Текст книги "Месть в ажурных чулках"

– Ужасно, – произнесла Кира, почему-то не усомнившись, что именно так бы все и было.

– Теперь вы понимаете, что у моего Катюнчика просто не было другого выхода? – взмолилась девушка, преданно глядя на Киру. – Наверное, она вызвала моего мужа для разговора в квартиру вашей подруги и убила его там. Но сами рассудите, что ей было делать? Если бы она не убила его, то он бы убил нас с ней!

Кира только головой потрясла, не зная, как реагировать. Ну надо же! Какой этот Ваго, оказывается, жуткий тип! Какая поистине восточная жестокость! Заранее предупредить свою жертву о том, что жить ей осталось считаные денечки. Просто утонченнейшая пытка! И тут Кира почувствовала, что помимо воли ей в голову лезут странные мысли.

С одной стороны, она почти восхищалась Ваго, который придумал такую страшную участь для своей неверной жены. А с другой, она еще больше восхищалась той бабой, которая умудрилась обвести вокруг пальца этого коварного мужика, отравить его и сохранить тем самым жизни себе и своей подруге. Кира даже пожалела, что ей пока что лично не довелось познакомиться с такой выдающейся личностью.

– Вы нам поможете? – раздался голос Кати.

Кира очнулась от своих мыслей и посмотрела на девушку. Та смотрела на нее почти как на мессию, явившегося, чтобы спасти ее и подругу от грозящей им кары.

– Помогу! – помимо воли вырвалось у Киры.

– Спасибо! – расцвела Катя. – Я была уверена, что вы так скажете! Понимаете, моя Катюнчик просто спасала наши жизни. Ее нельзя за это осуждать.

В этом Кира была с ней согласна. Однако надо было подумать и о Ларисе. Хорошо этим Катям в квадрате. Они-то свои проблемы решили. Но получается, сделали-то они это за счет Кириной соседки! Ваго они убили, это ясно. А тогда с какой стати Ларисе за их грешки на нарах париться? Но и так называемого Катюнчика Кире выдавать тоже не хотелось. Девушка вздохнула и вдруг замерла, словно гончая, почуявшая дичь. Ей в голову пришла еще одна мысль.

Ведь вполне может статься, что раз этот Ваго был такого рода отвратным типчиком, то его смерти могли желать и другие люди? Могли ведь! Определенно могли! И, возможно, эти люди были далеко не такими приятными, как эта бедная белокурая овечка, снова рыдающая на диване, и ее энергичная подруга? Так что стоит Кире найти такого человека или людей… И вполне возможно, что эти люди не только желали смерти Ваго, но и предприняли ряд попыток для осуществления своего замысла.

Так почему бы им не ответить за смерть недруга? В конце концов, желать кому-то смерти – уже грех. Конечно, что-то в рассуждениях Киры было коряво, она и сама это прекрасно осознавала. Но как обычно, когда она сталкивалась с трудными философскими вопросами, она решила сейчас об этом не думать, а действовать, как ей подскажет чувство.

И вообще, вдруг им повезет, и за возможными недругами Ваго найдутся и другие преступления? Тогда они сядут за них, а убийство Ваго возьмут на себя… Почему? Ну, хотя бы из простой любезности. Интересно, встречаются еще любезные преступники? Но вообще-то, какая им разница, сидеть за смерть пятерых человек или за убийство шестерых. При таком раскладе, одним больше или меньше, особой роли не сыграет.

Но для того чтобы этот чудненький план привести в исполнение, этих самых недругов покойного Ваго надо было еще найти. И Кира решила заняться поисками немедленно.

– Я пойду, – сказала Кира, обращаясь к Кате, которая уже не рыдала, а о чем-то сосредоточенно думала. – У меня еще дела! Обещаю, что в милицию я не пойду.

– Подождите! – вцепилась в нее Катя. – Не уходите. Мне одной страшно. У меня водка есть. Давайте с вами помянем Сафаила. Пусть он был негодяй, но теперь он мертв. И пусть черти заберут его душу в ад.

– Ага, – машинально откликнулась Кира, и тут до нее дошел смысл Катиных слов. – Как Сафаил?! – воскликнула она. – Какой Сафаил? Кто это еще такой?

