Текст книги "Level Up. Нокаут"

Глава 6. Давайте драться!

Ты же знаешь правила: лучше играть Белыми – ведь они ходят первыми.

American McGee's Alice

Тот чоло – Гонсало – был прав, потому что пропустить вывеску Dark Devil мог только слепой. Буквы, стилизованные под пламя, полыхали на крыше невысокого строения. У входа стояли ряды машин, а поодаль от них сгрудились мотоциклы. Это место почти кричало: «Смотрите, тут всё незаконно! Тут можно арестовать любого и сразу же выяснить, что он в чём-то виноват».

Вероятно, у владельцев были хорошие связи с мэрией: на противоположной стороне улицы стояли сразу две патрульные тачки. Копы поглядывали на очередь у входа, лениво следя за шумными байкерами. Было видно, что они скорее охраняют сам клуб.

– Вау, интересное место! – воскликнула Лекса. – Никогда не бывала в таком!

А Хаген смотрел на неё, выходящую из машины, раскрыв рот. Девушка была в тёмно-красном коротком платье. С причёской она сделала что-то такое, отчего стала ещё красивее. Высокие каблуки её туфель царапнули асфальт, и от этого звука у Хагена стало пусто в животе. Он вдруг испугался, что зашёл слишком далеко, ведь Лекса – это не толстуха Шейла и не шлюха Джессика, она как девушка из кино или рекламы, ну, или хотя бы как ведущая прогнозов погоды на телеканале… Самая настоящая высшая лига, куда до неё Хагену, который едва доходил ростом ей до плеча. Не может же он регулярно спасать её от приставучих Горецки, чтобы поддерживать к себе интерес?

– Ну, что с тобой? Веди внутрь! – приказала она.

– Да, да, – забормотал Хаген, оглядываясь. – Внутрь. Э-э-э…

Он повёл Лексу к концу длинной извивающейся очереди, где они встали за двумя накачанными парнями в обтягивающих майках.

– Жаль, что нам надо в очереди стоять, – вздохнула Лекса.

– Сейчас, – пробормотал Майк, набрался храбрости и обошёл толпу, не обращая внимания на гневные возгласы. Лекса тоже оставила очередь и пошла за ним.

Хаген замер возле охранника. Тот был запредельно огромным: двухметровая гора мускулов. И даже не повёл глазами в его сторону.

– Э… Я… мне… Гонсало…

Ноль внимания.

– Мне сказали… Тут…

Охранник молча его отодвинул, как корзину для белья, пропуская внутрь какую-то девушку в белой шубке, но Хаген вернулся, вновь оказавшись лицом к лицу с громилой, и попробовал повысить голос:

– Простите, сэр, мне сказали… я от Гонсало. Эррера который…

Охранник снова его сдвинул, не прилагая усилий, пропустил следующих посетителей и, едва разжав губы, бросил в сторону Хагена:

– Ещё раз подойдёшь, вылетишь отсюда.

Хаген прочитал пояснение системы:

Энрике «Бугай» Ноэль, 29 лет

Уровень 21

Очков здоровья: 50000.

Боев/побед: 402/214.

Вес: 130 кг.

Рост: 204 см.

Да… Такого одним ударом не перешибёшь.

– Но мне Гонсало сказал…

Бугай посмотрел на Хагена. Смутившись, тот отошёл, чуть не наступив на ногу Лексе. Вот так опозорился! Хотел произвести впечатление, а получилось наоборот.

Лекса вдруг выступила вперёд:

– Эй ты, боров. У тебя проблемы со слухом? Ты не слышал, что тебе сказал мистер Хаген? Мы от Гонсало… как его там… Эррера. Специальное приглашение! Отойди в сторону и дай нам пройти!

Бугай ухмыльнулся, показал на Лексу пальцем:

– Проходи. – Перевёл палец на Хагена: – А ты – в очередь.

– Ты тупой или глухой? Или одновременно? Нас ждёт Гонсало Эррера.

Хаген увидел, как из-за спины Бугая появился Гонсало:

– Откуда такая красавица знает меня, но я не знаю её? Конечно же, я жду тебя! Я Гонсало Эррера.

