Текст книги "Оружие и его незаконный оборот"

1.4. Оружие как элемент уголовно-правовой характеристики преступления

Совершение преступления есть последнее звено механизма преступного поведения. Поскольку здесь субъект уже переходит к практическим действиям вовне, это звено изучается в основном уголовным правом и криминалистикой. Вместе с тем совершение преступления имеет и криминологическое значение.[101]101
  Криминология / Под ред. В. Н. Кудрявцева и В. Е. Эминова. 2-е изд. М., 2000. С. 174.


[Закрыть]

При уголовно-правовом подходе преступление рассматривается как относительно изолированный акт нарушения человеком уголовного запрета, при этом внимание сосредоточивается на юридическом анализе состава преступления. При криминологическом же подходе преступление анализируется в контексте условий внешней среды и характеристик самого человека, причем не как одномоментный акт, а как определенный процесс, развертывающийся в пространстве и во времени.[102]102
  Криминология. Учебник для юридических вузов / Под общей ред. А. И. Долговой. М., 1997. С. 59.


[Закрыть]

Преступление, как известно, является общественно опасным деянием – действием или бездействием. Объективная сторона преступления имеет две стороны – внешнюю и внутреннюю. Внешнее проявление всякого действия выражается в виде движения, посредством отдельных телодвижений[103]103
  Уголовное право России. Учебник в 2-х томах. Т. 1: Общая часть. М., 1998. С. 55.


[Закрыть]. Это элемент уголовно-правовой и криминалистической характеристики. Внутренняя сторона преступления, его механизм, является криминологической категорией, ибо при криминологическом анализе преступление исследуется в контексте внешней среды и одновременно характеристик человека, при этом границы криминологического анализа преступления, как правило, шире, чем уголовно-правового[104]104
  Криминология. Учебник для юридических вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. М., 1997. С. 66–67.


[Закрыть].

Уголовно-правовая характеристика преступлений включает в себя ряд показателей.

Характер и степень общественной опасности есть качественная и количественная характеристика всех преступлений. Под конкретной степенью общественной опасности понимается количественная характеристика преступления, которая выражает его внешнюю определенность, а именно степень развития его свойств. Познать и установить степень общественной опасности можно, лишь сравнивая преступление с другими преступлениями такого же вида[105]105
  Уголовное право России. С. 56–58.


[Закрыть]. Так, хулиганство с применением оружия обладает большей степенью общественной опасности, чем хулиганство без такового.

Особенностью вооруженных преступлений является то обстоятельство, что они всегда совершаются с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия. Являясь обязательным средством совершения преступления, оружие входит в число признаков объективной стороны вооруженных преступлений и относится к «объективно-предметным условиям, в которых развивается и осуществляется преступное деяние»[106]106
  Панов Н. И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. Харьков, 1982. С. 20.


[Закрыть]. Являясь средством совершения преступления, оно выступает одним из элементов, характеризующих индивидуальные объективные особенности преступления, а факт его применения образует особый – вооруженный – способ совершения преступлений. Некоторые исследователи вопроса отмечали двоякое значение вооруженности как объективного признака преступления: при применении насилия оно выступает в качестве составной части (элемента) способа совершения преступления, при этом само по себе оружие, если его поражающие свойства целенаправленно используются виновным, выполняет роль орудия совершения преступления, облегчая достижение желаемого преступного результата[107]107
  Кирюхина Л. Н. Вооруженное насилие как способ совершения преступления. Дис…. канд. юрид. наук. М., 1999. С. 27, 178.


[Закрыть]. С такой трактовкой можно согласиться, уточнив, однако, что вооруженность как объективный признак преступления и вооруженность как свойство преступника (т. е. фактическое наличие у виновного оружия, включаемого им в план преступных действий, как способ достижения авансированного преимущества над потерпевшим, очевидцами и т. д.) очень часто пересекаются, что затрудняет правовую оценку каждого из этих понятий.

Вооруженный способ совершения преступления свидетельствует о повышенной общественной опасности деяния и в ряде случаев выступает в качестве квалифицирующего признака. Показателен в этом плане опыт США – страны, столь же насыщенной оружием, сколь и подробно прописывающей всевозможные аспекты его оценки в уголовном законе.

