Текст книги "Солдат"

Я устал от прогулок по Заринску. Потратил почти все деньги (на обратный путь я конечно же отложил). Наступил поздний вечер. Я уже стоял на улице между закусочной и угловым домом. Пока не души. Поднялся ветер и вот так тупо стоять в ожидании чуда стало неприятно. У обочины остановилась красная «копейка». Я сделал вид, что иду по своим делам, занеся руки в карманы брюк. Хлопнула дверь, кто-то вышел из машины. Я не решался обернуться. Вдруг это Юля, что я ей скажу? «Копейка» поехала дальше, оставляя за собой пердящий звук. За рулем сидел высокий мужик, вроде молодой. Лица никак не разглядеть. Я обернулся. За мной шла девушка в короткой юбке на высоких каблуках. Она прикрывала лицо от ветра. Я замедлил шаг. Еще проблема в том, что я плохо помню как Юля выглядит. Мне ее видеть то доводилось от силы пару раз. Вроде она. Брюнетка, высокая. Точно она. Я уже набирался сил к ней обратиться, как тут девушка показала свое лицо. Нет, не Юля. Все равно заговорить с ней мне удалось.

– Привет, Юлю знаешь? – спросил.

– Да. Она сегодня не работает, – сказала девушка.

– Как мне ее найти?

– Не знаю. Я не подхожу?

Девушка начала осторожно проводить руками мне по плечу.

– Я давний друг Юли, хотел просто увидеться с ней.

– А ты красивый, – она не переставала меня гладить.

– Не скажешь, где она живет?

– Заплати, – она перестала трогать меня.

– Сколько?

– А сколько есть? Я не знаю сколько платят за информацию. Я по другим делам.

От нее несло спиртом. Взгляд у нее был мутный.

– Говори адрес Юли, – сказал я довольно жестко.

Девушка по всей видимости испугалась. Кругом никого и темнота, а тут еще какой-то бугай нарисовался.

– Чайковского, номер дома не знаю, знаю, что там тупик. Один из домов ее.

– Благодарю. Сама дойдешь? Тебе далеко?

– Тут за углом. Все нормально. Сама дойду.

– Пока.

Итак, значит адрес у меня имелся. Надеюсь меня не обманули. Теперь стоило найти такси или поймать проезжающий автомобиль. Я вернулся к универмагу, так как там текла вся жизнь Заринска. Около входа еще стояли две такси. Я прыгнул в одну из них, сказал водителю до Чайковского в тупик. Таксист ответил, что в сам тупик заезжать не будет, так как однажды его коллеге там проломили череп. Доехали за минут пятнадцать. Улица Чайковского растянулась на самой окраине города. Я заплатил, меня высадили на пустыре. Рядом стояли мусорные баки, по левую сторону кончался Заринск, по правую шли частные дома. Я шел, ориентируясь по табличкам на домах. Чайковского пять – висела табличка на доме рядом со мной. Впереди был указатель тупика. Туда мне и надо. Я уперся в высокие заросли травы. По бокам стояли мрачные дома, скорее бараки. Стал осматриваться. Что же теперь делать? Кричать ее имя в надежде, что кто-нибудь отзовется? В одном из бараков зажегся свет на втором этаже. На балконе обозначилась грузная фигура. Зажегся огонек в районе рта. Кто-то вышел покурить.

– Эй ты, – мужик с балкона обратился ко мне, – Забыл чего?

– Простите, – крикнул ему я. – Я ищу одну девушку.

– Пошел нахуй отсюда, – услышал в ответ.

Я даже не знал как мне реагировать. Может бросить все и поехать назад в Павловск?

– Давайте повежливей, – сказал мужику я.

– Нечего тут слоняться ночью. Иди отсюда. Нет тут никаких девушек.

– Но мне сказали, что здесь проживает Юля. Я ее давний друг. Специально приехал.

– Че ты лечишь? Какой нахуй… – мужик сделал затяжку. – Ща валыну достану. Вали давай.

Делать было нечего. Сумасшедший мужик видимо не шутил, говоря про валыну. Считаю, что сделал, все что мог. Обидно за потерянное время.

Навстречу ехала машина. Та самая «копейка», что высаживала пьяную барышню на Сухова. Мне стало любопытно. Машина остановилась у дома, где мне с балкона угрожал мужик. На свой страх и риск я пошел к машине. Фары еще светили, двигатель работал на холостых. Со стороны пассажира вышла девушка, тоже брюнетка, тоже высокая. Только теперь это была точно Юля. У меня аж живот прихватило.

