Текст книги "Тринадцатый свиток. Том 3"

Глава V

Туся с Ёськой ехали верхом в сторону озера. Ёська восседала на Звездочке, которая радостно заржала, едва её завидев, а Туся трусила рядом на серой в яблоках, одолженной у соседей Шушке. Обе кобылы степенно вышагивали по лесной тропинке, а Ёська, набрав полную пазуху пирожков, спросила с набитым ртом:

– Ну, о фём ты фофела погофорить?

– Прожуй, сначала, потом поговорим – засмеялась Туся.

– А фот если бы у тебя быф транслятор, то тебе не помефали пирофки…

– Дело касается Миловидной и меня… и тебя, – послала Туся подружке в область рыжей головы картинку листа с написанными буквами. Она никогда до этого не задумывалась о том, в каком виде текры получают информацию. Оказалось, очень близко к телепатическим образам.

– А что там с Миловидной вообще? – спросила Ёська, проглотив, наконец, пирожок.

– В общем, с ней не очень хорошо. А вот с тобой? Что там у тебя в то время было, когда она жила, неужели всё так блестяще? Честно говоря, мне не хватило времени тебя посмотреть.

– Да что там смотреть? Убили меня, ещё в молодости. Мне и тридцати не было. Семья осталась, ребёнок маленький. Мне бы тогда транслятор и медицину сегодняшнюю, сколько бы я мог тогда успеть всего. – Ёська погрузилась в прошлое и её глаза заволокла дымка. – Какие планы грандиозные были, а так… оставил семью ни с чем, без копейки денег, а партнёры по бизнесу даже не подумали отдать им мою долю. По-дурацки всё вышло, бездарно жизнь отдал, а всё для чего? Для того, чтобы понять, что надо интуиции доверять и подниматься над ситуацией, дабы глупостей не наделать. Эх! – Ёська горько вздохнула.

– А в других жизнях, приходилось тебе терять родных и любимых, умирать от болезней, терпеть произвол, насилие, нищенствовать?

– А кто же без этого обошёлся? – удивилась Ёська, доставая пирожок, посмотрев на него и со вздохом положив обратно, – вот вспомнила, теперь в горло ничего не лезет… Хотя от тяжких болезней умирать не приходилось, всегда со здоровьем порядок был, ну так мне это и ни к чему было, у меня вечно то дети, то жены то болели, то умирали. Я насмотрелась такого, никому не пожелаю. Да ещё мысли о том, сколько людей пришлось убить за все времена, не добавляет счастья. До сих пор чувствую себя убийцей, хотя в этой жизни пальцем никого не тронула…кроме Задаваки.

– А если бы все можно было изменить? Ты бы сделала это?

– Разумеется, – серьёзно ответила Ёська, дёрнув себя за косу. – Многое бы изменила, хотя не всё. Были времена, которые я ни за что не отдам. Но были и такие, о каких и вспоминать не хочется. Там только боль одна. Бывало, я рыдал, как ребёнок, на что уж сильный был всегда человек. Да и самому не так приятно, когда тебя убивают, а у меня и этого опыта хоть отбавляй.

Если бы родители Ёськи могли сейчас слышать свою дочь, то они бы сильно удивились.

– А как ты думаешь, мы сейчас намного лучше стали, чем раньше?

– Нет сомнений Туська, что это так и есть. Нас же по-другому воспитывали. Вот мы и выросли другими. Хотя попадаются на земле те ещё штучки. Ропсы!

– Ох, какая же ты злопамятная, всё-таки, а говоришь, стала намного лучше, чем раньше, – подмигнула подруге Туся.

– Не знаю отчего, только терпеть её не могу. Вот как вспомню о ней, так бы клок волос и выдрала этой Задаваке!

Лошади подошли к озеру и сразу потянулись губами к воде. День выдался жаркий и солнышко то ярко светило, то на его лицо набегали тучки.

– Искупаемся? – предложила Туся, сбрасывая одежду, и сразу побежала в воду.

Ёська замялась, она привыкла к комфорту и тёплой воде, а тут прямо в воду! Холодно же! Она полезла за термо-жидкостью, которую стала набрызгивать на своё тело и только после этого полезла в озеро. Прямо перед её ногами к воде запрыгала лягушка.

– Фу! Какая гадость тут водится! Маленькая ропса! – Ёська поджала ногу и стояла, как цапля, не в силах войти в воду, где жили такие чудища.