Так, среди обстоятельств, отягчающих тяжкое убийство первой степени настолько, что они могут обосновать возможность назначения по делу смертной казни, ст. 5/9-1 УК штата Иллинойс предусматривает, в частности, и такие, которые должны быть отнесены к объективной стороне преступления и одновременно к характеристике виновного, в том числе совершение убийства выстрелом, который был произведен лицом, находившимся в автотранспортном средстве. Статья 189 УК штата Калифорния в качестве квалифицирующего признака также называет убийство выстрелом, который был произведен лицом, находившимся в транспортном средстве, с намерением причинить смерть другому лицу, находившемуся вне этого транспортного средства[108]108
  Никифоров А. С. Ответственность за убийство в современном уголовном праве. М., 2001. С. 49–50.


[Закрыть]. Очевидно, американский законодатель исходит из того, что данный способ характеризует продуманность, подготовленность убийства, обеспечивает возможность для преступника быстро скрыться с места происшествия, а следовательно, характеризует повышенную общественную опасность, преступный профессионализм исполнителя и тому подобные свойства личности виновного. Действительно, убийство выстрелом из автомобиля характерно для «заказных» преступлений, совершаемых членами организованных преступных группировок.

В российском уголовном законодательстве квалифицирующий признак может охватывать как процесс применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия, например разбой, совершенный с применением оружия (п. «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ), так и опасность для посторонних лиц, наступающую в результате его применения – убийство, совершенное способом, опасным для жизни многих людей (п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Сам факт наличия оружия или его применение может являться конструктивным признаком состава преступления, например, бандитизма (ст. 209 УК РФ), особо квалифицированного хулиганства (ч. 3 ст. 213 УК РФ) и т. п.

Но если вооруженность или применение оружия остаются за пределами состава преступления, выступая в качестве его факультативных признаков, они имеют немаловажное значение для оценки совершенного деяния и назначения справедливого наказания. Так, в качестве обстоятельств, отягчающих наказание, предусмотрено использование оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (п. «к» ст. 63 УК РФ).

В. Н. Кудрявцев справедливо отмечает, что «одна из современных тенденций в применении уголовного законодательства состоит в углублении и усложнении анализа разграничительных признаков преступлений. Это выражается, например, в том, что придается разграничительное значение таким признакам преступлений, которые ранее не считались специфическими и рассматривались как одинаковые для ряда смежных преступлений. Наблюдаемый процесс есть следствие более глубокого раскрытия криминологической и социально-правовой природы различных форм преступного поведения и вытекающего отсюда расширения числа признаков, входящих в состав преступления»[109]109
  Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 2001. С. 145.


[Закрыть].

Анализ судебной практики и законодательства последних лет позволяет сделать вывод о том, что имеется и обратная тенденция: признаки, которые ранее считались специфическими для определенного вида преступлений, утрачивают свойство разграничивающих, становясь общими для смежных преступлений, и требуют дополнительных разграничивающих критериев. Так, вооруженность на протяжении многих десятилетий считалась специфическим признаком разбойного нападения, позволяющего разграничивать разбои и грабежи. Принятие Федерального закона «Об оружии», более глубокое и всестороннее изучение оружия как орудия преступления существенно изменили положение.

Дело в том, что уголовное право исходит из традиционного понимания оружия, как предмета и механизма, специально предназначенных для поражения живой цели или мишеней и не имеющих другого целевого назначения. На протяжении почти всей истории нашего государства в обороте находились только два вида оружия – холодное и огнестрельное. Применение такого оружия всегда опасно для жизни и здоровья.

Но положение коренным образом изменилось: Федеральный закон «Об оружии» ввел принципиально новые понятия так называемого нелетального оружия – газового, пневматического, сигнального (ст. 1), электрошоковых устройств, бесствольного огнестрельного оружия (ст. 3).

Уголовно-правовая оценка новых видов оружия вызвала ряд затруднений. В частности, появились предложения не считать их оружием, позволяющим квалифицировать деяния использующих их лиц как бандитизм или разбой[110]110
  Васецов А. Закон РФ «Об оружии» и квалификация преступлений, совершаемых с применением оружия // Российская юстиция. 1995. № 2. С. 35–36.


