Текст книги "Девушка с чеширским зонтиком"

Глава 4

Поэтому вторым пунктом своего расследования Саша назначил проверку алиби Антона. Так… на всякий случай. Кто его знает, может, со своими принципами Настя и своего Антошу тоже поймала на чем-нибудь противозаконном и начала его за это шпынять. А такое вполне могло быть. Общались они тесно. А грехи водятся за каждым. Но не каждого к ответу призовешь и не про каждого так просто дурное узнаешь.

Но ведь именно Антон был ближе остальных к Насте. Как-никак они встречались, хоть делали это и не так плотно, как Вера с Андреем. Те давно уже жили вместе и, по сути дела, являлись супружеской четой. Настя с Антоном до такого в своих отношениях еще не дошли, они и на отдыхе жили в разных палатках, Антон жил с Сашей, а Настя обитала в одной палатке с Ниночкой, но что-то очень уж подозрительным казалось Саше отсутствие Антона всю прошлую ночь.

Сашу буквально терзал один вопрос, никак не давая ему покоя. Ну почему Антона не было с ними как раз в то время, когда исчезла Настя?

– Он говорит, что ушел с Оксаной и какое-то время был с ней. А на берег прибежал, когда мы уже все, за исключением Насти, были там. Но так ли это? Может, Антон пришел на берег куда раньше всех нас? Когда тут была одна Настя?

А если уж говорить совсем начистоту, то и все прочие члены их компании попадали под подозрение. От ресторана «Магриб» до места их стоянки было около получаса ходьбы. Если бежать, то можно было уложиться минут за двадцать или даже за пятнадцать. Туда-обратно получается полчаса. На полчаса из поля зрения Саши исчезали абсолютно все. Значит, каждый мог сбегать к их лагерю, переговорить или поссориться с Настей, может быть, даже расправиться с ней, а потом вернуться и продолжать праздновать как ни в чем не бывало.

Когда Саша вернулся в лагерь, к нему сразу же подошел Андрей и прямо заявил:

– Если думаешь, что это мы с Верой прибили Настену за то, что она у нас кокс сперла, то не было этого.

– Что? И даже не разозлились на нее за выходку?

– Разозлились, конечно. Только в полицию она бы все равно не пошла.

– Почему?

– Думаешь, Настя у нас вся такая правильная? Есть кое-что и про нее.

– Что именно?

– Так я тебе и сказал, – как-то очень гадко усмехнулся Андрей. – Но мой тебе совет, хочешь найти того, кто желал Настене зла, присмотрись к Нинусику.

– Они же подруги.

– Вот-вот, – еще гаже усмехнулся Андрей. – Именно! Подружки неразлейвода. Только одна богатая, другая бедная. Одна сорит деньгами направо и налево, другая считает каждую копейку.

– И что Нина могла иметь против Насти?

– Она-то ничего. А вот Настя кое-что узнала про Нину. И это ее сильно возмутило. Ну как обычно, благородный порыв перевоспитать оступившуюся грешницу. А если самой не получится справиться с проблемой, тогда уж пойти и всех сдать.

– Всех? Кого это всех?

– А ты у самой Нины спроси.

Саша так и сделал.

Разумеется, Нина в ответ лишь пальцем у виска покрутила.

И тут же спохватилась:

– Это я не про тебя, Саша. Это я про Андрея. Похоже, у него от кокаина мозг совсем высох. Ты же сам знаешь, мы с Настей дружим со школы. Это я привела ее в нашу компанию. Скажи, стала бы я приводить к нам человека, который меня шантажирует или как-то иначе мне неприятен? Не было у нас с Настей никаких противоречий.

– Но подарки она у тебя брать отказывалась. И в ресторане за твой счет ужинать тоже отказалась. А раньше подарки принимала. И недешевые.

– Такие уж у Насти принципы стали. Она и у своей матери денег не берет. Стипуха, которую она получает, и еще пенсия по умершему папаше – вот и все ее доходы, но я ни разу не слышала, чтобы Настя на что-нибудь жаловалась. Неделю будет сухую булку жевать, водой из-под крана ее запивать, но в долг ни копейки не возьмет.

– А что ты про Антона скажешь? Мог он на Настю зуб иметь?

Ниночка тяжело вздохнула.

– Понимаешь – Антон он парень хороший. И Насте он даже нравился одно время. Но и он…

– Что? Оказался несовершенен?

