Текст книги "Отель «Вандом»"

Отель для нее – место привычное, но Хьюз хотел, чтобы Элоиза могла вести нормальную жизнь, а не такую, как он.

– Нет, я хочу этого, потому что увидела все до единого знаменитые парижские отели и пришла в восторг от того, каким ты сделал «Вандом». Может быть, вместе мы сделаем его еще лучше. Мне нравится жить в отеле и работать в нем, и это единственная жизнь, которую я для себя хочу.

Стоило ей произнести это, Хьюз почувствовал себя виноватым за то, что так редко вывозил ее из отеля. Нет, он не хочет, чтобы его дочь провела всю свою жизнь в стенах маленькой гостиницы в Верхнем Ист-Сайде на Манхэттене. И остаток дороги он потратил на попытку убедить ее передумать.

– Зачем ты мне все это говоришь? – спросила Элоиза в конце концов. – Ты не любишь то, чем занимаешься, папа?

– Люблю. Для себя, но не для тебя. Мне хочется, чтобы ты увидела жизнь во всем ее многообразии. – И стоило ему произнести это, он словно услышал своих родителей, говоривших ему то же самое тридцать лет назад. Он приводил ей те же доводы, что в свое время они, когда уговаривали его стать банкиром, врачом или адвокатом. Они сделали все возможное, чтобы отговорить его от Школы отельеров, в точности как он пытается сейчас поступить с собственной дочерью. Хьюз взглянул на нее и внезапно замолчал, поняв, что она имеет право сделать свой выбор, и если ей нравится эта работа, если она хочет так распорядиться своей жизнью, он не смеет стоять у нее на пути и разубеждать.

– Я не хочу, чтобы ты принесла свою жизнь в жертву отелю, – печально произнес он. – Мне хотелось, чтобы у тебя был муж, и дети, и более удачная жизнь, чем у меня.

– Разве ты несчастлив в «Вандоме»? – спросила Элоиза, пытливо на него глядя.

Хьюз покачал головой.

– Нет, я его очень люблю, – честно признался он. Свое место в жизни он выбрал давным-давно, что бы родители по этому поводу ни думали.

– Так почему ты не позволяешь мне заниматься тем, что люблю я? Всю свою жизнь я обожала отель, и на свете нет другого дела, которое я полюбила бы больше. Это то, чему меня научил ты, а я хочу научить своих детей, передать им по наследству.

Хьюз негромко засмеялся:

– Вполне возможно, что они захотят стать врачами или адвокатами.

Элоиза улыбнулась:

– Хорошо. В таком случае я буду работать с тобой, пока мы оба не состаримся.

– Ты пытаешься мне сказать, что покинешь меня и на два года уедешь в Швейцарию? – грустно спросил он.

– Ты можешь приезжать в гости. Я буду возвращаться домой на каникулы и праздники, на Рождество, к примеру, или весенние каникулы.

– Только попробуй не приехать! – прорычал он, обнимая дочь за плечи.

Пока она была в Париже, для нее перелистнулась страница, и оба они это понимали. Элоиза шагнула из детства в зрелость, и в этой взрослой жизни она хотела быть рядом с ним, управляя отелем «Вандом».

– Не следовало мне отпускать тебя в Европу, – добродушно пробурчал Хьюз, глядя на дочь и понимая, насколько она повзрослела за эти два месяца. Она выглядела потрясающе и казалась очень уверенной в себе и в своем будущем.

– Это бы все равно произошло. Я не собиралась поступать ни в Барнард, ни в Нью-Йоркский университет. Хочу только в Школу отельеров. Я горжусь тем, чем мы занимаемся, и хочу научиться делать это как можно лучше, чтобы помогать тебе.

– Хорошо, – вздохнул Хьюз, когда они уже подъезжали к отелю, и повернулся к дочери с покорным видом. – Хорошо, ты победила. И добро пожаловать домой.

Вслед за ней он выбрался из машины и вошел в вестибюль. Все посыльные, портье и консьержи радостно приветствовали Элоизу и поздравляли с возвращением. А Хьюз отчетливо видел, что ребенок исчез навсегда, а в отель вернулась взрослая женщина. Где-то между Парижем, Бордо и Сен-Тропезом из куколки выпорхнула бабочка.

