Текст книги "Последняя Универсаль. Часть 2"

– Понимаете, моя девушка погибла и….Я исправлюсь, я больше не буду пропускать занятия.

Он с надеждой посмотрел на директора своими глубокими синими глазами.

– Я обещаю…

Майлс налил второй стакан, но пить не стал. Маленькие пузырьки снова то появлялись, то исчезали на ровной глади коктейля.

– Видите ли, Виктор Мервин, – начал он, обдумывая в уме каждое своё будущее слово, – Космос – это стихия, требующая любви, выдержки и холодного рассудка.

– Я люблю космос.

– Но не обладаете холодным рассудком. Вы способны попасть под власть эмоций, – взгляд Майлса стал мягче, – Пойми, мой мальчик, я пытаюсь сохранить тебе жизнь. Терять таких парней, как ты – непростительное дело.

– Жизнь?

Виктор отложил документы в сторону.

– Но космос – это и есть дело всей моей жизни.

– Я понимаю, – Майлс кивнул, ему было трудно говорить, – Я потерял слишком много своих друзей – таких же отчаянных парней, как и ты. А мне бы не хотелось этого. В любом случае, желаю Вам удачи, Виктор Мервин. И я знаю одно – Вы достойны своего отца.

Виктор опустил голову:

– Камилла Реверс тоже входит в состав экипажа? – спросил он.

Майлс вздохнул:

– Да, Камилла – славная девушка. Она закончила ещё и медицинские курсы и подрабатывает в свободные часы врачом.

– Она какая-то странная.

Майлс пожал плечами:

– Возможно, в ней есть что-то настораживающее, но….она мне нравится.

– И любой звонок Реверс способен изменить Ваше мнение, даже если это – не истина?

– Вы забываетесь, Виктор Мервин! Я думаю, разговор наш уже окончен!

Глаза Алекса Майлса вдруг стали какими-то холодными, как две льдинки.

Виктор понял, что затронул довольно щекотливую тему.

«Я не должен был лезть туда», – подумал он. Но было уже поздно.

«Интересно, возможно, у Камиллы что-то было с директором».

Эта мысль неожиданно пришла ему в голову, и он сам поразился своей догадливости. Ему ничего не оставалось, как взять свою папку с личными делами и произнести:

– Я должен идти, сэр.

– Да-да, – опомнился Алекс Майлс, – я дам Вам хорошие рекомендации, Виктор Мервин. Зайдите ко мне через несколько дней. Все бумаги будут к тому времени подготовлены.

– Простите, сэр, но я не нуждаюсь ни в каких рекомендациях. Я могу идти? – спросил Мервин упавшим голосом.

Не глядя на него, Майлс ответил, вновь углубившись в созерцание многочисленных мониторов:

– Да, идите.

…Лифт медленно опустился с восемьдесят четвёртого этажа Школы, и из него вышли Макс, Серж и Виктор. Двери раздвинулись, и перед тремя друзьями возникла площадка с ярко-зелёной искусственной травой. В последние триста лет настоящая считалась большой редкостью, если только в заповедниках на каких-нибудь удалённый планетах. Серж похлопал Виктора по плечу:

– Что теперь будешь делать?

– Не знаю. Во всяком случае, отец сочтёт меня неудачником.

Макс нервно передёрнул плечами:

– Ты знаешь, Элен будет ходатайствовать за тебя. Она думает, что директор послушает её. А ты как думаешь?

– Я ничего не думаю.

– Значит, ты смирился с тем, что тебя исключили из Школы? – спросил Макс.

– Это ещё ничего не значит.

– Ну, ты бы хотел войти в состав экипажа на Юпитер? – настаивал Макс.

Виктор посмотрел на друга.

– А разве это важно сейчас? Во всяком случае, ты и Элен останетесь вместе.

– Тебе нравится Элен?

Карие глаза Мэллоуина вперились в синие Виктора.

– Она – красивая девушка, к тому же – отличница и занимается общественными делами.

– У тебя с ней что-то было?

В этот момент мимо них прошла Олимпия, она бросила беглый взгляд на Виктора и скрылась в аллее в сопровождении огромного высокого негра.

– А она тоже входит в экипаж? – спросил Виктор.

– Разумеется, директор не смог отказать Баретто. К тому же, у неё – отличные покровители в Ассинии.

Виктор сделал над собой усилие, чтобы отвлечься, вновь посмотрел на друзей:

– Ладно, не забывайте меня, ведь мы всё же – друзья.

