Текст книги "Выкуп"

– По правде говоря, – ответил ему Эдисон, – проект сравнительно краткосрочный. Я думаю, мы могли бы завершить его за несколько месяцев, а возможно, даже за несколько недель. Разумеется, предварительные исследования и распределение этапов проекта по времени, а также приведение в порядок всяких недоделок после завершения проекта займут еще месяц или два. Но я полагаю, что речь идет не о долгосрочном проекте. Однако доли в прибыли могут оказаться большим сюрпризом, – продолжал Эдисон.

Трудно было догадаться, что это за проект. Возможно, он планировал выпустить на рынок какое-нибудь новое изобретение в области высоких технологий и хотел, чтобы Питер организовал его появление на рынке с точки зрения маркетинга и популяризации. Ничего другого Питеру не приходило в голову. Или, может быть, это какое-нибудь рискованное коммерческое предприятие, работу которого надо отрегулировать на первых порах, чтобы потом, когда все пойдет как по маслу, передать его в руки других людей. Эдисон, говоря о нем, напускал таинственности, так что Питеру оставалось лишь гадать.

– Речь идет о внедрении или разработке какого-нибудь продукта или об исследовании конъюнктуры рынка? – пытался понять Питер.

– В некотором роде, – кивнул Эдисон и немного помедлил. Придется что-то сказать Питеру еще до того, как он полностью ему доверится. – Мысль об этом проекте я вынашивал очень давно, а теперь, мне кажется, настало самое подходящее время для его осуществления. Мне также кажется, что твой утренний звонок был ниспослан самой судьбой, – сказал он с гнусной ухмылкой. Питер никогда еще не видел таких холодных, вселяющих ужас глаз, как у него.

– Когда прикажешь приступить? – спросил Питер, думая о пятнадцати долларах в своем бумажнике, на которые ему с трудом удастся поужинать вечером и позавтракать утром, да и то только в Макдоналдсе. А если поужинать в другом месте, то этих денег хватит только на сегодняшний ужин. После этого он будет вынужден просить милостыню на улице, и его могут схватить за нарушение общественного порядка.

Эдисон посмотрел ему прямо в глаза.

– Сегодня, если тебя это устроит. Я думаю, мы готовы начать. Этот проект будет осуществляться поэтапно. Я хочу, чтобы в течение последующих четырех недель ты занимался исследованиями и разработками. По правде говоря, я хотел бы, чтобы ты сам занялся наймом людей для работы над проектом.

У Питера от радости замерло сердце. На такое он не смел даже надеяться. Видно, судьба сжалилась над ним.

– Какого рода людей потребуется нанять? – спросил Питер. Он все еще не понял ни масштаба, ни даже основной цели проекта. Но судя по всему, это что-нибудь очень секретное из области высоких технологий.

– Кого ты наймешь, решать тебе. Конечно, я хочу, чтобы ты со мной советовался, но думаю, что твои связи в этой области гораздо лучше, чем мои, – проявляя щедрость, заявил Эдисон, и с этими словами отпер ящик стола, достал тяжелое досье, которое собирал годами, и протянул Питеру.

В досье содержались вырезки и сообщения практически о каждом проекте, который за последние четыре года предпринимал Аллан Барнс. Питер взял досье, открыл его, потом взглянул на Филиппа. Он был потрясен. Он знал, кем был Аллан. В мире финансов и высоких технологий не было человека, который не знал бы его. Он был гением среди предпринимателей, самым крупным из всех. В материалах было даже несколько фотографий, где Барнс запечатлен со своим семейством. Досье было необычайно полным.

– Ты подумываешь о том, чтобы организовать с ним совместное предприятие?

– Подумывал. Но больше не думаю. Ты, очевидно, несколько отстал от жизни. Он умер в январе, оставив вдову и троих детей.

– Очень жаль, – с сочувствием сказал Питер.

Как это он мог пропустить сообщение об этом? Правда, в Пеликан-Бей у него иногда не было настроения читать газеты. Реальный мир казался слишком далеким.

– Конечно, проект был бы значительно интереснее, если бы осуществлялся при его жизни, но, учитывая обстоятельства, я готов работать с его вдовой, – великодушно заявил Филипп.

– Над чем? – растерянно спросил Питер. – Разве теперь она управляет его империей? – Как видно, он действительно очень отстал от жизни. Он об этом ничего не читал.

