Текст книги "Иллюзия страха"

Глава 13

– Здравствуй, русалка.

– Это женский туалет, – ответила девушка.

Лиза напряглась, увидев у раковин незнакомого мужчину, очень отдаленно похожего на Голицына. Она только что вышла из кабинки, куда забежала после последней пары, и теперь собиралась домой, но, судя по наглой усмехающейся роже незнакомца, придется задержаться.

– А то я не в курсе? – улыбнулся он и оторвался от раковины, на которую облокачивался. – Прости, забыл представиться. Иван Иванович Воронов. Можешь звать меня Ворон. Мы уже виделись недавно.

– Не припомню такого. – Лиза покосилась на дверь. Ей эта птичка не нравилась.

– Ну как же так, русалка? На вас напали гопники, а Голицын вас спас, вызвал нас. Мой коллега тебя в больницу перенес, синяк подлечить, а потом туда прыгнул я, и ты с испуга чуть не сломала мне нос.

– А, я, наверное, была пьяная и не помню. Так что извини за нос, но… – Она сощурилась, рассматривая лицо Ивана, – с ним вроде все в порядке. Так что я пошла.

Она сделала шаг к двери, но он перегородил дорогу.

– Так не пойдет, – усмехнулся он. – Я требую компенсацию за причиненные мне моральные и физические страдания.

Ворон явно играл, но вот в какую игру, она не понимала.

– Сколько? – спросила Лиза, подумав, что, если есть возможность откупиться от психопата деньгами, она должна ею воспользоваться.

– Услуга. Мне нужна от тебя одна ма-а-аленькая услуга. Заодно, возможно, спасешь жизнь своей подружке.

– О чем ты? – Она подозрительно посмотрела на него, подумав, что только маньяка ей не хватало.

– Мари у нас свидетель убийства, и возможно, убийца придет за ней. Но, знаешь, туалет не то место, где стоит о таком разговаривать.

Ворон растворился в воздухе. Лиза от неожиданности вскрикнула и сделала шаг назад. Уткнулась во что-то твердое. Чьи-то руки легли на плечи. Она резко обернулась. На нее смотрели два красных светящихся глаза. Хотела дернуться, но он держал крепко.

В следующую секунду помещение исказилось, меняя очертания, и они оказались на кухне. Во всяком случае, Лиза увидела столешницу с плитой, а рядом подставку для ножей.

Хватка Ворона ослабла, и девушка дернулась к ножам. Схватила самый большой и, повернувшись, выставила перед собой.

Ворон с красными провалами глазниц наклонил голову и усмехнулся.

– У тебя вкусный страх, русалка. Он похож на смузи. Черника-банан. – Существо довольно облизнулось и моргнуло, возвращая глазам нормальное состояние. – Успокойся, я тебе не угроза. – Он примирительно поднял руки и сделал шаг к ней.

– Не подходи! – взвизгнула Лиза, потрясая ножом.

– Ладно. – Ворон пожал плечами и сел за обеденный стол.

Лиза опасливо осмотрелась. Обычная кухня, метров десять. Обычный стол, стулья, гарнитур современный и стильный, в темных тонах. За окном обычный город. Она снова повернулась к нему:

– Ты кто такой? И что тебе надо?

– Я – акудзин. Надо, чтобы ты стала приманкой для маньяка, а то Голицын забрал Мари и не отдает, – спокойно пояснил он.

– Какой Голицын?! Он в отпуске, а Маша на студенческой конференции!

– Да-да, хорошая история. Но ты вроде умная, а загуглить студенческую конференцию во Владивостоке не додумалась. Тебя ждет чудное открытие. – Он взглядом указал на смартфон, торчащий у Лизы из кармана.

– Только дернись – прирежу! – прошипела она.

Лиза, все еще направляя на него нож, вытащила смартфон, быстро, то и дело косясь на того, кто представился мифическим существом, набрала запрос в поисковике. Но никакой информации о студенческой конференции в октябре текущего года не обнаружила.

– Хорошо. – Она убрала телефон и недоверчиво посмотрела на Ворона. – Значит, ты… ты… типа вампир.

