Текст книги "Level Up. Герой"

Глава 8
Крокодил не ловится

Ваши самые несчастные клиенты – это ваш самый главный источник для изучения.

Билл Гейтс

– Здравствуйте! – порог нашего офиса пересекает затрапезного вида мужичок в рубашке с короткими рукавами и светлых летних брюках, туго перетянутых черным кожаным ремнем. В руках у него пачка каких-то то ли брошюр, то ли книжек в мягком переплете. Понятно, это не клиент, скорее продавец какого-то хлама.

– Здравствуйте, здравствуйте, проходите, садитесь! – Не понявший еще, что за птица к нам залетела, Сява метнулся к мужичку и услужливо под ручку повел его к моему столу.

Рукалицо[9]9
  Facepalm (от англ. face «лицо» + palm «ладонь») – популярное онлайн-выражение в виде физического жеста. Более широко известная трактовка выражения: «лицо, закрытое одной рукой», которое является проявлением разочарования, стыда, уныния, раздражения или смущения. Этот жест иногда называют «рукалицо».


[Закрыть]. Мой друг и партнер уже в который раз обламывается, но все еще не теряет надежды. За почти неделю работы и просиживания штанов в офисе к нам так и не пришел ни один клиент, зато прочих представителей малого бизнеса – целое паломничество. Все или предлагают свои услуги, или просто хотят денег.

У нас уже вал коммерческих предложений, и все с надеждой на долговременное сотрудничество и с невероятной скидкой «только сегодня». Нам предлагали внести агентство в каталог предприятий и организаций города, рекламу на радио, подписаться на доставку обедов, создать веб-сайт, разместить рекламу в бесплатной газете, спонсировать выставку уличного перфоманса и стрит-арта, купить звезду, участок на Марсе, а один ушлый цыган принес мешок свежеотчеканенных монет. «Биткоины, задешево, – предложил он. – Сто долларов за штуку!».

Мужичок неуверенно присаживается на краешек стула – не особо располагаясь, вдруг погонят в шею? – и протягивает мне стопку брошюр. Боится, подсказывает система.

– Чем могу помочь? – спрашиваю, просматривая брошюры.

Они оказываются сборниками стихотворений Мутного В. В. Тоненькие, в мягком переплете, с кустарно исполненной версткой и ядреной обложкой в стиле «вырви глаз» – адовый фотоколлаж с объемными буквами и тенью по ними.

– Владлен Варламович Гипертонюк, – представляется мужичок, хотя то, что он Гипертонюк, я уже знаю, впрочем, как и то, что он пятидесятичетырехлетний Владлен Варламович.

– А как же… – показываю ему обложку одной из книг. – Псевдоним?

– Так точно, псевдоним, как есть.

– «Много есть еще которых, к сожалению, еще, красят пудрами, кремами некрасивое лицо»[10]10
  К сожалению, истинный автор строк мне не известен.


[Закрыть]… – читаю я вслух наугад открытую страницу. – Что это, Владлен Варламович?

– Это мои стихотворения, мое, так сказать, творчество.

– Я уже понял. С какой целью вы здесь? Вам нужна работа?

– Нет-нет, что вы. Я – поэт! Моя работа – творить.

– Творец, блин. Стихоплет, епта, – хороший слух от высокого «восприятия» позволяет мне уловить бормотание Сявы в другом конце офиса и разочарованные нотки в нем.

Система говорит, что Гипертонюк к своим пятидесяти четырем годам добился аж третьего уровня социальной значимости, а самый высокий навык у него – скоропечатание. Ого, целых восемь очков в навыке! Представляю, как он строчит – да с таким навыком можно по роману в неделю смело писать! Серийный графоман, чувствую – уже восемь объемных поэтических сборников накатал.

– Хорошо, – я понимаю, что как обычно с «творцом» беседу не построить, и перехожу к жесткому структурированию диалога. – Вы – поэт?

– Так точно.

– Вы пришли к нам в агентство.

– Как видите.

– Принесли нам свои стихи.

– Стихотворения! – взвивается Гипертонюк.

– Да-да, простите. Вы принесли нам свои стихотворения.

– Принес.

– И? – растягиваю союз в ожидании того, что гость продолжит сам.

– Что «и»?

