Текст книги "Нимфа с большими понтами"

– Брат Олега Сафроновича? – уточнила у нее Кира.

– Точно, – кивнула головой Света. – Но вот уж мерзкий тип! Строит из себя бог весь какого богатея! Весь на понтах! А сам сюда на похороны брата пешком пришел! Да! Да! Ни машины у него не было, ничего! Повезло ему еще, что Машка – добрая душа, все вещи своего покойного мужа ему отдала. Ну, то есть не отдала. Просто ей все равно было. Она ничего вокруг себя не замечала. Так что он их сам взял. И в них и оделся! Представляете, после покойника?

– Фу! – сморщилась Кира.

– Вот именно! – воскликнула Света. – Совсем голодранец! Но видели бы вы, как он себя ведет! Словно хозяин всего этого! – И она сделала рукой широкий жест, демонстрирующий размеры богатства покойного своего хозяина. – Да Олег Сафронович, будь он жив, брата бы к себе в дом и на порог не пустил! – Света совсем разошлась. – Он если о нем и говорил, то только ругался! Дескать, вор он, подлец и ничтожный человек! И если я раньше сомневалась, то теперь и сама могу сказать: точно! Ничтожество полнейшее!

И умяв очередной бутерброд, Света продолжила с еще большим возмущением:

– Да одна его вечно потеющая физиономия чего стоит! С него так и течет! А уж руки! Как ко мне свои клешни протянет, так меня прямо в дрожь от гадливости кидает. А ведь я человек совсем даже и не брезгливый. Всякое в жизни повидала!

Кира кивнула. Про брата Олега Сафроновича ей теперь было более или менее понятно. Но оставалось еще четверо его родственников.

– Кто они такие?

И Света принялась добросовестно перечислять.

– Во-первых, мамаша Олега Сафроновича собственной персоной. Та еще фифа! Ума не приложу, как ей удалось воспитать такого хорошего старшего сына. Младший у нее откровенный урод получился. Ну, весь в нее! Такое же ничтожество!

– Почему?

– Да потому что Виолетта эта Викторовна ни одного дня в своей жизни не работала! Троих детей от разных мужиков нагуляла. Отцов своих дети и не знали. Отчество всем им от их деда досталось. Но только отчество. Дед этих детей своей дочурки знать не желал. И никогда их своими внуками не считал. И не вырасти Олег Сафронович таким деловым и не разбогатей, гнить бы сейчас Виолетте Викторовне где-нибудь на помойке или в ночлежке! Во всяком случае, туда ей с ее распутной жизнью была на старости лет прямая дорога.

– Это уже двое, – заключила Леся, подумав про себя, что стоит все же поближе приглядеться к этим двоим.

Похоже, они были самыми главными претендентами на наследство. Мать и родной сын. Недаром же прямолинейная Света начала перечень родни именно с них.

– Остальные все сошки помельче, – словно прочитав ее мысли, сказала Света. – Так сказать, не самая близкая родня. Витя – двоюродный брат. Вроде бы совсем неплохой человек. Хотя я о нем никогда от Олега Сафроновича не слышала. Это уж Виолетта Викторовна привезла Виктора в наш дом и долго тут объясняла, кем он приходится.

– И ты поняла?

– Я – нет, – откровенно призналась Света. – Я уже на пятой минуте объяснений запуталась во всех этих троюродных тетях, двоюродных дядях и их отпрысках. А уж именами Виолетта так и сыпала! Но другие вроде бы родство Виктора с ними признали. А Маше было ни до чего.

И прожевав последний кусок батона, Света с сожалением оглядела опустевший стол и добавила:

– Но кем бы Виктор Олегу Сафроновичу ни приходился, тоже не совсем понятно, чего он тут второй месяц торчит! На работу ему, что ли, не нужно?

Из дальнейшей беседы со служанкой выяснилось, что смерть хозяина дома произошла полтора месяца назад. И если до сорокового дня Света еще мирилась с нашествием родни, то после этого срока открыто предложила Маше, чтобы та гнала их всех прочь, как говорится, поганой метлой. Но Маша, выпавшая после смерти мужа из окружающей действительности, лишь трясла головой. И ничего не говорила.