Глава 6

Свой последний год в лицее Элоиза начала с куда большей уверенностью в себе, чем до сих пор. Теперь она знала, чем хочет заняться, и поставила перед собой четкие цели. В октябре она отправила заявление в Лозанну, в Школу отельеров, и рассказала об этом миссис Ван Дамм. Старый песик, Джулиус, умер несколько лет назад, его заменила другая собачка, девочка-пекинес по кличке Мод. Миссис Ван Дамм от души одобрила желание Элоизы учиться в Школе отельеров, раз ей это нравится. Ее внук Клейтон учился в Йеле, но собирался заниматься фотографией. Элоиза об этом знала, они несколько раз беседовали об этом летом, а бабушка всячески поощряла Клейтона стремиться к исполнению мечты. Она говорила, что в конечном итоге это все, что есть у человека, и воплощать мечты в жизнь – единственный достойный путь. Элоиза с удовольствием узнавала, как дела у Клейтона, но не видела его уже несколько месяцев. Летом была занята она, а сейчас он наслаждался своим первым годом в колледже и редко приезжал в Нью-Йорк. Но время от времени он звонил Элоизе и рассказывал, что Йель ему нравится, однако он намерен перевестись в Браун, где можно изучать фотодело.

Старая вдова за последний год заметно сдала. Элоиза беспокоилась за нее и все время обещала, что будет заходить чаще, но была очень занята в школе, кроме того, это был ее последний год дома, если она, как надеялась, поступит в Школу отельеров в Лозанне.

После Дня благодарения миссис Ван Дамм заболела. Она подхватила сильную простуду, перешедшую в бронхит, а затем в пневмонию. Хьюз заглядывал к ней по несколько раз в день, а Элоиза добросовестно заходила после школы и приносила небольшие вазочки с цветами от Джен. Из Бостона приехал сын миссис Ван Дамм, и после консультаций с доктором ее положили в больницу. Из отеля старушку увезли в карете «скорой помощи». Элоиза поцеловала ее на прощание и пообещала заботиться о собаке. Хьюз с Элоизой навещали ее, принесли ей большой букет цветов, но миссис Ван Дамм все больше и больше теряла интерес к жизни и за неделю до Рождества, в восемьдесят девять лет, тихо ушла во сне. Она была единственной бабушкой, имевшейся у Элоизы. Ее настоящие бабушки и дедушки умерли еще до ее рождения, и девушка искренне оплакивала смерть старой леди, такой доброй к ней всю ее жизнь. Ее сын позволил Элоизе оставить у себя Мод, за что девушка была ему очень благодарна.

Погребальную службу провели в церкви Святого Томаса, и многие служащие отеля пожелали на нее пойти. Их оказалось так много, что Хьюз попросил Дженнифер организовать автобус. Пришел даже инженер Майк, одетый в темный костюм, а также Эрнеста, Брюс, Джен, несколько горничных, лифтер, двое посыльных, Дженнифер, Элоиза и Хьюз.

Клейтон сидел вместе с родителями, и им с Элоизой едва хватило времени поздороваться. Выглядел он таким же подавленным, какой себя чувствовала она. Причем Элоиза, жившая с миссис Ван Дамм в одном отеле, виделась с ней чаще и, пожалуй, знала ее лучше, чем внук, редко приезжавший в Нью-Йорк. Это был печальный день для Хьюза и Элоизы, наложивший тяжелый отпечаток на Рождество.

В отеле начался горячий сезон. Еще раньше Элоиза ввела кое-какие изменения, вспоминая то, что видела в Париже. Джен пыталась делать цветочные композиции в вестибюле, как это делал Джефф Литэм в «Георге V», руководствуясь сделанными Элоизой фотографиями. Элоиза многое добавила к меню позднего завтрака из того, что подметила в «Ритце». Люди уже отмечали, какими эффектными стали цветочные композиции и каким вкусным бранч. Хьюз гордился дочерью, и она этому радовалась. Кроме того, она вспоминала то, что услышала в Бордо, и применяла это к винам, которые выбирала в винном погребе. Вернувшись из Франции, Элоиза тут же снова приступила к своей деятельности по организации пожертвований в продовольственный фонд и к работе в бесплатной столовой и дважды в неделю семейном приюте в городе. Хьюза все это очень впечатляло.

