Текст книги "Хеппи-энд для Дездемоны"

Глава 9

Сев в свою машину, я попыталась проанализировать свои ощущения. Сегодняшний день принес одни вопросы и никакой ясности.

Первый. Если Василий планировал убить жену, то почему он так странно вел себя? Примчался в гостиницу, принялся тыкать портье под нос фотографии… Ладно, допустим, такое поведение можно хоть как-то объяснить: Ярцев не знал, в каком номере находится его жена. Но… Задумав ее убить, поднял скандал? Лупил молотком по стойке? Кидался на дежурную? Он что, идиот? Проблему-то можно было решить очень просто: дать администратору небольшую сумму денег, и дело в шляпе. А если бы она заартачилась, тихонечко сесть в холле – рано или поздно любовники захотят выйти на улицу, тут-то их и поймать.

Второй. За каким чертом лишать прелюбодейку жизни в отеле? В гостинице полно людей: посетители, горничные, охрана. Намного спокойнее было бы подстеречь неверную супругу в темном подъезде, сымитировать ограбление. Как поступают люди, задумав убить из ревности свою вторую половину? Сначала убеждаются в факте измены, наблюдают, как пара, обнявшись, выходит из отеля, а потом имитируют несчастный случай, где-нибудь через месяц или два толкнув изменницу под автобус. Но Василий вел себя так, словно хотел быть задержанным: шумел, размахивал молотком, на ручке которого, оказывается, еще и фамилия его была. Хорошо, допустим, он задумал отправить Нику на тот свет и понести за это наказание. Это многое объясняет, но тогда возникает иной вопрос: почему Василий потом отрицал очевидное, зачем врал про звонок «доброжелателя»? Он же хотел оказаться арестованным! Опять нестыковка!

Еще меня смутила одежда Ники. Подруга никогда не одевалась вызывающе, а в номере нашли фиолетовые чулки, оранжевую мини-юбку и топик, не говоря уж о стрингах, украшенных стразами. Ни одна женщина, находясь в здравом уме, не нацепит на себя подобное белье, оно очень неудобное и не предусмотрено для постоянного ношения. Эпатажные трусики приобретают, чтобы снимать их в присутствии любимого человека: ждет девушка кавалера и натягивает на себя за десять минут до его прихода эротический комплект. Охотно верю, что Ника решила порадовать любовника и вырядилась в немыслимую одежду, вот только она ни за какие пряники не пошла бы в ней по улице. Я не первый год знаю Нику и понимаю: подруга, собираясь на свидание в гостиницу, взяла бы с собой сумку с необходимыми шмотками, пришла в номер, переоделась в ванной и выплыла в комнату в нужном образе.

Может, я на самом деле не знала Нику? Ведь до недавнего времени я считала ее образцовой женой, а что выяснилось… Валя Красноносова случайно увидела классную даму с молодым кавалером, потом оказалось, что Ника посещала гостиницу с сомнительной репутацией. А еще она в день смерти имела, говоря языком протокола, интимные отношения с двумя мужчинами. Прибавьте ко всему незалеченную гонорею, нераспечатанные презервативы в сумочке, губную помаду цвета взбесившейся пожарной машины… Ника практически не пользовалась косметикой, а уж намалевать губы красной помадой просто не могло ей прийти в голову! Хотя теперь я уж и не знаю, что за идеи роились у нее в голове.

Я стала барабанить пальцами по рулю. Странно все это! Василий влетел в номер внезапно. Ему открыли дверь? Или Ярцев в злобе сломал ее? Так, пока не будем думать на эту тему, намного интереснее другое. Повторю, разгневанный муж вламывается в комнату, где жена предается незаконным утехам. С кем? Номер сняли на короткое время, чтобы покувыркаться в постели, но в милицейском протоколе нет ни слова о любовнике. Невероятно!

Представьте картину: Василий врывается в номер, накидывается на жену с молотком, а куда сбежал Казанова, который забавлялся с Терешкиной? Выходит, Ярцев орудует молотком, а парень спокойно одевается и уходит, никем не замеченный? Он не попытался защитить Нику, не кинулся останавливать Ярцева. Почему? Неизвестный мне представитель сильного пола – подлец? Или он женат – побоялся семейного скандала и поэтому трусливо улепетнул? В любом случае следует найти этого гада и задать ему пару вопросов.