– Ну, а эти, видя такое дело, и радехоньки остаться, – вздохнув, произнесла Света. – Витя еще туда-сюда. Вроде бы он архитектор, или писатель, или историк, не знаю. Только не везет ему. Никому его проекты и исследования не нравятся. Вечно без работы сидит. Это я знаю точно. А вот еще парочка – те личности и вовсе подозрительные.

Подозрительными личностями Света именовала супружескую чету – Глеба и Оксану. Оксана приходилась Олегу Сафроновичу племянницей.

– Подожди? – перебила ее Кира. – Выходит, она дочь этого Тимофея?

– Вовсе нет, – покачала головой Света. – У того детей совсем нет. Во всяком случае, он о них никогда не упоминает. Может, где и наплодил. Хотя не представляю, какая женщина от такого гада захочет иметь ребенка. А так он холостяк.

– Хорошо, а кто же тогда Оксана? Племянница – это ведь дочь сестры или брата!

– Был у Олега Сафроновича еще один брат, – сказала Света. – Только тот уже лет двадцать как умер. После него Оксана и осталась. Она у бабушки воспитывалась.

– У Виолетты Викторовны?

– Опять не угадали! – хмыкнула Света. – У другой своей бабушки. По материнской линии. Ха! Стала бы Виолетта кого-то воспитывать, пусть даже и внучку! Ее и на собственных сыновей не хватало. А вы говорите, внучку!

Короче говоря, в этих весьма запутанных родственных отношениях без ста граммов не разберешься. Услышав про сто граммов, Света с готовностью извлекла почему-то из духовки газовой плиты непочатую бутылку джина и предложила от души помянуть Олега Сафроновича еще разок.

– Так сказать, для пущей верности, – произнесла она, – чтобы знать, что хороший человек попадет точно в рай.

Но этому ее благому намерению не суждено было осуществиться. Во всяком случае, не в этот раз.

Потому что, стоило ей потянуться за стаканами, как с улицы раздался шум подъезжающей машины. И сердитые человеческие голоса. Насколько могли слышать подруги, мужские и женские.

– О! – оживилась Света, моментально забыв про выпивку. – Сейчас сами все святое семейство и увидите! Во всей его красе!

Глава шестая

Она угадала. Посмотреть было на что! Вышедшие во двор подруги просто глазам своим не верили. Шедшие впереди всех двое довольно высоких мужчин с длинными руками и такими же длинными голенастыми ногами были с головы до пят вымазаны какой-то зеленовато-коричневой грязью. И вокруг них распространялся такой гнилостный дух, что сразу становилось ясно: купались они не где-нибудь, а в болотной трясине. Издалека мужчины казались однояйцевыми близнецами, выбравшимися из одной пробирки.

– Наверное, эти грязнули и есть Тимофей и Виктор, – прошептала Леся.

– Почему? – удивилась Кира.

– Они же все родственники, – пояснила ей подруга. – А Глеб в этой семье чужой. Он всего лишь муж Оксаны.

Но Леся ошиблась. Один из возглавлявших шествие мужчин действительно оказался Тимофеем, а вот второй, такой же долговязый и тощий, но помоложе лет на десять, был Глебом. Во всяком случае, так к нему обращалась миловидная миниатюрная блондиночка, семенящая на полшага позади мужчин и озабоченно охавшая, когда ее босоножки из золотистой лакированной кожи на высоченных каблуках попадали в очередную ямку.

Одета девушка была своеобразно. То есть для прогулки по центру мегаполиса ее наряд отлично бы подошел. Но здесь, на опушке густого леса, эта снежная блондинка в кремового цвета тунике с золотым поясом в виде сплетенных колец и такими же украшениями на плечах и бедрах казалась чем-то нереальным. Вроде древнегреческой богини, решившей сменить место жительства на Олимпе на более северный регион.

Выражение лица у блондинки было соответствующее ее образу – слегка рассеянное и печальное. Впрочем, увидев на крыльце дома посторонних, она замерла. И забыв про перепачканного тиной, мокрого и грязного мужа, с неожиданным любопытством, жадно уставилась на подруг.

Кира с Лесей уже решили, что сейчас эта небожительница что-то им скажет, но ошиблись.

