Текст книги "Жатва душ. Остров мертвых"

Глава 10. Это же муж мой!

В номере загомонили. Я прижался ухом к двери, пытаясь понять, там ли Карина, но слов не разобрал, к тому же очень мешало бесконечное верещание нескольких зомби в других номерах.

Не выдержав, я пару раз пнул дверь:

– Алё, просветленные! Это Денис Рокотов, мы же вместе прилетели! От вас нам ничего не надо, просто скажите, жива ли Карина?

– Кому это «вам»? – с подозрением спросил гуру Еремей. – Денис, кто с вами?

– Местный сисадмин Максим. Он тоже наш.

– Да, я наш! – закричал Макс и вылез так, чтобы его стало видно в глазок. – Тертышный моя фамилия.

– И что вам от нас нужно, господа Рокотов и Тертышный?

Макс округлил глаза и пожал плечами.

– Не, ну не дебил, а?

Гуру же продолжал бубнить, что у них самодостаточная группа, припасов мало, а чужаков они у себя видеть не хотят. И тут раздался радостный вопль Карины:

– Ден! Ты живой?

– Живой, Кариш, живой… – ответил я, сам не понимая, чего ради сюда добирался. – Просто беспокоился о тебе – и вот… нашел.

– С Кариной все хорошо! – крикнул гуру Еремей. – Вы в этом убедились, теперь можете идти, Денис.

Ну ни хрена себе наглость! Кулаки сжались помимо воли, да и ревность взыграла, чего скрывать.

Однако, быстро успокоившись, я признал: его на первый взгляд дебильная реакция объяснима, так он сразу ставит на место гостей, показывая, кто тут лидер и хозяин. Манипулятор хренов. Моему визиту он явно не обрадовался, забормотал что-то еще недобро. Очевидно, почуял конкуренцию – в группе Еремея было только два мужика – он и я. Другие, похоже, не пылали желанием просветлиться и возвыситься.

– Я не согласна! Как это – выгнать? – возмутилась Карина так громко, что я услышал. – Живого человека – к этим ходячим мертвецам? Да вы что?! Это же муж мой!

– Вот и иди к своему мужу! – завопила какая-то женщина. – Тоже мне, замужняя! Знаем мы таких! Шалашовка!

Женщины разорались на несколько голосов, но их перебил еще один мужчина, которого я не знал.

– Так, кароч! – рявкнул он. – Хорош балаганить! Знаю я…

Дальше было не разобрать, потому что снова началось кудахтанье, сквозь которое пробивались возмущенные возгласы Карины и бормотание гуру Еремея. Впрочем, длилось это недолго, потому что гомон заглушил трехэтажный мат неизвестного мужика. Он точно не из группы, потому что одним лексиконом засорил бы гуру все энергоинформационные каналы. Такому даже я позавидовал – умеет конфигурировать. Вроде бы всего пять слов, а он вон как их накручивает, такие конструкции выстраивает, мама не горюй!

Макс, с легким умилением на лице слушавший речь мужика-матерщинника, прижал к груди лопату и «Палку-убивалку», потоптался немного и сказал, кивнув на дверь:

– Ну их, а? Идиоты же… Найдем свободный номер, устроим там базу. Они никуда не денутся, проголодаются – рано или поздно вылезут…

Он не успел договорить – дверь с тихим всхлипом отворилась, высунулся невысокий седой мужик с по-обезьяньи длинными ручищами, глазами, посаженными так глубоко, что они напоминали щели, и тонким безгубым, как у ящерицы, ртом.

Он был смуглым и сморщенным, как печеное яблоко, хотя и не пенсионерского возраста, судя по профилю:

Михаил Сергеевич Горбачев, 56 лет

Активная одушевленная оболочка: 100%.

– Сергеич, ты? – вдруг улыбнулся Макс. – А я думаю: ты, не ты? Просто никак не мог сообразить, как ты в королевский номер попал!

У мужика, стоявшего на пороге, была выразительная мимика: брови взлетели на лоб, который покрылся морщинами, глаза сперва прорезались, потом округлились.