– Юля, – крикнул я.

Она обернулась. Сначала меня не узнала.

– Это я. Сережа. Друг Вадима с Новосибирска, помнишь?

С водительской вышел молодой человек. На нем были дефицитные джинсы с кожаной курткой. Он носил усы.

– Сережа? – удивилась Юля.

– Серый? – еще более удивился водитель. – Шестернин?

Я подошел ближе, чтобы можно было различить черты лица. Передо мной стоял немного повзрослевший Гриня.

– Гриня? – я ему обрадовался, будто встретил хорошего друга.

– Ебать, ты как здесь то?

Гриня обнял меня. Его усы были нелепые.

– К знакомому заглянул, к однокласснику.

– Он что здесь живет? – Гриня развел руки в сторону.

– Нет. В другом конце города.

– Ну? А сюда тебя как занесло?

– Узнал, что здесь живет Юля, – я посмотрел на нее. – Давняя знакомая из детства считай.

– Ого. Во оно как. А кто сказал тебе, что она здесь?

– Девушка с Сухова, – проболтался я.

– Сучка… – протянул Гриня. – Ладно хер с ней. Давай в дом заходи что ли. Так давно не виделись. Расскажешь, что да как. Вон Юля тебя послушает, тоже расскажет о себе. Мы получается в последний раз в лагере том виделись да?

– А ты как в Заринске то оказался?

– У меня тут батя работу нашел. Давай за столом обо всем поговорим.

Гриня вынул ключи из «копейки», вперед пустил Юлю, потом меня, приглашая зайти в темный подъезд барака. Юля чувствовала себя неуверенно. Наверное уже знает, зачем я здесь.

– Ах ты ж бля, – сказал Гриня на входе. – На хате же бухла нет.

– Да я особо и не хотел, – сказал я.

– Нет. Так не пойдет.

Гриня посмотрел наверх, стал кричать.

– Николаич!

На балкон вышел тот самый мужик, который на меня ругался.

– Чего орешь, господи.

– Давай ка пошли своих за водкой и что-нибудь на закусь, – крикнул ему Гриня.

– Ахуел?

– Давай. Тут такое событие. Войди в положение. Молодого зашли.

– Он дома отдыхает.

– С какого перепугу? – Гриня переменился в лице. Он все так же стоял с задранной головой.

– Вопрос не ко мне, – ответил старик сверху.

– Ладно. Пойду пизды дам ему, – Гриня сделал пригласительный жест. – Вы ребята проходите пока, а я скоро нам синьку организую.

– А этот усосок кто такой? – послышалось сверху.

– Это друг мой давний, Николаич.

– Он Юлю спрашивал.

– Я знаю. Все нормально.

Старик то ли харкнул, то ли коротко высморкался, но что-то мокрое, склизкое вылетело из носа или рта вниз. Гриня направился быстрым шагом в соседний барак. Мы с Юлей зашли внутрь. Все ее движение выдавали неловкость и стеснение. Кажется мне удалось произвести на нее впечатление своим появлением. Такого она точно не ожидала.

Обстановка внутри оказалась ужасной. Подъезд вот-вот развалится. Отовсюду что-то течет, что-то скрипит. Квартира находилась сразу на первом этаже. Юля открыла входную дверь ключом. Интерьеры внутри были получше. Маленькая кухня, маленькая прихожая. Все очень старое, плохо пахнущее. Юля сказала не разуваться. Она зажгла свет и мы сели на тканевый с узорами под хохлому диван. Создалась неловкая тишина. Я собирался с мыслями, она видимо тоже. Только вот меня опередили.

– Как тебе Заринск? – спросила Юля.

– Ничего. Нормально, – ответил я.

– Чем ты сейчас занят?

Мне так не хотелось вести бестолковую беседу с ней. Надо переходить к тому, зачем я сюда приехал, но внутренние силы не давали мне сделать это. Сейчас самый удобный момент для главного вопроса моей поездки. Я, дурак, тяну резину. Ей, кстати, тоже не приносит никакого удовольствия со мной разговаривать, вижу по глазам. К тому же про работу я выдумал, ведь еще не оклемался от Афгана. Как-то все пошло не так, как я представлял. Потом я ей что-то ответил, она что-то спросила, я опять ответил и такой бред продолжался до самого прихода Грини. Вернее я думал, что он пришел, а вместо него зашел сопляк с сумкой. Ему максимум было лет восемнадцать. Он положил сумку на стол, начал доставать продукты: сыр, колбасу, хлеб, сало и четыре бутылки водки. Появился Гриня.