– Лекса, – протянула руку девушка.

Гонсало заметил скромно стоящего Хагена:

– Здорово, бро! Хорошо, что пришёл! – Повернулся к охраннику: – Пропусти, они со мной.

Но Бугай пропустил только Лексу. Когда подошёл Хаген, снова занял всю дверь, только взглядом показав, мол, проходи. Пришлось позорно протиснуться в щель между ним и косяком.

«Когда мой урон достигнет пятидесяти тысяч, ты первый, кто его получит», – мстительно подумал Хаген.

* * *

Гонсало вёл их через залы клуба, перекрикивая музыку:

– Ринг установлен в подвале. А здесь, наверху, танцпол, бары, столики. Для бойцов на ринге есть скидка.

Лекса шла рядом с Гонсало, оставив Хагена позади. Вертела головой и показывала пальцами:

– Ой, это же Си-Джей, рэппер. И его подруга – фотомодель из России.

– Да, – кивал Гонсало. – А рядом с ними сын мэра. А вот за тем столиком сидит сценарист из Голливуда. А ещё чуть дальше какой-то режиссёр из Европы. Вон тот дедок за столиком слева – продюсер из UFC. Я с ним не знаком, не знаю, что он забыл в этой дыре. Но среди этих небожителей стало популярно ходить в такие места, как наш клуб. Поэтому ты не смотри на обстановку, мы специально поддерживаем вид, будто это нелегальное заведение, которое содержит мафия, хотя на самом деле давно есть все разрешения и документы.

– Почему ты говоришь «мы»? Ты что, учредитель?

– Нет, куда мне. Я простой парень. Но я давно дерусь на ринге. Просто помогаю организовывать бои. Рисую турнирную сетку, придумываю бойцам звучные клички. Всякое такое.

– Как интересно! – воскликнула Лекса. – А я всего лишь администратор в магазине.

Хаген безучастно смотрел на неизвестных ему людей, стараясь не отстать от Лексы. Его печалило то, что девушка о нём забыла. Слушала только Гонсало, смеялась его шуткам. Вообще вела себя так, будто не было рядом никакого Хагена.

Эррера провёл их к бару, помог Лексе взгромоздиться на высокий стул, а сам устроился рядом. Хагену стула не хватило, поэтому пришлось стоять, чуть ли не подбородком упираясь в высокий бар.

Гонсало подозвал бармена:

– Кто что будет?

– Дайкири, – сказала Лекса.

– Пиво, – сказал Хаген.

– Я просто воду, мне ещё на ринг идти, – заключил Гонсало.

– Буду болеть за тебя! – сказала Лекса.

– Чего болеть, детка? Лучше поставь на меня деньги. Хотя, если бы дрался Майк, я сам бы ставил на него. У него такая внешность, что никто не подумает. Без обид, бро. Ты не передумал?

Хаген отпил пиво и покачал головой:

– Я не готов.

– Бро, если бы не видел твой бой с Хуаном, подумал бы, что трусишь.

Лекса вдруг согласилась:

– Если бы не видела, как ты уложил Горецки, тоже подумала бы, что трусишь. Что с тобой не так?

Хаген пожал плечами, стараясь не смотреть им в глаза. Не мог же он признаться, что с ним всё не так? Что он действительно трусит? Что ему страшно даже представить, как чужой кулак летит ему в лицо: ломает нос, разбивает губы, крошит зубы… Тут он отчётливо увидел свою кровь на ринге. И помотал головой, отгоняя наваждение.

Гонсало посмотрел поверх головы Хагена. Кивнул кому-то и повернулся к Лексе:

– Всё, вам разрешено спускаться в подвал. Прошли проверку.

– Проверку? – удивилась Лекса.

– Конечно. Ты думаешь, в помещение с рингом пускают кого попало? Охрана на входе – это для посетителей клуба. Для тех, кто хочет смотреть бои – дополнительная проверка. Всё-таки они не совсем легальные. Точнее нелегальны ставки, которые делают на бойцов. Это запрещено в нашем штате. Но пока отпрыск мэра получает свою долю, можно не бояться копов.

