Текст книги "Свидание под мантией"

Глава 8

– Конечно, наша конура не идет ни в какое сравнение с хоромами Нельки, но я здесь чувствую себя в безопасности, – сказала Ксюша, нажимая на звонок. – Черт, дверь открыта.

– Эй, люди, – раздался из кухни пьяный голос, – я вам вкусное привел. Сюда, цып-цып, хрюшечка! Ругаете папку, денег он вам, злыдням, не носит! Шубы не покупает! Гляньте! Жаркое вам привел! Поросенка! Небось любите его с гречневой кашей? Эй! Люди! Ау! Кто там пришел? Поросеночек, хрю-хрю, свинку мы ням-ням. Где нож? Дайте пилу!

Петр выполз в коридор.

– Милый папочка выглядит не как Том Круз! Грязные брюки болтаются на ногах, похоже, он ползал на карачках по тротуару, руки черные, морда вся синяя, и воняет он прикольно, надушился парфюмом «Запах помойки», – процедила дочь.

– Ксю, – бурно обрадовался родитель, – неси тесак!

– Если хочешь на наше счастье перерезать себе горло, ступай во двор или, еще лучше, езжай сразу на кладбище, мы сэкономим на катафалке, – ответила дочь.

Но алкоголика трудно обидеть.

– Скоро Новый год! – заявил он. – Что на стол поставим?

– Хозяйственный ты наш, – умилилась Ксюша, – не печалься, мать раз в двенадцать месяцев щей наварит, вот и полакомимся.

– У нас с Ирой будет поросенок! – возвестил папенька.

– Учитывая размер квартиры и наше материальное положение, думаю, больше нам детей не надо! – откровенно схамила Ксюша.

– Запеченный, с гречневой кашей, – уточнил отец.

– Прикольно, – кивнула Ксю.

– Мы его сейчас зарежем.

– Круто.

– Положим в авоську и вывесим за окно.

– Суперски.

– Он заморозится и сохранится, – почти трезвым голосом заявил Петр. – Где нож?! Иди разведи костер! Тушу опалить надо!

Ксения взглянула на меня.

– Папахен словил «белочку». Хотя все что ни делается, делается к лучшему, в фазе буйного помешательства его возьмут в дурку, а мы хоть немного отдохнем!

– Дай пилу, – выл алкоголик.

Девушка пошла на кухню, продолжая говорить:

– Надо на всякий случай спрятать острые режущие и колющие предметы, у нас есть парочка ножей, я их сейчас от греха подальше засуну в ящик с картошкой. А то папахен сначала прирежет виртуального поросенка, а затем возьмется за дочку, приняв меня за предводительницу зеленых человечков. Интересно, что у нас дома со жратвой? Как всегда, пусто, или хоть пакет кефира есть?

Я последовала за Ксюшей. Похоже, мне надо сбегать в супермаркет и принести продукты.

– Вау! – воскликнула Ксения. – Даша, глянь, на конфорке новая кастрюля, красная, эмалированная. Откуда она взялась? Ирка, когда ей в голову приходит идея сварганить баланду, берет мятую серую посудину. Приличную кухонную утварь папашка давно спер и обменял за водку.

Ксения подняла крышку.

– Рагу! Или как там правильно называется подливка, в которой плавают курица, картошка, грибы, морковка, зелень, лук.

Она схватила ложку и принялась есть прямо не отходя от плиты.

– Господи, – стонала она. – Откуда у нас ЭТО? Может, у Воробьевых, ближайших соседей, отключили газ, и они воспользовались нашей кухней? Невозможно остановиться, никогда не пробовала ничего вкуснее!

Из большой комнаты донесся вопль Петра:

– Стой, гадюка!

Затем послышались треск, стук, грохот и… визг явно перепуганного животного. Я бросилась на звук. Неужели пьяница и в самом деле притащил живого поросенка?

Петр сидел, привалившись к дивану.

– Не хочет выходить, – пожаловался он.

– Я тоже не пожелала бы расставаться с жизнью, – вздохнула я. – А с кем вы сражаетесь?

– Со свинкой!

– И где она? – продолжала я увлекательную беседу.

– В софе, – икнул пьяница.

Я встала на колени, заглянула под диван и в горе пыли увидела кого-то, забившегося в самый угол.

– Ого! – вырвалось у меня. – Похоже, там и правда поросенок!

– Ну! – приосанился отец семейства. – Петр никогда не врет!

– Где вы взяли хрюшку?

– Нашел!

