Текст книги "Зимний вечер в проруби"

– Идиот! – прошипела Мариша. – Чурбан! Тупица!

– Кто, я? – вытаращил на нее глаза Артем. – Мариша, ты чего?

– Ничего! Соображать нужно быстрее! Этот твой сосед по палате, он и есть тот самый писатель, в чьем компьютере ты вчера копался.

– А? – спросил Артем и побледнел. – Это выходит, что…

Но закончить он не успел. В это время дверь в палату открылась, и вошел Андрей Васильевич. Юлька с Маришей успели нырнуть под кровать Артема, который поспешно завесил их покрывалом, сделав вид, что стряхивает с него капли пролитого сока.

– Какие-то дурацкие порядки в этой больнице! – послышался недовольный голос Андрея Васильевича, который обращался к Артему. – Прошу отдать мне мою одежду, а они говорят, что еще вчера отдали ее моим сестрам. А у меня, чтобы вы знали, вообще родных не осталось. А тем более сестер. Да еще двух!

– Что я тебе говорила?! – пнула Мариша Юльку. – Видишь, какой ходок этот Андрей Васильевич! – Недаром у меня к нему стойкая неприязнь возникла, как только я его рядом со своей мамой увидела. Она ведь у меня человек порядочный, ни за что не стала бы за ним следить. Так бы он и обманывал ее всю жизнь. Ловелас!

– Замолчи! – прошептала в ответ Юлька. – Лучше думай, как нам отсюда выбраться?

А Андрей Васильевич тем временем снова обратился к Артему:

– Тёма, я хотел вас спросить, – нерешительно начал он, – вы что-нибудь о своем вчерашнем вечере помните? Ну, я имею в виду до того, как вас сюда привезли?

– Нет, – проблеял Тема. – Помню, голова у меня очень болела. Мне сказали, что я выпил аспирин, а оказалось, это там было вместо аспирина положено снотворное. А вот где я при этом был, не помню.

– Знаете, у меня ведь похожий случай, – оживился Андрей Васильевич. – Ко мне пришла одна очаровательная девушка, это я как раз прекрасно помню. Мы с ней занимались любовью, она была от меня в восторге.

– Вот враль! – возмущенно просипела Юлька. – Ничего ведь не было!

– Молчи ты, ради бога! – попросила ее Мариша.

– А чего он мое доброе имя позорит? – не унималась Юлька. – Он уснул сразу!

– Она была просто удивительно хороша, – продолжал тем временем Андрей Васильевич. – Я даже подумал грешным делом, а не жениться ли мне на ней. И только подумал об этом, как вдруг уснул. А когда проснулся, то выяснилось, что я тут. Что вы обо всем этом думаете?

Неизвестно, что ответил бы ему растерявшийся Артем, но в это время в палату вошли «сестры» Андрея Васильевича – Лара и Мила. Они тут же кинулись к выздоравливающему и завалили его цветами, домашними супчиками, жареной куриной печенкой и отварными тефтельками из судака с польским соусом.

– Милый, как ты себя чувствуешь?! – пропела Мила.

– Честное слово, мы вчера уже и не думали, что врачи сумеют тебя откачать! – закатила глазки Лара.

– Так это вы притащили меня в больницу? – удивился Андрей Васильевич.

– Да! – восторженно закивали обе дамы.

– А где Крошка? – спросил Андрей Васильевич.

– Соседи к себе на время забрали! – ответила Лара. – Когда тебя увозили, она очень лаяла.

– Честно говоря, сначала мы думали, что ты не хочешь нам открывать, потому что не один, – пробормотала Мила.

– Да, мы подумали, что ты заперся в квартире с какой-то бабой и поэтому не открываешь, – кивнула Лара.

– Но мы очень рады, что ошибались, – заверили они хором Андрея Васильевича. – Когда мы вскрыли дверь, в квартире был только ты.

– То есть как это? – здорово опешил Андрей Васильевич.

– Да, ты лежал в своей кровати и был так ужасающе бледен! – заломила руки Мила.

– Мы сразу поняли, что ты вот-вот отойдешь! – добавила Лара. – И вызвали врачей.

– Подождите, девочки, – перебил их Андрей Васильевич. – А что, кроме меня, в квартире… Впрочем, понятно. А входную дверь, увозя меня в больницу, я надеюсь, вы закрыли?

