Текст книги "Пикник на Лысой горе"

Инна заинтересованно посмотрела на Наташу. Но поговорить им не удалось. В дверь раздался стук.

– Войдите! – крикнула Инна.

Дверь, открылась и в комнату вошла Зина.

– Меня прислала Эмилия Карловна распаковать ваши вещи, – сказала она без малейшего акцента. – Разрешите?

– Не надо, я сама, – запротестовала Инна.

– Ой, нет, – расстроилась девушка. – Эмилия будет недовольна. Она строгая. А мне страх как не хочется терять эту работу. Знаете, русским тут трудно устроиться, если языка не знаешь. Мне очень повезло, что я нашла место.

И девушка принялась деловито распаковывать вещи Инны.

– Пойдем вниз, – потянула Инну за собой Наташа. – Я тебе весь дом покажу. Закачаешься!

И сестры спустились вниз. Осмотр они решили начать с нижнего этажа. Там располагался просторный гараж на пять машин. Кроме того, тут же была оборудована котельная.

– Это только на тот случай, если электричество вдруг отключат, – сказала Наташа. – А вообще везде полы с подогревом. И электричество на моей памяти ни разу не вырубали.

Дальше они поднялись в кухню. Тут уже вовсю шло приготовление к завтрашнему празднику. Эмилия Карловна деловито месила тесто, толкла орехи, перетирала мед с изюмом и маком. Она приветливо кивнула Наташе и сказала:

– Очень хорошо, что зашли. Скушайте плюшку и выпейте кофе с дороги. Я вам поднос уже приготовила. Хотела с Зиной отправить. Где эта бездельница шляется?

– Она вещи у меня в комнате распаковывает, – пояснила ей Инна.

– Господи, один чемодан! – возмутилась Эмилия Карловна. – Нет, набрали людей, а вся работа все равно на мне. Целый час вещи разбирать будет? Увидите ее, гоните сюда. Ей деньги не за то, что она по дому будет без дела шататься, платят.

Наташа присела за стол и принялась с завидным аппетитом уплетать пышную сдобу, пахнущую корицей и ванилью. К кофе были поданы такие густо сбитые сливки, что они плавали в чашках белыми островками. Инна, хотя и плотно позавтракала в поезде, внезапно ощутила зверский голод и присоединилась к сестре. Когда они приканчивали по третьей плюшке, в кухню вошла Зина.

– Где ты гуляешь! – накинулась на нее Эмилия Карловна. – Ты здесь для того, чтобы работать.

– Я вещи распаковывала, – принялась оправдываться Зина.

– У тебя ноги в снегу, – прервала ее экономка. – Где ты в доме нашла снег? У Инны в комнате что, снегопад начался?

– Эдгар попросил меня подержать ему край ковровой дорожки, он ее чистил. Что тут такого?

– Что тут такого? – подбоченилась Эмилия Карловна. – Я тебе скажу, что тут такого. Ты должна работать, а не задом вертеть.

Зина молча взялась за оставленную ею ступку, в которой толкла грецкие орехи для торта. А сестры выскользнули из кухни. Чашки и пустое блюдо Наташа сунула в посудомоечную машину.

– Злая какая! – сказала Инна. – А по виду славная тетка. Мне она сначала понравилась.

– Это она только с Зиной такая, – сказала Наташа. – Не пойму, что на нее нашло. Обычно Эмилия приветливая и ласковая.

– Может, она ревнует? – спросила Инна. – Откуда твой дед эту Зину нашел?

– Не знаю, она сама пришла. Раньше работала в отеле «Даугава». Это тут недалеко. Должно быть, узнала, что дед прислугу ищет. А к деду Эмилия Зину и на пушечный выстрел не подпустит. Насчет деда она жуткая собственница. Все незамужние дамочки для нее – потенциальная опасность.

– И все-то ты знаешь! – восхитилась Инна.

– А то! – ответила Наташа. – Ладно, пошли дальше дом осматривать. Скоро остальные гости приедут. Нужно до их приезда успеть.

Они осмотрели второй этаж. Кроме комнаты Наташи, голубой спальни, была еще спальня Роланда Владимировича и смежный с нею кабинет. Кроме того, имелась огромная парадная гостиная, рассчитанная человек на тридцать, и небольшая комната, сплошь заставленная книжными шкафами, – библиотека.