– Ненавижу вампиров! – выплюнул он. – Вот дались вам эти кровопийцы. Все лавры им: и кино снимают, и зубы пилят, подражая. Нет, чтобы про акудзин кино снять! Мы же интереснее!

– Так, воробей, ты мне зубы не заговаривай! – прикрикнула Лиза, начиная злиться. – Рассказывай, и по порядку!

•••

В кабинете стояла гробовая тишина. Хозяйка сидела за своим столом, а посетители расположились по обеим сторонам длинного брифа.

Кирилл уткнулся в свою тетрадь, делая вид, что читает, а Константинов сцепил руки в замок и разглядывал свои пальцы. Одна Жанна Игоревна Прохорова сидела с каменным лицом и смотрела то на одного, то на другого мужчину.

– Решили устроить из больницы филиал Седьмого отдела? – наконец проговорила она настолько холодным тоном, что казалось, даже температура в кабинете главврача Еленовки упала на пару градусов.

– Жанна Игоревна! – виновато воскликнул Константинов. – Ну что вы из нас делаете извергов? Еленовка – святое место, где прекрасные врачи помогают страждущим! Это всего на пару дней. Мы никого не побеспокоим.

– Тем более он может не прийти. Но не попытаться мы не можем, – добавил Кирилл.

– Ну хорошо. Допустим, – кивнула она. – Я тоже хочу, чтобы преступника поймали и наказали. Но Марию забрал Марк. Кто будет вместо нее приманкой? Это должен быть человек.

– Иван занимается этим вопросом. Сказал, у него есть такой на примете.

– Да, и если Ворон приведет его, то нам надо подготовиться. В операцию посвящены немногие. Надо будет подготовить палату – главное, подальше от пациентов – и сделать так, чтобы все действительно думали, что Миронова здесь, – еще раз объяснил Константинов, пытаясь говорить мягко.

Жанна скептически приподняла одну бровь:

– А если он убьет девушку? Вы же не знаете, кто он и какая у него сила? Раз – и у девочки сломана шея.

– Мы будем наблюдать за ней по камерам. Опасности нет, – неуверенно заявил Кирилл и скривился.

Врал. Врал сам себе в первую очередь. Опасность была.

– Люди уязвимы перед акудзинами. Они слабы. Да, мы другие, но мы не монстры, вопреки всем слухам и домыслам, не демоны. У нас есть чувство сострадания ко всем живым существам. Вы готовы рисковать человеком ради поимки преступника? Или у вас вообще ничего нет, поэтому готовы на все? – выдала Жанна, смотря на них ледяными глазами.

Звучало грубо. Звучало как упрек. Кирилл в очередной раз стиснул зубы от бессильной злобы. Злился на себя. Злился на маньяка. Злился на Демона, который оставил их именно сейчас, пытаясь защитить девчонку. Кирилл вздохнул. Не мог обвинять Марка. Каждый рано или поздно встает перед выбором: сделать как правильно для всех или сделать как правильно для тебя и твоих близких.

– Давайте сначала посмотрим, кого приведет Ворон. Расскажем обо всех рисках и, если откажется, придумаем что-то другое, – наконец ответил он.

Константинов хотел было возразить, но глянул на оттаявшую Жанну, которую слова Калинина удовлетворили.

Тут же Кириллу пришла СМС, и он глянул на смартфон. Сообщение от Ворона:

«Она согласна».

Кирилл ответил, указав, где они.

– Сейчас будут, – объявил Кирилл, увидев ответное сообщение.

Он посмотрел на часы. Уже десять вечера. Времени оставалось мало. В то же мгновение перед ним возник Ворон. К нему прижималась девушка в джинсах и красном свитере, очень сильно напоминавшая Машу со спины.

– Миронова? – удивился Константинов.

Ворон расплылся в довольной улыбке и потянул девушку за волосы, вызвав этим шок у присутствующих. Волосы оказались париком. Как только Иван стянул его, по спине девушки рассыпались ярко-синие кудри.

– Уже все? – спросила Лиза, все еще утыкаясь носом в грудь Ивана.

– Да, русалка. Мы прыгнули.

– Аллилуйя! Я в первый раз – думала, блевану. – Лиза оторвалась от Ивана и повернулась. – Ой, здрасьте.

