Текст книги "Пиф-паф, прекрасная маркиза!"

И мать, и дочь вопросительно глянули на Василису. Та поняла их немой вопрос и скомандовала:

– Будем ломать!

– Ты хорошо подумала?

– Да! Если бабушка оставила в сарае какую-нибудь подсказку, то и дверь могла запереть, чтобы не вызвать подозрений у гостя.

Тетя Света пожала плечами.

– Ты тут хозяйка, тебе и распоряжаться. Но учти, если бабушка будет возмущаться, я тебя прикрывать не стану.

Но именно тетя Света сбегала в дом на этот раз за топором. И вернувшись, отодвинула девушек подальше, размахнулась и обрушила тяжелый обух на дужку замка.

– Кр-рак!

И замок отвалился.

– Блямс!

Тетя Света, необычайно гордая тем, что ей удалось справиться с одного удара, распахнула дверь перед Василисой.

– Пожалуйте!

Но Василиса мешкала. Сильная робость ни с того ни с сего охватила ее.

– Долго стоять будешь? – прикрикнула на нее тетя Света.

И видя, что девушка по-прежнему не двигается с места, шагнула вперед.

– Сама осмотрю. Ох, жизнь-то какая! Все сама да сама и помочь-то не…

Договорить свою тираду она не успела. Внезапно из сарая раздался жуткий вопль, от которого стоявшие снаружи Анька с Василисой дружно подпрыгнули на месте и затряслись от страха.

– Мама! Что с тобой?

Но тетя Света не отвечала. Она продолжала вопить не своим голосом. Анька бросилась в сарай, Василиса за ней. Тетя Света стояла всего в паре шагов от входа, уставившись на что-то, висящее под потолком, и орала благим матом.

В сарайчике было темно из-за прикрытых оконных ставен, света явно не хватало, чтобы рассмотреть, что там болтается. Но когда Василиса щелкнула выключателем, всем стало видно, что под потолком висит человек.

– Ой-ой-ой! – Тетя Света наконец перестала голосить и только тихо причитала. – Что же это такое? Господи!

Василиса не могла двинуться с места. От страха ее буквально парализовало. А вот Анька оказалась не робкого десятка, она всегда была боевой, даром что ростом не вышла. Анька шагнула поближе и деловито отчиталась об увиденном:

– Мужик висит на балке. Мертвый.

– Он… он не дышит?

– Конечно, не дышит! Да идите посмотрите сами.

Но поскольку тетя Света продолжала причитать, а у Василисы словно ноги приросли к земле, Анька повысила голос:

– Да идите сюда! Не бойтесь, не укусит он вас.

И все же прошло не меньше пяти минут, прежде чем ей удалось уговорить мать подойти к ней на пару шагов. Тетя Света осмотрела покойника, который продолжал тихо раскачиваться под потолком, и сказала:

– Похоже, тот самый, что приходил к Нине Кузьминичне вчера вечером. Тоже с бородой. И одет похоже.

– Креста на нем нет.

– Он это.

– Как же он тут очутился?

Вопрос был не в бровь, а в глаз. Действительно, как?

– Сам он сюда прийти не мог.

– Почему не мог? Запросто мог. Вот закрыть снаружи дверь – это уже вряд ли. А прийти очень даже мог.

– И… и что с ним случилось?

– Не видишь? Повесился.

– Сам?

– Конечно, сам.

Анька покачала головой.

– Этот тип, что, специально приехал за сотни километров, чтобы повеситься в сарае у Васькиной бабушки? Поближе места было не найти?

– Мало ли какие у людей причуды случаются. Надо его снять.

Но Василиса запротестовала.

– Ни в коем случае!

– Предлагаешь его так и оставить? – с сомнением взглянула на нее тетя Света. – Я бы тебе не советовала. Была бы еще зима, тогда ладно. А так тепло уже днем, подванивать скоро начнет.

– Пусть его полицейские вытаскивают.

– Полицейские?

Но Анька поддержала подругу:

– Да, без полиции тут не обойтись.

На том и порешили. Тетя Света осталась караулить покойника возле сарайчика, а Василиса с Анькой побежали в отделение, потому что добежать было проще и быстрее, чем дозвониться до этих бездельников.