Но главное событие случилось в январе, когда Элоиза получила из Школы отельеров сообщение, что она принята и может приступать к учебе осенью. Она не подавала документы ни в какой другой колледж и пришла в восторг, получив письмо. Только этого она хотела, только об этом мечтала. Она обзвонила всех своих школьных друзей и рассказала о своей радости. Больше никто, кроме нее, пока не знал, где будет учиться, и узнать они могли только в марте, а дальнейший путь Элоизы определился.

Оставшиеся месяцы пролетели быстро, с обычной работой в отеле, важными гостями, VIP-персонами, зарубежными сановниками, знаменитыми кинозвездами и политиками. Отец с трудом сумел предотвратить забастовку на кухне. Некоторые служащие уволились или вышли на пенсию, появились новые. Элоизе редко хватало времени заглянуть в бальный зал и посмотреть на свадебный прием. Каждые выходные она проводила на ресепшене, набираясь опыта и умений. И все, что она делала, вызывало у Хьюза горькую радость. Он все время помнил, что через несколько месяцев дочь уедет, пусть всего на год или два. Он очень надеялся, что проходить стажировку для получения диплома Элоиза будет в его отеле, но сама она в этом сомневалась. Ей хотелось попробовать свои силы в другом месте, желательно в Европе, и только потом навсегда вернуться в «Вандом».

Хьюз сильно печалился из-за скорого отъезда дочери в Европу и жаловался на это Дженнифер, но та считала, что это только пойдет ему на пользу. Им обоим давно пора было перерезать пуповину, но Дженнифер понимала, что они слишком близки и это будет тяжело.

Той весной Элоиза несколько раз встречалась с мальчиками из класса, но обошлось без серьезных романов. Она полностью сосредоточилась на отъезде и будущем обучении в Лозанне и могла говорить только об этом. Хьюз решил, что за месяц до начала учебы он вместе с дочерью отправится в путешествие по Европе, а затем сам привезет ее в Лозанну. За долгие годы он впервые отправлялся в настоящий отпуск. Дженнифер занялась приготовлениями. Они собирались провести несколько дней в отеле «Дю Кап – Эден-Рок» на мысе Антиб, оттуда перебраться в «Сплендидо» в Портофино, затем улететь на Сардинию, а оттуда – в Рим. Потом поехать на машине во Флоренцию и Венецию, а закончить поездку в Лозанне. Оба очень ждали этого отпуска.

Дженнифер хорошо представляла себе, насколько одиноко Хьюз будет себя чувствовать, вернувшись домой. Она сама прошла через это, когда ее дети уехали учиться в колледж, поэтому подала ему мудрую мысль – начать осенью новый проект. Элоиза поддержала ее идею и убедила отца заняться обновлением некоторых люксов, в особенности президентского и тех, что находились в пентхаусе. Отелю исполнилось уже четырнадцать лет, и необходимость назрела давно. Они, конечно, занимались мелким текущим ремонтом, чтобы содержать номера в хорошем состоянии, но Элоиза предложила заменить в лучших люксах расцветки и ткани и обновить интерьер. Сошлись на том, что потребуется декоратор, так что Дженнифер составила список. В него вошли четверо – три женщины и один мужчина. Хьюз согласился встретиться с ними в конце августа, когда он вернется домой, попрощавшись с Элоизой в Лозанне. Дженнифер с Элоизой считали, что именно это сейчас Хьюзу и нужно – он будет занят больше прежнего, и это отвлечет его от тоски по дочери.