– Светка! – неожиданно рявкнула из-за ее спины невысокая кряжистая дама весьма преклонного возраста. – Ты кого это в наше отсутствие в дом притащила? Снова твои подружки?

– Да какие подружки? – возмутилась Света. – Я сроду сюда никого не приглашала. Даже если бы и хотела, то как же! Дозовешься, пожалуй, людей в такую-то глухомань! Никто и слышать не хочет, чтобы сюда ехать. Вы вот только примчались, так у вас свой интерес имеется.

– Что-то ты, голубушка, слишком уж, как я погляжу, разболталась, – с раздражением, которое он и не думал скрывать, произнес Тимофей, с отвращением отряхивая с себя болотную тину. – Ты, будь добра, помни свое место!

В ответ Света буркнула что-то невразумительное. Но послушалась. И повернулась, явно собираясь уходить.

– А между прочим, эти девушки вовсе не ко мне приехали! – буркнула она напоследок. – А к вам! Это чтобы вы знали!

– Постой! – едва служанка повернулась, чтобы уйти, остановил ее Тимофей. – Сначала объясни свои слова. Что это за две молодые особы к нам пожаловали?

– Тимоша, я их не знаю, – поспешно произнесла та самая пожилая дама, которая, по всей видимости, и являлась матерью почившего хозяина дома и его брата. – Они не из нашей родни. Совершенно точно!

– Да, мы вам не родня, – подтвердила Кира, в душе тихо радуясь этому обстоятельству. – Мы родня вашей… то есть только я родня вашей Фёкле.

– Чья ты родня?! – изогнула бровь Оксана. – Этой коровы, нашей няньки?

И откинув голову, она звонко и зло расхохоталась.

Кира просверлила ее сердитым взглядом и подумала: да, эти люди ей решительно не нравятся.

Нет, что ни говори, ее Фёкла, конечно, тоже была не подарок. А уж про ее полоумного папашу Бориса, тиранящего жен, дочь и соседей, и вообще говорить не хотелось. Но и к этим незнакомым ей, в сущности, людям Кира воспылала моментальной и чисто инстинктивной неприязнью. Пожалуй, из них всех она бы еще готова была мириться с последним членом стаи – с держащимся позади и молчащим до сих пор Виктором. Но именно по причине того, что он хотя бы молчал.

В общем, прием подругам, даже несмотря на то что их пригласили пройти в дом, где они объяснили, по какой причине прибыли, был оказан самый прохладный. Но на что они, собственно говоря, могли рассчитывать? Ведь на этих людей свалилось за последнее время столько всего и по большей части нехорошего. Чего стоит только похищение маленького мальчика! И обе подруги в этом преступлении тоже были виноваты, пусть даже и косвенно.

– Итак, кто вы такие, девочки? – довольно холодно повторила свой вопрос Виолетта Викторовна после того, как все прошли в дом и подруги проследовали следом за остальными. – Если вы по протекции вашей родственницы Фёклы явились наниматься в прислуги, то нам никто не нужен!

– А уж по протекции этой проходимки и подавно! – заявил Тимофей.

– Почему же! – неожиданно выступила в защиту подруг Оксана. – Мне нужна толковая горничная. Эта Светка ничего не понимает в дорогих тканях и дизайнерских изделиях. Бабушка, ты только представь себе, она вчера испортила мою новую шелковую блузку. А ведь за нее отдано триста долларов!

– Триста? – ахнула Виолетта Викторовна. – Надеюсь, чек у тебя сохранился? Деточка, да мы просто обязаны вычесть эти деньги из жалованья неумехи!

– Похоже, вы не слишком обеспокоены исчезновением вашего внука и его матери! – ехидно произнесла Кира, послушав разговор двух женщин. – Во всяком случае, я вижу, что судьба трехсот долларов и испорченной блузки вас волнует куда больше!

Виолетта Викторовна и Оксана моментально окрысились на нахалку, став удивительно похожими друг на друга.

И уж тут подругам мало не показалось! Ледяным тоном им было сказано, что они не имеют ни малейшего понятия о правилах поведения в приличном доме. И их вынуждены попросить удалиться из этого самого дома.