Меня охватывало все более сильное беспокойство. Майя имени любовника не знает. Кто же может быть в курсе дела?

Я начала мысленно перебирать в уме общих знакомых. Нина Пугачева? С ней Ника рассорилась пару лет назад, и отношения их не возобновились. Ольга Вагантова? Маловероятно. Оля самозабвенно рожает детей, недавно произвела на свет пятого, она не стала бы покрывать неверную жену. Алена Машкова? Лариса Ковальчук? Нет, нет, обе жуткие болтушки, они не способны держать язык за зубами. Так к кому обратиться?

В боковое стекло постучали, я повернула голову и увидела парня в серо-синей форме.

– Ваши права и документы на машину, – сурово сказал он.

– Я ничего не сделала! – возмутилась я. – Стою на месте и не превышала скорость!

– Девушка, – мрачно перебил меня гаишник, – тут парковка запрещена.

– Правда? – усомнилась я.

– Охамел народ! – затянул милиционер, проглядывая бумаги. – Прямо под знаком устроилась, в двух шагах от поста.

– Простите, пожалуйста, я не видела вас, задумалась.

– Сегодня не заметили на дороге сотрудника ДПС, а завтра человека не приметите, – заявил сержант.

Я опустила взгляд. Из только что услышанной фразы можно сделать вывод, что сотрудник ДПС не человек!

– Как поступим? – игриво улыбнулся владелец полосатого жезла и принялся выразительно постукивать по ладони моими правами.

– У меня есть спецталон, – бойко ответила я и полезла за кошельком, чтобы вытащить оттуда пятьдесят рублей.

Нет, все-таки в старых «Жигулях» есть своя прелесть. Еще недавно я раскатывала по дороге в роскошном джипе, и штрафы приходилось платить космические, зато сейчас обойдусь скромной суммой.

– Так где ваш спецталон? – поторопил меня постовой.

Я растерянно обозрела пустые отделения портмоне.

– Ой, я забыла положить купюры! Здесь есть банкомат?

– За углом, около булочной.

– Сейчас сниму деньги с карточки. Подождите, пожалуйста.

– Ну давай, – согласился гаишник.

Я побежала вдоль здания, разыскала банкомат, воткнула в прорезь кредитку, услышала шуршание и расслабилась. Теперь, в эпоху компьютеров, жизнь стала намного проще. Кстати, и милиции легче, раньше оперативникам приходилось долго просить продавцов в магазинах, чтобы они описали внешность человека, укравшего шубу. Причем, как правило, восемь опрошенных давали восемь разных ответов. А нынче? Везде висят камеры слежения, а по кредитке, прошедшей через кассу, очень легко установить данные владельца и…

Я выхватила из банкомата купюры и помчалась к машине. Сколько раз убеждалась: все плохое случается с нами к лучшему. Не попадись мне на пути алчный гаишник, я не вспомнила бы про кредитку. Теперь появился шанс узнать фамилию любовника Ники – вдруг он расплачивался в отеле карточкой? Сейчас всучу гаишнику мзду и поеду туда, где погибла Ника.

Гостиница «Оноре» затерялась в маленьких кривых московских переулках. Вход в нее был столь незаметен, что я раз пять прошла мимо, пока наконец не увидела на стене небольшую латунную табличку с названием отеля. Еще секунда понадобилась, чтобы осознать: это именно то, что я ищу, поскольку вывеска была укреплена над лестницей, ведущей в подвал.

Спустившись по ступенькам, я толкнула дверь, поняла, что она заперта, и стала искать звонок. Последний в конце концов обнаружился… в полу – кнопку следовало нажимать ногой.

– Кто там? – прозвучало сбоку, едва я наступила на кнопку.

– Клиент, – обтекаемо ответила я.

– Имя, фамилия.

– Виола Тараканова.

– Вас нет в списках.

– Я не заказывала номер заранее.

