Текст книги "Дай! Дай! Дай!"

Глава 6

Следующим, к кому подругам удалось прорваться в казино, был его менеджер – Михаил Сергеевич. Выглядел этот мужчина необычайно импозантно в своем черном элегантном костюме с темным галстуком на темного же цвета рубашке.

– Мы все в трауре по нашему владельцу. Следователь и оперативники уже были у нас. Но если честно, то мне до сих пор не верится, что Никита мог убить Бориса Аркадьевича.

– Почему? Слишком любил его?

– Да при чем тут его любовь? Это Борис Аркадьевич в этом дураке души не чаял! Уж и не знаю, за что он его так полюбил. Потому что, сказать честно, Никита наш – это была одна сплошная головная боль. Вечно у него что-то случалось. И все сплошь неприятное. То бумаги для налоговой потеряет, то документы перепутает, то клиентов, которые ни в коем случае друг про друга знать не должны, вместе в одной вип-комнате устроит. Одним словом, мы только успевали отмахиваться от его ошибок, которые на нашу голову валились.

– Значит, Никита создавал вам проблемы?

– И еще какие! И постоянно!

– И все равно Борис Аркадьевич терпел его?

– Много раз я говорил, что Никита не годится, чтобы управлять казино. Он вообще ни на что не годился. Да и какой из него был управляющий? Один раз в неделю Борис Аркадьевич его по всем своим точкам провозил, демонстрировал, так сказать, широкой общественности своего преемника. И все. До следующей недели мы про Никиту ничего и не слышали.

– Но деньги Борис Аркадьевич Никите платил?

– Платил. Хм… Ну да, платил.

– Что это значит?

– Борис-то Аркадьевич деньги Никите выплачивал. Много давал. Когда тридцать тысяч рублей, а когда и все пятьдесят. Мог и сто дать. Только Никита их не зарабатывал.

– Как это?

– Так Никита не делал ни фига! Только ходил и всюду трепался, как они с дядюшкой любят друг друга. И доверяют друг другу. Ну, не дурак ли?

Судя по выражению лица Ритки, впечатлило ее другое, а именно суммы, которые Никита получал от своего дяди, или кем там приходился ему Борис Аркадьевич, и которые куда-то просаживал… Молодую женщину прямо перекосило.

И Мариша понимала подругу. Теперь домой Никите лучше было бы не возвращаться вовсе. Менты еще могут проявить гуманность к своему арестанту, а вот разгневанная Ритка – нет!

– Ах, мерзавец! – вырвалось у нее, когда они вышли из казино. – Просто мерзавец! Был бы он рядом, своими бы руками задушила!

Но пока все, что узнали подруги, говорило о том, что убить Бориса Аркадьевича мог кто угодно, но только не Никита. Зачем бы Никите терять источник своего финансового благополучия? Ведь отсюда можно было еще черпать и черпать.

– Раз деньги Борис Аркадьевич давал Никите добровольно и без всякой отдачи, значит, Никита ему ничего не был должен.

– И убивать своего дядю тоже не собирался.

– Зачем ему было его убивать? Как бы он тогда денежки получал?

– Тогда кто же убил?

Пока что подруги слышали лишь о том, что это Борис Аркадьевич мог желать смерти Никите, ведь тот завалил столько классных проектов Бориса Аркадьевича и наделал кучу ошибок, которые тот был вынужден разгребать. Одним словом, Никитка вредил своему благодетелю по полной программе. И не из вредности, а исключительно по глупости.

– Ничего не понимаю. Раньше мы думали, что Никита убил своего дядю из-за наследства, потом узнали, что наследником его он не был, но зато Борис Аркадьевич сделал его своим компаньоном в игорном бизнесе. И с барского плеча сбрасывал небольшие для него, но очень внушительные для привыкшего жить скромно Никитки суммы. А теперь оказывается, что Борис Аркадьевич Никитке вовсе не дядя.

И все это вместе взятое никак не проясняло того, кто же все-таки убил Бориса Аркадьевича и устроил жестокий обыск в его квартире?

А у самого Никитки дела обстояли плохо. Ритка в этот же день прямиком направилась к следователю, где долго и подробно рассказывала про казино, про Бориса Аркадьевича, про его образ жизни, плакала и умоляла поискать других убийц старика.