[Закрыть]. Вполне понятно, что подобное ограничительное толкование понятия оружия противоречит содержанию Закона «Об оружии» и дефинициям соответствующих норм Уголовного кодекса, выгодно оно только преступникам и явно не соответствует современному состоянию преступности вообще и вооруженной преступности в частности. Ведь если Закон «Об оружии» признает перечисленные новые разновидности средств поражения – пневматические, газовые, электрошоковые – оружием и даже причисляет к их числу сигнальные устройства, то их использование при совершении нападений на граждан, предприятия торговли, пункты обмена валюты и т. п. при наличии других признаков должно квалифицироваться как бандитизм, ибо закон не устанавливает обязательной степени убойности используемых средств поражения. В пользу такого решения говорит и Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 года № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм», признавшее газовое и пневматическое оружие предметами вооруженности банды[111]111
  Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М.: Спарк, 1999. С. 517.


[Закрыть]. Если рассуждать последовательно и логично, то вооруженность сигнальным оружием и электрошоковыми устройствами также должна служить одним из квалифицирующих признаков бандитизма. Иное решение вопроса является ограничительным толкованием закона в пользу преступников.

В пользу приведенной позиции свидетельствует и Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже или разбое», прямо предусмотревшее, что под предметами, используемыми при разбое в качестве оружия, следует понимать и предметы, предназначенные для временного поражения цели – механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряженные слезоточивыми и раздражающими веществами[112]112
  Российская газета. 2003. 18 января. С. 2.


[Закрыть]. Однако и высший судебный орган допускает терминологическую ошибку, именуя оружие «предметами, используемыми в качестве оружия». Правильнее было бы разъяснить, что все средства поражения, которые Закон «Об оружии» называет оружием, должны и судами признаваться оружием, а обладание ими образует признак вооруженности.

Несомненные сложности при квалификации будут вызывать факты незаконного изготовления, приобретения, хранения, ношения и сбыта новых, «нестандартных» видов средств поражения, которые Федеральным законом «Об оружии» запрещены к обороту на территории Российской Федерации, но не входят в число объектов уголовно-правового запрета. Речь идет об оружии и иных предметах, поражающее действие которых основано на использовании радиоактивного излучения и биологических факторов (п. 6 ч. 1 ст. 6 Федерального закона «Об оружии»), спортивном пневматическом оружии с дульной энергией свыше 7,5 Дж и калибра более 4,5 мм (п. 1 ч. 2 ст. 6). Аналогичные проблемы возникнут и при правовой оценке связанных с оружием действий, которые запрещены данным Законом: установка на гражданском и служебном оружии приспособлений для бесшумной стрельбы и прицелов ночного видения, а также их продажа (ч. 3 ст. 6).

Из перечисленных деяний, которые, несомненно, представляют общественную опасность, наказуемым является только первое, ибо владение оружием, поражающее действие которого основано на использовании радиоактивного излучения, всегда связано с незаконным обращением с радиоактивными материалами, ответственность за которое предусмотрена ст. 220 УК РФ. Это свидетельствует о серьезных пробелах в законе, вызванных несогласованностью норм Закона «Об оружии» и Уголовного кодекса.

При толковании признаков преступлений, предусмотренных ст. 222–226 УК РФ, большинство учебников и комментариев рекомендуют руководствоваться положениями Федерального закона «Об оружии» от 13 декабря 1996 г., вступившего в силу с 1 июля 1997 г[113]113
  СЗ РФ. 1996. № 51. Ст. 5681.


[Закрыть]. Ныне действующее Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» также рекомендует «по делам, связанным с оружием и боеприпасами… исходить из положений Федерального закона „Об оружии“, устанавливающего основные правила регулирования отношений, возникающих в процессе оборота оружия и боеприпасов к нему, права и обязанности участников этих отношений» (п. 1 ч. 2).

Однако следует иметь в виду, что Закон «Об оружии» регламентирует исключительно административные аспекты оборота оружия, но не определяет его уголовно-правовой режим. Поэтому при толковании признаков рассматриваемой группы преступлений можно опираться лишь на определения оружия, его видов, основных частей и тому подобные терминологические категории. Рекомендации же использовать Закон «Об оружии» более широко, например, для уяснения содержания преступлений, описанных в ст. 222–226 УК РФ[114]114
  Уголовное право России. Учебник для вузов. Т. 2: Особенная часть. М.: Изд. группа НОРМА-ИНФРА-М., 1998. С. 388.


[Закрыть], не только не способствуют разрешению проблем, связанных с применением уголовного закона, но и осложняют некоторые из них еще больше.