– Свободных мест нет.

– Откройте, пожалуйста.

– Зачем?

Хороший вопрос для сотрудника гостиницы.

– Я хочу войти.

– Цель визита?

– Снять номер.

– Сказано, занято! Вот, блин! Чего лезть, если не пускают? – загремело из динамика.

– Подвиньтесь, – прочирикали сзади.

Я оглянулась. По лестнице спускалась колоритная парочка – девица с добела вытравленными волосами и не очень трезвый мужчина лет пятидесяти. Несмотря на теплую погоду, дама щеголяла в шубе, уверенно косящей под натуральную норку.

– Не пускают? Ща я их оживлю! – улыбнулась незнакомка и топнула по кнопке.

– Кто там? – ожило переговорное устройство.

– Лола. Че, не видишь? – гаркнула посетительница. – Морда косоглазая!

Щелкнул замок, я ринулась к открывшейся двери и очутилась в просторном помещении у стойки рецепшен.

– А вы чего вперлись? – невежливо спросила тетка в ярко-синем пиджаке. – Ну наглый народ!

– Будешь так с людьми разговаривать, вон вылетишь! – возмутилась Лола. – Лень работать, живи на пенсию.

– Лолонька, не о тебе речь, – залебезила портье, – иди, кисонька, отдыхай. Вам че надо?

– Вы Галина?

– Я?

– Вы.

– Сдурела? Меня совсем по-другому зовут, – побагровела баба.

– А где Галя?

– Кто?

– Администратор по фамилии Киселева.

– Не знаю такую.

– Она здесь работает.

– Не встречались с ней.

– Плохо верится в это. Наверное, вы сменяете коллегу, сдаете смену.

– Ничем ни с кем я не меняюсь! Номеров нет. Уходите!

– А для этой девушки нашелся, – решила я поспорить. – Она хоть и позже меня пришла, да ключик получила. И вообще за вами доска с номерками, судя по ней, в гостинице полно свободных комнат.

– Ну и хамы вокруг! – обозлилась дежурная. – Люди по делам ходют, командированные. Че им в номерах делать? Работать надо, вечером вернутся.

Я решила изменить тему.

– Вы очень верно заметили насчет службы, поэтому я и пришла.

– Почему? – насторожилась злыдня.

– Галя сказала, здесь свободная ставка имеется.

– Чего?

– Вроде вам служащая нужна.

– Она такое ляпнула?

– Ну да.

– Ох глаза ее бесстыжие, лапы вороватые! – зашипела дежурная. – Подсидеть меня решила! Ступай вон, нет местов, штатное расписание заполнено.

– Значит, вы вспомнили Галю, – констатировала я.

– Какую? – опять ринулась в бой дежурная.

– Ту, что вас подсидеть хотела, – заулыбалась я.

– Ах ты прилипала задастая! – взвизгнула баба, чем повергла меня в крайнее удивление.

Ладно, с определением прилипалы я еще согласна, всегда очень настойчиво иду к цели. Но задастая? Так мои сорок пять килограммов еще не называли.

– Че случилось, Надь? – прогрохотало из коридора, и в приемную ввалился здоровенный мужик в форме охранника.

– Услышал наконец! – завопила Надежда. – Дрыхнешь у телика? Всю ногу отдавила!

– Не, я лапшу ел, – простодушно объяснил секьюрити.

– Уведи эту! – ткнула в меня пальцем дежурная. – Русского языка не понимает и вроде пьяная.

– Не пахнет, – ответила гора в форме, потянув носом.

– Значит, обдолбанная, – без колебаний отрезала дежурная. – Займись, Петя, хватит языком чесать.

– Пойдемте вон, – нежно предложил мне Петр.

Я провела ладонью по отполированной стойке рецепшен и посмотрела на покрасневшую Надю.

– Как думаете, из чего ее сделали? Гранит? Или сталь?

– Дерьмо прессованное, – неожиданно ухмыльнулась дежурная, – пластик.

– Быстро его заменили, – протянула я, – никаких следов от молотка.

– Петя! – завизжала Надежда. – Убери ее!