– О, Молодой. Так держать. Все вытащил? – он заглянул в пустую сумку. – Хорош, а теперь двигай ластами.

Пацан ушел, окинув меня оценивающим взглядом.

– Ну рассказывай. Как сам? Чем занимаешься? – Гриня плюхнулся рядом со мной, откупорил бутылку.

– Пока ничем. Месяц назад приехал только домой, – сказал я.

При Юле я готов был говорить правду, ничего не скрывая. Обычно эпизод с войной пытался всегда оставлять за скобками, но сейчас не тот случай. Присутствие Грини благостно влияло на меня. Рядом с ним я чувствовал себя раскрепощенней что ли.

– Откуда? – поинтересовался Гриня, жуя сыр, – Бля, стопки забыл.

Гриня встал, направился к стоящему полированному напротив шкафу, где мы все отражались, достал три стопки и вернулся назад. Он разлил всем водку.

– С Афганистана.

Он выпучил на меня глаза. Юля впервые посмотрела прямо на меня.

– Ничего себе, – замер на месте Гриня, потягиваясь за стопкой.

– Помнишь со мной всегда пацан один был, Вадим?

– Да. Я его удар запомнил. В той драке в лагере он меня сильно припечатал. Силен как бык. Точно. Что с ним кстати?

– Мы вместе в Афган поехали. Только я вернулся, а он нет.

Я пытался сказать об этом как можно трагичнее, со сбитым дыханием, нарочито драматично. Пусть Юля хоть чуть-чуть почувствует момент.

– Ебанный в рот, – Гриня почесал голову.

Юля приложила обе руки к носу, как будто сейчас высморкается.

– Получается, помянуть надо.

Выпили не чокаясь, а я смотрел на Юлю. Она сидела с опущенными глазами.

– Ты чем занимаешься? – спросил я у Грини.

– Да так. Я вон с Юлей работаю вместе.

– Я знаю чем она занимается, можешь не шифроваться.

– Сам понимаешь. В целях безопасности. Мы и вот эту вот халупу снимаем только по соображениям безопасности.

– Проститутка значит? – я посмотрел тяжело на Юлю.

– Каждый зарабатывает как может, – сказала она тихо.

Мне не давали покоя Гринины усы. Он смотрелся достаточно забавно с ними. Кстати, свою форму он с годами растерял. Уже не выглядел таким накаченным и спортивным. Я не хотел лезть в его с Юлей дела, спрашивать, про отношения с законом и так далее. Я просто сидел, выпивал, вспоминал прошлое. После нескольких стопок Юля тоже повеселела и стала более разговорчивой. Про Вадима решил пока не заводить разговор, искал подходящий момент. Надо было, чтобы Гриня куда-нибудь отлучился. Но он ходил в туалет быстро. Я не успевал даже сформулировать вопрос. Гриня и Юля курили прямо в квартире. Водка окончательно затуманила мне разум. Я решил поговорить о важном для меня при Грине.

– Юля, скажи честно, – начал я, – когда ты встречалась тогда с Вадимом, у тебя был кто-то? Только честно. Мне интересно узнать.

Гриня резко перевел взгляд с меня на нее. Теперь мы вдвоем ожидали от нее ответа.

– Какое сейчас это имеет значение? – спросила она.

– Он любил тебя, а ты даже не пришла провожать его на вокзал.

– Мне жаль, – она заплакала.

Я ожидал другой реакции. Оказалось, вот как.

– То есть был, – подытожил я.

– Мы пару раз переспали и все. Мне Вадим нравился.

– Вот как? А зачем тогда спать с другим?

– Была молодая дура.

Гриня сидел между нами и крутил головой, смотря то на меня, то на нее. Надо отдать ему должное. Он не перебивал нас.

– Как же так, Юля? – я схватился за голову. – Мы под пулями бегали, а когда выдавалась свободная минута, Вадим всегда тебя вспоминал. А ты в это время…

Я выпил, стало тепло, лицо потеряло чувствительность.

– Я не знала, что я для него так важна, – плакала Юля.