Они соединили правые ладони. Это был, своего рода, обряд, который они столько лет соблюдали с самого начала их дружбы. Макс, преодолев свою ревность, обнял Виктора:

– Вик, мы не позволим тебе так просто уйти. Ты слышишь?

Он кивнул:

– Да.

– Никогда не сдавайся! – услышал он вслед.

Он помахал им издалека и углубился в тенистую аллею.

ГЛАВА 3

«ВОПРЕКИ СУДЬБЕ»

…Тридцать два, тридцать три, тридцать четыре, тридцать пять….

Виктор до изнеможения лежал на тренажёре и накачивал бицепсы. Желание поддерживать физическую форму именно сейчас было вовсе не при чём. Он просто хотел сбросить с души все переживания, которые накопились в ней за это недолгое время. Он будет заниматься, он не сойдёт с тренажёра до тех пор, пока не упадёт совершенно обессиленный.

Наплевать, если на следующий день он не сможет встать. Он вообще хотел умереть, уйти из жизни, как и Наташа.

…Сорок восемь, сорок девять, пятьдесят, пятьдесят два, пятьдесят три, пятьдесят восемь….

Лицо Наташи со всей ясностью и отчётливостью встало перед ним. Эти милые зелёные глаза, этот чувственный рот, кремовый цвет такого юного и невинного лица….

– Наташа, прости меня! – прошептал он, но эти слова совсем не утешили его. Ему стало ещё тяжелее, он мечтал о том, как сбросить с себя этот груз, слишком тяжёлый для него.

…Семьдесят три, семьдесят пять… восемьдесят….

Лицо Наташи сменилось другим лицом с более дерзким выражением глаз. Это было лицо Виктории Баретто, которая приехала с Меркурия, и которую он совсем не хотел видеть.

– Исчезни, – шептал он как навязчивую идею, – Ты – не моя Наташа, хоть и похожа на неё, как две капли воды.

Но лицо не исчезало, и Виктор сильнее сжал кулаки.

Он уже третий день находился в своём загородном домике, куда уходил, когда ему было плохо и он жаждал простого одиночества. Домик состоял из двух этажей. На одном он мог принимать гостей, а второй – это был тренажёрный зал с мебелью, чтобы можно было отдохнуть после изнуряющих тренировок.

Родители несколько раз возникали перед ним на экране видеофона, требуя, чтобы Виктор вернулся домой, однако он никак не реагировал.

– Что с тобой происходит! – Эндрю Мервин был слишком настойчив.

– Хорошо, па, я объясню тебе позже, – отделался Виктор.

– Помни, я жду, и серьёзный разговор у нас ещё впереди.

Виктор отбросил в сторону пульт видеофона, ему надоели эти разговоры, и он пока был не готов к ним.

…Сто восемь, сто девять, сто десять….

Его мускулы напряглись, налились кровью, но он не остановится. Ни за что не остановится! Ни за что!

Теперь он видел перед собой Элен, её лицо, возникшее перед ним из глубины памяти. Оно было грустным, а белокурые волосы струились по её стройным плечам.

Элен! Я не должен был быть с тобой в ту ночь! Ведь Макс… он же любит тебя.

Чёрт возьми! Я – подлец! Элен, прости меня. я не стою твоих слёз и переживаний!

Он хотел выкрикнуть это в пространство, но у него не получилось. Мысли застряли как бы у него в голове.

«Элен – хорошая умная девушка. Я бы очень хотел, чтобы она была счастлива. И всё же….Я недостоин её».

….Сто четырнадцать….сто пятнадцать, сто шестнадцать….

В его глазах потемнело, застучала височная артерия, появился шум в ушах.

Он хотел упасть в изнеможении, чтобы вообще ничего не помнить, не видеть, не слышать.

Он хотел окончательно затеряться в лабиринтах своей памяти, но у него ничего не получалось.

– Нет, это же невозможно! Только взгляните на него! Он же себя окончательно угробит. Викки, ты этого хочешь? Но знай, я тебе этого не позволю!

Из под дивана выползла розовая бесформенная масса, сквозь которую можно было разглядеть всё, что происходило в тренажёрном зале, вроде розовой дымки.

Сначала эта масса приобрела форму большой бабочки, затем цветка, затем какого-то экзотического животного с длинными, как у цапли, лапами и спиной, как у дикобраза.