Охранник сделал шаг.

– Уйду только с милицией! – заявила я. – Вызывайте наряд из отделения. Ничего плохого я не совершила!

– Сами расчудесно справимся, – прогудел Петр, ловко схватил меня и выкинул за дверь.

Я прислонилась к внешней ее стороне.

– Не маячь тут, – захрипел динамик над головой, – топай живо прочь!

Пришлось выйти на улицу и заняться аутотренингом. Попытка разузнать, что к чему, окончилась неудачей, но рано или поздно Галина явится на работу, и я ее непременно подстерегу.

– Че? Выперли? – спросил звонкий голосок – из подвала поднималась Лола.

– Да, – улыбнулась я. – А ты уже закончила с клиентом?

Лола поправила химические кудряшки.

– Шикарный вариант – только вошли, он завалился на кровать и задрых. Теперь я два часа свободна. Может, поесть?

– Я бы тоже от обеда не отказалась, вот только не знаю, где тут прилично кормят.

– У бабы Тани такой борщок! – бойко ответила Лола. – С ложкой проглотить можно. Двинули?

– Давай, – обрадовалась я. – Далеко топать?

– В соседний подъезд, – пояснила Лола.

– Вывески нет, – удивилась я, подходя к двери.

Спутница засмеялась. А потом вдруг стала странно крючить пальцы на правой руке.

– Тебе плохо? – насторожилась я.

– Память вечно отшибает, – пожаловалась Лола, – код запомнить не могу. Цифры в голове не держатся, а вот пальцы я знаю, как складывать. Ща! Оп-ля…

– Хто? – прохрипело из домофона.

– Баб Тань, открой.

– Ах вы б… надоедные, проститутки сволочные, шляетесь, кады хотите! Участкового позову, штоб вас подняло да разорвало! – завизжали из домофона.

– Ты уверена, что ресторан находится здесь? – ошарашенно поинтересовалась я у Лолы.

– Палец не так согнула, – фыркнула девица. – Если указательный чуть задрать, то к грымзе попадаешь. Ща еще разок!

– Кто там? – прожурчал тихий голосок.

– Мы, баб Тань, – обрадовалась Лола, – кушаньки охота.

– Поднимайся скорей, на стол накрываю, – явно обрадовалась хозяйка. – Поспеши, а то Юрик почти все пирожочки умял.

– Вот гад! – расстроилась Лола и втолкнула меня в темный, но очень чистый подъезд. – Шагай на третий этаж, лифт уже год не пашет.

В квартире, куда меня привела Лола, витали восхитительные ароматы.

– Лапки помойте! – прокричал кто-то из комнаты. – Розовое полотенчико на крючке используйте, белое на сушилке не троньте.

Мы послушно ополоснули руки и вошли в комнату, все пространство которой занимал длинный стол, застеленный клетчатой скатертью. Два стула оказались заняты, на них восседали парни в милицейской форме.

– Привет, – помахала им Лола.

– Здорово, – ответил один.

– М-м-м, – протянул второй.

– А ну, устраивайтесь, – приказала кругленькая, словно апельсин, старушка, входя в столовую.

Сходство с этим плодом ей придавала не только фигура, не имеющая никаких разделительных линий между грудью, талией и животом, но и цвет волос. Кудри бабы Тани были интенсивно-оранжевого цвета.

– Лолочка, кто это с тобой? – миролюбиво поинтересовалась бабуля, водружая на стол тарелки.

– Да так, – обтекаемо ответила Лола, – кушать хочет.

– Имя у тебя есть? – повернулась ко мне баба Таня.

– Виола, – ответила я.

– Вот и ладно, только обед без скидки, – сказала хозяйка. – Станешь постоянной клиенткой, получишь дисконт.

– Отлично, – согласилась я.

– Бульон с пирожками, котлета с гречей, кофе сладкий и ватрушка по желанию, – объявила баба Таня.

– Супер! – потерла руки Лола.

– Несу, – закивала хозяйка и глянула на мента. – Юра, ты сколько кулебяк слопал?

– Не считал, – признался парень. – Больно вкусные!

