Текст книги "Жизнь на менопаузе. Как выжить среди приливов и бурь."

Глава 3
Животные

Менопаузу считали чем-то неизъяснимым, звериным и низменным задолго до того, как Дарвин открыл законы эволюции, которые связали человека с животным миром. Один французский средневековый алхимик считал, что если взять лобковый волос старухи, смешать его с менструальной кровью и закопать в навозной куче, то «к концу года на этом месте появится злая ядовитая тварь». Эдвард Тилт, преподаватель медицины, член Королевского колледжа врачей и автор популярной в 1857 году книги «Изменения жизни в болезни и здравии» (The Change of Life in Health and Disease) связывал менопаузу с проявлениями жестокости, злоупотреблением алкоголем, воровством, попытками самоубийства и расточительством. Он утверждал, будто одна из его пациенток верит, что у нее в утробе поселился дьявол. «Что-то выделяется в мозг, – писал он, – и женщина перестает быть себе хозяйкой, что-то звериное дурманит ей голову»[33]33
  Edward Tilt. The Change of Life in Health and Disease (Lindsay & Blakiston, 1857).


[Закрыть]. Тилт отмечал, что приливам предшествуют «странные ощущения, будто в животе бьется живой зверь».

Одна из моих собеседниц писала: «Признаюсь, что я наконец поняла, почему в менопаузе видят столько животного. Я вдруг стала очень отчетливо ощущать свое физическое тело. Пульсацию сердца. Странное разбухание. Мои очертания менялись, как черт знает что».

Антрополог Эрнест Беккер писал, что менопауза – это «животное рождение», напоминание о нашей «тварности»[34]34
  Ernest Becker. The Denial of Death (Simon & Schuster, 1973).


[Закрыть]. Другие «животные рождения» женщины – это первая менструация и рождение ребенка, но каждое из них, в отличие от менопаузы, становится переходом в увлекательный и всепоглощающий новый мир. С началом менструации пробуждается сексуальное влечение, в жизнь приходят плотское наслаждение, близость, превратности любви. После рождения ребенка женщину меняет материнство, наш мозг перестраивается так, что потребности крошечного нового человека вытесняют наши собственные.

Только менопауза наступает, не принося с собой волнительных ожиданий. Вместо новой срасти и ответственности я чувствую пустоту и отторжение. Эта пустота – отчасти результат того, что патриархальная культура помешана на сексе и для престарелых женщин в ней остается очень мало места. Ее пропитанный нигилизмом посыл не проговаривается буквально, но выражается миллионом других способов: от тебя больше нет пользы; пожалуйста, отойди в сторону. Внутренней пустоте вторит внешняя невидимость. Одна женщина призналась мне, что после пятидесяти она с каждым днем чувствует себя все менее заметной. В романе «Окликая невидимку» (Calling Invisible Woman) Джинн Рэй пишет о Кловер, домохозяйке пятидесяти четырех лет, которая обнаружила, что комбинация компонентов заместительной гормональной терапии, кальция, антидепрессантов и ботокса сделала ее и других женщин того же возраста буквально невидимыми. По-настоящему пугает то, что никто, даже ее муж, не заметил пропажи.

Но вернемся к теме животных. Я хотела изучить несколько самок млекопитающих среднего возраста в надежде, что они смогут стать тем «бˆольшим», о котором философ Уильям Джеймс говорил в одной из своих лекций).

Не знаю точно, породила ли менопауза со всеми ее изматывающими симптомами темное чувство душевного томления, которое я стала испытывать в пятьдесят, или только обострила его. Но в отличие от описанного у Мелвилла «промозглого, дождливого ноября»[35]35
  Мелвилл Г. Моби Дик. Пер. И. Бернштейн. М.: АСТ, 2016.


[Закрыть], фактура моей души больше напоминает холодный и, как газетный лист, полупрозрачный и маркий март. В своем одиночестве я хотела скорее не «сбивать с прохожих шляпы», а прикасаться к волосам незнакомцев.