– Ведь вы поймите, где большие деньги, там и большая опасность? У Бориса Аркадьевича могли быть конкуренты? Вот нам охранник нашептал, что на казино случались наезды со стороны наркомафии. Они желали торговать своей заразой в казино Бориса Аркадьевича, а тот наотрез им отказал. Разве это не мотив для устранения строптивого старика?

– При чем тут мотив? Свидетельница видела вашего мужа поднимающимся к старику. Слышала шум борьбы и падение тела у себя над головой. В квартире полно отпечатков его пальцев.

– Не только его там отпечатки!

– Но остальные отпечатки не читаемы. А в библиотеке повсюду четкие отпечатки пальцев вашего мужа. Так же и на орудии убийства. При чем тут какие-то мифические конкуренты или наркомафия? Те люди действуют совершенно иначе. Они взрывают, они нанимают киллеров. Нет, тут налицо бытовое убийство. И убийца, как это ни печально признавать, ваш муж!

Одним словом, следователь Карбышев отказался искать других обвиняемых. И что было делать Ритке и Марише? Только заниматься этим делом самим и дальше.

– Но я тоже не думаю, что Бориса Аркадьевича замочили конкуренты. Следователь прав, это не их почерк.

– А кто же тогда?

– Кто-то из близкого окружения Бориса Аркадьевича.

– Кто? Ведь не Никита же!

– Твоего мужа подставили. Но сделал это человек, который достаточно хорошо его знал. Знал распорядок его дня, дорогу, которой он ходил с работы домой, его домашний адрес, в конце концов, и внешность!

– Внешность?

– Внешность нужно было тоже подделать.

– То есть ты думаешь, что его подставили?

– Совершенно верно.

– Но кто? У Никитки не было врагов!

Мариша пожала плечами. Признаться, она и сама мало что понимала в этой истории. К примеру, зачем было Борису Аркадьевичу принимать на себя заботу о Никите? Кем он был ему? Фактически никем! И Борис Аркадьевич не скрывал, что тяготится своими опекунскими обязанностями. Но почему тогда он это терпел? Зачем ему был нужен Никита? Или это был старый долг, который Борис Аркадьевич не успел выплатить отцу Никиты и который перенес на сына? Очень благородно, но, увы, маловероятно.

– Рыцари в нашу пору перевелись. Тем более все то, что мы узнали о Борисе Аркадьевиче, не позволяет признать в нем человека, склонного к сентиментальности.

– Возможно, это было своего рода пари?

– Пари?

– Ну, Борис Аркадьевич, как человек азартный, не мог не любить пари.

– И на спор взялся превратить Никитку в нормального или даже преуспевающего человека?

– А что? Как иначе объяснить его странную благотворительность по отношению к Никите?

Так подруги разговаривали и все ясней понимали, что они слишком мало знают о Никите и его дяде. Им могла бы помочь в этом Надежда – первая жена Никитки. Но молодая женщина не явилась на встречу. И сейчас ее телефон оставался невозмутимо равнодушен к попыткам подруг дозвониться до Надежды.

– Ну что? Другого выхода нет. Поедем к ней домой. Попытаемся подкараулить ее там.

Идея была неплоха. И вечером подруги сидели во дворе дома Надежды. Ее домашний телефон не отвечал. На звонок в дверь тоже реакции не последовало. Но подруги вычислили, где находятся окна квартиры Надежды, и устроились у нее во дворе таким образом, чтобы видеть их и не пропустить момента, когда они засветятся.

Караулить, сидя в машине, снабженной печкой и имеющей неплохой запас сладостей и соков, было не так уж трудно. Подруги похрустели шоколадкой с воздушным рисом, поболтали, разгадали кроссворд, попили страшно вкусной и такой же страшно вредной колы, похвастались колечками – золотыми с натуральными самоцветами у Мариши и серебряными, но очень искусной работы у Ритки, подкрасились, снова поболтали, и наконец в окнах вспыхнул свет.

– Вперед! Пока она еще куда-нибудь не смылась!

