Текст книги "Призраки дома Эшберн"

Глава 6
Сияющие огни

Во рту у Эдриенн пересохло. Она начала пятиться назад, но остановилась у двери. Не будь такой мямлей. Ты никому здесь не помешаешь. Она оставила этот дом, в том числе и эту комнату, тебе.

И все же странно было ходить по ковру, протертому до нитки одной и той же парой ног, и видеть чужие черные платья, торчавшие из-за двери гардероба. Десятки лет одно и то же лицо выглядывало в эти окна – и для них Эдриенн была чужой. Девушка отдернула шторы и задохнулась от изумления.

Она хотела взглянуть поверх деревьев, и из окна Эдит открывался потрясающий вид. Прямо перед ней расстилался ковер из леса, лунный свет отражался от верхушек деревьев, сливавшихся вдалеке с россыпью огней.

На долю секунды она подумала, что деревья охватило пламя, и Армагеддон все-таки наступил, но, моргнув, поняла, что сияние исходило от сотен горевших окон.

Ипсон. Не думала, что он так близко. И настолько ниже Эшберна. Должно быть, это очень высокий холм.

Прищурившись, Эдриенн посмотрела на огни города. Дома были слишком далеко, чтобы различить их явные очертания, но она не увидела ни дыма, ни признаков хаоса. Это успокоило ее. Что бы ни напугало птиц, на город это никак не повлияло.

Она выдохнула, и ее дыхание образовало небольшое туманное облачко на оконном стекле. Холод с улицы просачивался сквозь ее тонкую одежду, но любопытство было сильнее желания вернуться к камину. Девушка отвернулась от окна и осмотрела комнату.

Каким человеком была Эдит?

Измятый матрас и потертый ковер намекали на то, что хозяйка дома была либо женщиной устоявшихся привычек, либо не могла себе позволить покупку новых вещей.

Интересно, что заставило ее оставить дом мне. Если Эдит знала о счетах за лечение матери, если подозревала, что у меня будут такие же проблемы с деньгами… это могло стать ее способом помочь.

Несмотря на прохладный воздух, Эдриенн ощутила тепло. Ей хотелось бы познакомиться с Эдит – хотя бы встретиться с ней и поблагодарить за этот дар. Задумавшись, она двинулась вдоль кровати, затем резко остановилась и поняла, на что смотрит.

Прямо на деревянном изголовье были выцарапаны слова, которые образовывали новую фразу. Царапины, так же, как и внизу, были глубокими и хаотичными, и пролегали всего в нескольких сантиметрах над подушкой – таким образом, чтобы любой, кто лежал на этой кровати, мог увидеть слова, отклонив голову немного назад. Эдриенн подняла лампу и наклонилась поближе.

ПОМНИ СВОИ СЕКРЕТЫ

Она скрестила руки на груди, и лампа тихо звякнула. Желание узнать больше и понять загадочную владелицу дома боролось в ней с желанием вернуться вниз, в сравнительно безопасную и комфортную атмосферу, царившую в комнате отдыха.

Дверь гардероба была приотворена, демонстрируя небольшую полоску черного шелка, и Эдриенн направилась к ней. Дверца выглядела так, словно на внутренней стороне должно было быть зеркало, но девушка уже подозревала, что это не так. И оказалась права.

Петли жалобно скрипнули, но дверца отворилась плавно. На внутренней деревяшке не оказалось ничего, кроме очередного нацарапанного послания:

НИКАКИХ ЗЕРКАЛ.

– Никаких зеркал, – согласилась Эдриенн. Крошечные отверстия вверху и внизу дверцы подсказывали ей, что когда-то здесь висело зеркало, однако, его сняли. Зачем, Эдит?

Эдриенн отвела взгляд от дверцы и посмотрела на целый строй темных платьев. Их вид поразил ее, она поставила лампу на пол и достала одно из них, чтобы получше рассмотреть. Платье смахивало на реквизит из фильма про викторианскую эпоху. Длинное одеяние из тяжелого черного шелка с кружевной отделкой с высоким вырезом, должно быть, производило поразительное впечатление. В мгновение ока Эдриенн перенеслась на заднее сидение машины. Отрывистое дыхание матери эхом раздавалось в ее ушах, пока она смотрела, как медленно открывается дверь Эшберна. Высокая фигура в черном появилась в дверном проеме, и Эдриенн увидела бледное вытянутое лицо и блестящие черные глаза. Воспоминание исчезло, и она вновь оказалась в комнате Эдит.

