Текст книги "Муж из натурального меха"

Глава 6

На другое утро Инга чувствовала себя получше. То есть это она так думала, пока не сделала попытку встать. При первом же движении ее в области затылка пронзила такая острая боль, что она откинулась обратно на подушки и застонала. Полежав немного, она попыталась проанализировать свое состояние и с грустью убедилась, что боль идет все от той же шеи, отдавая в правое плечо. Видимо, за ночь соскочившие при падении позвонки не пожелали вновь выстроиться в требуемом порядке.

Да, напрасно Инга надеялась на их порядочность.

– Игорь! – слабым голосом позвала она. – Милый! Подойди ко мне!

Залесный плескался в душе. Он предпочитал принимать банные процедуры по утрам, объясняя это тем, что если он побреется с утра, то целый день будет ходить без щетины с гладкими щеками. А если бриться вечером, то за ночь щетина успеет снова проклюнуться, и наутро вид будет вновь неопрятный. Мысль о том, что колючая щетина, выросшая у него при таком раскладе к вечеру, будет колоть уже Ингу, им в расчет не принималась. А о том, чтобы бриться дважды в сутки, даже и речи не шло. Залесный не был, что называется, из породы чистюль. Инге с превеликим трудом удалось достичь хотя бы одноразовой помывки своего благоверного.

Например, в самом начале их союза Залесный умудрялся не заглядывать в ванну неделями. Лишь после того, как Инга убедила его в том, что дурно пахнущий мужчина теряет большую часть своей мужской привлекательности, Залесный согласился на банно-прачечные процедуры.

– Мне очень больно в шее, – пожаловалась Инга, когда любимый муж появился из ванной.

Замотанный в полотенце, с каплями воды на голом торсе, Залесный был еще влажным и самому себе казался очень привлекательным. К тому же он твердо помнил, что женщины всегда предпочитают чистых мужчин. И чем чище, тем привлекательнее кажется им самец. И возможно, какие-то такие мысли и крутились у него в голове, очень уж игриво приближался он к жене. Но Инге сейчас было не до романтики.

– Милый, – твердо произнесла она, – мне не до забав сейчас. Кажется, я свернула себе шею вчера вечером, когда упала.

Инга изложила Залесному несколько отредактированную историю своих вчерашних приключений, умолчав, по чьему заданию болталась по городу. Почему она так сделала? Да потому, что знала: иначе Залесный во всем обвинит Алену и Лильку, начнет шуметь и возмущаться. А Инге не хотелось подставлять подруг. Мало того, что задание не выполнила, Бориса не нашла, так еще и Залесного на них натравит. Нет уж. Так что Инга сказала, что на нее напали грабители, хотели отнять сумку, а она не отдала. Итогом их борьбы стала травмированная шея и

плечо.

– Посмотри, что там у меня.

Залесный посмотрел и заверил, что внешне все выглядит нормально.

– Разве что припухло чуток. Вот здесь.

Он попытался надавить, и Инга взвизгнула.

– Больно!

Муж немного помолчал, а потом произнес:

– Я знаю, что надо делать.

– Правда?

– У Витьки Каблукова жена – остеопат, он нам показывал разные приемчики из ее арсенала. Хочешь, я на тебе попробую?

– Я даже не знаю.

Но сомнение в голосе жены еще больше раззадорило Залесного.

– Я тебя мигом вылечу! Раз-два и готово!

– Ты уверен, что сможешь облегчить боль?

Залесный мигом надулся.

– Не доверяешь? Думаешь, я шучу? Не хочешь, не надо!

– Только не обижайся, – взмолилась Инга. – Попробуй, если уверен, что сделаешь лучше.

Залесный немедленно начал распоряжаться:

– Ложись на живот. Да не на кровать, она слишком мягкая, надо на пол. Так, хорошо. Теперь руки по швам.

С превеликими осторожностями Инга выполнила указания супруга. И через секунду пожалела об этом.

– Эй! Что ты делаешь?

Инга воскликнула это, почувствовав, что Залесный оседлал ее, усевшись ей на поясницу.

– Все в порядке. Так нужно.

