Текст книги "Вечный двигатель маразма"

Глава 9

Вечером, сев на кровать, я услышала голос:

– Съедено на шестьсот калорий больше. Нарушение диеты.

– Ну и приятного мне аппетита, – хихикнула я.

– Штрафная санкция двести приседаний, – продолжил тенор.

Я зевнула.

– Отличная идея, спокойной ночи.

– С кем ты беседуешь? – поинтересовался Степан, отрываясь от книги.

– Болтаю с поясом «Волшебник», – развеселилась я, – он меня упрекает в обжорстве. Предлагает заняться приседаниями.

Степа положил томик возле лампы.

– Сейчас?

– Да. Глупая идея, – закряхтела я, легла под одеяло, вытянула ноги, вздохнула, пробормотала: – Спокойной ночи, – и услышала храп супруга.

Степа засыпает, как будто в воду падает. Секунду назад он с вами разговаривал, и, хоп, словно его выключили. А когда супруг захрапел, разбудить его почти невозможно. С одной стороны, это очень удобно. Я могу смотреть телевизор, болтать по телефону, слушать музыку, муж даже не пошевелится. С другой… Мне не хочется смотреть романтическую комедию одной. Я тихонечко толкнула Степана.

– Милый!

– Хр-р-р, – донеслось в ответ.

Я вздохнула, легла на бок и… получила очень больной щипок за бок.

– Эй, – воскликнула я и повернулась к супругу, – ты что?

– Хр-р-р.

– Перестань прикидываться, – велела я, – с какой стати ты решил щипаться? Теперь синяк будет.

– Хр-р-р.

Я потрясла мужа.

– Не старайся! Не верю.

– Штрафные санкции. Двести приседаний, – объявил голос.

– Вот только тебя не хватало, – вздохнула я, – спи спокойно, дорогой пояс.

В ту же секунду невидимые пальцы стали интенсивно дергать меня за кожу в районе талии. Понадобилось совсем немного времени, чтобы сообразить: Степа тут ни при чем. Щипок – работа озверевшего «Волшебника».

– Штрафная санкция двести приседаний, штрафная санкция двести приседаний, – монотонно бубнил голос.

С каждым повторением мне делалось все больнее и больнее. Я вскочила с постели, схватила телефон и, забыв о воспитании, позвонила Маргарите за полночь.

– Виолочка, как дела, – прикинулась сладкой мармеладкой дама, – помните, что у нас завтра пресс-конференция?

Я взвизгнула.

– Что стряслось? – испугалась Рита. – Вы заболели?

– Штрафная санкция двести приседаний, – в очередной раз объявил пояс.

– Слышали? – простонала я.

– Ну… э… э… ну…

– Я хочу спать, а он щиплется, – пожаловалась я.

– Десерт слопали, – пролепетала Маргарита.

– И что? Ой! Ой! – подпрыгнула я. – Больно-то как!

– Ариночка-Виолочка… ну… э… э… ну…

– Говорите правду, – потребовала я.

– Начинайте приседать!

– Ночью?

– Штрафные санкции всегда вводятся после полуночи.

– Бред! – возмутилась я.

Маргарита возразила:

– Наоборот. Тонкий психологический расчет. Пояс не отстанет, пока вы не выполните составленную им программу. Она точно рассчитана на сжигание лишней энергии. Попрыгаете, побегаете пару ночей. А потом, когда после сытного обеда лапка за пирожным потянется, вы вспомните, что вам за пару минут удовольствия придется ночью потеть, и не возьмете десерт.

– В договоре указано: пояс не включается! Ой! – взвизгнула я.

– Виолочка-Ариночка, лапочка-кошечка, вы же знаете, что произошла накладка, – заныла Рита, – приседайте, моя розочка-мимозочка. Выполните программу, пояс отстанет. Он исключительно для красоты вашей старается.

– Я вешу сорок пять кило и не ставила перед собой задачу превратиться в лыжную палку, – простонала я, швырнула телефон на кровать и… стала приседать.

На пятнадцатом упражнении заболели колени, на тридцатом попа, на сороковом почему-то заломило руки. Это меня удивило, рукам-то по какой причине хандрить? Работают же ноги! Через секунду пришло понимание: руки тоже участвуют в процессе, я держусь ими за спинку кровати. Отсчитав «сто», я чуть не свалилась и решила лечь в кровать. Но подлый «Волшебник» не дремал, он с особой жестокостью ущипнул меня за талию.