Хаген сидел, повесив голову. Он никогда не бывал в таких клубах. Он вообще не бывал в клубах. Всё-таки это тебе не бар «У Чака», где можно заказать пинту дешёвого пива, забиться в угол и пить, поглядывая на девушек. Здесь все посетители что-то собой представляли, все не простые люди, а если простые, то либо крутые бойцы, либо красивые девушки. А ещё режиссёры, дети политиков, богачей…

Майку казалось, что он самозванец, который незаметно проник в клуб. Сейчас явится Бугай, возьмёт его за воротник и вытащит на улицу.

Лекса и Гонсало поднялись с барных стульев и пошли в сторону двери в подвал, скрытой занавесками. Причём так, будто не было рядом никакого Хагена! Майк сделал большой глоток и поплёлся за ними, оставив на барной стойке горстку долларов, оплачивая своё пиво и коктейль Лексы.

* * *

Спуск в подвал охранял такой же двухметровый силач, что и на входе в клуб, словно брат-близнец Бугая.

Само помещение было небольшим: половину занимал ринг – обычный боксёрский, прямо как в зале старика Очоа. Подступы к рингу были огорожены низеньким заборчиком, а напротив него находился с десяток сидячих мест, установленных на возвышении. Без пояснений понятно, что места для VIPов. Остальные зрители стояли вокруг, как в зоопарке. По рингу прохаживался мужчина с микрофоном в руках в пиджаке и галстуке-бабочке.

Гонсало растолкал людей и подвёл Лексу к заборчику у ринга.

Хаген тоже оказался рядом. Увидев на покрытии бурые пятна, он отвёл глаза, чтобы не стошнило.

Гонсало уже положил руку на талию Лексы и что-то шептал ей на ухо. Хаген почувствовал, как у него краснеют уши: привёл девушку в клуб для того, чтоб с ней обнимался другой! Майк попробовал втиснуться между ними. Лекса удивлённо вскрикнула, а Гонсало спросил:

– Прости, бро, так вы что, вместе, вы пара? Я бы и не подумал.

– Никакая мы не пара! – поспешно поправила Лекса. – Мы просто вместе работаем.

Прежде чем Хаген успел что-то сказать, Гонсало кивнул, оттёр Хагена в сторону и снова начал шептать Лексе на ухо. Она хохотала, запрокидывая голову. Её глаза блестели.

Хаген заметил, что поясняющий текст системы иногда появлялся сам по себе над теми людьми, которые или чем-то досадили, или могли стать соперниками. Вот и сейчас над Гонсало всплыло сообщение, которое Хаген не вызывал:

Гонсало «Килла» Эррера, 26 лет

Уровень 6.

Очков здоровья: 37000.

Боев/побед: 25/20.

Вес: 77 кг.

Рост: 187 см.

Система как бы намекала, что вот он – твой противник, – готовься к драке. Но драться с Гонсало Хаген не хотел…

Толпа вокруг взревела, заставив вздрогнуть. Люди потянулись к рингу, оттесняя Хагена всё дальше от Лексы и Гонсало. Он барахтался среди мужских и женских тел, но вернуться на прежнее место не мог. Там теперь стоял какой-то благообразный старик, похожий на школьного учителя. Старик орал и тряс кулаком.

На ринг вышли два бойца. Конферансье объявил имена, которые Хаген, конечно же, не запомнил. Противники разошлись по углам, а конферансье прокричал в микрофон:

– Давайте драться!

Ударил гонг. Бойцы сошлись в центре и стукнулись кулаками, приветствуя друг друга. Оба встали в стойку. Хаген заинтересовался: ему всегда нравилось смотреть по телевизору файтинги UFC. А здесь ведь всё живьём!

Он протиснулся между старичком и вторым зрителем. Оба были выше него, поэтому Хаген выглядывал чуть ли не из-под их локтей.

Бойцы на ринге не кидались в бой – ходили кругами, прощупывая чужую оборону редкими выпадами. Чувствуя, что бой не такой зрелищный, как надо, конферансье восторженно кричал, преувеличивая важность происходящего. Даже Хагену стало скучно. Он перевёл взгляд на Гонсало и Лексу, и зрение его помутилось. Они уже явно обнимались. Лекса смотрела на прыгающих по рингу бойцов, а Гонсало чуть ли не залез ей под платье.