Путешествие по Италии и Франции оказалось для Элоизы просто захватывающим, они чудесно провели время. Останавливались в самых лучших отелях, ели изумительные блюда, восхищались достоинствами и деталями каждого отеля и решили кое-что перенять. Поездка для обоих прошла потрясающе, но все же у Хьюза было тяжело на сердце, когда они прибыли в Лозанну и остановились в «Бо-Риваж Палас», где он в юности проходил стажировку. Хьюз словно совершил путешествие во времени. Вспомнил родителей и то, как упорно они возражали против его учебы в почтенной школе, где вот-вот начнет учиться Элоиза. И как бы сильно он ни печалился, все равно невольно улыбался, видя, как счастлива дочь, как ждет начала занятий, как стремится скорее узнать все, что только возможно, и начать работать вместе с ним в «Вандоме». Это трогало его сердце.

Сама школа оставалась такой же красивой, как он помнил, – просторные современные здания, аккуратные дорожки, чудесные деревья и хорошо ухоженные лужайки. К услугам студентов имелись хозяйственные службы, телефоны в каждой комнате и свободный доступ в Интернет. Школу содержали безупречно. Там даже предоставляли каждому студенту личный компьютер, который он после выпуска забирал с собой.

Элоизе предложили выбрать два из восемнадцати доступных в школе видов спорта. Она записалась на плавание и современные танцы. Здесь стремились поддерживать здоровый дух в здоровом теле, рассчитывая, что так студенты будут учиться намного усерднее.

Еще на территории кампуса имелись превосходная библиотека, ультрасовременные кухни и несколько ресторанчиков, куда любили ходить студенты. В них предлагались курсы энологии (науки о виноделии), на которые Элоиза, заинтересовавшаяся этим еще в Бордо, тут же записалась. Имелись еще два бара, которыми управляли сами студенты, и каждый вечер в них было полно народу.

Элоиза выбрала программу «Управление деятельностью отеля», где преподавание шло на английском и французском языках. В ее отделении было пятьдесят студентов и еще сто тридцать выбрали более длительную программу; представители восьмидесяти пяти национальностей, как мужчины, так и женщины. Ни Хьюз, ни Элоиза даже не сомневались, что ей здесь будет очень хорошо и она выучит все, что хочет знать. Но сердце его все равно ныло.

Стоял поздний август, в воздухе уже ощущалась осенняя прохлада, леса и горы, окружавшие школу, были просто великолепны. Все это так сильно напоминало Хьюзу о его молодости! Он свозил Элоизу на денек в Женеву, расположенную всего в часе езды от кампуса, и показал, где он ребенком жил со своими родителями. Эта поездка стала для него своего рода паломничеством.

Оба они плакали, когда прощались в ее комнате-студии. Элоиза казалась такой же грустной, каким чувствовал себя, уезжая, Хьюз, но уже через час она распаковывала вещи, и какие-то молодые люди приглашали ее на обед, и к вечеру она обзавелась полудюжиной новых друзей. К этому времени Хьюз уже сидел в самолете, уносившем его в Нью-Йорк, смотрел в окно и гадал, что же он будет делать без нее. Добравшись до дома и увидев собачку, он затосковал еще сильнее. Мод смотрела на него выжидательно, словно спрашивала, куда делась Элоиза. Он разобрал вещи, а в шесть утра уже сидел в своем кабинете. Дженнифер, пришедшая в восемь, очень удивилась, увидев босса и стопку уже прочитанных и подписанных документов.

– Что вы тут делаете в такую рань? Разница во времени? – спросила она, налив ему кофе и поставив чашку на стол.

– Возможно, – ответил он. – В апартаментах без нее так пусто… просто невыносимо, так что я решил спуститься и поработать, раз все равно не сплю.

– Вы помните, что мы обещали Элоизе и чем мы будем сегодня заниматься? – спросила Дженнифер материнским тоном.

Хьюз явно ужасно страдал от синдрома опустевшего гнезда. Все эти годы он был своему единственному ребенку и отцом, и матерью, а сейчас просто не мог приспособиться к тому, что дочь оказалась за три тысячи миль от него. Впрочем, они заранее знали, что так оно и будет.

– А что я сегодня должен делать? – Он посмотрел на Дженнифер пустым взглядом.