Спальни прислуги находились на первом этаже, рядом с кухней. На первом же этаже была гладильная комната, небольшая прачечная и кладовка для продуктов. А также столовая и маленькая гостиная. По сравнению с огромным залом на втором этаже эта комната выглядела почти миниатюрной. И, конечно тут был холл.

Третий этаж был занят спальнями для гостей и туалетными комнатами. Еще на третьем этаже располагался обширный холл, в котором стоял диван, обтянутый черной кожей, и несколько больших растений в деревянных кадках.

На четвертый этаж Наташа так и не успела отвести сестру, потому что внизу раздался гудок автомобиля.

– Кто-то приехал! – обрадовалась Наташа. – Бежим!

Она кубарем слетела по лестнице. Инна последовала за ней. В последний момент она вспомнила о том, что она замужняя дама, и замедлила шаг. Внизу в холле уже стояла группа людей. Незнакомых Инне было все четверо. Среднего возраста мужчина, примерно таких же лет женщина, должно быть, его жена, и два парня лет по двадцать-двадцать пять.

Инна подошла к ним. Роланд Владимирович приобнял приехавшую женщину за талию и представил гостей Инне. Средних лет мужчина оказался младшим сыном Роланда Владимировича. Звали его Алексей Роландович, но он тут же велел Инне звать себя Алексеем.

– Иначе я буду чувствовать себя таким же стариком, как и мой отец, – шепнул он ей.

Инна сразу же поняла, что сделал он это главным образом для того, чтобы позлить свою супругу. Та являла собой классический образчик снобизма и чванства. Стоило посмотреть, как она небрежно сбросила с плеч шубу на руки стоящей сзади нее Зины. И, даже не соизволив взглядом поблагодарить девушку за услугу, проплыла вперед. Одета она была в классические брюки и пуловер, но казалось, что на ней по меньшей мере горностаевая мантия.

Жену Алексея звали Ингридой. После минутного колебания она все же подала руку Инне и милостиво кивнула ей.

– Мои сыновья, – хорошо поставленным глубоким голосом сказала она. – Ян и Вилли. Оба учатся в университете в Берлине.

Последний факт, по всей видимости, должен был сразить Инну наповал и заставить ощутить собственное ничтожество. Но не на ту напали. Инна испытала лишь легкое недоумение: зачем людям для получения образования тащиться в такую даль? А свои вопросы Инна не привыкла долго держать в себе. Поэтому она спросила:

– А что, там обучение дешевле? Или на двоих скидка?

Мать студентов покрылась краской негодования, но не нашлась, что ответить. Инна тем временем рассматривала обоих парней. Выглядели они, по правде сказать, не слишком умными. А если совсем честно, то откровенно тупыми. Инна даже подумала, что старшего уже давно следовало бы определить в заведение, где занимаются умственно отсталыми людьми. Так и для него, и для общества было бы лучше. А уж получать образование где бы то ни было, ему уж и вовсе не стоило бы. Пустая трата времени и денег.

Вскоре все семейство перешло в распоряжение Эмилии Карловны, с которой Ингрида обращалась, как с последним ничтожеством, каждым словом и жестом напоминая той, что она всего лишь прислуга. Должно быть, Эмилии Карловне это было здорово неприятно. Во всяком случае ее лицо довольно скоро сравнялось цветом с бордовым ковром в холле, и она помчалась пить валерьянку на кухню.

– Милая семейка! – пробормотала Инна.

– Ты еще остальных не видела, – в полном восторге от зрелища сказала ей Наташа. – Этот Новый год ты на всю жизнь запомнишь.

Если бы она знала, как скоро и каким ужасным образом сбудутся ее слова!

Буквально через час приехала вторая партия гостей. Эмилия Карловна как раз немного успокоилась и смогла достойно выдержать очередное испытание. Оно предстало перед ней в лице старшего сына Роланда Владимировича и его жены. В этой паре жена была милейшим существом, абсолютно бесцветным и безмолвным. Инна так и не расслышала ее имени, так как женщина пролепетала его совсем тихо. Но вообще-то она показалась Инне довольно безобидной и даже доброй теткой.