Кирилл удивленно вскинул брови, наблюдая яркое появление синеволосой нимфы. Константинов округлил глаза. Жанна заинтересованно рассматривала девушку, а Иван широко улыбался, как довольный сытый кот.

– Это Лиза! – объявил он. – Подруга Мари и студентка Демона.

– Никогда не привыкну к тому, что ты зовешь Маркушу Демоном! – воскликнула Лиза.

Ворон засмеялся в голос, да и остальные не удержались от улыбок. Никто никогда не думал называть Голицына Маркушей.

– Присаживайся, пожалуйста, Лиза. – Первой пришла в себя Жанна. – Рада, что у тебя все хорошо. Смотрю, отек спал?

– Да, спасибо. – Лиза уселась на ближайший стул. – Значит, это вы меня подлечили?

– Верно. Меня зовут Жанна Игоревна Прохорова. Я главный врач Еленовки. Полагаю, Иван рассказал тебе, зачем ты здесь? Поведал о рисках?

Лиза вмиг стала серьезной:

– Да, я осознаю то, что меня может убить маньяк, который и человеком-то не является, а значит, в сто раз опаснее других. Но я готова помочь на определенных условиях.

Константинов напрягся и исподлобья посмотрел на девушку:

– Каких таких условиях?

– Если мы с Машей выживем, вы больше никогда не будете копаться у нас в мозгах и заставлять забывать о вашем существовании, – на одном дыхании выпалила Лиза.

Константинов кашлянул в кулак и переглянулся с Кириллом.

– Лиза, понимаете, если мы сможем сохранить ваше участие в этом деле в тайне и оставить вам память, – начал Кирилл, – то с Марией сложнее. О ней знает все сообщество, и не мы будем решать этот вопрос.

– Да и зачем тебе память, русалка? – с издевкой добавил Ворон. – Тебе мало того, что ты спустила пол моей зарплаты на шмотки?

– Слышишь, Воробей, – надула губки Лиза, повернувшись к нему. – Это корпоративные расходы! Вам же надо, чтобы я была максимально похожа на Машу?

– Ладно. – Константинов хлопнул по столу, предупреждая бессмысленные споры. – Мы сделаем все, чтобы сохранить вам с подругой память, и выплатим компенсацию за возможный причиненный вред. По рукам?

Лиза оценивающе посмотрела на него, затем на Кирилла, на сидящую с легкой улыбкой на лице Жанну. Повернулась к Ворону, который с усмешкой смотрел на нее. Фыркнула в его сторону и ответила:

– По рукам. Что надо делать?

– Калинин, просвети, – приказал Константинов.

– Все просто. Вас, Лиза, поселят в отдельную палату. Надо будет провести там день и ночь. Персонал знать о том, кто вы такая, не будет. Для них вы Мария Миронова, которая находится в шоке после увиденного, и вести себя надо будет соответствующе…

Лиза приподняла брови, не совсем понимая, как надо будет себя вести.

– Все просто, русалка! Сидишь, пускаешь слюни и пялишься в одну точку, – поняв ее замешательство, поспешил пояснить Ворон.

На секунду на лице Лизы отразилось непонимание, потом она скривилась, а затем робко спросила:

– Что, и в интернете нельзя сидеть?

– Не-а, – усмехнулся Иван.

– И книжки читать нельзя?

– Не-а, – повторил он. – Но не волнуйся, там есть телевизор, и я скачаю для тебя кучу интересных фильмов.

Лиза вздохнула:

– Ну хорошо. Что делать, когда придет этот псих?

– Мы будем рядом. Как только он заявится, мы это увидим и тут же переместимся к тебе, – сказал Кирилл, стараясь сохранять дружелюбный уверенный тон.

– А если он не придет? – Лиза начала наматывать на палец локон, смотря на всех по очереди. Нервничала.

– Придет. Уж я об этом позабочусь, – крякнул Константинов. – Завтра в девять я выступаю в Правлении. Вешать лапшу на уши я умею, а акудзины, которые там заседают, разнесут слухи по всему обществу. Так что информация дойдет до ублюдка, а значит, он уже ночью попытается добраться до свидетеля.

– Да, будем надеяться, что он не настолько хладнокровен, чтобы выжидать, – подтвердил Кирилл.