Тяжело дыша и пошатываясь, она отошла от шкафа. Внезапно она поняла, насколько платье было длинным. Эдриенн не была коротышкой, но, чтобы подол платья не подметал пол, ей пришлось держать его так высоко, что кружевной воротник находился на уровне ее глаз. Она облизнула губы. Новая информация соединилась в ее голове с тем, что она уже знала об Эдит, и пожилая женщина в ее сознании превратилась в высокий, худой призрак в черном.

Что с того, что она высокая? Вытянутое бледное лицо из воспоминаний вспыхнуло в мозгу Эдриенн. Возможно, Эдит носила по кому-то траур. Это не мешает ей быть хорошим и добрым человеком.

Платье отправилось в шкаф к прочим предметам одежды, а Эдриенн решительно закрыла дверцы шкафа. Пальцы дрожали, и, чтобы унять дрожь, ей пришлось сжать их в кулаки.

Глупо было приходить сюда в первую же ночь. Мне следовало остаться с Вульфом и заняться изучением дома наутро.

Труба в стене дома позади нее загрохотала, и это испугало ее. Девушка схватила лампу и поспешила к выходу. Только она скользнула в дверной проем, десятки глаз устремились на нее. На какую-то долю секунды она застыла на месте, осматривая череду висящих портретов, затем направилась через коридор к лестнице и поспешила по ступенькам вниз.

Она не заметила этого раньше, но все члены семьи на картинах были одеты в одежду викторианской эпохи – такую же, как она обнаружила в гардеробе Эдит.

Так это ее семья? Может быть, именно она была ребенком на тех портретах?

Когда Эдриенн завернула за угол лестницы, пробили напольные часы. Она попыталась сосчитать фальшивые звуки, но голова все еще гудела от новой информации об Эдит, и потому она сбилась со счета. Десять или одиннадцать ночи – в любом случае пора было спать.

Вольфганг все так же лежал на ковре перед камином, но теперь животом вверх, перевернувшись на спину так, что все четыре его лапы торчали вверх. Если бы, при появлении хозяйки, он лениво не приоткрыл один глаз, можно было бы подумать, что это животное сбила на улице машина. Увидев это, Эдриенн рассмеялась, и тревога, вызванная походом наверх, тут же рассеялась.

Пламя в камине почти погасло, поэтому она добавила в него пару поленьев и вновь поставила чайник на огонь, чтобы разогреть. Достав простыни и подушку из чемодана, новая владелица дома оглядела комнату.

Помимо каминного кресла в ней было два шезлонга. В одном подушки были изрядно помяты, другим же, судя по всему, редко пользовались. Выбрав для себя последний шезлонг, Эдриенн набросила одну простыню на подушки и расстелила сверху вторую. Она не привезла ни одного подходящего одеяла, но у нее с собой была толстая шаль, которая вполне могла сгодиться до той поры, пока она не выяснит, была ли у Эдит гостевая спальня или что-то подобное.

– Хочешь еще чего-нибудь перекусить, приятель? – спросила Эдриенн Вольфганга, направившись за чайником и проходя мимо кота. Тот проследил за ней одним глазом, но низкое рокочущее мурлыканье намекало на то, что он останется ровно на том же месте, что и сейчас.

Эдриенн заварила чайный пакетик по второму разу, затем достала из чемодана книгу, выключила свет и, не раздеваясь, свернулась калачиком на своей импровизированной кровати.

Она намеревалась почитать у камина час или два прежде, чем уснуть, но тяжелый день сказался на ней сильнее, чем она думала. Вскоре она опустила книгу, чтобы понаблюдать за танцующими в камине огнями и своим пушистым питомцем. Свет от камина падал в щели между половицами, и казалось, будто пол прорезан черными линиями.