– Штрафные санкции. Сто приседаний.

Пришлось сползать с кровати и продолжать. Произнеся «двести», я плюхнулась прямо на пол. Ноги тряслись, руки дрожали, спину сводило судорогой, голова не держалась на шее.

– Пять минут отдыха, – объявил голос.

Я встрепенулась.

– Эй! Я выполнила программу.

Понятное дело, никто не ответил. Я вновь позвонила Рите.

– Ариночка-лапочка, – ласково произнесла та, – что не так? Вы поприседали?

– Да, – простонала я, – хотела лечь спать, а он сказал: «Пять минут отдыха».

– Ну… э… э… ну…

– Рита!!! Не мямлите! Говорите откровенно.

– Понимаете… ну… э… э… ну… он составил программу.

– Приседания это еще не все?

– Ну… э… э… ну…

– Рита!

– Да! То есть нет! В смысле, да, я Рита. И нет, не все.

– Километр кролем, – отчеканил «Волшебник».

Я потрясла головой.

– Маргарита! Не понимаю, при чем здесь кролик? Где его взять? И я не поняла про километр! Надо нести животное тысячу метров? Куда? Пояс определенно рехнулся.

– Виолочка-солнышко-Ариночка-звездочка, речь идет о кроле, стиле плавания. Надо тысячу метров по воде преодолеть.

С меня разом слетел сон.

– Отличная идея. Жду подсказки, где найти море, океан? Напоминаю: я живу в Москве.

– В столице полно бассейнов, – заикнулась Маргарита.

– Час ночи, – отрезала я. – Прикажете искать круглосуточный фитнес? Ой!

– Опять щиплется, бедняжечка, – лицемерно пожалела меня Рита.

– Нет. Теперь он иголки втыкает, – простонала я. – Что делать?

– Не расстраивайтесь!

Я потеряла самообладание.

– Чудесный совет. Его, как правило, дают продавцы, когда для покупателя нет нужного размера одежды. Ой-ой!

– Садитесь в ванну и бултыхайте руками и ногами, – посоветовала Маргарита.

– И как долго в воде сидеть?

– Километр.

– Спасибо. Это мера длины. Я интересовалась временем.

– «Волшебник» сам подскажет.

По моей пояснице прокатился еж с раскаленными иголками.

– Мама! – взвизгнула я.

– Скажите ему: альтернативный вариант. Ой, я только сейчас о нем вспомнила, – зачастила Рита.

– Альтернативный вариант, – засопела я.

Послышалось мелодичное позвякивание.

– Принято. Коррекция программы в связи с пожеланиями заказчика.

– Сработало! – заликовала я.

Глава 10

Когда прошло пять минут, я решила, что «Волшебник» забыл про меня, легла в кровать, вытянулась, и тут раздался знакомый до тошноты тенор:

– Штрафные санкции. Альтернативная программа. Тысяча прыжков через скакалку.

Я вцепилась в телефон.

– Рита!

– Слушаю, Ариночка-душенька, Виолочка-ягодка, – пропела Маргарита.

– В качестве замены плаванию мне предложено прыгать.

– Видите, как хорошо, – обрадовалась тетка, – никуда ехать не надо, бассейн искать не требуется.

– Отлично прямо, – протянула я, – маленькая деталь: скакалки у меня нет.

– Пустяк, – засмеялась собеседница, – подойдет любая вещь. Пояс от платья, халата, ремень для брюк.

– Ой! – взвизгнула я.

– Что сейчас «Волшебник» делает? – полюбопытствовала Маргарита.

– А то вы не знаете, – прокряхтела я.

– Про санкции во время альтернативного наказания не знаю, – призналась пиарщица, – вы первая испытательница, наша любимая первопроходица, прямо как Амундсен[4]4
  Амундсен Руаль (1872–1928) – норвежский полярный исследователь. Первый человек, который достиг Южного полюса (1911). Предположительно, погиб в Баренцевом море.


[Закрыть].

– Жжется крапивой, – скороговоркой ответила я, ринулась в гардеробную, начала искать пояса и почти сразу увидела: их нет.