Только затем она уже стала по форме точь-в-точь, как Виктор.

– Маккензи! – воскликнул его плотный двойник, – ты меня удивляешь!

– Я могу удивить ещё больше в надежде, что ты, наконец-то, прекратишь своё издевательство над собой.

Сказав это, розовый полупрозрачный Мервин вдруг снова стал бесформенным до тех пор, пока окончательно не принял облик Камиллы Реверс, точно такую же, какую Виктор видел её в приёмной директора Школы с огромными серьгами-шарами в ушах и пышной шевелюрой.

Маккензи считался жителем Юпитера, он достался Виктору после его первой экспедиции на Юпитер по изучению животного и растительного мира этой планеты. Тогда ещё шли военные действия с цивилизацией «Зэт», и Маккензи, спасаясь бегством от своих злобных преследователей, упросил Виктора взять его с собой на Землю. Вся его родня почти погибла; при воспоминаниях Маккензи часто думал о некоей тётушке Панчи, способной якобы готовить «сарчесы» – вид экзотических плодов на Юпитере.

Он сразу же был принят семейством Мервинов, потому что был весёлым и никогда не унывал. К тому же, он обладал уникальной способностью менять форму и размеры и питался только исключительно соками и жидкостями.

Вид живых существ, к которым относился Маккензи, считался довольно редким и разумным. Но он находился ещё в стадии изучения Ассоциацией Космических Исследований, и не был пока внесён в список фауны Юпитера.

Увидев импровизированную копию Камиллы, Виктор поморщился:

– Только не это!

– Мне она тоже не очень-то нравится, – закивала розовая Камилла.

– Откуда ты знаешь, что я видел её сегодня?

– Я же частично могу считывать твои мыслеобразы, – произнёс Маккензи.

Форма Камиллы преобразилась, и теперь это снова была копия Виктора, сидевшая на мягком диване.

Виктор мгновенно забыл о тренажёре и уставился на приятеля.

– Маккензи, что ты здесь делаешь?

– А у тебя уютно, правда, как-то скупо, но для такого зануды, как ты, пойдёт, – сказал Маккензи, оглядевшись по сторонам.

– Ты не ответил на мой вопрос.

Маккензи устало пожал своими розовыми полупрозрачными плечами:

– Ну, вот, опять очередные заморочки. Ты видел тот розовый куб, который ты положил в свою сумку?

Виктор почесал затылок, роясь в глубине своей памяти.

– Я думал, что это – украшение для бара, а здесь, – он обвёл свой зал взглядом, – слишком мало украшений. Я взял куб с собой.

– Так это был я.

– В этом нет ничего удивительного. Значит, ты за мной следил?

– Нет, просто хотел тебя по-человечески поддержать. Кончай киснуть, тебе это не идёт, приятель.

– Ладно, – Виктор махнул рукой, – Оставайся, коли пришёл, только не мешай мне.

– Гробить себя? Ну, уж нет! Ну, уж извини, в этом я тебе буду мешать. Кстати, я сегодня сюда пришёл не один.

– Этого следовало ожидать, ведь ты всегда преподносишь какие-то сюрпризы. И кто же с тобой?

Розовая полупрозрачная копия Виктора улыбнулась:

– Попробуй, догадайся, Викки.

– Дай-ка подумать. Это кто-то из твоих ненормальных дружков с Юпитера или ещё какой-нибудь дальней планеты Третьего или Четвёртого Пояса, которых ты таскаешь про запас?

– Кого это я «таскаю про запас»? – возмутился Маккензи.

– Ну, не знаю, я не запомнил их имена, но они на вид напоминали мне тебя, только были разных цветов и оттенков.

– На этот раз ты не прав, дорогой.

– Не томи, кого же ты притащил с собой? – спросил Виктор.

– Во-первых, не притащил, а она сама пришла, как мы с ней договорились.

– Ах, это ещё и женщина! Эдакая очаровательная инопланетяночка.

– Да нет же! Это всего навсего твоя сестра Кэт. Она очень переживала за тебя, поэтому принесла тебе поесть.

Виктор развёл руками, представив себе назойливую сестру-подростка:

– Этого ещё не хватало!