– Уверена, вы передумаете, как только узнаете, по какому поводу мы явились к вам в дом! – заявила Кира. – Так уж получилось, что я, как вам уже сказано, родная сестра Фёклы. Той девушки, которую ваш сын нанял, чтобы она сидела с младенцем.

Виолетта Викторовна презрительно поджала губы и кивнула.

– Если хочешь знать, я с самого начала предполагала нечто в этом роде, – заявила она. – Едва только тебя увидела. Холопка ты до мозга костей, как и твоя сестра! Что же, это отчасти объясняет твою невоспитанность.

– Мое воспитание тут совершенно ни при чем! – вспыхнула Кира. – Мы с подругой проделали достаточно долгий путь, чтобы разыскать родственников пропавшего младенца. И мы вас все-таки нашли, хотя вы забрались в жуткую глухомань и даже не потрудились сообщить в милицию о том, что у вас в семье похищен ребенок! И вот ваша благодарность!

– О чем ты говоришь? – раздался голос Виктора. – Вы что, видели Илюшу?

Мужчина, наиболее приличный из всей компании, молча сидел в уголке, не привлекая к себе ничьего внимания. Но именно он первым просек, с чем пожаловали к ним подруги.

– Вот именно! – энергично кивнула головой Кира. – Понимаете теперь, о чем речь? Фёкла привезла ко мне домой младенца. И у меня есть все основания думать, что это именно ваш Илюша!

Виолетта Викторовна слабо вскрикнула. И опустилась на стул.

– Витя! О чем она говорит? – драматическим шепотом поинтересовалась она у своего племянника. – Она знает, где Илюша, да?

– Да, – ответила за Виктора Кира. – То есть нет!

– Как вас понять? – теперь удивился и Виктор. – Отвечайте внятно: да или нет?

В его тоне неожиданно проскользнула резкая, даже грубоватая нота. Словно сержант на плацу отдавал распоряжения новобранцам.

– Понимаете, дело в том, что раньше я знала, где находится этот ребенок, – ответила Кира чистосердечно. – Он был у меня дома. А теперь его там нет!

– И куда же он делся? – широко раскрыла свои небесно-голубые глазки Оксана.

Ох, что-то очень уж подозрительно глубокими и голубыми они у нее были! Не бывает таких глаз в природе! Небось контактные линзы нацепила. Ну да. Вон и на белке уже краснота появилась. Аллергия началась. Ничего не поделаешь, за красоту надо платить.

– Ребенка снова украли, – развела руками Кира. – Но мы не виноваты!

– Бабуля! – неожиданно взвизгнула Оксана. – Витя! Что вы с ней разговариваете! Вызывайте милицию! Немедленно!

Виктор сделал несколько нерешительных шагов и замер, когда Кира воскликнула:

– Стойте!

– Да что ты ее слушаешь! – завопила Оксана. – Вы же слышали! Она сама созналась, что ребенок был у нее дома!

– Ну да, был, – подтвердила Кира.

– Вот видите! – исходила воплями Оксана. – Она сестра Фёклы. Это же ясно, что одна сестра Илюшу украла, другая ей всячески помогала и даже предоставляла укрытие! Они обе преступницы! Витя, вызывай милицию!

Виктор наконец проделал оставшееся расстояние до телефона. Но тут вмешалась Леся. И этот недотепа, лишь на мгновение проявивший смекалку, снова замер в нерешительности.

– Милиция уже обо всем знает! – заявила Леся. – Правда, все равно это как-то странно.

– Что тебе странно? – холодно спросила у нее Виолетта Викторовна.

– А то и странно, что питерская милиция в курсе того, что младенец пропал, – в тон ей ответила Леся. – Хотя и не знает, откуда именно он пропал, из какой семьи. А вот ваша родная областная или хотя бы тверская милиция и не догадывается о том, что вашего младенца Илюшу, оказывается, надо искать!

– И почему же, интересно знать, вы до сих пор не заявили о пропаже ребенка? – прищурилась на замерших родственников Кира.

– Может быть, вы и не собирались этого делать, а? – добавил Леся. – Может быть, вас это устраивает?

Родственники молчали. Первой опомнилась Оксана.

– Бабушка, на что они намекают? – подавленным голосом спросила она.

Но Виолетта Викторовна не сочла нужным отвечать ей. Она часто-часто моргала глазами, сильно напоминая ожиревшую испуганную квочку.