– Это лягушка, ты что, забоялась? Знаешь, какие они полезные! И воду очищают. А какие у них детишки смешные, сначала как рыбки, потом лапки отрастают, а потом хвостик сбрасывают.

– Знаю, – неохотно отвечала Ёська, сморщив нос, – уже по базе посмотрела. Ну, теперь и плавать можно, – обнаружив что термо-жидкость высохла и теперь надёжно защищает тело от холода и микробов, – Тут не то, что в бассейне… – сказала она, отфыркиваясь и подгребая по-собачьи.

Неожиданно из-за высоких сосен, вынырнула знакомая девочкам каравелла, и пролетев над озером, понеслась над полянкой, где паслись Шушка и Звёздочка. Лошади перепугано шарахнулись. Каравелла исчезла за деревьями.

– А что она тут делает? – удивлённо спросила Туся у подружки, – на накра или емка, Задавака совсем-таки не похожа!

– Мне тоже любопытно, – сказала Ёська, – а давай за нею проследим?!

– Давай! Только придётся за флайком сгонять. На лошадях мы её не поймаем.

Подружки, кое-как натянув одежду на мокрое тело, вскочили на лошадок и припустили к дому Тусиной мамы.

Оставив лошадей, они побежали к флайку, но задержались, решив поменять его вид.

Следить за Задавакой на рыцаре, которого та отлично запомнила, было бесполезно. Едва его завидев она бы улетела или устроила скандал. Пришлось демонтировать рыцаря. Теперь флайк выглядел, как обычное колесо.

С победным видом Ёська указала на панельку управления флайком, на котором был нарисован красный кружок.

– Ты говоришь текры-ы, – протянула она, положив ладошку на кружок, и через минуту развернулась голограмма ропсы. – Это же новейшая система, – хвастливо сказала она Тусе, – с элементами визи. Спасибо твоей бабушке, научила. Ну что, полетели?

– Ты что, хочешь лететь на ропсе?! – удивилась Туся. – Она же гадкая!

– Это я назло Задаваке, она нас как увидит, сразу же вспомнит, как я её назвала!

– Ёська, мы должны замаскироваться, а не злить её, мы же хотим проследить за ней, а не подраться…

После некоторой возни, остановились на идеальном варианте голограммы – хамелеоне, который тут же принял цвет неба, и когда Ёська взлетела, то Туся даже не могла с земли заметить, что кто-то летит на флайке. Наконец, они взмыли над садом и отправились в сторону, куда улетела каравелла.

Интересно пролетать над уютными поселениями накров и емков. Внизу было очень много деревьев и озёр. Людей же почти не было видно. Только иногда на тропинках встречались люди, некоторые верхом на лошадках. Флайки здесь использовались крайне редко, в экстренных случаях.

Каравеллы нигде видно не было. Да и то сказать, если Задавака где-то сядет и свернёт голограмму, то поиски закончатся ничем. Подружки облетели огромную территорию с разбросанными там и сям домами, утопающими в зелени и долетели до самых обжитых границ, постепенно сменяющихся девственным лесом, но так никого и не нашли. А прощупать её было нельзя – Задавака поставила экран.

И только собрались возвращаться домой, как вдали, в небе мелькнуло, что-то похожее на каравеллу. Это был ареал, где крайне редко кто-либо летал или ходил, и Ёська поднялась повыше и максимально ускорила полёт.

– Эй, потише, куда ты так гонишь? – спросила Туся.

– Ты что, скорости боишься? – удивилась Ёська, – если мы будем ползти, как черепахи, она уйдёт.

– А ты флайк давно проверяла?

– А что его проверять? Он же новый и на сервисе находится, если бы что-то случилось, то я давно уже знала об этом, а что? – с подозрением в голосе спросила она.

Ёська с некоторых пор побаивалась Тусю, так как она могла, нырнув в инфополе узнать то, что было не под силу всесильной базе данных, несмотря на то, что та всё время развивалась и раскладывала по полочкам готовые решения для текров, которые сами особо думать не любили. База данных была высокоинтеллектуальной системой, похожей на заботливую мамашу, вытирающую нос сопливым детям, со словами: «Вы играйте детки, играйте, мама о вас позаботится!»

И как результат такой деятельности – цветущая наивность, среди даже очень взрослых людей, которые часто вели себя, как дети, не знающих в жизни особых физических и умственных усилий. Таких, среди текров было большинство. Счастливое общество потребителей плодов технического прогресса.