– Как же? – тоже растерялась Катя. – Мой муж! Я вам о нем рассказывала! Вы мне еще сказали, что его убили!

– О-о-о! – застонала Кира, хватаясь за голову. – Нет, не может быть! Это не тот! Другой!

– Что вы хотите сказать? – снова сильно побледнела и задрожала Катя. – Я ничего не понимаю.

– Я тоже! – мрачно призналась Кира. – Вот буквально только что все было для меня ясней ясного. А теперь снова ни хрена не ясно.

И уже от полного отчаяния Кира закричала на Катю:

– Где там твоя водка? Давай, тащи ее сюда! Всю!

Глава пятая

Основательно выпив и закусив весьма вкусными бутербродами со шпротами, которые соорудила Катя на поджаренных ржаных тостах со свежим огурчиком и веточкой петрушки, Кира несколько успокоилась. И получила возможность рассуждать.

– Ладно, – произнесла она, обращаясь к Кате. – Одно, по крайней мере, теперь ясно. Тот человек, которого убили на квартире Ларисы, вовсе не твой муж.

Катя выронила изо рта недожеванный бутерброд и в отчаянии воззрилась на Киру.

– Как не мой муж? – пробормотала она, и ее выразительные глаза снова стали наполняться страхом. – Не он? Почему не он? Может быть, он?

– Нет, – помотала головой Кира. – Если только у него не было еще второго имени – Ваго.

– Не было, – произнесла Катя и тут же с надеждой добавила: – Хотя кто его знает. Мог и сделать себе фальшивые документы.

– Тогда опиши мне, как он выглядел? – попросила у нее Кира.

– Ну как? – задумалась Катя. – Обычно. Он же с Кавказа, я вам говорила. Крепкий такой, всю жизнь спортом занимался. Рост у него для мужчины небольшой, всего метр семьдесят пять. Но зато в плечах он широкий.

Кира поморщилась. Приметы решительно не сходились.

– В молодости он был брюнетом, но в то время, когда мы с ним познакомились, у него уже была плешь во всю голову, – добавила Катя.

– Ужас! Ужас! – произнесла Кира. – Все не то! И рост не тот! И возраст! И лысины у нашего трупа на башке не было.

– Так что? Мой бывший муж, выходит, жив? – сморщив носик и явно снова задумав рыдать, спросила Катя.

– Не знаю, что там с твоим мужем, но одно могу сказать точно – у Ларисы на квартире погиб совсем другой человек. Думаю, что твой муж жив и здоров, – ответила Кира, и Катя тут же залилась слезами в три ручья.

Киру уже стала доставать эта особа, готовая лить слезы по любому поводу. Убили ее мужа, она рыдала. Теперь, оказывается, жив мужик, так она снова ревет.

– Он нас убьет! – упоенно рыдала в это время Катька. – Точно убьет! О, какое горе! Зачем вы меня так обнадежили?

– Погоди ты! – поморщилась Кира. – Выходит, что твоя подруга встречалась у Ларисы дома вовсе не с твоим бывшим муженьком, так?

– Вам видней, – отреклась от всякой ответственности Катька.

– Видимо, она все же встречалась у Ларисы с Ваго, – продолжала размышлять Кира. – Но почему она его-то отравила? Слушай, а твоя Катюнчик хоть на фотографии твоего муженька видела?

– И на фотографии, и лично я их знакомила, – всхлипнула Катя.

– Досадно, – вздохнула Кира. – Выходит, обознаться она никак не могла?

– Нет, – помотала Катя головой, разлохматившейся от всех выпавших на нее за сегодняшнее утро страданий. – Она моего мужа хорошо в лицо знала. Ни с кем другим бы не спутала.

– Вот черт! – поморщилась Кира. – Выходит, снова надо начинать все сначала. Ну, и где твоя подруга сейчас? Звони ей давай! Не до церемоний, раз такая каша заварилась.

Но телефон Катюнчика оказался снова недоступен.

– И где ее носит? – со злостью произнесла Кира. – Слушай, Катька, тебе тут оставаться нельзя. Если твой муженек не пошутил, то тебя в любой момент могут ухлопать.