– Полагаю, он оставил ей все состояние или большую его часть, а остальное – детям, – объяснил Филипп. – От одного приятеля я слышал, что она является единственным бенефициаром. И еще я могу с полной уверенностью сказать, что на момент смерти его состояние составляло полмиллиарда долларов. Он умер в Мексике, куда уехал на рыбалку. Он упал за борт и утонул в море. О своих планах насчет его компаний они не распространяются, но я предполагаю, что большинство решений – или некоторые из них – будет принимать она сама.

– Ты говорил с ней лично о совместном инвестировании капитала? – спросил Питер.

Ему и в голову не приходило, что интересы Аллана Барнса лежат в тех же областях, что и интересы Эдисона, но концепция получалась любопытная, потому что любые финансовые проблемы, которые все еще имелись у Эдисона, могли бы быть решены путем объединения с такой кредитоспособной империей, как та, которую оставил Аллан, – по крайней мере так думал Питер.

И ни тому ни другому из них не пришло в голову, что та империя обанкротилась и жила за чужой счет, еще когда он был жив, не говоря уже о том, что именно это и послужило причиной его смерти. Барнс с таким мастерством прятал компании за другими компаниями и скрывал безумные азартные игры на бирже, что на какое-то время даже человек, обладающий связями Эдисона, не мог представить себе, какие страшные развалины оставил после себя Аллан Барнс.

Фернанде, адвокатам и главам прекративших существование компаний Аллана путем неимоверных усилий удалось избежать огласки, хотя это не могло продолжаться вечно. Но в течение четырех месяцев после его гибели им это удавалось, и память о легендарном Аллане Барнсе продолжала оставаться незапятнанной. Фернанда хотела, чтобы все так и продолжалось как можно дольше из уважения к памяти мужа и ради детей.

Насколько понимал Питер, для Эдисона выгода от союза с Барнсом заключалась в том, что мир, построенный Барнсом, был настолько респектабелен, что позолотил бы его сомнительные предприятия той же золотой краской. Короче говоря, любой их совместный проект был гениальным ходом, и Питер отнесся к этому с одобрением. Имя Аллана Барнса и его репутация вызывали чрезвычайное уважение и восхищение. Само собой, проект, охватывающий обе группы компаний, был именно тем, что нужно Питеру, чтобы вновь занять видное положение. Навсегда. Это была сбывшаяся мечта, и Питер, держа в руках досье, которое дал ему Филипп, улыбнулся, неожиданно почувствовав к нему уважение.

– Я еще не говорил с миссис Барнс лично, – продолжал объяснение Эдисон. – Мы пока еще не готовы к этому. Сначала ты должен нанять людей.

– Наверное, мне следует сначала прочесть досье, чтобы до конца понять характер проекта.

– Я так не думаю, – сказал Филипп, протягивая руку через стол и забирая у него досье. – Это всего лишь изложенная в хронологической последовательности история его свершений. Она, конечно, имеет отношение к делу, но ты, наверное, все равно почти все об этом знаешь, – несколько туманно сказал он, снова сбив с толку Питера.

Проект был окружен тайной: его просили нанять людей для выполнения безымянного проекта в области, которую ему не назвали, а характер работы не объяснили. Все это не могло не сбивать с толку, но Эдисон, видимо, на то и рассчитывал. Он снова улыбнулся Питеру и запер досье в ящик стола.

– Кого мне следует нанимать, если я сам не имею отчетливого представления о том, что предстоит делать? – озадаченно произнес Питер.

– Думаю, ты хорошо это понимаешь, Питер. Разве не так? Неужели тебе надо объяснять? Я хочу, чтобы ты нанял кого-нибудь из дружков, появившихся у тебя за последние четыре года.

– Каких дружков? – переспросил в полном замешательстве Питер.

– Полагаю, что ты познакомился с очень интересными и предприимчивыми людьми, которые не прочь заработать очень большую сумму денег и потом без шума скрыться? Я хочу, чтобы ты как следует покопался в памяти и мы тщательно отобрали бы людей для одной очень важной работы. Я не жду, что ты сам будешь делать эту работу, но хочу, чтобы ты наблюдал за ней и руководил проектом.