– А чего там намекать! – рассердилась Кира.

Она проделала долгую дорогу. Устала, переволновалась. А тут их же еще и обвиняют бог знает в чем.

– У вас у самих рыльце в пушку! – закричала Кира. – Оба прямых наследника пропали. Мать и сын! А не заявляете вы об этом двойном исчезновении в милицию, потому что вам оно только на руку!

Как ни странно, на этот раз ни Оксана, ни Виолетта Викторовна, ни Виктор не возразили. Все трое казались изрядно смущенными. И старательно отводили глаза, избегая смотреть даже друг на друга. Но внезапно позади Киры раздался мужской голос:

– Уверяю вас, вы ошибаетесь!

Голос звучал очень уверенно и спокойно. И тем не менее Кира вздрогнула, как от удара. Оглянувшись, она увидела позади себя мужа Оксаны – Глеба. Он уже успел принять душ и полностью отмылся от болотной жижи. И сейчас выглядел очень даже привлекательно.

Высокий. И совсем даже не такой тощий, как показалось девушкам вначале. Темные густые волосы были еще влажными и блестели. Глеб расчесывал их на прямой пробор, и они, разделяясь, падали у него до плеч. У него был слегка вздернутый, но при этом очень породистый нос и брови, которые разлетались к вискам. А вот глаза были светло-карими с каким-то зеленоватым оттенком.

Глеб накинул на себя свежую рубашку, но не застегнул ее. И можно было видеть, как на его гладкой смуглой груди сверкают капельки воды. У подруг даже дыхание перехватило от этого зрелища. Надо же, какой красавчик! И сексуальность из него буквально так и прет из всех пор!

И как это они не разглядели этакой красоты и мужественности, пусть даже и под толстым слоем болотной грязи?

– Глеб! – кинулась к нему Оксана, и чары развеялись.

Ну, и что с того, что Глеб потрясающе хорош собой? Все равно, он принадлежит вот этой женщине. А на чужой каравай рот подруги разевать не привыкли.

– Глеб! – продолжала рыдать Оксана. – Они говорят…

– Я слышал, – мягко привлек к себе жену Глеб. – Я все слышал, котенок. Не плачь!

И посмотрев на подруг, он снова повторил:

– Вы не правы, обвиняя родственников моей жены. Все мы просто очень растеряны от того, что произошло.

– Могли бы уж сообразить, что если ребенка украли, то надо прежде всего заявить об этом в милицию! – буркнула Леся. – Нельзя же растеряться настолько!

– Так в том-то и дело! – воскликнула Оксана. – Мы ведь не знали этого точно!

– Как не знали? – опешила Кира.

– Могу объяснить, – подтвердил Глеб. – Чтобы у вас не возникло на наш счет ненужных и к тому же совершенно необоснованных подозрений.

А дело, по словам Глеба, обстояло следующим образом. Позавчера вечером Маша проявляла несвойственную ей странную активность. Хотя после смерти мужа впала в полубезумное состояние, но она всегда была тихой, словно ушедшей в свои мысли.

Казалось, что она даже не осознавала до конца, кто она такая и что с ней случилось. Даже вид ее ребенка не будил в ней никаких чувств.

– Она была словно живой манекен!

– Говорили ей, что надо сесть, она садилась, – добавил Виктор. – Ставили перед ней еду и давали в руки вилку или ложку, она ела, не задумываясь, что делает.

– Но от нее самой не исходило никакой инициативы, – заключил Тимофей.

И тем не менее родственники не решились отдать женщину в психиатрическую клинику, как им советовали врачи.

– А что за диагноз ей поставили? – спросила Леся.

Диагноз показался подругам совсем не страшным. Но каким-то очень уж расплывчатым.

Тяжелое нервное расстройство, вызванное смертью мужа.

Однако более точно врачи диагностировать состояние пациентки в домашних условиях отказывались. И в общем, все их рекомендации сводились к тому, что Маше необходим покой. А время все лечит. В общем-то, Машины родственники и сами склонялись к той же мысли. И поэтому Маша физически оставалась в своем доме. Хотя, где витали ее мысли, сказать было сложно, если вообще возможно.