Неужели Горецки прав? Неужели Лекса именно из тех, кто любит плохих парней? Тогда ему никогда не сравниться с Гонсало. Может, Хаген и разбирался лучше в поломанных игровых приставках, да только для девушек этот скилл явно не на первом месте.

Действия на ринге наконец-то стали развиваться. Боец в синих шортах провёл серию ударов, загоняя противника в угол. Перейдя в глухую оборону, тот закрылся руками. Толпа восторженно ревела, полностью заглушая ринг-аннонсера.

Хаген снова посмотрел на Лексу. К Гонсало подошёл официант, передал девушке коктейль и что-то сказал. Гонсало кивнул Лексе, а сам отправился с официантом. Хаген мгновенно двинулся сквозь толпу, работая локтями и не обращая внимания на недовольных зрителей, и скоро оказался рядом с девушкой.

– О, Майки, я думала, ты ушёл.

– Нет, я не ушёл, Лекса. Стоял тут и всё видел.

– Что всё? О чем ты? – Лекса непонимающе нахмурилась, но потом просветлела лицом. – Спасибо, Майки! Мне очень нравится это место, спасибо, что привёл. Гонсало пообещал, что в следующий раз зарезервирует для меня место в VIP-ложе.

– В следующий раз… – глупо повторил Хаген. – Но разве мы… ты и я… Лекса, я хотел бы с тобой поговорить.

Но девушка не слушала. Он закричала, поднимая руку с коктейлем. Хаген посмотрел на ринг. Боец в синих шортах лежал неподвижно. Из носа стекала струйка крови, заливая грязное покрытие пола. А тот боец, что недавно прятался в углу, прыгал, тряс руками и победно кричал.

– Первая драка и первый нокаут! – объявил конферансье. – Вечер начался с сюрприза! Обещаем, их будет ещё больше!

Начался перерыв, и конферансье ушёл с ринга. Вместо него из динамиков зазвучал новый хит Си-Джея.

Бросив последний взгляд на Лексу, Хаген выбрался из толпы, намереваясь уйти из клуба. Он решил, что утром уволится из магазина, чтобы никогда больше её не видеть, но у выхода остановился, завидев Гонсало. Тот уже переоделся в шорты и разминался, боксируя воздух. Конферансье стоял рядом.

Зрение Хагена заволокла знакомая красная пелена, и он познал новый дебаф.

Вспышка ревности (1 час)

Вы испытываете ревность к объекту влечения.

Внимание: возможен спонтанный инрейдж!

Внимание: ваш агро-радиус повышен.

– 75 % самоконтроля.

– 1 к ловкости.

+4 к силе.

+2 к выносливости.

Он помотал головой, злясь на самого себя. Почему он снова бежал? Почему он боялся? Ведь Очоа говорил, что в боксе нет места слабости. Почему же Хаген постоянно её проявлял? У него же есть загадочный интерфейс! Вероятно, у единственного на планете! Не делает ли это его кем-то типа супергероя?

Сжав кулаки, он уверенно подошёл к Гонсало. Тот приветливо улыбнулся:

– Майки, бро, прости, что так вышло с тёлкой. Она сама запрыгнула на меня. Без обид?

– Нет.

– Бро, что с тобой?

– Я буду драться на ринге.

– О’кей, бро, давай чуть позже. Я тебя внесу в список. Первый бой оказался каким-то дерьмом. Вот меня и попросили выйти пораньше.

– Нет… бро… Я буду драться с тобой.

– Но бро…

Между ними вклинился конферансье:

– То, что надо! Зрители любят неожиданности. Только ты, Килла, не убивай этого задохлика сразу. Погоняй немного по рингу, чтоб протянуть время.

Гонсало обернулся к конферансье:

– Этот задохлик победил Хуана Мануэля.

Конферансье недоверчиво оглядел Хагена:

– Хм… что-то не верится. Тем лучше. Как тебя зовут? Майк? Давай, Майк, беги в раздевалку, тебе помогут подобрать одежду и перчатки. Как тебя объявить?