– Зачем вы принесли нам свои стихотворения?

– Чтобы вы их купили, – раздраженно, как профессор туповатому студенту, отвечает поэт.

Так, ребус разгадан. Продавец он, конечно, так себе. Видимо, расчет на то, что, полистав его книги и прочитав хотя бы пару строчек его «нетленок», желание приобрести всю антологию сочинений Мутного В. В. возникнет как само собой разумеющееся.

– Понятно. А работа вам не нужна?

– Мне некогда. Стихотворения, знаете ли, сами себя не сочинят! Мои читатели ждут!

– Простите, а где ваши читатели вас находят?

– Как это где? На поэтическом сайте. Так вы берете или нет?

– Нет.

– В смысле?

– Нет, и точка. Спасибо, – возвращаю книги автору.

– Вы даже не спросили их стоимость! – возмущается Гипертонюк.

– Видите ли, Владлен Варламович. Я не большой фанат поэзии. Особенно такой…

– Какой это «такой»? – подозрительно щурит глаза он.

– Современной.

Постучавшись, нашу дверь открывает Горемычный, заведующий бизнес-центром во плоти.

– О, Владлен Варламович, и вы здесь! – радостно приветствует он старого, как я полагаю, знакомого. – Добрый день, Филипп!

– Добрый день, Степан Лаврентьевич!

– Филипп, простите, но я не к вам. Владлен Варламович, мне сказали, что вы здесь, я и зашел. Уделите мне минутку? У меня есть отличный коньяк!

– Думаю, я здесь закончил, – Гипертонюк встает и презрительно оглядывает меня. – Ничего в искусстве не понимает современная молодежь!

– А вот моей супруге очень понравились ваши стихотворения! – восторгается Горемычный. – Я, кстати, к вам по этому поводу и хочу обратиться. Видите ли, у Машеньки скоро юбилей, сорок пять. А в сорок пять что?

– Дама ягодка опять? – предвкушая «шабашку», поэт расплывается в улыбке.

– Именно! Именно! Я бы хотел заказать вам… – заведующий обнимает и уводит поэта, продолжая что-то интимно шептать тому на ухо.

Под дробный смех Гипертонюка и басовитый гогот Горемычного концессионеры покидают стены нашего офиса. Нарочно не придумаешь – Мутный и Горемычный, вестники Апокалипсиса.

– Что это было? – недоумевает Сява.

– Поэт, Славка. Тот самый, что в России больше, чем поэт. Что ты там жрешь?

– Бич-пакет заварил. Тебе сделать?

– А, давай, – махнув рукой на грядущие алерты системы, соглашаюсь на лапшу быстрого приготовления.

Настроение вообще ни к черту. Дома Вика постепенно переключается из состояния «соратник и товарищ» в язвительно-ироничное «я же говорила» и все больше напоминает мне Янку.

Наша нищебродская рекламная кампания провалилась. Сява со своими гопниками совершили подвиг, обклеив полгорода объявлениями, но эффекта это не дало никакого. Вот уж где я пожалел о бездумно выплаченных Матову десятках тысяч за бокс. Сейчас бы эти деньги пригодились.

Сява, отправленный на срез общественного мнения по алкашам района, провел соцопрос и вернулся с нерадостными вестями. Доверия к нам, как выяснилось, никакого. Народ искренне считает, что наша контора – очередной не выполняющий обещаний лохотрон, рубящий бабло на доверчивых клиентах. А те редкие звонки по объявлению, что все-таки были, по большей части оказались от не вполне адекватных людей. А как еще назвать тех, кто интересуется работой на руководящих должностях с огромной зарплатой и чтобы ничего не делать…

– Фил, держи. Приятного! – Сява протягивает мне упаковку лапши, над которой парит безумно аппетитный запах. Что-что, а усилители вкуса работают как надо.

– Спасибо, Слав.

Я сам не замечаю, как полностью приканчиваю все упаковку, до дна выхлебав бульон.

Поглощено 489 ккал, белков – 12,2 г, жиров 21,4 г, углеводов 62 г.

Внимание! Вы употребили в пищу еду, содержащую опасные соединения!

Опасность! Риск развития раковых заболеваний увеличен на 0,00012 %!