– Но позавчера вечером она словно взбесилась, – сказала Оксана. – В нее словно дьявол вселился. Носилась по дому. То есть не носилась, но хотя бы двигалась, и очень быстро.

– Обычно-то она сидела или лежала там, где ее оставили, – сказал Глеб. – Не предпринимая никаких попыток что-то сделать.

– Да, а тут она начала напоминать нам прежнюю Машу, – всхлипнула Виолетта Викторовна. – Мы даже обрадовались. Подумали, что Машенька приходит в себя.

– Кто же знал, что все так страшно закончится, – произнес Тимофей, который к этому времени уже тоже отмылся и присоединился ко всем остальным.

– Никто не знал, – согласилась с сыном Виолетта Викторовна. – Но спать мы легли в приподнятом настроении. Уверенные, что самое страшное позади. И утром Маша проснется почти здоровой.

– А утром оказалось, что ребенок, наш Илюша, и его нянька исчезли! – выкрикнула Оксана. – И никто не мог сказать, куда они делись!

Голос ее прозвучал почти истерично. Глеб поспешно привлек жену к себе. И принялся поглаживать ее затылок, бормоча какие-то слова утешения. Оксана прижалась к нему и жалобно всхлипывала.

Между делом подруги отметили, что хотя слезы текут из глаз Оксаны обильно и вполне натурально, но наложенный ею сложный грим они ничуть не портят. Не бывает у блондинок со светлой кожей таких густых черных ресниц!

И где эта особа берет такую отличную водостойкую тушь, совсем не к месту с завистью подумала Леся. Сама она потратила бог знает сколько денег на покупку разрекламированной косметики. Но всегда ее ждало горькое разочарование. Приличного потока слез не выдерживала ни одна дорогущая тушь.

А вот эта Оксана могла рыдать в три ручья.

– А что Маша? – спросила Леся, с трудом заставив себя не завидовать Оксане. – Как она отреагировала на исчезновение ребенка?

– Знаете, нам показалось, что она ничего не поняла, – произнес Виктор. – На следующее утро, когда обнаружилась пропажа Илюши и Фёклы, несчастная снова была в своем обычном отрешенном состоянии.

– Мы даже порадовались, что она ничего не понимает, – добавила Виолетта Викторовна. – Иначе бы несчастная точно сошла с ума.

– Да уж, – вздохнула Кира. – Сначала погиб муж. А потом пропал и единственный ребенок!

– Но что-то же вы сделали? – спросила у родственников Леся. – Что предприняли? Что подумали?

– Сначала-то мы подумали, что Фёкла просто ушла с малышом гулять, – сказал Тимофей. – Они часто уходили на час, на два или даже на три. Фёкла утверждала, что малышу нравится, когда она его катает на коляске. А просека первые пятьсот метров от дома вымощена камнем и вполне хороша для таких прогулок.

– И что было дальше?

– Но когда они не появились и к полудню, мы, разумеется, встревожились. И пошли их искать.

Брошенная коляска обнаружилась уже в десяти метрах за оградой. Она была вдвинута в кусты. Ни маленького Илюши, ни его няни возле коляски не обнаружилось.

– А когда мы после всех поисков вернулись в дом и принялись обсуждать, что же нам делать дальше, то вскоре выяснилось, что исчезла и сама Маша.

– Она исчезла во время этого разговора или раньше?

Тимофей посмотрел на своих родственников. Те растерянно молчали.

– После, – наконец произнес Виктор. – Я, помню, еще подумал, что надо увести Машу в другую комнату. Вдруг она смекнет, что произошло. И ей станет хуже?..

– Но это значит, что она была со всеми в одной комнате? – спросила Леся. – И все слышала о пропаже Илюши?

– Она была в комнате, но не думаю, что она что-то слышала, – вздохнул Виктор. – Лицо у нее было совершенно отсутствующее. И глаза пустые.

– Но самое главное не это! – воскликнул Тимофей. – Когда мы уже собрались ехать в город, чтобы сообщить в милицию о том, что Илюша пропал, мы нашли эту записку.

– Записку? – оживилась Кира. – От кого?

– И где? – добавила Леся.

– В комнате Фёклы, – сказал Глеб. – Даже не записку, а письмо. Похоже, она оставила его для нас.

