дома. Похоже, загорелась машина и взорвался бензиновый бак.

– Вполне разумное предположение, – сказал детектив Ли. Он вглядывался в нее, как будто ждал какого-то ответа. Казалось, что-то в ней его озадачивало. Другой детектив молчал, предоставив своему напарнику право вести разговор.

– Не желаете ли пройти в дом? – спросила Фернанда. Было ясно, что быстро уходить они не собираются.

– Вы не возражаете? Мы не займем много вашего времени.

Она провела их на кухню и, отыскав под столом свои сандалии, надела их. Мужчины выглядели так респектабельно, что ей было неловко шлепать босиком в их присутствии.

– Не хотите ли присесть? – предложила она, жестом указывая на кухонный стол, уборку которого почти закончила. Взяв губку, она смахнула с него последние крошки, выбросила их в раковину и уселась за стол вместе с ними.

– Что случилось?

– Мы над этим работаем, и нам нужно задать людям из соседних домов кое-какие вопросы. Находился ли кто-нибудь, кроме вас, в доме, когда вы услышали взрыв?

Она заметила, как он окидывает взглядом ее элегантную кухню. Это была великолепная просторная комната со столешницей из белого мрамора, оборудованная по последнему слову техники и освещенная большой белой люстрой венецианского стекла. Она полностью соответствовала великолепию остальных помещений.

Дом был большой, величественный, что красноречиво говорило об успехе, достигнутом Алланом в то время, когда он его приобретал. Но хозяйка почему-то не вписывалась в общую картину процветания, подумал детектив Ли, окидывая взглядом ее джинсы, футболку и белокурые волосы, кое-как схваченные на затылке резинкой. Если не приглядываться, она выглядела как девчонка. Судя по всему, она сама готовила обед, что казалось ему и вовсе удивительным. Он ожидал, что в таком доме этим занимается повар, а не эта миловидная босая женщина в джинсах.

– Со мной были мои дети, – сказала она.

– Кто-нибудь еще? – спросил он, ожидая, что, кроме повара, в таком доме должны быть служанки, а также экономка. Возможно, приходящая няня или даже дворецкий. Странно, что она одна справляется со всем. Может быть, слуг отпустили на воскресенье?

– Ваш муж был дома? – спросил он.

Она помедлила, потом отвела взгляд в сторону. Ей было трудно говорить на эту тему. Рана все еще не заживала и болела.

– Нет. Я вдова. – У нее даже голос перехватило. Она терпеть не могла произносить это слово.

– Простите. Кто-нибудь из вас выходил из дома перед взрывом? – спросил он.

Голос его звучал очень доброжелательно, и, неизвестно почему, он даже ей понравился. Пока разговор вел один детектив Ли. Другой детектив – инспектор Стоун – не произнес ни слова. Но она заметила, что он тоже окинул внимательным взглядом ее кухню. Казалось, они все замечали и ее тоже изучали, как и все остальное.

– Нет. Мы выходили наружу после взрыва, а не до него. Почему вы об этом спрашиваете? Разве случилось что-нибудь еще? Неужели кто-нибудь поджег машину? Может быть, машина загорелась не случайно, а ее умышленно подожгли?

– Пока мы этого не знаем, – любезно улыбнувшись, сказал детектив Ли. – Может быть, вы выглядывали наружу и видели кого-нибудь на улице? Кого-нибудь подозрительного или что-нибудь необычное?

– Нет. Я работала за письменным столом, моя дочь, я думаю, спала, один из сыновей смотрел видео, а другой делал домашнее задание для школы.

– Вы не возражаете, если мы с ними поговорим?

– Нет, пожалуйста. Я уверена, что мальчики будут от этого в восторге. Я схожу за ними. – Она пошла из кухни, потом, словно вспомнив что-то, остановилась на пороге и спросила: – Не хотите ли что-нибудь выпить? – Она перевела взгляд с одного на другого, но они покачали головами и, улыбнувшись ей, поблагодарили. Они были с ней чрезвычайно вежливы. – Я вернусь через минутку, – сказала Фернанда и побежала вверх по лестнице в комнаты детей. Она сказала им, что внизу полицейские, которые хотят задать им кое-какие вопросы. Эшли не проявила энтузиазма. Она разговаривала по телефону и не хотела, чтобы ее прерывали. Зато у Сэма загорелись глазенки.