– Здесь у нас все будет хорошо, – сказала Эдриенн коту, пытаясь избавиться от жуткого ощущения, что вытянутое бледное лицо наблюдает за ней из одного из углов – того, где тени сгустились сильнее всего.

Глава 7
Гости

Сотни тысяч крошечных царапин прорезали дерево, но этого было недостаточно. Она продолжала скрести. Ногти ее были обломаны до мяса, кожа покрылась струпьями и потрескалась, выцветшие глаза невидящим взором уставились перед собой, дыхание разносилось низким и ритмичным хрипом, а пальцы продолжали делать свое дело. Она не могла остановиться. Не сейчас, когда она оказалась так близка к своей цели.

Скрежет по дереву раздавался эхом в крошечном, тесном пространстве, оглушая ее.

Почти у цели.

Еще обломки поддались, дождем усыпав белые щеки и черное платье. Она почти пробилась сквозь дерево и добралась до тяжелой влажной земли над своей головой.

Эдриенн проснулась. Что-то тяжелое давило ей на грудь, не позволяя ей дышать, и, в панике вскрикнув, она попыталась сбросить это с себя. Почувствовав, как оно зашевелилось, она поняла, в чем дело.

Где-то посреди ночи Вольфганг перекочевал со своего коврика у камина прямо на нее. Огонь, должно быть, погас, и ее тело стало более теплым пристанищем.

Кот был достаточно тяжелым, чтобы Эдриенн стало неудобно, она осторожно подвинула его, переложив рядом с собой. Зевнув, тот потянулся и продолжил спать.

Мне снился сон. Что это было? Словно я не могу дышать… я в западне… пытаюсь выбраться наружу…

Девушка взглянула на свои пальцы. Те были целы. Коротко остриженные ногти так же были в порядке. Эдриенн моргнула, пытаясь вспомнить сон, но это было все равно что пытаться удержать в руках воду.

Утро было в самом разгаре. Солнечный свет, приглушенный грязью на стеклах, струился сквозь окна и образовывал узоры на ковре и мебели. В комнате все еще было довольно тепло, но она чувствовала, что быстро холодает, морозный воздух с улицы постепенно побеждал жар от камина.

Она выскользнула из своей импровизированной кровати, постаравшись не потревожить Вольфганга, и натянула на тебя куртку.

Первый день в нашем новом доме. Что же нужно сделать? Еда в приоритете, но до того, как я отыщу дорогу в город, мне необходим душ.

Эдриенн не почистила зубы на ночь, и теперь казалось, будто во рту кто-то умер. Она поморщилась и провела рукой по волосам, стараясь убрать с лица выбившиеся пряди, а затем положила в миску Вольфганга свежей еды. Сонливость животного моментально исчезла при звуке сыплющегося корма, и кот ткнулся мордой в миску прежде, чем Эдриенн успела закончить.

– Успокойся, с голоду ты не умрешь, – она почесала его макушку, вернула кошачий корм на полку, затем достала из чемодана полотенце и туалетные принадлежности и вернулась в прихожую.

Лампа ожидала ее на маленьком столике у подножия лестницы – там, где Эдриенн ее и оставила. Утреннее солнце сияло достаточно ярко, чтобы осветить узкие ступеньки и комнаты наверху. Девушка быстро поднялась по лестнице и вновь оказалась в коридоре, увешанном картинами.

При дневном свете портреты было гораздо проще разглядеть, и даже Эдриенн, не обладавшая никакими творческими способностями, могла сказать, что художник был очень талантлив. Портреты были проработаны до мельчайших деталей. Позы были настолько естественны и искусны, а сами картины настолько реалистичны, что она вновь ощущала, как десятки глаз смотрели ей вслед, пока она шла по коридору, заглядывая в комнаты.

Первые две двери, в которые она попробовала войти, привели ее в кладовки, забитые картонными коробками, закрытой чехлами мебелью и заплесневелыми ящиками. За третьей оказалось что-то вроде кабинета, и Эдриенн вошла внутрь, чтобы поближе рассмотреть богато украшенный резьбой стол у окна. Из окна открывался вид на покрытый лесом холм, внизу виднелся город. Легкая дымка струилась среди деревьев, стелилась над улицами Ипсона, придавая им загадочность. Все это выглядело потрясающе.