– А если он решит скрыться? – спросила Лиза скептически. – Вы же такие… Вы можете переместиться хоть на край света! Свалит, и потом никто его не найдет.

– Маньяки особая каста, – объяснил Кирилл. – Ими что-то движет, у каждого по-разному, но обычно они не стремятся бежать. Их держит либо место, либо чувство опасности.

Воцарилось молчание. Каждый думал о своем. Наконец Кирилл повернулся к Лизе:

– Ты можешь отказаться, мы не будем настаивать.

Она кивнула, понимая это, но ответила совсем иное:

– Я согласна. Кто, кроме простой студентки, может спасти ваши демонические задницы? – Она нервно захихикала и покосилась на Ворона: – Особенно твою, птичка.

Кирилл не сдержал улыбки. Настрой Лизы ему нравился. Он даже сам на секунду поверил, что все пройдет гладко.

•••

Все хорошо играли свои роли. Кирилл, присутствующий на выступлении Константинова в Правлении, в душе аплодировал начальству. Как живо он описал, что Маша видела преступника! Как живо описал, что сейчас она под присмотром врачей и на следующий день точно опишет мерзавца! Кирилл поймал себя на мысли, что на месте преступника либо слинял бы, либо сегодня же поспешил бы избавиться от девушки.

Пока они отвечали на вопросы Гессен-Штатского, родственников убитых девушек и всех заинтересованных, Ворон вместе с Жанной и Лизой готовились к другой части представления.

Лизу переодели и загримировали так, что, если не присматриваться, она действительно стала походить на Машу. Ее поселили в палату подальше от других пациентов, благо частная больница никогда не была загружена полностью. Ворон подключил к телевизору жесткий диск с фильмами, как и обещал.

Карточку Лизы, то есть Маши, положили на самое видное место на сестринском посту. Персонал, и без того любопытный и потрясенный серией убийств, сообщал многочисленным родственникам, друзьям и знакомым, что свидетельница находится в Еленовке, завтра к ней придут следователи, и маньяка точно поймают.

Лиза вообще оказалась потрясающей актрисой, и Иван обещал выдать ей личный «оскар». Она почти не вставала с кровати, пялилась в телевизор, крутила локон парика, бормотала себе под нос бессмыслицу. На первый взгляд бессмыслицу. Наблюдавшие за ней оперативники ухахатывались, ибо она обещала поймать Воробья и заставить его смотреть, как свободные русалки плавают в море, а потом ощипать его и съесть на завтрак.

Ворон же заявил, что решил отомстить девчонке за вредность, поэтому закачал на диск все возможные фильмы про русалок.

Весь день прошел за мониторами. Нервничали все, хоть и скрывали это за шутками и показным весельем. В операцию посвятили еще троих: Богданова и Лежакова в качестве силовой поддержки, а Мишу Ростова в качестве технической.

Время близилось к полуночи, и Лиза на экранах наконец выключила телевизор и легла спать. В переговорной Седьмого отдела тоже воцарилась напряженная тишина. Кирилл всматривался в мониторы, боясь упустить момент появления преступника. В какой-то момент он даже начал жгуче желать, чтобы тот не пришел: вспомнил слова Жанны о том, что, чтобы свернуть шею, много времени не нужно.

Взгляд бегал по мониторам: четыре камеры по углам в палате местные, еще одну Миша спрятал в цветах на тумбочке, и парочка у сестринского поста и в коридоре.

– Может, ставки сделаем, пока не поздно? – предложил Ворон, чтобы разрядить гнетущую атмосферу.

– Пошути мне еще! – вскипел Константинов.

– Ладно-ладно! Что вы все такие нервные? Не придет он. Испугается! – заявил Ворон. – Черт!

На последнем слове Иван исчез и тут же появился возле Лизы по ту сторону экрана.

– Твою мать… – застонал Константинов, наблюдая, как оперативники прыгают в Еленовку.

Кирилл оказался в темной палате и бросил Лежакову, чтобы тот включил свет. Ворон сидел на кровати рядом с сонной Лизой и гладил ее по синим волосам. Парика нигде не было видно.

– Что это было? – спросил он Ивана.