– Они нас арестуют? – испуганно, но с надеждой в голосе спросил он.

Уилл оторвался от компьютерной игры и удивленно приподнял бровь:

– Значит, я был прав? Это все-таки сработало взрывное устройство?

– Нет, не думаю. Они сказали, что пока не знают, что это было, но хотят спросить, не видел ли кто-нибудь из вас кого-нибудь подозрительного. Арестовывать нас они не собираются, Сэм. Они не думают, что это сделал ты.

Сэм на мгновение расстроился. Уилл встал и последовал за матерью. А Эшли заупрямилась:

– Почему я должна спускаться вниз? Я спала. Скажите им это сами. А я разговариваю с Марси.

Они обсуждали серьезные проблемы, касающиеся, например, одного восьмиклассника из школы, который в последнее время проявлял явный интерес к Эшли. Для нее это было значительно важнее и интереснее, чем какая-то полиция.

– Скажи Марси, что ты ей перезвонишь. А о том, что ты спала, будь добра сказать полицейским сама, – ответила Фернанда и, возглавляя процессию детей, стала спускаться по лестнице.

Когда они вошли в кухню, оба детектива встали и заулыбались. Уж очень приятную группу они составляли: миловидная мама в окружении очаровательных детей. Теду Ли неожиданно стало жаль ее. По ответу Фернанды на его вопрос о муже он понял, что она, очевидно, овдовела недавно. В течение почти тридцати лет задавая вопросы и наблюдая за людьми, когда они на них отвечали, он инстинктивно чувствовал такие вещи. Ей было больно, когда она отвечала ему, но теперь, в окружении детей, она чувствовала себя увереннее. Он обратил внимание на маленького рыжеволосого постреленка, который разглядывал его с явным интересом.

– Моя мама сказала, что вы не собираетесь нас арестовывать, – сказал он тоненьким голоском, и все присутствующие в комнате рассмеялись. Тед улыбнулся ему:

– Правильно, сынок. Не хочешь ли помочь нам в расследовании? Мы назначили бы тебя помощником, а когда вырастешь, сможешь стать детективом.

– Мне только шесть лет, – сказал Сэм извиняющимся тоном, как будто, будь он старше, с удовольствием бы стал им помогать.

– Ничего, скоро подрастешь. Как тебя зовут? – Детектив Ли умел обращаться с детьми, и Сэм сразу же перестал смущаться.

– Сэм.

– Меня зовут детектив Ли, а это мой напарник, детектив Стоун.

– Это было взрывное устройство? – прервал разговор Уилл, а Эшли окинула его осуждающим взглядом, убежденная, что он задает глупый вопрос. Ей хотелось одного: поскорее вернуться к себе в комнату и продолжить разговор по телефону.

– Возможно, – честно признался Тед Ли. – Вполне возможно, но мы пока не уверены. Эксперты еще не дали своего заключения. Они очень тщательно изучают остатки машины. Мало ли что они могут там обнаружить. – Он не сказал детям, но к этому времени уже было окончательно установлено, что это было взрывное устройство. Пока решили не разглашать этого, чтобы не пугать жителей. Теперь им нужно было установить одно: кто это сделал? – Скажите-ка мне: кто-нибудь из вас до взрыва выходил из дома или смотрел в окно?

– Я, – быстро сказал Сэм.

– Ты? – Фернанда удивленно взглянула на сынишку. – Ты выходил из дома?

Это было более чем маловероятно, и она, как и его брат и сестра, взглянули на него с недоверием. Эшли решила, что он лжет, чтобы покрасоваться перед полицейскими.

– Я смотрел из окна. Фильм стал скучным.

– И что ты видел? – с интересом спросил Тед. Парнишка был умненький. Он напомнил ему одного из сыновей, когда тот был маленьким. Тот же открытый взгляд и забавная манера говорить. Все, кто с ним общался, сразу же влюблялись в него. – Что ты видел, Сэм? – спросил Тед, садясь на кухонный стул, чтобы не возвышаться над малышом. Он был высокого роста, а как только сел, Сэм сразу же смог посмотреть ему прямо в глаза.