– А как иначе? Дура ты конченая.

– Ну что мне сделать?

– Ничего. Его уже не вернуть.

Тут вклинился Гриня. Он поднял стопку над столом.

– Царство небесное. Вадим, спи спокойно.

Мы выпили, не чокаясь. Юля пересела ко мне поближе, обняла и продолжила плакать на плечо. Я начал гладить ее по голове. Странно, думал, что мне мало будет приятно даже говорить с ней. Водка виновата, я слишком расчувствовался.

– Пойду посру, – сказал Гриня и заперся в туалете.

Мы сидели с Юлей все также в обнимку.

– Он простит меня там, как думаешь? – спросила она.

– Не знаю. Думаю да.

– Правда? – она подняла свои заплаканные и пьяные глаза на меня.

– Вадим был правильным, порядочным. Он мог бы стать блестящим офицером.

– Повезло, что ты остался жив.

– Давай выпьем, – предложил я и потянулся за стопками.

Мы выпили, закусили одним кусочком сыра на двоих. Я чувствовал неприятный запах из Юлиного рта, хотя мой был не лучше. У меня между ног начало наливаться свинцом. Я ничего не мог с этим поделать и в определенный момент Юля нащупала его.

– Ого, а кто это у нас там? – сказала она.

– Ну ты же девушка, – глупо ответил я.

– Хочешь меня?

Мы почти соприкоснулись губами. В последний момент я отвернулся.

– Не могу, – сказал я и скинул ее с себя.

– Прости, – сказала Юля.

– Слушай, а тебе не противно каждый день ложиться под мужиков? Зачем?

– Я больше ничего не умею. Платят хорошо.

– На Гриню работаешь?

– Да. Так получилось. Учебу забросила. Когда я с Новосибирска сюда к родителям переехала, папа от нас ушел. Мама стала искать мужика, а на меня ей было похуй. Потом по знакомым вышла на Гриню. Он только начинал работать с девочками. Но ты понимаешь, что все это противозаконно, но пока работаем.

– Не боишься, что рано или поздно вас поймают?

– Нет. Поймают, значит так надо. К тому же у Грини связи есть. Он говорил с ментами все схвачено.

– Он с девушками только работает?

– Не только. Он много с кем работает. Блядь, зачем я тебе это говорю?

– Все нормально. Я никому не расскажу, зачем мне?

– Мужика видел, который на балконе наверху живет? Николаич?

– Да.

– Он Гриню по первому времени подтянул. Сидевший, в прошлом какой-то авторитет.

– Интересно жизнь складывается.

Мы посидели какое-то время в тишине. Каждый думал о своем. Скоро вернулся Гриня.

– Все слезы вылили?

– Все. Все хорошо. Давайте повеселее как-то, – предложил я.

Гриня достал из шкафа японский магнитофон.

– Смотри какая вещь. Хуй где у нас найдешь, – гордился он.

Он включил иностранную музыку, даже не знаю кто исполнитель, но мне понравилось.

Юля первая отключилась. Она осталась лежать на диване. Гриня ее немного потеснил, чтобы самому сесть.

– Есть дело одно к тебе. Ты в Заринске на долго? – спросил он, чуть приглушив музыку.

– Планирую завтра уехать, а что?

– Можешь выручишь, а? У одного человечка надо жестко спросить за долг.

– Это не ко мне. Долги выбивать не мое, прости.

– Я хорошо заплачу. Это Юли тоже касается.

– В смысле?

– Короче. Один клиент заказал Юлю, но не заплатил, еще сверху ее обругал и побил. Я его припугнул, что мол деньги надо возвращать плюс за побой еще заплатить.

– И что?

– До сих пор не вернул, сука такая.

– У тебя нет людей, чтобы с него спросить. Нужен я?

– У меня есть бойцы, но ты одним видом уже внушаешь страх. Тебе надо только замахнуться, он уже все отдаст, я уверен.

– Кто такой?

– Значит сделаешь?

– Я еще пока не решил.

Гриня ерзал по дивану. Он улыбался в свои безобразные усы.

– Простой работяга, жена есть, один ребенок. Решил папаша развлечься понимаешь и отказался платить. Говорит, мол Юля плохо отработала. Такого быть не может. Короче, напишу тебе адрес, завтра подъедешь к нему и поговоришь. Бить не надо только, проблемы не нужны. За шкирку можно взять, в грудак пихануть. Ну ты, думаю, знаешь, что делать. Вечерком у подъезда подкараулишь и спросишь. С тобой пойдет мой знакомый. Он этого хуесоса в лицо знает.