– Максимка, здоров! Рад, что ты выжил, думал, что тебя это… того… а я тут лампочку менял.

– Вот ему спасибо, вытащил меня из каморки, – смущаясь, ответил Макс, кивая на меня. – Ден, знакомься, это наш электрик Сергеич.

– Денис, – представился я, пожимая сухую крепкую ладонь.

– Сергеич, – просто ответил полный тезка того, кто развалил великую страну.

Макс вошел в номер, оттесняя мужика, следом ввалился я, окинул взглядом просторную светлую комнату: на журнальном столике стояли недопитые бокалы, рядом – бутылка шампанского, эклеры… Эклеры, блин! А неплохо они устроились, даже кондиционер работает! Прям пиршество во время чумы!

Наше вторжение не осталось незамеченным. Трое женщин, самых преданных Еремею, тут же заверещали, напомнив визжащих зомби, а одна, спрятавшись за гуру, завопила:

– Что вы себе позволяете! Немедленно покиньте помещение! Это произвол! Мы будем жаловаться!

– Кому? – задал я риторический вопрос.

Карина, одетая в белую мужскую рубашку поверх купальника, и симпатичная девушка-блондинка с ярко-зелеными глазами и пирсингом в нижней губе молча наблюдали. Блондинку все происходящее, как я подозревал, забавляло, она едва сдерживала улыбку.

Гуру растерянно озирался. Понимал, наверное, что три спевшихся чужака, плевавших на просветление, вряд ли поведутся на его сладкие речи. Тем более Сергеич, показывая кулак дамам, сидящим на роскошном, белом с золотым тиснением, диване, топнул и взревел:

– Цыц, курицы! Достали! Вот же приперся именно к вам! Тьфу! Развели тут демагогию – космоэнергетика-уергетика…

Пожевав губу, гуру Еремей театральным жестом убрал за ухо русую прядь и возразил:

– Вы бы свое невежество скрывали, а не выпячивали.

Профиль выдал о нем информацию:

Еремей Иванович Кукушкин, 59 лет

Сколько?! Мужик в натуре вампир, пьет эманации доверчивых теток и не стареет, больше сорока пяти в жизни бы ему не дал!

Надо отдать должное гуру, попав в жопу, он не испачкал белых льняных штанов и рубашки с закатанными по локоть рукавами. Три верхних пуговицы он расстегнул – то ли эротичности для, то ли чтобы развешанные на груди деревянные цацки, вероятно, средства связи с космосом, напоминали о бренности бытия. Так и казалось, что вот-вот зажжется над его главой нимб, сразит всех зомби и осветит путь в темноте.

Глянув на себя в огромное ростовое зеркало, я понял, почему женщины заверещали – капюшон натянут по глаза, худи и лицо в засохшей крови, предплечья обмотаны скотчем, в руках окровавленная бита – как есть маньяк, кто захочет такого впускать?

– Да мне с вами вообще не о чем говорить, – успокоившись, ответил Сергеич и обратился ко мне: – Денис, на два слова. Максимка, ты тоже давай, покалякаем, что да как.

В номере он ориентировался как у себя дома. Невозмутимо прихватив из холодильника пару стеклянных бутылок «Пепси», повел нас на огромный балкон-веранду, где стояли четыре шезлонга и столик из ротанга с удобными плетеными креслами.

Пока Сергеич закрывал дверь, я глубоко вдохнул свежего морского воздуха. Здесь было жарче, чем внизу в коридорах, зато чистый, приятно пахнущий воздух обдувал лицо.

Мы уселись за столик, Сергеич зубами вскрыл обе бутылки и протянул нам с Максом, сам закурил, выдохнул дым и заговорил:

– Денис, я вижу, ты мужик нормальный. За Максимкой тоже косяков не замечал. Давайте вместе думать, как выбираться.

– Выбираться… – Я вздохнул. – Куда? По всему миру та же канитель, Сергеич, везде зомбаки. Разве что в город, потому что там и припасы, и оружие.

– Вы знаете, чё ваще происходит? Телек молчит, радио тоже, даже тырнета нет!