– Меня и на улице могут ухлопать, – тоскливо произнесла Катя.

В ее словах был свой резон. Но все же оставить зареванную девушку одну в этой неуютной квартире Кира не хотела.

– Поедешь со мной, – велела она ей. – Ничего не поделаешь, придется рискнуть и высунуться разок на улицу. В конце концов, твой бывший дал вам с подругой срок до конца недели, чтобы вы могли привести свои дела в порядок. И, насколько я понимаю, она еще не кончилась. Так что у тебя есть все шансы благополучно добраться до моего дома.

– И что дальше? – уныло поинтересовалась у нее девушка. – Сафаил все равно меня найдет.

– Но у него уйдет на это все же какое-то время, – заверила ее Кира. – Вряд ли он поставил возле твоего дома почетный караул. И не будет он следить за каждым твоим шагом.

– Почему это? – вдруг страшно оскорбилась Катя.

– Потому что, если честно, то я не думаю, что он так уж торопится тебя прикончить, – ответила ей Кира. – Если он ждал целый год, то явно может подождать еще немножко. Если сбежишь, то он разведет руками перед своими родственниками. И твоя казнь отложится на неопределенное время.

Она так говорила, чтобы успокоить Катю. Но девушка ей поверила. Она явно была из породы людей, легко подпадающих под чье-то влияние. Воспользовавшись этим, Кира легко вытащила Катю из ее дома и повезла к себе.

Оказавшись у себя дома, Кира первым делом познакомила Катю со своим котом Фантиком, показала, где ей предстоит спать, и, решив, что на этом ее роль гостеприимной хозяйки можно считать выполненной, завалилась на свою собственную кровать.

– Я немного поваляюсь, а ты звони своему Катюнчику! – велела она девушке. – Надо же ее предупредить, что вы переезжаете, верней, уже переехали.

Однако спать Кира не собиралась. Еще чего! Никак нельзя допустить, чтобы подруги успели сговориться. Кто их знает, вдруг еще чего выдумают на свою и ее голову. Но как ни хотелось Кире послушать, о чем будут чирикать между собой Катьки, ей пришлось отвлечься на еще одну проблему, которая неожиданно появилась на горизонте. И проблема эта исходила от Леси, а верней, от ее матери.

– Кира, – позвонив подруге по телефону, произнесла Леся замогильным голосом. – Случилось страшное!

– Что? – испугалась Кира. – Твоя мама…

– Да, – произнесла Леся. – Ты накаркала! Он ее выгнал!

– Что? – не поняла Кира. – Кто выгнал? Кого?

– Юсси выгнал мою маму! – завопила Леся. – На мороз! Без цента в кармане! Не знаю, как бы она вообще сюда добралась. Хорошо, что ее по доброте душевной согласился подвезти до Питера их сосед.

– Славный дядька, – машинально похвалила неизвестного мужика Кира.

– Ему все равно надо было в Россию, – отмахнулась Леся. – Вот он и подвез маму. Все равно ему выгодней, чем одному ехать. Они на бензин пополам скинулись.

– Значит, какие-то деньги у твоей мамы все же есть? – верно просекла ситуацию Кира.

– Копейки, – уныло произнесла Леся. – Жалкие копейки, но не в этом дело. Она переезжает жить обратно в Питер. Вот в чем драма!

– А как твоя мама сама комментирует эту ситуацию?

– По ее версии, так это она сама гордо хлопнула дверью и ушла от Юсси, – тоскливо произнесла Леся. – Только я в это не верю! Она просто не хочет меня расстраивать. Да и фасон держит. Но я уверена, что это он выгнал мою мамулю! Никакие ее пироги не помогли!

– Ну ничего! – попыталась утешить подругу Кира. – Зато теперь она тебе их печь будет.

– Так в этом-то и заключается весь ужас. Я же от них полнею! – в полном отчаянии завопила Леся. – Кира! Это форменная катастрофа! Когда у мамы нервный стресс, она безостановочно что-то готовит. Да уже через пару месяцев совместной жизни под одной крышей с моей мамой, находящейся в состоянии стресса, я превращусь в ту самую отвратительную пышку, какой была до ее отъезда.