Стать животным – это не значит пуститься во все тяжкие или потерять достоинство. Это несложно. Впервые обнаружив это чувство, начинаешь замечать животное в себе много раз в течение дня: когда занимаешься сексом, испражняешься, кормишь ребенка грудью, бежишь, плывешь, ешь или чувствуешь прилив. Но мне оказалось сложным оставаться в пустоте наедине со своим зверем. Пара минут – и мне хочется проверить телефон, убедиться, что соевого молока хватит для утреннего кофе, посмотреть, сколько лайков собрала фотография кошки на «Фейсбуке».

У писательницы Кармен Марии Мачадо менструация также ассоциируется со зверем. «Мое тело видится мне животным, – пишет она. – Ему всегда нужно больше, чем я могу дать»[36]36
  Carmen Maria Machado. Unruly, Adjective. Medium, 2017.


[Закрыть]. Менопауза вызывает чувство того, что ты – животное. Одна женщина почувствовала себя «зверем в западне», когда с головы до ног покрылась потом на родительском собрании. Другая поняла, что наконец-то может принять свою физическую оболочку: «Я осознала, что я – животное и всегда им была». Третьей приливы представлялись медоедом из популярного мема, которому все пофиг. У многих женщин это новое состояние «все пофиг» ассоциировалось именно с животными. Для большинства, в том числе и для меня самой, открытие в себе звериной сущности связано с мыслями о собственной смертности, с осознанием того, что мы – лишь существа, проходящие обычный жизненный цикл. Я впервые почувствовала, что на мне стоит маркировка, срок годности.

* * *

Увидеть слона вблизи – непередаваемое ощущение. Эмбика, шестидесятичетырехлетняя пострепродуктивная самка, ради которой я приехала в Национальный зоопарк, похожа на фрагмент сна, который вставили в плоскую и привычную реальность. Она открывает пасть, выдыхает, и в холодном воздухе образуется большое облако пара. Она вытягивает хобот с мокрым розовым кончиком – будто второй рот без зубов – и нюхает мои ботинки, плечо, волосы.

В предвкушении этой встречи я неделями смотрела на YouTube видео, на которых Эмбика поливает себе спину водой и грязью, приводя в восторг толпы людей. Я прочитала ее биографию, которую составила смотритель зоопарка Марья Гэллоуэй. Одиннадцатилетнюю слониху поймали в 1959 году в лесу индийского штата Кург. Погонщики обучили ее и привезли на пароходе в США. Когда во время путешествия она простыла, вместе с сеном ей давали бутылку бурбона и десятифунтовый[37]37
  4,5 кг. – Примеч. пер.


[Закрыть] мешок лука.

Гэллоуэй указывает на черты, которые говорят о возрасте Эмбики: выступающая лобная кость, потрепанные уши, напоминающие капустные листья, и то, как она подволакивает правую ногу из-за артрита в колене. Она меньше других слонов, изящная, даже хрупкая. Она всегда сосредоточена. В ней, в отличие от молодого самца, который постоянно играет хоботом с замком своего вольера, чувствуются уверенность и сила.

В дикой природе зрелые самки приобретают степенность и вес именно на этом новом этапе жизни. Матери семейств направляют свои стаи к пище и водопою и роют колодцы во время засухи. У них совершенствуется слух[38]38
  Phyllis Lee. The Reproductive Advantages of a Long Life: Longevity and Senescence in Wild African Elephants. Behavior Ecology and Sociobiology, 2016.


[Закрыть]. Филис Ли, который занимается изучением слонов в Стерлингском университете, обнаружил, что чем старше самка, чем дольше она слушает аудиозаписи, тем точнее распознает звуки слонов из разных групп, тем лучше отличает рев, который издают самки льва, от рыка гораздо более опасных самцов. Карен Маккомб, другая исследовательница слонов, выяснила, что взрослые слонихи распознают звуки разных львиных прайдов. Слыша запись звуков стаи Маасаи, которая охотится на слонов, они дают семье сигнал сгруппироваться для защиты. А звуки стаи Куба, которая не охотится на слонов, не вызывают у них вообще никакой реакции.