Но дверь им открыл мужчина. Бледный, едва стоя на ногах, он покачивался так сильно, что сначала подруги решили, что он пьян. Но запаха алкоголя от него не исходило. А темные круги под глазами говорили о том, что мужчина скорее болен, чем пьян.

– Надежду? – переспросил он странным голосом. – А нету ее. Все!

– Что все?

– Не будет ее больше! Никогда не будет!

– Что случилось?

– А вы не знаете? Умерла моя Наденька. Сегодня в реанимации скончалась. Не откачали.

– Как умерла? Постойте! Как так умерла? Да еще сегодня!

– Мы должны были встретиться с ней сегодня в полдень!

– Правильно. А преступники подкараулили Наденьку, когда она из дома выходила. В восемь утра. И не побоялись, душегубы! В это время из квартир у нас в доме много народу выходит. Все на работу спешат. Могли и увидеть случайно злодея. Но нет, никто ничего не увидел!

И, внезапно схватившись рукой за косяк, мужчина пошатнулся особенно сильно.

– Плохо мне, – прошептал он. – С утра ничего не ел. Все по больницам да по моргам. Голова кружится.

– Пойдемте, мы вас накормим!

– Не хочу. В рот ничего не лезет.

– Так пойдемте помянем Наденьку. От водки вам хуже не станет.

Предложение помянуть не вызвало в мужике негодования. И подругам даже показалось, что он несколько воспрянул духом. Видимо, чересчур правильная Наденька ограничивала мужа в потреблении спиртного. И сейчас мужик охотно и даже сноровисто выставил на стол несколько тарелочек с закусками. Мисочка с маринованными огурчиками. Соленые грибочки с лучком. И копченая ветчинка, порезанная крупными розовыми ломтями.

– Вообще-то Наденька спиртные напитки не одобряла. Но раз уж ее все равно нету…

И мужик одним движением руки свинтил пробочку с бутылки, понюхал, и на его лице появилось странное, какое-то мечтательное выражение.

– Давно я уже не пробовал ее, родимую, – задумчиво произнес он. – Наденька спиртное не одобряла… Эх, да что там! Помянем!

И он быстро разлил водку и сам первый выпил всю рюмку до дна. Понюхал огурчик и сказал:

– И ведь странный какой грабитель попался! Не взял ничего! То ли спугнули его, то ли что?

– Что не взял? – не поняли подруги.

– Ни деньги, ни драгоценности. Все на Наденьке осталось. И сережки, и деньги в кошельке. И даже телефон мобильный рядом с ней валялся, даже тот не взяли!

– Действительно странно. А как же все произошло?

Мужчина налил себе еще водки, выпил и начал говорить. По его словам получалось, что Наденьки хватились не сразу. Надежда работала в библиотеке, и график у нее был не слишком жесткий. Правда, Надежда никогда не позволяла себе опаздывать и всегда ровно в девять находилась на своем рабочем месте. Но если бы она не пришла к девяти, то ругать ее никто не стал бы.

Прочие сотрудники частенько манкировали своими обязанностями, мотивируя это тем, что за те копейки, которые им платят, смешно просиживать на рабочем месте ровно восемь часов в день. Виталию – мужу Надежды – с работы позвонили только во втором часу.

– Что-то Надюша наша совсем занедужила? – поинтересовалась у него заведующая группы научной периодики, где и работала Надежда.

– Занедужила? Нет, она здорова.

– А почему же на работу тогда не пришла? Могла бы позвонить. Или случилось чего? Мы пробовали позвонить ей на трубку, но она не берет.

Виталия слова заведующей необычайно взволновали. Он лучше других знал, какая правильная у него супруга. Она бы ни за что без серьезной причины не опоздала на работу. Да и как она могла опоздать, если вышла из дома в восемь? И намеревалась ехать прямо на работу.

Одевшись, Виталий взял телефон и, продолжая названивать жене, вышел из квартиры. И тут до его слуха донеслась мелодия звонка. Эту мелодию Виталий не спутал бы ни с одной другой. Это звонил телефон его Надежды. Метнувшись на знакомый звук, Виталий очутился на черной лестнице. И тут за мусоропроводом увидел ноги Надежды в новеньких лакированных сапожках, которые они вместе купили ей с последней зарплаты Виталия.