Хаген помолчал. Стало стыдно за кличку, которую дала ему система. Он нерешительно сказал:

– Майк… «Плакса» Хаген…

Глава 7. Лоу-кик

Тостер – это всего лишь луч смерти с недостаточным энергопитанием.

Fallout New Vegas

Хаген быстро пожалел о своём решении, и даже дебаф «Ревность», почти лишивший его здравомыслия, не стал помехой.

Он пожалел об этой глупой выходке уже тогда, когда ему подбирали шорты. С ними, кстати, пришлось повозиться: едва нашли самый маленький размер. Та же история случилась с «ракушкой», защищающей пах. Хаген слышал, как за спиной кто-то пошутил:

– А зачем этому карлику яйца? Будто кто-то захочет с ним трахаться!

Взрыв гогота заставил его сжаться.

Он жалел и тогда, когда ему давали примерить и выбрать перчатки, причём, не боксёрские, как в зале у Очоа, а тонкие, с обрезанными пальцами. Хаген уже знал, что такие применяются именно в смешанных единоборствах: специально, чтобы было удобнее захватывать соперника…

Вот об этом он особенно жалел. Как он будет драться, обладая лишь одним ударом? А что, если Гонсало знает кучу приёмов? Из джиу-джитсу или тайского бокса? Или вообще умеет прыгать и пинать, как Веймин? Это же не зал Очоа, где все соблюдают правила! Что если…

– Капу держи, – грубо сказал кто-то из обслуживающего персонала.

Хаген вставил в рот мокрую от воды капу, чувствуя, как она распирает губы и больно скребёт дёсны.

– Нормально?

– Нет. Неудобно.

– Тебе и так сойдёт.

Его хлопнули по плечу:

– Готов. Иди на ринг! Народ уже бесится из-за перерыва.

Пошатываясь, Хаген вышел из раздевалки и словно упал с обрыва в бушующий океан. Рёв толпы смешивался с речитативом Си-Джея, превращаясь в неразборчивый гул. Да… не так Майки представлял себе первый выход на ринг. Ни тебе входной музыки, ни девочек в бикини, ни команды поддержки. А ведь когда-то он мечтал, что его входной музыкой будет Lose Yourself Эминема.

Из толпы в него прилетел жёванный, пахнущий водкой ломтик лайма, кто-то специально вынул из коктейля. Попали в глаз, и Хаген поплёлся дальше, потирая веко.

На ринге уже прыгал Гонсало. Под восторженный гул толпы чоло проводил серию быстрых ударов по воздуху. Его татуированная спина блестела под софитами.

Шагая к рингу, Хаген вспомнил очередное поучение Очоа. «Без разминки нет никакого бокса, – говорил старик. Великий Майк Тайсон – твой тёзка – разминался перед боем минут десять, пока на лице не выступал пот. Для простых смертных это уже усталость, для настоящего боксёра – только начало». Да уж, сейчас Хаген умрёт на ринге, подтвердив, что он и есть простой смертный.

Но дебаф недаром уменьшил здравомыслие. «Чёрт с ней, с разминкой! – решил Хаген. – Это же бои без правил, можно и без разминки. Главное, заехать гаду в челюсть, остальное не важно».

Влезть на ринг Майку помогли, но он всё равно слегка запутался в канатах. Толпа отреагировала смехом. Конферансье поднялся с другой стороны и говорил что-то в микрофон. Вероятно, нечто смешное про Майка, потому что народ отвечал новыми взрывами хохота. А Майк всегда чувствовал, когда смеялись над ним, даже если и не понимал, над чем именно.

Он обернулся и поймал в толпе взгляд Лексы. Девушка не улыбалась и выглядела слегка встревоженной. Она переживала за Хагена! Это вселило уверенность. Он расправил плечи и помахал ей. Лекса ответила лёгким кивком… и перевела взгляд на Гонсало.

Ринг-анонсер поправил галстук-бабочку и вышел в центр:

– Как я и обещал, очередной сюрприз. В левом углу всеми любимый начинающий, но невероятно перспективный боец – Гонсало «Килла» Эр-ре-ра! У парня большое будущее!