– Буквально за несколько дней до нашего отъезда Настя призналась мне, что узнала про Антона одну вещь. И прибавила, что общаться она с ним на людях будет по-прежнему, ну чтобы не ломать компанию. Но больше ни о чем между ними и речи быть не может.

– А почему? Что она про него узнала?

– Этого мне Настя не сказала.

– А про то, что Андрей на коксе сидит, выходит, сказала?

– Это я и сама знала.

– И проговорилась о том Насте?

– И не думала даже! Ты за кого меня держишь? Я же не круглая идиотка. Я же понимаю, что Настя с ее принципами тут же намертво вцепится Андрею в глотку. А мне разве нужны осложнения на отдыхе? Я, в отличие от Насти, ни за кем не слежу, никого не осуждаю и никого перевоспитывать не собираюсь. У меня своих дел полно, где уж там за другими следить.

На этом Саше и пришлось остановиться. Больше никто из друзей ничего не мог или не хотел прибавить к уже сказанному. Но Саша понял, что, если с Настей и правда что-то случилось, своей вины никто не признает, лишь будет стараться утопить другого. Мол, он желал Насте зла, его и трясите, а я тут ни при чем. И, чувствуя, что находиться в такой компании ему становится совсем уж невыносимо, Саша отправился в ресторан «Магриб», где надеялся найти следы черноокой Оксаны.

Если Антон не может рассказать, как он провел минувшую ночь, может быть, Оксана это помнит?

Солнце уже вовсю припекало. И Саша даже пожалел, что не остался в лагере до вечера, когда станет немного попрохладнее. И чего по жаре поперся? Ладно бы сам, так нет же, еще и Барона за собой потащил. На собаку было жалко смотреть. Набегался по каменистым склонам, напрыгался за ящерицами и жуками, теперь плетется, вывалив язык чуть ли не до земли. Жарко, пить ему хочется, а воды не видать.

Родник был совсем в другой стороне. Впрочем, когда вышли к человеческому жилью, наткнулись на колонку, из которой и напились оба. Саша отпивал от ледяной струи, Барон деликатно лакал из натекшей лужицы.

– Хорошая у тебя, парень, собака, – услышал он за спиной чей-то голос.

Обернулся и увидел старика с большой белой бородой. Она вольготно разлеглась у деда на груди, волосок к волоску. Такая борода требует серьезного ухода. Но чем еще заниматься человеку на пенсии?

– У меня тоже такой пес был, – сказал старик, одобрительно покачивая головой.

– Это русский охотничий спаниель.

– Вот я и говорю, – опять кивнул дед, – был у меня спаниель. Ох, и сколько же мы с ним уток домой перетаскали! Бывало, приду к озеру, охотничий сезон в разгаре. Не успею ружье на дерево повесить, мой Парис уже пару уточек мне тащит. И главное, так осторожно несет, собака, что ни одно перышко им не помнет! Сядет, на меня смотрит, хвостом виляет, мол, доволен ли ты, хозяин? Потом снова по камышам пошурует, глядишь, нового подранка тащит. Ребята смеялись: зачем тебе ружье, Павел, коли у тебя пес вместо ружья. На патроны тратиться вовсе не приходилось. И с каждой охоты кто пустой, у кого один чирок, а я всегда с богатыми трофеями. Так-то меня Париска мой радовал.

– Ну ясно.

Саша решил, что разговор окончен, но дед, оказывается, еще только отправился по волнам своих воспоминаний.

– Мы раньше в Брянске жили. Леса там богатые. И озера есть. И болота. И дичи полным-полно. А потом дочка замуж вышла, сюда к мужу перебралась. Ну мы со старухой одни пожили, сколько сил было, а теперь и сами сюда подались. Ничего не скажу, места и тут хорошие, а все же до наших лесов здешним далеко. Тут идешь, то все как на ладони, то такие заросли, что вовек не продерешься. Середины нет.

Видя, что старик не унимается, Саша решил использовать его болтовню себе на пользу.

– Дедушка, а вы такого Леху-бродягу знаете?

– Леху-то? Бродягу?

– Он еще каждую зиму в монастыре обитает. А как лето, тут неподалеку в хижине живет.

– Ну, допустим, знаю я этого бедокура. А тебе что?

– Мог он на женщину напасть?