– И в чем заключается проект? – спросил Питер хмурясь. Ему вдруг перестало нравиться то, что он слышит. С точки зрения бизнеса последние четыре года его жизни были потеряны. В Пеликан-Бей он познакомился только с преступниками: убийцами, насильниками и ворами. Он вдруг взглянул на Эдисона, и кровь застыла у него в жилах. – Какое отношение к этому имеет жена Аллана Барнса?

– Все очень просто. После того как подготовка проекта будет закончена, мы кое-что ей предложим. А для того чтобы она приняла наше предложение, мы создадим небольшой стимул. И она щедро заплатит нам. Учитывая размер ее состояния и налоги на недвижимость, которые ей, наверное, требуется заплатить, я готов даже ограничить сумму разумными пределами. Предположим, на момент его смерти его состояние составляло полмиллиарда долларов. Более пятидесяти процентов этой суммы потребует правительство. По самым скромным подсчетам, после соблюдения всех формальностей у нее останется двести миллионов долларов. А мы просим у нее всего половину этой суммы. По крайней мере, я так предполагаю.

– Чем ее предполагается стимулировать? – небрежно поинтересовался Питер, хотя уже догадался сам.

– Жизнь и благополучное возвращение одного или всех ее детей – разве это не стимул? За это, ей-богу, не жаль заплатить и вдвое большую цену. Ведь мы, по сути дела, всего лишь просим поделить с нами состояние, а это, по-моему, справедливое требование, и она будет рада заплатить эту сумму. Ты согласен? – с недоброй ухмылкой сказал Эдисон.

Питер Морган поднялся с кресла.

– Ты хочешь сказать, что я должен похитить ее детей, чтобы получить с нее выкуп в размере ста миллионов долларов? – спросил Питер, уставившись на человека, сидевшего за письменным столом. Видимо, Филипп Эдисон был не в своем уме.

– Ничего подобного, – спокойно заявил Филипп и откинулся на спинку кресла. – Я прошу тебя найти и нанять людей, которые это сделают. Надо, чтобы это сделали профессионалы, а не любители вроде нас с тобой. Когда ты попал в тюрьму, ты был мелким правонарушителем и неумелым сбытчиком наркотиков. Ты не похититель людей. Я тоже. Я даже похищением это не назвал бы. Это сделка. Аллану Барнсу достался выигрышный лотерейный билет. И только. Признаю, ему очень повезло. Так почему же все должно достаться его вдове? Этот счастливый лотерейный билет мог попасться тебе или мне. Почему бы ей не поделиться с нами выигрышем после смерти? Мы не собираемся причинить вред его детям. Мы лишь подержим их у себя недолго, а потом возвратим ей целыми и невредимыми в обмен на кусочек пирога, который оставил ей Аллан. Почему бы не поделиться этим пирогом? Он не заработал его тяжким трудом. Ему просто повезло. А теперь пусть повезет нам. – В глазах Филиппа вспыхнули недобрые огоньки. Он усмехнулся.

– Ты с ума сошел? – спросил Питер, пристально глядя на него. – Тебе известно, чем карается похищение людей? Если нас поймают, то приговорят к смерти независимо от того, причиним мы им вред или не причиним. По правде говоря, даже сговор с целью похищения может стоить нам приговора к смертной казни. И ты хочешь, чтобы я это организовал? Я не стану этого делать. Найди себе кого-нибудь другого, – сказал Питер, направляясь к двери.

Эдисон не обратил на его слова никакого внимания.

– На твоем месте, Морган, я не стал бы так поступать. У тебя тоже кое-что поставлено на карту в этом деле, – сказал он.

Питер оглянулся, посмотрев на него непонимающим взглядом. Не имеет значения, что он должен Эдисону. Лучше уж пусть убьет его, чем заставит рисковать получить смертный приговор. А кроме того, по его мнению, было гнусно спекулировать на горе других людей и ставить на карту жизни детишек. Сама мысль об этом его возмущала.

– А какова была бы моя доля, если б я согласился участвовать в этом деле? – цедя сквозь зубы, спросил он Филиппа.