– Выбрать декоратора, чтобы начать модернизацию люксов на девятом и десятом этажах. – Дженнифер протянула ему список. Хьюз утомленно взглянул на него.

– Это что, обязательно? Мне некогда об этом думать, профсоюз опять угрожает забастовкой.

– Поэтому вам и нужен декоратор, чтобы вы могли заняться другими делами.

– Мы с Элоизой можем выбрать ткани, когда она вернется домой. Это ждало так долго, подождет еще несколько месяцев.

Хьюз явно пытался увильнуть.

– Нет, не подождет. Вы пообещали дочери, и я, в свою очередь, обещала ей, что прослежу за тем, как вы выберете одного из декораторов и начнете ремонт до ее возвращения.

Хьюз что-то недовольно пробурчал, но начал просматривать фотографии апартаментов и отелей, подсунутых ему помощницей. Один показался ему чересчур современным и пустым. Помещения, разработанные мужчиной, были чересчур разукрашенными. Все четверо дизайнеров интерьеров считались самыми успешными в Нью-Йорке. Две последних работы показались ему ближе к стилю его отеля – элегантные и изящные, но не чрезмерно.

– Могу я назначить собеседования вот этим двоим, чтобы вы решили, кто вам больше подходит? Потом пусть представят свой вариант дизайна, планы люксов и примерную оценку стоимости.

– Хорошо, – раздраженно ответил Хьюз, но Дженнифер не дрогнула. Они с Элоизой договорились стоять на своем, нравится ему это или нет. Пока определенно не нравилось. Последнее, что сейчас требовалось Хьюзу, – это декоратор, который будет везде таскаться следом, совать ему в нос образцы тканей и таблицы расцветок. Весь проект казался Хьюзу досадной помехой, но его требовалось осуществить, чтобы отель оставался элегантным и красивым.

Дженнифер забрала фотографии и вышла из комнаты, а Хьюз вернулся к накопившейся работе и тут же обо всем забыл. Днем от Элоизы пришло текстовое сообщение. Она сказала, что разрывается между классами и у нее нет времени поговорить, но все отлично. Откровенное возбуждение в тексте привело Хьюза в еще большее уныние. Он понимал, что тревога его беспочвенна, но вдруг она найдет себе работу в другом отеле, к примеру, в «Ритце», и вообще не вернется? Он терзался тысячей разных страхов и страшно по ней тосковал.

Находясь в таком мрачном настроении несколько дней подряд, Хьюз сильно удивился, когда неделю спустя Дженнифер сообщила, что собеседования с двумя декораторами назначены на сегодня, одно за другим.

– У меня нет времени! – рыкнул на нее он, что на него совсем не походило. Но со времени отъезда дочери Хьюз грубил и Дженнифер, и всем остальным. Он очень страдал. Дженнифер прекрасно это понимала – она сама прошла через это, когда ее дети с разницей в год уехали в колледж. Работа в отеле отвлекала ее и сделала весь процесс менее мучительным, так что теперь она твердо решила помочь Хьюзу преодолеть это. Он долгие годы был для нее хорошим работодателем и хорошим другом, и если Дженнифер в состоянии помочь ему приспособиться к отъезду Элоизы в Швейцарию, она с радостью это сделает. Проект же, придуманный еще его дочерью и одобренный тогда им, казался лучшим способом справиться с болью.

Несмотря на ворчание и жалобы, Хьюз все же появился в офисе за пять минут до прихода первого декоратора и кинул на свою помощницу мрачный взгляд. Она вынудила его провести целых два собеседования!

– Не нужно на меня так смотреть, – улыбнулась Дженнифер. – Люксы на девятом и десятом этажах станут просто великолепными, когда все закончится, и вы сможете повысить за них плату. А если вы никого для этого дела не наймете, Элоиза вернется и убьет нас обоих.

– Знаю-знаю, – вздохнул он с измученным видом.