– Они целовались, – заявил Сэм с видимым отвращением.

– Под твоим окном?

– Нет. В видеофильме. Поэтому мне стало скучно. Целоваться глупо.

Даже у Уилла его слова вызвали улыбку. Эшли хихикнула, а Фернанда печально подумала, придется ли снова увидеть поцелуи в реальной жизни. Не в ее жизни. Может быть, хотя бы в его жизни. Усилием воли она прогнала эту мысль. А Тед стал спрашивать дальше.

– Что ты увидел из окна?

– Миссис Фарбер выгуливала своего пса. Он всегда пытается укусить меня.

– Это неучтиво с его стороны. А кого-нибудь еще ты видел?

– Мистера Купера с сумкой для гольфа. Он каждое воскресенье играет в гольф. И еще по улице шел мужчина, но я его не знаю.

– Как он выглядел? – словно бы без особого интереса спросил Тед.

Сэм, нахмурив лоб, задумался:

– Не помню. Я просто помню, что видел его.

– Было в нем что-нибудь странное или страшное? Хоть что-нибудь о нем ты помнишь?

Сэм покачал головой:

– Я просто знаю, что видел его, но не обратил внимания. Я смотрел на мистера Купера. Он толкнул миссис Фарбер сумкой, и ее пес начал лаять. Я хотел посмотреть, укусит ли он его.

– Ну и как? Укусил? – с интересом спросил Тед.

– Нет. Миссис Фарбер натянула поводок и прикрикнула на него.

– Она прикрикнула на мистера Купера? – улыбнувшись, спросил Тед, и Сэм улыбнулся в ответ. Тед ему понравился, и отвечать на его вопросы было одно удовольствие.

– Нет, – терпеливо объяснил Сэм, – она прикрикнула на пса, чтобы он не укусил мистера Купера. А потом я снова стал смотреть фильм. И тут грохнул взрыв.

– Это все, что ты видел?

Сэм снова задумался, потом кивнул:

– Кажется, я видел еще и леди. Ее я тоже не знаю. Она бежала.

– В какую сторону она бежала?

Сэм указал направление, противоположное тому, где взорвалась машина.

– Как она выглядела?

– Ничего особенного. Немного похожа на Эшли.

– Она была вместе с человеком, которого ты не знаешь?

– Нет. Он шел в другую сторону, и она на него налетела. Пес миссис Фарбер и на нее тоже залаял, но леди пробежала мимо них. Больше я ничего не видел, – сказал Сэм, обводя всех несколько сконфуженным взглядом. Он боялся, что его обвинят в том, что он выхваляется. Иногда такое бывало.

– Очень хорошо, Сэм, – похвалил его Тед, потом посмотрел на его брата и сестру:

– А вы что скажете, молодые люди? Вы что-нибудь видели?

– Я спала, – сказала Эшли, но больше не проявляла враждебности к происходящему. Тед ей тоже понравился. И вопросы он задавал интересные.

– Я делал домашнее задание по физике, – повторил Уилл, – и не отрывался, пока не прогремел взрыв. У меня был включен телевизор – играли «Гиганты», но взрыв был такой громкий, что я его все равно услышал.

– Могу себе представить, – кивнув, сказал Тед и снова поднялся со стула. – Если кто-нибудь из вас вспомнит о чем-нибудь еще, обязательно позвоните нам. Ваша мама знает наш номер.

Все они распрощались, потом Фернанда что-то вспомнила и спросила:

– Чья это была машина? Она принадлежала кому-нибудь из соседей, или ее просто кто-то припарковал на этой улице? – Сама она не могла разглядеть машину, когда там работала такая уйма пожарных. Да и машина, объятая пламенем, была неузнаваемой.

– Это машина одного из ваших соседей, судьи Макинтайра. Наверное, вы его знаете. Его не было в городе, но миссис Макинтайр была здесь. Она только что собиралась куда-то поехать. К счастью, в момент взрыва она все еще находилась в доме. Ее это происшествие очень напугало.