– Знаем, – кивнул Макс на меня, залпом прикончив бутылку. – Но мне все Денис рассказал, так что ему слово…

Историю о пришельцах, изъявших души у трех четвертей землян, Сергеич выслушал спокойно, кивнул, принимая как само собой разумеющееся, а к информации о способностях зомби отнесся очень серьезно.

– Значит, убить их можно, – кивнул он своим мыслям. – Это хорошо. А то я пробовал прорваться, а они не дохнут! Одному китаезе череп пробил, а ему хоть бы хны! Ну, чего греха таить, испужался я, вернулся сюда. Тем более там и остальные поперли, еле ноги унес. Свят-свят… – Сергеич перекрестился.

– Я уже десяток упокоил, так что говорю уверенно – убить их можно. К тому же первое упокоение, по идее, сделает вас чистильщиками.

– Ну а что дальше-то? – поинтересовался Макс. – Ден, ты хотел про жену выяснить – ну вот, выяснил. Спала она с этим мужиком, понятно. Что теперь? Какой план?

Сергеич тоже посмотрел на меня. С фига ли они от меня ждут решения? Я сам ничего не знаю!

Но вслух сказал другое:

– Здесь оставаться нельзя. Воды нет, еды тоже, а помощи не дождешься. Нужно выбираться из отеля, найти временную базу и помародерить округу. Тут ведь вдоль пляжа три отеля?

– Ага, – ответил Макс. – Наш, «Эвелин», четыре звезды. Еще два пятизвездочных: «Калигайахан» и «Маглаяг». А что?

– Ну сам подумай. Несколько тысяч туристов, все с багажом. Уверен, можно много полезного нарыть – лекарства те же, бинты, антибиотики, батарейки…

– Дело говоришь, Дениска, – согласился Сергеич.

Вот это его «Дениска» мне не понравилось. Я смерил его тяжелым взглядом, понимая, что если сделаю уступку здесь, то прогибаться придется уже до конца. Или до крови. Мужичок-то толковый, видно, но жизнью битый-перетертый, привык сразу выяснять иерархию и определять, кто кого слушается. Сейчас «Дениска», потом «Сгоняй-ка, пацан, туда-сюда…» Нет.

– Денис, – поправил я.

– Извиняюсь, – чуть помолчав, кивнул Сергеич, и встрепенулся: – Мародерка – дело хорошее, говорю же, прав ты!

– Параллельно поищем других выживших, соберем народ – проще будет зачищать зомби, – сказал я. – А потом можно подумать о том, как добраться до города.

– Я бы все-таки попробовал связаться с большим миром, – добавил Сергеич. – Между нами и «Маглаягом» стоит маяк, там же есть передатчик.

– Да молчат все, я пытался, – сказал Макс. – Без толку. У меня ж радиостанция есть.

– Да твоя только на остров рассчитана, – возразил Сергеич, – дальше не добивает. А там маяк прям огромный. Кароч, там и прятаться хорошо, зомби точно не долезут.

– Мужики, вы пока подумайте, – сказал я, поднимаясь. – Мне надо с женой поговорить.

Оставив их на балконе, я вошел в номер. Меня встретили настороженные взгляды четырех женщин и виноватый – Карины. Гуру Еремей куда-то пропал, а без его поддержки она, наверное, устыдилась – все-таки не свободная женщина, чтобы не ночевать с мужем…

– Денис… – протянула она и робко сделала шаг навстречу.

– Да, Карин, пойдем наедине пообщаемся? А гуру где?

– Магистр Еремей медитирует, – ответила Маша, симпатичная блондинка с пирсингом. В ее голосе мне послышался неприкрытый сарказм. – Ищет ответы в космосе.

– Надеюсь, космос ему подскажет, как из ничего сотворить воду и еду, – ответил я.

Взяв под руку жену, повел ее в ванную. Она вцепилась в мое плечо, сильно сжала. От вчерашней «сильной и независимой» женщины ничего не осталось, сейчас я снова видел ту девушку, в которую когда-то влюбился. Причем так, что бросил семью.