– Нам было не до этого, – переглянувшись, ответили дамы. – Мы так волновались за твою жизнь, что ни о чем не могли в тот момент думать. Мы просто ее прикрыли. А потом из больницы вернулись к тебе и всю ночь караулили твою квартиру.

После этих слов Андрей Васильевич неожиданно повеселел.

– Значит, некоторое время дверь в мою квартиру была не заперта? – уточнил он, неожиданно приходя в отличное расположение духа.

– Именно так! – сказала Мила.

– Ну да! В точку! – кивнула следом за ней и Лара. – Но мы осмотрелись, вроде бы ничего не пропало.

Андрей Васильевич немедленно изъявил желание отправиться к себе домой и проверить сохранность своего имущества лично. Сначала дамы уговаривали его не валять дурака, но потом смирились и пошли вместе с Андреем Васильевичем хлопотать насчет выписки. Подруги воспользовались передышкой и вылезли из-под кровати Артема.

– Что бы ни случилось, молчи о вчерашнем вечере как партизан! – велела ему Мариша, убегая. – Ты ничего не знаешь. И с нами незнаком!

– А еще лучше, побыстрей беги из этой больницы! – предложила Юля.

– Хорошенькое дело! – возмутился Артем. – Сами меня в эту историю втравили, теперь вы удерете, а я тут останусь!

– Никто тебя насильно не заставлял отравленное вино себе в пасть заливать! – сварливо заметила Мариша.

– Сам виноват! – заключила Юля.

– К тому же тебя Андрей Васильевич не видел, и его «сестры» тоже, так что тебе ничего не угрожает, – заключила Мариша, и девушки быстренько испарились.

И только когда они с Маришей очутились в десяти минутах быстрой, надо сказать, даже очень быстрой езды от больницы, Юлька немного перевела дух. Но тут же ей в голову полезли разные неприятные мысли.

– Слушай, я что подумала, – сказала она, обращаясь к Марише. – Это сейчас, пока Андрей Васильевич еще толком не очухался, он про меня ничего плохого не подумал. А ну как он потом начнет сопоставлять факты, да и призадумается, а чего это ему так спать захотелось? И с какого это интереса у него в организме оказалась лошадиная доза твоего снотворного?

– Он не может знать, что это именно мое снотворное!

– Это пока я ему об этом не скажу.

– А зачем тебе ему об этом говорить? – удивилась Мариша. – И вообще, зачем тебе с ним видеться?

– Я и не хочу! – заверила ее Юлька. – Но вдруг он сам?..

– Как это сам? У него что, есть твой адрес?

– М-м-м, – задумалась Юля. – Нет.

– Ну так и беспокоиться нечего, – заверила ее Мариша.

– Но он может узнать через твою маму! А заодно выяснит, что она вовсе с тобой и не ссорилась.

Мариша призадумалась.

– В таком случае, если хочешь, поедем ко мне домой. Пересидим у меня, пока все не уляжется!

– Только за Никой заедем! – обрадовалась Юля.

– Но…

– Не хочешь же ты бедную собачку на все выходные оставить дома одну? – возмутилась Юля.

– Нет, конечно, нет, – смирилась с неизбежным Мариша.

Но как только подруги заехали к Юльке и начали собирать вещи первой необходимости, которые Юля хотела взять с собой, как зазвонил телефон на столе.

– Не бери! – почему-то испугалась Мариша.

Юля покрутила пальцем у виска и взяла трубку.

– Юлька, ну ты меня простила наконец! – раздался из трубки голос Крученого. – Что ты в самом деле! Я же тебе говорю, что эта девчонка, с которой ты меня видела, для меня ничто. Пустое место. Меньше, чем ноль.

– Иди ты к черту! – не сдавалась Юлька.

Предательство Крученого как-то отошло на задний план, но не прощать же его так скоро.

– Юля, я к тебе приеду! – успел крикнуть Крученый, прежде чем девушка повесила трубку.

И сразу же телефон зазвонил снова.

– Сейчас я этому гаду скажу такое, что он живо передумает меня преследовать! – разозлилась Юлька.

И, схватив трубку, закричала:

– Ну что тебе от меня нужно?

– Юля? – удивился приятный мужской голос, в котором Юля, похолодев, признала голос Андрея Васильевича. – Нам нужно поговорить. Это касается вчерашнего вечера. Вы…

Но Юлька уже снова бросила трубку. На этот раз ей этого показалось мало, и она выдрала телефонный шнур из розетки.