– Вы только подумайте, этот негодяй караулил Наденьку у самой нашей квартиры. Если бы я проводил ее хотя бы до лифта, ничего бы с ней не случилось!

А так выходило, что неизвестный злодей напал на Надежду, ударил ее по голове чем-то тяжелым и немедленно оттащил за мусоропровод, где и оставил лежать. Следователь, который приехал на место преступления, сразу же отрядил двух оперативников, чтобы покопались внизу в мусоре. И точно, чутье следователя не подвело. В мусоре нашелся обломок кирпича, испачканный кровью.

– Раньше этот обломок у нас дверь на этаже подпирал. Ну, знаете, когда людям что-нибудь внести или вынести надо, а пружина мешает. А тут этот гад этим кирпичом, да по Надюше! И зачем было ее убивать?

Следователь предположил также, что Надя стала жертвой маньяка-насильника, который хотел всего лишь оглушить свою жертву, а потом надругаться над бесчувственным телом. Но увидев, что женщина не просто без сознания, а мертва, ударился в панику и удрал, не причинив жертве другого ущерба.

– Да куда уж хуже? Лучше бы он ее изнасиловал, ограбил, избил… Что угодно, но лишь бы она осталась жива!

Незаметно мужчина приговорил полбутылки. С непривычки и с голодухи у него зашумело в голове. Язык начал заплетаться. Но он продолжал говорить, оплакивая свою Надежду.

– Как же я теперь буду жить без нее? Кто станет говорить мне, что делать и как делать? На Наденьку в этом отношении можно было положиться. Она всегда и все знала. А как я теперь без нее буду? Кто мне будет все говорить?

– Все уладится, – ласково пообещала ему Мариша, ни секунды не сомневаясь, что так оно и будет.

На место Надежды найдется много претенденток. Потому что такой подкаблучник, который готовит вам омлет и наливает по вечерам ванну с пеной, нужен очень многим. И хотелось бы только надеяться, что этот славный в общем-то парень в следующий раз найдет себе меньшую зануду.

– Скажите, а вы знали, что ваша жена… что она уже была замужем?

– Конечно, я знал о ее первом браке! Наденька была кристальной честности человек. Она бы ни за что не обманула меня. Она призналась мне в своей ошибке. Приняла за бриллиант то, что красиво блестело. Ее первый муж был неудачник – полное ничтожество.

– Это она вам так говорила? – вскричала оскорбленная Ритка.

– Да. Естественно.

– Много она понимала! Конечно, Никита далеко не подарок, но бывают и хуже.

– Вряд ли, – покачал головой Виталий. – Видите ли, муж Наденьки оказался игроком.

– Что?

– Он не вылезал из автоматов!

– Он там работал!

– Не смешите меня! Наденька рассказывала мне, как он целых полгода обманывал ее, не принося в дом ни копейки. При этом он умудрялся так виртуозно выдумывать причины, по которым у него никогда не бывает денег, что Наденька долгое время не могла разобраться, что он за человек.

– И что же открыло ей глаза?

– У Наденьки папа – милиционер. Он послал одного из своих оперативников проследить за дорогим зятем. Вот тут-то вся правда и вышла наружу! Оказывается, всю зарплату Никита проигрывал. А когда ему улыбалась удача, то деньги он сначала приносил домой, а потом под разными благовидными предлогами выманивал у Наденьки обратно. И все равно проигрывал.

– Благовидными предлогами?

– Ну да. То брату нужно в долг дать. То маленькой племяннице велосипед купить. То у друга свадьба, нужно к свадьбе старый долг вернуть. То кредит срочно требовалось погасить. А то еще что-нибудь.

Выражение лица Ритки показывало, что это все было ей до боли знакомо. Вот только не было у Ритки проницательного папы-милиционера. А была только мама-тихушница, которая предпочла печь пирожки и молчать про выходки зятя, ошибочно полагая, что так она сбережет семейное счастье дочери. Позиция в корне неверная. Ведь таким образом Никита полагал, что раз все сходит ему с рук, то ничего менять и не нужно. А Ритка, доверчиво внимавшая вранью Никитки, если что-то такое неладное и подозревала, то твердых доказательств для предъявлений и начала серьезного разговора не имела. И терпела долгие годы. А могла так терпеть и всю свою жизнь. Так что, выходит, Ритке даже повезло, что муж ее попал за решетку и таким образом вскрылись многие его секреты.