Опасность! Риск развития заболеваний желудочно-кишечного тракта увеличен на 0,00086 %!

Опасность! Риск повышения артериального давления увеличен на 0,00704 %!

Снижение жизненных сил на 0,038402 %.

– 3 % метаболизма (6 часов).

За время с интерфейсом я научился не обращать внимания на такие мелочи. Практика показывает, что «опасные соединения» сейчас практически в любых продуктах, да и вообще странно, что система не заваливает меня предупреждениями при каждом вдохе нашего загазованного воздуха.

От нечего делать листаю системные логи. Нашел их недавно, ибо криворукие мозгокодеры запихнули их в самые дальние уголки настроек. Заглядываю я туда нечасто, но штука оказалась полезная, очередная мечта любого апологета тайм-менеджмента и продуктивности.

Логи фиксируют все: системные сообщения, прогресс опыта, частоту сердечных сокращений в каждую минуту действия интерфейса, гормональные всплески, шагомер, долготу сна с разбивкой на глубокую и быструю фазы и даже то, с кем и когда я входил в визуальный и речевой контакт. Можно посмотреть, чем я занимался в среду на прошлой неделе с точностью до секунды, правда, в довольно общих чертах: «чтение», «поглощение пищи», «сон», «движение». При фокусировке на виде деятельности получаю статистику за период времени, вплоть до количества усвоенных килокалорий и числа полученных оргазмов.

Из-за постоянного пребывания в офисе в моем развитии, как и в бизнесе, тоже нет особых сдвигов. Тем не менее космическая скорость прокачки отражается даже на рутинных вещах. Из-за ежедневной практики в болтологии – с разными посетителями, с соседями, с бесчисленными отделами кадров разных компаний, куда я звонил, предлагая услуги, – поднялся навык коммуникабельности (8). Компании, кстати, активно – спасибо моим продажным навыкам – соглашались сотрудничать, подкидывая вакансий, но предложить-то им мне было некого! Ни одного клиента за всю неделю!

Дописанная биография Куцеля повышения писательского мастерства не принесла, зато подняла скоропечатание (5). Но больше всего хороших эмоций я получил не от этого, а от звонка Юли, внучки Куцеля. Таких теплых и искренних слов благодарности я не слышал с того утра после допроса у Игоревича, когда звонила мать найденной девушки. Хотя изначально я к этой работе относился как к чему-то коммерческому и не особо важному, но ведь по факту – это моя первая законченная книга! Книга, у которой точно будет хотя бы с десяток читателей из числа потомков и родственников героя книги.

Помню тот поздний вечер, когда я написал последнюю строчку и поставил точку. Непередаваемое чувство удовлетворения от хорошо выполненной работы, и система тут точно ни при чем, потому что задачу она мне закрыла только после редактуры, а вот та радость – она была только моей. Настоящей.

На ровном месте повысился навык поиска информации в сети (6). Многочисленные вежливые отказы торговым агентам и ежедневные ободрения приунывшего Сявы повысили навык лицемерия (4). А после очередной пробежки случился ап атлетики (3).

Вот, собственно, и все мои достижения. Характеристики застыли на месте, не росла даже сила, хотя, откровенно говоря, мой прогресс в тренажерном зале тоже слегка притормозился и я застрял на одних и тех же весах. Пока не знаю, с чем это связано, но в сети уже нашел информацию об эффекте «плато» и о том, как его преодолеть. Возможно, придется на пару недель приостановить занятия, чтобы мышцы немного расслабились и отвыкли от привычных нагрузок.

– Фил! Славка! Можете меня поздравить! – В офис залетает Вероника, а говорить она начинает, еще даже не переступив порога.

– Поздравляем! – отвечает за нас Сява. – А с чем?

– Я только что от Горемычного. Выплатила долг по аренде полностью! Полностью, представляете? Блин, Фил, большое тебе – нет, огромное! – спасибо! Юбиляр остался доволен и даже пообещал рекомендовать меня друзьям!

Показатель удачи увеличился! Удача: +1.

Текущее значение: 11.

Получено очков опыта за улучшение основной характеристики: 1000.

На текущем уровне (14) набрано очков опыта: 12800/15000.