Мне сразу показалось, что я соглашаюсь на не очень хорошую тему. Гриня обещал хорошо заплатить, а деньги, как известно, никогда не бывают лишними. Тем более в моем положении. Выпили за мое согласие выбить Гринин долг, потом опять стали разговаривать о прошлом. По его словам тогда в лагере он трахнул вожатую в кабинке мужского туалета. Гриня поменял кассету, заиграла другая иностранная группа. Так под музыку и водку мы закончили наш вечер на Чайковского.

***

Голова на утро гудела, но мне было явно лучше, чем Грине. Он умолял убить его и принести воды. Юля лежала на мне. Когда я проснулся, то подумал о самом ужасном, что могло произойти. Прямо спросить у Юли как-то побоялся. Я твердо уверен, что между нами ничего не произошло. Мы просто пьяные лежали на узком диване, ведь мест больше не было. Гриня завалился на пол. Смутно помню, что заходил Николаич, подложил под Гриню плед и укрыл его одеялом, плюс накинул покрывало на нас с Юлей. Кажется, ночью было именно так.

Все окончательно проснулись к обеду. Я старался не смотреть на Юлю, хотел как можно быстрее выйти на улицу. Гриня позвонил своему знакомому, сказал, что я согласился на дело.

– Все, сейчас Туз подъедет, – сказал мне Гриня после телефонного разговора.

– Туз? – не понял я.

– Кликуха такая, а так Рома зовут. Мы поднялись вместе с ним. Хороший парень.

Пока ждали Туза, немного перекусили. Зашел Николаич с горящей во рту сигаретой.

– Напились вчера? – спросил он, смотря поочередно на нас.

– Так чуть-чуть, – усмехнулся Гриня.

– Ясно… – Николаич затянулся. – Выйдем.

– Бля башка раскалывается. Срочно? – стонал Гриня.

Но Николаич ничего не сказал. Он медленно пошел в сторону выхода. Я решил его отблагодарить за проявление заботы прошлой ночью.

– Э… Спасибо вам за вчера, что дали одеяло.

Николаич посмотрел на меня через плечо. После затяжки сказал:

– Не за что.

– Дак это ты плед мне подложил? Я то думаю, че за хуйня? С чего такая забота?

Николаич остановил на нем взгляд.

– Ну и срач тут у вас, – заключил он и вышел на улицу.

Гриня чуть погодя пошел за ним.

Квартира и правда напоминала притон. Хоть я в подобных местах никогда не бывал, но данное слово звучит под стать той обстановке, где мы находились. Плюс еще стоял невыносимый запах пота и мужских ног.

Юля лежала на диване, мяла в руке бычок. Казалось, она не замечала происходящего вокруг, жила в собственном мире. Я же находился в неком замешательстве и стал понемногу осознавать мое положение. Гриня меня просто использует. Он явно занимается противозаконными делами, общается с сидельцами. Мое с ним партнерство, скажем так, хорошим точно не закончится. Во всем виноват мой характер. Вот с Юлей получилось так же. Я хотел вразумить ее, представлял, как буду говорить умные вещи с напором, чтобы до нее дошло, ведь речь идет о человеке, которого уже нет. Потом бы отказал Грине в гостеприимстве, спокойно уехал в Павловск к родителям, поступил бы на службу, но нет. Сначала поддался чарам первой, вошел в ее положение, поверил ей и прогнулся под желанием второго.

Помнится мама говорила мне однажды, когда мне было лет пятнадцать, что я бесхребетный нюня. Подобное от нее я слышал редко, но каждый раз ее слова меня били в сердце. Я себе говорил, что вот в следующий раз точно буду гнуть свою линию и не найдется человек, который бы меня уговорил делать то, чего не хочу. На деле все оказалось не так. Вот и сейчас в очередной раз мой характер дал знать о себе. Почему я не могу отказывать людям? Гриня, вот кто он мне? Мой старый знакомый, даже не друг. Он говорит, что никто кроме меня не справится с задачей по выбиванию долга. Я тут же чувствую свою нужность людям. Ведь как я вернулся с войны, меня не покидало ощущение отчужденности по отношению ко мне всех, даже родных. Всем просто все равно. А тут Гриня говорит, что без меня никак. Как тут не согласится?