Отличное место, чтобы писать. Она пробежалась кончиками пальцев по поверхности темного дерева. В этом ведь нет ничего неправильного, правда? Я не хочу проявлять неуважение, вторгаясь в личный кабинет Эдит и пользуясь ее любимым столом.

Она провела по столу пальцем. То факт, что пыли на нем почти не было, позволял предположить, что его протирали регулярно. Чего нельзя было сказать о кабинете. Создавалось впечатление, что его посещали редко. Книжный шкаф был слишком аккуратно заполнен книгами, а письменный стол – слишком чист, что навело Эдриенн на мысль, что за последние годы в комнату заходили только ради уборки. Возможно, кабинет принадлежал мужу Эдит.

Эдриенн отошла от стола и постаралась не скорчить гримасу. По какой-то причине мысль о том, что Эдит была замужем, показалась ей нелепой. Девушка по-прежнему почти ничего не знала о своей благодетельнице, но что-то подсказывало ей, что Эдит Эшберн была одинока.

Эдриенн вышла из кабинета и прошла мимо следующей двери. Она вспомнила слова, вырезанные на дереве, которые увидела прошлой ночью. Ей не хотелось вновь рассматривать плоский матрас на кровати Эдит или ряды ее вычурных черных платьев.

К радости Эдриенн, дверь, следующая за спальней Эдит, привела ее в просторную и относительно чистую ванную. В отличие от остальных частей дома, которые были преимущественно расписаны старомодными узорами с розами, ванная комната оказалась белоснежного цвета с элегантными вставками цвета морской волны. Она выглядела вполне современно – так, будто была обновлена в течение последних десяти лет. У задней стены расположилась ванна с насадкой для душа, а сбоку огромная раковина.

Эдриенн включила воду в душе. Трубы загремели по всему дому, скрежеща и лязгая, и прошла, казалось, целая вечность, прежде чем из душевой лейки полилась жидкость. В ожидании Эдриенн почистила зубы, уставившись на пустое пространство над раковиной, где обычно висело зеркало. Она не удивилась, увидев вместо отражения уже знакомую фразу:

НИКАКИХ ЗЕРКАЛ.

Похоже, она убрала все зеркала в доме. Печально, ведь я ничего с собой не взяла. Я, наверное, буду выглядеть как пугало, когда появлюсь сегодня в городе. Не накрашенная, вспотевшая после спуска с холма, может быть, даже с ветками, застрявшими в спутанных волосах… горожанам будет, о чем посудачить.

Эдриенн усмехнулась, затем разделась и залезла в душ. Вода была изумительно горячей, но в душе не было вытяжки, и к тому моменту, как она закрыла кран, каждая поверхность в ванной комнате была покрыта мелкими капельками конденсата. Она поискала какой-нибудь способ проветрить комнату, но единственным вариантом оказалось большое матовое окно за душем. Девушка никогда бы не рискнула делать такое в городе, но в нескольких километрах от поселка, без соседей вокруг, она чувствовала себя достаточно уединенно, чтобы отпереть замок и открыть настежь одно из окон.

Ледяной воздух ворвался внутрь. Выругавшись, Эдриенн побежала вытираться и одеваться, пока не продрогла. Она все еще натягивала джинсы, когда ее напугал звук двигателя. Балансируя, одной ногой в штанине, а другую неловко держа на весу, она прислушалась. Не думала, что дом так близко к дороге, чтобы услышать машин.

Шум ревущего мотора усилился, и вскоре хруст гравия под колесами подтвердил ее подозрения. Кто-то приехал.

Она натянула джинсы, сунула ноги в кроссовки и подошла к окну ванной. Аккуратный седан подъезжал к небольшой парковке у края дороги. Водитель развернул машину так, чтобы она остановилась лицом к выезду, словно готовясь к быстрому бегству, и это привело Эдриенн в замешательство.