Очень неожиданно и совсем нелогично поднимается моя удачливость. Интересно, какой из моих последних поступков система засчитала как ключевой и правильный? Сдача местонахождения террориста Хаккани наконец принесла результат? Найденный и спасенный ростовский мужик сделал что-то важное для общества? Или помощь Веронике повлияет на что-то в моей судьбе? Ладно, проанализирую потом, иначе мой остекленевший взгляд могут неверно истолковать…

– О, большое дело! – радуется за девушку Слава, а потом резко грустнеет. – Так это… Фил! Нам ведь тоже скоро за аренду платить? А у нас клиентов нет.

– Слав, во-первых, у нас первый месяц – бесплатно. А во-вторых, я уже внес предоплату, так что до сентября нас никто не тронет.

– А что, совсем никого? И сегодня? – расстраивается Вероника.

– Ваще глухо! Только что какой-то поэт мутный заходил, я уж обрадовался, думал, клиент… – ноет Славка.

Вероника так искренне болеет за процветание нашего бизнеса, что, кажется, сама готова стать нашей клиенткой.

– Я уже всем рассказала! Объявления ваши вокруг своего дома расклеила… Да что же такое-то? – задает риторический вопрос Вероника. – А через интернет не пробовали? У меня один знакомый специалист есть…

– Фил, шиц! – маякует Слава.

За спиной Вероники робко топчется какая-то женщина. Рядом с ней – мальчик лет десяти, в руках держит футляр со скрипкой.

– Здравствуйте! Чем могу помочь? – обернувшаяся Вероника берет на себя обязанности секретаря.

– Здесь агентство трудоустройства?

Сява активно семафорит мне, подмигивая левым глазом, отчего кажется, что у него нервный тик.

– Да, здесь. Меня зовут Филипп. Проходите. Вероника, спасибо, заходи к нам попозже.

Девушка уходит, подмигнув мне на прощание. Сговорились они с Сявой, что ли?

Сява ставит еще один стул – для мальчика. Женщина устало садится и сажает сына – а это, судя по интерфейсу, именно он – рядом.

– Вы насчет работы? – спрашиваю я, непроизвольно скрестив пальцы.

– Да. Увидела ваше объявление в моем подъезде. Обычно не обращаю внимания, а тут смотрю – кто-то листовку вверх ногами приклеил. Что за клоуны, думаю?

Сява смотрит куда-то в потолок и пытается насвистывать. Только у него плохо получается, и вместо свиста я слышу шипение. Или он так чревовещательно своих пацанов матом кроет? Ладно, не суть.

– Как же вы прочитали?

– Да что там читать, – удивляется женщина. – Там всего-то два слова – «трудоустройство» и «100 %». А что у вас здесь? Сетевой маркетинг? Или пирамида какая?

Называю ее «женщиной», а ведь она практически ровесница Вики. Вот только выглядит совсем иначе. Обрюзгшая, измотанная, махнувшая рукой на внешний вид. Мне знаком такой типаж, да он каждому знаком – мать-одиночка, положившая жизнь на алтарь счастья ребенка. В разводе, на двух-трех работах, сама в заношенной одежде и, как пить дать, лучшие куски подкладывает сыну на тарелку. Сама ест то, что остается, и в редкие минуты отдыха балует себя сладким и просмотром телесериалов, реалити-шоу, а может, и чтением любовных романов. Питание тому виной или еще что, но показатель здоровья у женщины совсем плохой, примерно как у Кира Кириченко, когда у него обнаружили эмфизему легких. Надо будет ее предупредить.

– Ни то, ни другое. Мы на самом деле помогаем людям найти работу. Вам нужна работа… Простите, как вас зовут?

– Людмила.

– Так вам нужна работа, Людмила?

– Я даже не знаю… Работаю в двух местах – в школе уборщицей и еще в одном офисе убираюсь вечерами. Платят мало, ни на что не хватает… У Левки уроки музыки недешевые, да и там он отлынивает, балбес! – она отвешивает сыну легкий подзатыльник, и лицо мальчика кривится.

Женщина вздыхает, теребит в руках старую залатанную сумочку, а я изучаю ее профиль. У нее прилично развит навык кулинарии, на уровне профессионального повара. Так почему же она за гроши моет туалеты и полы?

– Людмила, скажите, а кто вы по специальности?