– Леха? На женщину? Вот уж насмешил! Да Леха от чужих женщин как от чумы бегает.

– Так вы его хорошо знаете?

– Внучок мой, – спокойно произнес дед. – И вот что интересно, Танька – дочка моя, своему мужику троих парней родила. Двое старших нормальные ребята, учились всегда хорошо, сейчас работают. А Лешка, меньшой самый, с детства дуркнутый был. Но в детстве он тихонько себя вел, рта лишний раз не откроет, мы все и не понимали, что парень-то у нас дурачок растет. Думали, просто робкий он очень. Я дочке даже говорил, отдай ты его в военное училище, там из него человека сделают. А она пожалела. И вот результат. К монахам прибился. Ну, думаю, пусть хоть со святошами живет, все какое-то дело. Но и там не прижился наш дурачок. Бабы его одолели. Тянет их к Лехе, а он от них бегает. Дома не живет, дома соседки, дочки соседок, просто какие-то квартирантки на него поглядывают. Он от них в лес убегает. Выберет там себе местечко поглуше, забьется и среди деревьев живет. Несколько у него таких схронов в окрестностях оборудовано. Если какие девки приезжие на него в одном убежище наткнутся, он свои пожитки под мышку и бежать. Иной раз как есть голяком и бежит.

– Голяком?

– Не слыхал, что ли? Одежды внучок мой не признает. Как дома жил, так мать его каждый день с причитаниями уговаривала одеться. Штаны еще худо-бедно наденет, рубаху тоже. А обувь ни в какую. В монастыре другое дело. Там Леха настоятеля их очень уважает. Да и то сказать, настоятель, что твоя гора, крупный мужчина, борода лопатой по пузу лежит, крест поверх всего этого, впечатляет. Леха как его первый раз увидел, так прямо и оторопел. И те вещи, что ему настоятель лично дает, Леха вроде как с удовольствием даже носит. Но обувки он и в монастыре никакой не признает. Что летом, что зимой, все босиком шлепает. Но вреда от него никому нету. Его побить могут, особенно приезжие – они же не знают, что он совсем безобидное существо. Но чтобы Лешка сам на кого-нибудь напал, такого я не припомню. Тихий он очень.

– А где его найти можно?

– Не веришь мне?

– Тут другое. Мне нужно узнать, что с той девушкой случилось, чьи вещи он в узле нес. Она пропала, а ваш внук, может быть, единственный свидетель того, что случилось с Настей.

– Ну… коли такое дело… Если подождешь пару часиков, то свожу я тебя по всем Лешкиным схронам. А сейчас, извини, не могу. Бабке за лекарством в аптеку иду. Пока схожу, пока ее напою, пока ей полегчает… Давай, парень, через два часа на этом самом месте и встретимся. Лады?

Саша заверил, что лады. И дед утопал в сторону аптеки. Судя по неторопливому ходу и приветствиям, которые он расточал соседям, старик был твердо уверен, что жена дождется его возвращения, и особенно на этот счет не волновался.

Оставшись один, Саша снова призадумался, как бы ему найти Оксану. С Лехой-бродягой вроде бы все сложилось удачно, а как с Оксаной быть? Может, в ресторане подскажут, где ее искать? Вроде бы с их официантом у Оксаны сложились более чем теплые отношения.

Но в ресторане сегодня работала другая смена. Про брюнетку по имени Оксана эти люди ничего не знали. У них в высокий сезон было столько посетителей, что они не успевали следить даже за теми, кто бывал у них постоянно. Но Саша не унимался. Он чувствовал, что единственный шанс разыскать Оксану – это найти официанта, который вчера обслуживал их столик.

Выходя подышать свежим воздухом, Саша краем глаза заметил, что эти двое о чем-то разговаривают и даже обнимаются. Возможно, они были знакомы друг с другом лучше, чем просто посетительница и официант?

Саша попытался описать неуклюжего парня, обслуживавшего их вчера.

Администратор не стала долго думать и сказала:

– Такой у нас один. Родственник хозяина, потому и держим. В официанты парень совсем не годится, наверное, вы и сами это уже заметили. На кухню сперва поставили, там он тоже не справился. Теперь один ему путь – в грузчики и чернорабочие. Вам адрес Кирилла дать?

– Если можно.

