Текст книги "Третья степень близости. Миланский тур на двоих"

Но с Сергеем эти милые женские фокусы не прокатывали. Ну, не понимал он своим твердокаменным крестьянским лбом, зачем одной женщине могут быть нужны сразу десяток зимних шубок и шубеек. Они же все одинаковые! Все одинаково греют. Зачем же покупать сразу десять? И Леночка упрекала его в жадности, жестокости и тупости. Плакала, возмущенно тряся плечиками. И неслась жаловаться брату.

И такие скандалы разгорались в их семье часто. Слишком часто. Сергей начал от них уже уставать и подумывать о том, как бы ему свалить от этой скандалистки, которая за целый день пальцем о палец не желала ударить, чтобы поджарить ему, голодному, вечером сковородку картошки.

– Найми домработницу! – на все упреки мужа отвечала Лена. – А я тебе не прислуга! Если ты нуждался в уборщице и кухарке, то на них бы и женился! А я – райский цветок. Мне хлопоты на кухне противопоказаны.

Но как уйти? И главное, куда уйти? Жил Сергей в квартире, принадлежавшей Лене. Работал в магазине, владельцем которого был ее брат. Он даже ездил не на своей машине. А на той, которую ему сбросил со своего барского плеча Сева.

– Вот и получалось, что я кругом им должен. А мне не должен никто и ничего.

Такая ситуация изрядно тяготила Сергея. И он стал подумывать о том, как бы выкупить магазин в свою собственность. Возможно, Сева и не продаст ему именно этот магазин. Но он мог бы сделать Сергея полноправным компаньоном. Сергей раздумывал об этом много дней подряд. Он даже намекнул Всеволоду о чем-то подобном. Но тот не сказал ни да ни нет.

А потом… потом был звонок от Всеволода. Он предлагал встретиться и обсудить кое-какие вопросы. И Сергей помчался словно мотылек на огонь. Он так надеялся, что удастся уговорить не жадного в принципе Севу отдать магазин ему! Или… или хотя бы часть его. Маленький закуток. Один отдел. Сергей был бы рад самой малости. Но он хотел иметь что-то свое. И работать не на кого-то, а на себя.

Но Сергей своего родственника так и не дождался. Бессмысленно провел ночь в борделе. А утром узнал, что просить у Всеволода уже нечего. Да и не у кого просить-то.

– Кто-то ловко воспользовался тобой, – выслушав рассказ Сергея, заключила Кира. – Тобой манипулировали, словно куклой.

– Но кто?

– Пока не знаю. Лучше расскажи нам теперь про самого Всеволода.

– Что? Что вам рассказать?

– Чем он занимался раньше? Чем владел на недавний момент? Что это за публичный дом, куда он тебя позвал? Кто там работает? Как давно Всеволод владеет им? Там только девицы или мальчики тоже есть?

Сергей поежился, снова попытавшись запахнуть на себе халат. Солнце уже садилось. И на улице похолодало.

– Пошли в дом, – предложил Сергей. – Холодно. К себе, то есть к Витьке, я вас не зову, там все опечатано. Но дед Пахом согласился меня приютить. Думаю, и вас он не прогонит.

Дед Пахом их не прогнал. И даже совсем наоборот. Выставил на стол чугунок с картошкой, зеленый лук и молоденькую редиску на тарелке.

– Все свое, домашнее. Кушайте! Анютка сейчас придет, мяса принесет. Хлебушка. А вы пока что налегайте на вчерашний хлебушек.

– Так мы ее подождем, дед.

– А, ну как знаете! Ждите. А я поем. Чего добру пропадать?

И пока дед ел, Сергей закончил свой рассказ про Всеволода:

– Особого доверия между нами не водилось. К себе в офис Всеволод меня никогда не звал. Знаю, что он входил в совет директоров одного банка. Знаю, что у него была какая-то фабрика, выпускающая изделия из полимеров. Другими словами, презервативы. И знаю, что он увлекался коллекционированием драгоценных камней.

– А публичный дом?

– Думаю, что это было своего рода хобби. Увлечение. Хотя и доход этот дом тоже ему, безусловно, приносил. Всеволод был не тем человеком, чтобы увлекаться чем-то себе в убыток. Могу сказать точно: не приноси шлюхи ему денег, он бы их разогнал в тот же день.