– Ну да, – кивнула Оксана. – Перед тем как ехать в милицию, мы решили обыскать комнату Фёклы.

– Вдруг бы там нашлись какие-нибудь дополнительные улики, – пояснила Виолетта Викторовна.

Прозвучало это так, словно родственники оправдывались. А ведь в их действиях вроде бы не было ничего дурного. Конечно, они должны были осмотреть комнату и вещи Фёклы, если подозревали ее в краже ребенка.

– Вы сделали все правильно, – подбодрила приунывшую родню Леся.

– Только благодаря этому вы нашли записку, – напомнила им Кира. – И что в ней было написано?

Ответил ей Тимофей:

– В общем, Фёкла написала, что Илюша находится у нее. И что с ним все будет в порядке, если мы соберем для нее некоторую сумму денег. Тогда она вернет нам мальчика. Мол, сам по себе он ей не нужен, а нужны только деньги. И если мы не согласны, то она найдет на ребенка других покупателей.

– Ужас! – содрогнулась Кира, не в силах поверить в услышанное о своей сестре. – Не может быть!

– Может! – хмуро кивнула Виолетта Викторовна. – Мы все видели это письмо! Мой сын передал содержание записки точно. Слово в слово!

– А мы тоже можем посмотреть это письмо? – спросила Леся.

– Можете, – пожал плечами Тимофей и в ответ на недоуменный взгляд своей матери развел руками: – Раз уж они все равно в курсе, почему бы и нет?

– Хорошо, – сдалась Виолетта Викторовна. – Пусть смотрят! Может быть, им хоть тогда станет стыдно. Покажи им, Витя!

– А при чем тут я? – спросил он удивленно из своего угла. – Письма у меня нет!

– Но я же помню, как отдавала его тебе!

– Не мне, а Тимофею!

Поднялась суматоха.

– Никто мне письмо не отдавал! – энергично протестовал Тимофей. – Я вообще думал, что оно до сих пор находится у мамы!

– Говорят же вам, нету его у меня! – сердилась Виолетта Викторовна. – Зачем оно мне?

– Но ты его читала! – возмутился Тимофей.

– Его все читали! – парировала Виолетта Викторовна. – И нечего делать из меня безумную старуху. Склероза у меня нет!

И словно в доказательство правоты своих слов она воскликнула:

– А! Вспомнила! Его же последним читал Глеб!

– И вовсе не он! – теперь возмутилась уже Оксана. – После Глеба я взяла это мерзкое послание.

– И куда дела потом?

– Потом? Потом я положила его на стол. Все ведь уже прочитали его. Зачем оно мне?

И Оксана пожала плечами.

– Такую пакость даже лишнюю минуту в руках противно держать! – заявила она.

И ее тонкие пальчики, украшенные двумя чудесными колечками, в самом деле нервно вздрогнули. При этом раздался тихий звон. Оказалось, что в перстень из полого изумруда на среднем пальце левой руки были вделаны крохотные бубенчики из серебра, которые и издавали этот мелодичный звук.

– Так что? – спросила Кира, когда в комнате наступила тишина. – Выходит, письмо пропало?

– Да куда оно могло пропасть?! – фыркнула Виолетта Викторовна. – Оно где-то в доме! Кому оно нужно?

Но тем не менее приходилось признать, что в данный момент никто не может предъявить это Фёклино послание.

– Ладно, – вздохнула Кира. – Оставим это пока. Ну, нашли вы письмо от Фёклы. И что дальше?

– Дальше мы стали ждать, – сказал Виктор.

– Мы же не могли рисковать жизнью малыша! – вскрикнула Оксана. – Эта уродина, она бы его убила!

И она прижала к лицу свои тонкие ручки. От запястий к локтям немедленно скользнули тяжелые золотые змейки, украшавшие их. Обе они невольно привлекли к себе внимание подруг. Слишком уж сложной была работа по металлу. Каждая чешуйка играла отдельно, так что змейки казались почти живыми. Но Киру с Лесей снова отвлек голос Глеба.

– Фёкла ведь нам угрожала, – кивнул он головой. – Я помню эти строки. Меня даже мороз по коже продрал, когда я прочел их.