Двери тренажёрного зала раздвинулись, и внутрь влетела Кэт Мервин. Она представляла собой высокую долговязую девчонку-подростка с длинными белокурыми волосами и манерой вести себя вызывающе и несколько эпатажно, что свойственно почти всем подросткам. На ней была красная кофточка и короткая юбка из такого же материала. В уши были вставлены проводки от видеоплеера, так что Кэт была постоянно занята прослушиванием новомодных хитов с молодёжной радиоволны «Галактик-музыка».

Она не увлекалась ни техникой, ни космическими исследованиями, как её брат, потому что с недавнего времени голова Кэт была забита ночными клубами в воздушных бунгало, где она проводила многие часы напролёт вопреки протестам родителей.

Впрочем, из всех друзей Виктора она, пожалуй, выделяла одного – Сержа Рэдфорда Младшего, с которым частенько встречалась в клубах или на каких-нибудь очередных молодёжных тусовках.

Правда, Сержа всегда сопровождала вереница поклонниц, с которыми он под утро исчезал, и к тому же сам Серж, памятуя, что Кэт – сестра его друга, держался с ней на почтительном расстоянии. И это поведение юноши возмущало дерзкую вакханку.

Но сегодня Кэт была само послушание и очарование.

Она даже заплела косичка и выглядела совсем как маленькая девочка.

Виктор отложил в сторону гантели, они покатились в сторону с тяжёлым звуком, напоминающим мячи от боулинга. Виктор любил боулинг, эта пресловутая игра была стара, как мир, и всё равно они все вместе: Виктор, Серж, Макс и даже Элен собирались в боулинг-клубе, пили коктейли и просто вино и развлекались.

Им нравилось дурачиться, как простой беззаботной ребятне, и в этом не было ничего плохого. Виктор отвлёкся, вытер полотенцем потный лоб.

– Эй, ты чего сюда приползла?

Кэт надула свои розовые от помады губки.

– Не приползла, а пришла. Кстати, я принесла тебе поесть.

Кэт вытащила пакет и начала доставать из него по очереди какие-то свёртки, от которых вкусно пахло.

В свёртках были небольшие пластиковые контейнеры с едой. Вытащив каждый свёрток, Кэт демонстративно «объявляла» его содержимое:

– Омлет, салат из анчоусов, крекеры, джем из гуанаго.

– Гуанаго? Что это?

Название неизвестного растения заинтересовало Виктора, в его синих глазах вспыхнул огонёк интереса.

– Это – очень сочный фрукт с Меркурия. Вчера поступила большая партия в супермаркеты.

Виктор представил себе миловидное загорелое личико новенькой.

Виктория Баретто тоже, кажется, с Меркурия. И тут же перед ним возникло другое лицо, один к одному похожее на первое, только кожа у Наташи не была такой загорелой, и глаза имели изумрудный оттенок.

– Чего ты там опять бормочешь? – спросила Кэт, явно недоумевая, что это происходит с её погруженным в себя братом.

– Так, ничего, – отмахнулся он.

– Значит, и есть ты тоже не хочешь? – Кэт Мервин нахмурила дугообразные бровки.

– За еду спасибо. Что ещё?

– Ты будто выпроводить меня хочешь.

– Хочу, и чем быстрей, тем лучше.

Кэт сузила глаза:

– А я всё родокам расскажу.

– Естественно, ты же всегда наушничаешь и доносишь им, чтобы выглядеть паинькой.

Видя удручённое лицо брата, Кэт сменила тон.

– Что случилось, Викки? Ты как в воду опущенный ходишь.

– Меня исключили из Школы.

– Подожди, я сейчас сяду, чтобы не упасть. Вик, но ведь это же всё серьёзно, предки придут в ужас.

– Особенно Непреклонный Эндрю Мервин, – с иронией произнёс Виктор.

Кэт схватилась за голову:

– Надо подумать, как сказать об этом родителям.

Виктор глубоко вздохнул:

– Всё равно придётся когда-нибудь им всё рассказать, просто другого выхода нет.

– Спасибо за поддержку, сестрёнка.

Впервые за долгое время их общения он по-дружески обратился к сестре.

Кэт немного смутилась:

– На самом деле, я всегда была на твоей стороне, – сказала она.

Они оба благополучно забыли о Маккензи, который в этот момент принял форму Кэтти и мягко сполз на пол.

Вдруг в комнате запахло озоном, на одной из стен белым квадратом высветился экран, и Виктор увидел Элен по ту сторону недосягаемого пространства.