С этими словами Залесный принялся тянуть и выворачивать руки Инги под разными углами. Эта процедура и в нормальных условиях вряд ли могла называться приятной, а уж сейчас при острой стреляющей боли в шее Инга и вовсе потеряла дар речи. В глазах у нее потемнело, потом в наступившей темноте засверкали искры. Инге даже показалось, что она на какое-то время потеряла сознание. Но худшее ее ждало еще впереди.

Как только Залесный решил, что разобрался с ее плечевым поясом, он перешел непосредственно к шее. Взялся двумя руками за голову Инги и внезапно резко повернул ее. Раздался громкий щелчок, и Инга решила, что у нее что-то там оторвалось. Хоть бы не голова! Такая мысль мелькнула и пропала. А голове и правда вроде бы стало легче.

– Ну как?

Инга повертела головой и убедилась, что острая боль в шее прошла. Осталась тупая и тянущая, но с ней можно было жить. Она кивнула и попыталась подняться.

– Погоди, я тебе еще поясничку выправлю.

– Не…

Но договорить Инге не удалось. Муж снова уложил ее на пол и начал вытягивать теперь уже ее ноги. Инга стонала и требовала ее отпустить, но Залесный был неумолим.

– Погоди, еще благодарить меня будешь.

Потом Инга действительно его благодарила. Было очень приятно ощущать, что тебя перестали терзать, дергать, выкручивать тебе конечности, и все это с уверениями в самых лучших чувствах к тебе и желанием помочь.

– Ну, как твоя шея?

– Шея – прекрасно. Ты сотворил настоящее чудо.

– Я же говорил!

Залесный буквально расцвел от похвалы. И Инга подумала, что зря она его так редко хвалит. Чтобы мужчина служил вам по возможности долго, его надо регулярно смазывать, то есть подбадривать и поощрять. К тому же Залесный и впрямь сил своих не пожалел, помог ей, и потому Инга сейчас не пожалела слов на похвалу.

– Я тогда побежал, – произнес расчувствовавшийся Залесный. – Опаздываю. Надо же и другим тоже успеть помочь.

Инга покивала, попыталась подняться с пола и…

– Ой!

Острая боль прострелила ей спину в области крестца.

– Что с тобой?

– Нет, нет, ничего. Просто неудачно облокотилась на больную руку.

Инга еле сдерживала слезы, но мужественно старалась не показать Залесному, что ей снова дико больно. Он так старался, если сейчас она объявит, что все его усилия насмарку, то он огорчится. Да еще чего доброго снова полезет к ней со своей помощью. А второго сеанса «остеопатии» от своего мужа за такой короткий промежуток времени Инга точно не выдержит.

– Все уже прошло.

– Ты береги свою руку. А этих типов мы поймаем. Я тебе это лично обещаю. Тебе надо было сразу позвонить мне и сообщить о нападении. Я бы добился, что их бы еще вчера взяли. Теперь будет сложнее, но я все равно добьюсь, чтобы эти двое отморозков, посмевших напасть на мою жену, оказались за решеткой. Ты мне веришь?

Инга сделала самое растроганное лицо и пролепетала:

– Дорогой, ты у меня просто чудо.

И осчастливленный муж полетел сворачивать горы и поворачивать реки вспять во имя ее. Во всяком случае, лицо у Залесного было именно таким, какое бывает у человека, задумавшего подвиг.

Впрочем, оказавшись на улице, Залесный несколько утих. Да, он пообещал Инге, что ее обидчики будут пойманы и наказаны. Но одно дело обещать, а другое выполнить обещанное. В их местном отделении у него была пара знакомых, но рассчитывать на их помощь можно было лишь до определенной степени. Вот если бы Залесный лично руководил поимкой этих отморозков, он бы уж расстарался. А ребят из отделения еще надо было как-то заинтересовать.

Если бы Залесный не был так погружен в свои мысли, то он бы обратил внимание на припаркованную неподалеку машину, в которой как раз и сидели двое молодых людей, чьи приметы подозрительно походили на приметы вчерашних грабителей. Впрочем, Залесному и в голову не могло прийти, что вчерашние грабители набрались наглости и сегодня снова явились за своей жертвой.

Почему?

Да потому что в таком случае пришлось бы признать, что грабители – это не просто грабители. И что охотятся они не за любой женской сумочкой, а именно за сумочкой Инги. И значит, для них в этой сумочке есть нечто настолько притягательное, что они ради обладания этим готовы даже рисковать не на шутку.