– Эта тварь прыгнула прямо к кровати, схватила ее за волосы и испарилась. Если бы это были настоящие волосы, ее бы тут не было, – зло выпалил Ворон, прижимая к себе Лизу еще крепче.

– И где мы так крупно прокололись? – спросил Кирилл будто сам себя, внимательно осматривая палату. – Он же прыгает в помещение, а не к человеку. Он не мог видеть палату и не знал, как выглядит Лиза. Как он оказался к ней так близко?

– Вот это тебе и предстоит выяснить за сегодняшнюю ночь, Ищейка.

Кирилл повернулся. У двери стояли Константинов и Жанна.

Он закрыл глаза и досчитал до пяти. Упустил такой шанс, а главное – маньяк, увидев, что переместил только парик, мог разозлиться. Значит, скоро будут новые трупы.

Глава 14

– Дебилы! Вы все дебилы! – надрывался Константинов. – И я вместе с вами! Как?! Как мы могли упустить этого дебила!

Это был уже не первый взрыв эмоций начальства за это утро. Кирилл покосился на Лизу. У девчонки стальные нервы и крепкий сон. Она забралась с ногами на кресло в переговорной и спала, накрывшись курткой Ворона.

Она рассказала, что всегда спит, укрывшись одеялом с головой. Вот и в этот раз было так. Поэтому маньяк и схватился за то, что увидел первым, – за волосы. Так что им очень повезло, что на Лизе в тот момент был парик.

Девушка еще не спала. Просто почувствовала, что кто-то сдернул фальшивые волосы, и села, а перед ней уже стоял Иван.

Они забрали все записи за этот день со всех камер и всю ночь просматривали их, но следов преступника обнаружить так и не удалось. Кирилл готов был выть от бессилия. Как? Как это возможно? Если только ублюдок раньше бывал в этой самой палате.

– Допустим, он был не конкретно в этой палате, – предположила Жанна, которая не спала вместе с ними. – У нас все отдельные палаты идентичны. Может, он раньше лежал в больнице и помнил, как все устроено?

– Может, – кивнул Кирилл. – Но как он узнал номер именно той палаты, в которой лежала подставная Маша?

– Намекаешь на то, что кто-то из моих сотрудников слил информацию? Мне кажется, мы именно этого и добивались?

– Хорошо, я уже заговариваюсь. Допустим, до него дошла эта информация от сотрудников. Возможно, он и сам работает в Еленовке. Надо всех проверить, и по камерам в том числе. Кто кому звонил и так далее. Если он сотрудник, то видел палату и знал, куда перемещаться.

– А может, Маша ошиблась и это вообще не мужик?! – воскликнул Ворон, который выглядел так, будто хочет кого-нибудь придушить голыми руками. – Она ведь сказала, что одежда висела, как будто на два-три размера больше. Мария видела только светящиеся глаза. Ну и что, что рост мужика, но ведь и рослых баб хватает!

– Правильно, Воронов, – проворчал Константинов, – откатывай назад. Верни нас в начало.

– Зато девчонки целее будут, – устало проговорил Богданов.

– Согласен, – кивнул Кирилл. Теперь он понял, что Маша не сможет опознать преступника, а Лиза его не видела и подавно, так что… – Можно возвращать Демона. Вдруг они нашли в этих книгах что-то ценное? Что-то, что сможет нам помочь?

– А если нет? – фыркнул Константинов. – Что нам теперь делать? Ждать еще один труп?

– Он будет осторожничать, – покачал головой Кирилл. – Общество гудит как улей. Многие боятся и предпринимают меры. Я точно знаю, что не я один отправил жену погостить в другой город.

– Всех погостить не отправишь, – флегматично заметил Миша Ростов.

– Точно! – согласился Константинов. – Всех не отправишь, а у нас на него большой и жирный ноль! Калинин, что делать будем?

– Не знаю. Я не знаю, – честно признался Кирилл. – Пройдемся по сотрудникам, причем с обыском.

– В смысле? – возмутилась Жанна. – Зачем обыски?

– Будем искать парик. Или что-то странное. Пока других вариантов нет, – вздохнул Кирилл и закрыл свою тетрадь.