Лицо Элен было грустным, длинные густые ресницы оставляли тени на её щеках. И Виктор мог себе поклясться, что ещё немного, совсем немного, и он заключил бы эту девушку в свои объятия.

– Здравствуй, Виктор, – произнесла она по ту сторону экрана, – Кажется, у меня для тебя хорошие новости. Привет, Кэтти и Маккензи! – сказала Элен, уже немного улыбнувшись.

Маккензи изменил свою прежнюю форму и принял облик самой Элен.

Кэт сгребла юпитерианца в охапку и, заговорнически подмигнув Виктору, изрекла:

– Ну, ладно, Викки, не будем больше задерживаться. Тем более, у тебя – серьёзный разговор. Я надеюсь, к ужину ты будешь дома.

Они скрылись за раздвижными дверьми тренажёрного зала, оставив Виктора наедине с экранной Элен.

Он грустно улыбнулся и спросил:

– Ну, вот, теперь мы одни. Что же ты мне хочешь сказать, Элен?

– Я была сегодня на Совете Школы у директора Майлса и добилась, чтобы, во-первых, тебя восстановили в Школе, как многообещающего инженера-механика.

– А во-вторых? – спросил Виктор.

– Сам-то не догадываешься? – спросила Элен, и её серо-голубые глаза немного повеселели, – Тебя включили в состав экипажа на Юпитер.

Новость была слишком ошеломляющей для него, слишком неожиданной.

Виктор сел на стул, почесал затылок.

– Я….Элен, тебе не следовало этого делать.

– Почему?

– Ты рисковала своей репутацией.

Элен тоже улыбнулась, только уже на этот раз шире, чем в первый, улыбка её была как-то по-особенному тёплой, от которой её красивое лицо буквально просияло.

– Не беспокойся, Вик, моя репутация не пострадала, и к тому же, ребята тоже очень хотели быть с тобой.

– И Макс?

– Макс в первую очередь. А почему ты об этом спросил?

– Ну, ты ведь неофициально считаешься девушкой Макса Мэллоуина.

– Кто тебе такое сказал?

– Никто, но все так думают. Ладно, Элен спасибо тебе, я….я просто не знаю, как мне тебя благодарить. Кто же входит в состав экипажа?

Фигура Элен возникла на экране крупным планом. Она казалась ещё стройнее на фоне тёмного помещения.

– Я – командир экипажа; Серж, разумеется, Макс, Камилла Реверс.

– Что? Зачем нужна там эта разряженная кукла?

Виктор представил себе мулатку с огромными серебристыми шарами-серьгами в ушах и с наглым выражением карих едких и колючих глаз.

– Камилла Реверс – отличный врач, а также – ассистент.

– Не сомневаюсь, только пользы от неё не больше, чем от пуделя в аквариуме.

Элен откровенно расхохоталась над нелепым сравнением Виктора. Её звонкий смех прозвучал, как чистый колокольчик в этой пустой комнате-зале и заставил Виктор тоже улыбнуться в ответ.

– Ладно, Вик, – наконец, сказала Элен, всё ещё улыбаясь, – не будем дальше развивать эту тему. Ты и так прекрасно знаешь, что Камилла – неплохой специалист.

– Кто ещё?

– Двое ребят, которых ты не знаешь. Один с Меркурия, а второй – из Школы. В общей сложности, нас будет ровно восемь человек.

– Кто восьмой? – спросил Виктор, внимательно вглядываясь в печальное лицо Элен и в её бездонные голубые глаза. Наступила пауза.

Казалось, Элен думала над тем, что сказать. Она опустила глаза, затем вновь подняла их и решительно посмотрела на Виктора:

– Это Виктория.

От неё не укрылось то, что кулаки Виктора сжались.

– Кто её включил в состав экипажа? – спросил он похолодевшим голосом.

– Но….я….Это я.

– Ты?

Их взгляды встретились.

– Элен, ты не могла.

Её лицо снова проявилось на экране крупным планом.

– Почему ты не хочешь, чтобы Виктория Баретто вошла в состав экипажа? – спросила Элен.

– Она – выскочка и….

– И очень похожа на Наташу?

– Нет, не поэтому.

Виктор ломал руки, он и сам не знал, для чего развернул эту тему. В конце концов, какое ему дело до этой новенькой? Пусть живёт, как считает нужным.

– Потому что она тебе нравится.

Его глаза сверкнули, он посмотрел на Элен.

– Нет! Наоборот, она совершенно безразлична мне.

