Текст книги "Солнце в пятом доме"

***

Мы вышли с пары по английскому и направлялись на архитектурное проектирование. Сегодня должна была начаться тема чертежей фасадов и разрезов, поэтому мы все таскались с тубусами. Да и в целом практически каждого второго студента в коридоре можно было увидеть с тубусом, сумкой для планшетов или банально просто с бумагами в руках. Иногда попадались те, кто тащил целые стенды или макеты.

Господи, как я всё это вывезу?..

– Алина!

Моя ладонь ощутила мягкое тёплое прикосновение, я сразу поняла, что это Глеб. Я повернула голову. По английскому он был в другой группе, так что мы не виделись эту пару.

– Ты всё ещё хочешь в театр?

– Конечно, – кивнула я.

– Есть билеты на эту неделю. Там спектакль, который я давно хотел посмотреть, все его хвалят.

– Отлично, идём.

– Только…

Он остановил меня.

– Он идёт только по средам.

– Блин, Глеб… – скуксилась я.

После той ужасной недели свиданий я перестала любить ходить куда-нибудь среди недели, тем более вечером. Это означало, что мне нужно будет снова отпрашиваться с работы, а ещё сделать больше заданий на дом в какой-то день.

– Я знаю, ты не любишь гулять среди недели, – он сжал мою руку чуть сильнее. – Ну пожа-алуйста.

– Это ты у нас со своим Близнецовским Меркурием можешь за ночь подготовиться и сдать всё минимум на восемьдесят процентов. У меня нет таких способностей.

– Ты итак готовишься каждый день на каждый предмет, у преподов уже сформировалась репутация насчёт тебя. Тебе простят.

Я недовольно вздохнула. Глеб поднёс мою руку к губам и нежно поцеловал пальцы.

– Пожалуйста, – спокойно сказал он, пронзая душу своими голубыми глазами.

Ну как тут можно устоять вообще?

– Ладно, – скривила рот я. – Ладно, уговорил.

У Глеба засияло лицо.

– Ты лучшая, – сказал он.

Я слегка пихнула его в живот.

– Не забудь, что мы в воскресенье едем в горы.

– Как я могу забыть? Особенно того друга твоей соседки…

– Его зовут Антон.

– Антон, точно. У меня от него мурашки.

– Что? – засмеялась я.

– Ну ты видела, как он смотрел на меня? Бр-р.

Глеб театрально поёжился, изображая холодок, прошедший по телу. Я засмеялась.

– Он был немного странным в тот день, но Антон хороший, честно.

– Ладно… Так, погодь. Я забыл свой тубус на английском. Сейчас вернусь.

Мы уже почти дошли до нужной аудитории, но он уже убежал за своими чертежами. До начала пары ещё было время, я не спеша разложила свои вещи. Одногруппники занимали места. Валентин Игоревич зашёл, как всегда, ровно по часам, будто специально выжидал время, а за ним… Шёл Глеб! Прямо за спиной, повторяя его шаги. Валентин Игоревич никого не пускал в кабинет после себя, такой у него был принцип. Я удивлённо уставилась на Глеба, да и все остальные замерли. Преподаватель остановился на полпути от двери до своего стола и развернулся к нам. Глеб тоже остановился и шмыгнул вслед за спиной: Валентин Игоревич всё ещё его не замечал.

– Что это с вами, третья группа? – пронёсся по аудитории его низкий голос. – Приветствовать преподавателя разучились?

Мы внезапно опомнились. Все начали подниматься со своих мест: мы так делали всегда перед парой, но тут всё наше внимание поглотил Глеб, искусно прятавшийся за спиной преподавателя.

– Так-то лучше, – кивнул он и продолжил путь к столу.

А Глеб тем временем уже стал прокрадываться к нашему столу во втором ряду и успел сесть до того, как Валентин Игоревич обернулся.

– Фоменко? – сказал он.

– Да? – ответил Глеб и встал с места.