Туся волновалась. Дело в том, что последние минуты ей было как-то не по себе. Она пыталась определить, что не так, как вдруг Ёська, повернувшись к ней со странным выражением лица, сказала:

– Сейчас упадём!

Туся ничего не успела ответить, как в эту секунду флайк ринулся вниз с огромной высоты.

Дисплей не работал, приёмник мозговых волн тоже, но выручила старая добрая автоматика, устроившая серию неприятных толчков, похожих на прыжки вверх и тормозящих падение. Затем в стороны выбросились тончайшие нити газа, уплотняющего воздух, и подружки, пересчитав по пути довольно крепкие сучья дерева, свалились вниз.

Мягкая подстилка из сосновых игл смягчила падение, и ощупывая ноги-руки и потирая ушибленные места, девочки несколько минут приходили в себя. Оглядевшись кругом, они поняли, что попали в глухое место, где-то очень далеко от ближайшего жилья.

– Что произошло с флайком? – удивлённо спросила Туся, просматривая его в инфополе и видя, что он абсолютно цел.

– Не знаю, я просто почувствовала, что теряю с ним связь, и…тьфу! – выплюнула Ёська изо рта хвою.

– Что будем делать? – спросила сама себя Туся, – надо успокоиться и подумать. Ты должна сообщить родителям о том, что случилось и что ты жива и невредима. Флайк всего лишь техника, а у техники может быть сбой в программе.

Ёська мрачно посмотрела на Тусю:

– Не могу, мой транслятор не работает…что-то случилось. Проверь ты, может, поймёшь, что произошло? У меня ещё в воздухе пропала всякая связь, я чувствую себя теперь… очень неуверенно. Как будто осталась без глаз, или без рук. Я не могу поговорить со своими родителями! Я не могу даже вызвать помощь!!!

– Без паники! Я сама сделаю это, через моих родителей. К тому же мы в любую секунду можем телепортнуться с тобой, так что не волнуйся! – она подмигнула подруге, – а ты говоришь емки-и-и!

– Как мы телепортнёмся, если телепортеры стоят только в городах! И без моего транслятора меня даже туда не допустят.

– Да…проблема! Может быть, давай я к маме сейчас и найду там флайк, чтобы подобрать тебя?

– А ты сможешь? – с недоверием спросила Ёська.

– Конечно, только я тебя с собой не могу переместить. Поэтому на флайке тебя заберу.

– Ну, давай! Только сможешь ли ты меня найти потом? Здесь же разные звери могут быть! Медведи, волки и змеи!

– Главное, чтобы ропс не было, – пошутила Туся, – ну жди меня, я скоро! – и, включив седьмое чувство присутствия, она в мгновение ока очутилась в мамином доме, в специальной комнатке, которую они использовали для телепортаций и куда никто не заходил, чтобы не помешать прибывающему.

На пороге Туся столкнулась со встревоженной мамой.

– Доченька, что случилось? Ты откуда? Бабушка сообщила, что ты с Ёськой где-то, вне зоны досягаемости. Наверно в казуальную яму залетели? Я вас прощупать не могла.

Туся рассказала маме, что случилось, и сказала, что ей нужно будет добыть флайк, чтобы вытащить Ёську.

– Пойдём к соседям за флайком, а бабушку попросим сообщить Ёськиным родителям. Хорошо ли ты помнишь место?

– Да, конечно, мамуля, у меня хорошая память, меня бабушка натренировала! – заулыбалась Туся.

– А что там за растения?

– Сосны… и немного папоротника, а больше, кажется, ничего.

– Ты, что? Ударилась? Оцарапалась? – спросила мама, заметив на теле дочки следы падения с высоты.

– Да, так, мелочи! Завтра уже и следа не будет. Мам, а зачем тебе, какие там растения?

– Я через них смогу за тобой проследить.

Взяв у соседей флайк, не такой новый, как у Ёськи, без корпуса или голограммы, но исправный, Туся отправилась за Ёськой. Она отлично помнила место, и, как только под ней промелькнули два лесных озера, слегка затормозив, стала вглядываться вниз. Подружка должна была быть где-то рядом. Наконец, пролетев ещё, примерно с километр, она стала снижаться, как вдруг её флайк отключился сам по себе метрах в двухстах над землёй. И снова сработала автоматика, и снова Туся свалилась сверху, но уже между деревьев и ушиблась.