Он долго смотрел на будущего командира экипажа, затем откровенно рассмеялся:

– В конце концов, Элен, это же не смешно. Мне на самом деле наплевать на эту новенькую. Может, пойдём развеемся и отметим нашу поездку.

– Ты предлагаешь, как Серж, всю ночь проторчать в кафе? – спросила Элен.

– Нет, просто я приглашаю тебя на романтическое свидание.

– Ты хочешь побыть со мной наедине?

Лицо Элен просияло.

– Да, я очень хотел бы остаться с тобой.

– Хорошо, – сказала она, – если ты хочешь исполнить моё желание, тогда поедем на катере по Озеру. Мне так нравится любоваться на ночные огни.

Он посмотрел на неё, на её яркие губы, накрашенные красной помадой.

«А ведь она любит меня», – подумал Виктор.

Экран погас.

Он взял бутерброд из тех пакетов, что принесла ему Кэт, и откусил немного, потому что чувствовал себя совсем обессиленным.

………..

Нос катера плавно рассекал волны. Это была старая техника, чудом сохранившаяся, как антиквариат, со времён, когда космос казался людям таким недосягаемым. Ветер постепенно крепчал, давала о себе знать зима.

Они стояли вдвоём на борту катера и посасывали апельсиновый сок из узких соломинок. Элен поёжилась, так как было очень холодно.

– Да ты вся дрожишь, – Виктор набросил на её плечи чёрную кожаную куртку, коснулся своим носом кончика её покрасневшего от мороза носа. Щёки Элен стали совсем розовыми от зимнего холода, а она даже не предполагала, что ей будет так хорошо и свободно рядом с ним. Они были вдвоём, и это было всё, о чём только можно было мечтать.

Вдалеке над столицей Земли многолюдной Ассинией простирался закат – розовая широкая полоса плавно переходила в фиолетовое ночное небо с маленькими постоянно мигающими точками звёзд.

Эти существа что-то шептали им сейчас с далёких недосягаемых небес, только никто не мог прочитать их небесные мысли.

Их глаза снова встретились друг с другом, как тогда, когда они провели ту ночь вместе, вдвоём, счастливые и утомлённые.

Хозяин катера в белой пилотке и форме командира корабля конца двадцатого века помахал им из кубрика своей большой ладонью, подмигнул и улыбнулся, показав свои белые зубы.

Он знал, эти странные влюблённые платят всегда так щедро, а он привык зарабатывать себе на жизнь только лишь этими путешествиями по Озеру Ассинии. И он готов был угождать им во всём.

Озеро носило название «Сантория», и никто из живущих ныне землян не знал, что оно обозначает. Ходили, правда, какие-то легенды о том, что якобы когда-то на его берегах существовал город «Сантория», разрушенный более пятиста лет назад.

Но правда ли это было или нет, никто доподлинно не знал.

Ветер трепал светлые волосы Элен. Виктор поцеловал их и прошептал ей прямо на ухо:

– Может, сейчас пойдём к тебе?

Она долго смотрела в его синие глаза, как бы изучая то, что он думает.

– Почему ты молчишь, Элен?

– Ты действительно этого хочешь?

– Конечно.

– Тогда почему ты сейчас такой грустный? – спросила девушка.

– Я не грустный, – услышала она его мягкий и сильный голос, – я просто задумчивый.

– Ты переживаешь смерть Наташи? – спросила Элен.

Он кивнул:

– Да, согласись, Элен, это не так просто забыть.

– Я понимаю, – чуть слышно произнесла она.

Он поцеловал её прямо в губы, и на этот раз она уступила, стала мягкой и податливой в его руках, словно ждала чего-то большего, что он мог бы дать ей.

Мог бы… Но он был всё ещё далёк от неё, словно за какой-то невидимой, однако реально существующей завесой. Он был рядом с ней и в то же время далеко от неё. Элен чувствовала это каждым мгновением, каждой клеточкой своего готового к любви тела, в глубине которого уже зарождалась страсть.

Их отвлёк шум мотора. Старый Рено, командир катера, снова подмигнул Элен и Виктору.

– Ну, что, держим курс обратно? Или плывём, чтобы насладиться красотами Ассинии?

Далёкие огни города отражались загадочными бликами в чёрной от ночи воде, как и мерцающие в небе звёзды.

– За дополнительную плату я сделаю ещё лишний круг и могу предложить вам горячие сэндвичи! – орал Рено, стараясь перекричать свой допотопный мотор.