– Как Вы тут очутились?

– В каком смысле? Я тут и сидел.

– Хм, – задумался преподаватель. – Готов поклясться, что Вас не было, когда я вошёл.

Глеб пожал плечами. Ничто не выдавало его: движения были спокойными и расслабленными, дыхание обычное, будто он не нёсся сюда из другого корпуса и не рисковал быть не допущенным к занятию самым угрюмым преподом универа.

– Ладно, присаживайтесь, – наконец сказал Валентин Игоревич.

Глеб, довольный собой, плюхнулся на место и наконец смог сделать глубокий вдох и такой же глубокий выдох, но так тихо, чтобы слышала только я. Он подмигнул мне, когда я повернула к нему голову.

– Через три недели начнётся рубежный контроль. Буду проверять комплект чертежей у каждого. А в субботу на рубежной неделе у вашей группы клаузура.

У меня мгновенно похолодели и увлажнились ладошки.

– С расписанием сверились. После двух лекций приходите сразу сюда. Тематика – детская игровая площадка. Это ваша первая клаузура, поэтому тему сообщаем заранее. В последующем каждый будет тянуть билет и по теме, указанной на нём, выполнять задание. Всем всё ясно?

Одногруппники в разнобой прогудели «да». Вот же отстой – детская площадка. Почему она? Почему не какой-нибудь индивидуальный жилой дом? Я вообще не понимала, что происходит в голове у детей. Что ими движет? О чём они мечтают? Как видят мир?..

Глава 13. Трин Венера-Марс

При этом аспекте оба партнера обретают естественную совместимость, так как они выражают нормальные партнерские роли. Каждый из партнеров может реально быть собой, делясь при этом с другим. Это превосходный аспект для продолжительной и прочной дружбы или брака.

– Я тут встретила кое-кого.

– Что?

– У меня появился парень, мам.

– Ясно… Быстро ты о нём забыла…

– Мама, не начинай…

– Алина, ты же сама знаешь, какой он. Он до сих пор скучает.

– Мам…

– Зря, очень зря, Алина. Я же вижу, как он любит тебя. Мне звонит каждую неделю и спрашивает о тебе.

– И… что, ты ему всё рассказываешь?

– …

– Мам?!

– Да нечего рассказывать, ты сама-то толком ничего не говоришь мне.

– …

– Алина, он тебя так любит. Подумай о том, чтобы дать ему ещё один шанс.

***

Это Саида предложила всем вместе в воскресенье поехать в горы. Кажется, Антон планировал взять с нами свою сестрёнку Женю. Я ещё никогда не была в местных горах. Глеб тоже. Он, конечно, согласился. В субботу после пар мы оба были свободны. Точнее, я хотела бы подготовить некоторые работы по предметам на следующую неделю, но… Ох уж этот период после старта отношений, когда не хочется расставаться. Глеб умыкнул меня в парк на пару часов погулять, а потом поесть мороженое.

Погода была отличная, хотя со стороны гор понемногу надвигались тучи. Но нас это не особо волновало. Конечно, прошла совсем не пара часов.

– А я, кстати, работаю тут неподалёку, – сказал Глеб, передавая мне мой стаканчик с мороженым.

– Я вообще удивлена, что ты работаешь. Я думала…

– Что?

– Что ты тусишь по ночам.

– Если бы, – вздохнул он.

– А где именно?

Мы сели на скамейку неподалёку от киоска с мороженым.

– Там на углу грузинский ресторан, – он показал рукой вперёд. – Официант. Два через два по вечерам.

– Тебя прямо тянет к еде, да? – шутливо улыбнулась я.

– Что поделаешь, еда и я – одно целое, – пожал плечами он и тоже улыбнулся. – А где ты раньше работала?

– Нигде.

– Серьёзно?

– Это моя первая в жизни работа.