– Так это… Кулинарный техникум закончила.

– А почему не работаете в этой сфере?

– Я в ресторане одном работала. Но там смены по двенадцать часов, а мне с Левкой еще надо заниматься, не могу я его одного на весь день оставлять. А потом, там хозяин ко мне приставал, а когда отказала ему, обвинил в воровстве, уволил и слух пустил, что я… – Она оглядывается на сына и не заканчивает мысль, но мне и так понятно.

– Сколько вы сейчас зарабатываете, если не секрет?

– Ой, да что там… Платят гроши. В сумме со всеми подработками и двадцати тысяч не наберется.

– Я хочу вам посоветовать все-таки бросить вашу работу уборщицей. Вы еще молоды, у вас вся жизнь впереди, а Левка – он уже парень взрослый, сам дома справится, да, Лев?

Лева жмет плечами. Скрипку он так и держит на коленях, бережно обнимая обеими руками.

– Могу я вам предложить чаю или кофе? – за спиной Людмилы вырастает Сява и цыкает зубом, чем пугает ее до полусмерти.

– Господи! Перепугалась-то как! Ничего не надо, спасибо.

– Как хотите, – обиженно отвечает Сява, оскорбленный в своих лучших чувствах. Где он только такого насмотрелся?

Слева в моем поле зрения интерфейс фильтрует подходящие вакансии на карте: «требуется повар», «зарплата от тридцати тысяч», «официальное оформление в штат», «вероятность трудоустройства Людмилы Назаренко выше 90 %». Вариантов много, больше десятка, и сейчас я просто отбираю самые лучшие. Параллельно делаю вид, что копаюсь в ноутбуке, – прикрытие того, как я на самом деле нахожу работу клиентам.

– В общем, так, Людмила. У меня есть для вас три варианта. Зарплата от тридцати до пятидесяти тысяч. Два – поваром в ресторан, и один – в кафе быстрого питания. Уверен, что вы с вашим опытом легко пройдете собеседование и вообще справитесь. Что думаете?

– А меня возьмут?

– Конечно, возьмут! – стараюсь заразить ее своей уверенностью. – Но у меня к вам просьба. Перед собеседованием оставьте Левку дома, а сами выделите себе день – наведите марафет, сделайте прическу, маникюр, присмотрите себе из одежды что-нибудь по фигуре, недорогое, но удобное, чтобы вам самой было комфортно. И, главное, не старящее вас. Вы же еще совсем молоды!

– Ой, не знаю…

– А здесь и нечего знать. Сделаете, как я вам сказал, и через пару дней уже будете работать в хорошем месте и за хорошую зарплату. Ну как, договорились?

– Ну… Ладно. А куда идти-то?

– Я сейчас вам запишу адреса заведений. Вы не могли бы пока подождать в коридоре? Я хочу поговорить с вашим сыном.

– Это еще зачем?

– Видите ли, я по образованию – детский психолог, – вру не моргнув глазом. – Я вижу, что вам одной тяжело его воспитывать, и я мог бы немного помочь.

К счастью, ей не приходит в голову требовать показать диплом.

– Хорошо.

Людмила тяжело, скрипя суставами, поднимается со стула, гладит Леву по голове и, оглядываясь, выходит из офиса. Мальчик, не ожидая ничего хорошего, ерзает на стуле, собираясь соскочить и пойти за матерью. Активирую «Распознавание лжи», мысленно продумываю диалог, еще раз изучаю его профиль – страха нет, интерес ко мне высокий, это хорошо.

– Левка, не дергайся, посиди, мы просто поговорим, хорошо?

Мальчик кивает.

– Музыкой занимаешься? – киваю на скрипку.

– Да, – отвечает он, и я чувствую тепло по телу.

– Нравится?

– Да, – меня обдает морозной волной по коже, да так, что я покрываюсь мурашками.

– Сыграешь что-нибудь?

Мальчик отказывается, то ли стесняется, то ли боится опозориться.

– Левка, я знаю, что не нравится. Мне тоже не нравилось, когда ро… мама заставляла ходить на музыку, – снова вру, а почти выскочившее «родители» меняю на «маму», чтобы ему было ближе. – Только я не скрипкой занимался, а фортепиано.