Казалось, что все только начинается и они стоят на пороге чего-то еще более страшного. Сизой тучей над Ищейкой висело ощущение, что скоро произойдет еще одно убийство и, возможно, более изощренное. Все-таки без мотива они не могли даже составить психологический портрет маньяка.

Кирилл успокоил всех, сказав, что ублюдок будет осторожничать. Но вдруг они его разозлили?

•••

– Я тут подумала, а что, если мы зря уехали? Надо было ловить на живца.

– Мари, ты меня пугаешь. – Марк на секунду оторвался от книги и посмотрел на Машу.

Она только что вышла из моря. Стройная, красивая, капли соленой воды застыли на теле, чуть влажные волосы прилипли к лицу и легли на плечи. Она устроилась на соседнем шезлонге и в упор посмотрела на него:

– Это еще почему?

– Ты думаешь о маньяке, даже когда плаваешь, – нахмурился Марк. – Так нельзя. Иногда полезно ни о чем не думать, а просто наслаждаться жизнью.

– В данной ситуации звучит как «наслаждайся жизнью, Мари, пока убийца до тебя не добрался». – Она очень четко передала интонации Марка, и тот не сдержал улыбки.

– Мы говорили об этом с Кириллом, и он пообещал, что обойдутся без тебя.

– Кирилл в этом деле главный, так что не тебе решать, – возразила Маша.

– Против меня никто не пойдет, – небрежно бросил Марк, но в его голосе Маша услышала стальные нотки.

– Допустим. Но мы уже второй день читаем, и читаем быстро. Может, мы не то читаем? Хотя… Вот ваши медики – они же могут видеть сущность других акудзин? Так, может, он медик?

– Я думал об этом. – Марк отложил книгу и заложил руки за голову. – У медиков редкий дар. Их очень мало. Да, они видят проблемы организма, но если они могут помочь человеку победить болезнь, то они никак не могут повлиять на акудзина. Диагностировать проблемы – да, но не лечить при помощи своей силы.

– Так он же убивает только слабых, значит, видит их сущность, – снова возразила Маша. Возражения вообще стали основой их диалогов, ибо оба были уверены, что в споре рождается истина.

– Акудзины никогда не скрывают свою силу. Мы не делаем из этого секрета. Так что это вряд ли.

– Хорошо, – кивнула Маша и закрыла глаза.

Марку показалось, что она уснула, и он залюбовался. Да, она определенно была красива и умна. Уже не боялась его. Он ощущал исходящие от нее волнами интерес, любопытство, симпатию, даже чуточку больше, чем просто симпатию, и это грело.

Они постоянно были в книгах. Чем бы ни занимались, обсуждали прочитанное, анализировали, строили догадки и теории, но, казалось, были далеки от разгадки тайны маньяка.

Марк размышлял над тем, что еще можно взять из библиотеки, но те книги, которые можно было уносить с собой, он уже пересмотрел один, а оставшиеся принес на остров. Но есть те, которые можно было смотреть только в читальном зале, или Маша и Голицын и правда не там ищут.

Маша резко открыла глаза, села и повернулась к нему, чем смутила, потому что Марк неприкрыто разглядывал ее молодое подтянутое тело.

– А с чего мы вообще взяли, что нам подходят книги, написанные акудзинами? – спросила девушка. Глаза ее горели, словно от лихорадки.

– Поясни. – Он тоже сел и кашлянул, пытаясь скрыть смущение, но она, похоже, его состояния не заметила.

– Ну, зачем акудзинам писать про то, как их можно одолеть? Акудзины, по сути, нападают на людей. Значит, это людям надо искать способы спасения от акудзин.

Наконец до Марка начал доходить смысл ее слов. Он вспомнил первую лекцию по мифическим существам и слова Маши об иллюстрации в каком-то пособии:

– Стоп. Ты говорила, что видела иллюстрацию в институтской библиотеке, там у акудзина были рога. Это я точно помню…

– И серая потрескавшаяся кожа! – закончила за него Маша. – Этот справочник составляли люди! Почему у акудзина на картинке серая кожа? Она бывает только у людей, которых акудзин выпивает полностью.

– И теперь мы знаем, что и у акудзина, которого выпивают, кожа тоже серая в трещинах.

– Нам надо в библиотеку! – заявила Маша и встала. – Здесь, конечно, прекрасно, но отдохнем потом.