Множество вариантов пронеслось в ее голове, но ни один из них ее не порадовал. Она представила, как кто-то из друзей или родственников Эдит пришел в ярость от того, что дом достался не ему, а чужачке. Или кто-то, посчитав, что она не заслужила этот дом, приехал, чтобы разрушить его в отместку. Или же воры прознали о ее одиночестве и почуяли легкую добычу…

Эдриенн натянула куртку, пробежала по коридору и слетела вниз. По бокам входной двери были установлены матовые стекла, и она прижалась к одному из них, чтобы украдкой разглядеть своих посетителей.

Четыре силуэта, тесно прижавшись друг к другу, пересекали внутренний двор. В руках у двоих из них были какие-то свертки, которые невозможно было различить. Когда они подошли ближе, Эдриенн выдохнула. Она узнала их: это были те самые четыре элегантные леди, которых она видела в городе у входа в кафе. Высокая блондинка с длинными волосами до плеч вела своих спутниц прямиком к Эшберну.

Эдриенн отскочила от двери. По неизвестной причине, сердце бешено колотилось. Она сомневалась, что эти гламурные девушки приехали сюда, чтобы совершить все те ужасные вещи, которых она опасалась – что было, несомненно, хорошо, – но оставался вопрос, зачем они все-таки сюда приехали. Вчера они посмеялись над ней, когда Эдриенн проезжала мимо в такси. И это ей не понравилось. Может, они приехали просто поглазеть?

Не будь параноиком. Вероятно, они здесь в знак гостеприимства или хотят пригласить присоединиться к их книжному клубу или чему-то подобному. Они могли просто проявить дружелюбие.

Эдриенн ухватилась за эту мысль. Подруги. Они могут стать твоими подругами.

Пока компания поднималась по ступенькам, она услышала их голоса. Один из них, тихий и встревоженный, произнес:

– Да ладно тебе, мы уже здесь! Если ты не хотела, тебе следовало сказать об этом еще в городе.

– Т-с-с, вы, обе. Она может услышать.

Третий голос говорил с театральным придыханием, которое было слышно даже через дверь:

– Сара, если хочешь, ты можешь остаться в машине. Но это может быть наш единственный шанс увидеть Эшберн.

На мгновение воцарилась тишина, затем раздалось приглушенное «ладно».

Значит, они все-таки приехали, чтобы поглазеть на дом. – Ощутив горечь, Эдриенн отошла от двери. – Я могу вести себя тихо, как мышь – пусть думают, что меня нет дома. В конце концов им придется уйти.

Голос в ее голове продолжал повторять: «Друзья, друзья, они могут быть твоими подругами». Эдриенн почувствовала легкое отвращение к самой себе, но затем вспомнила, что Ипсон – маленький городок. Если она хотела общения, у нее было не так уж много вариантов.

Одна из девушек трижды энергично постучала дверным кольцом. Прогремев по коридору, звук заставил дерево содрогнуться.

Эдриенн застыла в нерешительности. Впустить их или заставить уйти прочь? Рискнуть или смириться с одиночеством?

– Есть кто-нибудь? – девушка, которая сказала Саре, что та может остаться в машине, произнесла это достаточно громко, так, чтобы ее было слышно во всем доме. – Простите, что приехали без приглашения, но мы хотели поприветствовать вас в Ипсоне.

Эдриенн молча скрестила руки на груди. Ее сердце билось о ребра, словно пойманная птица, а мозг продолжал разрываться между диллемой: стоит ли отвечать или нет.

Через мгновение, яркий и громкий голос продолжил:

– Мы принесли булочки и джем со сливками. Мэрион сделала малиновое варенье – она сама выращивала малину. Оно действительно очень вкусное.

Это все решило. Эдриенн была голодна, а в шкафу у нее не осталось ничего, кроме банки сардин и кошачьего корма. Если впустить в свой дом группу пустоголовых любопытных сплетниц – та цена, которую ей придется заплатить за булочки с джемом, что ж. Она была способна это пережить.

Девушка бесшумно отступила назад по коридору, затем направилась к двери, намеренно ступая громче, чем обычно, чтобы девушки не заподозрили, что хозяйка дома пряталась в нескольких метрах от них. Она попыталась сглотнуть ком в горле – вопреки ожиданиям легче не стало, и понадеялась, что ей удастся изобразить радушие, затем повернула ручку и распахнула дверь.