В частности, в научных публикациях неоднократно высказывались мнения о том, что Федеральный закон «Об оружии» сузил объем понятия «огнестрельное оружие», данное в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ, ограничив его лишь «боевым ручным стрелковым» оружием, в связи с чем кражи крупнокалиберного пулемета, артиллерийского орудия или тяжелого миномета должны квалифицироваться как кражи чужого имущества, а не оружия[115]115
  Аксенов O. A. 1) Ответственность за преступления против общественной безопасности, здоровья населения и общественной нравственности по новому уголовному законодательству России. Ростов н/Д, 1997. С. 125; 2) Как квалифицировать кражу миномета? // Российская юстиция, 1999. № 6. С. 48; Бейбулатов Б. Ш. Уголовно-правовые и криминологические аспекты организации и участия в незаконных вооруженных формированиях. Автореф. дис…. канд. юрид. наук. Ставрополь, 2001. С. 25.


[Закрыть]. Другие авторы отмечали, что с момента вступления Федерального закона в силу «незаконные действия с огнестрельным оружием крупных калибров не могут быть квалифицированы по ст. 222, 223, 226 УК РФ»[116]116
  Невский С. Законодатель забыл, что минометы и орудия тоже стреляют// Российская юстиция. 2000. № 2. С. 37.


[Закрыть].

Данные утверждения и вытекающие из них предложения являются ошибочными, так как Федеральный закон регламентирует административно-правовой режим оружия, обслуживая в первую очередь и главным образом потребности лицензионно-разрешительной системы органов внутренних дел.

Тяжелые минометы, крупнокалиберные пулеметы, артиллерийские системы, ручные гранаты, реактивные гранатометы, мины и бомбы, бронетехника и т. д. и т. п. исключены из гражданского оборота. Естественно, эти виды вооружений и не должны охватываться Законом «Об оружии». Но данный Закон вовсе не определяет, да и не должен определять, какие виды оружия могут выступать в качестве предметов и средств совершения преступлений, предусмотренных ст. 222–226 УК РФ. Поэтому попытки применения Закона «Об оружии» к задачам уголовного права приводят к противоречиям и «нестыковкам».

На самом деле, уголовно-правовой режим оружия устанавливает ст. 222 УК РФ. Исходя из буквального толкования ее содержания, следует признать, что уголовная ответственность наступает за незаконное владение и взрывчатыми веществами, и взрывными устройствами, и станковым огнестрельным оружием, артиллерийскими системами и иным огнестрельным оружием, не входящим в число гражданского, служебного и боевого ручного стрелкового, оборот которого регулирует Закон «Об оружии».

Зачастую правильная квалификация деяний, предусмотренных ст. 222 УК РФ, требует уяснения вопроса о том, в качестве какого признака состава преступления выступают упоминающиеся в ее диспозиции виды оружия и к какому элементу состава они относятся. Существует единая устоявшаяся и ранее не подвергавшаяся сомнению точка зрения: оружие является предметом данного преступления[117]117
  Белозеров Ю. Н., Нагаев Е. А. Незаконный оборот огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств. М.; Л., 2000. С. 12, 18, 21; Уголовное право России. Учебник. Особенная часть. С. 251; Уголовное право России. Учебник для вузов. Т. 2: Особенная часть. С. 388, и др.


[Закрыть]. Между тем при целенаправленном подходе и внимательном рассмотрении эта господствующая позиция может показаться не такой уж бесспорной.

В литературе отмечалось, что одно и то же материальное образование может выступать в одних случаях предметом, в других – местом совершения преступления. Подчеркивалось, что предмет преступления следует отличать от орудия преступления[118]118
  Объективная сторона преступления. Учебное пособие / Под ред. А. В. Наумова и С. И. Никулина. М., 1995. С. 9.


[Закрыть], причем такое различение определяется ролью вещи[119]119
  Уголовное право России. Учебник для вузов. Т. 1: Общая часть. С. 111.


[Закрыть].

Оружие действительно является предметом материального мира, и незаконное обладание им в тех или иных формах (хранение, ношение, сбыт) образует состав преступления. Но из этого вовсе не следует, что предмет материального мира автоматически становится предметом преступления.

Предмет преступления представляет собой элемент объекта преступления, на который непосредственно воздействует преступник в процессе преступного посягательства[120]120
  Там же.