– Снова Крученый? – сердобольно поинтересовалась Мариша. – А чего ты такая бледная? Что он тебе сказал?

– Это не он! – помотала головой Юлька. – Это Андрей Васильевич! Он хочет поговорить со мной насчет вчерашнего вечера. Ой, Мариша! Как чуяло мое сердце, втравишь ты меня в историю!

– У него нет никаких доказательств! – быстро ответила Мариша, впрочем, тоже побледнев.

– Ты как хочешь, а мне с ним разговаривать все равно совершенно не хочется! – забегала по квартире Юлька. – Убираемся отсюда. Живо!

– Но куда? – расстроилась Мариша. – У меня он нас тоже найдет.

– К черту твою квартиру! К черту вообще этот город! Мы с тобой едем на дачу!

– На какую дачу? – удивилась Мариша, четко зная, что своей дачи у нее пока нет, а на Юлькиной даче живут ее родители и горячо не одобряют, когда Юлька вместо женихов привозит к ним своих подруг.

– Но ты же меня пригласила на дачу к твоей подруге Тане, – живо растолковала ей Юля. – Ты что, не помнишь?

Если честно, то Мариша этого совершенно не помнила. Да и сам факт приглашения на день рождения в деревню начисто выветрился у нее из головы. И только сейчас Мариша вспомнила про Таньку.

– На мой взгляд, для нас с тобой очень удачное решение проблемы! – щебетала Юлька. – Просто чудесно, что я вспомнила про это приглашение. Уедем в деревню, отсидимся там, а к понедельнику Андрей Васильевич уже малость успокоится. А то, если честно, ты права, и у тебя дома для нас не слишком безопасно. При желании Андрей Васильевич там нас запросто накроет. А мне с ним видеться совсем не хочется. Ну, ни капельки!

Мариша прислушалась к своему внутреннему голосу и поняла, что горячего желания встретиться в ближайшее время с Андреем Васильевичем тоже не испытывает. В данной ситуации стоило пересмотреть свое негативное отношение к загородным увеселительным поездкам зимой. Пожалуй, там будет не так уж и плохо. Все лучше, чем сидеть безвылазно в квартире, опасаясь столкнуться возле дома с жаждущим мести писателем. И, словно прочитав ее мысли, Таня позвонила ей на трубку.

– Ну что? Ты уже готова? – осведомилась она. – Мы с Ромой выезжаем в три часа.

– Как в три? – ахнула Мариша. – Сейчас ведь уже час! Мы с Юлькой еще должны собрать ее вещи. Мы сейчас как раз заехали за ее таксой. Кстати, ты не против таксы у себя на дне рождения?

– Против собаки? – удивилась Таня. – Нет, с какой стати я должна возражать против маленькой таксы?

Мариша не стала уточнять, что эта такса лопает столько, сколько и двум волкодавам не сожрать, поэтому Таня спокойно продолжала:

– Вы когда будете готовы, звоните нам. Вы ведь на колесах?

– Ну да, – кивнула Мариша.

– Вот и чудесно! Поедем тандемом! – обрадовалась Таня. – А то если объяснять вам дорогу до деревни Романа, то это очень сложно и долго. Проще, если вы просто поедете за нами по пятам. К тому же мы посадим к вам в машину кого-нибудь из родственников.

До трех часов подруги едва успели сделать кучу необходимых вещей. Забрать Нику и некоторые Юлькины вещи, заехать к Марише за ее вещами и купить Тане подарок. К счастью, Мариша вовремя вспомнила, что к тому случаю, по поводу которого и должен состояться кутеж, надо иметь подарок. И после долгих и горячих дебатов подруги купили Тане роскошный итальянский комплект спального белья, мерцающего в темноте всеми оттенками голубого и серебристого. А еще в качестве презента прихватили с собой ящик пива и несколько бутылок шампанского. Ну и еды. Всякие там копчения, сыр, фрукты и мороженое. И в самый последний момент Мариша заскочила в кондитерскую «Английская пекарня» и купила там самый большой торт, который удалось найти на витрине.

– А кто там, кроме нас, будет? – спросила Юлька у Мариши.

– Не знаю, но кажется, куча народу, – ответила Мариша. – У них полно родственников.