– Да какой там адрес! – вздохнула женщина. – Все мы живем в одном месте. Спуститесь по улице до большого желтого дома с красной кирпичной оградой. Это дом нашего хозяина. Туда не ходите, собаки порвут. Очень злые у него псы, просто звери. Вы за угол заверните, там будет еще один желтый дом, но уже поменьше, там мать хозяина живет. Туда тоже не суйтесь, старуха хуже всяких собак, таких гадостей наговорит, хоть в душ после того иди. Вы дальше идите, там будет еще один домик, поменьше, там родственники хозяина живут. Племянница с мужем. Они гостиницу держат. В этой гостинице все мы и живем. Денег с нас хозяин за жилье не берет, но и родственникам своим за нас тоже ничего не платит. Они на его земле свой бизнес открыли, вроде как должны ему, вот теперь и отрабатывают. Все, кто работает на Вартана Поганесовича в этом ресторане, живут в гостинице его родных даром.

– И много вас там таких обитает?

– Человек десять сейчас живет.

– А всего в гостинице сколько мест?

– Думаю, два десятка человек влезет.

Получалось, что половину дохода одним махом добрый дядюшка кладет себе в карман. Как воспользоваться этой информацией, Саша пока не знал и поэтому отправился знакомиться с обитателями гостиницы и ее хозяевами.

Найти ее оказалось нетрудно. Следуя указаниям, Саша очень быстро добрался до маленького желтого домика, в котором и обитали хозяева гостиницы. Сама гостиница представляла собой длинное одноэтажное строение, наспех сколоченное из досок и выкрашенное затем в любимый хозяином желтый цвет. Бизнес в этих местах носил ярко выраженную сезонную окраску, потому и ресторан был летний, и сама гостиница представляла собой обычный сарайчик. Летом тут должно было быть жарко, зимой же просто невозможно жить.

Саша зашел внутрь, поздоровался с женщиной на ресепшене, велел Барону сидеть и, дождавшись, когда пес безропотно выполнит команду, направился к стойке.

– Могу я видеть Кирилла?

– Кого?

– Официанта из «Магриба».

– А-а-а… Проходите туда.

И женщина кивнула на заднюю дверь, пройдя через которую Саша оказался в длинном коридоре, напоминающем общежитие.

– Киракос – комната номер пять, – донеслось до него. – Поняли?

– Комната номер пять – понял. А Киракос – это что?

– Вам в пятую.

Справа и слева от Саши были однотипные двери, снабженные номерами. Парень дошел до нужной, постучал, но ответа не получил. Тогда он попытался открыть дверь, но она не поддавалась.

Саша вернулся назад, взглядом осадил Барона, пытавшегося вскочить с места, где ему велено было сидеть, и обратился к женщине:

– Дверь закрыта, Кирилла там нету.

Женщина взглянула на стенд за своей спиной.

– Странно. Ключ забран. И вроде бы Киракос никуда не уходил.

– Простите, вы все время говорите про какого-то Киракоса, а мне нужен Кирилл.

– Я поняла. Киракос – так зовут мальчика по-настоящему, это красивое древнее имя. Но в ресторане он попросил называть его Кириллом, считает, что так посетителям будет проще.

Но Кирилл или Киракос, а юноша на зов не отзывался.

– Может, он спит?

– Обычно ребята после смены долго отсыпаются, но все-таки не до часу же дня. А зачем он вам?

Саша объяснил, немного сгустив краски. По его словам получалось, что вчера возле ресторана случилось нападение, а единственный свидетель, который может помочь, – это и есть Кирилл.

Женщина немного оживилась.

– Надо же, как интересно! А он мне ничего такого не рассказывал. А вы из полиции?

Саша соврал, что из полиции. Что он специально приехал из городского управления, чтобы лично курировать это дело.

– То-то я и вижу, что вы не из наших. И правильно, что приехали. А то им самим никак не справиться. Так-то у нас тихо, но в сезон просто сумасшествие какое-то. Такое впечатление, что люди целый год у себя дома копят энергию, чтобы потом ее тут выплеснуть. И драки, и грабежи, и даже убийства случаются. Это реже, конечно, но бывает и такое. В прошлом году, например, у наших соседей, они тоже гостиницу держат, постояльца убили.

Саше показалось или в голосе женщины промелькнули нотки зависти? Он вгляделся в ее лицо, но по лицу ничего нельзя было понять. Усталое лицо женщины, которой не очень повезло в этой жизни, которой приходится слишком много работать, слишком мало отдыхать и получать за свой труд слишком малое вознаграждение. Одним словом, лицо обычной тридцатипятилетней семейной женщины, вне зависимости от ее национальности, веры и тому подобных вещей.