– Вау… То есть, это нормально, конечно. Мы были детьми и не должны были работать…

Глеб потупил взгляд и стал ковырять ложкой шоколадные шарики. Я не совсем поняла, что он имел ввиду, поэтому спросила:

– О чём это ты?

Глеб вздохнул и отставил свой стаканчик в сторону на деревянную поверхность.

– Я бы хотел не нестись на работу сразу после школы.

Я замерла. Выходит, он работал, ещё когда учился в школе. Это было странно для меня. Никто из моих одноклассников не работал в то время. Все жили обычную школьную жизнь, наполненную учёбой, тусовками, свиданиями и так далее.

– Почему так вышло? – осторожно спросила я, потому что Глеб опять подозрительно замолчал.

– Мне пришлось. После… смерти папы… – он тяжело сглотнул, – мама была немного не в себе, знаешь… Постоянно плакала и жаловалась мне. И я решил, что позабочусь о ней. В конце концов друг у друга были только мы. Я готовил, делал уборку, ходил за продуктами, оплачивал счета… Ну ещё пытался учиться и работать.

Глеб смотрел куда-то в пустоту перед собой. Никогда не видела его таким грустным. Я почувствовала необходимость прикоснуться к нему, поэтому оставила мороженое и положила свою ладонь на его кисть. Он взглянул на меня и грустно улыбнулся.

– Как твоя мама сейчас?

– Лучше. Особенно после того, как снова вышла замуж и родился братишка. Сейчас она вся в нём.

– Я рада, что ей лучше, – я чуть сильнее сжала его руку. – А ты?

– Что?

– Как ты?

Глеб снова замолчал. Я не наседала, а просто ждала, когда он соберётся.

– Я не знаю, что это за фигня. Глупо ревновать к маленьким детям… Да я даже не знаю, ревность это или что. Но с рождением Мирона я почувствовал себя будто больше не нужным ей.

Моё сердце сжалось. Я подсела ещё ближе к нему, обняла его руку и положила голову на плечо.

– Ты знаешь, что ты замечательный? – спросила я.

Глеб ухмыльнулся.

– Ты безусловно нужен ей, ты же её сын.

– Один из.

– Ты. Её. Сын. Мамы любят безусловной любовью.

Я бы и сама хотела в это верить.

– Почаще бы слышать эти слова… Знаешь, что-то вспомнилось. Как мы в детстве с ней играли. Обычно взрослые не очень любят играть с детьми, выдерживают максимум полчаса, даже родители. А мама могла играть со мной часами. Мы и гонки устраивали, и самолёты пускали, и домики из подушек строили. Будто это была не моя мама, а такой же ребёнок, как я.

– Здорово, со мной в детстве никто так не играл. Меня только заставляли больше учиться…

***

– Поздновато уже, а завтра вставать рано.

Не знаю, сколько было время, но стемнело раньше обычного из-за туч. Небо всё громыхало.

– Когда тебя это останавливало, – улыбнулась я, зная, каким бодрым он мог быть с утра на парах после бессонной ночи.

– И всё-таки, – он подставил локоть, чтобы я ухватилась за него. – Я провожу тебя.

Проводит меня…

Но мне совершенно точно не хотелось расставаться с ним. И чем темнее становилось на улице, тем больше пылало моё лицо от желаний, мелькавших в голове. Мы шли по тротуару в свете фонарей, и с каждым шагом мой живот скручивался сильнее.

Почему Глеб не предлагает первым? Ведь мы встречаемся, наверное, уже пора.

– Я… хочу кое-что спросить у тебя, – выдавила я из себя.

– Спрашивай.

Боже, ну я же хочу этого, почему так сложно просто спросить?!

– Ты не хотел бы… остаться сегодня у меня?

Глеб остановился, и я вместе с ним. Он посмотрел на меня, и я увидела, как загорелись у него глаза, но он изо всех сил старался сохранить спокойствие.

– Эм… Ты уверена? Не хочешь… ещё подождать?