Последние слова ведущего потонули в рёве толпы. Когда гомон стих, Хаген уловил что-то о себе:

– …в правом углу… будущее туманно, особенно после боя с Киллой! Майк… «Плакса» Ха-ген!

Под хохот зрителей в сторону ринга полетели кусочки льда и фруктов из коктейлей.

Ринг-анонсер сунул Майку микрофон:

– Расскажи немного о себе. Почему ты «Плакса»?

– Э-э-э… я… не знаю.

– Зато мы сейчас узнаем! Давайте драться!

Ударил гонг. Майк вздрогнул, а Гонсало быстро пересёк ринг, вытянув кулаки в его сторону. Майк отскочил назад, прикрывая голову. Видение разбитых губ и раскрошенных зубов мелькнуло в мыслях. Зал снова оглушил хохотом.

Хаген покраснел и тоже протянул кулаки. Гонсало вовсе не нападал, он просто подался вперёд для приветствия.

– Ты как, бро? – озабоченно спросил Гонсало. – Уверен, что хочешь продолжать? Тебе, наверное, трудно освоиться на публике?

Хаген кивнул и стукнул кулаками по кулакам Гонсало. Он вспомнил бой с Хуаном, тот, конечно, проходил в иных условиях: зрителями было несколько посетителей зала да старик Очоа. Надо просто взять себя в руки, представить, что ты не посмешище для тысячи зрителей, а один на один с противником. Которого, скорее всего, не победишь. Но можно и проиграть, это ерунда.

Главное, чтоб не было слишком больно…

* * *

Первый же короткий удар Гонсало в скулу Хагена привёл того в чувство. Нет, всё-таки больно будет. Судя по всему, будет ещё больнее, ведь Гонсало специально ударил несильно, давая ему освоиться на ринге.

Получен урон: 2150 (удар кулаком в скулу).

Хаген занял боксёрскую стойку, всё как учил Очоа: корпус повёрнут к противнику, правое плечо вздёрнуто, голова опирается на него подбородком. Левая рука прикрывает, правая готова к удару. Он почти замер на месте, поворачиваясь вслед за Гонсало.

Тот расслаблено двигался по дуге, как стрелка спидометра. То к левому краю, то к правому. Руки держал чуть иначе. Один раз двинул ногой, будто бы ударяя, но Хаген успел отступить. Вот как с таким драться? Он ведь даже не подпустит, чтобы можно было нанести удар. Хаген постоянно одёргивал себя, замечая, что снова напрягает руки. Этак он устанет ещё до начала боя! Так, собраться!

«Если останусь жив, обязательно попрошу Веймина, чтоб научил меня бить ногами», – подумал он, уходя от очередного обманного замаха Гонсало.

Впрочем, если бы Хаген разбирался в тонкостях кикбоксинга, то отметил бы, что Гонсало совершал множество ошибок: часто открывался, не выносил таз при ударе ногой. Но Хаген не знал. Ему казалось, что противник невероятно техничен. Кроме того, он всё время чувствовал на себе его взгляд, направленный точно в переносицу. Словно лазерный прицел снайперской винтовки. Сам же Хаген часто фокусировался то на ногах, то на руках противника, боясь пропустить начало замаха.

Два быстрых шага, поворот, и Гонсало нанёс ожидаемый удар ногой. Но не в голову, как предполагал Хаген, а в нижнюю часть тела. Хаген закачался, едва удержавшись на ногах. Взрыв боли распространился от середины левого бедра, заливая всё тело. Перед глазами поплыло. Стараясь не заплакать, Хаген автоматически, не отдавая себе отчёта, выбросил вперёд правую руку. Ведь Гонсало, проводя лоу-кик, чуть ли не полностью раскрылся. На секунду, но Хагену нужно было даже меньше, чтобы провести встречный…

Кулак со свистом рассёк воздух. Гонсало уже отступил на безопасное расстояние.

До Хагена, как из подвала, донёсся голос конферансье:

– Дамы и господа, теперь мы видим, что «Плакса» Майки полностью оправдывает своё имя. Слёзы поражения… Несчастный… – остальные слова ложного сожаления потонули в гомоне.