Зато ее супруг – Эрнест Роландович оказался редкостным хамом – он ни капли не стеснял себя правилами хорошего поведения. При этом рта не раскрыл, небрежно кивнул всем и лишь отцу пожал руку. Первым делом, войдя в дом, он стряхнул пепел со своей сигареты прямо на ковер. Минуту спустя туда же последовала и сама сигарета.

При этом его внешний облик никак не соответствовал его характеру. Выглядел он редким рохлей. Весь был какой-то вялый и отсутствующий. Словно ничто его не интересовало и не волновало. Вытащив из кармана новую сигарету, он вновь закурил. Эмилия Карловна побагровела и сбежала на кухню, предоставив Роланду Владимировичу самому управляться с гостями.

Отпрыск этой пары оказался женского рода. Впрочем, Инна это поняла лишь после того, как их друг другу представили. До этой минуты Инна была совершенно уверена, что перед ней парень – ее ровесник. Широкие мужские плечи, атлетическая фигура, короткая стрижка. Девушка оказалась младше Наташи на год, то есть ей еще не исполнилось и четырнадцати. Одета она была в свитер, мужские ботинки и джинсы.

– Стаси занимается плаванием, – сказала Наташа. – Она классная, только со странностями. Впрочем, у таких родителей другого ребенка и быть не могло. Они из тех, кто мягко стелет, да жестко спать. Ну вот, теперь только Дюшу дождаться, и весь комплект родственничков будет в сборе. Можно начинать веселиться.

– Дюша, он чей сын? – спросила Инна. – Что-то я запуталась.

– Дюша – брат Стаси, – пояснила Наташа. – Мой папа до того, как погиб, был вторым сыном дедушки. Первым был Эрнест, а младший – дядя Алексей.

– Пойдем прогуляемся? – предложила Инна сестре. – Что-то в доме душно стало.

– И правда, пока они все не приведут себя в порядок, потехи не жди, – подхватила Наташа. – Разве что тетя Ингрида устроит скандал из-за плохо накрахмаленного белья или, наоборот, из-за перекрахмаленного. Всегда найдет к чему придраться. Жуткая стерва.

У Инны сложилось такое же мнение. Гости уже расползлись по дому. Всюду слышались звуки хлопающих дверей. Потекла вода из кранов. Словом, дом наполнился звуками и ожил. По пути в сад сестры продолжили экскурсию по дому.

– А здесь что? – спросила Инна, указывая на очередную дверь.

– Туалетная комната, – сказала Наташа.

– Туалет?

– Нет, я же говорю, туалетная комната. Там не один унитаз. Зайди, убедись сама.

Инна последовала предложению сестры. Тем более, что давно ощущала настойчивые напоминания своего организма о необходимости такого визита. Она вошла внутрь и обмерла. Действительно туалетная комната, но это слабо сказано. Чего тут только не было понапихано.

Прямо в пол вмурована огромная ванна. Повсюду зеркала, сверкающая сантехника. Металлические краники очень сложной конструкции и совершенно не понятно для чего предназначенные. Кнопочки и хитро устроенные полочки. И, уж само собой, от пола до потолка туалетная комната была выложена испанским коллекционным кафелем.

Инна подошла к зеркалу, чтобы проверить, все ли у нее в порядке. Внезапно ее внимание привлекли к себе два мелких предмета, брошенных на поверхности шкафчика с чистыми полотенцами и махровыми простынями. Инна наклонилась поближе, чтобы рассмотреть непонятные штучки.

Очевидно, кто-то забыл тут контактные линзы. В этом не было ничего удивительного. Шкафчик стоял прямо перед зеркалом. Должно быть, кто-то хотел вставить линзы, но потом его что-то отвлекло, и он ушел, позабыв про них. Инна вышла и показала Наташе свою находку.

– Смотри, что я нашла, – сказала она. – Кто у вас в доме носит контактные линзы?

– Даже сразу и не скажу, – пожала плечами Наташа.

– Что, никто?

– Напротив, почти у всех зрение слабое. Вот и дедушка очки носит. И мои дяди, и их жены тоже. Да и Дюшу я в очках видела. Так что и не знаю, кто бы это мог забыть линзы.