– А ты не ешь ничего из того, что она наготовит! – предложила ей Кира.

– Ты же помнишь ее пироги! – завыла уже в голос Леся. – От них просто невозможно отказаться. Во всяком случае мне это никогда не удавалось. Никогда!

И исчерпав этим воплем всю глубину своих страданий и переведя дух, Леся заключила уже гораздо более спокойным тоном:

– В общем, так, раз такая ситуация, то я перебираюсь жить к тебе!

– Что? А как же твоя мама? – удивилась Кира. – Наверное, ей сейчас крайне нужна твоя поддержка.

– Мама отлично обойдется без меня. К тому же она сейчас отправилась в магазин за грибами, мясом и капустой для начинки своих пирогов, – мрачно произнесла Леся. – Тесто у нее уже подходит. Кира, теперь ты понимаешь, я просто не могу терять ни минуты! Только мне удалось немного скинуть вес. И на тебе! Мама со своим стрессом пожаловала!

– Приходи! – разрешила Кира. – Заодно познакомлю тебя кое с кем.

Леся не заставила себя долго упрашивать. Она выслушала историю двух Катерин и тоже высказалась за то, что им лучше пожить у Киры.

– А еще лучше, – задумчиво произнесла Леся, окидывая тощую Катькину фигуру критическим взглядом, – еще лучше, если вы обе поживете вместе с моей мамой. Уж она-то ни одному мужу не позволит вас убивать.

– Да, – тут же согласилась с подругой Кира, тоже глядя на Катьку. – В этом Леся права. Со Светланой Сергеевной шутки плохи. Пусть только твой Сафаил сунется к ней – он здорово пожалеет об этом.

Однако для того, чтобы осуществить задуманное благое дело, следовало каким-то образом вызвонить Катюнчика, которая загадочным образом словно провалилась в «черную дыру» вместе со своим сотовым телефоном.

– Где она может быть? Я волнуюсь! – поминутно повторяла Катька.

И наконец спустя почти полтора часа бесконечных звонков ей удалось дозвониться до подруги.

– Несчастная, что ты натворила? – завопила Катька в трубку. – Зачем ты отключаешь трубку?

Судя по всему, ее подруга советовала ей взять себя в руки и не изображать большую идиотку, чем она есть на самом деле. В ответ Катька разразилась обличительными возгласами о том, что зря она о ней такого мнения. И зря она никогда и ни во что не посвящает ее. Если бы посвящала, глядишь, жизнь бы их и наладилась.

В общем, милые бранятся – только тешатся.

– Так бы слушала их и слушала! – мечтательно произнесла Кира. – Но дело касается убийства. Тут уж не до любви!

И, выхватив трубку из рук опешившей Катьки, Кира заговорила сама. Уже через несколько минут она узнала, что в квартире Ларисы Катюнчик никогда в жизни не была. И понятия не имеет, что там кого-то убили. А ключ она взяла для одной своей очень хорошей приятельницы, которой негде было встречаться с любовником. Сама же она знать не знает, что эта девица там такого вытворяла со своим кавалером, что он оказался после их свидания в таком плачевном состоянии.

– Телефон и адрес этой особы, пожалуйста! – устало потребовала у нее Кира.

Катюнчик покладисто согласилась и продиктовала требуемые данные. Получив адрес, Кира снова передала трубку Катьке, велев той пригласить Катюнчика пожить у них. Катюнчик с радостью согласилась. У нее тоже не было горячего желания позволить Сафаилу ухлопать себя, как тот намеревался сделать.

– Без борьбы я ему не дамся! – воинственно заявила Катюнчик и обещала приехать, как только покончит со своими делами.

– А мы пока навестим эту самую Тонечку Лукшину, – сказала Леся, прочитав по бумажке имя и фамилию приятельницы Катюнчика. – Надеюсь, у нее будет веское оправдание тому, как она поступила с Ваго.

Но, к разочарованию подруг, Тонечка вообще оказалась белее свежевыпавшего снега. Со своим женатым на другой женщине любовником она встречалась четко по средам, но всегда в разных местах. Не потому, что Тонечка таким образом пыталась разнообразить их отношения. А просто к себе она его приглашать не рисковала, так как тоже была давно и прочно замужем. И любовники встречались на квартирах своих знакомых, ключи от которых им удавалось добыть.