– Но ведь у Никиты был очень влиятельный и богатый родственник. Возможно, он мог бы заставить Никиту взяться за ум?

Увы, Виталий ровным счетом ничего не знал про Бориса Аркадьевича. Они с Надеждой имели много других, более интересных тем для обсуждений, чем дядя первого супруга Надежды. Оставив порядком захмелевшему Виталию свои телефоны для связи, подруги попросили его звонить им, если что-нибудь прояснится. И ушли прочь.

На улице подруги продолжили прерванный разговор.

– Тебе не кажется, что это довольно все странно?

– Что странно?

– Ну то, что Надежду убили как раз в тот момент, когда она собиралась рассказать нам какую-то тайну из прошлого Никиты и Бориса Аркадьевича.

– И что?

– Ее могли убить для того, чтобы заставить замолчать!

– Глупости! Если Надежда знала эту тайну, то и Никитка ее должен знать.

– Может быть, он и знает.

– А чего же тогда молчит? Если эта тайна имеет отношение к убийству Бориса Аркадьевича, то Никита заинтересован в ее разглашении в первую очередь!

– Как знать. Возможно, Никита не может рассказать.

– Не говори загадками! Почему он не может рассказать?

– Не знаю! И я всего лишь строю различные предположения. Девять десятых из них может никуда и не привести!

Ритка разочарованно вздохнула. Она тоже это понимала, но ей так хотелось, чтобы ее Никитка побыстрее вернулся к ней. И пусть бы он проигрывал в казино или в любом другом месте всю свою зарплату. В конце концов, иногда он все же деньги до дома доносил. Да и ее зарплаты вполне должно хватить на сносную жизнь. Лучше уж жить так, чем одной и без Никиты!

Но стоило ей поведать о своих мыслях Марише, как та возмутилась:

– Еще не хватало! Никитка – врун! Он обманывал тебя долгие годы. Нельзя просто так спустить ему все!

– Но я его так любила!

– Никто тебе не запрещает его любить и дальше. Но он должен понять, что его поведение возмутительно.

– Да, да, я понимаю.

– Ты-то понимаешь. Нужно, чтобы и он это понял!

Ритка вернулась домой, забилась в кресло и затихла. Что ей делать дальше? Как жить? Вся ее жизнь, пусть и не слишком счастливая и богатая, но стабильная и хорошо изученная, в один момент дала трещину. И сейчас Ритка не понимала, сумеет ли она склеить эту трещину. Или она станет еще больше и погубит их с Никиткой.

Незаметно для себя Ритка задремала. Потом проснулась, увидела, что вокруг темно, а она по-прежнему одна, и заплакала. Ей было ужасно жалко саму себя. И Никитку, которому сейчас еще хуже. И всю их с ним жизнь ей тоже было жалко. Ведь Никита так ее любит! Никто другой не сможет так сильно ее любить!

От грустных размышлений Ритку оторвал телефонный звонок. Удивившись, кто может звонить ей среди ночи, Рита взяла трубку.

– Алло, – услышала она взволнованный женский голос. – Скажите, а это правда, что Никиту обвинили в убийстве Бориса Аркадьевича?

– Да, – машинально выпалила Ритка, пытаясь сообразить, кто ей звонит.

Голос был незнакомым. И именно поэтому он сильно взволновал молодую женщину. Неизвестная собеседница тихо ахнула и бросила трубку. А Ритка с сильно вспотевшими ладонями и холодными ногами забралась в свою кровать под одеяло. Но сегодня даже пуховая перина не в силах была ее согреть. Ритку сотрясала дрожь. И с каждой проведенной под одеялом минутой ей делалось все холоднее и холоднее.

Поняв, что так и до болезни недалеко, Ритка вылезла из-под одеяла и, удивляясь, до чего холодно в комнате, потопала к шкафу. Тут у нее стояла початая бутылка отвратительно теплой водки. Но Ритка решительно налила себе полстакана и выпила его одним махом. Закусила она кусочком хлеба, который уже весь скрючился и засох, так что мало подходил для закуски. Но ничего лучшего Ритка не обнаружила.