– По улицам Москвы свиньи не разгуливают, – усомнилась я.

– А он сидел!

– И не сидят, – добавила я.

– А этот отдыхал, – стоял на своем Петр, – около магазина, большого супермаркета! Наверху светилась буква «М».

– Боюсь вас разочаровать, но это метро, – вздохнула я. – Значит, свинья бродила у входа в подземку?

– Он сидел! – икнул пьяница.

– Кажется, свиньи не способны сидеть, – засомневалась я.

– На заднице!!! – добавил металла в голос Петр. – У продмага с буквой «М»!

Ксения вошла в комнату и протянула отцу бутылку.

– Хочешь?

– Давай скорей, – затрясся он и схватил беленькую.

– Разве можно давать Петру выпивку? – возмутилась я.

– Не надо считать меня сволочью, которая потакает дурным привычкам идиота. В водку подсыпано лекарство, она заряжена на случай непредвиденных обстоятельств. Я пользуюсь этой уловкой лишь в том случае, когда отца нужно временно убрать из жизни. А сейчас именно такая ситуация, – мрачно объяснила Ксюша.

Через пару минут Петр захрапел, а я снова заглянула под софу.

– Ты там как? Милый!

Поросенок шумно засопел. Уму непостижимо, где потерявший человеческий облик мужик откопал беднягу. Небось свинский ребенок перенервничал и давно простился с жизнью.

Свинка чихнула.

– Понимаю тебя, – воскликнула я, – хозяйка отчаянная неряха, пыли полно, давай, выходи.

Белая тушка поползла вперед.

– Молодец, милый, – приободрила я Наф-Нафа, – никто тебя не обидит. Сейчас попьешь водички, успокоишься, ну же, котик, не бойся.

И тут из прихожей раздался детский голос:

– А мы с бабушкой на рынок ходили. Ксю, ты дома? Смотри, она мне куклу купила!

Младшая сестра вошла в комнату, увидела меня и обрадовалась:

– Здрассти, тетя Даша!

– Иди уроки делай, – гаркнула Ксения.

Лера сжалась и нехотя потрусила в свою комнату.

– Внученька, отнеси сумку на кухню, – попросила Полина и кивнула мне. – День добрый!

– Здравствуйте, – ответила я.

– Я предпочитаю, чтобы вы звали меня Ксенией! – огрызнулась старшая внучка.

– Хорошо, – беззлобно согласилась старуха. – Отнеси, Ксюша, торбочку.

– Я не нанималась тяжести таскать! – буркнула та.

Я молча вышла в прихожую, взяла тяжелую поклажу и притащила ее на кухню.

– Спасибо вам, – поблагодарила Полина, – устала я очень.

Потом она подняла крышку кастрюли и спросила:

– Ксюшенька, понравилась курочка?

– Ничего, – неохотно признала девушка, – на фоне блевотины, которую готовит Ирка, эта вполне съедобна.

– Ты ложечкой из кастрюльки ела? – уточнила старуха.

– А надо руками лопать? – окрысилась Ксю.

– Лучше на тарелочку положить! – пропела бабушка.

– Ваш зять всю посуду пропил, – сообщила старшая внучка, – мы жрем из мисок.

– Ой, у тебя брючки грязные, – сменила тему бабка.

– Ирка никогда не пылесосит, вот я и испачкалась, – парировала моя напарница, – мамахен хозяйством заниматься не любит!

Полина села за стол.

– Послушай, детка!

– Не смейте так со мной разговаривать, – взвилась Ксения, – я вам не детка! Я взрослая!

– Тогда и спрос с тебя будет, как с большой, – внезапно отбила мяч Полина. – Мать плохо готовит?

– Омерзительно, – скривилась Ксения.

– Квартиру не убирает?

– Сами-то не видите? – прищурилась девушка. – В доме грязищи по колено.

Я молча слушала диалог, а Полина продолжала:

– Отец пьет?

– Без просвета.

– А ты уже выросла?

– И что? Куда вы клоните?

– Раз из детского возраста вышла, начинай проблемы семьи решать, – жестко заявила Полина. – Только малышам папа с мамой все на блюдечке несут, взрослый человек сам за себя в ответе. Не нравится мамина еда? Приготовь на всех вкусно. Грязь бесит? Возьми пылесос! Чего претензии предъявляешь? Сама хороша! Поела и ложку в раковину швырнула, кто ее за тебя вымоет?

– У нас Лерка с посудой возится, – растерялась Ксения, – это ее обязанность.