Эдисон был ему омерзителен. Он был даже хуже, чем опасался Питер. Гораздо хуже. Он был бесчеловечен и жаден до безумия. Но Питер не мог знать, что империя Эдисона сильно пошатнулась и что без мощного финансового впрыскивания подобного размера его собственный карточный домик готов был рухнуть. Довольно продолжительное время он отмывал деньги для своих колумбийских партнеров и вкладывал их в очень рискованные высокотехнологичные предприятия, сулившие огромные прибыли. Некоторое время результаты превосходили ожидания, но потом ситуация стала меняться. В конце концов обстоятельства не только изменились, но, меняясь, чуть не потопили его. И он знал, что, как только колумбийцы обнаружат, что он потерял их деньги, ему несдобровать. Надо было что-то делать, причем как можно скорее. Звонок Питера был для него подарком судьбы.

Поэтому в ответ на вопрос Питера он сказал с гаденькой ухмылкой:

– А ставка твоя в этом деле – это спасение жизней твоих собственных детишек.

– Спасение жизней моих детей? Как это прикажешь понимать? – неожиданно занервничав, спросил Питер.

– Насколько мне известно, у тебя есть две маленькие дочери, которых ты не видел несколько лет. Я когда-то знавал твоего бывшего тестя. Хороший человек. И детишки у тебя, я уверен, хорошие. – Филипп Эдисон смотрел ему прямо в глаза, и от его ледяного, вселяющего ужас взгляда у Питера по спине пробежал холодок.

– Какое отношение ко всему остальному это имеет? – спросил Питер, у которого сердце сжалось от страха. На сей раз он боялся не за себя, а за своих детишек. Сам того не желая, он своим разговором с Эдисоном поставил их под угрозу. При этой мысли ему стало не по себе.

– Их будет не очень трудно найти. Уверен, что ты, если бы захотел, мог бы и сам это сделать. Если ты вздумаешь нам мешать или выдашь нас, мы займемся твоими двумя дочерьми. И тут уж ни о каком выкупе речь не пойдет. Они просто тихо исчезнут, и их никто никогда больше не увидит, – объяснил Эдисон.

Питер побледнел.

– Значит, ты хочешь сказать, что если я не похищу детей Барнсов или не организую их похищение, то ты убьешь моих детей? – У Питера сорвался и задрожал голос, когда он задавал этот вопрос. Ответ на него он уже знал.

– Именно это я и хочу тебе сказать. Насколько я понимаю, у тебя нет выбора. Но если сделаешь то, о чем я тебя прошу, то не прогадаешь. У Барнсов трое детей, с меня будет довольно одного из них. Если сможешь заполучить всех – отлично, если нет, то и одного будет достаточно. Я хочу, чтобы ты нанял для выполнения этой работы троих хороших парней. Профессионалов. Я хочу, чтобы все прошло без сучка без задоринки. Ты их найдешь и наймешь. Я заплачу каждому из них пять миллионов долларов, которые будут положены на счет либо в швейцарском, либо в южноамериканском банке. Я заплачу им по сто тысяч долларов в виде аванса, остальное они получат после того, как выкуп будет в наших руках. Тебе я заплачу десять миллионов долларов за руководство всей операцией: двести тысяч долларов в виде аванса, остальное – на счет в швейцарском банке. Я даже аннулирую твой долг. Остальное пойдет мне.

Питер быстро подсчитал в уме и понял, что из выкупа в сто миллионов долларов, о котором идет речь, Эдисон оставляет себе семьдесят пять процентов. Предполагалось, что остальное, как пирог, будет поделено между ним и тремя парнями, которых ему предстоит нанять. Но Эдисон очень четко объяснил ему правила игры. Если он откажется это сделать, то убьют его дочерей. Это уже была не грубая игра на поле. Это была ядерная война. Положение было безвыходным. Он подумал, что хорошо бы предупредить Джанет относительно опасности, нависшей над девочками, пока Эдисон до них не добрался, но на это нельзя было рассчитывать. Он знал теперь, что Эдисон способен на что угодно. А Питер не хотел, чтобы пострадали дети – будь то его дети или дети Барнсов.

– Ты маньяк, – сказал Питер, снова усаживаясь в кресло. Он не видел выхода и боялся, что его нет вовсе.

– Пусть маньяк, но умный, – усмехнулся Эдисон. – Я думаю, что план составлен весьма разумно. Теперь тебе остается найти людей. Аванс тебе потребуется, чтобы купить приличную одежду и снять жилье. Тебе также придется подыскать место, где можно будет держать детей, пока будем ждать уплаты выкупа. Я думаю, что миссис Барнс, только что потеряв мужа, не будет медлить с уплатой денег за возвращение детей. Она едва ли захочет и их потерять.