– Ну, все равно, возьмем их с собой, – сказала Инна. – Потом спросим у твоих родственников. А то в ванной прислуга может на пол смахнуть. А линзы дорогие.

После посещения туалетной комнаты сестры наконец вышли в сад. Даже сейчас среди зимы огромный сад выглядел на редкость ухоженным и аккуратным. Выложенные камнем дорожки были расчищены, как и площадка перед домом.

– Тут у нас летом водоем, в нем золотые рыбки плавают. На зиму их в оранжерею переводят. А там у дедушки розарий. Он увлекается цветами. Прямо трясется над ними. А тут я разбила альпийскую горку, получилось очень неплохо. Даже дедушка меня похвалил.

Но Инна не слушала болтовни сестры. Все ее внимание было привлечено к странной сцене. Эмилия Карловна, стоя у «черного» хода в наспех накинутой на плечи шубке, что-то взволнованно рассказывала Зине, время от времени поднося руку с зажатым в ней носовым платком к глазам. Похоже, экономка плакала. Более странной наперсницы для того, чтобы излить душу, она вряд ли могла себе выбрать. Но тем не менее тоже наспех одетая Зина сочувственно гладила Эмилию Карловну по руке и утешала.

– Эмилия плачет, – сказала Инна Наташе.

Та прервалась на полуслове и посмотрела в сторону дома.

– Конечно, ей нелегко. Она уже привыкла считать себя хозяйкой и почти дедушкиной женой. А тут на нее Зина с Эдгаром свалились, а потом и все родные дедушки пожаловали. Сама видела, они Эмилию не любят и боятся, вот и доводят до слез. Бедняга, она даже к Зине смягчилась. Поняла: чтобы выстоять против остальных, ей нужен соратник.

Инна с Наташей направились к всхлипывающей Эмилии. Та быстро вытерла слезы и почти сердито посмотрела на них. Слова сочувствия застряли у Инны в горле. И вместо этого она спросила, когда будут обедать.

– В пять часов, – сухо сказала Эмилия Карловна и заторопилась обратно на кухню. – Зина, идем. Работа сама собой не сделается.

Сестры продолжили обход сада. В одном месте Инна остановилась и удивленно спросила у Наташи:

– Кто это там?

– Где?

– Вон в кустах сидит, – сказала Инна. – Вроде бы человек какой-то.

– Да, точно! – удивилась Наташа. – Эй, кто там в кустах?

Ее крик возымел странное действие. Кусты затрещали, а человеческая фигура начала стремительно удаляться. Сестры кинулись следом. Но беглец оказался проворней, он выскочил из сада прежде, чем его успели догнать. Сестры остановились возле открытой калитки. В обе стороны уходила пустынная улица.

– Ты его рассмотрела? Кто это был? – отдышавшись, спросила Наташа у сестры.

– Не знаю, по-моему, какой-то мужчина. Лица я не разглядела.

– И я тоже. Что бы ему делать у нас в саду?

– Может быть, вор?

– Среди бела дня? И почему обязательно вор?

– Если не вор, то зачем ему срываться с места и бежать сломя голову?

– Как-то странно, – сказала Наташа. – Пошли посмотрим на следы.

Они вернулись к кустам, где заметили загадочного мужчину. Но там ничего не оказалось, кроме нескольких окурков сигарет и массы следов мужских ботинок.

– Он тут долго стоял, – сказала Инна. – Замерз, начал топтаться на месте. Кого он ждал?

– Ясно, что не нас, – пожала плечами Наташа. – Иначе бы не убежал. Должно быть, какой-нибудь местный пьяница. Решил посмотреть, нельзя ли тут чем-то поживиться.

Слова сестры ничуть не убедили Инну. Во-первых, пьянчужке было явно не по карману курить облегченный «Camel», разве что он его где-то стянул. Ну и во-вторых, вряд ли пьяница стоял бы в кустах так долго. Чтобы понять, что ничего ему в доме, где полно гостей, не светит, хватило бы и нескольких минут.

Инна встала на то место, где околачивался неизвестный, и огляделась по сторонам. Сзади была сплошная каменная стена. А прямо перед ней оказались два окна спальни и окно кабинета Роланда Владимировича. Все окна были плотно задернуты шторами. Так что разглядеть там что-то было вряд ли возможно. Инна недоуменно пожала плечами и пошла следом за Наташей в дом.