Когда полицейские увидели Василису, с которой они так славно распрощались всего несколько часов назад, они ничуть не обрадовались. Было видно, что им очень хочется, чтобы их оставили в покое и не мешали травить байки и анекдоты.

Один с нескрываемой надеждой спросил:

– Ну что? Пришли сказать, что нашли свою бабушку?

– Нет. Бабушку мы не нашли. Кое-что другое нашли.

Голос Василисы звучал торжественно.

– Вас это должно сильно заинтересовать, – добавила Анька.

Но полицейские сделали вид, что пропустили и торжественность Василисы и слова Аньки мимо ушей. Да не на тех напали. Полицейские были пришлыми, в местной школе не учились, поэтому и не знали характера Аньки.

– А ну встать! – рявкнула она. – Труп у нас! Мужик в сарае повесился!

Полицейские переглядывались, словно это относилось вовсе не к ним.

– Хорош прикалываться, девчата. Идите себе домой. Вернется ваша бабка, никуда не денется. Кому нужна старуха? Рано или поздно объявится сама.

– Вы не поняли? У бабушки в доме мертвец.

Только теперь полицейские проявили первые признаки волнения.

– Не первое апреля, красавицы.

– За такие шуточки можно и в каталажку угодить.

– Мы не шутим. Пойдемте, сами увидите.

Полицейские снова переглянулись. Но вставать не спешили. Лень.

– Так что, у вас там и впрямь мертвец?

– Мертвее не бывает. Пошли! Ну, пошли скорее! Мы не шутим.

Но полицейские и тут не стали торопиться, резонно возразив, что, если человек уже умер, хуже ему не станет. А потому и спешить нечего. Действовать нужно обстоятельно и с умом. Поэтому с подругами отправился лишь один из всей компании, а двое других договорились, что подождут его в отделе. И если все так, как утверждают свидетельницы, они тоже подтянутся.

Разумеется, мужик из сарая никуда не делся. Тетя Света несла караул и с облегчением вскрикнула при виде девушек, возвращающихся в компании полицейского.

– Ну, наконец-то! А чего так долго?

Тут до нее дошло, что полицейский всего один, и она возмутилась еще громче:

– А где остальные? Одному тут нипочем не справиться!

Но остальные подтянулись лишь через полчаса. Потом так же неторопливо подъехали криминалисты, за которыми вообще пришлось посылать в район, откуда они добирались несколько часов. В общем, к обеду несчастного наконец-то сумели извлечь из петли, а место происшествия осмотрели, сфотографировали и опечатали. После этого перешли к допросу свидетельниц. Тоже очень не спеша и вроде как с одолжением.

Увы, ни Василиса, ни Анька ничем интересным порадовать полицейских не смогли. Чуть лучше обстояли дела с тетей Светой, но и она могла сказать лишь то, что уже рассказывала девушкам. Разумеется, столь скудные сведения полицейских не удовлетворили. К этому времени уже прибыл следователь по фамилии Шурыгин. С его появлением происходящее наконец-то начало приобретать очертания расследования.

Шурыгину на вид было лет тридцать – тридцать пять. Глаза горели умеренным азартом. И чувствовалось, что он еще не вполне оставил попытки пробиться в этой жизни посредством служебного рвения.

– Ни документов при покойнике не обнаружено, ни личных вещей, – озабоченно произнес Шурыгин. – Такое впечатление, что кто-то хорошо пошарил у него по карманам и забрал все, что могло бы пролить свет, кто он и откуда прибыл. И это очень жаль.

И обратившись к тете Свете, следователь спросил:

– А вы что-нибудь знаете?

– Нет, сам он на этот счет ничего при мне не говорил.

– Он был один?

– Да.

– И когда вы уходили, дома оставались лишь старушка-хозяйка и ее гость?

– Да.

– И больше никого?

– Я никого не видела.

– Тем не менее был кто-то еще.

– Да. Мы нашли следы каких-то мужчин.

Шурыгин тем временем продолжал:

– Этот человек не сам повесился. Ему помогли оказаться в петле.

Тетя Света охнула.

– Его что… повесили? Как вы узнали?

– Ряд особенностей указывает именно на это.

– Почему же он не сопротивлялся? Не кричал? Не звал на помощь?