– А ты хочешь ждать ещё?

– Дело не во мне, ты…

– Я. Хочу. Сейчас.

Глеб замер и пристально смотрел мне в глаза, как будто пытаясь убедиться, что я говорю правду. Я мягко поцеловала его. Потом его взгляд изменился и стал таким… каким надо. Каким смотрят друг на друга люди в шаге от безумия.

– В таком случае, предложение слишком заманчивое, чтобы от него отказаться, – улыбнулся он. – А Саида… не против?

– Она ведь сама сказала, что ты можешь чаще приходить к нам, – улыбнулась я. – Тем более она уже ложится спать.

– Логично.

Глеб потянулся ко мне и тоже поцеловал.

– Тогда точно остаюсь. Хоть высплюсь наконец на нормальном мягком матраце.

Выспится… на моём матрасе…

Что-то защекотало у меня в районе поясницы от этих слов.

– Только чёрт. Если я останусь c ночёвкой, у меня нет с собой вещей на завтра. Давай забежим в общагу?

– А разве… – я достала телефон. – Ого! Как ты вообще собирался туда попасть? Уже одиннадцать!

– Это не проблема, на каждом этаже есть дополнительный ключ у доверенных людей. Так что пацаны меня бы выпустили. Правда, пришлось бы подождать до полуночи, пока комендантша уйдёт.

– А как ты сейчас заберёшь свои вещи?

– Спокойно, всё под контролем.

Мы добрались до общаги, где жил Глеб. Во дворах уже, конечно, никого не было. Фонари совсем освещали подходные дорожки, так что время от времени мы перемещались почти в темноте, попадая только в свет, падающий из окон на землю. Через пару минут мы остановились.

– Мяу-у, – послышалось из темноты, а затем я увидела, как кошка выбежала к нам на свет и стала тереться о ноги Глеба.

– Привет, друг, – Глеб наклонился, чтобы погладить её. – Прости, не до тебя сейчас.

– Друг? – улыбнулась я и присела, чтобы тоже поласкать животное.

– Общажная кошка, Дымка, – пояснил Глеб, доставая телефон. – Я её подкармливаю, вот и выбежала.

– Как мило. Какая же ты пушистая и упитанная, – хихикнула я, когда Дымка выгнулась навстречу моей руке.

– Здоро́во, – Глеб уже до кого-то дозвонился. – Да я тут, внизу… Нет, не надо, мне нужны вещи. Скинешь рюкзак?… Да найдёшь, у меня не так много одежды… Нашёл? Так, там синяя толстовка с замком, ага… В шкафу на второй полке футболка белая… Нет, та грязная, другую возьми… Носки – конечно… Трусы – естественно… Я тут, под окном, скинешь?

Послышался звук открывающегося окна, и я подняла голову: распахнулась створка на втором этаже, показалась рука с рюкзаком, а потом и голова соседа Глеба по комнате. Он ещё высунуться не успел, а уже заорал на весь двор:

– На кой-хрен тебе чистые трусы?.. Ой.

Сосед разглядел меня внизу, а я махнула ему рукой.

– Пардоньте, – сказал он и скинул рюкзак.

Глеб поймал его и тут же надел на плечи.

– Так значит, брат, ты…

– Я к девушке, брат, к девушке.

Глеб, широко улыбаясь, развёл руки в стороны. Господи, вот же позёр! Я засмеялась и попыталась остановить его.

– Перестань, а то сейчас вся общага узнает!

– Пусть узнает, – он обнял меня обеими руками и поцеловал.

Было уже 00:07. Мы только успели забежать в подъезд, как на улице пошёл дождь. Саида обычно в это время уже спала, что подтвердилось, когда мы вошли в тёмную прихожую. Я старалась сильно не шуметь, но ни черта не было видно.

– Ай! Ты наступила мне на ногу! – шёпотом возмутился Глеб.

– Прости! – так же шёпотом ответила я. – Включи фонарик.