И она не ошиблась. Кроме Романа, Тани, ее мамы и трех бабушек, пребывавших в разной степени маразма, на дачу подтянулись еще ряды родственников. Там был отчим Тани, отец Романа, его матушка и сестра с мужем и ее подруга. Впрочем, как быстро выяснилось, сестра с мужем и подругой жили в доме по соседству. Что было воспринято подругами с легким вздохом облегчения. В конце концов Марише и Юле выделили симпатичную комнатку под лестницей, единственным недостатком которой можно было считать некоторое отсутствие мебели. Впрочем, ничего, кроме дивана и маленького стульчика, там бы все равно не поместилось.

На дачу приехали около семи часов вечера. Дорога отняла несколько больше сил и времени, чем рассчитывали. И Мариша полагала, что первым делом все сядут за стол и чего-нибудь пожуют с дороги. Хотя бы бутербродов. Но, как выяснилось, до угощения было еще далеко. Роман с отцом первым делом помчались топить баньку.

– Вот и отлично! – безмятежно кивала головой Татьяна, распихивая в кладовку привезенные с собой припасы. – Роман просто молодец, знает, что людям после долгой дороги нужно!

– Хм, – покосилась на холодильник Мариша. – Не знаю, как ты, а я лично сегодня утром уже мылась в душе. И сейчас предпочла бы просто поужинать.

– Ты что, уже проголодалась? – изумилась Таня. – Но на ночь есть страшно вредно!

– Чего? – ужаснулась Мариша. – У тебя же сегодня вроде бы день рождения? Мы разве не будем его праздновать?

– Будем! В баню пойдем все вместе! – залилась счастливым смехом Таня. – И бабушек с собой прихватим.

Юля ущипнула Маришу за задницу.

– Не спорь, у меня в сумке нарезка осталась, хлеб и пара бутылочек пива, – прошептала ей Юлька. – Зная понаслышке об этом Романе и его хм… хозяйственности, я предвидела нечто подобное и не стала все припасы выкладывать в общий котел.

Пока Роман в обществе страшно голодного и злого Таниного отчима и своего вечно всем недовольного отца топили баню, бабушки с изумлением пытались выяснять, куда это они попали и кто такие все окружающие их незнакомые люди, а Таня с матерью готовились к помывке, подруги уединились в своей комнатушке и вполне сносно поужинали бутербродами с ветчиной и пивом. Они бы поужинали еще лучше, если бы не Юлькина такса, которая, слопав добрую половину окорока, даже особой благодарности не выказала.

Время было уже позднее. Баня что-то задерживалась. Дожевывая свой бутерброд, Мариша от нечего делать смотрела в окно на заснеженный сад. Вдруг она увидела, как в дальнем конце сада от покрытого снегом дерева, должно быть, яблони, отделились две приземистые фигурки. Приглядевшись, Мариша признала в них двух сестер – Танькиных двоюродных бабушек. Верней, Таньке они приходились прабабушками. Их третья родственница была несколько моложе. И приходилась Таньке родной бабушкой. И вот эта самая родная Танькина бабушка в данный момент семенила следом за прабабушками и поддерживала конец длинной стремянки, которую тащили старушки.

Тут Ника требовательно тявкнула. И Мариша отвлеклась на нее, отдавая таксе последний кусочек своего бутерброда. Но на пиво Ника не претендовала, ее пороки пока что исчерпывались обжорством. Пьяницей она не была. Мариша могла спокойно пить свое пиво, тем более что в саду больше ничего интересного не происходило. Зато Юлька обнаружила в своей сумке третью банку зеленого «Туборга». Поэтому к тому моменту, когда можно было идти в баню, подруги пришли в относительную гармонию с миром и даже сыграли с бабушками в «подкидного дурака» и «пьяницу».

Бабушки оказались славными старушками. Несмотря на то, что все три жили далеко в прошлом. Кроме того, имена у старушек были очень странными. Старшую и самую решительную звали Гафанией, ее сестру Пульхерией, а их племянница, являвшаяся по совместительству Таниной бабушкой, носила гордое имя – Дульсинея. Впрочем, в быту их звали баба Гафа, баба Пуха и баба Дуся. А столь странные полные имена придумал им дед Соломон – отец Таниных прабабушек и дедушка Таниной бабушки.