А потом она села думать. Кто мог ей звонить и спрашивать женским голосом Никиту? Прежде таких звонков не случалось. И если в чем и была уверена Рита, то это в верности Никиты. Собственно говоря, на этом и держался все эти годы их брак. На чувстве доверия и уверенности Ритки в том, что, какой никудышный мужичок ей ни попался, он все же ее сильно любит. Может быть, даже сильней, чем всякие там богатые и знаменитые любят своих жен.

Но сегодня Ритка впервые задумалась о том, а на чем же основывается эта ее уверенность? Почему она ни разу не заподозрила Никиту в неверности? Только потому, что он ей так говорил? Но ведь случалось и так, что он возвращался домой лишь под утро, а иногда и вовсе на другой день. Говорил, что на него напали хулиганы, избили и оставили под дождем. Говорил, что его забрали менты, придравшись к выпитой им одной-единственной бутылке пива. Говорил… Да мало ли что еще говорят мужчины, обманывая своих жен!

Разумеется, возвращался Никита в столь жалком и ничтожном состоянии – грязный, с синяками под глазами и красными опухшими веками, что Ритка не могла заподозрить тут другой женщины. Ни одна нормальная женщина не станет доводить своего мужика до такого ужасного состояния. Но… Но какая-то девушка Ритке звонила! И узнав, что Никита арестован, очень сильно огорчилась.

– Кто она? Сестра? Случайная знакомая? Но почему я про нее ничего не знаю, а она даже наш с Никитой домашний телефон знает? Это очень подозрительно.

Думая об этом, Рита проревела всю ночь. Она без толку ворочалась в кровати, пытаясь уснуть. И часам к трем утра, так и не сумев заснуть, обложилась подушками и принялась сосредоточенно думать. Думала она долго. Спать ей удалось лечь только в семь утра. Но зато теперь она твердо знала, что ей делать дальше.

На следующее утро она позвонила Марише. Та еще спала и с трудом продирала глаза, пытаясь понять, о чем толкует ей Ритка.

– Я все поняла! – твердила подруга. – У Никиты была другая женщина!

– Что?

– Да! Да! И вчера она мне звонила!

– Серьезно? И так прямо и сказала, что она любовница твоего мужа?

– Нет, конечно. Кто же такое скажет!

– А что сказала?

– Спросила про Никиту. А когда узнала, что он арестован, то ахнула и повесила трубку. И еще, кажется, перед этим она заплакала.

– И все? – недоверчиво переспросила у нее Мариша.

– Все! А что еще нужно?

Мариша только головой покачала. Что нужно? Хотя бы имя этой женщины, не говоря уж про все остальное.

– Надо ее найти!

– И как мы будем ее искать?

– Не беспокойся. Следователь отдал мне мобильник Никиты. Сейчас мы будем обзванивать все имеющиеся там телефоны. И если ответит женщина… Если ответит та женщина, то тогда… Тогда я даже не знаю, что мне делать!

– Погоди трепыхаться, – попыталась успокоить ее Мариша. – Может быть, еще и не ответит.

– Не могу! Я сейчас к тебе приеду!

– Лучше я к тебе.

– Нет, это слишком долго. Ты еще спишь, а я уже одета и готова выйти.

– И когда ты у меня будешь?

– Через полчаса!

Ритка примчалась даже быстрее. Мариша едва успела навести в своей квартире подобие порядка, запихав разбросанные по полу шмотки под кровать и утешив себя мыслью, что заодно и пыль под кроватью будет вытерта. А лежавшие на полу, а теперь под кроватью и шкафами вещи все равно грязные. Их давно пора стирать. Вот после ухода Ритки она сунет их в стиральную машину и будет просто молодцом и образцовой домашней хозяйкой! У которой и вещи постираны, и пол без единой пылинки!

Потом Мариша попыталась немного оттереть зеркало в ванной, которого почти не было видно из-за покрывающей его мутной пленки. Удивительное дело, и кто пачкает зеркало? Вроде бы никто специально на него не плюет и не брызгает, уж точно аккуратная Мариша этого не делает, однако стекло все в подтеках и пятнышках.