– А у тебя какая? Что ты для родных делаешь? – поинтересовалась Полина.

– Это они мне обязаны, как отец и мать, я их ребенок! – заявила Королева.

– Секунду назад ты сказала, что уже выросла, – засмеялась Полина, – неладно получается: как работать – ты маленькая, а гулять – большая. Ты уж определись!

– Я учусь! На одни пятерки! – выложила основной аргумент Ксюша.

– А родители работают! – пожала плечами Полина.

Внучка ринулась в атаку:

– Только мать, и она мало получает! Мы нищие.

– Засучи рукава и добывай деньги, – стояла на своем бабка, – не сиди на чужой шее. Как я посмотрю, ты из себя профессиональную несчастненькую сделала! За все неудачи родителей винишь! Они тебе недодали, недокупили, недолюбили. А ты им чем помогла?

Ксения покраснела и повторила:

– Я отличница! А Петька алкоголик!

– Ты любишь родителей? – неожиданно спросила Полина.

– Уроды! – выпалила студентка.

– Других-то не будет! – тихо произнесла бабка.

Ксюша вскинула брови.

– В каком смысле?

Полина провела рукой по протертой клеенке.

– С мужем разойтись можно, а родители навсегда, их не поменяешь. Я согласна, тебе достались не лучшие, но и ты оказалась слабачкой.

– Кто? Я? У меня сильный характер! И острый ум! – закричала Ксюша.

– Значит, тебе и быть главой семьи, – подвела итог Полина. – Они слабые, глупые. Ты сильная, умная. Кто за кого отвечать должен?

На лице Ксюши появилось выражение растерянности.

– И где деньги на хозяйство взять?

– Я тебе дам, – пообещала Полина, – на хорошее дело не жалко! В долг отстегну! Заработаешь и вернешь!

– А-а-а, – закричала из комнаты Лера. – Помогите!

Мы все кинулись на зов и увидели девочку, которая указала пальцем под диван.

– Вон, там что-то страшное.

– Что случилось? – озабоченно спросила Полина из-за моей спины.

– Белое и шевелится, – простонала Лерка.

– Петр поросенка привел, – пояснила я.

– Где ж он его взял? – всплеснула руками старуха.

– Говорит, у метро сидел, – уточнила я. – Ваш зять планировал его зарезать к Новому году, жаркое приготовить.

– Не дам убивать свинку, – затопала ногами Лера.

– Успокойся, – велела Полина, – никто папе безобразничать не позволит. Правда, Ксюшенька?

Я встала на колени и вытащила животное из укрытия.

– Матерь Божья! – воскликнула старуха. – Ну и чудо!

– Это не свинка! – завизжала Лерка и кинулась в прихожую.

– Кто ж это такой? – недоумевала Полина.

Я начала гладить трясущееся существо по спинке.

– Собака породы бультерьер. Булики слегка на свинюшек похожи, а уж для пьяного они точно хрюшки.

Полина присела около меня и тоже потрепала перепуганного пса.

– Похоже, молодой совсем.

– Щенок, – согласилась я, – месяцев шесть-семь.

У Ксюши затрезвонил мобильный.

– Алло, – нараспев произнесла она, – алло, не слышу. Дома плохо берет, перезвоните, я на лестницу выйду.

Старуха посмотрела вслед убежавшей внучке.

– Дарья, вижу, вы не бездомная. Почему решили снять угол у Королевых? Похоже, у вас денюжки водятся, в Москве гостиниц полно.

Я рассказала старухе про эксперимент профессора Прудкина, про Таисию и завершила повествование словами:

– Останусь с вами на неделю, сегодня принесу продукты. Понимаю ваше нежелание видеть здесь постороннего человека, но, к сожалению, я пока не могу вернуться домой. Придется терпеть вам меня до окончания эксперимента.

– Я тут на птичьих правах, – заявила Полина, – хозяйки здесь Ира и Ксения. Раз они так решили, я не имею права спорить.

– Даша, – крикнула из прихожей Ксюша, – иди сюда скорей!

Глава 9

Не успела я выйти к вешалке, как Ксю схватила меня за руку, вытащила на лестницу, захлопнула дверь и показала на свой телефон.

– Я сбросила звонок, но он сейчас снова наберет. Это Леон! Слушай…

Я хотела спросить, что происходит, но трубка заиграла мелодию, Ксюша нажала на экран и включила громкую связь.

– Нехорошо прерывать беседу, – произнес бархатный баритон, – невоспитанно.