Объем моей талии пятьдесят девять сантиметров, а если утягивать, то получится меньше. Пояса у меня совсем небольшие, прыгать через них невозможно. Халаты я терпеть не могу, дома ношу пижамки или легкие брюки с майкой. Степан тоже не толстый, и он почему-то не пользуется ремнями.

Тихо ойкая, я продолжала рыться в гардеробной, в голову лезли идеи, одна фантастичнее другой. Связать несколько кухонных полотенец? Скрутить простыню? «Волшебник» тем временем окончательно озверел и безостановочно твердил:

– Альтернативная программа.

Каждое высказывание сопровождалось прикладыванием ко мне крапивы. Понятное дело, ее не было, уж не знаю, каким образом мерзкий прибор добивался эффекта жжения.

Через некоторое время мне вдруг пришла в голову гениальная мысль: разрезать и снять отвратительное изобретение и спокойно заснуть. И почему я сразу до этого не додумалась?

Я помчалась на кухню, схватила ножницы, но не смогла засунуть ни одно лезвие под полоску, она словно приросла к телу. Ножи, включая пилу для хлеба, не оставили на поясе даже крошечной царапины.

Проклиная себя за жадность, которая затмила мне глаза и отправила меня в рекламное агентство, я нашла инструкцию, впервые открыла ее, пропустила первые сорок страниц, где говорилось об уникальности и действенности изобретения, и добралась до раздела «Эксплуатация». Он состоял из пары абзацев.

«Волшебник» надевает на клиента его менеджер. «Волшебник» снимает с клиента его личный менеджер. Несмотря на ваше резкое похудение, пояс не свалится, так как он создан из особого материала, который применяется в космической промышленности, он ужимается вместе с человеком. Изделие не реагирует на воду. При помещении носителя нашего уникального прибора в кипяток тот сварится, но, в отличие от него, «Волшебник» не потеряет своих качеств и товарного вида. Если объект похудения окажется в огне, мясорубке, то ни огонь, ни лезвия не справятся с поясом. За намеренную порчу аппарата (поджог на себе, разрубание и т. д.) с клиента взимается пять миллионов рублей».

Я отбросила инструкцию. Не верю, что эта гадость вечна. Но обычными ножницами ее не возьмешь. Что делать? Прыгать! Я стала озираться по сторонам, ища предмет, который заменит скакалку. Что?! Что?!! Что?!!

В полном отчаянии я решила порыться на антресолях, пошла в маленький чулан за стремянкой и увидела на стене тонкий шланг. Не веря своим глазам, я схватила его и поняла: вот она, идеальная скакалка. Только ручек нет, но это не беда. Интересно, зачем нам эта штука? Я ее точно не покупала, наверное, Степа приобрел для каких-то хозяйственных нужд. От радости я чуть не зарыдала, потом намотала концы резинки на ладони, вышла в холл и начала прыгать. Раз, другой, третий, четвертый… на пятый раз импровизированные прыгалки зацепились за здоровенную вазу, которая стояла неподалеку от вешалки.

У вас есть приятели, которые притаскивают в подарок забавные вещи? Картину с изображением Наполеона на коне, только у полководца ваше лицо? Пластмассовую муху, чтобы подкидывать ее в чай гостям? Кружку, из которой невозможно напиться, не облившись? Коврик в прихожую с надписью: «Не вытирай о жену ноги»? Подушку на стул, издающую неприличный звук, когда на нее садятся? Не стану продолжать список. У Степы есть дружок Женя. Едва Никитин появляется у нас на пороге с очередным пакетом, меня обуревает желание сразу выкинуть презент, даже не посмотрев на него. У мужа возникает та же мысль. Но ни Степа, ни я не хотим обидеть Евгения. А ему подарок, при открытии которого наружу вылетает скелет с воплем «Я пришел за тобой», кажется невероятно смешным. Мы просто молча уносим подношение на помойку после ухода Никитина. Кстати, скелет забрала наша соседка Лена. Она забежала ко мне на пару минут за очередным моим детективом. Пока мы с Еленой пили кофе, ее трехлетний сынишка нашел ту самую коробку, которую я не успела выкинуть в мусор, открыл ее…

– Обкакался! – воскликнула мать.