Гриня разговаривал по телефону наверху, в квартире Николаича. Разговор шел громко, эмоционально. Даже из интереса не хотелось вслушиваться. Из обрывков слов, что невольно долетали до меня, речь шла о кидалове, явно незаконные дела. Все вопросы я оставлял любознательным людям, к коим себя не причислял. Во мне говорит сугубо солдатское нутро: мне говорят – я исполняю. А там, что за кулисами происходит меня не касается. До приезда Туза я сидел с Юлей в зале все на том же диване, пили воду, ели бутерброды. Она меня спросила:

– Ты все-таки зачем приехал?

– Говорю же, чтобы с тобой поговорить.

– Что-то ты не совсем разговорчивый.

Я ничего не сказал.

– Будешь теперь на Гриню работать? – спросила Юля.

– Нет. С чего ты взяла?

– Ну раз ты согласился ему помочь выбить деньги с этого ублюдка, то поможешь еще раз. У него как раз проблемы с Лоцманом нарисовались.

– Что за Лоцман?

– Это он с Гриней сейчас там разговаривает, – она глазами указала наверх. – Местный уебан, каких поискать.

– Мне без разницы. Я верну долг и уеду в Павловск.

– Ага. Конечно. Гриня тебя вряд ли отпустит.

– Посмотрим.

Я твердо решил, что отвечу на дальнейшие просьбы о помощи решительным отказом. Юля собралась и ушла, оставила мне три номера телефона на всякий случай. Первый – квартира на Сухово, второй – ее родителей, третий – еще одного места мне незнакомого. Глупо конечно получилось со всей затеей отправиться в Заринск. Еще в какое-то дело вляпался.

Рома Туз приехал под вечер. Он вошел в гостиную вместе с Гриней. Туз был в брюках и сером пиджаке. На ногах красовались импортные туфли, на голове сидела кепка-хулиганка. Сам он ростом небольшой, достаточно щуплый, с маленьким лицом.

– Это Серый, Серый – это Туз, – представил нас Гриня.

Я пожал Тузу руку.

– Вояка? – спросил он сразу после пожатия.

– Да.

– Воевал?

– Воевал.

– Много пацанов там полегло?

– Достаточно.

Он спрашивал об этом непринужденно, как будто речь шла о какой-то игрушке. Мой ответ, надеюсь, прозвучал с намеком, что больше не хочу на данную тему говорить. Кажется, меня поняли.

– Ну что? По коням! – скомандовал Гриня на ходу

Мы вышли на улицу, сели в «жигули» Туза. Гриня сел спереди на пассажирское, я разместился сзади. Мы поехали.

– Мужика мять не надо, еще раз говорю, – говорил Гриня. – Нам лишние проблемы не нужны.

– Не парься, сделаем в лучшем виде, да, Серый? – спросил меня Туз, смотря в заднее зеркало.

– Сделаем.

Я смотрел в окно и не понимал, как я оказался здесь. Интересная штука жизнь.

– Какой-то ты нервный. – Туз обращался уже к Грине.

– Лоцман сука такая мозги ебет.

– Опять бычит?

– Беспредельшик, что с него взять? Говорит своих на рынок поставит, мои, мол, подвинутся должны. С какого перепугу? Черт ебанный.

– Он хитрый падла. Смотри аккуратней с ним. А что Колдун говорит?

– Я решаю вопрос, а не Колдун, ясно? Меня уже заебал этот Колдун. Сегодня утром зашел, говорит надо поговорить мирно с Лоцманом.

– Валить его надо, – мрачно произнес Туз.

– Кого?

– Да всех.

От их разговоров мне стало не по себе. Точнее передо мной снова всплывали картины из Афгана. Про возможное обсуждение убийства человека при мне я не думал. Их проблемы, пусть сами решают. Вмешиваться у меня не было никакого желания.

***

Мы припарковались во дворе дома должника.

– Ну время еще есть, – Гриня потянул руку Туза на себя, чтобы посмотреть на его часы.

– Наш человек сейчас едет с работы на автобусе, – Туз развернулся ко мне для инструктажа. – Одет как все: брюки, футболка с голубой горизонтальной полосой на груди, в руке кожаный коричневый портфель, – Туз поднес запястье с часами поближе к глазам. – примерно через тридцать минут он выйдет на остановке у ларька, который мы проехали, видел? Ты его будешь ждать у того подъезда, – он указательным пальцем показывал на угловой подъезд.