Хаген не мог понять, что это гудело: толпа или его голова.

Он провёл перчаткой по лицу. Так и есть, от вспышки боли он заплакал, хотя самого себя убеждал, что сдержался. Слёзы не мешали видеть отчётливое сообщение:

Получен урон: 4500 (удар ногой в бедро).

Получено повреждение левой ноги: –100 очков здоровья каждую минуту.

Внимание! У вас осталось менее 40 % очков здоровья!

Рекомендуется немедленно прекратить бой и получить медицинскую помощь!

Гонсало уже праздновал победу. Подняв руки, он раскланивался на все стороны. Зрители отвечали возгласами поддержки. Какие-то две одинаково сексуальные тёлочки в одинаковых коротких обтягивающих майках пробились к заборчику, поближе к Гонсало, и посылали ему воздушные поцелуи.

Хаген стёр потоки слёз и обернулся, отыскивая Лексу. Девушка также встревоженно смотрела на бойцов, но теперь явно переживала за Хагена. Приложив ладони ко рту рупором, прокричала:

– Майк, хватит! Уходи с ринга!

Гонсало вернулся в пружинящую стойку, покачиваясь и перенося вес с ноги на ногу. На его лице уже не читалось сожаления или заботы, одна только жажда унизить соперника. И Гонсало намеревался сделать это наиболее болезненно для Майка. Так тому, по крайней мере, казалось.

«Хватит, прекращай, ты проиграл», – слышался за спиной голос Лексы. Впрочем, Хаген не был уверен, действительно ли она кричала или ему казалось.

– Сдавайся, бро, – шепнул Гонсало, надвигаясь на Хагена.

Хаген помотал головой. Безо всяких интерфейсов и подсказок он осознал, что боль от удара можно стерпеть или позже сходить к врачу и загасить болеутоляющими. Но боль от унижения останется на всю жизнь. Уйти с ринга сейчас – это признать поражение, будучи ещё на ногах, это стыд, который будет преследовать всегда. Уж Хагену ли об этом не знать? Ему, который всю жизнь подвергался унижениям! В каждом своём детском воспоминании он уходил с условного ринга. Сбегал из класса, обливаясь слезами и умоляя больше не бить. Мчался с детской площадки, ревя от того, что хулиганы натянули ему на голову пакет с мусором. За милю обходил «опасные» территории, едва сдерживая страх.

Ну уж нет! Не для этого он тренировался и не для этого нокаутировал Горецки. Пусть Лекса выберет не его, но хотя бы не потому, что он слабак!

Хаген встряхнулся и, забыв о боли, вернее, загнав боязнь в дальний уголок сознания, сосредоточился на Гонсало. На этот раз он не водил глазами, а держал взгляд на лице противника. Даже выбрал точку фокусировки: вытатуированная слезинка под глазом.

Атака была молниеносной. Второй лоу-кик Гонсало провёл в то же самое бедро, в то же самое место, и система уже не предупреждала о необходимости посетить доктора:

Получен урон: 2500 (удар ногой в бедро).

Получено повреждение левой ноги: –150 очков здоровья в минуту.

Снова боль, но Хаген лишь выковырял пальцем и выплюнул раздражающую капу. Зрение осталось ясным. Если «Плакса» и ревел, то где-то внутри, не мешая Хагену отметить, что второй удар оказался слабее предыдущего. Гонсало или устал, или расслабился, готовясь к лёгкой победе. Вряд ли он жалел противника, целя в то же самое повреждённое место. И на этот раз он был открытым дольше. Видимо, решил, что Хаген не способен чем-либо ответить на удары.

Гонсало снова победно поднял руки. Тёлочки посылали ему поцелуи, но тот смотрел только на Лексу, и она ему улыбалась!

Резко обернувшись к Майку, вместо очередного лоу-кика он решил эффектно добить того кулаком. Хаген попытался блокировать. Почти получилось. Тем не менее, кулак Гонсало достал до лица, хотя и не в полную силу:

Получен урон: 500 (удар рукой в челюсть).

– Что? – удивился Гонсало и снова провёл любимый лоу-кик.

Хаген банально отпрыгнул назад, не обращая внимания на то, что толпа сопроводила бегство смехом.