Через десять минут появилась первая женщина-декоратор, представившая поистине блестящие рекомендации. Она занималась отделкой нескольких по-настоящему важных домов в Нью-Йорке, отеля в Сан-Франциско, двух в Чикаго и одного в Нью-Йорке, и все они были примерно одинаковой величины и в том же стиле, что «Вандом». Хьюз побеседовал с ней несколько минут о проекте, и внезапно ему стало страшно скучно. Она говорила о тканях, текстурах, оконных драпировках и оттенках краски так, что он чуть не заснул. Возрастом она приближалась к пятидесяти годам, на нее работала целая армия людей, и она, конечно, легко могла справиться с задачей, но ничего из ею сказанного Хьюза не заинтересовало. Он попросил Дженнифер проводить ее наверх и показать все четыре люкса. Вернувшись, она заявила, что из них нужно все выбросить. Все устарело, поблекло и вообще – все это вчерашний день. Она хочет придать люксам совершенно новый вид. Все это казалось Хьюзу чрезмерным, и он подозревал, что и счет покажется таким же. Он попросил ее предоставить примерную оценку стоимости. Понятно, что цены на ткани и мебель могут разниться, но он хотел иметь примерное представление – и пообещал, что после этого снова с ней свяжется. Однако ничто во время этой встречи не вдохновило Хьюза предложить ей работу. Когда Дженнифер, проводив ее, вернулась, он сидел с утомленным видом.

– У меня такое чувство, что ее интерьер обойдется вам в целое состояние, – заметила Дженнифер. Хьюз с ней полностью согласился.

– Она меня просто измучила одними разговорами. И если ее интерьеры так же скучны, как она сама, люксы будут выглядеть намного хуже, чем сейчас. А ведь сейчас они выглядят вовсе не плохо.

Дженнифер согласилась, а через двадцать минут впустила в кабинет еще одну женщину. Моложе, чем первая, на вид спокойная и консервативная, она держала в руках кейс с эскизами, образцами и предложениями. Более того, она уже успела взглянуть на люксы онлайн, и у нее появилось несколько интересных идей. К своему большому удивлению, Хьюз понял, что ее идеи ему нравятся и она может привнести в проект энергию и жизнь.

Звали ее Натали Питерсон, и известность она заработала, занимаясь отделкой особенно знаменитых домов в Саутгемптоне и Палм-Бич, нескольких в Нью-Йорке и одного небольшого отеля в Вашингтоне, округ Колумбия. Для ее возраста список достижений был не таким внушительным, как у предыдущей дамы, но она уже успела получить несколько наград за свою дизайнерскую работу. Она сумела произвести на Хьюза впечатление презентацией и манерой ее подачи, ему понравился ее энтузиазм. Она казалась живой, энергичной, а глаза светились лукавством.

– А что заставило вас взяться за этот проект? – спросила она Хьюза. Хм, а вопрос-то довольно интересный! – У вас есть какая-то скрытая цель? Осовременить отель, улучшить его репутацию, повысить плату за люксы?

– Осчастливить дочь, которая все это задумала. И если я не начну до Рождества, она снимет с меня голову.

Натали расхохоталась над предельно честным ответом и улыбнулась ему через стол.

– Похоже, эта юная леди обладает огромным влиянием на отца, – заметила она.

– Совершенно верно. И она была единственной женщиной в моей жизни, начиная с четырехлетнего возраста.

Услышав это, Натали невольно начала гадать, вдовец он или разведен.

– Она сейчас учится где-то в колледже?

Хьюз гордо кивнул:

– Да. В Школе отельеров, гостиничной школе в Лозанне. Начала учебу всего неделю назад. Я был против, хотя и сам ее заканчивал.

– Вам не нравится школа? – с интересом спросила Натали. Она испытывала искреннее любопытство – такой серьезный, успешный мужчина, причем явно помешанный на своем ребенке.

– Мне не нравится, что она так далеко отсюда. И я не хотел, чтобы она занималась отельным бизнесом, но она меня переупрямила. Это будут долгие два года – ждать, когда она вернется, разве только она захочет проходить стажировку в нашем гостеприимном доме. Не знаю, как я дождусь ее возвращения, – честно признался Хьюз, и тоскливое выражение его лица тронуло сердце Натали. Говоря это, он выглядел таким ранимым. Она читала его биографию, знала, что ему пришлось пережить, знала, что ему исполнилось пятьдесят два года. Он выглядел моложе своего возраста и находился в прекрасной форме. – А у вас есть дети? – спросил Хьюз.