– Прости, – смутилась я, – дурацкий сюрприз здорово испугал Ленечку.

– Отдай мне коробочку, – стала просить соседка, – у Леньки вечная проблема со стулом. Что ни даю, все никак, а тут сразу.

Так что презент Жени оказался совсем неплох. Но только один!

Некоторое время назад на мой день рождения Евгений приволок вазу размером с меня. Когда Никитин втащил в нашу квартиру коробку, я не смогла сдержать эмоций:

– Там слон на веревочке?

– Намного лучше, – закряхтел Женя, – хозяева, идите в свою спальню и не высовывайтесь, пока я вас не позову. Иначе сюрприз не получится. Специально пришел на час раньше, чтобы установить эту потрясную штуку.

Вы любите знакомых, которые заваливаются в гости заранее? Появляются в квартире, когда хозяйка ненакрашена, непричесана, в старом тренировочном костюме впопыхах дорезает последний салат? Мне захотелось придушить Никитина, руки уже потянулись к его шее. Но тут Степа увел меня в кабинет.

– Не нервничай, – сказал муж, – Женька уйдет, и я его фигню выкину.

– Как ты думаешь, что там? – вздохнула я.

Супруг засмеялся.

– Судя по размерам коробки и словам Никитина о сборке, там механическая Годзилла.

Слава богу, Степа ошибся, здоровенной обезьяны там не было. Когда мы, услышав «Идите сюда», вышли в холл, неподалеку от вешалки на подставке маячила якобы китайская старинная ваза. Она поражала уродством, несуразно большими размерами, но и только.

– Просто штука для цветов? – удивилась я.

– Не просто, – потер ладони Никитин и наклонил вазу.

«Музейный экспонат» слегка накренился, потом замер.

– Пизанский китайский вазон, – объявил Женька, – такого ни у кого нет.

– Кто бы сомневался, – пробормотал Степа.

– Не волнуйтесь, он так и останется, – заверил нас приятель, – не вернется в прямое положение. Подставка привинчена к полу, вынуть вазу невозможно, разбить тоже, она железная, сверху эмаль. Ваза вечная.

На следующий день после ухода гостей Степан попытался отвинтить вазу, но не смог, работы оказалось много, а надо было ехать в офис. «Раритет» до сих пор находится в нашей прихожей, ждет, когда Степа найдет свободное время и избавится от него.

Вот за пизанский китайский кошмар и зацепился шланг. Тонкая трубка натянулась. В надежде, что импровизированная скакалка отцепится, я начала ее дергать. Но не тут-то было.

Сделав несколько бесплодных попыток отцепить шланг, я решила подойти к железному монстру и в последний раз что есть силы дернула за «прыгалки». Ваза неожиданно быстро выпрямилась и в ту же секунду наклонилась в противоположную сторону. Меня поволокло к ней. Надо было бросить концы шланга, но они же были крепко намотаны на ладони! И меня так стремительно потащило вперед, что времени на размышления, как предотвратить столкновение с вазой, не нашлось. Правда, я сообразила тормозить ногами. Домашние тапки слетели, меня стукнуло о вазон. Я плюхнулась на пол и тюкнулась лбом о паркет. Ваза изменила положение, «прыгалки» слегка удлинились, я потрясла головой, встала на четвереньки, отползла в сторону, хотела размотать концы шланга… Ваза резко пошла влево. Меня, по-прежнему находившуюся в одной связке с ней, понесло в ту же сторону и через секунду впечатало в консоль. Та покачнулась, на меня посыпалось все, что там лежало: книги, документы на машину, конфеты, ручки, несколько чайных ложек, упаковки с бумажными платками, шарфы, зонтики…

Я попятилась. Ваза ушла вправо. Я полетела за ней и вломилась в шкаф. Дверь его отъехала, вывалилась гора вещей: ботинки, щетки для чистки обуви, рожок, электросушилка, штук шесть портфелей Степы, противогаз, огнетушитель, автомобильная аптечка и несколько кассет для видика, которого уже лет десять как в доме нет. Я изумилась. У нас есть противогаз и огнетушитель? Зачем кассеты? Надо, наконец, разобрать гардероб!

Ваза застонала и… легла на пол. Меня выдернуло из горы хлама. Я на животе проехала до «китайской» красоты и влетела в ее широкое горло.