Жизнь после исполнения обязанностей по продолжению рода сильно отличается у разных видов животных. Самки некоторых насекомых и рыб после рождения потомства проживают короткую, но героическую жизнь. Как известно, лососевые погибают после нереста в пресной речной воде. Согласно исследованиям, если самки проживают хотя бы на день дольше, то защищают свою икру от хищников. Матери клеща Adactylidium буквально приносят себя в жертву: дети развиваются прямо внутри ее тела и проедают себе путь наружу. Мой фаворит – тля. Закончив производить потомство, эта крошечная воительница сбрасывает крылья и садится охранять вход в гнездо, где теперь размножаются ее дочери. Когда кто-то пытается проникнуть в него (например, я видела на YouTube, как личинок атаковала божья коровка), самка кидается на хищника и с помощью воска, который вырабатывают железы у нее на животе, заклеивает собой рот врага.

Фертильность слонов и горилл на поздних этапах жизни по-прежнему является предметом исследований. С возрастом их способность к зачатию снижается, но, в отличие от косаток и женщин, не исчезает полностью с наступлением долгого пострепродуктивного периода. Менопауза остается одной из великих биологических тайн. Она противоречит теории естественного отбора, согласно которой основная цель любого создания – оставить как можно больше потомства. Менопауза – это загадка, особенность организма, которая, согласно учению Дарвина, должна была бы исчезнуть в ходе эволюции.

Гэллоуэй говорит, что в зоопарке строго следят за фертильностью его обитателей. Все слонихи, кроме Эмбики, – на противозачаточных. Теоретически в шестьдесят четыре у нее может сохраняться цикл. Известно, что в дикой природе слонихи в шестьдесят лет еще приносят потомство, вынашивая детенышей двадцать два месяца, и большинство живут от шести до двенадцати лет после рождения последнего малыша. Их пострепродуктивная жизнь коротка, но насыщенна. Они стоят во главе большого стада и помогают своим детенышам. Ученые не так давно выяснили, что чем старше мать семейства, тем дольше живут и больше потомства приносят ее дочери.

У Эмбики никогда не было слонят. В пятьдесят лет в полости ее матки нашли сгустки крови – заболевание, похожее на эндометриоз у женщин. Смотрители решили использовать гормональные средства, чтобы приостановить работу репродуктивных органов слонихи. На вопрос о сексуальной жизни Эмбики я получила честный ответ: из-за травмы или жизни в неволе она никогда не вступала в связь с самцом и даже не проявляла признаков того, что мастурбирует, как другие самки.

Как у любого существа, дожившего до шестидесяти лет, за плечами слонихи долгая эмоциональная, а не только биологическая история. Конечно, нельзя точно сказать, какие чувства испытывает Эмбика. Гэллоуэй описывает лишь свои наблюдения. Слонам свойственно дружить и поддерживать друг друга. Такие отношения могут длиться всю жизнь. Когда у Шанси, последней близкой подруги Эмбики, умер слоненок, та постоянно находилась рядом со скорбящей матерью. Когда умерла другая ее подруга, Тони, она долго оставалась у тела и гладила ее хоботом по голове. Самым душераздирающим зрелищем было то, как Эмбика горевала у тела своей первой близкой подруги, Шанти, когда ту разрезали цепной пилой и по частям выносили из соседнего вольера. «Эмбика была безутешна, – писала Гэллоуэй в своем дневнике. – Она вела себя так беспокойно, что смотрители стали волноваться за состояние слонихи и решили увести ее подальше. По пути в другой вольер им пришлось пройти мимо тела Шанти. И даже много лет спустя Эмбика отказывалась переступать порог той клетки, пока другой слон не заходил впереди нее».

* * *

«Нас часто спрашивают о раздражительности горилл в пострепродуктивный период», – говорит мне исследовательница приматов Сью Маргулис. Специалисты замеряют уровень гормонов этих животных, но пока не могут проверить, испытывают ли гориллы физический дискомфорт и страдают ли от таких симптомов менопаузы, как перепады настроения и приливы. «Однажды мы собирались направить на животных лазерную пушку, чтобы определить колебание температуры». Но методика проведения этого эксперимента так и не была разработана до конца.