– Мне не жаль, – пожала плечами старуха, – только живот тебе скрутит, оставь лучше девочкам.

– Им нельзя, – хохотнул Юра, – товарный вид потеряют.

– Ешь спокойно, – одернул его товарищ, – времени нет на шуточки!

– Уж и похохмить нельзя, – загрустил Юра, вонзая зубы в очередной пирожок.

– Баб Тань, – пробасили из коридора, – с пивом пустишь?

– Нет, Андреич, – отозвалась хозяйка, – ты правила знаешь.

– Строга! – заявил мужчина, появляясь на пороге. – Всем здрассти, кого не видел. О, пирожочки! С мясом?

– Угу, – с набитым ртом кивнул Юра. – Вкуснотища бешеная!

Я искоса посматривала на присутствующих, баба Таня сновала туда-сюда, раздавая тарелки. И суп, и пирожки, и котлеты оказались выше всяких похвал, а в гречку хозяйка добавила жареный лук. Интересная компания подобралась в импровизированной столовой: проститутка Лола, два милиционера и Андреич, явный уголовник, с пальцами, украшенными наколотыми перстнями. Столкнись эти люди на улице, были бы врагами, а тут мирно обедают, словно дикие звери, которые соблюдают перемирие во время водопоя.

Глава 10

– Курить хочешь? – спросила Лола, слопав второе. – Я бы перед кофе подымила.

– Здесь? – удивилась я. – Прямо в квартире?

– Не, на лестнице, – уточнила девушка, вставая. – Правда, у бабы Тани вкусно?

– Замечательно, – согласилась я, идя за ней.

– Баба Таня в детсаде поварихой состояла, – усмехнулась Лола, чиркая зажигалкой, – поэтому ее иногда на манку глючит, но даже кашки у нее здорово получаются. Нам сегодня повезло, а то иной раз сесть негде. Сюда демонстрациями ходят – менты из отделения, девки с дороги, другой разный люд. Бабка всех пускает, добрая она, вот только со спиртным нельзя, и в долг не дает. Хоть обпросись, не отпустит. Кремень! Ты чего в гостиницу одна стучалась?

– С мужем поругалась, переночевать негде. Сидела в метро, пока мужик какой-то про «Оноре» не подсказал. Пообещал, что здесь задешево пустят.

– Идиот! – пожала плечами Лола. – Там дорого.

– Очень?

– Как в хороших звездах, – усмехнулась Лола. – Дерут с клиентов три шкуры.

– Странно. Место непрестижное, интерьер скромный, дежурная хамка. И кто за такой жуткий сервис большие деньги даст?

Лола раздавила о подоконник недокуренную сигарету и тут же вытащила из пачки новую, более толстую, смахивающую на папиросу.

– Хочешь косячком пыхнуть? – радушно предложила она.

– Спасибо, нет.

– А я расслаблюсь. В приличную гостиницу на два часа не пустят, и там горничных полно, дежурных всяких, носильщиков. Далеко не все умеют держать язык за зубами, – охотно объяснила Лола. – А в «Оноре» тишина! Только комнату надо заранее заказать. У Хачика своя система, абы кому не войти.

– У кого? – перебила я.

– Гостиница вроде как Маше Володиной принадлежит, только на самом деле ею Хачик владеет. Нас с клиентами всегда пускают, с каждого приведенного мужика процент начисляют. А вот остальные клиенты должны позвонить и предупредить: приедем вечером, выпишите пропуск.

– И каким образом люди об «Оноре» узнают?

– Один другому рассказал, тот третьему.

– Может, рекламу в газету дают?

– Она бабок стоит, а Хачик за пару копеек удавится.

– Есть бесплатные издания.

– Фиг с ними, – зевнула Лола, – мне неинтересно.

– Ты с Галей знакома? Портье из «Оноре».

– Конечно, – кивнула девушка. – А чего?

– Телефона ее не имеешь?

– Зачем он мне?

– Вдруг позвонить захочется.