Она схватила полотенце и направилась в сторону дома. Марк даже не успел ничего возразить. Он только вздохнул, бросил печальный взгляд на бесконечную водную гладь и, прихватив книгу, направился следом.

Войдя, он увидел, что Маша собирает вещи.

– Мари, это неразумно.

– Неразумно сидеть под пальмами, когда другие рискуют.

– Ты сейчас рискуешь больше всех, – упрямо заявил он.

– Ну конечно. Ты сам сказал, что маньяк вряд ли меня запомнил. Иначе он бы тогда переместился на второй этаж сразу ко мне. Значит, беспокоиться не о чем, – упрямо заявила она. – Я в душ, и прыгаем обратно.

– Мари… – Марк хотел снова возразить, но ее доводы действительно звучали более разумно, чем его желание уберечь ее.

Она взглянула на него и увидела, что Марк крепко задумался. На лбу залегла глубокая морщинка, губы плотно сжаты. Голицын стоял, скрестив руки на груди, и смотрел куда-то вдаль, не мигая.

Маша подошла и дотронулась до его плеча. Тогда он встрепенулся, будто выйдя из гипноза.

– Марк, ты ведь работал в Седьмом отделе. Ты лучше меня знаешь, что в этом деле всегда рискуешь и собой, и другими людьми. Или не людьми. Неважно. Существами. Что вдруг произошло, что ты не можешь делать то, что должен?

– Не знаю, – выдохнул он и опустил голову. – Наверное, история с детьми меня подкосила. Я просто не захотел больше видеть трупы. А сейчас я вижу трупы своих собратьев и не могу понять, почему это происходит и как. Я много раз разгадывал сложные загадки, но я больше не хочу это делать. Я хочу обычной нормальной жизни.

– Но у тебя не может быть нормальной жизни, – ободряюще улыбнулась Маша. – Ты древний японский демон – это уже ненормально. Так что смирись и хватит грустить. Ты не в силах изменить то, что было, но в силах изменить то, что будет.

•••

Уже через час они, одетые в свитера и джинсы, стояли посреди комнаты и глядели через панорамные окна на океан, будто прощаясь с ним. Затем Марк притянул к себе Машу:

– Еще раз. Учти, что никто не должен знать о том, что мы вернулись. Сейчас в институт, берем книги и сразу прыгаем ко мне. А там решим.

– Я все поняла, – улыбнулась она.

Комната начала меняться, и уже через пару мгновений Маша узнала место, в котором они оказались.

Марк предусмотрительно прыгнул в дальний конец институтской библиотеки, как раз туда, где располагались книги по мифологии.

Было тихо, только где-то у стойки играло радио. Значит, Зинаида Павловна была на рабочем месте.

Марк приложил палец к губам, и Маша, кивнув, вытащила с полки книгу с иллюстрациями, а затем они отправили в ее сумку еще парочку книг по азиатской мифологии.

Оба чувствовали себя не очень уютно. Словно воровали. По сути, так оно и было, но книги они бы в любом случае вернули на место.

Когда с этим было покончено, Марк снова притянул Машу к себе, и библиотека исказилась. В следующее мгновение они оказались в просторной гостиной. Марк кинул сумки на пол и отошел к окну, а Маша огляделась.

Светло-серые стены, белая мебель. У дальней стены камин, перед ним большой диван. Двойные двери вели в холл. Напротив, за такими же дверями, расположилась кухня с островом вместо обеденного стола.

Маша обернулась к Марку. Он все еще стоял к ней спиной. За окном бушевала непогода: лил дождь, сверкали молнии, гремел гром, деревья гнулись под порывами ветра. Так что в гостиной, несмотря на день, было темно, словно давно начались сумерки.

– Марк, это твой дом?

– Верно. – Он повернулся, и Маша невольно отпрянула. Глаза Голицына светились красным огнем. – Извини. Слишком большое расстояние. Мне надо побыть одному. Весь дом в твоем распоряжении. Я у себя – второй этаж прямо по коридору.

Он подхватил свою сумку и вышел, оставив Машу одну в смятении. Она сделала глубокий вдох и собралась. Подумаешь, ест! Ему это надо. Надо кормить сущность, которая дает силы, неведомые простым смертным.