– А девушки там какого возраста?

– Разного, – немного удивился Сергей такому вопросу. – По большей части, конечно, молодые.

– Совсем молодые?

– Ну, одну лет шестнадцати я там видел. Но она была так размалевана, что сразу становилось понятно – эта мелкая еще даст фору своим старшим товаркам.

– А детей там не было?

– Кого?

– Детей. Школьниц.

– Ну, вы даете! Не было там детей! – разволновался Сергей. – Скажете тоже! Да если бы я про такое узнал… Я бы… Я бы… – Кулаки Сергея сжимались и разжимались, и он яростно закончил: – Не знаю, что бы я с ним сделал! Но работать на такого мудака я точно бы больше не стал! А почему вы о таком спросили?

Подруги разочарованно переглянулись. Но, с другой стороны, чего они хотели? Вряд ли Всеволод, сколь бы могущественным и влиятельным он ни был, стал бы выпячивать свою склонность к малолеткам и выставлять свой порок на всеобщее обозрение! Это ведь подсудное дело. И это вам не содержание притона, от чего можно всегда откупиться – при желании и соответствующих финансовых возможностях. Это статья посерьезнее будет! Тут вам и возмущенная общественность, и разгневанные близкие детишек. Нет, подобные вещи лучше скрывать, а то худо извращенцу такому придется. Как, например, самому Всеволоду пришлось.

Тут пришла с работы Анютка. И разговор пришлось прекратить, потому что все страшно проголодались и буквально набросились на картошку деда Пахома, как будто это был самый лучший в мире деликатес.

– Адрес этого дома помнишь? – улучив минутку, шепнула Кира на ухо Сергею.

– Конечно, – отозвался тот. – До самой смерти не забуду. Это же надо, так меня подставить! Отправить в это место, провести как мальчишку! Фактически они могли запереть меня там, чтобы я уж точно ни вправо, ни влево не рыпнулся. И в это время раскатывать на моей машине по всей округе. И поджигать мой же магазин! Сволочи! Кто бы это ни был, все равно – сволочи!

В публичный дом, ловко маскирующийся под дом отдыха со своей сауной, бильярдной, отдельными номерами на час и больше и рестораном с приват-кабинками, подруги явились уже на следующий день. Ключевым словом в рекламе этого местечка, видимо, были «приват-кабинки» и номера на час. Именно по этим двум словосочетаниям знающие люди и понимали, что ресторан этот вроде как и не просто ресторан, а место для уединенных встреч, чаще всего – с женским полом легкого, прямо-таки наилегчайшего, поведения.

Разумеется, к визиту в это в высшей степени злачное местечко подруги хорошенько подготовились. Явились к Светлане и прямо задали ей вопрос: знала ли она о том, что ее муж владеет борделем?

– Да у него много всякого во владении было. А туда он меня как-то возил.

– Тебя?! Зачем?!

– Намекал на то, где я могу оказаться, если вздумаю ему противоречить.

– Там так ужасно?

– Да уж невесело, – отвернулась Светлана. – Девчонки там по большей части за долги своих мужиков вкалывают.

– Как это?!

– Очень просто. Те задолжают кому-нибудь, а девки отрабатывают долги.

– Но ведь дом принадлежит… Вернее, принадлежал твоему мужу.

– Да.

– Значит, девушки на него работали?

– Да. Думаю, что да.

– Так помоги нам!

– Как?

– Что тебе мешает позвонить управляющему и сказать, что Всеволод посылает к нему двух новеньких?

– Но… Но Сева же умер! – растерялась Светлана. – Похороны завтра!

– И что?

– Как же я скажу, что это он вас послал?

– А ты соври, – коварно посоветовала ей Кира. – Никто ведь тебя разоблачить не сможет, верно?

– Вряд ли твой муж встанет из гроба по такому ерундовому поводу, – добавила Леся.

– Разве что заодно он начнет возмущаться, почему его в сосне хоронят, а не в сандале или, там, палисандре, – хихикнула Леся.