Рост у меня невелик, вес ему соответствует, на мне лучше всего сидят вещи для тринадцатилетних подростков. Хотя недавно к нашей бухгалтерше в офис приходила ее дочь-шестиклассница, у девочки был такой красивый бюст, о котором мне остается только мечтать. Меня без проблем втянуло головой внутрь вазы.

– Степа, – запищала я, – Степа!

От неожиданности произошедшего голос у меня почти пропал. А мужа, как я уже рассказывала, не разбудить даже канонадой.

В первую секунду мне захотелось зарыдать, потом я прошептала:

– Слезами горю не поможешь. Думай, что делать!

Оцените по достоинству положение, в которое попала девушка Тараканова. Я нахожусь внутри здоровенной вазы, головой ко дну. Руки прижаты к бокам. На ладони намотаны концы резинового шланга, распутать их я не могу. Я сейчас как шпротина в банке. И что можно сделать? Выползти!

После нескольких неудачных попыток я стала медленно двигаться в обратном направлении. Когда половина тела очутилась на полу в прихожей, меня охватила эйфория. Ура! Скоро победа! Я сделала еще один сильный рывок! Ну!!! Ваза заскрипела и вмиг приняла вертикальное положение. Я снова провалилась внутрь и встала на голову. Воображение нарисовало такую картину. Звенит будильник, Степа, конечно, не просыпается. Очнется он не ранее девяти, удивится, что я его в нужный час не растолкала, но не испугается, решит: Вилка забыла его разбудить. Потом Дмитриев выйдет в коридор, отправится в ванную, на кухню… Ему незачем сразу топать в прихожую, в холл он выберется через час, не раньше. А там ваза, из которой торчат ноги. Интересно, я на тот момент еще буду жива? Сколько времени женщина может простоять на макушке, если она стоит на ней впервые в жизни? Простите за тавтологию, но как высказаться иначе? Нет, надо изо всех сил раскачивать вазу! В носу зачесалось, на дне вазы скопилось много пыли. Понятное дело, внутрь уродины никто с пылесосом не лазил. Я чихнула и на секунду оглохла от звука. Ваза пошатнулась и упала. С воплем «Банзай» я в одну секунду вылетела из нее, размотала концы шланга, встала и увидела: подарок Жени слетел с подставки.

– Альтернативная программа, – вякнул «Волшебник», который во время моей возни со шлангом и вазой молчал.

– О нет! – простонала я. – Сейчас же заткнись! Прекрати вещать! Отказываюсь тебя слушать!

– Альтернативная программа прыжков заменена самовольно на классическую японскую борьбу сумомативоно, – продолжал «Волшебник», – штрафные санкции исчерпаны. Есть недостаток калорий. Съешьте яблоко.

– Отстань, – буркнула я, – пойду посплю часок.

– Съешьте яблоко, съешьте яблоко, – забубнил «Волшебник», – штрафные санкции за отказ выполнить приказ активируются через пять минут. Съешьте яблоко.

Услышав про новое наказание, я горной серной метнулась к холодильнику. Завтра с утра никаких тостов с маслом и сыром. Один огурец и две редиски! А после пресс-конференции, которая состоится вечером, я расторгну договор и верну им деньги. И забуду на всю жизнь про чудо-пояс!

Глава 11

– Ангел мой, – улыбнулась Ксения Петровна, – у вас есть дети?

– Нет, – ответила я.

– Принципиальное нежелание или что-то со здоровьем? – продолжила интересоваться мать Любы.

– Есть проблемы, которые медицина пока не способна решить, – призналась я, – по всем показателям я совершенно здоровый человек. Если посмотреть на результаты моих исследований, то нет никаких препятствий для появления ребенка. Но ничего не получается.

– Господь не дает, – вздохнула Ксения Петровна, – сама слышала такую фразу. Мы с мужем не верили в Бога, он был коммунистом, я тоже член партии. Не подумайте, что у нас были идейные соображения, романтические желания вроде «построим светлое будущее во всем мире, люди станут жить счастливо». В советские годы бездетную пару не выпускали за рубеж, боялись, что супруги сбегут в загнивающий мир капитализма. Так раньше в газетах писали: «Загнивающий мир капитализма». Помню, как мы с Сережей оказались на гастролях в Париже. Пошли вечером гулять. Столики на улицах, люди ужинают, веселые все… Муж шел, шел, потом говорит: «Ясное дело, капитализм загнивает, но какой аромат!»