Оттертое зеркало потребовало и порядка в ванной. И Мариша увлеклась расстановкой всех своих баночек и бутылочек с лаками, лосьонами, масками, бальзамами, сливками и прочими необходимыми для жизни любой женщины вещами.

Попутно Мариша нашла несколько пластиковых бутылочек, про которые совершенно забыла. И теперь радостно помазала и побрызгала их содержимым на себя. Ах, какая же она будет красивая! Свои красивые белокурые волосы Мариша со сна уже расчесала, и теперь они лежали густыми локонами у нее на плечах. Тронув ресницы тушью, а губы розовым блеском, Мариша сочла, что она выглядит изумительно и готова ко встрече с соперницей. Пусть соперница была и не ее собственная, а Риткина, но все равно в такой момент нужно быть во всеоружии.

А вот Риткин внешний вид Маришу обескуражил.

– Ты что на себя нацепила? – рассердилась она на подругу. – Что это за уродство? Ты куда собираешься? К себе в школу на открытый урок, на котором будет присутствовать завуч, или на свидание со стервой, отбивающей у тебя мужа?

– А что? – растерялась Ритка. – По-моему, костюмчик еще очень неплохо смотрится. Я его сама сшила лет пять назад.

– Оно и видно, что лет пять назад. Где ты раздобыла такую коричневую гадость?

– Это чистая шерсть. Мне этот отрез мама Никиты дала.

– Совсем у тебя головы нет! – воскликнула Мариша. – Разве можно принимать подарки от свекрови!

– Но мне и самой эта ткань понравилась.

– Ну и дура! Снимай его немедленно!

– Зачем?

– Затем, что от этого костюмчика за версту пахнет нафталином и бабкиным сундуком. И ты еще под него черный свитерок надела! Вообще умница! У тебя уже траур, да? Мужа хоронишь? Так и на похоронах нужно быть во всеоружии. Никогда не знаешь, когда и где подвернется тебе следующий кандидат.

– Но у меня есть Никитка.

– Постой, – слегка растерялась Мариша. – Ты же сказала, что он тебе изменяет с другой? Как же тогда он у тебя есть?

– Это я так подозреваю. Но ведь нужно проверить. Поможешь мне?

Мариша молча кивнула. Хотя у нее в голове не укладывалось, кто еще, кроме ее бедной Ритки, мог польстится на такое неудачливое сокровище? Ведь Никитка – это одна сплошная головная боль! И кому он, кроме своей верной Ритки, понадобился? И денег у него вечно нет, и рожа не так чтобы очень. Да и вообще, малохольный он. И с гнильцой.

– Совсем не с гнильцой. Во всяком случае, зубы он себе сделал. Ни одной дырочки не осталось.

– Разве в зубах дело! Врал он тебе много. Про дядю, про казино. Сама подумай, мог он тебе врать и еще о чем-то другом?

Ритка считала, что мог. Но так как добраться до любимого мужа и поговорить с ним по душам она сейчас не могла, их разделяли очень прочные решетки, то принялась обзванивать приятелей Никиты. Справедливости ради надо сказать, что ни одного женского имени, кроме имени самой Ритки, ее мамы и свекрови, в телефоне Никиты не было записано. Тем не менее Ритка продолжала звонить.

Мариша приготовила им кофе, налив себе и Ритке по целой кружке, и тоже присела к столу.

– Ну как? – участливо поинтересовалась она у Ритки.

– Пока ничего. Но под номерами «Склад» и «Порт» никто не отвечает.

– А у Никиты были знакомые в порту?

– Ну ты даешь! Он там работал.

– Но в порту люди очень хорошо получают.

– Только не мой Никита. У него деньги не держались. Наверное, он их в самом деле проигрывал.

Мариша задумалась. Что-то крутилось у нее в голове, что-то связанное с работой Никиты. Но что? Стараясь сконцентрировать свою мысль, Мариша уставилась на керамические кружки в виде зайчиков. Ручка кружек была выполнена в виде огромной морковки, которую всеми четырьмя лапками обнимал упитанный розовощекий зверек. Кружки были детскими, но Марише они все равно очень нравились.