На этой неделе свидание Тонечки с любовником сорвалось, так как к нему неожиданно нагрянула теща, пожелавшая сделать ревизию семейной жизни своей дочери. Поэтому любовник Тонечки был вынужден сидеть с любимой тещей и изображать из себя белого и пушистого.

Ключом от квартиры Ларисы Тонечка по этой самой причине, разумеется, не воспользовалась, запасного любовника у нее на этот случай не было. А тащиться с собственным мужем на чужую квартиру было просто глупо. И этот Ларисин ключик спокойно лежал себе у нее дома в ожидании момента, когда любовник наконец проводит восвояси тещу, и их встречи смогут войти в свой обычный график.

Алиби на время убийства Ваго у Тонечки тоже было просто железное. Оказывается, она была диктором на телевидении. Передача велась в прямом эфире. И Тонечкино личико, пока бедного Брюнета заманивали к Ларисе в гости, травили там и убивали, могла лицезреть вся страна.

– И что мы в результате имеем? – спросила Леся.

Закончив разговор с Тонечкой и уйдя от нее, они забрели в первое попавшееся кафе и с горя заказали себе по огромному куску торта и большой чашке кофе. Торт был вкусным. Бисквит оказался восхитительно свежим, а крем нежным и воздушным. Кофе тоже оказался ароматным. Вся эта вкуснота лишь слегка подбодрила девушек.

– Цепочка людей, которые могли иметь ключи от квартиры Ларисы, закончилась, а настоящего убийцу Ваго мы с тобой так и не вычислили, – продолжила развивать свою мысль Леся. – Вместо этого у нас появилась неизвестная молодая девушка с ножевым ранением, которая еще вполне может окочуриться в любой момент в больнице, и парочка подружек-лесбиянок, которым тоже угрожает смерть. Не очень-то удачный улов, не находишь? Не совсем то, что мы хотели.

– Значит, нам придется подойти к поискам убийцы Ваго с другой стороны, – задумчиво произнесла Кира, отодвигая от себя тарелку, измазанную кремом от торта. – Только и всего. И знаешь что, мы с тобой будем танцевать от печки.

– Как? – не поняла Леся, но тут же поспешно отказалась: – Что ты, я же не умею!

– Научишься! – заверила ее Кира.

– А как это хоть будет выглядеть? – настырно приставала к ней Леся.

– Нам надо выяснить, что за личность был этот Ваго, – пояснила ей Кира. – И начать надо с его окружения. Выяснить, были ли у него друзья и враги. Были ли любовницы. И если были, то как у них с мужьями – ревнивы ли они? В общем, надо узнать про убитого все. Понятно?

– Понятно-то понятно, – кивнула Леся. – Только не понятно, как мы с тобой будем это выяснять, если ничегошеньки про Ваго не знаем?

– А соседи на что? – пожала плечами Кира. – Милейшие люди, которые так и крутились стайкой поблизости, когда хладное тело бедного Ваго менты вывозили из его собственной квартиры.

– Лучше бы нам сходить за помощью к тем ментам, которые забирали это самое тело, – возразила Леся.

Но ее предложение Кира нашла смехотворным и даже нелепым.

– А как они обращались с нами? Просто возмутительное хамство. Никто из них даже не попытался пофлиртовать! Да ладно бы с Ларисой, на бедняжку без слез и смотреть было нельзя. Бледная, волосы спутанные, под глазами синяки. Но так жутко обращаться со мной! Это просто уму непостижимо. Я ведь только три дня назад покрасила волосы! В салон таскалась по такому холоду!

– Очень красиво получилось! – одобрила Леся. – Тебе здорово идет этот оттенок!

– Ты еще всего не знаешь! – отмахнулась от нее Кира, которой комплимент подруги все же приятно согрел душу. – Я же еще специально в тот вечер сделала макияж, накрасилась, словно конфетка. И вообще, знаешь, мой термальный омолаживающий крем для лица тоже сотворил настоящее чудо. Я похорошела лет на десять!