Через несколько секунд он включил свет на своём телефоне. Мы смогли нормально разуться и снять верхнюю одежду. Я взяла Глеба за руку и повела в свою комнату. Зажигать верхний свет я не стала. Вместо него комнату тепло осветила лампа на тумбе. Я закрыла дверь, а Глеб стал осматривать комнату, делая круг.

У меня бешено колотилось сердце. Мы вдвоём. В одной комнате. Ночью. С ума сойти. Я стояла у окна, вся сжавшись, и теребила край кофты. Дождь совсем разошёлся, и крупные капли было отчётливо видно в свете фонарей. Слышала только неспешные шаги Глеба позади меня и своё прерывистое дыхание. Я старалась не дышать так часто, чтобы не выдать своё волнение. И, кажется, поэтому у меня стала кружиться голова.

– Как твоя спина, кстати?

Тёплые ладони Глеба мягко легли на мою поясницу. Я шумно выдохнула.

– Более-менее. Стараюсь себя контролировать, пока сижу за мольбертом.

– Правильно.

Его руки заскользили вверх по спине.

– Потом это войдёт в привычку.

– Очень надеюсь. А пока только йога помогает мне не превратиться в букву зю.

Руки снова скользнули вниз.

– Ну почему же. Есть ещё кое-что.

Ладони нырнули под кофту. Моя кожа тут же покрылась мурашками, отреагировав на прикосновение. Глеб повторил те же мягкие надавливания по обе стороны от позвоночника, как тогда, в аудитории. Приятно… Даже очень

– Обожаю твою Венеру в Тельце… – сказала я, прикрыв глаза и оперевшись руками о подоконник.

– Что? – не понял Глеб и замер на секунду.

– Нет-нет, не останавливайся, – протянула я. – Мужчины с Венерой в Тельце… – я почувствовала, как его руки стали подниматься выше. – Так вот… Они очень… тактильные…

– Надо же.

Глеб чуть навалился на меня сзади, а его ладони тем временем выскочили из-под кофты и обняли меня спереди. А сам он зарылся носом в мои волосы с правой стороны.

– Правда, я не обладаю теми формами, которые можно… потрогать.

Глеб усмехнулся. Я даже не заметила, когда он начал расстёгивать мои пуговицы.

Ну вот, сейчас самое время думать о своих торчащих костях, да, Алина? Сейчас он разденет тебя и увидит скелет, а не прекрасное сочное тело.

Мне захотелось остановить его, и я обхватила его ладони своими.

– Может… не надо? – тихо спросила я.

– Не надо что?

– Снимать одежду.

Глеб замер, а потом нагнулся ближе к моему уху.

– Как мне любить тебя, если ты сама себя не любишь?

Я не отвечала. Глеб приобнял меня чуть крепче и поцеловал в шею. Ноги мои уже подкашивались, но мозг отключаться не хотел и поэтому до сих пор велел всему телу держать оборону.

– К тому же, – продолжил он, – это легко исправить.

– Как?

– Больше кушать, конечно, – снова усмехнулся он. – Я заметил, что ты ешь… мало. Насколько я знаю, женское здоровье очень зависит от количества жира в организме.

– Откуда такая информация?

Глеб плавно развернул меня к себе, продолжая обнимать за талию.

– Поверишь, если скажу, что в детстве я был толстым?

У меня округлились глаза.

– Так и знал, – улыбнулся он. – Сколько всего в детстве я готовил с бабулей, столько всего и съедал.

– Надо же. Не могу представить тебя крупнее чем сейчас.

Глеб отпустил меня и стал расстёгивать свою светло-голубую рубашку, а потом тут же снял. Он был обыкновенным. Мышц почти не было видно.

– В подростковом возрасте вес стал немного уходить, – продолжил он. – Мне не нравилось быть толстым. Но потом я решил попробовать наладить питание. И стал худеть быстрее. Мне, конечно, хотелось нравиться девчонкам… Прости, я должен был это сказать.