Спать после бани все завалились рано. Легкий ужин, состоявший из куриного супчика с вермишелью и гречневой каши, заставил подруг порадоваться тому, что они уже успели перекусить. А завтрашний день подразумевалось провести в приятных, по мнению Романа и его родственников, развлечениях. Подледная рыбалка, игра в настольный теннис, пешие прогулки по окрестностям и катание на лыжах, помнящих еще нормы сдачи ГТО. Танины родственники тактично молчали. Бабушек, похоже, вообще окружающие их люди не волновали, они жили в своем собственном мире и были этим миром очень довольны. А мать и Танин отчим были людьми интеллигентными, к тому же давно свыклись с той здоровой умеренностью, которую пропагандировала семейка Романа.

– Жаль, что мы не захватили с собой побольше водки, – с явным сожалением произнесла Юля после ужина. – Чувствую, что тоска тут будет зверская! Эта Ромина родня уже сейчас нагоняет на меня зевоту. Без ста граммов я их два дня не вынесу. Так что доставай!

– Побольше водки? – задумчиво спросила Мариша. – Что ты имеешь в виду?

– Ну, мы же с тобой вроде бы покупали литр «Абсолюта»? – уточнила Юля. – Или я ошибаюсь?

– Покупали! – согласилась Мариша, чувствуя себя все более и более неуютно.

– Так давай ее сюда! – обрадовалась Юля. – Похоже, на улице мороз крепчает. А дом соответственно выстывает все больше и больше. Лично я уже под одеялом начинаю замерзать. Сейчас немного выпьем и согреемся.

– Э-э! – замычала Мариша. – Видишь ли…

– В чем дело? Мы не купили водку? Или?.. Или ты уже отдала ее Таньке?

От этой страшной мысли у Юльки даже дыхание перехватило.

– Ну да, – сжалась Мариша. – Я же думала… В общем, не знаю, чем я думала, но водку я ей отдала вместе с продуктами, которые мы купили.

– Ну ты молодец! – возмутилась Юлька. – Теперь нам в лучшем случае выдадут по пятьдесят грамм. А в худшем – наш экономный Рома просто спрячет дорогую водку для более подходящего случая!

– Но мы же сюда не пить приехали? – робко возразила Мариша, сознавая, что ее подруга кругом права.

– А что еще тут делать? – зашипела Юлька. – Нет, ты головой не крути, ты мне скажи, что? Тут даже мобильная связь не работает! Я с самого приезда пытаюсь дозвониться в город. Боже мой! Я и не представляла, что в пригороде еще остались такие дыры! Сейчас на часах еще нет одиннадцати, а мы уже забрались в постель! Да я в последний раз так рано ложилась спать, когда училась в третьем классе. И мне стукнуло в голову недельку пожить по режиму. Скажу тебе откровенно, худшей недели у меня никогда в жизни не было!

И, понизив голос, Юля добавила:

– Да еще Роман за стеной возле Таньки пританцовывает. Миленькая моя, солнышко мое, ну давай, а? Ты же тоже хочешь! Я же тебя знаю, моя девочка, – передразнила она любовное воркование супруга. – Тьфу! Слушать противно, как он с ней сюсюкает!

– Ты просто завидуешь! – заметила Мариша. – Роман на Таньку глаз еще в школе положил. И за эти годы стал любить ее, по-моему, еще крепче. Если бы своими глазами не наблюдала их идиллию, то даже и не поверила, что такое вообще бывает.

– А хоть бы и завидовала! – кивнула Юлька. – Что тут такого удивительного? Стоит вспомнить, как со мной поступил Крученый. Он вокруг меня никогда так не выплясывал!

– Если тебе тут не нравится, то можно вернуться в город!

– Ага, снова тащиться три часа по обледенелой дороге, да еще в темноте! – вспыхнула Юлька. – А потом попасть в объятия Андрея Васильевича? Нет уж! Останусь тут! Вот в этой самой постели. И не надейся вытащить меня из нее до нашего отъезда.

И она демонстративно завернулась в одеяло. Но поссориться подруги не успели. Во дворе загудела машина. Прибыл еще кто-то из гостей.

– Пошли посмотрим! – предложила Мариша.

– Пошли! – уныло согласилась Юлька. – Хоть какое-то развлечение. Все равно делать тут больше нечего. Боже мой, хозяева называются! Даже телевизора с собой не прихватили. Какие-то поганые пустые банки для будущих солений и компотов притащили, а телевизор – нет. Будь они прокляты с этой их хозяйственностью!

И подруги поплелись к окну, из которого было виден двор. Там было светло от фонаря, заливавшего все вокруг холодным сиреневым светом. Неожиданно Маришу словно что-то стукнуло.