– А вы ничего такого прошлой ночью не слышали? Дома-то ваши по соседству стоят.

Тетя Света задумалась.

– Нет. Не слышала я криков. Дома наши с Ниной Кузьминичной и впрямь рядом. И экстренная связь протянута. Но старушка мне не звонила.

Полицейские уже осмотрели веревку, которая тянулась от дома Нины Кузьминичны к дому тети Светы. Связь была в полном порядке, работала исправно. Но прошлым вечером бабушка Василисы соседке, несмотря на происходящие в ее доме страшные события, не звонила и о помощи не просила.

– Это не такая уж загадка. Существует вероятность, что пострадавшего сперва оглушили, а уже потом в бессознательном состоянии повесили.

– А… а Нину Кузьминичну?

– Ее тоже оглушили, а потом в бессознательном состоянии вынесли из дома. Кстати говоря, это объясняет отсутствие следов самой хозяйки возле калитки.

– Но кто мог такое совершить?

– Вот это мы и должны выяснить.

С этими словами полицейские уставились на тетю Свету.

– Говорите, дружны были с хозяйкой? Но этого человека увидели вчера впервые?

Тетя Света поклялась, что никогда прежде не видела этого человека и даже не слышала про него.

– Понятия не имею, кто бы это мог быть.

– Но соседка ваша была рада его видеть?

– Мне так показалось.

– Не могла она притворяться?

– Если вы намекаете, что Нина Кузьминична могла повесить такого детину, то нет. У нее силенок хватало ровно на то, чтобы дойти от крылечка и до калитки. Назад она уже с трудом плелась.

– Никто и не говорит, что старушка сама справилась с этим мужчиной. Но вот вы… Вы производите впечатление физически крепкой женщины.

– Спасибо за комплимент, – отозвалась тетя Света, еще не подозревая, куда ветер дует. – На здоровье и впрямь не жалуюсь. Только при чем тут я?

– Что вы делали вчера вечером с того момента, когда, как вы уверяете, ушли от вашей соседки?

– Что значит, как я уверяю? – насторожилась тетя Света. – Я и правда ушла. Она меня выставила!

– И что вы делали дальше?

– К священнику сбегала. Это заняло у меня минут пятнадцать.

– Ну, а потом?

– Телевизор смотрела.

– Кто это может подтвердить?

– Никто. Я в данный момент не замужем.

И тетя Света игриво стрельнула глазами в сторону полицейского постарше. Он не отреагировал, и тетя Света продолжила уже куда более уныло:

– Одна я живу. Дети выросли, разъехались кто куда. Кто учится, кто работает, старшая дочь замуж вышла, своим домом живут.

– Значит, вы были одна и никто не может подтвердить ваше алиби?

Тетя Света развела руками.

– А на кой мне нужно это ваше алиби?

– Произошло убийство. Мы обязаны проверять всех, кто так или иначе связан с этим делом.

Голос полицейского звучал сурово, но так как предъявить тете Свете им было нечего, они ее еще немножко помучили, но в конце концов отпустили, к радости Аньки и Василисы, которые все это время преданно дожидались тетю Свету в коридоре и через тонкие стены отделения слышали весь разговор.

– Ох, детоньки, – прошептала тетя Света, когда они втроем вышли из отделения. – Страху-то я натерпелась. Ну как меня арестуют?

– Не имеют права. Ты же ничего не сделала!

– Не сделала, а им-то что? Им надо кого-то арестовать, вот меня и арестуют.

Василиса нахмурилась.

– Надо отыскать бабушку. Не знаю, куда она подевалась, но, помимо всего прочего, она теперь единственная свидетельница того, что прошлой ночью произошло в ее доме.

Тетя Света жалобно всхлипнула.

– Если она еще жива, свидетельница-то наша. Прости, Василиса, но лучше я тебе прямо скажу. Следователь считает, что бородатого этого убили. Ночью там был убийца, а возможно, и двое. В результате мы имеем один труп и одну пропавшую старушку. Вряд ли преступники станут церемониться с Ниной Кузьминичной больше, чем с бородатым.

Василиса побледнела. Но Анька закричала:

– Глупости! Хотели бы убить Нину Кузьминичну, ночью бы в собственном доме и убили. Далеко бы не пошли. С бородатым они прямо там расправились, а бабушку забрали. Да еще и одели.