– Бро, мы тут не в догонялки играем, – рассмеялся Гонсало, наступая. – Я думал, ты притворяешься плаксой, а ты он и есть. Трус жопоголовый! Зачем полез на ринг?

* * *

Далее всё произошло так, как Хаген и представлял в трусливых видениях: кулак, как в замедленной съёмке, врезался в челюсть, из перекошенного рта вылетел комок кровавых слюней, череп слегка деформировался, и из рассечённых губ заструилась кровь. Вероятно, кое-какие зубы были выбиты. Крошки эмали проскользнули в горло, царапая его.

Только вот произошло это не с ним, а с Гонсало.

В тот самый момент, когда тот нанёс очередной удар в бедро, Хаген снова выбросил кулак навстречу. И Гонсало не успел уйти. От удара он отлетел на несколько футов, упал на ринг и по инерции проскользил по нему. Только канаты остановили движение тела. Нокаутированный валялся напротив двух сексапильных тёлочек, которые только что посылали ему воздушные поцелуи и недвусмысленные намёки «позвонить попозже».

Тяжело дыша, Хаген смотрел не на противника, а на сообщение системы:

Вспышка ярости (10 секунд)

+5 ко всем характеристикам.

Вместе с недолгой тишиной в зале перед лицом появилось второе сообщение:

Вы нанесли урон: 23800 (удар рукой в голову).

Блок игнорирован.

Он никак не отреагировал на то, что конферансье выскочил на сцену и что-то восторженно кричал, бегая вокруг победителя, а потом схватил его за руку и поднял её вверх. В тёмном зале забесновалась толпа. Хаген только сейчас отметил, как резко бьют по глазам прожекторы, иногда скрывая за своим светом зал.

Оказывается, не так уж и страшно выступать перед толпой. Главное, не видеть её.

Охваченный эйфорией от повышения уровня, он замер, боясь выдать себя перед публикой. Системные уведомления плыли перед глазами, а Майк задумчиво смотрел и смотрел на надпись. Сообщение терпеливо ждало и не исчезало.

В нос Хагену ткнулось что-то твёрдое. Он наконец-то сфокусировал взгляд. Буквы сообщения растаяли.

Конферансье, который был, конечно же, выше Хагена, нависал над ним и совал в лицо микрофон. Он явно ожидал какого-то ответа.

– Ч… что? – переспросил Майк.

– Ха-ха, твоё недоумение красноречивее любого ответа!

Конферансье развернулся и прокричал в микрофон:

– Наш герой должен был бы назвать себя не «Плаксой», а «Счастливчиком»! Ведь эта победа явно результат стечения обстоятельств. Многие из вас подозревают, что драка подставная? Но уверяю, посмотрите на Киллу. Разве такой нокаут можно имитировать?

Майк испуганно посмотрел в угол ринга. Гонсало лежал там, скрючившись, словно у него болел живот. Мужчина в красной майке – типа местного доктора – пытался перевернуть его на спину. Другой обмахивал полотенцем. Но, ничего не добившись, принялся оттягивать парню веки. Наклонившись, он что-то кричал Гонсало в ухо. Тот только вяло кивал, не разгибаясь и не давая перевернуть себя на спину, явно не понимая, что от него требовали эти люди, что произошло, и где он вообще находился.

Конферансье продолжал развлекать публику:

– Ну, признавайтесь, кто поставил на Плаксу? Где этот новоявленный богач?

Хаген направился к Гонсало, но конферансье резко повернул его в противоположную сторону:

– Выход там, парень. Или ты хочешь остаться на следующий раунд? Ха-ха, нет, хватит на сегодня сюрпризов.

Проводив Хагена до ограждения ринга, наклонился и шепнул, прикрыв микрофон ладонью:

– Жди в раздевалке, бабки принесут туда. Ты молодец!

Развернувшись к зрителям, он фальшиво засмеялся в микрофон:

– Да уж, «Плакса» Майки многих заставил сегодня рыдать. Признавайтесь, кто из вас поставил на победу Киллы? Я уверен, что все!

Разочарованный недовольный гул был ему красноречивым ответом.