Едва они успели привести себя в порядок, как прозвучал звонок к обеду. Инна спустилась вниз одной из первых. В гостиной уже находился Алексей Роландович и его жена, которая беседовала со своим свекром. Вид у нее при этом был страдальческий, словно у христианской мученицы. И Инна не удивилась, что Роланд Владимирович поспешил оставить свою невестку в обществе супруга.

– До чего нудное существо, – прошептал он Инне на ухо. – Ценю ее прекрасные качества, но она наводит на меня тоску. В ее обществе я чувствую себя так, словно мне не семьдесят семь, а все двести.

– Вы выглядите на пятьдесят, – шепнула в ответ Инна.

Роланд Владимирович от ее комплимента расцвел и попытался погладить Инину руку. Это не прошло не замеченным для его родных и Эмилии Карловны. Бедная женщина стала бледней простыни и срывающимся голосом предложила гостям пройти в столовую, где уже ждал сервированный стол. Все прошли в столовую и чинно расселись вокруг огромного овального стола. Последней к гостям присоединилась Стася, одетая в спортивный костюм и кроссовки.

– Пробежалась перед обедом, – пояснила она свое опоздание. – Тренер велел мне за праздники сбросить килограмм. Иначе рискую вылететь из сборной.

Ингрида брезгливо сморщила носик, когда Стася плюхнулась рядом с ней. На первое подали странного вида холодную коричневую жидкость, в которой плавал изюм, орехи и сухофрукты. К супу подавалась сметана и сливки. Инна осторожно попробовала и поняла, что это холодный суп из черного хлеба с пряностями. На вкус было не так уж плохо, хотя для середины зимы несколько странный выбор.

На второе подали страшно пересоленную свинину в соусе, который явно передержали на огне. Картофельное пюре тоже попахивало дымком. Меню дополняли котлеты с горошком и цветной капустой и странного вида отварные изделия из теста и творога, обильно политые соленым сметанным соусом.

За обедом пили сухое вино. Должно быть, из погребов Роланда и притом неплохого качества, но Инна не любила вина. Даже после небольшого количества ее тянуло в сон. А если уж вдруг увлекалась, то ей становилось просто плохо. Инна предпочла бы выпить чего-нибудь покрепче под свинину, но увы, пришлось довольствоваться соком. Впрочем, десерт несколько примирил Инну с обедом. Им подали несколько видов пирожных, взбитые сливки и очень красивый тортик к кофе.

– Эмилия, эти коржи для торта покупные? – поинтересовалась вредная Ингрида. – Смените поставщика, они отвратительно пропечены.

На месте Эмилии Инна бы просто ткнула привередливую гостью носом в торт. Но у Эмилии выдержка оказалась прямо-таки стоическая.

– Да, – только и сказала она, не поведя бровью. – Больше Роланда Владимировича я к плите не подпущу. Коржи для торта вчера испек он своими собственными руками. Впервые на моей памяти. Все мы были поражены, как отлично они у него получились. Жаль, что вам они не понравились.

С этими словами она величественно удалилась на кухню.

– Роланд, – впервые смутившись, забормотала Ингрида, – ты ведь понимаешь, я не то хотела сказать.

– Все в порядке, – заверил ее старик. – Я уже забыл.

Но неловкость все равно как-то не спешила изгладиться. Муж Ингриды испепелял ее взглядом. Наконец гости допили кофе и перешли в гостиную, где расположились возле весело пылающего камина. В центре сидел Роланд Владимирович в деревянном кресле с высокой резной спинкой. А остальные по мере сил и умения подлизывались к нему. Одна Инна хранила нейтралитет и думала о том, как там сейчас ее ненаглядный Бритый. Здорово ли уже волнуется? Или все еще лелеет надежду, на скорую встречу с Инной.

– А где твой сын?

Этот вопрос внезапно привлек Иннино внимание к собравшейся перед камином группе.

– Папа, я же тебе сказал, он скоро приедет, – немного нервозно сказал Эрнест. – В конце концов он уже взрослый человек. Я не обязан следить за каждым его шагом.

– А почему этот взрослый человек до сих пор не женат? – сердито поинтересовался Роланд Владимирович.