– Да мне тоже не нравится! – открывается он. – Просто мама хочет…

– А ты не хочешь ее расстраивать?

Он активно кивает.

– Я понял. А ты бы сам чем хотел заниматься?

– Мне компьютерные игры нравятся.

– А какие именно? Counter Strike?

– Не, я стрелялки не люблю. Мне Dota[11]11
  Dota 2 – компьютерная многопользовательская командная игра в жанре Multiplayer Online Battle Arena, разработанная Valve Corporation. Является независимым продолжением карты-модификации DotA для игры Warcraft III.


[Закрыть] нравится.

– Хорошее увлечение. А знаешь, как научиться хорошо гонять в «Доту»?

– Ну, тренироваться в нее, учить скиллы персонажей, тактики, смотреть, как играют топы… – воодушевленно рассказывает Левка.

– Это тоже, конечно, но для этого нужно много времени. И потом, думаешь, мама разрешить тебе так много играть?

– Нет, – сникает мальчик. – Полчаса в день, и то если все уроки сделаю и у нее настроение хорошее.

– Можно сделать так, чтобы и играть ты смог больше, и, главное, играть хорошо…

– Как?

– Во-первых, бросить музыку. Зачем тратить время на то, что тебе неинтересно и плохо дается?

– Да не… Мама обидится! Я же понимаю, что она много работает, чтобы мои уроки оплачивать. – Левка показывает редкое здравомыслие для своего возраста. – Я правда стараюсь…

– А я с ней так поговорю, что она не обидится. Наоборот, обрадуется. Хорошо?

– Не знаю.

– Даже не сомневайся, все хорошо будет. Есть только одно «но»… – делаю паузу и внимательно смотрю на мальчика.

– Какое?

– Чтобы хорошо играть в «Доту», нужен острый ум и реакция. А чтобы ум стал таким и появилась хорошая реакция, нужно развивать тело. Понимаешь? – Я критически осматриваю тщедушного мальчика, его гусиную шею, большие, покрасневшие уши, сутулость.

– Это как?

– Нравится какой-нибудь спорт?

Левка качает головой:

– Не-е… У меня даже от физкультуры освобождение.

Оно и видно.

– И все-таки, если хочешь больше времени проводить за компом и лучше играть, придется заняться чем-нибудь. Как насчет плавания?

– Я не умею.

– Вот как раз и научишься. Был на море когда-нибудь?

– Нет.

– Представь, как круто будет, когда поедешь туда, умея плавать! А еще плавание развивает мышцы, станешь сильным! В школе, во дворе цепляются ребята?

– Да они, дебилы, вечно докапываются…

– Вот позанимаешься, окрепнешь и сможешь дать им отпор. Понимаешь? Плавание, куда ни глянь, даст тебе кучу бафов и абилок – станешь сильным, выносливым, научишься плавать и нырять, будешь больше играть в «Доту» и побеждать всех. Как тебе?

Поздравляем! Вы улучшили навык убеждения!

Ваш текущий уровень навыка – 3!

Получено очков опыта за улучшение навыка: 500.

Смахиваю уведомление и вижу над головой мальчика иконку бафа «Воодушевление», дающего +50 % к настроению, уверенности, силе воли и бодрости. Ого, вот это что-то новое для меня! Так вот как полководцы бафали войска! Глаза горят, кулачки сжимаются, Левка в нетерпении от открывшихся перспектив сидит как на пружине.

– Хорошо! Я буду ходить на плавание! – От его слов веет жаром раскаленного песка пустыни, настолько горячо он верит в свои слова.

– Вот и отлично, дай «пять»! – Я встаю из-за стола, протягивая руку, и Левка хлопает по ней ладошкой. – Все, зови маму, а сам пока постой в коридоре.

Левка, забыв скрипку, бежит за матерью, а я выписываю на листок адреса ресторанов и кафе, чтобы передать Людмиле.

Когда она возвращается, протягиваю ей адреса.

– Людмила, начните с первого места. Ресторан «Золотая корона», им нужен повар, причем срочно. У них только оклад – пятьдесят тысяч. Но есть одно «но» – они скрупулезно проверяют сотрудников на предмет всяких нехороших болезней, поэтому первым делом – прямо завтра с утра – идите в клинику и пройдите полное медицинское обследование, мало ли. Если что-то найдут, сможете заранее подлечиться. Это было «во-первых». Во-вторых, сделайте то, что я вам говорил – приведите себя в порядок. Заведение солидное, и вам надо будет сразу произвести впечатление. Это понятно?