И Света, не удержавшись, улыбнулась в ответ. Улыбка у нее получилась печальная. Но помочь подругам она пообещала. Управляющего борделем звали Никитой. И Свете хорошо запомнился подобострастный и одновременно цепкий взгляд его блеклых голубовато-водянистых глаз.

– Думаю, что и он меня хорошо помнит. Только я телефона этого места не знаю.

Но в этом подруги ей помогли. Дали визитку, которую им, в свою очередь, передал Сергей. На красивой, красной с золотом визитке были изображены два еще более красных фонаря. И развеселые девицы в сильно декольтированных платьях. Это, значит, если до кого заранее не дошло, куда он едет обедать или ужинать, чтобы при виде этой визитки у него сразу же мозги на место встали.

– Алло, Никитушка, – произнесла Светлана в трубку. – Горе у нас, Никитушка! Не знаю, донесли тебе или нет, а только Севу моего убили! Да, вот так и убили. Не знал? Плачешь? Ну, не плачь, соколик. Твое место твоим же и останется. Я никаких перестановок пока что делать не стану. А дальше… там посмотрим. Так что работай, старайся. Да, Никитушка, дело у меня к тебе есть. Какое дело? Девочек двух нужно к тебе определить. Как зачем? Работать будут! Сева их привел, да не успел к тебе доставить. Погиб. Так что мне этих девочек девать, кроме как к тебе, некуда. Пусть работают. Долги отрабатывают. Да, сегодня же и пришлю. Дай им отдохнуть денек и пусть приступают.

И, положив трубку, Света облегченно выдохнула:

– Уф! Ну, как я справилась?

– Блеск! А он поверил?

– А куда ему деваться? – усмехнулась Светлана. – Поверил, как миленький. Так что поезжайте, там вас уже ждут.

Так и получилось, что подруги проникли в эту колыбель разврата, как называл подобные заведения их горячо любимый Таракан, под видом своих в доску девиц. Встретили их в публичном доме хорошо. Можно сказать, даже душевно. Правда, потрясенный известием о гибели хозяина Никита сразу же куда-то умчался. Но передал подруг высокой полной девице – его фаворитке, замещающей Никиту, когда тот вынужден был отлучиться из своего заведения.

– Интересно, может быть, этот Никита – тоже родственник Всеволода? – задумчиво произнесла Кира, оглядываясь по сторонам и поеживаясь.

– Почему?

– Ну, в магазине директором был муж его сестры. Может, тут хозяйничает какой-нибудь племянник?

– Неплохо Всеволод все устроил! Другие на него работали, а он только денежки стриг.

– И ведь работали хорошо! Другие и для себя-то пальцем о палец не ударят. Как у него так получалось?

– Умел в людях разбираться.

– Только вот в убийце своем он не разобрался. Доверял этому человеку, а зря.

Рослая деваха отзывалась на имя Наталья. И она была той еще штучкой. Смерть хозяина нисколько ее не взволновала.

– Мне-то что? Ну, был один хозяин, будет другой. Что я, работу себе не найду? Всегда найду. Не тут, так в другом месте!

И Наталья принялась выпытывать у подруг – что они, да кто они, да откуда они родом? И как так получилось, что они оказались в лапах Всеволода? Пришлось на скорую руку соорудить легенду о том, как женихи Киры и Леси проиграли в казино Всеволода огромную для них сумму – пять тысяч долларов. И теперь вынуждены отдать в уплату долга своих невест.

– Пять тысяч всего? – пренебрежительно усмехнулась Наталья. – Ерунда какая! За полгода все отдадите! А может, и быстрее, смотря как работать станете! Обижать вас тут никто не будет. Если что, зовите охрану, они разберутся. Но вот наличных, вы уж извините, мы вам на руки не выдадим. За еду и жилье платить не нужно. Все, что заработаете, в счет вашего долга пойдет.

– Все? – изумилась Кира.

– Десять процентов, – снисходительно пояснила Наталья.

Да это же форменный разбой! Десять процентов! И еще за еду и жилье небось высчитают! Да этот Всеволод – просто грабитель! Как есть грабитель! Сколько же нужно пропустить через себя клиентов, чтобы за полгода заработать пятьдесят тысяч долларов? Это же умереть легче!