– Да? – заинтересовалась Леся, вглядываясь в лицо подруги и пытаясь себе представить, как та выглядела десять лет назад.

Вроде бы все же не совсем так.

– Ну не на десять, но на пять точно, – заверила ее Кира. – Так вот, а эти грубияны обращались с нами – со мной и Ларисой – как с отъявленными преступницами! Нет, у этих людей начисто отсутствует чувство прекрасного. И даже нечего нам с тобой на них рассчитывать. Никакой пользы, кроме вреда, от них не дождешься! Не пойду я к ним за помощью и поддержкой! Ни за что!

Увидев, что лоб подруги пересекла хорошо знакомая ей упрямая морщинка между бровями, Леся поняла, что настаивать бесполезно. Теперь Киру с места не сдвинешь. Да и не стоит. Чутью подруги Леся привыкла доверять даже больше, чем своему собственному.

– Хорошо, – покорилась неизбежному Леся. – Мы поедем в ту квартиру, где раньше жил Ваго. И попытаемся поговорить с его соседями.

Время для этого было самое подходящее. За разговорами и разъездами день прошел, и наступил вечер. Так что теоретически люди уже должны были вернуться в свои дома.

Подъезд хорошо запомнившегося Кире дома Ваго был закрыт. И на этот раз у Киры не было волшебной связки ключей. Их у нее отобрали менты. Но с помощью переговорного устройства подругам все же удалось добиться от жителей соседней с Ваго квартиры того, чтобы они пустили их в подъезд.

Но увы, на этом польза от этих ближайших к квартире убитого соседей и закончилась. Как выяснилось, Ваго они знали лишь визуально. И даже о том, что его убили, услышали только что от самих подруг.

– Мы с мужем уезжали на курорт, – сообщила подругам рослая белокурая дама, закрывая проем двери весьма впечатляющими габаритами своего зрелого сладкого тела. – Всласть погрелись на южном солнышке. И понятия не имели, что без нас тут случилась такая драма!

Муж у нее, напротив, был каким-то мелким, бесцветным и невзрачным. Он совершенно терялся на фоне своей супруги. У девушек даже мелькнула мысль: а не мог ли знойный Ваго и эта малость перезрелая красотка… Но нет, Ваго для нее был все же слишком молод. Мадам уже явно перевалило за вторую половину века. А Ваго, судя по паспорту, только в этом году отметил свое тридцатипятилетие.

К тому же выяснилось, что муж перезрелой мадам с Ваго даже не был знаком лично. По его словам, молодой человек, живший в соседней квартире, бывал дома довольно редко и к установлению добрососедских отношений отнюдь не стремился.

Зато супруги неплохо были знакомы с другой соседкой Ваго – пожилой бабулей, живущей визави с квартирой Ваго. Эту бабулю Кира хорошо помнила, когда она лезла к ментам, явно намереваясь пересказать им все дворовые сплетни. Успеха у милиции бабка не имела, и потому можно было ожидать богатого урожая от разговора с ней.

Сосед Ваго вызвался отвести девушек к этой бабуле. Недавнее убийство соседа, с которым они жили стена в стену, мужчину, в отличие от его супруги, взволновало и заинтриговало.

Бабуля оказалась рассудительной, в меру любопытной и достаточно общительной, чтобы сообщить подругам следующую информацию. Покойный сосед въехал сюда несколько лет назад, представлялся всем армянином по имени Ваго. И у него в доме имелась любовница. Если первый пункт и второй пункт подругам были известны, то упоминание о любовнице они восприняли с плохо скрытым восторгом.

– Только вряд ли эта шалава сейчас дома, – поджав губы, покачала головой бабуля. – У нее по вечерам самый рабочий день начинается. Ну, вы меня понимаете?

– Она что, проститутка? – в очередной раз поразилась Кира вкусам Ваго.

– Точно не скажу, а только работать она нигде не работает, целыми днями дома сидит или по парикмахерским бегает. А машина у нее – дай бог каждому. Блестит вся. И шуб у этой оторвы никак не меньше десятка. Я считать пыталась, да со счета сбилась. И мужики опять же к ней часто заглядывают.