Гриня развернулся посмотреть на меня.

– Деньги возьмешь, проследи чтобы за избиение Юли тоже доплатил. Я тебе сумму называл, – он хлопнул меня по коленке. – Не ссы. Если все выйдет из-под контроля мы тут.

Гриня улыбнулся, потом закурил. Мы стали ждать бедолагу.

Когда пришло время, Гриня приказал мне выйти из машины и встать у подъезда, чему я повиновался. По дороге от «копейки» до места спиной ощущал на себе взгляд, старался не оборачиваться. Людей во дворе было немного. Желтые лазелки для детей, песочница с «грибком», качели и сидящие на лавочки пенсионеры – все, что я мог наблюдать перед собой. В какой-то момент я заскучал, просто устал стоять здесь как дурак. Мужчина в белой футболке с голубой линией и коричневом портфелем, шагал в мою сторону. Я озирался по сторонам. Это он, Гринин должник. По животу пробежался неприятный холодок. В голове проносились разные мысли. Может быть меня вообще сейчас подставляют? И правда ли тот мужик – должник? Выглядит прилично, вон семья говорят есть. Вдалеке стояла «копейка». За мной сто процентов наблюдают оттуда. Мужик потянулся открывать подъездную дверь, я стоял рядом и положил руку ему на плечо.

– Гражданин, – сказал я, – Здравствуйте.

– Мы знакомы? – он немного испугался.

– Лично пока еще нет, но тут такая проблема. Вы должны моему другу денег. Вы воспользовались его услугами и не заплатили. Как же это так?

– Ты от Грини что ли? – понял мужик. – Нет денег. И шлюхи у него так себе. Дай пройти.

Мужик собирался двинуться дальше, но я его ухватил за локоть.

– Отпустите, что вы делаете? – возмутился мужик.

– Отдавай долг по-хорошему.

– Что вы делаете? Вы бандиты. Я пойду жаловаться в милицию.

Я озирался по сторонам. Как бы сейчас и вправду не нарваться на милицию или просто на сильно любопытных прохожих. К счастью никого рядом не было.

– Деньги давай. Потом жене своей пойдешь жаловаться, что со шлюхами развлекаешься и сыну заодно похвастаешься.

– Их сюда не надо приписывать. – у него в панике забегали глаза.

Я поймал некий кураж.

– Давай деньги.

– Вы мне угрожаете?

Я сильно сдавил ему локоть. Он вскрикнул.

– Отпусти, гад.

– Если ты такой дерзкий, что на женщин руку поднимаешь, то меня ударить попробуй.

– Не трогал я вашу даму. Она сама меня побила.

– О, вот как? Можешь поплачешь?

Во мне заиграл азарт. Неожиданно мне стало нравиться смотреть на человека, над которым я имею превосходство.

– Я даже ее не попробовал. Она из-за этого обиделась и налетела с кулаками на меня.

Вот я жопой чувствовал, что дело нечисто и Гриня меня таким образом проверял. Я ослабил хватку, но локоть его не выпускал.

– Как это так? Че ты несешь? – спросил я мужика, чуть наклонившись к нему.

– Не встал у меня. Думал только с женой, а оказалось вот как.

– Сочувствую, но деньги все равно давай, – я настаивал на своем, но уже не с такой уверенностью.

– За что прости? Ничего не было.

– Ты ее голую видел? Значит за просмотр плати.

Свободной рукой я вцепился ему в плечо и всеми пальцами, кроме большого, стал давить, нащупывая ключицу. Мужик заохал.

– Отпусти, хватит.

– Не ори, а давай деньги.

– Отпусти. Хорошо. Отдам.

Я отпустил, но руку с локтя не убирал.

– Веди, – приказал я ему.

В этом разговоре я чувствовал себя уверенно, мне нравилось доминировать в психологическом и в физическом плане над этим бедолагой. Я просто с ним игрался. Мы прошли до его квартиры. Он шел впереди, я чуть сзади. Голова у него повесилась от безысходности. Жалко конечно его, но такова жизнь. Была бы моя воля, я бы его отпустил. Скорее всего правда ничего не было. Теперь я ощущал себя обманутым, причем Юля тоже знала про долг. Какой же я дебил. Конечно, она работает с Гриней, значит и делать она будет все, как он скажет. Пока оставалась неизвестной моя роль, но мне кажется, что у Грини есть на меня план. Или он вербует меня в свои ряды, или на выходе из подъезда меня будут ждать менты. Почему? Сам не знаю, просто так себе представил.