– А вот умирать или тем более бежать я вам как раз-таки не советую, – усмехнулась Наталья. – Иначе вашим женихам не поздоровится. Это пока вы тут живете и работаете, их не тронут. А если вы рыпаться начнете или халтурить, тогда уж – извините! Хозяин наш только выглядит таким интеллигентом. А если разобраться, так он похуже любого бандита будет.

Но больше пояснить она ничего не пожелала, сказав, что подруги во всем разберутся и сами. Сегодня им к клиентам выходить не надо, а вот завтра… Ну, до завтрашнего дня подруги надеялись все тут разузнать и слинять потихоньку. Не хватало им еще с клиентами этого дома знакомиться! Они, простите, девушки порядочные. И если бы не расследование убийства, фиг бы они поперлись в этот чумной дом!

А пока что подруги торопливо осмотрели свои комнаты и, содрогнувшись при мысли о том, что им этой ночью придется лечь спать на огромные, в форме розовых сердец кровати, отправились знакомиться с персоналом этого заведения.

Первой, с кем они столкнулись в длинном извилистом коридоре, была симпатичная пышечка с густыми вьющимися светлыми волосами.

– Вы наши новенькие? – обратилась она к ним, сияя белозубой улыбкой. – Мне Наталья сказала, чтобы я вам все тут показала. И правильно. Клиентов сейчас почти нет. Днем сюда только женатики заглядывают. А основная масса появится часам к восьми вечера.

– И много приходит?

– Много! Очень много! Пока я тут не поселилась, я даже понятия не имела, сколько мужиков по шлюхам шляется! А как посмотрела… Раньше-то у меня мечта была, замуж я выйти хотела. А теперь вот думаю, может, ну его на фиг совсем? Это ведь с ума чокнешься. Все время будешь думать, куда твой муженек намылился. Не в такой ли дом заглянул, раз задерживается?

– Ну, не все же мужчины ходят к проституткам.

– Может, какие и не ходят, – с сомнением протянула девушка. – Только я их что-то не встречала. Хотя бы один раз в жизни, но все к услугам платных девочек прибегали. Такая уж у них у всех натура – кобелиная.

Но, несмотря на горькое разочарование в мужчинах и жизни вообще, Грета – так звали их новую знакомую – оказалась девушкой веселой и компанейской. Она быстро протащила подруг по всему дому, познакомила их с другими девушками и бодро заверила их, что голодать они тут не будут. Клиентов тоже пруд пруди. В общем, попали они в отличное место, только что платят мало и выезды случаются редко.

– Вот я раньше в другом месте работала. Так там наоборот. Мы на месте почти не сидели. Каждую ночь по городу, а то и за город мотались. А еще одна девчонка из наших отработала свой долг да и мотанула в Амстердам. Очень она тамошней жизнью довольна. Часть года они вообще на месте сидят. И как в соседних странах разные там конференции или прочие большие праздники случаются, то хозяин их туда сразу и везет. Благо в Европе все близко. Пару часов на машинах, и они уже в другой стране! На новом месте!

– А местные проститутки не против?

– А у них договоренность. Финские девки, к примеру, в праздники тоже в Амстердам катят. И всем хорошо. Как говорится, и себя покажут, и мир посмотрят. Я вот тоже, как долг отработаю, хочу в Голландию податься.

– А тут ты давно живешь?

– Ну… Год в июне будет.

– Так долго?

– А вы думали? У меня батя тачку чужую стукнул. Хозяин счетчик включил. И, чтобы батю живым оставили, я сюда приехала жить.

– И твои родители согласились?

– А куда им деваться? Если квартиру продать, так мы все на улице окажемся или в коммуналке. У нас двушка маленькая. Мы там вчетвером еле помещались. Если ее продать и долг выплатить, то только в коммуналке комнату и сможем купить. И как мы там вчетвером жить будем? Нет уж, огромное спасибо тому человеку, что он так вопрос решил, что меня одну к Всеволоду определил. А тот ему сразу деньги заплатил. Ну а теперь, ясное дело, себе мой заработок берет.

– И долго тебе еще работать?

– Ну, годика два, наверное, еще попахать придется.