– Ага! Боты, в которых только по грядкам шлепать, и зимнее пальто.

– Все равно! О ней позаботились. Как умели, так и позаботились. Значит, она им для чего-то нужна.

Возразить было нечего. Да тетя Света и не собиралась.

– Сама хочу, чтобы бабушка цела и невредима нашлась.

Полицейские теперь относились к исчезновению старушки совсем иначе, чем несколько часов назад. Труп бородатого чужака в петле сразу всех взбодрил в полицейском отделе Карповки. Теперь сотрудники жаждали броситься на поиски Нины Кузьминичны всем составом. Но тетя Света все равно им не доверяла.

– Следователю лишь бы кого-нибудь посадить. Хотя бы даже меня.

Василиса, которая сосредоточенно о чем-то думала, произнесла:

– Хорошо бы выяснить, что за человек был этот бородатый. Откуда он прибыл?

– Да, полиция это тоже хочет знать. Только как же это выяснишь, коли при нем никаких документов нет.

Но Василиса хлопнула себя по лбу.

– Ах, мы глупые! Куртка! Куртка с яблони! Откуда она там взялась? Вдруг это как раз и есть куртка бородатого?

– Верно. Его куртка!

– Как же мы про нее забыли!

– Бежим! Надо в ней посмотреть!

И все три женщины резвой рысью поспешили к дому старушки. Он был опечатан, но это их не смутило. Василиса перемахнула через низенький заборчик, отделяющий участок тети Светы от участка бабушки. Сняв куртку с яблони, она небрежно кинула ее под навесом, где у бабушки хранился инструмент для работы по саду – лейки и лопаты, а также старая одежда, в которой так удобно копаться в земле.

Несмотря на возраст и немощность, бабушка каждый год сажала две-три грядки с зеленью, морковкой и лучком. И парничок держала. Конечно, грядки ей копала по весне тетя Света, да и парничок был совсем крохотный, но все же определенных забот они требовали. И цветочные клумбы у бабушки были. По мере сил старушка старалась за ними ухаживать.

Так что еще одна грязная и мятая куртка в груде такой же старой одежды полицейских не заинтересовала. Они же не знали, откуда она взялась. А женщины были слишком подавлены и шокированы, чтобы вспомнить о куртке и сообщить полицейским подробности ее появления.

Вопроса, почему в прохладную весеннюю ночь потерпевший оказался в сарае без теплой верхней одежды, у полицейских не возникло. В доме у бабушки они нашли сумку с мужскими вещами, среди которых была и куртка. Видимо, бородатый прибыл издалека. И с собой у него было две куртки – одна полегче, другая потеплей. Одна оказалась на ветках, другая осталась в дорожной сумке.

Полицейские обнаружили ту, что была потеплей, на этом и успокоились. То, что у потерпевшего могло быть при себе две куртки, им и в голову не пришло.

– И очень хорошо, что так получилось, – радовались женщины.

Теперь они сами первые все осмотрят.

– Вот она!

И Василиса с торжеством помахала своей добычей.

– Тащи ее сюда!

Женщины отнесли куртку в дом к тете Свете, положили на круглый стол, который стоял в центре комнаты, и зажгли все семь рожков на огромной люстре. Еще ни одна мятая и грязная куртка в мире не удостаивалась к себе такого внимания.

Глава 5

Женщины долго стояли и смотрели на куртку. Никто из троих не решался сунуться к ней первым.

– Так и будем стоять?

– Разворачивай, коли такая смелая.

– Перчатки есть?

– Зачем тебе перчатки?

– Чтобы своих следов ДНК не оставлять.

– Ты же ее так принесла, значит, следы ДНК уже остались.

– А осматривать в перчатках хочу. Вон они как за тетю Свету взялись. Я не хочу, чтобы они обнаружили на куртке мои следы и заявили, что я тоже имею какое-то отношение к убийству бородатого.

Надев перчатки не столько из соображений конфиденциальности, сколько потому, что ей было противно дотрагиваться до грязной влажной ткани, Василиса стала шарить по карманам. В первом же она обнаружила увесистый пакет, в котором оказалась толстенькая пачка денег, тысяч сорок-пятьдесят, не меньше.

– Богатенький Буратино.