Сегодня молодые люди были не одни. Вместе с ними была еще девушка. Она чувствовала себя в компании ребят несколько скованно. Слушая указания, она робко кивала головой. А затем, получив вознаграждение, вышла из машины и направилась к подъезду.

Оставшись одна, Инга сначала кое-как доплелась до кухни, потом выгребла из аптечки все болеутоляющие – кремы, гели и таблетки – и принялась их сортировать по степени действенности. Боль оценивалась Ингой по пятибалльной системе на твердую четверку, но ей необходимо было от нее если не избавиться, то хотя бы спустить ее до троечки. Иначе караул.

– Болеутоляющий и противовоспалительный, – прочитала она на тюбике. – То, что нужно!

Инга намазала себя гелем, предварительно капнув на ладонь немного масла грецкого ореха. Это было ее собственное ноу-хау. Масло плюс лекарство. Вообще-то для этой цели годилось любое растительное масло, но Инге хотелось изыска. А из изысков в настоящее время было только масло грецкого ореха. Ни оливкового, ни льняного, ни облепихового – кстати говоря, ее любимого – не присутствовало.

Гель вместе с маслом впитывался лучше, на поверхности не оставалось липкой пленки, масло вместе с растворенным в нем лекарством быстро всасывалось в кожу, уходя внутрь источника проблемы и неся облегчение. Очень скоро Инга почувствовала себя значительно лучше. На всякий случай она намазала остатками геля с маслом и шею, и пострадавшую вчера руку. И почувствовала, что ей стало совсем хорошо. В превосходном настроении она принялась готовить себе завтрак, как вдруг услышала звонок в дверь.

– Кто бы это мог быть?

Выглянув в глазок, Инга увидела, что за дверью стоит симпатичная девушка, которая жизнерадостным голосом сообщила:

– Вам посылка.

В руках она держала какую-то коробку. Но Инга хорошо знала работающих в их отделении почты женщин, эту девушку она среди них не видела.

Поэтому Инга решила проявить бдительность.

– А от кого посылка?

– Адресат не указан.

Это насторожило Ингу еще сильней.

– Знаете, тогда я не буду ее принимать.

– Откажитесь от ценного подарка? – удивилась девушка.

Это окончательно уверило Ингу в том, что в дверь к ней звонит какая-то аферистка. Простой курьер не может знать о том, что скрыто внутри посылки, и о степени его ценности.

– Откажусь!

– Но я должна ее вам передать.

– Вы работаете на нашей почте?

– Н-нет.

– Тогда оставьте посылку и уходите.

– Чего вы боитесь? – принялась уговаривать ее девушка. – Это же всего-навсего посылка. Здесь никого нет. Только вы и я. Откройте дверь и сами в этом убедитесь.

Инга в ответ закусила удила и наотрез отказалась выходить. Девушка с ее настойчивым стремлением заставить Ингу открыть дверь казалась все более и более подозрительной. Инга прервала разговор и отошла от дверей. И тут же на нее нахлынуло раскаяние.

– Что за времена такие настали! Боимся друг друга, словно дикие звери. Прогнала девушку, а она мне, может быть, действительно подарок принесла. Ох, как стыдно.

Раскаяние заставило Ингу побежать назад к дверям, но там никакой девушки уже не было. Инга убедилась в этом, взглянув через дверной глазок. Но если бы Инга обладала способностью видеть то, что делается за углом, то она бы поняла, что поторопилась пожалеть недавнюю визитершу. Сейчас девушка стояла в компании все тех же молодых людей, которые были крайне недовольны ее провалом.

– Ты должна была уболтать тетку!

– А ты что вместо этого бубнила?

– Я пыталась, – слабо оправдывалась девушка, но бесполезно.

– Мы стояли рядом и все слышали!

– Бе-бе-бе… Откройте дверь.

– Кто так уговаривает?!

– Давай сюда коробку и проваливай.

– А деньги? – заикнулась девушка.

Но в ответ она получила такой смачный тычок пониже пояса, что чуть было не полетела кубарем. Остановила девушку стена, в которую она врезалась. Поднявшись на ноги, она поспешно убралась прочь, радуясь тому, что этим ребятам на сей раз не понадобилось ничего особенного. По сравнению с теми случаями, когда девушке приходилось заниматься по их приказу действительно гадкими вещами, сегодняшнее приключение и приключением-то назвать нельзя. Подумаешь, отнести коробку какой-то женщине. Сущая ерундистика!