– Надо же быть такой бесчувственной дрянью! – произнесла Виолетта Викторовна. – Дегенератка!

Кира покраснела. Эти люди имели полное право ненавидеть и ругать ее сестру. И все равно слышать их проклятия в ее адрес было для Киры невыносимо тяжело.

– А как пропала Маша? – спросила Леся, которая верно поняла по изменившемуся лицу подруги, каково ей сейчас, и поспешила сменить тему.

Ее уловка сработала. Все сразу же забыли про письмо Фёклы и саму Фёклу и принялись рассказывать о Маше. Выяснилось это вчера днем. За завтраком Маши не было. Она отказалась спуститься. Что было необычно. Но так как других проявлений вернувшегося рассудка у Маши родственники не обнаружили, то оставили несчастную в ее комнате.

– Нам не хотелось, чтобы она случайно услышала про Илюшу, – сказала Оксана.

– Конечно, мы старались при ней не говорить о сыне, – добавил Виктор. – Но она могла бы как-то догадаться.

В общем, родственники решили, что у себя в комнате Маше будет пока безопасней и лучше. И не стали ее тормошить.

– К обеду она тоже не вышла, – сказала Виолетта Викторовна. – И когда мы к ней пришли, то в комнате ее уже не было. И к ночи она не вернулась.

Не вернулась Маша и сегодня утром.

Тогда-то толпу родственников, по их словам, обуяла настоящая паника. Отослав не в меру любопытную служанку в ближайший райцентр за продуктами, они кинулись обыскивать местность. Они и теперь были уверены, что Маша находится где-то рядом. Что она просто ушла погулять. И будучи в своем отключенном от действительности состоянии, заблудилась и теперь бродит поблизости, не умея найти дорогу до дома.

– Она так плохо ориентировалась в лесу? – удивилась Кира.

– Боже мой! – воскликнула Виолетта Викторовна. – Да говорят вам, она же была не в себе! С ней могло случиться любое несчастье!

– Она могла упасть с обрыва, – предположила Оксана. – Или угодить в болото.

– Но там на болоте вы ее следов не обнаружили, сколько ни искали? – догадалась Кира, вспомнив, в каком виде вернулся поисковый отряд родственников. – Так ведь?

– К счастью! – весомо произнесла Виолетта Викторовна. – К счастью, что не нашли и не обнаружили!

– Да не пошла бы Маша в лес! – неожиданно раздался голос со стороны кухни. – Ни за что в жизни!

Все изумленно повернулись туда и обнаружили высунувшуюся в дверь Свету.

– Маша до смерти леса боялась! – продолжила служанка, не смущаясь всеобщим вниманием. – Она и гулять-то одна никогда не ходила. Даже летом! Только со мной. Чуть ли не за ручку. И только до ближайшей опушки. Дальше, да еще в чащу, ее бы и на аркане не затащить.

– Так куда же она, по-твоему, делась? – вспыхнул Тимофей.

– Не знаю, – пожала плечами Света. – Только вы тут не жили. И с Машей столько времени, сколько я, не проводили. Вы ее совсем не знаете.

– А ты знаешь? – возмутилась Виолетта Викторовна. – Распустила она тебя, нахалку!

– Мы с ней, чтобы вы знали, дружили! – сердито произнесла Света. – И в лес бы Маша, да еще одна, никогда не пошла бы. Будь она десять раз не в своем уме!

И она снова скрылась в кухне, недовольно сопя и фыркая.

– Уволить ее надо! – сказал Тимофей среди всеобщего неодобрительного молчания. – Обнаглела вконец!

– Дядя, только не сейчас! – взмолилась Оксана. – Где мы найдем другую прислугу?

– Да, – согласился с ней Виктор. – Пусть побудет, пока все так или иначе не утрясется.

Почему-то его слова нагнали на присутствующих такой жути, что все замолчали. И начали затравленно переглядываться. Неожиданно помогла все та же Света. Она появилась из дверей кухни и мрачно поинтересовалась:

– Ну так что? Ужинать вы сегодня будете или мне лишний раз и не суетиться?

Как ни странно, ужинать захотели все. Несмотря на волнения, после пешей прогулки по лесу в поисках Маши, аппетит у всех родственников прорезался зверский.