– Человек в дорогу отправился. Должен был взять денег с собой.

Кроме денег, в куртке нашелся также нательный крест с цепочкой. Он был сделан из какого-то серебристого металла, предположительно из серебра, хотя пробы на нем не нашлось. Но зато он был украшен красивой сканью с цветной эмалью. Крест выглядел старинным, наверное, таковым и был.

Тетя Света подтвердила, что этот крест она и видела на пузе у бородатого, когда тот вошел к Нине Кузьминичне.

– Тяжелый, – оценила Василиса, взвесив крест на ладони. – Не меньше двухсот граммов, я думаю.

– А цепочка вручную собрана. Каждое звено клепали отдельно. Теперь таких и не делают.

Тетя Света недаром пообщалась за свою жизнь с великим множеством мужчин. От каждого она по верхушкам нахваталась самых разных профессиональных навыков. Но подруги и сами понимали, что цепочка старинная и сделана, скорей всего, вручную.

Цепь была добротной, крест выглядел дорогим. Но как же цепь с крестом оказались в рукаве куртки? Ведь им полагалось висеть на груди?

– Видимо, цепочка сначала зацепилась за пряжку. И когда бородатый впопыхах снимал куртку, цепочка слетела у него с шеи.

– Как же он этого не заметил?

– Если за ним гнались, мог и внимания не обратить.

– Гнались? – удивилась тетя Света. – Кто?

– Я слышала, как полицейские между собой говорили, что у бабушки в саду они обнаружили следы троих человек, троих мужчин. Одни следы принадлежали убитому. А двое других еще каким-то людям. Видимо, эти двое гонялись за бородатым по саду. А он, стараясь уйти от погони, скинул с себя куртку, чтобы двигаться было легче. Но насчет следов у бабушки в саду полицейские были точно уверены.

– Так ведь не мои это были следы, а мужские! – воскликнула тетя Света. – Чего же следователь мне голову морочил? Алиби моим интересовался?

– Может, приударить за тобой решил. Вот и интересовался, с кем ты ночь провела?

Тетя Света сразу повеселела. Хотя Шурыгин и был моложе ее лет на десять, а то и пятнадцать, но такие мелочи для тети Светы никогда ничего не значили.

– А он ничего… симпатичный.

– Мама, угомонись! – возмутилась Анька.

И стала торопить Василису, побуждая дальше осматривать куртку:

– Давай же, давай! Что ты заснула?

А Василиса и впрямь замешкалась. Она смотрела на тяжелый серебряный восьмиконечный крест и недоуменно хмурилась. Крест был как с той иконы, на которой изображен был древний святой, живший задолго до церковного раскола. Крест, которому поклонялись люди старой веры. Что-то промелькнуло в голове у Василисы, когда она об этом подумала, но, понукаемая тетей Светой и Анькой, оставила свои размышления и вернулась к делу. Снова стала шарить в карманах куртки.

Наконец они нашли какие-то бумаги. В числе прочих тут был паспорт на имя гражданина Батурина Игната Федоровича 1956 года рождения.

– Он это?

– Вроде бы немного похож. Трудно понять.

Чтобы сличить фотографию из паспорта с лицом повешенного, нужно постараться. Как ни прикидывали женщины, так и не смогли понять, он это или не он.

– Ничего не остается, кроме как позвонить ему домой.

– Как это позвонить? Где ты его телефон возьмешь?

– Тут есть адрес с пропиской.

– Но прописан-то он в Сыктывкаре. А это далече!

– Все равно. По любой прописке можно и домашний телефон человека найти.

– Ну, это только полицейские смогут сделать, – разочарованно произнесла Анька.

И Василиса с ней согласилась.

– Да. Видно, придется опять идти к ним на поклон.

Полицейские паспорту обрадовались. Но вот насчет того, чтобы посвящать женщин в детали расследования, сказали прямо:

– Что нужно вам знать, мы вам сообщим. Ни больше ни меньше.

И выпроводили. Однако женщины недолго огорчались. Уже к вечеру к ним пожаловал следователь Шурыгин, который так приглянулся тете Свете. Надо сказать, что вид у следователя был несколько смущенный.

Он отклонил предложение тети Светы присесть и остался стоять у порога.