Когда я встретил Карину… В дешевых романах пишут «внутри все оборвалось». Где-то так. Она стояла у остановки, кутаясь в полосатый шарф, и раздавала рекламные буклеты. Совсем юная, озябшая, неимоверно красивая. Губы улыбаются, а в глазах отчаянье. Холодина была жуткая, снег валил хлопьями. Я припарковался недалеко, чтобы купить сыну капли в нос, не удержался, остановился рядом с ней, пригласил в салон своего авто…

То, что я увидел в ней тогда, не имело отношения к реальности. После того, что она сделала, наваждение спало, и я радовался, что наконец победил зависимость, излечился от терзавшего меня душевного недуга. Прозрел.

Мы вошли в ванную комнату, Карина закрыла за собой дверь и присела на край ванны, чуть сутулясь. Я внимательно посмотрел в ее темно-карие, почти черные глаза, пытаясь найти там ответ – была измена или нет? Но там была пустота. Всмотревшись внимательнее, я подметил густые брови, пухлые губы, чуть искривленные в вечном недовольстве, грудь – полную «четверку», складочку жира на боку под просвечивающей рубахой Еремея… Другой человек – и внешне, и внутренне.

Почему-то радовало, что эти размышления – на трезвую голову. Вчера-то я был пьян, к тому же в приступе ревности, а сейчас…

Всплыли мысли, давным-давно загнанные на задворки сознания. Помнится, Пашка, рок-музыкант, байкер и прекрасный поэт, когда мы вместе поехали на байк-шоу, намекал, чтобы я следил за молодой женой. Память услужливо подсунула картинку: Пашка играет на гитаре, а на спинку его стула опирается Карина, томно улыбается, а грудь едва не вываливается из декольте на его голову. Я и тогда ощутил укол ревности, но осадил себя, ведь глупое чувство – от неуверенности в себе…

– Поговорим? – спокойно спросил я. – Спрошу один раз: где и с кем ты ночевала? Здесь, с гуру?

– Нет! – Ее глаза вспыхнули праведным гневом. – У Маши! Здесь мы оказались только утром, когда собирались на завтрак!

Она расправила плечи и с вызовом посмотрела в глаза, изображая оскорбленную невинность. И ведь как убедительно играет!

– То есть ты поднялась на этот этаж с Машей, и вы пошли к ней в номер? – еле сдерживая злость, спросил я, у меня впервые была возможность уличить ее во лжи.

Заподозрив неладное, Карина пару секунд растерянно помолчала и ответила дерзко:

– Ну конечно, а как еще?

Когда она вступилась за меня перед Еремеем, в душе что-то колыхнулось, теперь же все стало окончательно ясно.

– Тот парень, Макс, с которым я пришел, он сисадмин. Макс показал мне запись с камер видеонаблюдения. Ты ночевала у Еремея.

– Ты все неправильно понял, Ден! – Она всплеснула руками, продолжая уверенно гнуть свою линию. – У нас был групповой сеанс медитации, он затянулся, а потом началось страшное!

– Групповой? Ну да, два человека – разве группа? – усмехнулся я, вспомнив запись. – Это пара… Или Маша была с вами?

Карина резко вскочила:

– Мы просто медитировали! Все! Не веришь – твои проблемы, Рокотов!

Толкнув меня, она выскочила за дверь. Я последовал за ней. С бывшей все было ясно, оставалось лишь собрать народ, рассказать им, что происходит, и позвать с собой. По отдельности каждый из них был мне безразличен, но как группа живых они могли пригодиться. Без нас с Максом и Сергеичем этим бедным женщинам, которым гуру промыл мозги, не выжить. Как ни крути, а их было жаль – не стали бы счастливые люди вестись на чушь Еремея. Да и… о продолжении рода человеческого стоило начинать думать уже сейчас.

Не обращая внимания на раскрасневшуюся (надеюсь, от стыда за свою ложь) Карину, я поднял руку:

– Дорогие женщины, я немного знаю о том, что происходит снаружи, поэтому считаю своим долгом не только рассказать вам об этом, но и предложить свою помощь.