У Смайла был кролик белого цвета, а у нее серенький. И сейчас, увидев кружку мужа в руках у Ритки, Мариша ощутила неприятное томление в груди. Где же сейчас ее дорогой Смайл? От него не было никаких известий вот уже целых три дня. И Мариша даже боялась думать, что это могло значить.

– Случись с ним что-нибудь действительно плохое, мне бы уже позвонили, – пыталась успокоить она саму себя. – Все-таки я его законная жена, значит, самый главный человек в его жизни. Мне бы уже сто раз позвонили, случись что. Нет, с ним все в полном порядке. Нечего придумывать разные ужасы. А не звонит, потому что очень занят. В жизни каждого мужчины работа играет колоссальную роль.

И тут Мариша вспомнила, что тревожило ее в ситуации с Никиткиной работой. Ну да! Правильно! Вот, что ее смутило! Пусть денег домой Никита почти и не приносил, но на работу уходил регулярно. Однако при этом соседка Бориса Аркадьевича – тетя Люся – уверяла, что Никита хотя бы раз в неделю приходил к своему дяде. Значит, до порта он не доходил?

Для себя Мариша решила, что для простоты она будет и впредь называть Бориса Аркадьевича дядей Никиты. Хотя степень родства тоже следовало еще проверить.

– Одни одно говорят, другие – другое. Все нужно ездить и лично проверять! – посетовала она Ритке. – Какое сложное расследование. Ни одному свидетелю нельзя верить на слово. Их показания противоречат друг другу. И выходит, что кто-то из свидетелей врет. А может быть, врут они все!

И тут Мариша увидела, как изменилось лицо Ритки. И ощутила сильный пинок по коленке.

– Эй, ты чего? – оскорбилась Мариша. – Синяк же будет!

– Тише! Это она.

– Кто?

– Та самая баба, которая звонила мне ночью. Ее голос!

– Так что же ты со мной треплешься? – разволновалась Мариша. – Спроси, кто она такая?

Но Ритка уже вернула трубку обратно на стол.

– Боюсь, – призналась она. – А вдруг это правда? Вдруг у Никиты есть другая женщина?

– Ну и нечего прятать голову в песок! – заявила ей Мариша, отнимая телефонную трубку. – Ты не страус!

Она набрала последний номер и прислушалась. Кто ей ответит? Ответила девушка. Судя по голосу, молодая и очень взволнованная.

– Никита! Никита! – закричала она. – Где ты, Никита?! Что с тобой, любимый? Я уже несколько дней не могу с тобой связаться. Солнышко мое! Зайчик! Говорят, что ты арестован. Тебе разрешили сделать один звонок? И ты звонишь мне? Где ты? В какой тюрьме? Я принесу тебе передачу. И адвоката найму! Только ты скажи, где мне взять на него денежек!

И так как Мариша по-прежнему молчала и лишь сопела в трубку, девушка заплакала:

– Никитушка, ну скажи мне, где ты! Ведь я с ума схожу. Я вчера даже твоей жене звонила! Но и она ничего мне не сказала! Никита? Ты молчишь, потому что сердишься на меня? Но, честное слово, я не хотела! Меня заставили! Я ни в чем перед тобой не виновата! Любимый мой! Сокровище! Только вернись ко мне! Я все сделаю, как ты хочешь!

Девушка еще лепетала что-то такое же ласковое и бессвязное, но Мариша сочла, что она и так уже слышала достаточно. У этой телефонной девицы и Риткиного Никиты достаточно теплые и доверительные отношения. Эти двое очень близки. И пора было прерывать поток соплей, которые лила эта девица в телефонную трубку.

– Как вас зовут? – сурово произнесла Мариша.

– Ой! Кто это?!

– Следователь по особо важным делам Мурашова, – представилась Мариша, назвав первую пришедшую ей в голову фамилию.

– Ой! Как хорошо, что вы мне позвонили! Следователь! – обрадовалась девушка. – А я – Карина. Карина Акопян. Товарищ следователь, это ведь вы ведете дело Никиты? Так я вам все расскажу! Он ни в чем не виноват! Ни в чем! Он никого не убивал! Он просто не мог этого сделать!