– А я к вам по делу. Нашли мы вашу бабушку.

Сердце у Василисы так и всколыхнулась.

– Она жива?

Шурыгин смутился еще больше.

– Жива-то жива, только плоха очень.

– Что с ней? Где она?

– В больнице. Врачи говорят, может, и не выкарабкается старушка-то.

Василисе стало трудно дышать. Сердце забилось часто-часто.

– Где моя бабушка? – воскликнула она. – Везите меня к ней!

– За этим, собственно говоря, я и прибыл, – оживился следователь. – Согласны ехать немедленно?

Вместо ответа Василиса вскочила на ноги. Конечно, она согласна! Что тут спрашивать?

– Тогда поедемте.

Путь оказался неблизкий. Ехать предстояло в соседний район. Вместе с Василисой поехала тетя Света.

Уезжая из Карповки, Василиса то и дело оглядывалась назад, пока родные места окончательно не скрылись вдали. Но когда она в очередной раз обернулась, ей показалось, что она видит темно-зеленые «Жигули». Василиса подумала, а не сказать ли об этом Шурыгину, но потом махнула рукой. Мало ли таких машин до сих пор раскатывает по просторам страны? У них в Карповке уж точно это одна из самых популярных моделей.

В чем причина, спросите? Ведь выглядит машинка не ахти, да и ненадежна, ломается часто. Но во-первых, нашему русскому мужику красота в машине глубоко до фени, главное, чтобы машинка ездила. Ну, а во-вторых, цена тоже имеет значение. Некоторые машины годов так восьмидесятых стоят дешевле, чем металл, из которого они сделаны. А что касается того, что «классика» постоянно ломается, то ведь и запчастей на нее навалом, и чинится она, как говорится, «на коленке».

Чтобы заменить какую-нибудь детальку в современных машинах, нужно обязательно катить в автосервис. А там цены такие, что закусают насмерть еще на подъезде. Нашу же «классику» запросто может починить и семиклассник, а уж взрослый мужик, поднаторевший за свою жизнь в гаражных делах, переберет машинку легко и просто, даже с закрытыми глазами.

Пока они ехали в соседний район, Василиса узнала, как ее бабушка оказалась в больнице. Полицейским, которых Шурыгин отрядил на розыски Нины Кузьминичны, после долгих усилий удалось обнаружить бесхозную старушку в больнице соседнего района. Бабушка была без документов и поступила минувшей ночью.

Как и почему она там оказалась, Шурыгин поведать ничего не смог.

– Нашли ее в соседнем районе какие-то люди. Лежала у обочины. Они из жалости остановили свою машину и сначала думали, что нашли труп. Но потом поняли, что сердце у бабушки бьется, и повезли ее в больницу. Тут у них не хотели ее принимать, потому что никаких документов при ней не оказалось. Но эти люди не могли ждать, они развернулись и уехали.

– А бабушка?

– Должен вам сказать, – пробормотал Шурыгин, – что полной уверенности в том, что это именно ваша бабушка, у нас пока нет. Вам еще предстоит опознать старушку.

– Все равно! Что стало с этой старушкой?

– Врачам пришлось оставить ее в больнице. К сожалению, назвать себя она тоже не смогла. Находилась без сознания. Только по отдельным приметам мы поняли, что это может быть ваша бабушка.

Может быть? А может и не быть? Сердце у Василисы заколотилось еще сильнее. Нет, она чувствовала, что полицейские взяли тот самый, нужный им след. В больнице должна была быть именно Нина Кузьминична, а не какая-то другая старушка.

И Василиса не промахнулась. Это ее бабушка лежала на кровати, опутанная проводками. Рядом с ней пикало какое-то устройство.

– Бабуля!

– Это ваша бабушка? – спросил врач, наблюдавший за этой сценой.

– Да. Это она.

Василиса еле сдерживала слезы. Глаза у бабушки были закрыты. Сама она была бледной. Вид у нее был очень нехорош.

– Бабушка! Родная! Очнись, моя хорошая!

Василиса обнимала и целовала старушку, но та оставалась неподвижной.

– Господи, давно она такая?

Василиса взглянула на врача, который по-прежнему стоял в дверях палаты.

– С тех пор как привезли к нам, пациентка в сознание не приходила.

– Но что с ней?