Два да плюс тот год, что она уже тут прожила. Получается, три года! Три года ни за что ни про что! За то, что ее дуралей папаша, так и не научившийся толком водить машину, но не позаботившийся обзавестись страховкой, стукнул не какую-нибудь там «Газель», а навороченный «Мерседес». Кошмар! Хуже просто не придумаешь!

И подруги преисполнились уважения к силе духа этой девушки. Ведь ее на три года продали в рабство, а она еще умудряется порхать и щебетать, словно ничего не случилось. И, похоже, даже умудряется извлекать из своей жизни удовольствия.

– Меня клиенты любят. Говорят, что я вроде и не работаю, а кайф ловлю.

Все девушки собрались в общей комнате, где был накрыт то ли завтрак, то ли обед. Вставали девушки поздно, ложились тоже. Так что толком было не понять, что это за трапеза. Еда и еда. Кормили тут вкусно. Были мюсли с орехами и сухофруктами. Кисломолочные продукты – йогурты, простокваша и нежирный творог. Был омлет и какие-то фрикадельки в томатном соусе.

– Ближе к вечеру обязательно подадут горячее. Суп и что-нибудь мясное. Иначе к утру мы все без сил повалимся. Вы тоже налегайте. Чтобы хорошо работать, нужно хорошо питаться.

– Скажи, а кроме этих девушек, что за столом сидят, тут больше никто не живет?

– Как же! Никитос наш! Да вы его видели. И охранники.

– И все?

– Все. А кто вам еще нужен? Врач раз в месяц приезжает. Осматривает нас.

– Может быть, другие девушки иногда приезжают?

– Это зачем? – насторожилась Грета. – Мы и сами справляемся. Вы вот приехали. А кто еще нужен?

– Ну, помоложе. Подрастающее поколение, так сказать.

Грета пожала плечами и отвернулась. Она явно не понимала, к чему клонят подруги. А девушки не решались прямо у нее спросить насчет школьниц. Такими вопросами они могли напугать девицу. Еще жаловаться побежит, что эти новенькие – какие-то странные. С прибабахом. И вопросы непонятные задают.

И что тогда будет? Подруги вызовут у начальства подозрение, еще толком ничего не выяснив. А если кто и знает что-то про малолеток, то это только Никита. С ним и нужно работать. А для начала выяснить, где его кабинет.

Кабинет управляющего оказался крохотным закутком, втиснутым между туалетом и кладовкой. Судя по всему, Никита авторитетом у Всеволода не пользовался. Иначе как объяснить тот факт, что кабинет даже не закрывался на замок? То есть замок был, но до того хлипкий, что, просто подергав за ручку двери, подруги сумели его открыть.

– Зайдем?

– А вдруг увидит кто?

– Увидит или не увидит, а зайти надо! Иначе зачем мы здесь?

И Кира первой скользнула внутрь. Тут даже не было окна. Пришлось включить свет.

– Леся, встань на стреме! – велела Кира подруге. – Если кто-нибудь появится, завяжи громкую, но непринужденную беседу.

– Петь можно?

– Пой! Только что-нибудь лирическое!

Леся отправилась выполнять задание. А Кира стала осматриваться в кабинете Никитоса. Так, это шкафчик. Тут ничего интересного. Пара несвежих рубашек, скомканных в безобразный узел. Темный костюм на плечиках. Ботинки со следами уличной грязи. А тут что? Кира открыла другую створку шкафа и поморщилась. Тоже ничего интересного. Всякая ерунда. Пачка крекеров. Кофе в пакетиках. Электрический чайник весь захватан грязными пальцами.

– Похоже, этот Никитос – отчаянный грязнуля, – сделала вывод Кира.

Закончив осмотр шкафа, Кира перешла к письменному столу. На нем стоял допотопный компьютер. Включив его, Кира с интересом увидела сине-зеленую таблицу.

– Вот это электронный антиквариат! – восхитилась она. – Я такое последний раз лет пятнадцать назад видела! И где они раздобыли этот аппарат? И ведь работает же!

Но, судя по толстому слою пыли, который покрывал компьютер, вряд ли его использовали по прямому назначению. Если Никита и имел какие-то записи, то хранил он их точно не в этом почтенном старинном изделии электронной промышленности.

– А ведь когда-то иметь такой было пределом мечтаний, – вздохнула Кира, сетуя на быстротечность времени.