– И слушать не хотим! – воскликнула сорокалетняя дама с густо подведенными глазами.

– Жену довел, теперь за нас взялся? – ехидно добавила другая, кудрявая и крупная.

«Вот и интерфейс пригодится», – подумал я, читая имена в профилях.

– Ирина, – обратился я к той, что глазами напоминала панду. Чуть было не добавил «Васильевна», но передумал. Женщина молодится, нечего ее дразнить. Повернулся ко второй, кудрявой. – Элеонора. – Перечислил прочих, поворачивая голову и глядя в глаза каждой. – Мария. Евгения. И… Карина. Вы просто выслушайте, а что решите – уже ваше дело.

Заметив мое выступление, с балкона вернулись Сергеич и Макс. Оба молчали, слушали, как я оптимизирую информацию так, чтобы она выглядела для «просветленных» достовернее:

– В мире бушует инопланетная зараза. Непонятно, метеорит ее принес или что похуже, но, по сообщениям властей, заражено более половины человечества. Подвергшиеся воздействию становятся невосприимчивыми к боли и крайне агрессивными.

– Насколько агрессивными? – скептически просила Элеонора и пояснила: – Я врач.

– На меня, пока я добирался до Максима, а потом к вам, напали десять раз. Их можно было бы назвать зомби, они так же жаждут плоти, но они живые.

– Вы их убили? – глаза блондинки Маши распахнулись в ужасе. – Ой, только не отвечайте, я не хочу знать!

– Он их убил, – подтвердил Макс. – А если бы не убил, мы оба были бы мертвы.

– Мы лучше дождемся помощи здесь, – буркнула Ирина Васильевна. – Еще неизвестно, что магистр Еремей скажет…

– Ваше право. Но предупреждаю: во всем отеле отключены свет и вода, на этом этаже пока работает резервный генератор, но его хватит часов на десять-двенадцать.

– О нет, я не выживу без кондея! – всплеснула руками Евгения, пухленькая женщина моего возраста.

– Кондиционер – херня, – встрял Сергеич. – Отключатся электронные дверные замки. Я уже не говорю о том, что вам жрать будет нечего.

– Ну и что, что отключатся? – не поняла Элеонора.

– Зомби смогут выбраться из своих номеров и забраться сюда, – соврал я. Вряд ли бездушные умеют открывать двери.

Макс добавил:

– Даже если не смогут, они там сдохнут от голода! Вонища будет, мухи разнесут инфекции с трупов. Кто тут врач, а? Прав я? А теперь представьте, как завоняет сральник, который нечем смыть!

Похоже, мысль о загаженном унитазе произвела эффект разорвавшейся бомбы. Женщины загомонили, отчаянно зашептались – открывшиеся перспективы пугали их так, что даже поддержка гуру Еремея, очевидно, не успокаивала. Стоило мне о нем подумать, как из спальни явился он сам, сияющий, как медный пятак. Успокаивающе воздев руки (ох, подозреваю, не медитировал гуру, а подслушивал), он воскликнул:

– Милые мои, родные! Не волнуйтесь вы так! Медитация позволила мне установить четкий и широкий канал с космосом! Решение снизошло ко мне из самого центра вселенной!

Макс смотрел на этот цирк, отвесив челюсть, Сергеич через секунду матюгнулся и дал себе по лбу. Да и я ошалел, увидев, как резко дамочки воспрянули духом. Ну конечно, щас гуру все проблемы порешает щелчком пальцев!

Еремей победоносно улыбнулся, смерил меня взглядом, полным презрения, и сообщил, чего хочет центр вселенной:

– Денис и Максим! Михаил Сергеевич! – Он обратился и к электрику отеля. – Мы все будем премного вам обязаны, если вы, как люди опытные и уже имевшие дело с зараженными, взвалите на себя благородную миссию!

– Это какую же? – встрепенулся Макс.

– Скажу больше, – продолжал гуру, проигнорировав его. – Это ваш наипервейший долг!