– Папа, ты прямо как в средние века. Не будут же молодые торопиться со свадьбой только из желания угодить тебе.

– А почему бы и нет? – усмехнулся старик. – За все плачу я.

– Папа, не начинай при посторонних, – рассердился Эрнест.

– Где ты тут видишь посторонних? – тоже повысил голос отец. – Тут все свои. В общем так, если твой сын не появится со своей невестой или я пойму, что никакая она ему не невеста, можешь не надеяться, что я оставлю Дюшу в своем завещании.

– Папа! – ахнул Эрнест.

– Видит Бог, я не хочу этого. Но что делать, если другого языка вы не понимаете? Мне все равно, чем твой сын занимается, но жена – это респектабельность. Хватит ему валять дурака. Он уже не ребенок. Или он стесняется показать мне свою невесту?

– Вовсе нет, – неожиданно горячо запротестовала жена Эрнеста, как Инне удалось узнать, ее звали Ида. – Он уже представил нам свою девушку. И можете нам поверить, они отличная пара. Сами увидите.

– Дюша ничего так не хочет, как твоего одобрения его выбора, – льстиво заверил Эрнест.

– Да? – с большим сомнением спросил Роланд Владимирович. – И где он в таком случае?

Родители злополучного Дюши растерянно развели руками. Но на их счастье в холле раздался мелодичный звон.

– Кто-то приехал! – вскочила с коврика у каминной решетки Наташа.

– Наверняка это Дюша! – возликовал Эрнест.

– Для него же было бы лучше, если это так, – пробормотала Инна.

Все присутствующие поспешили в холл, чтобы встретить прибывших. К вечеру погода испортилась. Пошел снег, и поднялся ветер. Поэтому новые гости вынуждены были поднять воротники. Их было двое. Парень и девушка.

– Дюша! – радостно взвизгнула Наташа и бросилась обнимать парня.

– Подожди, дай раздеться, – отбивался тот от нее.

Парень снял свое пальто и повернулся к собравшимся. Инна стояла позади всех. Она подняла руку и успела зажать себе рот. Этим загадочным Дюшей, которого только что чуть не лишили наследства, оказался ее ночной попутчик. Соответственно его невестой оказалась та неприятная девица, которая встречала его на вокзале в Риге.

– Познакомьтесь, моя невеста Сильви, – представил свою спутницу Дюша. – Прошу любить и жаловать.

Сильви к этому времени уже избавилась от шубки. Инна смогла хорошенько ее рассмотреть. На вокзале на это не было достаточно времени, а потом невеста себя так мерзко вела, что Инне и смотреть-то на нее не хотелось. Но бесспорно девушка была хорошенькой. Короткий нос, пухлые капризные губки и прямые расчесанные на прямой пробор светлые волосы. Одета девушка была довольно скромно, как и подобает девице из семьи настолько богатой, что выпячивать свое богатство ей нет нужды.

– Прошу в дом, – пригласил ее в дом Роланд Владимирович. – И ты, шалопай, заходи.

Затем внук и дед обнялись.

– Рад тебя видеть, дед. Ты еще жив? – мило пошутил Дюша.

– Наконец-то соизволил навестить старика, который одной ногой в могиле, – ответил ему в тон Роланд Владимирович. – Есть хочешь?

– Спасибо, мы перекусили перед тем, как ехать к вам, – сказал Дюша. – Поэтому и задержались. Нужно было заочно познакомить Сильви с каждым из ее будущих родственников.

– Напрасно ты не доверяешь женской проницательности, – проворковала Ингрида. – Твоя невеста гораздо быстрей поймет, кто есть кто. Как-никак, она ведь женщина. Не так ли?

– А вот кофе мы бы выпили с удовольствием, – не обращая внимания на подначку, скрытую в ее фразе, сказал Дюша деду. – Только такого, какой Эмилия варит. Ты ее еще не выгнал?

– Она будет последним человеком, которого я выгоню из дома, – сказал Роланд Владимирович.

Эта фраза заставила насторожиться и снова занервничать всех родственников, а Эмилия, напротив, приободрилась. Но Инне было не до наблюдений за реакцией родственников. Она не сводила глаз с Алексея Роландовича. Тому явно было плохо. Он вспотел как мышь и был бледным и несчастным.