Глава 8
Маски

Светловолосая предводительница компании стояла ближе всех к Эдриенн. Она держала корзинку, накрытую, тканью, а красные губы растянулись в лучезарной улыбке. Три ее спутницы – одна, невысокая, коренастая с коротко стриженными черными волосами; вторая, высокая и крупная девушка с вытянутым лицом; и третья, бледная, с прямой челкой – все стояли немного, позади.

– Как приятно с вами познакомиться! – светловолосая протянула корзинку так, словно эта фраза могла спасти ее от отказа. Это, как подумала Эдриенн, было не так уж далеко от истины. – Слишком давно в нашем городе не было новых лиц. Меня зовут Джейн.

– Эдриенн, – в порыве она протянула руку, чтобы пожать руку Джейн, но та не догадалась переложить корзинку в другую руку, потому Эдриенн просто сжала пальцы в кулак и с нервным смешком опустила ее обратно. – Эм… не хотите войти? – совершенно растерявшись, она отступила в сторону и позволила элегантным девушкам войти внутрь. Единственными посетителями в доме ее матери были их близкие друзья, и Эдриенн понятия не имела, как вести себя, когда принимаешь гостей. Ее тревога только усилилась, когда она подумала о том, как неопрятно, должно быть, выглядела в своей одежде, которую носила уже второй день, и с мокрыми волосами.

Эдриенн повернулась, чтобы проводить посетительниц в гостиную, но остановилась. Одеяла и подушки все еще были разбросаны по дивану, и она не знала, как Вольфганг мог отреагировать на незнакомых людей. Поэтому она распахнула дверь в гостиную – более чистую и красивую комнату, окнами выходившую в садик перед домом, – и провела их внутрь.

Солнечный свет струился сквозь стекла, создавая резкий контраст между цветочными узорами и темным деревом мебели. Оглядевшись, ее гостьи издали тихие звуки одобрения. Джейн опустила корзинку на кофейный столик, стоявший между креслами.

– Боюсь, я не захватила с собой тарелки, – в солнечном свете ее зубы выглядели ослепительно белыми, а в волосах играли золотистые блики. Эдриенн почувствовала укол зависти. Никакие дорогие салонные средства не смогли бы заставить ее волосы так идеально блестеть.

– Без проблем, все в порядке, – она махнула рукой в сторону стульев. – Эм… присаживайтесь. Я приготовлю чай и принесу тарелки. Одну минуту.

Выходя из комнаты, она едва справилась с желанием оттуда выбежать. Когда она закрыла за собой дверь и прижалась и прижалась к ней спиной, у нее перехватило дыхание. Ужасно. Они засмеют тебя! Из-за дурацких правил Эдит по поводу зеркал ты выглядишь просто кошмарно, и ты понятия не имеешь, есть ли в этом доме заварочный чайник. К вечеру ты станешь самым главным посмешищем города.

Из-за закрытой двери донесся голос. В нем звучало едва заметное удивление:

– Не думала, что она так молода.

Эдриенн отошла от двери и поспешила в кухню, чтобы наполнить и включить электрический чайник. В поисках приличных современных кружек она обыскала каждый шкафчик и ящик, но в конце концов была вынуждена признать поражение и подать чай в пестром китайском сервизе. По крайней мере, у Эдит был заварочный чайник. Эдриенн нашла поднос и нагрузила его тарелками, чашками, блюдцами и сахаром, но молока у нее не было. Придется им довольствоваться просто черным чаем.

Чайник закипел. Она бросила два чайных пакетика в чайник, наполнила его горячей водой и медленно подняла, осознавая, что держит в дрожащих руках целое состояние. Возвращаясь по коридору обратно в гостиную, она старалась глубоко дышать.

Тихий шепот был слышен из-за двери, но стих, когда она бедром толкнула ее вперед. Девушки расположились на мягких шезлонгах, оставив для Эдриенн кресло с высокой спинкой. Когда хозяйка вошла, все улыбнулись. Она почувствовала себя так, словно вступила в какой-то степфордский клуб.

Опуская поднос рядом с корзинкой для булочек, Эдриенн сосредоточилась на том, чтобы ничего не уронить, а затем принялась расставлять чашки.