– Это почему же? – поинтересовался я, подняв бровь.

– Потому что вы обязаны защитить слабых в этом нелегком испытании, ниспосланном нам могущественными силами! – торжественно объявил Еремей.

Он тоже знает про жнецов? Уж больно бодро вещает…

– Таких, как ты? – хмыкнул я и уточнил: – Слабых?

– В магистре Еремее внутренняя сила! – встрепенулась Ирина. – А не грубая физическая!

Еремей обласкал ее взглядом, развел руками:

– Мне отвратно насилие. Это не мой путь.

– Короче, Склифосовский! – рявкнул Сергеич. – Хватит воду лить, говори, чего хочешь!

– Вам нужно пройти на кухню ресторана, набрать еды и воды и принести сюда.

Я отвесил челюсть, пораженный его незамутненной наглостью и тем фактом, что такой блеф раньше прокатывал.

Тем временем гостиная номера превратилась в сумасшедший дом, будто гуру и правда сразил всех зомби сиянием своего нимба. Пока мы трое приходили в себя, дамочки ликовали, обнимали и целовали гуру и в воздух чепчики бросали. Вот сразу видно: мудрый человек. Была проблема, а он взял и решил ее. Мо-ло-дец! …дец какой хитрожопый человек: сожрут нас – в плюсе, не сожрут – так запасы пополнятся. Я искренне восхитился и захотел немедленно двинуть ему в джокондовскую лыбу. Не кулаком – битой.

Но еще больше мои глаза полезли на лоб, когда «просветленные» ничтоже сумняшеся начали заваливать нас заказами:

– Мальчики, захватите, пожалуйста, шампанского! – крикнула Ирина.

– Ой, точно! – спохватилась Евгения. – А мне соков свежевыжатых сделайте! Под таким стрессом мне нужны витамины!

– Магистр Еремей пьет только воду «Сан-Пеллегрино», имейте в виду! – встряла докторша Элеонора.

– Так, девочки, давайте по порядку, – засуетилась Карина. – Я составлю список, а то знаю Рокотова, он точно что-нибудь забудет!

Дамы притихли и зашептались, диктуя заказы, а я всерьез призадумался, не гипнотизирует ли их гуру. Ну невозможно вот так взять и потерять способность мыслить критически!

Помрачневший Сергеич лишь качал головой, знаками показывая, что надо поговорить наедине. Но окончательно меня добил Макс. Приблизившись, заискивающе посмотрел мне в глаза и попросил:

– Ден, не в службу, а в дружбу, братан, прихватите и мне пивка, а?

– Не понял… – угрожающе протянул я. – В смысле? Идешь с нами, боец!

– Ну будь ты человеком! – взмолился парень. – Ты же знаешь, от меня пользы нет! А фонарик и Сергеич может подержать!

Гуру стоял, опершись о стол красного дерева, и задумчиво потирал бородку. Он выглядел уверенным в своем праве диктовать условия. Но напоминал Ерема не тигра и даже не бойцовского уличного кота, а паучка-крестовика на исходе осени, время которого закончилось, все мошки передохли, а трепыхание паутины означает не попавшую туда добычу, а продирающегося сквозь заросли крупного зверя.

– С хера ли я вообще куда-то пойду?

Мой голос прозвучал слишком громко. Восемь пар глаз уставились на меня, Сергеич смотрел одобрительно, другие – вопрошающе, а Карина еще и презрительно. Сжечь меня взглядом не удалось, поэтому она пафосно воскликнула:

– Настоящий мужчина защитил бы свою женщину!

– Не понял, – заулыбался я и напомнил ее вчерашние слова: – А как же «у женщины такие же права и возможности, как у мужчины»?

Ой-ё, зря я на вентилятор накинул. В группе гуру забурлило так, что…

Но публичным линчеванием все не закончилось, точнее, не успело, – в дверь осторожно постучали, раздался тихий голос:

– Хилфе! Гибте с либенден? Хелп!

Еремей шикнул на готовых взорваться дамочек, на цыпочках прошелся к двери, повернулся к нам и приложил палец к губам…