– Если найти Кирилла – это для вас и впрямь так важно, то я попробую вам помочь. Телефоны постояльцев у меня все записаны. Я вам его дам.

Записав телефон, Саша стал звонить. Один раз, второй, третий. К стойке подошли какие-то люди, хозяйка заговорила с ними, Саше пришлось отойти. Сначала он вышел на улицу, позвав Барона сопровождать его, но там было так душно и жарко, что они оба поспешили вернуться назад. Но в холле было уже слишком шумно, сверху спустились какие-то дети, которые затеяли в холле игру в чехарду, прятки и жмурки. Все это одновременно, перемежая игры коротенькими потасовками. Родители взирали на это с умиленными улыбками, радуясь тому, как прекрасно проводят время их отпрыски. А Саше пришлось уйти, потому что детки принялись хватать Барона за уши, тянуть за усы и хвост. Барон, конечно, был воспитанной собакой, но всему же есть предел. Вот он и начал порыкивать на юных хулиганов, что не вызвало понимания у родителей детей.

– Уберите собаку!

– А еще говорите, что пес воспитанный! Воспитанный пес не рычит на людей!

Теперь Саша снова оказался в узком гостиничном коридоре и от нечего делать начал прогуливаться вперед-назад. Так он невольно обратил внимание на то, что если по четной стороне двери располагались на привычном расстоянии друг от друга, то по нечетной они были поставлены практически впритык друг к другу. Создавалось впечатление, что за ними находятся узкие, словно пеналы, помещения, куда втиснется только одна кровать и тумбочка к ней.

Сам коридор был настолько узкий, что, когда навстречу Саше вышел какой-то человек, парень был вынужден вжаться в стенку, чтобы пропустить его.

Молодой мужчина шел так быстро, что не рассчитал и случайно толкнул Сашу. Но не притормозил и даже на ходу не счел нужным извиниться, а просто продолжил двигаться дальше. Саше бросилось в глаза хмурое и какое-то напуганное выражение его лица. И Саша еще подумал о том, что не нужно слишком строго судить этого грубияна, наверное, у него что-то случилось, вот он и мчится вперед, не разбирая дороги и не видя людей перед собой.

Но потом мысли парня переключились на другое.

– А из какого номера он вышел?

Саша подошел ближе и понял, что дверь номера пять сейчас стоит приоткрытой. Именно из нее выскочил напуганный грубиян, толкнувший Сашу. Какое-то недоброе чувство шевельнулось у парня в груди. И прежде чем открыть дверь, он снова позвонил Кириллу. Как и прежде, звонок прошел, но абонент не захотел ответить. Не захотел или не смог?

Внезапно Саша понял, что из комнаты Кирилла доносится мелодия. Саша выключил вызов, и она прекратила играть. Парень нажал повтор последнего вызова, мелодия в номере заиграла снова.

– Занятно, – произнес Саша, еще не зная толком, как ему поступить.

Потом он поднес руку к двери, постучал в нее и произнес:

– Кирилл, ты там?

И так как ответа по-прежнему не было, Саша толкнул дверь. Первое, что он понял, – это то, что номер даже меньше, чем ему представлялось вначале. Никакой тумбочки тут не было, она бы сюда даже не поместилась. Все пространство занимала кровать, вдоль которой тянулась узкая полоска пустого пространства. На стене была прикреплена деревянная вешалка с крючками, на которых висели джинсы, футболки и прочая одежда. Все. Больше в комнате не было ничего. Голые стены и кровать. Даже окно было маленьким и располагалось так высоко, что заглянуть в него было невозможно.

Сказать, что в комнате было душно, значило ничего не сказать. Настоящая душегубка, в которой недолго и концы отдать! И, судя по всему, именно это лежащий на кровати человек и пытался сейчас сделать.

Молодой мужчина, в котором Саша сразу же узнал их вчерашнего официанта, лежал ровно, вытянувшись пластом на кровати.