Правда, настораживало, что оба молодчика оставались поблизости и особенно настаивали на том, что женщина должна открыть дверь. Девушка была не глупа и могла предположить, что последовало за этим. Не случайно же Витька с Боксером прятались рядом. Они явно хотели проникнуть в квартиру к этой женщине, пусть даже и без ее приглашения. А чем мог закончиться такой визит, Лера знала. Уже видела и не один раз последствия таких визитов.

И теперь содрогнулась, представив, во ЧТО могла оказаться замешанной. Но Лера была оптимисткой, считала, что все неприятности рано или поздно заканчиваются и надо только набраться терпения и ждать этого часа. И к счастью для них обеих, тетка в квартире проявила бдительность. Так что ничего страшного вроде бы и не случилось, можно было продолжать радоваться жизни. Но что-то Лере мешало это сделать. Какое-то облачко последние дни то и дело всходило на ее обычно чистом горизонте, и на душе делалось как-то тревожно.

– Ничего ведь страшного не случилось? – попыталась воззвать к своему здравому смыслу Лера.

Но чутье упорно подсказывало, что это страшное только ПОКА не случилось. Но может случиться в любое время. И часы до этого мгновения упорно сокращаются.

Инга не имела ни малейшего понятия о том, что происходило в голове девушки Леры. Она спокойно сделала себе парочку бутербродов с плавленым сыром собственного изготовления, подошла к планшету, включила скайп и позвонила Алене.

Как хорошо жить в наше время! Просто удивительно, как на глазах сбывается то, что в своем детстве Инга видела лишь в научно-фантастических фильмах или о чем читала в книгах. Когда герои будущего или вообще жители других планет разговаривали друг с другом на огромных расстояниях, прекрасно видя один другого, это казалось невозможным, недостижимым, нереальным, какой-то сказкой. Но прошло всего несколько десятков лет, и вуаля! Можете лицезреть физиономии дорогих вам людей хоть на другом конце мира. И их самих, и их дома, и их домочадцев, и вообще все то, что видят они сами и пожелают вам показать.

Но Алена что-то долго не откликалась. Сидя перед планшетом, Инга задумчиво прожевала один бутерброд, запила его кофе, взялась за другой, радуясь, что нашла возможность вкусно питаться и без поставок из Франции или Германии. Оказалось, что сыр можно приготовить и самой. Всего-то и надо было купить побольше молока, добавить ложку-другую закваски, дать молоку скиснуть, отцедить сыворотку, а в получившийся творог добавить сливочного масла, соли и чуточку соды и все хорошенько подогреть на огне. В итоге получалась ровная гладкая масса – домашний плавленый сыр. Готовился он долго, съедался быстро. Такой вот был у него недостаток.

Когда подруга наконец вышла на связь, Инга с удивлением обнаружила в кадре множество людей, мелькающих на заднем фоне за головой подруги.

– Ты это где?

– Мы едем.

Да, местность на заднем плане была какая-то нехарактерная для Дубочков.

– А куда едете?

В изображение, отодвинув Алену, влезла голова Лильки, которая объявила:

– К тебе едем. Верней, уже приехали. На вокзале уже.

Инга даже поперхнулась:

– Как неожиданно. Вы на поезде приехали?

– Да.

– А где Ваня?

Обычно всякий раз, когда Алена покидала Дубочки, их начальник охраны забывал о своей должности и высоком положении и лично сопровождал хозяйку, словно простой охранник. Этим Ваня подчеркивал значимость хозяйки в своей жизни. Только для нее одной он был готов служить, как и прежде, простой охраной.

– Я не могу вас доверить ни одному из своих ребят, – объяснял он Алене. – Все они отличные парни, но у меня душа не будет на месте, если с вами поеду не я сам, а кто-то из них. И Василий Петрович, я уверен, придерживается того же мнения, что и я.

Поэтому Инга была уверена, фигура Вани маячит где-нибудь поблизости. Но Алена сказала, что Вани нет. Да еще и как-то странно смутилась при этом вопросе. Почувствовав, что здесь какая-то интрига, Инга пригласила подруг к себе.