[Закрыть]. При незаконном изготовлении и ремонте оружия либо его хищении такое воздействие имеет весьма наглядные формы, и последствием противоправных действий является изменение физических (конструктивных) свойств самого предмета либо его правового и фактического состояния, вследствие чего наносится ущерб объекту – общественной безопасности в сфере оборота оружия, так как изготовленное или отремонтированное оружие приобрело (восстановило, усилило) боевые свойства, а похищенное оружие вышло из-под контроля уполномоченных лиц и контролирующих государственных органов.

Применительно к деяниям, предусмотренным ст. 222 УК РФ, воздействие на оружие как на предмет преступления – элемент объекта посягательства имеет место лишь в случаях его незаконного приобретения, передачи и сбыта. В результате этого воздействия оружие меняет хозяина (собственника, владельца) и совершает незаконный оборот, вследствие чего также причиняется ущерб объекту.

Иначе обстоит дело при незаконном хранении, перевозке или ношении оружия. Преступные действия в этих случаях не направлены на само оружие. Уход за оружием – чистка, смазка, проверка работы частей и механизмов – сам по себе не является уголовно наказуемым и не причиняет ущерба объекту. В отношении хранимого оружия может вообще не производиться никаких действий: нередко пистолет, автомат или граната десятками лет без движения лежат в тайниках. И при незаконном ношении и перевозке преступные действия субъекта не направлены на оружие как на элемент объекта посягательства, хотя и связаны с ним. Во всех перечисленных случаях виновный нарушает общественную безопасность в сфере оборота оружия и делает это при помощи оружия, которое находится в его распоряжении и под его контролем. То есть оружие выступает не предметом преступления – составной частью объекта, а средством совершения преступления – признаком объективной стороны.

Кроме совершенствования правоприменительной практики, задачи борьбы с вооруженной преступностью требуют и совершенствования законодательства, направленного на адекватность санкций степени общественной опасности соответствующего деяния.

В литературе совершенно верно отмечалось, что вряд ли справедливо ставить в условия одинаковой ответственности человека, купившего пистолет на черном рынке, и военнослужащего, похитившего со склада части и продавшего дюжину противотанковых гранатометов, или приравнивать по общественной опасности хищение специальных приборов, позволяющих доукомплектовывать оружие с целью повышения эффективности, скрытности и внезапности его применения (лазерные целеуказатели, оптические прицелы, ночные прицелы, приборы глушения звука выстрела), к краже картофеля с поля[121]121
  Скаредов Г. Уголовный закон в борьбе с распространением оружия // Законность. 1995. № 10. С. 3, 5.


[Закрыть].

В связи с изложенным представляется необходимым дальнейшее совершенствование уголовного закона, направленное на дифференциацию ответственности пропорционально реальной вредоносности конкретных образцов оружия.

В этих целях было бы целесообразно подразделять оружие на следующие категории:

ошеломляющее оружие – специальные устройства, предназначенные для нетравмирующего воздействия на человеческий организм с целью кратковременного расстройства его функций, препятствующего совершению активных целенаправленных действий (аэрозольные упаковки, пистолеты и револьверы, снаряженные веществами слезоточивого и раздражающего действия, светошоковые и светозвуковые устройства токсического воздействия и т. п.);

убойно-травмирующее оружие – предметы и механизмы, специально предназначенные для поражения живой цели с временным выведением ее из строя путем нарушения физической целостности или нормального функционирования организма (электрошоковые устройства и искровые разрядники, резиновые палки, пневматическое оружие с дульной энергией до 7,5 Дж и калибром не свыше 4,5 мм и т. п.);

смертоносное оружие – предметы и механизмы, предназначенные для причинения смерти или вреда здоровью, опасного для жизни человека, либо для добывания животных (огнестрельное, холодное, метательное оружие, пневматическое оружие с дульной энергией свыше 7,5 Дж и калибром свыше 4,5 мм).

Вполне понятно, что санкции за нарушение правового режима каждой из перечисленных категорий оружия должны существенно отличаться, нарастая по мере возрастания степени его убойности. Необходимо также введение уголовной ответственности за незаконный оборот средств глушения звука выстрела, ночных прицелов и тому подобных средств повышения эффективности огнестрельного оружия.

Высказанные предложения вполне логично вытекают из современного состояния вооруженной преступности и могут служить в качестве мер по борьбе с ней.