– Чтобы я звякала Галке убогой? Ну уж нет! Мымра крымская. Заявилась в Москву из дыры какой-то, говорят, она из деревни голая приехала! Уж не знаю, кто ее к бабе Тане привел, а там Хачик мясо жрал. Вмиг деревенщина на парня кинулась, на все согласна оказалась. Хачик – он нормальный, хоть и жадный, да не русский мужик. Москвичи, сволочи, переспят и ноги о тебя вытрут, а Хач заботливый. Он Галю в гостиницу на рецепшен посадил. И она пальцы загнула – ё-моё, крутая! Недавно Настьку оборала, Стасу вмешиваться пришлось!

– Это кто?

– Стас? Наш сутенер. Точка у метро, там ларек с шаурмой, девки за палаткой кучкуются. Стасик по одной нас на дорогу выставляет. Но мы с Настькой на особом положении, в гостиницу ходим. Да только она исчезла. Пропали мои туфли и помада! Ну никогда б не подумала, что обманет. Классные лодочки были – черные, каблук в стразах, а мазилка жутко красная. Правда, фирмы «Шанель».

– Номер сто двадцать, – машинально добавила я, – цвета пожарной машины.

– Верно! – с изумлением ответила Лола. – Откуда ты знаешь?

– Не помнишь, как Настя была одета, когда ты ее в последний раз видела? – спросила я, ощутив легкий озноб.

Лола прикусила нижнюю губу.

– Ну, мы в спецухе работаем, в смысле вещи для клиентов одни, а для нормальной жизни другие. У Настьки топик был, на завязках, юбка яркая, чулки цветные, вроде… э… темно-синие… или баклажановые… ну, типа, эротичные.

– Скажи, Настя лечила гонорею?

– У кого ж болячки не было? – философски заметила Лола. – Для такого случая Серега имеется, врач-гинеколог. Рядом практикует, умелец на все пальцы. Триппер задушить, аборт сварганить, спираль поставить. Мне Настька о болячках не докладывала, и я ей про свои тоже.

– Ловко организовано: баба Таня кормит, Сергей лечит…

– Такова жизнь. Надо к стае прибиваться, одна подохнешь, – грустно заметила Лола. – Стас хоть и урод, да базар хорошо разводит. Правда, случается иногда жопа в перьях. Вон зимой Аська пропала – села к клиенту в машину, и конец котенку.

– Сутенер спокойно отпускает девочек с мужчинами?

– У Стасика глаз-ватерпас, – хмыкнула Лола, – фейс-контроль с рентгеновскими лучами. Иногда такие расписные к точке подваливают, а Стасик руками разводит: «Без обид, пацаны, всех кур обтаптывают, заглядывайте в другой раз».

Я превратилась в слух. Неужели мне в голову пришло верное предположение?

Каким бы зорким ни был сутенер Стас, но и он порой совершал ошибки. Вот девочку Асю отпустил же с приятным дедушкой, восседавшим за рулем новеньких «Жигулей». Подумал, что решил старичок пенсию на «клубничку» потратить. И пропала Асенька. Обнаружили ее через две недели в таком виде, что даже у видавшего вида Стаса рвота началась. Правда, долго сутенер не горевал, взял новую девку и забыл Асю. Только Лола с Настей нет-нет да и вспоминали товарку. А еще проститутки решили подстраховаться: Лола стала носить в сумочке шокер в виде фонарика, а Настя сунула в косметичку банку с «витаминами», которые на самом деле являлись мощным снотворным.

– В случае чего растворю в водке и дам мужику выпить, – пояснила она Лоле.

– Ерунда, – покачала головой та, – вдруг он пить не станет или заподозрит неладное и по морде настучит? Шокер лучше.

За день до исчезновения Настя сломала каблук у туфель. Стас обозлился и велел:

– Купи новые.

– Не на что, – огрызнулась Настя. – Дай в долг, отработаю.

– А ху-ху не хо-хо? – взвизгнул сутенер. – Мне по барабану, где ты баретки возьмешь, но чтоб в восемь была готова! Иначе штрафану.

– Вот дерьмо! – расстроилась Настя и попросила Лолу: – Дай туфли поносить.

– На неделю, не больше, – предупредила подруга.