Натали улыбнулась:

– Нет. Я никогда не была замужем. Сначала строила свой бизнес, отнимавший у меня все время, а теперь уже поздновато. Зато мне не придется сидеть дома с заболевшим ребенком или справляться с подростковым кризисом вместо того, чтобы заниматься вашим делом. – Хьюз засмеялся. Похоже, ее устраивает быть той, кто она есть. – А ваша дочь кажется мне достойной того, чтобы сделать ее счастливой. Почему бы нам не начать работать с одним люксом и посмотреть, как пойдут дела? Мы можем даже успеть закончить все до Рождества, если сумеем добиться приличных сроков поставки тканей. И мне нравится ваша мебель. Я бы с удовольствием вписала ее в новый дизайн.

Хьюзу все это по-настоящему нравилось, и получалось значительно дешевле, чем предложение предыдущего декоратора, которая хотела просто все выбросить. А ведь в этих номерах стоят очень красивые вещи! Их всего лишь требуется освежить и придать новый вид. Да, ему нравится ход мыслей этой женщины. И мысль испытать ее на одном люксе, а не кидаться на все четыре сразу ему тоже нравится. Репутация у нее, конечно, не такая внушительная, как у первой, но это только потому, что она значительно моложе. И несмотря на это, она готова корректировать цены и стоимость, и времени у нее больше, хотя работников меньше и многое она делает сама. Она сказала, что у нее два помощника и один ассистент по дизайну, так что ей приходится сдерживать затраты. У той, первой дамы имелся офис с штатом в двенадцать человек, трое юных дизайнеров, работающих на нее, и консультант по цвету. Когда Хьюз спросил, Натали ответила, что цвета она подбирает сама, и до сих пор все клиенты оставались довольны. Он слышал только хорошие отзывы об отеле в Вашингтоне, интерьером которого она занималась, так что Хьюз решился и попросил ее представить приблизительный подсчет стоимости работ над первым люксом. Она пообещала положить его к нему на стол в течение недели. Казалось, что она жаждет работать, и это ему в ней тоже понравилось. Натали была человеком практичным, прочно стоявшим на земле, а не витавшим в облаках. Она встала, поблагодарила его за встречу и сказала, что не будет больше отнимать у него время. Хьюз попросил Дженнифер еще раз показать Натали люкс до того, как она уйдет.

– Я постараюсь представить вам расчеты в течение этой недели. А если вы решите выполнять проект со мной, то как раз сейчас у меня есть свободное время, потому что клиент пока достраивает дом, и я думаю, мы можем взять быстрый старт, ведь тут не нужно никаких строительных работ. Но если вам когда-нибудь такое потребуется, учтите, что я работаю в паре с очень хорошим архитектором.

Хьюз действительно получил удовольствие от их встречи. Он пожал Натали руку и проводил ее до двери кабинета. Дженнифер поднялась с ней наверх, а через двадцать минут спустилась с весьма довольным видом.

– Она мне понравилась! – выпалила Дженнифер, не дожидаясь вопроса. – Показалась здравомыслящей, энергичной и молодой.

Натали и в самом деле достаточно пожила, чтобы набраться опыта, но при этом осталась достаточно молодой и не закосневшей, так что умела приспосабливаться.

– Мне тоже, – признался Хьюз. – Думаю, Элоиза пришла бы в восторг от всего, что она нам тут наговорила, и с удовольствием стала бы с ней работать. Кроме того, она хочет оставить нашу мебель, а это большой плюс.

– Вы ее нанимаете? – Дженнифер обрадовалась, увидев, что он снова улыбается. И настроение у него исправилось. Видимо, Хьюз взволнован возможностью сделать что-то, что осчастливит его дочь, когда она приедет домой.

– Еще нет. Она сказала, что пришлет мне на этой неделе расчеты. Но явилась она хорошо подготовленной.