«Что-то я сегодня подозрительно часто падаю!» – подумала Туся, приходя в себя. Она проверила флайк. Он был исправен, но не работал. «Как и Ёськин! Неужели, правда, казуальная яма?»

Казуальные ямы были везде и нигде. Они, то появлялись, то пропадали, а началось это примерно около пятидесяти лет назад. До этого ничего подобного не наблюдалось. Но в последние несколько лет их количество увеличилось, поэтому флайки были снабжены трёхступенчатой системой защиты. Учёные не могли предсказать или измерить эти непонятные места, где пропадала связь и переставала работать любая техника, связанная с сетью базы. Любая, кроме автоматической. Потому что они меняли свою дислокацию, и было просто удивительно, что казуальная яма оставалась в одном и том же месте так долго, что Туся попала в неё дважды.

Она передала бабушке, с которой у неё была всегда хорошая телепатическая связь, эту информацию и занялась поисками Ёськи, которая должна находиться где-то неподалёку.

– Ёська! Ёська-а! – Туся стала пробираться вперёд, туда, куда её вела интуиция.

Выйдя на место, где оставила подругу, она остановилась. Ёськи там не оказалось, зато земля была изрыта лошадиными копытами. И флайк тоже исчез.

«Ну и дела! Неужели кто-то прибыл на лошадях и забрал её? Накры? Емки? Очень далеко от их поселений. Кто-то ещё использовал лошадей? Может кто-то проезжал мимо и взял её с флайком, чтобы отвезти домой», – так рассуждала Туся, разглядывая следы.

Ей показалось примечательным то, что следы подходили к самому дереву и возвращались тем же путём, исчезая в глубине леса. Значит, неизвестные специально приезжали за Ёськой.

Девочка спрятала флайк в зарослях папоротника, и, вглядываясь во взрытые копытами сосновые иглы, шла дальше, пока следы не исчезли среди травы. Туся снова перешла на интуицию, и немного поколебавшись, но отбросив страх, направилась вглубь тёмной чащи.

Туся никогда не ходила так далеко в лес одна, да ещё вдали от человеческого жилья. Путь ей преградил ручей, и она снова увидела на мокрой земле отпечатки копыт. Значит, она шла правильно! Бабушка бы её похвалила. Туся всё время пыталась достучаться до Ёськи, но бесполезно, подружка, которая раньше почти всегда слышала её, не отзывалась.

Следы исчезли снова, когда девочка углубилась в черный ельник, где деревья стояли так тесно, что убивали друг друга, борясь за каждый луч солнца. Многие ели стояли сухие, и вокруг царила темень, в которой не летала ни одна птица, и не пробегал даже самый маленький зверёк. Путь конников был отмечен сломанными ветками и гнетущее чувство охватило Тусю, мечтающую, чтобы ельник быстрее кончился.

Наконец деревья расступились и начались заросли кустарника, среди которых следы коней непонятным образом исчезли. Но Туся упорно шла вперёд, положившись на интуицию. Она представляла, что держит за кончик нитки волшебный клубок, как в одной из древних русских сказок, рассказанной бабушкой.

На самом деле знающие люди древности были хорошими следопытами и использовали не только наблюдательность, но и специальные навыки читать постепенно тающий энергетический след, особенно явственно видимый в полнолуние.

Она любила таким образом развлекаться, разыскивая вещи, спрятанные бабушкой, даже если они находились далеко от дома. Иногда Туся использовала инфополе, иногда эхо предметов, которые проверяла назад по времени. В её распоряжении всегда были сотни способов, которые зависели от того, что подсовывало в данный момент её воображение, и она редко использовала один и тот же способ дважды, потому что бабушка говорила, что «…каждую минуту мир меняется и качества его меняются, поэтому ты должна меняться вместе с ним, иначе не угонишься. А так как ты – часть этого мира, то тебе будет это сделать легко и мир сам тебе поможет, но если вздумаешь придерживаться жесткой схемы, сработавшей однажды, то напрасно потратишь время и силы».

Поэтому Туся, не колеблясь, продвигалась через кусты, которые кончились так же неожиданно, как и начались. Теперь она вступила в лиственный лес. Далеко всадники не могли уехать. Им было нужно время, чтобы приехать, найти упавший флайк и Ёську, а потом куда-то её отвезти.