– Не вопрос, – обрадовалась товарка. – Вау, у тебя новая помада? Круто!

– Подарил один, – хмыкнула Лола. – Цвет парашный.

– Отдай мне!

– Не жирно ли?

– Ну пожалуйста, – стала упрашивать Настя, – тебе она не годится, а мне подойдет, я сегодня из тюбика спичкой остатки выковыривала, с деньгами пролетела, даже на пожрать не осталось.

– Фиг с тобой, – смилостивилась Лола, – держи, но потом купишь такой же фирмы, но темно-бордовую.

Настя подпрыгнула от радости, умчалась и… пропала. На работу она не вышла.

Через два дня Лола рискнула спросить у сутенера:

– А где Настя?

– Не твое дело! – завопил Стас. – Лучше клиентов обслуживай, а то отправишься к стоматологу передние зубы протезировать.

– И вы больше с Настей не виделись? – уточнила я у Лолы.

– Не-а, – покачала головой та. И тихо добавила: – Случается порой, пропадают девки. Пошли, кофе попьем.

– Шалавы убогие, опять курите? – донеслось с верхнего этажа. – Сколько раз говорено, не толкитесь на лестнице! Охота травиться, валите на улицу, дым ко мне в квартиру затягивает, задохнулась уже!

Лола задрала голову.

– Хорош бухтеть! Где мы и где твоя дверь? Не ври, Галка, лучше мужика заведи! Скандалы из-за недотраха устраиваешь!

Не успела проститутка захлопнуть рот, как сверху что-то полилось. Я заорала от неожиданности, вода – слава богу, чистая – окатила меня с головы до ног. Лола, успевшая отскочить в сторону, запричитала:

– Ну не сволочь ли? Поднимись и дай Галке в пятак! Вот тля неблагодарная… Баба Таня ее на житье и на работу пристроила, а эта кошка драная теперь старухиным клиентам гадит. Если не на сутках, на лестнице стоит и вон че устраивает.

Я перестала отряхиваться.

– Погоди, меня облила Галина?

– Ну да, – продолжала возмущаться Лола. – Сучара!

– Дежурная с рецепшен отеля «Оноре»? Она тут живет?

– Конечно, – ответила Лола. – Только же что объяснила: ее бабка облагодетельствовала, во всем ей помогла. И че вышло? Себе обузу пригласила. Сначала, правда, Галка тихой была, а теперь разошлась – бабу Таню гнобит, не нравится ей, что к старухе люди ходят. Шумно ей, понимаешь! Встречала когда-нибудь таких уродок? Ей помогли…

– Спасибо, Лола! – я чуть не кинулась целовать собеседницу. – Ты права, пойду потребую от хамки ответа!

– Ты москвичка? – поинтересовалась Лола.

– Да, родилась в столице.

– Работаешь в приличном месте?

– В издательстве, – обтекаемо ответила я, не понимая, куда клонит собеседница.

– Значит, рули в ментовку! – азартно воскликнула Лола. – Катай заявление, ты все права имеешь. Люди в подъезде тебе спасибо скажут. Народ от Галки стонет, она даже детей шпыняет.

Я кивнула и стала подниматься по ступенькам, потом притормозила и попросила у Лолы:

– Можешь дать мне телефон Насти?

– А у меня его нет, – дернула плечом Лола, – мы только на точке общались, а так не дружили.

На площадке верхнего этажа никого не было, я позвонила в левую квартиру, оттуда высунулась девочка лет двенадцати, которая мигом разобралась в ситуации. Окинув меня взглядом, она затараторила:

– У бабы Тани ели? Покурить пошли, а Галка вас водой окатила, да? Вот сволочь! Она напротив живет. Вы ей вмажьте!

Я повернулась к двери, обитой красным, кое-где потертым дерматином, и ткнула пальцем в звонок.

– Че хулиганите? – заорали изнутри. – Пошли вон!

– Открывай, – сурово ответила я.

В ту же секунду скрипнули петли, и на пороге возникла стройная фигура в спортивном костюме.

– Тебе чего? – слегка сбавив тон, поинтересовалась Галина.

– Вы облили меня водой.