– По всей видимости, у нее случился инсульт. Кроме того, на теле имеются многочисленные ссадины и кровоподтеки. Но мы не можем сказать, получила их ваша бабушка во время падения из машины или где-то в другом месте.

– Ее выбросили из машины? – ахнула Василиса.

– Да. Люди, которые привезли старушку к нам, также сообщили, что видели, как ее выбросили на ходу какие-то мерзавцы.

– На ходу!

У Василисы от злости даже в голове все помутилось. Кто посмел так грубо обращаться с ее милой старой бабулей? У какого изверга поднялась рука на кроткую старушку?

– К сожалению, свидетелям не удалось разглядеть ни марку, ни номер машины. Они лишь сказали, что это была темно-зеленая «клас-сика».

Василиса взглянула на Шурыгина. Отметил ли он это для себя? Но Шурыгин выглядел хотя и несколько пристыженным, но следовательской активности как-то не проявлял.

– Вы ведь найдете эту машину? – спросила у него Василиса. – Найдете этих негодяев, которые так поступили с бабушкой? Я уверена, это они ее и увезли из дома!

Шурыгин был вынужден признать:

– По времени все совпадает. Вашу бабушку нашли той же ночью, когда был убит ее гость. Видимо, сначала его пытали и запугивали. Несколько раз подвешивали в петле, потом освобождали на какое-то время, давая отдышаться, и снова вешали. Но так и не добившись от него ничего, оставили в петле окончательно. А вот вашу бабушку эти люди забрали с собой.

– А выбросили зачем?

– Она была очень плоха, – сказал врач. – Ее могли счесть просто мертвой.

Василиса наконец спохватилась, что думает совсем не о том. Не так важно, как бабушка оказалась в больнице, куда важнее, что с ней будет дальше.

– Скажите, неужели она умрет?

Врач пожал плечами. Мол, к чему лукавить? Все там будем.

– Стоит ли так дергаться? – произнес он. – Молодые гибнут, а тут уже сильно пожилой человек.

– И что? – воскликнула потрясенная Василиса. – Если старая, так пусть умирает?

Врач отвел глаза и вместо ответа спросил:

– Если вы опознали свою бабушку, может быть, документы ее тоже у вас есть?

Тут на сцену выступила тетя Света, которая успела захватить с собой файлик с документами бабушки, необходимыми для госпитализации.

Врач мигом потерял интерес и к Василисе, и к пациентке. Они с Шурыгиным отправились заполнять какие-то бумаги, захватив с собой тетю Свету, но Василиса с ними не пошла. Ей казалось куда более важным побыть сейчас рядом с бабушкой.

Она присела рядом с бабушкой, взяла ее за руку и, поглаживая сухую морщинистую кожу, ласково заговорила:

– Бабуля. Родная моя. Что же с тобой случилось? Ты мне скажешь?

Она не ожидала ответа. Но внезапно произошло чудо. Бабушка открыла глаза, увидела Василису и сделала слабую попытку улыбнуться.

– Васька.

– Бабушка!

Василиса так обрадовалась, что даже не могла найти подходящих слов, чтобы выразить свои чувства. Но бабушка обвела взглядом палату и удивленно посмотрела на внучку.

– Где это я?

– Ты в больнице, бабушка.

– В больнице… в больнице… – забормотала бабушка. – А почему я тут?

– Ты ничего не помнишь?

– Дома я была, – сказала бабушка. – Савва со мной был. Мы с ним разговаривали. А потом вдруг темнота… И… и не помню больше ничего. Что со мной? Инсульт?

– Не волнуйся, все будет хорошо.

– Васька, слушай меня внимательно, – прошептала бабушка, с явным трудом ворочая языком. – Ты должна поехать вместо меня.

– Куда?

– К Прохору Кузьмичу. Село Малочаевка. Далеко это, но ты все равно поезжай, коли я не могу.

– Зачем мне куда-то ехать? – удивилась Василиса, одновременно пугаясь, что бабушка бредит.

Но бабушка смотрела прямо на внучку и по-прежнему требовала:

– Поезжай! Поезжай и скажи им.

– Что сказать?

– Скажи, три шага влево, пять вправо, потом столько же прямо строго на север.

– Что?