– Любопытно, – пробормотала себе под нос Инна.

Она потихоньку улучила момент, когда остальные окружили Дюшу и его невесту, осыпая их поздравлениями, и подкралась поближе к Алексею.

– Вам нехорошо? – спросила она.

Тот вздрогнул и с явным усилием кивнул в ответ.

– Съел что-то за обедом, – сказал он. – Вечно Ингрида пикирует с Эмилией, а я отдуваюсь. Вот ведь зараза! Эта ее свинина камнем легла на мой желудок. Пойду прилягу.

И он торопливо выскользнул в боковую дверь. Инна задумчиво проследила за ним взглядом, но ничего не сказала. Тем временем все гости переместились обратно в гостиную, куда Эмилия принесла две раскаленные чашки кофе для Дюши и Сильви. Дюша приветливо кивнул экономке, а та в ответ улыбнулась чуть менее скорбно, чем в этот вечер.

Инну Дюша за спинами родственников пока не видел. Поскольку парень не сделал Инне ровным счетом ничего плохого, а, напротив, пытался скрасить ее путешествие, Инна дала ему спокойно допить свой кофе. И лишь после этого вышла вперед. Пустая чашка из-под кофе выпала из рук Дюши, а сам он, раскрыв рот, уставился на Инну.

– Это и в самом деле я, – скромно подтвердила Инна. – Тебе не чудится.

– Детектив! – воскликнул Дюша. – Какими судьбами? Здесь что, готовится преступление?

Теперь настал черед оторопеть Инне и всем остальным.

– Детектив? – запинаясь, пробормотала Инна. – Кто – я?

И тут она вспомнила, что под воздействием шампанского, кажется, вчера ночью, в вагоне ресторане была слишком откровенной с Дюшей. И кроме того, наплела ему бог весть каких историй. Короче, хвасталась раскрытыми преступлениями. И вот теперь – извольте! Все смотрят на нее как на прокаженную, тайком пробравшуюся в приличный дом. Положение, как всегда, спас Роланд Владимирович.

– Инну пригласил я, – сказал он. – А ты, Дюша, не пугай бедную девочку своими дурацкими розыгрышами.

– Что за манера позволять себе подобные выходки с незнакомыми людьми? – сердито сдвинув брови, поинтересовалась у парня Ингрида. – Где тебя только воспитывали?

– Ингрид, вы бы лучше за своими детьми следили, – огрызнулась Ида.

– А по-моему, мама права, – сказал Вилли. – Что ты плетешь, братец? Какой-то детектив, какое-то преступление. Пора бы стать серьезней, братец. Ты ведь старший. А какой пример ты подаешь детям?

И он указал на Наташу. Делать этого не следовало. Потому что Наташа немедленно кинула в атаку.

– Кто ребенок? – завопила она. – Я ребенок? Да я повидала столько, сколько тебе, Вилька, и не снилось. Что ты при своей маменьке вообще в жизни видел? Ты же тупица, только и знаешь, что за ее юбку держаться и денег клянчить.

– Ребенку пора спать, – сразу же сообщила всем Ингрида. – Девочка слишком возбудилась.

Инна возблагодарила Бога за последующую семейную склоку, во время которой об Инне все забыли. Но довольно быстро все успокоились.

– С Инной мы ехали в одном купе, – принялся объяснять Андрей. – Можно сказать, провели ночь под одной крышей.

Сильви при этом покрылась густым румянцем. Остальные скромно опустили глаза и сделали вид, что ничего не слышали.

– Я вел себя как настоящий рыцарь, – продолжал распространяться Андрей. – Просидел всю ночь в ресторане, предоставив даме купе в единоличное пользование.

– Не выдавай меня, – шепнул он Инне на ухо. – Не рассказывай, что было ночью. Умоляю!

Инна лишь молча кивнула в ответ.

– Значит, я могу тобой гордиться? – спросил у внука Роланд Владимирович. – Это очень мило. Потому что после новогодних праздников я собирался вызвать нотариуса.

Это сообщение произвело среди гостей эффект разорвавшейся бомбы. Все умолкли и уставились на Роланда Владимировича.

– Нотариуса, но зачем, папа? – срывающимся голосом спросил Алексей.

– Чтобы составить завещание, зачем же еще, – пожал плечами дед.