– К оператору предъявляй претензии, – огрызнулась Ксения, – я не виновата, что мобильники плохо работают. Как ты узнал мой номер?

– Я могу все выяснить. Возвращайся.

– Куда? – прошипела Ксения.

– В «Монпалас».

– Никогда!!!

– Не волнуйся! – воскликнул Леон. – Там убрано. Кстати, ты в курсе, что произошло с неким Степаном Рубцовым?

У Ксюши подогнулись ноги, она медленно села на корточки, я опустилась рядом.

– Он оставил записку родителям, что уехал к приятелям, – вещал Леон. – Родителей в письме на хрен послал, типа, надоели! Его убить могут через пару дней, или он пропадет без следа. Вот они, «золотые детки», все такие! Нет бы учиться нормально, семью завести, а их тянет на подвиги. Зря ты хочешь в их компашке своей стать! Степана искать не станут! Предки на него разозлились, нахамил он им по полной. Если что с парнем позднее случится, никто не виноват, сам из дома ушел. Эй, Ксю, подай голос!

– Кха, кха, – выдавила из себя девушка.

– Отлично, а то я уж подумал, что ты онемела! Жду тебя в «Монпаласе».

– Зачем мне туда? – прошептала Ксюша.

– Поживешь в просторной квартире.

– Лучше дома останусь!

– Детка, – каменным тоном перебил Леон, – ты, похоже, не поняла! Раз я велю идти в «Монпалас», то ноги в руки и – ать-два, иначе плохо будет!

– Да пошел ты!.. – рявкнула Ксюша.

Потом она нажала на экран и посмотрела на меня.

– Нечего говорить: девушки не матерятся. Я с раннего детства терпеть не могла исполнять чужие приказы. Если воспитательница в яслях орала: «Все идут на горшок», – я в знак протеста залезала в шкафчик, откуда меня доставали объединенными усилиями три нянечки. Причем проделывала я этот финт, даже если очень хотела в туалет, могла описаться, но подчиняться не собиралась. Любое предложение в повелительной форме действует на меня как микстура непослушания. Вот если человек вежливо попросит: «пожалуйста», «будь добра», «помоги», тут я расстараюсь. Что молчишь? Ну, скажи: девушки не матерятся!

Я села на подоконник.

– Я не в восторге от ненормативной лексики. Но понимаю, тебя довели до взрыва.

Телефон снова зазвонил, Ксюша ткнула пальцем в экран.

Снова зазвучал голос Леона:

– Храбрый зайчик! А если в «Монпалас» полиция припрет? Угадай, кого они за убийство Степана арестуют?

– Никогда не заглядывала в гостиницу, о которой ты говоришь, меня там никто не видел, с Рубцовым я едва знакома, его друзья это подтвердят, – отрезала Ксю.

– Молодец, – одобрил Леон, – в особенности правильно выбрано слово «гостиница», оно должно всех убедить: Королева даже и не предполагает, что «Монпалас» – жилой дом. Ты умная, но страшная дура! В квартире полно твоих отпечатков пальцев, на подушке твои волосы, на зубной щетке, в ванной, в туалете остались твои следы. Про анализ ДНК слышала? И десяти минут не пройдет, как выяснится, что ты врешь, что ночевала в квартире, причесывалась, за все хваталась!

– Можешь убить меня, – еле слышно сказала Ксю, – но я ни за что не стану плясать под твою дудку.

Леон хмыкнул:

– Все люди пляшут, вопрос лишь в правильно подобранной музыке. Убивать тебя я не стану, вообще пальцем не трону, знаю, сама скоро прибежишь в «Монпалас».

– Пошел ты на… – выругалась Ксюша. – Не в твоих силах заставить меня подчиняться! И еще имей в виду, я не боюсь физической боли, зубы без заморозки лечу.

– Уже сказал, пальцем тебя не трону, есть другие методы убеждения. В последний раз спрашиваю: едешь в «Монпалас»?

– Желаю тебе сдохнуть! – отрубила Ксения.

– Считается, что каждый отвечает за свой выбор сам, но я думаю иначе: часто за чужие ошибки отвечает невиновный человек, – сообщил Леон. – Чао, бамбина, сорри, ты сама так решила.

Из трубки полетели гудки.

– Вот! – гордо объявила Ксения. – Я его победила. Мерзавец. Нели в больнице, так маньяк решил мной попользоваться. Но я не Закоркина! Фиг ему. Теперь он понял: Королеву на фу-фу не взять.