Сью Маргулис преподает в Канизийском колледже в городе Буффало, штат Нью-Йорк, и проводит утренние часы за изучением горилл. По ее словам, сведения о менопаузе у нечеловекообразных приматов еще достаточно противоречивы. Последние двадцать лет они с коллегой тестировали уровень гормонов у тридцати самок гориллы в зоопарках Северной Америки.

Несколько раз в месяц смотрители собирают фекалии, обкладывают их сухим льдом и отправляют Маргулис, а она проверяет в них уровень гормонов. Большинство самок, которые участвовали в эксперименте, потенциально могли зачать от доминирующего самца (у сексуально зрелого самца гориллы спину покрывает толстый слой серебристой шерсти). В дикой природе гориллы живут в своего рода гаремах, где на одного самца приходится несколько самок. Их менструальный цикл, как и у человека, длится около тридцати дней. Течка, то есть период, когда самки могут забеременеть, продолжается два-три дня. Смотрители отмечают, что в это же время самки мастурбируют, осматривают свои гениталии или бросают на своего самца «тот самый взгляд», в котором отчетливо читается: «Я хочу секса».

Маргулис обнаружила, что так называемая менопауза у горилл немного более выражена, чем у слонов, но не так однозначно, как у людей. Уровень гормонов действительно падает, фертильность с возрастом снижается. Но точно определить, есть ли у приматов менопауза, сложно, потому что в дикой природе большинство самок умирает прежде, чем у них прекращается цикл. Условия жизни престарелых особей женского пола удручающие. Доминирование самки зависит о того, есть ли у нее детеныши. Перестав приносить потомство, она оказывается на самой нижней ступени социальной лестницы. «Они теряют интерес к самцу, а он больше не интересуется ими», – говорит Маргулис. Гориллы так же, как люди, страдают от артрита и остеопороза, но чаще их убивает голод: когда зубы портятся и животные больше не могут пережевывать твердую пищу, им остро не хватает питания.

Дайан Фосси пишет в книге «Гориллы в тумане» о нескольких самках в возрасте, за которыми она наблюдала в лесах Руанды. К концу жизни скромницы Айданно ее самец Бетховен специально замедляет движение группы, чтобы она успевала за остальными, а в ее последние дни он старательно строит гнездо на ночь из листьев и веток и приглашает престарелую партнершу спать рядом с собой, несмотря на то что в группе есть самки моложе. Еще сильнее поражают отношения в паре доминирующего самца Рафики и Коко. Коко – единственная самка Рафики. Фосси пишет, что у Коко глубокие морщины, лысеющие голова и ягодицы, седеющая мордочка и дряблые, лишенные волос предплечья. У нее не хватает многих зубов. Однажды Рафики замечает, что Коко упала. Он останавливает группу и ждет. Когда подходит Коко, они долго смотрят друг другу в глаза, прежде чем обняться за плечи и вместе пойти вверх по склону. Эта пара тоже делит гнездо и «напоминает супругов, женатых уже много лет, и с достоинством встречающих старость вместе».

Эмбика – самая старая из слоних, живущих в неволе, Лолита – вторая по возрасту косатка, а Коло пятидесяти девяти лет – самая взрослая из горилл. Одра Мейнелт, помощник куратора приматов в Колумбийском зоопарке, уверена, что у Коло прекратился цикл. Она больше не смотрит «тем взглядом» на своего самца или на смотрителей-мужчин. Ни Мейнелт, ни ее коллеги никогда не видели менструацию горилл. У них не отекают половые губы, как у других приматов, а кровь впитывается и скрывается в густом темном мехе.

Коло, первая горилла, рожденная в неволе, долго жила в зоопарке в центре всеобщего внимания. Но в сорок пять лет она начала дистанцироваться от своей семьи. По утрам, когда все сородичи покидали отдельные спальные секции, Коло задерживалась в своей, показывая смотрителям, что хочет побыть одна. Новая клетка Коло находится рядом с вольером ее семьи, и она по-прежнему выражает неодобрение, издавая звуки и бегая взад и вперед, когда ей не нравится что-то в поведении самца. Мейнелт кажется, что Коло устала от выходок партнера.