С того момента, как Туся телепортнулась и вернулась, прошло не так много времени. Значит, эти люди где-то базируются. И это место недалеко. Вот только кто они? Всё это было непонятно, и казуальная яма, застывшая на одном месте и похищение Ёськи.

Туся решила посоветоваться с бабушкой, спросить, что та думала по этому поводу, и она отправила ей образы, описывающие происходящее. Образы улетели, но вот получила ли их бабушка, Туся так и не поняла. Они как будто провалились в никуда. Подождав ответа и не получив его, озабоченная девочка отправилась дальше, в надежде, что всё скоро прояснится.

Она явственно чувствовала связь с Ёськой и тем сильнее, чем ближе подходила к возвышающейся каменной гряде, над которой собирались тучи. В низине, под горой она снова увидела следы копыт, которые были совсем свежими.

Подойдя к самому подножью, она посмотрела вверх и удивилась, где здесь могли подниматься лошади? Всё было завалено каменными валунами. «Полезу вверх и погляжу, что там с той стороны», – подумала Туся и решительно шагнула на насыпь. Огибая каменных исполинов и перепрыгивая трещины в теле скалы, она поднималась всё выше и вдруг, возле самой вершины почувствовала нечто странное.

Ей почудилось, как будто перед ней разверзлась бездна, и она полетела вниз. Ощущение было таким реальным, что она, взяв себя в руки, включила седьмое чувство присутствия и … очутилась на том же месте, где и стояла. Туся поняла, что это было всего лишь нечто похожее на реалив. Подбадривая себя, и не обращая внимания на продолжающееся ощущение падения, она стала всматриваться в небольшую, спрятавшуюся внизу и окруженную скалами изолированную долину. Справа виднелся узкий вход в неё. И там же паслись кони.

Внимательные Тусины глаза уловили, что некоторые камни имеют искусственно усеченную форму, напоминающую кристаллы. На другой стороне долины, напротив, на пологом спуске, камни были разложены в шахматном порядке, а в некоторых точках высились пирамидами. А слева, в самом верху, прямо в теле скалы, была выдолблена каменная раковина.

«Ага!» – сказала сама себе Туся, хотя ничего не понимала.

В долине чувствовалось присутствие людей, но их не было видно. «Ладно, подойдём поближе» – и она стала осторожно спускаться, не забывая посылать перед собой картинку, которая находилась за спиной, становясь, как будто прозрачной. Люди ведь сначала читают изменения в энергетике пространства, а уж потом видят объект. Кто знает, может быть те, в долине делали то же самое, что и Туся, раз она никого не видела.

Тем не менее, она медленно шла вниз, внимательно примечая детали, как учила бабушка. Снова попытавшись соединиться с бабушкой, потом с мамой, она обнаружила, что атмосфера внутри долины, как бы замедляла мысли.

Туся увидела любимые мамой вьюнки, которые с невинным видом оплетали какую-то долговязую былину, поглощая информацию широко разинутыми бело-розовыми раструбами.

Она не знала точно, как надо обращаться с цветами, но вспомнила, как это делала мама. Присев на корточки, она улыбнулась цветку и попыталась установить с ним контакт и, о, чудо! Туся почувствовала осторожное внимание, нежно коснувшееся её. Она настроилась на передачу и послала цветку поток информации в образах. Цветок, казалось, с удовольствием и любопытством выполнял свою работу, а после этого просто отключился. Ничего не случилось особенного, просто Туся явственно почувствовала, что сеанс завершился.

«Надеюсь, что это сработает» – подумала она и снова взглянула в долину. Там что-то неуловимо изменилось. И это было… расположение камней! Туся решила не спешить и понаблюдать ещё. Она включила широкое внимание и стала впитывать в себя одновременно звуки, краски и ощущения, и вошла в инфополе. Да, здесь было что-то таинственное и довольно неприятное. Постоянно чувствовалось какое-то давление, непонятные шумы и ощущение падения, к которому Туся уже попривыкла. Казалось, как будто нечто постоянно мелькало перед глазами настолько быстро, что трудно было что-то заметить и разглядеть.

«Ах, вы так, значит!» – и девочка перешла на астральное видение, так как инфополе выдало ей информацию о том, что в этом месте усилен и искажен астральный и эфирный фон в ущерб физическому и ментальному.

То, что она увидела, заставило её содрогнуться.