– Подожди здесь. У меня жена дома.

– Давай быстрей.

Он открыл дверь, попытался закрыть ее изнутри, но я втиснул свою ногу.

– Оставь открытой на всякий, – сказал я ему.

На его лице обозначилась тревога. Он кивнул и растворился в полутьме за железной дверью.

– Да сейчас… Там товарищу одному надо вещицу отдать. Я забыл ему вернуть представляешь? – доносилось внутри. – Лена, какие бабы? Ты что такое говоришь? Лена! Кто сказал?… Сука!

Он появился в дверях, протянул мне деньги.

– Вы разрушили мою семью, убирайтесь.

– Сам виноват, – сказал я ему на прощанье и удалился, оставив беднягу один на один с семейными проблемами.

Гриня обрадовался моей добычи. Они с Тузом стояли около машины, курили. Он забрал деньги, хлопнул меня по плечу.

– Вот это я понимаю. Сразу видно профессионал. Я честно признаться в тебе сомневался, а теперь вижу, хорош. Садись, поехали.

Мы двинулись в обратном направлении, только я не знал, куда точно едем. Конечно же хотелось еще получить денежную награду.

***

– Куда теперь? – спросил я.

– Назад на базу, – сказал Гриня.

– На Чайковского?

– Ага. Только заедем сначала в кафешку.

– Зачем? – я напрягся.

– Отметим успешное возвращение долга.

Меня так и подмывало спросить по поводу моей обещанной доли, но промолчал. Зато выдал неуверенно:

– Может меня на вокзал подбросите? Я домой поеду.

– Потом подбросим, а пока ты едешь с нами, – получил ответ от Грини, причем в его интонации ощущалось раздражение.

Туз рулил и улыбался. Они разговаривали с Гриней о незнакомом мне положении дела. Я и до их разговора понимал, что данные люди связаны с незаконной деятельностью, а сейчас убедился еще больше. Просто моя природная доверчивость и вера в людей не позволяла мне думать о плохом, требовалось дать второй шанс и не судить сразу. Мы все ехали и ехали. Заринск начал уже кончаться. Черта города пересечена, начались садоводства. Перед тем как цивилизация окончательно кончилась и началась трасса, уходящая вместе с полями в бесконечную даль, стояла придорожная забегаловка. Какое креативное и очень редкое название было у нее – «Ромашка». Я могу выйти в Павловске или в любом другом городе куда угодно и плюнуть в первую попавшуюся подобного рода строение и попасть в название «ромашка». Не обязательно это должна быть кафешка, может просто продуктовый, парикмахерская, детский сад, столовая и так далее. Ромашка, если угодно, стала нашим национальным достоянием. Осталось улицы так называть. Так или иначе, мы свернули с дороги и остановились около «ромашки». Там уже стояли две машины, шестерка и пятерка. Увидев автомобили Гриня заерзал на сидении, наклонился вперед, занес руку назад за ремень штанов, проверил наличие пистолета, кажется это был старый добрый ПМ. Меня бросило в жар, хотелось выйти из машины и убежать как можно дальше. Я боялся даже представить зачем Грини сейчас понадобился пистолет. Более того, зачем ему я? Туз развернулся ко мне. В руках он держал нож. Он протянул его мне. Я не мог пошевелиться от шока.

– Возьми не ссы, – сказал Гриня. – Продырявь колеса на пятерке.

Он вышел из машины, закурил. Я взял нож у Ромы Туза. Он кивнул мне и сам вышел на свежий воздух. Собрав все силы в кулак, резким движением я выбрался на улицу, хлопнув дверью.

– Что ты задумал? Зачем кому-то пробивать шины, брать с собой пистолет? Может объяснишь что происходит? – прикрикнул на Гриню я.

Он же плавно подносил сигарету ко рту и не торопясь курил. Туз сделал попытку ответить за него, но Гриня вытянул руку в его сторону, показывая ладонь.

– Здесь происходит справедливость, – сказал Гриня с поэтической выразительностью.

– Может расскажешь ему? – встрял Рома Туз.

Гриня посмотрел на него, потом на меня.