Он все правильно рассчитал, нашел ее самое уязвимое место и теперь торопился ковать железо, пока горячо. В том, что Питер ему позвонил, был поистине промысел Божий. Это было то самое доброе предзнаменование, которого он ждал, и тот самый человек, который был ему нужен для осуществления проекта. Он был уверен, что Питер, пробыв четыре года в Пеликан-Бей, познакомился с нужными людьми. Питер, разумеется, с такими людьми познакомился, но это была не та работа, которую он рассчитывал получить. По правде говоря, он подумывал о том, чтобы просто уйти. Но что будет тогда с его девочками? Эдисон держал его за горло. Жизни его детей были поставлены на кон, поэтому у него не было выбора. Разве мог он рисковать ими? Джанет, наверное, не пожелает даже разговаривать с ним, если он позвонит по телефону, а пока он найдет ее, чтобы предупредить об опасности, угрожающей ее детям, их, возможно, уже не будет в живых. Нет, имея дело с таким опасным человеком, он не мог рисковать. Эдисон не задумываясь убьет их.

– А что, если что-нибудь пойдет не так с ребятишками Барнсов? Что, если один из них будет убит? – спросил Питер.

– Твоя забота сделать так, чтобы этого не случилось. Родители обычно не жаждут платить выкуп за мертвого ребенка. И копов это расстраивает.

– Черт с ними, с копами. Как только исчезнут дети, за нами будет охотиться ФБР!

– Да, за вами. Или за тобой. Или за кем-то еще, – спокойно сказал Эдисон. – Что касается меня, то я этим летом решил отдохнуть в Европе. Мы едем на юг Франции, а это дело я оставляю в твоих умелых руках. – «Разумеется, чтобы исключить любые подозрения его причастности к этому делу». – Кстати, если одного из твоих людей схватят в ходе операции, я готов заплатить половину обещанной суммы. Этого хватит на оплату гонораров адвоката и даже на организацию побега. – «Он подумал обо всем». – А ты, дружище, сможешь потом либо начисто отрицать свою причастность, либо спокойно перебраться в Южную Америку, где десять миллионов долларов позволят тебе жить в свое удовольствие. Возможно, впоследствии мы с тобой могли бы организовать какой-нибудь совместный бизнес. Чем черт не шутит? – «И Эдисон, конечно, будет всю жизнь шантажировать меня, угрожая выдать ФБР, если я откажусь сделать это».

Но для Питера страшнее всего была смертельная угроза его девочкам. Пусть даже он не видел их с тех пор, как они были совсем малышками, он их любил и предпочел бы умереть сам, чем поставить под угрозу их жизни. Он рискнул бы попасть в тюрьму или даже получить смертный приговор, лишь бы защитить их. Сейчас он думал об одном: он обязан позаботиться о том, чтобы дети Барнсов не были убиты в ходе похищения. Этого он хотел даже больше, чем получить десять миллионов долларов.

– Где гарантии, что ты мне заплатишь?

Когда Питер задал этот вопрос, Филипп понял, что он согласился. Дело сделано.

– Ты получаешь двести тысяч долларов в качестве аванса. Пока тебе хватит денег на расходы. Остальное получишь, когда нам заплатят выкуп. Неплохие денежки для бывшего заключенного без гроша в кармане. Что ты на это скажешь?

Питер ничего не ответил, а лишь уставился на него, потрясенный всем, что услышал.

За последние два часа вся его жизнь снова пошла под откос. Он никогда не сможет объяснить, откуда у него появились деньги, и будет вынужден скрываться до конца своих дней. Но Эдисон и об этом тоже подумал.

– Я готов сказать, что ссудил тебе деньги на одну нашу совместную деловую операцию и прибыль от нее превзошла всякие ожидания. Никто никогда об этом не узнает.

Но Эдисон будет знать. И как бы тщательно ни подделывал он свои бухгалтерские записи, всегда останется опасность того, что кто-нибудь проболтается. Тюрьмы полны людей, которые были уверены в том, у них все шито-крыто, пока кто-нибудь не продавал их с потрохами. А Эдисон будет иметь над ним власть всю оставшуюся жизнь. И уже имеет. Как только он объяснил Питеру свой план, для Питера все было кончено. И для его детей. И наверняка для детишек Барнсов.