Разузнав номер квартиры этой знакомой Ваго, подруги поднялись на один этаж и оказались перед дверью, обитой кожей цвета спелой вишни. Несмотря на прогнозы бабули, любовница Ваго была дома. Она самолично открыла подругам дверь, не позаботившись поинтересоваться, кто же это к ней пожаловал. Итак, она открыла дверь, и подруги буквально замерли. Красотка была в самом деле просто ослепительна.

Длинные гладкие ноги, выглядывающие целиком из-под зачаточного вида кружевного пеньюарчика, светлые роскошные волосы, падающие на хрупкие плечики тяжелыми волнами, огромные синие глаза в обрамлении неправдоподобно длиннющих черных ресниц. Все это в целом складывалось в такой ансамбль, что подруги смогли прийти в себя только после того, как зазвучал голос красотки:

– Вы ко мне?

При звуке ее голоса подруги стряхнули наконец с себя оцепенение. И вспомнили, что они сюда не на модель любоваться явились. У них к ней важное и серьезное дело. Можно сказать, допрос.

– К вам! – сурово кивнула Кира. – Догадываетесь, по какому поводу?

– Нет, – покачала головой красавица.

На ее холеном личике не мелькнуло и тени беспокойства.

– В вашем подъезде было совершено убийство! – холодно сообщила ей Кира, которая в данный момент изо всех сил боролась с завистью к этой потрясающей красотке. – И мы знаем, что вы лично тесно общались с убитым.

– Уже доложили, значит! – воскликнула девушка, и ее красивое лицо впервые исказилось гримасой злости. – Вот старая перечница!

И, решительно втащив подруг в свою квартиру, она захлопнула за ними дверь и возбужденно заговорила:

– Вы ее не слушайте, это она мне мстит, что я на ее крысенка-сыночка посмотреть отказалась.

– Да? – робко пробормотала Леся.

– Ага! – решительно кивнула в ответ красотка. – Вот теперь и порочит мое имя направо и налево. Я теперь и проститутка у нее, и гулящая. А как за меня своего заморыша пристроить хотела, тогда я у нее была и деловая, и хваткая.

– Но ваши отношения с этой соседкой нас не интересуют, – придавив наконец зависть тяжелым камнем, сообщила девице Кира. – Так как они ни в коей мере не отменяют факт вашего знакомства с убитым. Вы ведь не станете отрицать, что были с ним знакомы?

– Была, – пожала плечами девица и недовольно добавила: – А что в этом такого? Я молодая женщина, он привлекательный мужчина, почему бы нам было и не познакомиться? Только ничего такого, о чем вам эта старая кошелка, я уверена, наболтала, между нами не было.

Подруги молчали, всем своим видом показывая, что и хотели бы поверить ее словам, но увы… не могут. Фактов для такой слепой веры пока что маловато.

– Ладно, – верно истолковав их молчание, сказала девица. – Понимаю, что не верите. Что же, проходите, раз уж пришли. Правда, у меня гость должен появиться. Мужчина. Так что при нем, я уж вас очень прошу, не упоминайте про Ваго. Иначе он вообразит себе невесть что. Ничего личного между нами нет, я этого типа сегодня увижу второй раз в жизни. Но от этого человека зависит, будет подписан один очень важный контракт или нет.

И, деловито запахнув на себе целую пену белых, розовых и брусничного цвета кружев, девушка прошла в гостиную, где и предложила подругам угощаться швейцарскими шоколадками и сухим мартини со льдом.

– Не знаю, как вам, а мне лично необходимо расслабиться, не каждый день знакомых мужчин убивают, – сообщила она подругам и одним махом опрокинула в себя приличную порцию мартини.

После этого она похорошела еще больше. Румянец вернулся на ее слегка побледневшие даже под слоем грима и румян щеки, из глаз ушла тревога, и наконец тонкие длинные пальцы рук с безупречным маникюром перестали нервно подрагивать.

– Время у нас еще есть, – кинув быстрый взгляд в сторону напольных часов, сказала девушка. – Давайте знакомиться! Меня зовут Варя.

Подруги невольно вскинули на нее глаза. Это имя казалось настолько простецким и не подходящим для такой сказочной нимфы, что их реакция была вполне естественной.