Я посмотрела на нее.

– Леон зазывал тебя в «Монпалас», говорил, что Рубцов якобы уехал, оставив родителям хамскую записку. Давай предположим на минуту, что он не врет. Трупа в апартаментах нет. Значит, Леон убрал его, несмотря на то, что охранник помчался наверх. Или секьюрити работает на Леона, и тот по его приказу куда-то спрятал труп. Леон подбросил родным Рубцова письмо сына. Раздобыл номер твоего нового мобильного. Чтобы провернуть все это в рекордно короткий срок, надо обладать обширными связями, большими деньгами или служить в конторе, название которой я, бывшая советская женщина, не хочу произносить вслух. Вспомни ваш самый первый разговор. Леон сразу назвал тебя по имени. Откуда он его узнал? Того, что мы окажемся у Нели, не мог никто предвидеть, а решение остаться там возникло у нас спонтанно. И насчет ДНК он прав: твои следы по всей квартире. Тебе надо отнестись к ситуации серьезно.

– Ты тоже там кучковалась, – напомнила Ксения.

– Верно, – согласилась я, – но, похоже, я Леону не нужна. Охота идет на тебя. Опрометчиво было отсылать Леона в пешее путешествие с сексуальным уклоном. Тактика размахивания саблей над головой не всегда хороша. Иногда нужно действовать хитростью.

Ксения повертела перед моим лицом телефоном.

– Молчит. Значит, он отвязался.

– Или затаился, чтобы организовать феерическую гадость и заставить тебя вернуться в «Монпалас», – не сдалась я. – Знаешь, почему Леон жаждет вернуть тебя туда? Там он может подглядывать за тобой. Сейчас он нас не видит, не знает, что я тоже слушаю разговор. Не понимаю, что происходит, но ситуация мне не нравится.

– Ерунда, – махнула рукой Ксюша, – люди твоего возраста любят пугаться. А я молодая и не трусиха.

Я решила сменить тему:

– Давай сходим в магазин за продуктами.

– Ты не обязана нас кормить, мы не нищие, – мигом встала в позу напарница, – возьми только для себя.

– Я не люблю лакомиться под одеялом, – возразила я, – и всегда, собираясь в гости, прихватываю коробку конфет или вкусный сыр. Это не желание намекнуть кому-то на его безденежье, а хорошее воспитание. И, учти, по-настоящему богатые люди с удовольствием возьмут у тебя презент и обрадуются: «Оооо! Спасибо. Мы такое еще не пробовали». Комплексом «ничего не приму из чужих рук» страдают, как правило, те, кто боится, что их потом о какой-то услуге за кусок торта попросят. Пошли, оденемся!

* * *

По супермаркету мы с Ксюшей бродили очень долго. Сначала выбирали продукты, спорили, что лучше взять, потом, достигнув консенсуса, заглянули в кафе и славно поужинали. Когда мы наконец вернулись в родные пенаты Королевой, старуха смотрела по телевизору какое-то шоу, Петр храпел на диване, а Лера пыталась выучить стихотворение.

– Мороз и дождик, – разносилось по крошечной двушке, – не, солнце и снег, не… мороз и солнце, день не местный, не… солнце, день прелестный, зачем ты дрыхнешь, друг чудесный? Пора, давай, проснись…

– Во дает, – захихикала Ксения, разбирая вместе со мной пакеты, – Пушкин в гробу все бакенбарды вырвал, слушая Валерку. Вот же тупизна!

– Дзынь, дзынь, – затренькало в прихожей.

– Мамулечка пришла, – обрадовалась младшая дочь и загремела замком.

– Ну вот! Ирка с работы приперлась, – скривилась Ксю, – теперь все остальные могут забыть о спокойном вечере, сейчас начнет зудеть, гундеть, делать замечания или ляжет на диван, завязав лоб тряпкой, будет изображать умирающую. Мутер обожает корчить из себя больную, да и понятно почему: неохота ей убирать квартиру и готовить ужин.

– А-а-а-а, – заорала Лера, – убили-и-и!

– Умираю, – простонала Ира.

Ксения усмехнулась.

– Ну, началось.

– Мамулечка-а-а! – завопила Лера.

– О-о-о! – зарыдала Ирина.

– Сюда, сюда, – вступила в общий хор Полина, – осторожно! Надо врача вызвать.

– Бою-юсь! – завизжала Валера.

Я вышла в прихожую. Там стояла Ирина, но в каком виде! Волосы у нее торчали дыбом, из разбитой губы текла кровь, тушь с ресниц переместилась на щеки и подбородок, из глаз лились слезы.