Виктор махнул рукой:

– Делай, что хочешь, приятель!

…..

Олимпия расцеловала склонившихся над ней зеленокожих Клару и Винвальда. Клара поставила перед ней поднос с горячими пирожками и произнесла:

– Ешь, дорогая. И расскажи, что случилось. Ты вернулась из КосмоШколы такая счастливая.

– А где же Густав Миллер и его прекрасная Ахиль? А где же доктор Уинсет? – спросила Олимпия, – я просто хотела обрадовать их, – Во время зимних каникул будет организована экспедиция с исследовательской целью. Я включена в состав экипажа.

Однако лицо Клары стало озабоченным и встревоженным.

– На Юпитере сейчас неспокойно, поэтому мы и бежали оттуда на Землю, – произнесла она.

– Но прошло очень много лет, и военные действия прекращены по решению Межгалактического совета, – возразила Олимпия, – Сейчас там всё изменилось.

– Не верится что-то, – Клара засеменила в гостиную, чтобы успокоиться и пережить свою тревогу. Она не хотела испортить радость своей очаровательной воспитанницы.

Винвальд нежно коснулся её плеча:

– Во всяком случае, будь осторожна, – произнёс он.

…Через полчаса, всего каких-нибудь полчаса Олимпия смотрела на флуоресцирующее пятно экрана, которое внезапно возникло перед ней, когда она была занята складыванием своих вещей для поездки.

На неё смотрел Теодор младший, и впервые она прочла в его чистых голубых глазах упрёк. Теодор был в белом облегающем комбинезоне, какие носили учащиеся КосмоШколы на Меркурии.

Его пышные кудрявые белокурые волосы были слегка растрёпаны.

– Ты не хочешь мне ничего объяснить? – спросил он.

– Тео, пойми….

– Я понял. Ты просто сбежала от меня, и тебе наплевать на все наши отношения!

– Нет! Неправда!

– Тогда почему ты на Земле? Разве мой отец не предоставил тебе убежища? Разве я не был тебе самым преданным и верным другом? Разве я….

Он хотел сказать: «не люблю тебя?», но не смог, и фраза оборвалась на полуслове.

– Прости меня, Тео. Но пойми, я должна была улететь на Землю, я хотела разыскать друзей отца, закончить КсомоШколу Земли, где учился он сам, я хотела продолжить его дело.

– На Меркурии тоже есть Космологическая Школа И потом, – Теодор выдержал короткую паузу, – почему ты ничего не сказала мне о своих планах?

– Да потому что ты не отпустил бы меня никогда!

Олимпия утёрла слёзы, она была на пике отчаяния, но сейчас, в этот момент Теодор казался ей таким далёким и недосягаемым. Она не могла достучаться до его сердца.

– Я не отпустил бы тебя, потому что, – Экран погас внезапно, возможно, из-за метеопомех, или от того, что Теодор не знал, что сказать. Ей хотелось верить в первое.

Она представила себе лицо Виктора Мервина и в отчаянии крикнула, поддавшись эмоциям:

– Нет, Тео! Ты – единственный мой друг!

А вечером возмущённые Александр и Тина ребром поставили вопрос, или она берёт их с собой, или они насильно не позволят лететь ей на Юпитер.

Ей пришлось подчиниться, так как второго способа ускользнуть от ответственности просто не существовало…

……

Ночью перед отлётом она увидела необычный сон. Это были снежные Гималаи, она была до конца уверена в этом, потому что уже однажды видела их в далёком детстве.

Перед ней стоял Бессмертный и улыбался своей самой непосредственной и доброй улыбкой.

– Завтра ты улетаешь, – услышала Олимпия его приятный голос.

– Да.

– Я пришёл к тебе, чтобы благословить тебя.

– Зачем?

Он посмотрел в её голубые глаза своими солнечными тёмно-карими глазами, и ей почему-то стало легче от этого.

– Иногда доброе слово бывает, как Талисман, – произнёс Бессмертный.

Она нащупала ракушку в своём нагрудном кармане и протянула её Бессмертному.

– Держи. Я хочу подарить её тебе.

– Оставь у себя. Тебе ещё пригодится. Запомни, не бывает лёгких путей и лёгких решений при сложности задачи. Но всегда есть Любовь, которая поможет тебе их преодолеть и достичь своей цели.

После этого она проснулась……