– А не фиг курить в подъезде!

– Дымила другая женщина, я просто шла мимо.

– Ну? – уже менее агрессивно протянула хозяйка.

– Теперь я вся мокрая.

– Не надо по лестнице шастать, – неуверенно сказала хамка и попыталась захлопнуть дверь.

Позволю себе маленькое отступление – для тех, кто не знает мою биографию. Мое детство и отрочество прошли во дворе, среди мальчишек и девчонок, выяснявших отношения в драках. Поэтому некоторые реакции у меня отработаны до автоматизма – голова еще только начинает соображать, а руки и ноги уже действуют.

Вот и сейчас я моментально поставила ступню на порог, потом схватилась за ручку и с силой дернула дверь на себя. Галина, не ожидавшая такого поведения от интеллигентной с виду женщины, невольно подалась вперед, и в этот момент я толкнула створку назад. Дверь стукнула грубиянку по лицу, Галя взвизгнула и схватилась руками за нос, а я, воспользовавшись ситуацией, вбежала в квартиру, живо закрыла дверь и сказала:

– Не повезло тебе! В отличие от слишком доброй бабы Тани и соседей-гастарбайтеров я коренная москвичка с мерзким характером. Вот сейчас вызову милицию, и пусть составляют протокол о хулиганстве. Посидишь пару недель в камере, подумаешь о своем поведении, больше не станешь безобразничать.

– Ах ты… – плаксиво простонала Галя. – Ударила меня по лицу!

– И пальцем не прикоснулась! Кто виноват, что ты о дверь стукнулась? – заявила я.

– Они на лестнице курят, – заныла Галина. – Вот, понюхай, как дымом несет! Окурки швыряют, галдят, днем и ночью шляются. Только спать ляжешь, а от лифта: гав, гав, гав…

– Дом старый, – мирно поддержала я разговор, – стены толстые. Где у тебя кровать стоит?

– В спальне, – Галина ткнула рукой в сторону темного коридора.

– Неужели посетители бабы Тани такой шум устраивают?

Галина схватила меня за руку.

– Не надо в милицию звонить, извините, я не хотела вас облить, в Лолку целилась, да промахнулась.

– Чем тебе девушка не угодила?

– Девушка… Ой, не могу! – Галя засмеялась. – Да она шлюха дешевая, две копейки ей цена. Если хотите знать, она меньше всех стоит.

– Настя дороже? – прищурилась я.

– Конечно, – администратор не заметила в запале подвоха. – Разве их сравнить можно? Настя красавица, даже кроссворды щелкает, а эта… И…

Она замолчала.

– Ты говори, говори, – ухмыльнулась я, – очень интересно. Может, разрешишь мне где-нибудь присесть? Вопросов у меня много, устанем стоять.

– Ты из ментовки, да? – сгорбилась Галя. – Я ничего не знаю! Не помню, не видела! На куски режь – слова не вымолвлю. В шоке нахожусь, мне требуется медицинская помощь!

– Успокойся, – вздохнула я.

Но Галина упорно мотала головой.

– Уходите, права не имеете без ордера вламываться. Хоть сто раз водой оболью, а квартира – неприкосновенная территория.

Я протянула хозяйке свою сумочку.

– Видишь?

– Что? – вздрогнула Галя.

– Дорогая вещь?

– Не дешевая, – согласилась она.

– И туфли у меня фирменные, а мобильный эксклюзивный. – То, что сотовый мне на день рождения подарила редактор Олеся Константиновна, я предусмотрительно не сказала.

– Хорошая труба, – одобрила собеседница, – у Хача похожая.

– Ну а теперь рассуди, может ли сотрудник милиции, простой оперативник, позволить себе такие дорогостоящие вещи?

Галина вздернула подбородок.

– Элементарно. Взятки хапаете! В «Оноре» участковый раз в месяц заявляется, деньги в конверте получает.

– Но он не демонстрирует материального благополучия, боится службы внутренней безопасности, а я, как видишь, никого не опасаюсь.

– Че те надо? – устало спросила Галя. – Ты ваще кто? Ладно, двигай по коридору.