– Уже едем.

За то время, что Алена с Лилькой ехали с вокзала до дома Инги, у той хватило времени только на то, чтобы нейтрализовать самые основные очаги загрязнения в доме и привести себя в более или менее пристойный вид. С девчонками едет Ваня или нет, а выглядеть хорошо Инга просто обязана. Ваня, Инга, Залесный – это был треугольник, который разыгрывался уже много лет подряд, но игра эта пока что никому не надоедала.

Ваня был тайно влюблен в Ингу, потом явно, потом они объяснились, потом Инга познакомилась с Залесным, они полюбили друг друга, Ваня тоже один не был, но Ингу из виду по-прежнему не терял. В общем, ощущений во всей этой истории была целая бездна, и терять их Инга не хотела.

Узнав, что у нее скоро будут гости, Инга помчалась мыть голову, причесываться, краситься и наряжаться. Нельзя, чтобы они увидели ее распущенной и еле ползающей. Алена – ладно, Алена видела Ингу в разных состояниях. Но Лилька – это дело другое. Приятельнице Инга доверяла не вполне. Язык у Лильки длинный, а ум короткий. С нее вполне станется где-нибудь в присутствии Вани ляпнуть, как плохо выглядела Инга, когда они к ней приехали.

Так что Инга с особым тщанием привела себя в порядок и выбрала наряд. Спина совсем ее не тревожила. И она остановилась на легком белом платье с синими птицами, порхающими по подолу. Достаточно нарядно, но все же по-летнему просто. Синие птицы засиделись в душном шкафу, они хотели размять крылья, встряхнуться. И добрая Инга дала им возможность полетать.

– Птица счастья завтрашнего дня, птица счастья, выбери меня, – напевала Инга, кружась по комнате и радуясь своим светлым волосам, своим блестящим голубым глазам и своему состоянию приподнятости и счастья, в которое ее неизменно приводило появление любимой подруги.

Только когда Алена с Лилькой появились на пороге, Инга догадалась спросить, а в чем причина их внезапного приезда.

– Мы будем втроем искать Бориса.

Инга кинула на Лильку изумленный взгляд.

– Ты еще не оставила эту затею? Несмотря на то, что я вчера тебе сообщила про его любовницу и жену? Не лучше ли тебе забыть этого человека?

Лилька тоже изумилась, пожалуй, еще больше, чем Инга.

– Шутишь? Отказаться от Бори сейчас, когда любовница вышла замуж за другого, а жена с ним развелась и вообще свалила в другую страну? Хочешь, чтобы я упустила свой шанс быть с Борей? Да ни за что на свете!

– Но он обманывал тебя, – пыталась втолковать ей Инга.

– Насчет жены я все знала!

– Потому что штамп в паспорте увидела. Куда ему было деваться? Пришлось сказать, что женат. Но Дебору он от тебя утаил.

– Ну и что, – упрямо возразила Лилька. – Женится-то он все равно на мне, а не на ней!

И бесполезно было ей что-либо втолковывать. Только время могло что-то объяснить Лильке. Время, оно ведь такое, безжалостное к иллюзиям. Но пока что Лилька хотела замуж за Бориса и активно шла на поводу у своего стремления.

– Но зачем вы приехали? Я вчера уже обошла всех, кто мог что-то знать о Борисе. Ни жена, ни любовница его в последнее время даже не видели.

Лилька помолчала, а потом загадочным тоном произнесла:

– Есть у меня еще один адресок.

– Еще одна пассия?

– Да.

Ничего себе! А этот Борис еще тот ходок! Инга даже ощутила нечто вроде восхищения. Лилька, Дебора, да еще законная жена и некая таинственная пассия в придачу. И это только те, о ком они знают. И как это Бориса на всех хватало?

– И ты хочешь поехать к этой даме сейчас?

– Вместе с вами. И если Борис там… У нее… Я много думала, приеду и скажу, выбирай: либо ты на мне женишься, либо я ухожу!

– Вот так категорично? Прямо когда он в постели с другой бабой, так ему и скажешь?

– Да. Так и скажу!