– Что случилось? – воскликнула я.

Ира вытянула вперед руки.

– Я упала!

– Зачем тогда ты кричишь? В другой раз будешь внимательней. Помажь ссадины йодом и забудь о них, – посоветовала Ксюша.

– Он… хотел… убить меня… – лепетала Ира.

– Кто? – напряглась я.

Ирина прошла на кухню, обвалилась на табуретку и начала живописать события.

Когда она вошла в подъезд, в темном пространстве под лестницей стоял мужчина. Ирина решила, что он собрался справить малую нужду. Как вы поступите, наткнувшись на безобразника? Скорей всего быстро пройдете мимо, решив, что с человеком, использующим парадное в качестве туалета, лучше не связываться, но Ира начала совестить хулигана:

– Как вам не стыдно! Сейчас полицию вызову! Вас на пятнадцать суток посадят.

Незнакомец, не говоря ни слова, толкнул Ирину, та, не удержавшись, упала лицом на лестницу. Абсолютно молча парень ухватил женщину за шиворот, постучал ее головой о грязные ступеньки и ушел, так и не проронив словечка.

– Убить меня хотел, – захлебывалась сейчас слезами Ирина, – ограбить!

Я с сомнением посмотрела на нее. Навряд ли последнее утверждение верно, но все же надо уточнить.

– Сумка ваша где?

– В прихожей, – всхлипнула она, – я на пол ее бросила.

– Мужчина ее не отнял, значит, грабить вас не собирался, – резюмировала я.

– Зачем тогда он налетел на мамочку? – пропищала Лера.

– А не надо посторонним людям замечания делать, – язвительно ответила Ксения, – стоит себе человек в подъезде, не трогай его, он может и в рыло насовать.

Полина с укоризной посмотрела на старшую внучку, та скорчила ей рожу.

– Ирочка, – ласково запела бабушка, – тебе надо умыться, рану обработать.

– Не-ет, – капризничала Королева.

– Необходимо ссадины йодом залить, – вполне разумно объяснила старуха.

– Будет больно-о, – простонала Ирина.

– А мы с Лерочкой подуем, – воскликнула Полина. – Верно, детка? Скажи маме!

– Конечно, – пообещала та, – ветер под носом. Фу, фу, фу.

– Бо-ою-юсь! – зарыдала Ира.

Полина взяла ее под руки и повела в ванную.

– Ну, будь умницей! Лерочка, помоги. Сначала грязь смоем.

Ксюша скривилась.

– Приползи я в родной дом с оторванной ногой, домочадцы даже не чихнут. Что скажет Ирка, увидев в прихожей дочь без ноги? Стопудово заявит: «Круто! Теперь надо оторвать вторую – и никаких проблем с обувью, здорово сэкономим на Ксюхе!»

В кармане ее джинсов зазвонил мобильный, она схватила трубку и кинулась на лестницу, я выскочила за ней.

– Алло! – произнесла Ксения, включая громкую связь.

– Твоя мать домой вернулась? – раздался знакомый баритон.

– Леон! – подпрыгнула Ксю.

– Мать пришла? – повторил мужчина. – И как она выглядит? Неотразима? Да?

– Так это твоих рук дело! – ахнула Ксения.

– Сказал уже один раз, люди полагают, что сами платят за свои ошибки, я же придерживаюсь другого мнения: ты сделала неправильный выбор, а по губам получила твоя мама. И это только начало! Разбитое лицо заживет, хуже под машину угодить. Знаешь, как человека давить надо? Не до смерти! Чтобы потом еще сорок лет в кровати гнил, а ты на него смотрела и думала: «Ну почему я не поехала тогда в «Монпалас»? Трудно разве было?» Не волнуйся, тебя не тронут, я же обещал! И слово сдержу! Но в отношении матери и сестры никаких гарантий не дам!

– Мерзавец! – еле слышно сказала Ксения. – Что ты хочешь?

– Езжай в «Монпалас».

– Сейчас?

– Конечно.

– А что я дома скажу?

– Ты это всерьез? – развеселился Леон.

– Нет, в шутку, – буркнула Ксюша, – у меня нет ключей от апартаментов.

– Люди, пережившие стресс, часто страдают амнезией, не волнуйся, провалы в памяти пройдут, – ехидно сказал Леон. – Я видел, как ты сунула связку в карман куртки. Хватит бла-бла, возвращайся.