– Запоминай, – строго произнесла бабушка. – Потом смотреть на дуб и идти до быка. Все запомнила?

Василиса помотала головой.

– Повтори.

Глаза бабушки смотрели требовательно. И Василиса попыталась повторить. Бабушка слушала и по мере необходимости поправляла. Потом она заставила Василису повторить еще раз. И лишь после этого на ее лице разлилось умиротворенное выражение.

– Поезжай, – прошептала она. – За меня не беспокойся. За мной Света присмотрит. А ты поезжай. Прямо сейчас с Саввой и поезжай. Обещаешь?

Василиса растерялась. С одной стороны, бабушка требовала от нее непонятных вещей. Но с другой… Говорить, что она не поедет, тоже нельзя. Это разволнует бабушку еще больше, а Василиса чувствовала, что в бабушкином состоянии любое волнение может оказаться фатальным.

– Поедешь?

– Поеду!

– Только чур, что я тебе сказала, о том молчок, рот на замок. Это тайна! Страшная! Только Прохору Кузьмичу откроешься, а больше никому. Поняла? Запомнила?

Василиса покивала головой и подтвердила, что все запомнила и поняла, будет держать язык за зубами, тайну расскажет одному Прохору Кузьмичу из села Малочаевка.

Для Василисы все это звучало каким-то бредом, но бабушка явно успокоилась. На лице даже появился румянец. И глаза она закрыла с видом человека, который закончил все свои земные дела и готов теперь ко всему. Но у Василисы не было времени, чтобы еще поговорить с бабушкой и хорошенько ее расспросить. В это время вернулся следователь с врачом и тетей Светой.

– Завтра они перевезут бабушку в больницу в наш район, – сказала тетя Света. – Там удобней будет за ней ухаживать, и оборудование в нашей больнице недавно поставили новое. А тут у них даже томографа нет, был один, да и тот сломался. Поэтому они даже не знают точно, что с Ниной Кузьминичной. Так что завтра утром едем назад. Ты, Васька, тут останешься или домой поедешь?

– Останусь.

И взглянув на Шурыгина, девушка произнесла:

– Вы обязаны найти людей, которые сделали это с бабушкой! Понимаете? Обязаны!

– Сам хочу, – вздохнул следователь. – Мы тут с вашей соседкой поговорили, если правда, что те на зеленой «классике» побывали у вашей бабушки в гостях, то они могли и мужика того завалить. А это уже совсем другой коленкор получается.

Ну конечно, если бы ему пришлось искать всего-навсего обидчиков старой женщины, стал бы он дергаться! Но тут убийство! И убийство человека из другого района, а это уже может быть взято на контроль руководством. А Шурыгин руководство уважал и сердить его избегал. Он отлично знал, что от этого у маленького человечка могут быть очень большие неприятности. А неприятностей Шурыгин опять же всеми силами старался избегать. Он был в службе усерден, ни нареканий, ни выговоров не имел. И совсем не жаждал получить их теперь.

– Найду. Обязательно найду, – пообещал он. – Все силы бросим, но этих гадов на зеленой тачке найдем!

Василиса пробыла у бабушки всю ночь и с облегчением замечала, что состояние той нисколько не ухудшилось, а вроде как даже улучшилось. Дыхание сделалось ровным. И аппарат возле бабушки пикал ритмично. Под утро бабушка открыла глаза, увидела Василису и вроде как рассердилась на нее.

– Ты почему до сих пор тут?

– Тебя караулю.

– Я не борщ, чтобы меня караулить, – вспылила бабушка. – Я тебе куда велела ехать?

– В Малочаевку.

– А ты почему до сих пор сидишь?

– Что же мне тебя – одну оставить?

– Время не ждет. Поезжай!

– Но хотя бы где эта Малочаевка?

– У Саввы спроси.

– А кто это?

– Савва Прохорович, – четко произнесла бабушка, явно желая, чтобы внучка ее поняла. – Дома он ждет. Иди. Найдешь его и сразу езжайте с Богом. Дело не ждет.

– А где дома-то?

Но бабушка уже закрыла глаза, то ли не хотела тратить время на разговоры, то ли была слишком слаба. Так Василисе и не удалось ничего от нее добиться. Вскоре пришел медперсонал, началась подготовка к транспортировке в другую больницу.