Я улыбнулась.

– Потом я подумал, а почему бы не добавить ещё немного физической активности. И вот, сейчас я такой, – он указал на себя. – До сих пор продолжаю работать, постепенно. Но мне уже нравится.

– И девчонкам, видимо, тоже, – ухмыльнулась я.

Он был… необыкновенным. Мне захотелось прикоснуться к нему, что я и сделала, положив ладони на его грудь.

– А я скажу тебе, что набрать вес легче, чем скинуть.

– И что ты предлагаешь?

Он снова обнял меня за талию и притянул к себе.

– Буду готовить тебе всякие вкусняшки, – прошептал Глеб мне на ухо. – Если хочешь, конечно.

– Пожалуй, хочу…

Он снова поцеловал меня в шею. Я наконец почувствовала, что напряжение уходит из тела. Пальцы потянулись к пуговицам, и уже через двадцать секунд кофты на мне не было. Глеб не говорил ни слова. Я почувствовала, как одна его рука расстегнула молнию на юбке, и она соскользнула на пол. А потом он крепко поцеловал меня. Я обвила его руками, отвечая на поцелуй. Глеб развернул нас и сделал маленький шаг в сторону кровати, давая мне понять, что он хочет. Я позволила ему уложить себя на лопатки. Он приятно придавил меня весом своего тела. А потом оторвался от моих губ и посмотрел мне в глаза. Какой же он был красивый.

– Ты прекрасна, – прошептал он и впился поцелуем в шею.

Одной рукой он опирался на кровать и поддерживал мой затылок, а вторая начала неистово ласкать меня. Шея, грудь, живот, снова грудь… Я чувствовала, как с положенного места соскальзывают кружева под напором его пальцев, но…

Внезапно я ощутила, как его прикосновения стали больно обжигать.

«Ты должна быть благодарна. Да ни один парень тебя не возьмёт, когда узнает, что ты испорченная. Только я буду любить тебя. Вместе навсегда, помнишь?»

Слова эхом пронеслись в моей голове. Мои ладони резко похолодели. Живот скрутило от страха. Все приятные ощущения куда-то вдруг исчезли. Единственное, чего мне хотелось, – вырваться. Вырваться и бежать.

Я стала толкать Глеба в грудь руками, пинала его ногами и всё повторяла:

– Нет! Стой!

Глеб испуганно вскочил с кровати и отошёл на пару шагов назад, подняв руки вверх. Я села, подобрав под себя ноги, и часто дышала, будто только что пробежала километр. Мы смотрели друг на друга, не двигаясь, какое-то время, пока я приходила в себя и осознавала, где я.

Боже, я всё испортила.

У меня в глазах защипало. Я натянула на плечи покрывало и закуталась. Глеб всё ещё не решался подойти, поэтому подал голос:

– Ты в норме?

Я пожала плечами.

– Можно, я подойду?

Я кивнула.

Он приблизился, сел рядом.

– Что случилось?

Больше всего на свете мне не хотелось, чтобы он сейчас задавал вопросы, особенно…

– Я у тебя первый?

О, нет, вот и он.

Я не хотела отвечать, а просто завалилась на подушку и отвернулась от него.

– Мне уйти?

– Нет.

Мне на самом деле не хотелось, чтобы он уходил.

– Я лягу рядом, хорошо?

– Угу.

Он встал. Я услышала звон пряжки на ремне и шелест ткани. Потом почувствовала, как поверхность матраса рядом со мной зашевелилась и немного провалилась. Я подвинулась немного ближе к краю, чтобы Глеб смог укрыться одеялом.

– Если что, я рядом, – услышала я, но ничего не ответила.

Не смогла сомкнуть глаз всю ночь. И только под утро сон наконец сморил меня.