Ксения засмеялась.

– Хорошо, что мы одни были, удрали от группы. Сопровождающий кагэбэшник точно бы начальству про фразу дирижера настучал, и кататься тогда нам с мужем только по СССР, не видать больше Парижа. К чему я это вспомнила? Ах да, в Бога мы не верили, полагали, что наука поможет. Но ничего не получалось. Врач шепотом посоветовал:

– Пусть Ксения съездит в городок Красный Факел. Там живет знахарка, если уж она не поможет, то придется вам смириться.

Мы с Сережей рассмеялись, муж доктору сказал:

– Не тринадцатый век на дворе, у медицины огромные возможности, найдем специалиста.

И вот тогда гинеколог произнес:

– Вам наследника Господь не дает. Не в телесных проблемах дело, в душевных. Сходите в церковь, посоветуйтесь с батюшкой. Наука в вашем случае бессильна! Тут молитвы, пост требуются, покаяние, надежда на милосердие Божие. И пусть Ксения съездит к Амвросии. У нее осечек не бывает. Если она возьмется с вами заниматься, успех гарантирован. Поверьте, вы не первые в моей практике с такой проблемой. На вас проклятие лежит.

Ксения посмотрела на меня.

– Представляете, в каком состоянии мы из кабинета вышли?

Двинулись на выход, Сережа негодует:

– Что за чушь врач нес? Да за такие речи диплома лишают! Развел поповщину!

Я тоже от гнева киплю, открываем дверь на улицу, а прямо у входа стоит дама. Лето было, она в легком платье, и сразу видно, что беременна, вот-вот рожать. Уже не молодая, к сорока подкатывает.

Ксения пододвинула ко мне поближе вазочку с конфетами.

– Угощайтесь. Вам сладкое можно, а вот мне из-за лишнего веса запретили. Вот как тот гинеколог, который меня от бесплодия лечил, говорил, так и получилось. Он объяснил:

– Вам сейчас прописали разные препараты. Их прием аукнется вам в старости, самое невинное, что вас ждет: ломкость костей. Сердечно-сосудистые проблемы намного хуже, их вы тоже получите.

Хозяйка взяла мою чашку и поставила под кран электросамовара.

– А потом он про знахарку завел. Ох, я все время с главного пути на боковые дорожки съезжаю. Путано рассказываю.

– Нет, нет, я отлично вас понимаю, – заверила я.

Ксения развела руками.

– И что? Теперь я могу ходить, но не очень долго. В основном по дому передвигаюсь. Гинеколог верно предсказал – ломкость костей. Я в свое время упала, повредила шейку бедра. Спасибо, операцию сделали. К чему я это вспомнила? Да просто так, конфеты вам предложила, а сама есть не могу, врач запретил. О чем мы говорили? Ах да, беременная дама у двери. Нам сразу ясно стало, что она не дворником работает. Одежда импортная, туфли, сумка, все не советское. Духи французские, серьги, кольца – дорогие, укладка свежая. В те годы она из толпы выделялась. Бабы в СССР в сорок рожали редко. Тогда считалось: если ты к двадцати пяти годам не обзавелась парочкой наследников, то убогая совсем. Женщина шаг сделала, споткнулась, Сергей ее подхватил. Она стала его благодарить, потом вдруг тихонько так протянула:

– У вас лица грустные, встревоженные. Сложности с зачатием?

Я не склонна была делиться интимными проблемами с посторонними, но вдруг кивнула.

– Да.

Незнакомка оглянулась по сторонам.

– В этой клинике много гинекологов, но большого толку от них нет. Мой вам совет, поезжайте ко Льву Косточкину, он гений. Мне все говорили: шансов забеременеть нет. А теперь вот-вот рожать.

– С нами у доктора не получилось, – мрачно произнес Сергей. – Сегодня он отказался, чушь понес про знахарку. Мракобесие в двадцатом веке!

Дама показала на белую «Волгу», которая стояла у тротуара.

– Давайте сядем на пару минут в мой автомобиль, я вам расскажу кое-что.