Маша достала книги, которые они взяли в обеих библиотеках, и разложила стопками на журнальном столике возле дивана. С одной стороны книги, написанные акудзинами, с другой – книги, написанные людьми. Сама же, подхватив свои сумки, направилась осматривать дом.

Кухня была довольно большой, блестела, словно на ней вообще никогда не готовили. На первом этаже Маша обнаружила еще кладовку и постирочную, санузел, бильярдную и небольшой крытый бассейн.

На втором этаже было пять дверей. За одной из них сейчас находился Марк, и беспокоить его она не решилась. Еще за одной обнаружился огромный кабинет с мебелью из темного дерева. Здесь все было заставлено стеллажами под потолок. Книги находились везде: на двух столах, приставленных друг к другу, на тумбочках, на полу – видно было, что хозяин дома проводит тут львиную часть своего времени.

За другими дверями обнаружилась ванная и две комнаты, обставленные одинаково. Видно, гостевые, так что Маша выбрала одну из них, разложила вещи и спустилась вниз.

В холодильнике было пусто, если не считать скисшего молока и половинки яблока. Зато в морозилке нашлась куча полуфабрикатов, так что Маша решила соорудить обед из овощей и замороженных котлет.

Перекусив и поняв, что Марка ждать не стоит, Маша устроилась в гостиной. В доме было холодно, так что, укутавшись в теплый плед, девушка включила торшер и открыла книгу с иллюстрациями на странице с акудзином.

– От него нет спасения… – прочла она текст под картинкой. – Но почему же ты изображен мертвым?.. – прошептала Маша.

Вчера Марк показывал ей посмертные фото девушек. Они были точно такие, как на изображении.

Отложив открытую книгу на край столика, Маша взяла следующую. Ярослав Дзержинский, востоковед, упоминал в своей работе редких существ, хоть и именовал их исключительно «акуре».

Этот автор был уверен, что ни убежать, ни убить акудзина невозможно. Демоны если присосались, то выпьют досуха твои эмоции, а без эмоций ты умрешь. Акуре подавляют человека, заставляя бояться акудзина еще больше, усиливают страхи, усиливают боль. Человек перестает помнить себя, им овладевает животный страх, сопротивление которому бесполезно.

Маша отложила труд господина Дзержинского и взялась за увесистый томик Ричарда Морриса. Но и этот автор утверждал, что от японских демонов нет спасения. И следующий автор был того же мнения.

Так, в тщетных попытках отыскать хоть что-то полезное среди авторов-людей, прошел весь день. Наступил вечер. Буря за окном и не думала прекращаться. Будто зависла над домом черная мрачная туча и не двигалась, пытаясь утопить всю округу.

А Маша все никак не могла согреться, и даже книги не помогали отвлечься. На мгновение пожалела, что заставила Марка покинуть милый домик на острове посреди океана. Там было тепло, уютно и сытно. Да и Голицын в плавках – зрелище восхитительное, вызывающее только приятные эмоции.

Послышались тихие шаги. Кто-то шел к ней, легко ступая по пушистому ковру. Маша обернулась. Марк в одних спортивных штанах глянул на закутавшуюся в плед гостью и поспешил растопить камин.

Сразу стало уютнее, теплее и веселее. Марк присел рядом с Машей и пододвинул к себе книгу, открытую на странице с иллюстрацией, на которой был изображен акудзин.

Он молчал. Выглядел измученным и уставшим. Разглядывал картинку, будто она могла дать ответ на все их вопросы.

– Я обед приготовила, – неловко прошептала Маша.

Он мотнул головой, как бы говоря, что сыт, посидел с минуту молча и наконец повернулся к ней:

– Прости, что напугал.

– Ты не напугал, – ответила Маша, и почему-то ей сделалось совсем неуютно.

– Не надо врать существу, которое чувствует человеческие эмоции, – строго попросил он. – Напугал, и сильно. А сейчас я чувствую твое смятение и смущение. Почему?

– Не знаю, – честно призналась Маша. – Выглядишь так, будто разгружал вагоны с углем. Я хочу помочь, но не знаю как. Не знаю, как разговаривать и что делать. И я не сильно испугалась. Просто это было неожиданно.