– Да что же тут не понять, все понятно. А что мне им сказать? Что от вас?

– Да, скажете, что вы по направлению из кадрового агентства «Доброе дело». Будут удивляться, переходите к сути – что ищете работу повара, что у вас опыт и образование соответствующие.

– Поняла, спасибо, – тихо говорит Людмила. – А что с Левкой? Он какой-то радостный, не похоже это на него.

– Да, Левка… О нем разговор отдельный. Видите ли, ему надо срочно прекращать занятия музыкой.

– Это еще почему?

– Во-первых, это бесперспективно. Сколько он занимается?

– Третий год.

– Для такого срока обучения он мало чего добился. И дальше будет только хуже, ведь он взрослеет и ум становится менее гибким. Так что, при всем старании, светит Левке во взрослой жизни максимум пиликать на скрипке, развлекая пьяных посетителей какого-нибудь заштатного ресторана. Такое будущее вы планируете для сына?

– Неправда! Он добьется! Он сможет, я знаю… – Она говорит все тише с каждым словом, а под конец расклеивается, и по ее щеке скатывается слеза – тяжело расставаться с мечтами.

Чутко реагирующий Сява приносит салфетку и стакан воды. Женщина утирает слезы и жадно пьет, постепенно успокаиваясь.

– Людмила, скажите, ведь это ваша мечта была – стать скрипачкой?

Она кивает.

– Родители были против, говорили, что практичнее надо быть. Да и возможностей не было. Мама в заводской столовой работала, дома всегда полон холодильник, меня в кулинарку и отправили…

– Вот видите. А сейчас хотите, чтобы Левка вашу мечту воплощал, а не свою.

– А что он сам говорит?

– Ему не нравится, – просто отвечаю я. – Не хочет он музыкой заниматься. Но он добрый мальчик, и очень вас любит, а потому – скрывает, не хочет расстраивать, старается…

– Мальчик мой… – она снова всхлипывает.

– Послушайте меня. Сейчас в мире активно развивается киберспорт, многие его дисциплины по зрелищности и аудитории уже опережают обычный спорт, а успешные киберспортсмены шестизначные суммы зарабатывают. Долларов. У Левки явно прослеживается к этому интерес.

– Что? Чтобы он часами за компьютером просиживал?

– Не совсем. Смотрите. Я с ним договорился, что он займется спортом. Обычным. Кажется, он хочет научиться плавать.

– Вы что? В бассейнах всякая зараза, сквозняки! Он там простынет! Подхватит воспаление легких!

– Чушь.

– Что?

– Я сказал «чушь». Бассейны обеззараживают, а чтобы не простыл – как раз и надо заниматься спортом, закаляться. В здоровом теле – здоровый дух, слышали? Это не я сказал. Вы, конечно, можете и дальше таскать пацана под юбкой, но тогда не удивляйтесь, что вырастите хлюпика, пределом мечтаний которого будет подрочить под одеялом, пока вас нет дома. Не добьется ваш Левка ничего, и не потому, что глупый, а потому, что вы не даете, растите девку, а не парня. С его хилым телом светит вашему Левке получать люлей везде, где бы он ни появился!

Вы нанесли критический урон словом Людмиле Назаренко: -45 % к духу и уверенности.

– Короче, слушайте меня внимательно! – чеканю слова, вбивая смысл глубоко в подкорку женщины, пока она колеблется. – Прекращаете занятия музыкой. Скрипку продаете через онлайновую доску объявлений, на вырученные деньги записываете Леву в бассейн. За каждое посещение тренировки награждаете его таким же временем игры на компьютере. За каждую пятерку и четверку разрешаете поиграть еще час. За тройки не добавляете ничего. За двойку запрещаете доступ к компьютеру, пока не исправит. Сами с утра проходите полный медосмотр, приводите себя в порядок и меняете работу на ту, что я вам предложил. Через месяц оглянетесь и сравните ту жизнь, что у вас сейчас, с той, что будет. И если все сложится хорошо, придете к нам и расскажете, как и что изменилось. Договорились?