Сейчас Коло двигается немного медленнее. Ступеньки к оборудованному для нее гнезду заменили на пандусы, а к обычной диете прибавили клюквенный сок для предотвращения инфекций мочевыводящих путей и цельные зерна для борьбы с запорами. В пятьдесят девятый день рождения, пока зрители пели поздравительную песенку, Коло подцепила пальцем немного глазури на торте и поднесла к носу. Кожа под глубоко посаженными карими глазами гориллы покрыта морщинами, волосы на голове поседели. Фанаты хотели, чтобы она открыла подарки. Но Коло не спешила потешить публику, она лишь стянула цветную бумажную гирлянду и намотала ее себе на шею.

* * *

Пусть менопауза и раскрыла некий животный каркас, который лежит в основе моего существования, но я не тешу себя иллюзией, что мы с животными – единое целое. В их присутствии мне не по себе от их осязаемой материальности. Еще я чувствую, что совершенно не могу их понять. Как писал Жорж Батай, «пожалуй, ничто так не закрыто для нас, как та животная жизнь, из которой мы происходим»[39]39
  Батай Ж. Проклятая часть: Сакральная социология. Пер. с фр. С.И. Зенкина. М.: Ладомир, 2006.


[Закрыть]. Он чувствовал, что говорить о ней открыто можно лишь через поэзию, ведь она стремится навстречу неизвестному. Писательница Лидия Милле тоже предостерегает от ничего не стоящих прозрений в понимании других видов и утверждает, что сам факт того, что мы не можем постичь животных, – прекрасный и ценный дар: «Меня очень радует мысль, что звери – это мы, потому что тоже переживают чувственный опыт, и не мы, потому что содержание этого опыта для нас – извечная тайна».

В «Рождении дня» Сидони-Габриель Колетт главная героиня, которая тоже носит имя Колетт, соглашается с тем, что животные всегда остаются загадкой. «Зияющая пропасть между ними и человеком по-прежнему велика, и заполнить ее не под силу даже столетиям»[40]40
  Колетт С.-Г. Рождение дня. Пер. В. Никитина. М.: Рипол Классик, 2004.


[Закрыть]. Однако с возрастом, достигнув периода менопаузы, она стала глубже сочувствовать зверям. «Когда я захожу в комнату, где ты одна со своими животными, – говорил мой второй муж, – у меня появляется такое ощущение, что я веду себя бестактно. В один прекрасный день ты удалишься в джунгли…» Эмоции животных отзываются в ее сердце: «Драмы птиц в воздухе, подземные битвы грызунов, резко взмывающий тон готового к нападению роя, лишенный надежды взгляд лошадей и ослов – все эти послания адресованы мне». Колетт заверяет, что в пятьдесят четыре у нее пропало желание выходить замуж за мужчину. «Но, случается, я вижу во сне, как сочетаюсь браком с огромным котом».

* * *

В день своего 54-летия я встаю пораньше и через Бронкс и Вестчестер еду на машине в приют для лошадей «Счастливые сироты» в Довер Плейнс, штат Нью-Йорк. Наступает весна, на деревьях набухают первые почки. Я сворачиваю на Шоссе 22, тюльпаны во дворах качают головами, а на дорогу, как конфетти, опускаются крохотные белые лепестки.

Я приехала, чтобы увидеться с еще одним пострепродуктивным существом, не таким экзотичным, как слон или горилла. Чистокровную лошадь по документам зовут Запоздалый Номер. В приюте ей дали имя Ива. Мне она кажется самой красивой во всем стаде, состоящем исключительно из кобыл. Шесть самок стоят в поле вокруг небольшого сарайчика с жестяной крышей. Истории многих из этих лошадей гораздо страшнее, чем у Ивы. Шоколадку спасли из летнего лагеря для туристов. Владельцы никогда не снимали с нее уздечки, и она вросла ей в морду. У жеребенка Туллы шрамы по всему телу после нападения горного льва.