Похоже, это его здорово впечатлило.

Верная своему слову, Натали через три дня положила ему на стол смету. Цена за дизайнерскую работу и наблюдение за выполнением проекта была вполне приемлемой, а расходы оказались еще более сносными, так как она предложила воспользоваться услугами мастеров по внутренней отделке помещений, работавших в штате отеля.

– Ну, что вы думаете? – спросила Дженнифер, когда Хьюз все внимательно прочитал.

Он опять улыбнулся:

– Если она будет этого придерживаться, меня все устраивает. – Он уже хотел попросить Дженнифер позвонить Натали, но вдруг решил сделать это сам.

Натали быстро подошла к телефону. Голос ее звучал, как у человека оптимистичного и счастливого, и это ему тоже понравилось.

– Договорились, – просто произнес Хьюз. – Мне нравится ваша смета. Когда сможете начать?

– Как насчет следующей недели? – Это будет не так-то просто, но она хотела произвести на него такое хорошее впечатление, чтобы он отдал ей и остальные три люкса. – Тогда и начнем. На этой неделе я посмотрю образцы тканей и каталоги расцветок.

Натали предложила сделать спальню в бледно-желтых тонах, а гостиную в теплых оттенках бежевого и темно-серого, что вполне устраивало Хьюза. Ему это понравилось, и она предложила встретиться в понедельник утром, если у него не будет времени на выходных.

– В моей жизни больше нет никаких выходных, – сказал он. Особенно сейчас, когда Элоиза уехала. Раньше он время от времени устраивал себе перерывы, чтобы провести с ней время и чем-то вместе заняться, но сейчас работал семь дней в неделю. В отеле всегда есть дела.

– В моей тоже, – просто сказала Натали. – Вот в чем преимущество отсутствия детей. – Или мужа, могла бы добавить она, но сдержалась. Она никогда не была официально замужем, но жила с одним мужчиной целых восемь лет, пока он три года назад не сбежал с ее лучшей подругой. С тех пор у нее оставалась только работа, и она об этом не сожалела. Бизнес процветал, и Натали считала, что возможность отделать хотя бы один люкс в знаменитом отеле «Вандом» – это большая удача. – В таком случае как насчет воскресенья, только днем? Мне не хочется приходить поздно. Хотелось бы показать вам образцы для этого номера, пока еще светло. Они должны и при электрическом свете выглядеть хорошо, но вы составите себе лучшее представление о палитре, если сначала увидите их днем.

Да, она ведет себя очень профессионально.

– А почему бы вам не прийти на бранч? Поздние завтраки у нас очень хороши, в особенности после того, как моя дочь слегка изменила меню. После еды можно подняться в люкс и посмотреть ткани.

Это казалось Хьюзу вполне разумным. Кроме того, ему нравилось с ней разговаривать, а в воскресенье в отеле не бывало такой спешки, как в будние дни.

– Прекрасно, благодарю вас. Во сколько?

– Давайте встретимся внизу в одиннадцать. Не хочу отнимать у вас всю вторую половину дня, – любезно произнес Хьюз.

– Еще раз спасибо.

Оба повесили трубки. Натали испустила вопль ликования и поделилась новостью со своими ассистентами.

– Мы получили эту работу! – прокричала она. Они поддержали ее восторги. – Работать придется как проклятым, чтобы сделать все быстро. Я хочу, чтобы он отдал мне и остальные три люкса, а потом, может быть, и президентский, так что давайте не будем тянуть время. Я только покажу ему ткани, и сразу начнем. Никаких двухнедельных ожиданий заказа со склада и ничего такого, что уже снято с производства и должно ткаться специально для нас.

– Понятно, – сказала Пэм, ее старший ассистент. Натали сообщила, что следующие два дня будет сама искать ткани, и еще она хотела посмотреть, не найдутся ли для люкса новые картины, не нарушающие бюджет. Впрочем, у нее имелись неплохие источники художественных произведений, так что Натали просто попросила свою вторую ассистентку, Ингрид, проверить их. В воскресенье она хотела показать Хьюзу как можно больше. И скорее начать работать.