Как оно летит, время! Только сегодня ты молод, полон сил и задора, а уже через несколько десятков лет жалобно кряхтишь и жалуешься на болячки. И этот компьютер – живейшее тому подтверждение.

– Так, теперь стол, – скомандовала самой себе Кира и вдруг услышала, как из коридора доносится звучное пение:

– И в бой с тобой пойдем за власть Советов!

Странно, какому идиоту понадобилось петь в таком месте советские патриотические песни?

– И как один умрем в борьбе за это!

Батюшки! Это же Леся поет! Лирическое! Кира торопливо выдвинула нижний ящик. Какие-то грязные рекламки, брошюрки, пакетики с чаем, рассыпавшееся в крошки печенье и сахар. Второй ящик – перочинный ножик, сломанные наручные часы, использованные пластиковые стаканчики, засохшая роза и еще какая-то мелочь.

– Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов! – надрывалась в коридоре Леся. – Кипи, наш разум возмущенный!..

Последний ящик. Судорожно дернув его, Кира едва не просыпала на пол все содержимое. Чертыхаясь, она стала торопливо перебирать его. Снова какие-то буклеты и бумажки. Визитки. Стоп! А это что? Торопливо ухватив свою находку, Кира задвинула ящик и подскочила к дверям. Голос Леси раздавался теперь в опасной близости от кабинета Никиты. Выходить сейчас в коридор было никак нельзя. Нужно подать Лесе сигнал. И Кира стукнула пару раз в дверь, от души надеясь, что ее стук услышит именно Леся, а не тот, ради кого она дает свой концерт.

– Ну как? – услышала она голос Леси. – Хорошо я пою?

– У вас неплохой голос, Лесенька, – произнес незнакомый Кире мужской голос. – Я бы даже сказал, звучный.

– Да, голос у меня громкий! Могу я петь по вечерам?

– Вам нужно подобрать другой репертуар. Потому что ваша… гм… подборка, я бы сказал, не соответствует духу нашего заведения. Его стилю. Вы меня понимаете?

– А-а-а… Это я понимаю. А вы действительно здорово в музыке шарите! А давайте прямо сейчас вы мне репертуар и подберете!

– Я бы рад, Лесенька, но мне нужно увидеться с Никитой.

– А его нет!

– Нет? А куда же он уехал?

– А разве вы не знаете? Хозяина нашего убили. Вот он и умчался.

– Как?! – ахнул мужской голос. – Всеволода убили? Вы не шутите?

– Ну, вы даете! Стану я такими вещами шутить! Не шучу. Все – чистая правда.

– То-то я смотрю, что телефон у него… А как это случилось? Что произошло? Вы сказали, убили его? Кто убил? Когда? За что?

Лесин собеседник был явно сильно взволнован. Но Леся лишь равнодушно проронила:

– Подробностей никаких не знаю. Это вы все у самого Никиты лучше спросите.

– А где он? Вроде бы я его машину во дворе видел.

– Значит, с минуты на минуту вернется. Он уже давно уехал, должен был давно приехать. Вы его у входа подождите. И, как он войдет, вы сразу к нему. Первым все узнаете!

– Верно, верно. Я так и сделаю!

Послышались затихающие шаги. И Кира выглянула из кабинета. Ей удалось увидеть только быстро удаляющуюся мужскую спину.

– Кто это был? – шепнула она Лесе.

– А фиг его знает! Козел какой-то. Сказал, что музыкант.

– А-а-а… Наверное, все музыкальное оформление в этом доме на нем. Живая музыка по вечерам в зале и все такое.

– Ага! Точно. Вот я ему музыкальное и исполнила. Хорошо у меня получилось?

– Просто слов нет! Патриотизм просто зашкаливал. Таракан бы рыдал от счастья!

– А ему понравилось!

– Пошли отсюда скорей, – воровато оглядываясь по сторонам, произнесла Кира. – Если правда то, что во дворе стоит его машина, то и здесь он появится с минуты на минуту.

– А тебе удалось найти что-нибудь?

– Да.

– Что?!

– Потом скажу.

– Когда?

– Потом, – не сдавалась Кира. – А теперь пошли отсюда. Совсем ни к чему, чтобы Никита увидел нас возле своего кабинета.