– Но у тебя уже написано одно завещание, разве нет?

– Оно было написано десять лет назад, когда еще была жива твоя мать, – сказал Роланд Владимирович. – А с тех пор в нашу семью вошли новые ее члены.

– Кого ты имеешь в виду? – спросила Ингрида.

– Наташу, Сильви и еще кое-кого, – многозначительно улыбнулся Роланд Владимирович.

– Что за таинственность. Кто это еще вошел в нашу семью, да так что никто этого не знает? – нахмурил брови Эрнест. – Папа, хватит дурить.

– Молчать! – разозлился Роланд Владимирович. – Я еще из ума не выжил. И нечего мне хамить. Помни, ты у меня в доме. А потому изволь соблюдать правила приличия.

С этими словами он поднялся и ушел, оставив остальных сидеть возле догорающего камина в полном недоумении.

– Я тоже пойду прилягу, – неожиданно сказала Сильви.

– Какая муха его укусила? – сразу же после ее ухода спросил Дюша. – И кто этот таинственный член семьи, о котором нам ничего не известно? Тетя Ингрида, может быть, ты знаешь? Ты ведь всегда в курсе семейных разборок.

– Не знаю, – покачала головой Ингрида. – На этот раз не знаю. Эрнест, не нужно было его злить. С него станется лишить нас всех наследства и денежных средств.

– За меня не беспокойся, – остановил ее Эрнест. – Мы с женой оба работаем. Дети уже почти взрослые. Мы проживем.

– Проживем и поживем – это разные вещи, – неожиданно сказал Дюша. – Например, я вовсе не собираюсь отказываться от своей доли наследства из-за сумасбродств старого дурака. Сильви ни за что не выйдет за меня замуж, если дед лишит меня наследства.

– А свадьба на этой девахе так для тебя важна? – ехидно спросил его Вилли. – С каких это пор, дорогой братец? По-моему, ты всегда говорил, что женишься только ради того, чтобы ублаготворить деда. Вот и радуйся, жениться тебе не придется.

– Все мы меняемся, – сказал Дюша. – Кстати, я так и не выяснил, не ты ли, дорогой Вилли, разболтал деду про моих друзей?

– Оставь его в покое, – набросилась на Дюшу Ингрида. – Не нужно было таскать к деду своих голубых дружков.

– Кого это ты имеешь в виду?

– Хотя бы твоего Виданаса или как там его. Любому человеку с первого взгляда становилось ясно, какого рода отношения вас связывали.

– Ну, конечно, лучше быть импотентом и тупицей, как твои сыновья, – не остался в долгу Дюша. – И где твой муж, тетя Ингрида? Ему бы тоже не мешало быть здесь и высказать свою точку зрения.

– Я за ним сбегаю, – вызвалась Стаси.

Она умчалась, мягко ступая обутыми в кроссовки ногами. Вернулась она всего через несколько минут.

– В спальне его нет, – сказала она. – Я посмотрела еще в библиотеке и на кухне.

– Лучше бы заглянула в туалет, – проворчал Эрнест. – Алексей жаловался на боль в желудке. И это неудивительно после обеда, которым нас сегодня потчевали.

– Ни в одном туалете дяди тоже нет, – сказала Стася. – Я туда в первую очередь и заглянула. Но пальто его на месте, так что он где-то в доме.

И все посмотрели за окно, где совсем по-зимнему выла вьюга. Внезапно послышался громкий крик. Кричал мужчина.

– Это из комнаты отца! – вскочил Эрнест Роландович.

Все кинулись за ним следом. Влетев в комнату деда, они остановились у порога.

– Господи, что случилось? – спросила Ингрида у совершенно живого Роланда Владимировича, который торопливо искал тапочки, засунутые куда-то под кресло. – Это вы кричали?

– Вовсе нет, – ответил тот. – Крик раздался из моего кабинета. Но там никого нет. Перед тем как отправиться на ужин, я собственноручно запер дверь и проверил окна. Там никого не было.

– Дверь закрыта, – подтвердил Дюша, сбегав в коридор. – Но тем не менее там кто-то есть, потому что мы все слышали оттуда крик. И в скважине ни с той, ни с этой стороны нет ключа. Что будем делать?