– Смотри, какая-то знакомая машина! – удивленно воскликнула она, толкнув Юльку.

– А что в ней такого? Обычная «аудюха», – фыркнула Юлька. – Причем не слишком новая, «селедка».

– У Ольги такая же машина, – напомнила ей Мариша.

– Ну и что? Ольга в Финляндии.

Мариша хотела сказать Юльке, что Ольга вовсе даже не в Финляндии, а наоборот – в Бразилии. Но Юлька горестно взвыла:

– Ольга сидит у себя в Турку, а мы, дуры безмозглые, в какой-то глухомани среди сугробов, где-то на реке Оять! Боже мой, Оять! Да я такого названия никогда не слыхала!

– Это не в пользу твоего кругозора! – ответила Мариша, внимательно следя за тем, как красный «Ауди» пытается выбраться из сугроба, в который случайно заехал.

Наконец водитель «Ауди» понял, что бороться бесполезно, дверца машины открылась, и оттуда выбралась стройная миловидная девушка, с немного бледным личиком.

– Ольга! Оля приехала! – закричали Юлька с Маришей хором, а прибежавшая на шум Таня радостно захлопала в ладоши.

После чего подруги кинулись на улицу, забыв закрыть за собой дверь, что вызвало целую бурю негодования матери Романа, которая сетовала, что они выстудят дом, никаких дров не напасешься. Таньку перехватил Роман.

– Надень дубленку! – велел он ей. – И ноги хоть в валенки, хоть в сапоги сунь. Что ты у меня как маленькая? Простудишься же. На улице мороз минус двадцать. Никуда твоя Оля от тебя теперь за эту минуту не денется. Оденься, золотце!

Мариша с Юлькой добрались до Ольги первыми и затащили ее в дом. Таня встретила их на крыльце. Дальше Роман ее не пустил, озаботясь еще и тем, что она может набрать снегу в сапоги.

– Откуда ты тут? – набросились все на Ольгу.

– Я думала, ты в Бразилии, – добавила Мариша.

– Как видишь, вернулась! – вздохнула Ольга, успев к этому времени скинуть с себя пуховик и теплые сапожки на меху. – Роман, а можно будет вытащить мою машину из снега?

Роман немного подумал и обстоятельно изложил Ольге, почему до утра лучше этого не делать. И хотя все его доводы были разумны, Ольга все равно разобиделась.

– Выехала сегодня из Турку в шесть утра, в двенадцать прорвалась через таможню, потом разминулась с вами всего на полчаса и в результате вынуждена была добираться сюда, имея только адрес, который дала мне Маришина мама. А вы этого не цените! А у меня, между прочим, горе.

– Какое? – оживилась Танина свекровь.

Ольга покосилась на нее, повернулась к подругам и сообщила:

– У меня муж пропал! Я из Бразилии вернулась, а его нет.

– А вещи? – деловито осведомился отец Романа. – Вещи не пропали?

– И деньги? – уточнил Роман.

Ольга молча помотала головой.

– Вещи все на месте, а вот Пашка пропал, – печально сказала она. – Девочки, я тут привезла спиртного. Давайте выпьем. А то я совсем в пути закоченела. Печка с нашими морозами не справляется. Да еще дуло откуда-то.

С этими словами Ольга вытащила бутылку «Финляндии», с которой под неодобрительными взглядами матери Романа и уселась к столу. Но к этому времени в доме стало уже так холодно, что всем было ровным счетом наплевать на одобрение или неодобрение Галины Александровны. Та фыркнула и удалилась в свою комнату. Воспользовавшись ее отсутствием, отец Романа подкинул в печь остатки дров, Таня вытащила из холодильника и состряпала с помощью подруг на скорую руку закуску, состоящую из домашней квашеной капусты, соленых огурцов и грибочков с луком, а Роман спустился в погреб и притащил несколько бутылок домашнего рябинового вина. После чего все уселись за стол и наконец-то почувствовали, что приехали в деревню недаром. Во всяком случае, Юлька точно почувствовала.