Туся, конечно, много путешествовала в астрале и видела всяких существ и сущностей, но эти создания выглядели страшно. Шипастые, клыкастые, со множеством щупалец и длинными конечностями. На астральном плане они были очень большими, а на эфирном – чрезвычайно плотными. Тем не менее, это были люди. И люди они были нехорошие, так как их личная эволюция завела их в такие дебри, где они потеряли связь со светом Белой Звезды.

Теперь на их личной спирали выросло отдельное образование, похожее на опухоль или гриб, растущий на дереве, куда они и переместились, и стали проходить жизнь в ограниченном пространстве, отрезав себе обратный путь. Однажды их собственная энергия отравит и убьёт их, но они этого не понимали. И искали пути выхода наружу, полагая, что смогут решить свои проблемы за счёт других.

Они были обречены и оттого опасны. Это была переходная ступень между человечеством и исчадиями – хала́шами. Текры, которые очень отдалились от природы и потеряли интуицию, сильно ослабив свои позиции в энергетическом мире – могли стать легкой добычей для вампиров, которые давненько не получали хорошей пищи в виде страха, ненависти и злобы.

Разумеется, всё это присутствовало и в настоящее время, но окружающая среда, образ жизни в обществе и правильное воспитание лишило хала́ш поддержки, которую они получали в неограниченном количестве ещё тысячу лет назад. Не было голода, не было войн, не было неправедно нажитого богатства и нищенства и практически не было преступлений.

Время эмохилеров и последующее за ним период вынужденного сдерживания негатива, а также возврат половины человечества к гармоничной жизни с природой, посадило халаш на голодный паёк.

Когда Туся воочию увидела исчадий, она моментально взяла себя в руки.

Пугаться было нельзя.

В каждом хала́ше есть частица каждого из когда-либо живущих. Ибо, как черви наполнены частями разлагающегося трупа, так и халаши наполнены нашим негативом, вне зависимости от времени, когда ты жил.

Это то, о чём говорила Туся, это те реки слёз и океаны страданий, где каждая слеза имеет персональную принадлежность, не смешиваясь с другими.

Но пока твоя энергоматрица несёт следы тяжелых моментов, когда халашам было чем поживиться, они смогут тебя достать, вызывая неприятные воспоминания, депрессию, болезни, агрессию, страх, навязчивые состояния, и зачастую создавая ситуации, в которых ты становишься для них дойной коровой.

И твоя уязвимость зависит от того, как далеко ты находишься от света Белой звезды.

Туся поняла, что халаши решили выбить из этого мира столько энергии, чтобы вырваться на уровень прежних времён, по которым очень скучали и где они чувствовали себя вольготно.

Да вот только коснуться тех, что близок к Белой Звезде, они не могут, поэтому должны использовать кого-то другого. Того, что почти сошёл со своей спирали и не может этого видеть, по вполне понятной причине – духовной слепоте, из-за множества совершенных во время пути преступлений.

Халаши пока ещё использовали человеческие тела, но видеть их истинную суть текры уже не могли, они жили на уровне, который им самим казался безопасным из-за образов и слов, внедряемых в мозг базой данных, которая сама являлась полубиологическим существом.

И связь текров с базой была подобием телепатической связи, настроенной только на одну широкую волну, по которой текры получали сведения и решения, а база получала их опыт и знания.

Кстати, сама по себе база данных, созданная, как протез для неразвитого мозга, была не плоха и не хороша. Огромным минусом являлось то, что она (не без помощи халаш) пришла именно в тот момент, когда человечество было на пороге квантового скачка. И внедрением этого «облегчающего» жизнь новшества, которому так радовалось человечество, халашам удалось затормозить всеобщий прогресс и отложить собственный апокалипсис.

Пока Туся сидела за камнями, она выудила всю доступную информацию из инфополя и решила не трогаться с места, до тех пор, пока не обдумает ситуацию и не просчитает всё, как следует. Она не хотела навредить Ёське, которая была здесь, в этом не было сомнений, хотя тяжелые энергии, крутящиеся вокруг, и прервали связь между ними.

Между тем стало смеркаться, и Туся бросив невольный взгляд на вьюнок, увидела, что все его цветы плотно закрылись. В долине стало свежо и девочка спряталась между камнями, включив на полную мощность свою способность мыслить, хотя здесь это давалось с трудом.

Предстояла ночь в долине халашей.