– Что, если у нее нет денег? Если он их частично потерял? – спросил Питер.

Это был вполне разумный вопрос. Случались и более странные вещи, особенно в нынешней экономической ситуации. За последние несколько лет возникали и исчезали огромные состояния, оставляя после себя настоящие эвересты долгов. Но Эдисон лишь рассмеялся:

– Ты, видно, шутишь. Полгода назад состояние этого человека составляло полмиллиарда долларов. Нельзя потерять такие деньги, даже если очень сильно постараться. – Однако другие теряли. Просто Эдисон не желал верить, что такое могло случиться с Барнсом. Этот мужик был слишком умен, чтобы потерять все или хотя бы большую часть своего состояния. По крайней мере так думал Эдисон.

– К чему бы ни прикасался этот человек, все превращалось в чистое золото. Уж поверь мне. Все его денежки на месте. И она заплатит. Да и кто бы не заплатил на ее месте? У нее теперь ничего не осталось, кроме ее детей и его денег. А мы хотим всего половину этих денег. У нее еще останется огромная сумма, чтобы жить, не зная забот, вместе со своими детишками.

Если они останутся живы и здоровы. А это теперь будет зависеть от того, каких людей наймет Питер. Все зависит от него. За последние два часа его жизнь превратилась в кошмар. Такого он и представить себе не мог. Он рискует получить смертный приговор или в лучшем случае пожизненное заключение.

Эдисон открыл ящик письменного стола и достал конверт с деньгами, которые он приготовил еще до прихода Питера. Он бросил конверт через стол.

– Здесь сто тысяч долларов – для начала. Еще сто тысяч тебе доставят на следующей неделе. Наличными. На всякие мелкие расходы. И десять миллионов ты получишь по окончании работы. Ты пришел сюда два часа назад нищим, только что выпущенным из тюрьмы заключенным, а уходишь богатым человеком. Не забывай об этом. Но если ты как-нибудь впутаешь меня в это или даже назовешь мое имя, то не проживешь и дня. А если ты испугаешься и попытаешься выйти из игры, то просто подумай о своих девочках. – Он крепко держал Питера за горло. И знал это. – Сразу же начинай подыскивать людей. Выбирай самых подходящих. Я хочу, чтобы к следующей неделе за ней установили слежку. Когда будешь нанимать людей на работу, не забудь напомнить им, что если они вздумают улизнуть со своими ста тысячами долларов, то не проживут и двух дней. Это я гарантирую, – сказал Эдисон. По его глазам было видно, что он не шутит. Питер ему поверил. И понял, что это относится и к нему тоже.

– Какие сроки этой операции ты ставишь? – спросил Питер, пряча онемевшими пальцами конверт в карман.

– Если ты наймешь всех троих в течение недели или двух и мы сможем вести наблюдение за семейством в течение последующих четырех или шести недель, то, я думаю, мы будем знать о них все, что нам нужно. Тогда ты сможешь назначить операцию на начало июля, – сказал Эдисон.

Первого июля он отправлялся в Канн. Питеру нетрудно было догадаться, что он хочет уехать из страны до того, как начнется операция.

Питер кивнул и взглянул на него. За последние два часа переменилась вся его жизнь. В кармане его лежал конверт со ста тысячами долларов. А к следующей неделе у него будет еще сотня тысяч, и это для него ничего не значило. За два часа, проведенных с Филиппом Эдисоном, он продал свою душу в обмен на жизни своих дочерей. И если ему повезет, он постарается также сохранить жизнь детей Барнсов. Остальное для него не имело значения. Десять миллионов долларов были деньгами кровавыми. Он продал душу Филиппу Эдисону. Насколько он понимал, это было равносильно смерти. Он повернулся и направился к выходу, не сказав больше ни слова Эдисону, который наблюдал за ним и, как только Питер приблизился к двери, произнес:

– Желаю удачи. Держи меня в курсе.

Питер кивнул и, выйдя из офиса, спустился на лифте вниз. Когда он вышел, часы показывали половину восьмого. Все служащие давно разошлись. Вокруг не было ни души. Питер подошел к мусорному баку на углу улицы, наклонился, и его вырвало.