И Кира торопливо зашагала прочь. Леся, изнывая от любопытства – что же удалось найти подруге, – побежала следом за ней.

Глава 10

Той вещью, которую Кира утащила из кабинета Никиты, оказался блокнот в блестящей глянцевой обложке. Она была очень яркой и красивой. С порхающими по всей поверхности тисненными золотом райскими птичками. А вот сам блокнот подруг слегка разочаровал. Видимо, он использовался Никитой для разного рода скучных записей о своих планах на день. Но куда чаще Никита просто вырывал одну или две странички, видимо, корябая сначала на них список вещей и продуктов, которые ему было необходимо приобрести.

Так что в блокноте осталось всего десять страничек. Шесть из них были чистыми. А на четырех шли какие-то имена, напротив них стояли цифры и даты. Все было записано аккуратными столбиками. Самая ранняя дата – май прошлого года. А самая последняя была как раз датой смерти Всеволода. Увидев ее, подруги встревоженно переглянулись.

Совпадение, или им наконец повезло и они нащупали кончик ниточки, которая приведет их к убийце Всеволода?

– Хотя чем больше я узнаю про этого человека, тем больше сомневаюсь, стоит ли ловить его убийцу.

– Не забывай, что если мы не поймаем настоящего преступника, то за убийство придется ответить Витьке или Сергею.

– А ты думаешь, что они невиновны?

– У меня есть такое ощущение. Мне кажется, что милиция ищет не там.

– А мы – там?

– А мы – там. То есть мы – здесь. Но ищем мы там, где нужно! Я так чувствую.

Что же, с ощущением не поспоришь. Но, с другой стороны, и к уголовному делу его тоже не подошьешь. И на суде вряд ли чье-то предчувствие сочтут серьезным аргументом. Следовало поискать что-то еще. Посолиднее.

И подруги склонились над блокнотом.

– Смотри, цифры идут одна за другой. Четко по датам. Сумма практически всегда одна и та же – пятьсот. Иногда триста.

– Чего пятьсот? Чего триста?

– Не знаю. Тут не указано.

– Тогда, возможно, это и не сумма вовсе.

– А что?

– Ну… Вес.

– Вес? Пятьсот граммов? Что же это такое? Что можно продавать по триста или пятьсот граммов, в среднем раз в неделю?

– Сначала раз в неделю, а потом все чаще и чаще.

– Наркотики?

– Точно!

– Но для самого себя столько не возьмешь. Слишком много.

– Значит, Никита берет не только для себя, но и для других.

– Распространитель?

– А тебя это удивляет?

– Я говорила с девочками, они клялись, что клиентура в этом доме солидная. Мужчины все больше семейные или просто в возрасте. Такие покупать наркотики по полкило раз в неделю не станут.

– Много ты в мужчинах понимаешь! И потом, может, они не для себя берут! А для друзей!

– Солидные люди – и станут так дешево барыжить?

– Ну, на тебя не угодишь! – надулась Леся. – То много, то мало!

– Нет, с наркотиками эти суммы как-то не вяжутся, – не обращая внимания на ее обиженную гримасу, продолжала размышлять Кира. – Если бы это были наркотики, то, помимо веса, тут была бы еще указана и цена! Понимаешь? Не может ведь Никита держать все сделки в уме. Должен писать цену.

– А может быть, это его долги?

– Что?

– Ну, суммы, которые он должен разным людям. Или это ему должны.

– Тогда тут было бы указание имен, кому или кто ему должен.

– А если это один человек?

– И с чего бы этому человеку платить Никите?

– А тот его шантажирует!

– И чем?

– Откуда я знаю! Шантажирует, и все!

– И Никита скрупулезно записывает в блокнотик все суммы? Зачем? Чтобы потом предъявить эти записи в суде? Самому шантажисту? Потребовать с него отчет и возврат всех денег?

– Может и такое быть!

– А может так быть, что шантажирует сам Никита! И эти деньги он получает от человека, о котором узнал какую-то страшную тайну.

И подруги снова уставились в блокнот. Интересно, конечно, но им-то к чему чужие тайны? Ни к чему они им сейчас. Им бы со своими загадками разобраться!