Ива – не самая старая из лошадей в приюте, но ее положение связано с биологическими процессами, и она ближе всего к моему состоянию. Она оказалась здесь, потому что ее больше нельзя использовать для разведения. Ива родилась в 2002 году в Вирджинии и всего один раз участвовала в скачках, а затем в 2007-м ее продали как племенную кобылу. Такие лошади должны приносить потомство каждый год. Как и в случае с кобылами, из мочи которых получают гормональное средство – премарин, коннозаводчики следят, чтобы они постоянно были беременны. Среди жеребят Ивы – Срок Расплаты, Небесное Число, Видение и Молитва, Полуденная Тень 3 и Похититель Грома.

В феврале 2016 года у Ивы случился выкидыш, и владельцы решили, что ее тело больше не пригодно для производства потомства. Когда хозяин решает, что лошадь стала бесполезна, потому что больше не годится для езды, скачек или разведения, ее отправляют на аукцион. Наивно думать, что за старыми лошадями ухаживают после того, как они перестали выполнять свои функции. Большинство из них не продаются с аукциона и отправляются на убой.

В восприятии своей животной природы самое тяжелое – это ощущение смертности. «Конечно, у каждого разумного, уравновешенного человека имеется теневой двойник, и двойник этот безумно боится смерти»[41]41
  Рот Ф. Умирающее животное. Пер. В.Л. Топорова. М.: Амфора, 2009.


[Закрыть], – пишет Филип Рот. Как человек я считаю, что слишком значима и продолжу свое существование, по крайне мере в символической форме, и после смерти. Но быть животным – значит умереть, не оставив памяти о себе. Когда животное лежит распластанным у обочины – клочья шерсти смешались с чернильно-черной кровью, – в его смерти нет никаких сомнений. Менопауза заставила меня остро почувствовать, что я в ловушке и что умру, обнажив то, что я так долго старалась отрицать.

Основательница приюта Деанна Манкузо говорит, что Ива была очень подавлена, когда поступила к ним. Ее уши, чуткие и напряженные у здоровых лошадей, были опущены. Она ничего не ела, ее не интересовали ни люди, ни другие лошади. В журнале Reiner, издании Национальной ассоциации объездчиков лошадей, называют критерии лошадей, пригодных для разведения. Кобылу выбраковывают, если один из ее жеребят плохо поддается дрессировке, если у нее возникают проблемы во время родов, если доход с продажи ее жеребят не окупает затраты на ее содержание или если, как в случае Ивы, появляются проблемы с зачатием или вынашиванием плода и животному требуется серьезная медицинская помощь. В статье иронизируют над «программами реабилитации», которые организуют владельцы для своих старых кобыл, испытывая к ним эмоциональную привязанность.

Когда я уходила из «Счастливых сирот», Ива опустила голову, прижалась теплой щекой к моему лицу и коснулась ресницами лба. Я увидела, как в ее глазу крошечным грозовым облачком плавает молочно-белая катаракта. Манкузо сказала, что в окружении других лошадей своего возраста Ива, кажется, смогла справиться с воспоминаниями о выкидыше и адаптироваться к новой жизни в приюте. Она заменила маму Тулле, жеребенку, пережившему атаку горного льва. Она присматривает за маленькой самкой и ржанием и топотом выражает свое недовольство, когда та плохо себя ведет.

* * *

Лолита, Эмбика, Коло, Ива. Их жизненная энергия обитает в теле животного, а моя – в моем. Я силилась понять, что они чувствуют, утратив способность к рождению детенышей. И по большей части у меня ничего не вышло. Я читаю книгу за книгой о животных, изучая их повадки и надеясь стать более дикой. Еще я пытаюсь принять, что и сама являюсь биологическим существом, ничем не отличающимся от кита или лошади. Мне так не достает понимания животных, которое было у наших предков – первых людей, которые вышли на сушу и рисовали на стенах пещер существ, сочетающих в себе черты человека и зверя. «Есть все основания полагать, что первобытные люди ощущали себя гораздо ближе к животному миру, чем мы, – писал Жорж Батай. – Они, может статься, и дифференцировали от него себя, но не без колебаний, к которым примешивались чувства тревоги и ностальгии»[42]42
  Батай Ж. Теория религии. Литература и Зло. Пер. с фр. Ж. Гайковой, Г. Михалковича. Минск: Современный литератор, 2000.


[Закрыть].