Через некоторое время мужчины и старшее поколение женщин ушли спать, предоставив четырех подруг самим себе. Тут надо объяснить, что Ольга дружила с Таней через Маришу. То есть Мариша и Оля учились вместе в университете, а Мариша и Таня жили на одном этаже. Вот так и образовалось это знакомство, перешедшее потом в дружбу. Правильней было бы сказать, что сначала необыкновенно смышленый в житейских вопросах Роман, вероятно, решил, что его жене очень даже стоит дружить с Олей, так как поехать по приглашению в Финляндию, да еще на своей машине, будет стоить гораздо дешевле, чем покупать себе и Тане туристическую путевку в эту страну. И он стал всячески поощрять новую дружбу. Таня вообще была очень покладистым человеком и спорить с мужем не стала. Но надо отдать ей должное, что сама-то она дружила с Олей не из каких-то корыстных побуждений, а просто потому, что полюбила ее.

– Оля, расскажи нам толком, как все произошло! – потребовала Мариша, когда все посторонние ушли.

– Как! Как! – передразнила ее Оля. – Я же тебе сказала, что мы с Пасси уехали в Бразилию. Я оттуда несколько раз звонила Пашке, все вроде бы было нормально. Он ни о чем не подозревал. Но в последние три дня у нас дома к телефону никто не подходил. Но я особенно не волновалась, думала, мало ли где Пашка задержался. А оказывается, пока я с любовником в Бразилии прохлаждалась, его у меня другая баба увела!

И она, уронив голову на стол, горько зарыдала.

– Откуда ты это знаешь? – спросила Таня.

– Так он мне записку оставил! – прорыдала Оля. – То есть не он, но… В общем, вот!.. Читайте!

И она сунула Тане в руки смятый клочок бумаги. Бережно расправив бумагу, Таня заглянула в нее и растерялась.

– Тут ничего не понятно.

– Ах да, – всхлипнула Оля. – Я и забыла, что там по-фински написано.

Она взяла записку в руки и дрожащим голосом принялась переводить.

«Здравствуйте, Оля. Я хочу вас предупредить, чтобы вы не волновались из-за вашего мужа. Он больше вас не любит и уходит жить ко мне. Наши адвокаты свяжутся с вами. Всего вам доброго. Надеюсь, что ваша личная жизнь тоже скоро устроится».

Когда Ольга закончила читать записку, над столом повисло молчание.

– И кто такая эта женщина? – спросила Мариша.

– Если бы я знала! – простонала Ольга. – Несколько дней я через наших с Пашкой общих знакомых пыталась навести справки. Но все словно воды в рот набрали. Или действительно ничего не знают, или мне говорить не хотят. А потом я поняла, что если останусь в Турку в нашей квартире, то сойду с ума. И вот я примчалась сюда. Девочки, скажите, что мне делать?

– А не нужно было от мужа в Бразилию с любовником убегать! – раздался из-за стены голос Таниной свекрови. – Тогда и муж целее был бы!

– Галина Александровна! – крикнула Таня. – Что вы говорите? У человека горе, а вы со своими поучениями!

– А ты старшим рот не затыкай! – подал голос отец Романа. – Мать правильно говорит.

– Ишь, распустились! – прибавил отчим Тани, Никита Михайлович.

– Отстаньте от моей Тани! – послышался сердитый голос Ромы. – Дайте ей спокойно поговорить с подругами. Она у меня умница и сама со своими подругами разберется!

– Беспутство сплошное! – не послушалась Галина Александровна.

– Мать! – рявкнул Рома, и на этот раз женщина умолкла.

Но скандал все равно бы не разгорелся, потому что в это время Оля набрала побольше воздуха и неожиданно заголосила на всю округу:

– Да, я признаю! Виновата я! Но я же думала, что не люблю уже своего Пашку. А когда он исчез, меня словно осенило. Не нужны мне эти чухонцы и вся их распрекрасная Европа и вообще весь мир, если рядом нет моего Пашеньки. Что же я без него делать-то буду! О-о-о! Горе какое!

– И правильно, так и надо! Только раньше думать нужно было, голубушка! Да не тем местом, которым ты думала, а головой! – с удовлетворением припечатала Галина Александровна, но на этот раз ее даже родной муж не поддержал.

В итоге Ольгу подруги с трудом отпоили успокоительными каплями, Юлька откопала в кармане бумажку с остатками снотворного, которое давала ей Мариша для усыпления Андрея Васильевича. Рассудив, что от нескольких крупинок Ольге плохо не станет, подруги всыпали их в домашнее вино и дали выпить подруге. Примерно через полчаса лекарство подействовало. Ольга, беспокойно поворочавшись, все же заснула на раскладушке, которую удалось втиснуть в узкий промежуток между диваном подруг и стеной. А следом за Олей повалились в свои постели и все трое.