Людмила кивает, сначала неуверенно, а потом, будто приняв окончательное решение, еще раз.

– Хорошо. Я все так и сделаю!

Ваша репутация у Людмилы Назаренко повысилась.

Текущее отношение: Уважение 10/120.

Когда она встает, прощается и идет на выход, я с удивлением прислушиваюсь к себе. Чувствую себя превосходно, хотя никаких накатов удовольствия от системы не было.

Со стороны Сявы раздается хлопок – он бьет себя по лбу.

– Деньги, Фил! Про деньги-то мы забыли! Сейчас я ее догоню! – он вприпрыжку бежит за ней, но я его останавливаю.

– Не надо, Слав.

– В смысле? Как так-то? Ты же ей нашел работу? Нашел!

– Она еще не устроилась.

– Да устроится сто пудов! Вон, ты и мне, и Жирному нашел, взяли же! Не знаю, как ты это делаешь, но тема верная!

– Как-как… Все есть в сети, надо просто уметь искать.

– Да это понятно, ты у нас голова! Но как мы зарабатывать-то будем, если всем бесплатно делать? Что это за бизнес такой, ё-мое? Я с пацанами неделю эти гребаные объявы расклеивал, мне с чего им платить?

– Слушай, ты же мне веришь? Вот и сейчас поверь. Первый клиент – он самый важный. Устроится на новую работу и что, думаешь, молчать будет? Всем расскажет, и коллегам бывшим, и подружкам, и родне. «Сарафан» пойдет, и народ потянется. Улавливаешь логическую цепочку?

– Да не… Это сколько времени ждать. Пока устроится, пока… Ты же ей сказал еще шмотки сменить, прическу навертеть – неделя, а то и две пройдет, пока она все это сделает, со старых работ уволится, на новое место оформится. Потом еще не факт, кому расскажет, кому – нет, а может, и не станет трепать, тогда что? Так и будем тут, как два тополя на Плющихе, сидеть и ждать у моря погоды?

– А что ты предлагаешь? Догнать эту бедную женщину, вытащить из нее нашу законную тысячу рублей? И что? Нам эта штука сейчас ни к селу ни к городу.

– Блин, Фил, я тебя, конечно, очень уважаю, но штука есть штука. Не знаю, как тебе, а мне лично она бы сейчас в кассу была!

– Я тебе щас аванс выдам, чтобы ты не ныл…

– Да ладно, брось, – махнув рукой, Сява чуть не сплевывает на пол, но осознав, где находится, успевает остановить процесс. – Дело же не в этом. Короче, нам еще реклама нужна… Слушай, может, я с пацанами видосик сниму? Не, ну а чо, на телефон. Типа, вот, реальные пацаны пользуются услугами агентства «Доброе дело»! Все по чесноку, без обмана! Ягозу подтянем, он мужик авторитетный…

– И что дальше?

– Ну, это… Мы все во «Вконтакте» ролик закинем, ты тоже у себя выложишь. Говор пойдет, будет этот, как его, вирусный эффект!

– Ты щас херню спорол, конечно, Славка, но в целом идея зашибенская! Да и, в конце концов, зря, что ли, я эсэмэмщиком[12]12
  SMM-специалист – специалист по социальным сетям, который занимается продвижением в социальных каналах (Facebook, ВКонтакте, Одноклассники, Мой Мир, Twitter, Instagram и других).


[Закрыть] работать пытался?

– Сымэмщиком? – удивляется Сява.

– Угу, – отвечаю ему отстраненно, потому что мысли уже бегут, опережая друг друга, – надо качать навык, изучить литературу, статьи, вебинары…

Создать лендинг[13]13
  Лендинг – целевая страница (англ. landing page, также «посадочная страница») – веб-страница, основной задачей которой является сбор контактных данных целевой аудитории. Используется для усиления эффективности рекламы, увеличения аудитории. Целевая страница обычно содержит информацию о товаре или услуге.


[Закрыть], написать несколько вирусных текстов с упоминанием агентства, вкинуться в таргетированную и контекстную рекламу, раскидать по пабликам…

– Сымэмщик… – бормочет Сява… – Это там у тебя в органах, что ли? А что за должность такая?