Кажется, Лилька не считала, что в этом есть что-то неправильное. Для людей вроде нее жизнь человека четко подразделялась на две части. Одна часть происходила до замужества, там можно и допускалось делать все, что пожелаешь. И вторая часть – уже после замужества. Вот там уже требовалась идеальная верность и кристальная честность в отношениях. Никаких походов налево. Никаких загулов. Шаг вправо, шаг влево приравнивался к побегу и карался расстрелом. И все это благодаря печати в паспорте.

Почему для таких, как Лилька, синяя печать в паспорте меняла столь многое, Инга никогда не понимала. И почему Лилька считала, что какая-то печать способна проходимца и повесу сделать верным мужем и другом, этого Инга тоже не понимала. Но как бы там ни было, Лилька была твердо уверена, что избрала верный путь. И судя по всему, успела завербовать себе в союзники даже Алену.

Но когда подруги остались наедине, Алена призналась Инге:

– Лилька мне просто весь мозг уже вынесла своими жалобами. Вот я и решила, пускай дуреха сама поедет и убедится, что Борис ее просто использует. И что она у него не одна такая.

– Правильно. А куда нам предстоит отправиться?

– Я так понимаю, красавица проживает в Гатчине. Туда и поедем.

– А… а где Ваня? Он не с вами?

– Мы не могли его взять с собой. Сама понимаешь, он бы не одобрил, что Лилька гоняется за мужиком, а мы ей в этом помогаем. И Вася бы не одобрил.

Инга ахнула:

– Так вы сбежали?

– Просто уехали, никого не оповещая. Вася все равно уехал в соседнюю область. Какие-то там элитные бычки-производители приехали, ему надо их осмотреть. Хочет и у себя тоже племенное скотоводство затеять. А то коровы есть, а бык всего один, да и тот уже старый, на всех дам его уже не хватает.

В хозяйстве у Василия Петровича животные жили совершенно особым образом. То есть еще сто лет назад, даже еще пятьдесят или тридцать никому бы и в голову не пришло назвать это состояние необычным. Казалось бы, что может быть более естественным, чем коровам жить стадами, возглавляемыми быком?

Самому Василию Петровичу тоже казалось, что нет ничего более естественного и нормального, чем то, что коровы пасутся на лугу. Овцы по природной скудости ума пастухами перегоняются отарами с одного пастбища на другое. Свиньи пасутся своими собственными стадами в лесу, сами туда утром отправляясь и сами вечером возвращаясь к ужину. А куры и цыплята живут вместе с папами-петухами пусть и в специально защищенных от воздушных хищников загонах, но большими, дружными и – что самое главное – полноценными семьями, как и положено в природе.

– Никакого искусственного осеменения у нас в поместье не будет! Никогда!

Поэтому Инга ничуть не удивилась отсутствию хозяина Дубочков. Вася постоянно куда-то ездил, а когда не ездил, то организовывал и реорганизовывал на пользу и процветание свое немаленькое хозяйство.

Разговаривая о делах Дубочков, все три женщины вышли из квартиры. Инга закрыла дверь, и по-прежнему втроем они спустились вниз. О своей утренней визитерше, о неполученной посылке и обо всем том, что за этим могло стоять, Инга попросту забыла. И очень зря. Потому что, когда три подруги выходили из дома, с них не спускали глаз. И глаза эти светились отнюдь не восторгом или умилением. Вместо этих чувств в них читались раздражение и злоба.

– Откуда еще этих баб на нашу голову принесло?

– Не знаю. Но как же не вовремя.

– Здоровущие-то какие.

– Может, рискнуть? Как ты думаешь?

– Ты чего! Если она одна нам с тобой вчера отпор сумела дать, представляешь, как она станет отбиваться при подругах.

– Да и эти бабы ей тоже помогут.

– Еще как помогут! Ты только глянь, какие кобылы!

Даже не подозревая, что о них идет речь, Алена с Лилькой как раз громко захохотали. Издали их смех на самом деле походил на лошадиное ржание.

– Во! А я чего говорил!

И злобно плюнув вслед трем подругам, парни почти хором воскликнули:

– И где только таких делают!

Но пока им только и оставалось, что исходить в бессильной злобе. Инга и ее сумка по-прежнему были для них вне досягаемости. А эта сумка интересовала молодых людей очень и очень сильно. От того, сумеют они подобраться к содержимому сумки и завладеть им, зависело их собственное будущее. А ради собственного светлого будущего эти двое были готовы буквально на все.