– Сахар? – спросила она и услышала в ответ целый хор «да, пожалуйста» и «нет, спасибо». Постаравшись запомнить, кто что ответил, девушка начала разливать чай.

– Простите, молока нет, – сказала она с натянутой улыбкой.

Предводительница Джейн отмахнулась своей наманикюренной ручкой.

– Черный чай вполне сгодится. Спасибо. О, я ведь даже не представила тебе своих друзей? – она указала на невысокую девушку с короткой стрижкой, которая сидела рядом с ней. – Это Бет. Она работает в кафе «Космический кофе». А это, – Джейн кивнула в сторону высокой худощавой леди, – Сара, она работает в библиотеке. В последнее время она устраивает много благотворительных акций, чтобы помочь библиотеке закупать новые книги. Она качнула головой в сторону бледной девушки с каштановыми волосами. – А это Мэрион, она учится на ветеринара.

Джейн, Бет, Сара, Мэрион. Эдриенн попыталась сохранить эти имена в своей памяти и одновременно с этим не расплескать чай. Это была почти невыполнимая задача.

Джейн наклонилась вперед, аккуратно сложив руки на коленях.

– Эдриенн, не так ли?

– Да. Или, эм… можно просто Эдди. Большинство зовет меня Эдди.

Она протянула Джейн чашку с чаем, и в этот момент их тщательно срежессированная беседа развалилась. Эдриенн не была уверена, то ли это ее вина – быть может, она слишком рано отпустила чашку, то ли руки слишком дрожали, или сама Джейн задела блюдце, – но чашка выскользнула и разбилась о кофейный столик.

Осколки фарфора и брызги чая разлетелись вокруг. Джейн вскочила со стула и выругалась, а затем, густо покраснев, схватила ткань с корзины и принялась вытирать пролитый чай.

– Мне так жаль… мне очень-очень…

– Нет-нет, все в порядке. – Эдриенн попыталась помочь, поднимая с пола осколки разбитой посуды и складывая их на поднос.

– О, черт, я их разбила. Прости, я за все заплачу.

Эдриенн посмотрела на покрасневшее лицо Джейн и увидела, что та едва не плачет от смущения и потрясения. В этот момент словно пелена спала с ее глаз, вместе с масками гламурных див. Эдриенн увидела перед собой самых обычных и совершенно нормальных девушек. И как любой человек ни одна из них не была совершенством.

Цвет губной помады Джейн был слишком темным, а юбка – настолько узкой, что ткань сбивалась в некрасивые складки. Волосы Бет выглядели так, словно ей потребовалось утром не меньше часа, чтобы их выпрямить и уложить, однако, несмотря на все ее усилия, короткие волосы все равно выглядели немного растрепано. В нервном смехе Мэрион звучала тревога. Улыбка Сары выглядела как будто приклееной. Безупречная, картинка, которую они продемонстрировали на крыльце, была именно лишь картинкой.

Не так уж сильно они отличались от Эдриенн – молодые девушки, которые считались взрослыми лишь по количеству дней рождения, они пытались как-то выжить и приспособиться в этом мире, так, чтобы никто вокруг не догадался, насколько они еще неопытны.

И они очень-очень старались ей понравиться.

Облегчение было просто невероятным. Ей хотелось смеяться и плакать одновременно, но Джейн все еще рассыпалась в извинениях, в панике перемежая их ругательствами, поэтому Эдриенн как можно бережнее забрала полотенце из ее рук.

– Все в порядке! Это моя вина. Пожалуйста, не переживай. У Эдит все равно был миллион таких вещей.

Джейн смущенно моргнула, но лицо ее все еще было пунцовым, как свекла.

– Правда, мне очень жаль. Я могу заплатить за это или купить что-то взамен…

– Нет, не говори глупостей. Я принесу тебе новую чашку. Дай мне минуту. И не пытайся подбирать осколки, ты можешь порезаться. Позволь мне.

Джейн послушно откинулась на спинку кресла и натянуто улыбнулась.

– Спасибо, Эдди.

– Друзья, – пропел голос в голове Эдриенн, когда она бросила осколки фарфора и мокрую тряпку на поднос и вынесла мусор из комнаты. Они могли бы стать друзьями.