– И все же я не вижу другого выхода, кроме как проследить за Никитой.

– Почему?

– Если кто в этом доме и знает, где брал Всеволод своих малолетних наложниц, то это только Никита.

И так как в блокноте больше не было ничего интересного, а времени до завтра, когда им предстояло идти и обслуживать клиентов, у подруг было еще предостаточно, то они отправились в гостиную, чтобы по возможности следить за Никитой. А также попытаться разнюхать, куда ветер дует.

– Интересно, а куда сегодня мотался Никита? С кем он обсуждал смерть Всеволода?

Но этого подруги так и не узнали. Приехавший Никита коротко и сухо, официально, поставил всех девушек в известность о том, что их старый хозяин скончался. Но чтобы они раньше времени не радовались. Нечему тут радоваться. Все их долги переходят к наследникам покойного хозяина. И лично для девушек в борделе ничего не меняется. Как работали они, так и дальше будут работать.

Подруги переглянулись. Интересно, какие и откуда это вдруг взялись наследники? Наследников у Всеволода всего двое – его жена, а теперь вдова, Светлана. И его сестра – Леночка. Вряд ли эти девушки захотят стать рабовладелицами. В отношении Светланы подруги были уверены на все сто процентов. Не захочет она связываться с публичным домом. Само заведение продаст, а девушек распустит по домам. Хотя, что касается Леночки, тут подруги были не столь уверены. Но ведь и она не прямая наследница. А только во второй очереди.

Но к кому же тогда бегал Никита? И кто заверил его в том, что все останется по-прежнему? Кто этот человек, который распоряжается имуществом Всеволода, словно оно – его собственное?

– А сам покойный хозяин тут часто появлялся? – шепотом спросила Кира у толстенькой смешливой Греты. – К какой из девушек он особенно лоялен?

– Да ты что! Он тут и не бывал почти никогда. Лично его я только несколько раз и видела! И он к Никите приезжал. А с нами ни с кем не общался.

– Как? Совсем?

– Нет. А зачем ему?

– Ну да, у него ведь, ты говорила, жена молодая и красавица.

– Я говорила? – удивилась Грета. – Не помню. Но вообще-то это правда. Жена у нашего хозяина молодая и красивая. Хотя в вопросе мужской верности это, конечно, не аргумент.

– Понимаю.

– И тем, кто помоложе и покрасивей, тоже изменяют. Но наш хозяин не такой был человек. Он с нашими девушками только разговаривал. Что да как? Все ли у них в порядке? Нет ли каких жалоб? Здоровьем еще интересовался всегда.

– Ишь ты! – присвистнула Кира. – Добрый какой человек!

– Да не добрый он! – неожиданно горько произнесла Грета. – Сволочь он наипервейшая!! Здоровьем нашим интересовался, а сам под разных козлов нас подкладывал! А кто их знает, какой заразой они болеют! Может быть, и СПИД у них имеется. Или другая какая дрянь!

– И что? Бывали случаи?

– Сколько угодно! СПИДом, врать не стану, вроде бы никто не заболевал. Но ведь многие девушки исчезают после медицинских осмотров. Так что…

– Исчезают?

– Ну да.

– Навсегда исчезают?

– Тут они, во всяком случае, больше не появляются. Никита говорит, что их переводят на другую работу, но… Не знаю я, одним словом! Но лично я каждого осмотра с содроганием жду. А вдруг меня тоже… того… переведут!

Откровенность Греты подругам ничего не прояснила, а только еще больше все запутала. Куда исчезают девушки? Их отправляют лечиться в закрытый стационар? Они уезжают домой? Или… Или с ними происходит нечто куда более ужасное?

Теперь подруги уже не понимали ничего. Зачем Всеволоду понадобился этот публичный дом, если сам он никогда не прикасался ни к одной из имевшихся в его распоряжении девушек? Ради денег? Но больно уж грязные получались деньги. Шума и позора, если все откроется, будет много. А доход… Нет, нельзя считать, что дом совсем не приносил Всеволоду дохода. Но вряд ли он был такой уж огромный.

– А вообще, – неожиданно снова обратилась к подругам Грета, – я вам скажу, что наш бывший хозяин был тот еще психопат.