– Хотя своим клиентам я всегда представляюсь Вероникой или Никой, – призналась девушка. – Но с вами мне комедию ломать не к чему. Вам ведь все равно навести обо мне справки и узнать мое настоящее имя ничего не стоит. Верно?

Подруги вежливо покивали. Варя-Ника явно принимала их за сотрудников милиции. Ну и отлично! Хотя никаких документов подруги ей не показывали. И даже ни единого намека не сделали, что они причастны к данной организации. Но в головах простых обывателей как-то не укладывалось представление, что расследованием убийства могут заниматься не только менты, но и такие же простые, как они сами, граждане и гражданки.

Но в данном случае у подруг чисто интуитивно сложилось впечатление, что Ника будет с ними более откровенна, если перестанет считать их милицейскими работниками. Определенно, девушке было что скрывать от милиции. И это могло заставить ее слегка зажаться.

«Она и сейчас, бедняжка, до сих пор вся в тревоге и волнении, – подумала про себя Кира. – Вон как мартини хлещет, уже второй стакан опрокидывает. И останавливаться явно не собирается».

– Дело в том, – произнесла вслух Кира, – что мы с подругой ведем частное расследование. И к милиции не имеем никакого отношения.

Рука их хозяйки со стаканом замерла в воздухе буквально в сантиметре ото рта. А потом стакан медленно вернулся обратно на полированную поверхность сервировочного столика.

– Значит, вы не из милиции? – уточнила у подруг Ника. – А зачем же вам тогда влезать в это дело с убийством? Кем вам приходился Ваго?

– Дело в том, что Ваго мы почти не знали, но тем не менее меня и еще одну мою знакомую вполне могут обвинить в его убийстве, – призналась Кира. – А нам бы этого очень не хотелось. Вот и приходится стараться собственными силами и доказывать свою невиновность.

И Кира выложила Нике те события, которые привели ее и Ларису в этот дом, рука об руку с телом бедного Ваго.

– Пейте мартини, – после минутной паузы повторила свое предложение Ника. – Раз такое дело, я вам, ясное дело, расскажу все, что знаю о Ваго.

И, откинувшись на спинку роскошного кожаного кресла цвета кофе со сливками, она добавила:

– Только сразу должна вас предупредить, Ваго не являлся моим клиентом. Поэтому я вам о нем ничего особенно интересного рассказать не смогу. Это про них – моих котиков – мне необходимо выяснять всю подноготную. И делаю я это всегда собственноручно, проверяя на достоверность каждую мелочь.

– В самом деле? – удивилась Кира.

– А как же? – воскликнула Ника. – Иначе моему шарму может быть нанесен существенный урон.

– От котиков? – тихо переспросила у нее Кира.

Она старательно пыталась представить себе, что это может быть за урон такой? Исцарапают милые когтистые пушистики Нику, что ли? Или на ажурных чулках проделают безобразные борозды своими когтями и зубами? Кусок кружев из ее пеньюара вырвут?

– От них самых, – подтвердила Ника. – И вы даже себе не представляете, в какой пакости мне приходится копаться, чтобы извлечь пару-тройку сносных котиков для дальнейшей работы с ними.

– Так вы разводите животных? – мило осведомилась у нее Кира, у которой еще свежи в памяти были воспоминания, как ей пытались всучить щенка дворняжки, в то время как она сама думала, что ей в результате этой сделки достанется шикарный любовник-мулат.

– Можно и так сказать, – кивнула головой Ника. – Вообще-то, они и есть животные. И я их развожу. Так что все верно.

– И что? – изумилась Леся, которая с любопытством оглядывалась по сторонам, дивясь стильному тонкому убранству этой квартирки. – Вы их прямо тут и разводите?

– А где же еще? – удивилась Ника. – Самое подходящее место. Тишина, интим, я в полуобнаженном виде, котик расслабляется, и – оп!

Что такое она подразумевала под этим своим «оп!», подруги даже боялись спросить. Но как ни крути, а обстановка в квартире мало напоминала кошачий питомник. Пусть даже самый что ни на есть элитный. Хотя если хозяйка разыскивала своих котов-производителей на свалках, то, возможно, тут было налицо какое-то мошенничество.