***

Я бы ещё поспала, но лучи солнца назойливо светили мне прямо в глаза. Я повернулась на другой бок и обнаружила, что Глеб исчез. Подняла голову – одежды его тоже не было видно. Но за дверью приглушённо слышались голоса и звуки готовки. Глянула время на телефоне: 9:38. Сегодня же воскресенье. Мы же должны были выехать в восемь утра! Почему меня никто не разбудил? Я выползла из-под покрывала и подошла к шкафу, чтобы переодеться из красивого бесполезного белья в удобную пижаму.

В коридоре стоял аромат чего-то печёного. Я пошла на источник запаха. В гостиной сидела Женя и снова смотрела мультики. На кухне я обнаружила Глеба, который жарил панкейки, и Саиду, сидящую за столом. А из-за угла проёма показался силуэт Антона.

– О, доброе утро, – улыбнулась Саида. – Кофе?

Я кивнула и села. Подруга пошла делать мне напиток.

– Привет, – сказала я Антону, но он в ответ угрюмо промолчал и продолжил стоять, оперевшись о стену и сложив руки на груди. Не выспался?

Глеб только мельком глянул на меня через плечо и продолжил готовить. Наверное, он обиделся.

Что я ему скажу? И как?

Саида поставила передо мной чашку и снова села на своё место. Повисло неловкое молчание. Только было слышно, как шипят панкейки на сковородке.

– А мы решили дать тебе немного поспать, – наконец сказала Саида. – Точнее, это Глеб уговорил меня. Сказал, что ты неважно себя чувствовала вчера. Всё нормуль?

Неважно себя чувствовала, конечно.

Я молча кивнула. Глеб выключил плиту и поставил напротив нас по тарелке. На каждой стопочкой ровно друг на друге лежали аппетитные золотистые кругляшки. Эта колонна была полита мёдом, который янтарными потёками медленно стекал с вершины на тарелку. А рядом лежала горка ягод черники и немного йогурта. Глеб точно бы не стал делать такую красоту мне, если бы обижался. Скорее, он бы свалил, дождавшись, пока я усну. Об этом я подумала сразу, когда обнаружила утром, что его не было рядом. Глеб сделал круг и вернулся со своей такой же тарелкой и чашкой кофе.

– Саида, для тебя без яиц и молока, – сказал он.

– Вообще-то я ем и то, и другое, но всё равно приятно, – улыбнулась Саида. – Спасибо.

– Приятного аппетита.

Антон тоже налил себе кофе и сел с нами, всё такой же молчаливый. Соседка стала вкусно уплетать свои панкейки. Я посмотрела на Глеба, а он на меня и улыбнулся. Своей той самой обворожительной ангельской улыбкой. Он точно не обижался. Но поговорить о том, что случилось ночью, всё же стоило. Хотя я и не знала, как.

После завтрака я наклоном головы намекнула Глебу, чтобы он последовал за мной. От волнения я стала ковырять ногти. Мы зашли в мою комнату и закрыли дверь. Я беспокойно ходила взад и вперёд.

– Ты хотела поговорить? – наконец спросил он.

– Да, – я подошла к нему ближе. – То, что вчера произошло… Кажется, я не была готова.

– Но твоё тело говорило об обратном, – улыбнулся Глеб и взял меня за руки.

– Я знаю, – я отвела взгляд.

– Почему ты не сказала, что я у тебя первый?

Снова этот вопрос. Лицо моё загорелось, горло сжало невидимой силой.

– Дело не в этом… – выдавила я. – Ты не первый.

– Расскажи мне.

Он лёгким движением взял меня за подбородок и поднял его вверх так, что наши глаза встретились. Не знаю, заметил ли он блеск в глазах. Но я была не готова… рассказывать ему правду.

– Возможно, позже.

Я стыдливо отвернулась, а Глеб нежно обнял меня сзади.

– Я подожду, – сказал он и поцеловал в висок.

Я обхватила его за руки и вздохнула. Спасибо.