Телосложения он был крупного, наверное, от этого комнатка казалась еще меньше и душней. Даже Саша это почувствовал, а он только вошел, и из коридора еще тянуло прохладой. Каково же пришлось самому официанту! Ему воздуха катастрофически не хватало. Дело зашло так далеко, что лицо у парня уже посинело, и он едва слышно хватал ртом воздух. Одного взгляда было достаточно Саше, чтобы понять: удушье взяло Кирилла за горло железной рукой. Если промедлить еще немного, парень умрет.

– Помогите! – громко заорал Саша, одновременно хватая Кирилла под мышки и вытаскивая его в коридор, где было все-таки попрохладней. – Кто-нибудь! Врача!

Последние два слова он произнес уже значительно тише, потому что Кирилл был невероятно тяжелым, и у Саши, который его тащил, даже дыхание перехватило. И все же его крик о помощи был услышан. Со всех сторон послышались голоса, из номеров выглянули люди. Но так стало лишь хуже. Все эти любопытные мешали Саше дотащить Кирилла до выхода из гостиничного коридора.

– Врача! – надрывался он. – Позовите врача!

Наконец дверь за его спиной приоткрылась, оттуда в коридор ворвался поток прохладного кондиционированного воздуха.

– Кто тут звал врача? Я – врач!

Саша обернулся. За его спиной стоял невысокий крепкий мужчина с лицом решительным и умным.

– Что тут у вас? – спросил он и сам же ответил: – Ага! Вижу. Всем отойти в сторону! Не мешайте! «Скорую» вызвали?

– Они уже едут.

– Едут… Знаю я, как они едут. Пока доедут, этот парень задохнется.

Врач наклонился над Кириллом, считая пульс, затем крикнул хозяйке:

– Лена, несите сюда свою аптечку. Что значит нету? Я хорошо помню, как вчера вы мигом нашли лекарство мальчику, которого раздуло от укуса осы. Тут похожий случай. Сильный отек гортани и всех дыхательных путей. Что он пил или ел?

Вопрос относился к Саше, и тот растерялся.

– Я не знаю. Я его уже нашел таким.

– Ладно.

Врач выгреб из принесенной аптечки все, что там имелось. Быстро перебрал лекарства, остановился на двух, потребовал шприц, развел содержимое одной ампулы и вколол ее Кириллу прямо в область горла. А сам начал делать искусственное дыхание.

– Он холодеет, – озабоченно произнес он. – Разминайте ему руки и ноги. Нужно поддерживать кровообращение в организме.

Прибывшие врачи сперва спасать Кирилла не спешили и, едва войдя, заявили, что вызвали их совсем напрасно.

– Он ведь у вас уже не дышит.

И даже развернулись, чтобы уйти.

– Нет, нет, – запротестовал добровольный Сашин помощник, – дыхание присутствует, хотя и очень слабое.

Лишь после этого бригада приступила к реанимационным мероприятиям, которые сильно затянулись по времени, но не привели к какому-нибудь заметному результату. И когда Кирилла наконец погрузили в машину «Скорой помощи» и увезли в больницу, Саша понял, что сильно опоздал на встречу с дедом Павлом, родным дедушкой Лехи-бродяги. На всякий случай парень все же побежал туда, но никого возле колонки не увидел.

– Ушел! Не дождался!

Саша уже начал прикидывать, как бы ему разыскать этого деда и все семейство Лехи, который у местных, похоже, числился в любимчиках, но тут молодой человек увидел вдалеке какое-то пятно, очертания которого показались ему знакомыми. Прошло несколько минут, и Саша уже смог разглядеть, что к нему приближается тот самый дед с бородой.

Не успел Саша открыть рот, чтобы извиниться за свое опоздание, как дед его опередил.

– Извини за опоздание, – произнес он. – Бабка задержала. То одно ей принеси, то другое подай. Загоняла меня совсем. Теперь получше ей стало, гранатового соку желает испить. Послала меня на базар за гранатами. А ты давно ждешь?

– Нет.

– Ну и ладно. Пошли, что ли?

– Куда?

– К Лешке вроде бы с тобой собирались.

– А гранаты?

– Ну их, – махнул рукой старик. – Потом вернусь и скажу, что весь базар обошел, а гранатов нигде нет.

– Обманывать нехорошо.

– А мужика туда-сюда гонять – это хорошо?

– Плохо.

– Ну и молчи тогда.

Жара к этому времени уже несколько спала. Дышать стало легче. Кирилл находился под присмотром врачей. И Саша почувствовал, как с его плеч свалилась страшная тяжесть.