Текст книги "Босиком по стразам. Жертвы веселой вдовушки"

Глава 12

После того как подруги отправились назад в Лиму, Джоан буквально не отходила от них ни на минуту. Она понимала, что девушкам слишком через многое пришлось пройти ради поисков ее блудного Кости. Но материнский инстинкт, повелевающий ею, все равно был сильнее. И этот инстинкт приказывал Джоан, позабыв про все остальные дела, искать своего сына.

– Девочки, мы с вами столько пережили вместе, неужели вы сейчас отступитесь? – беспрестанно ныла Джоан. – Не поможете мне найти моего Костю?

– Знаешь, Джоан, Абелардо ведь заявил своим людям, что Костя от него сбежал. Причем не один сбежал, а с деньгами. И мы склонны верить, что это именно так.

– Все равно я не смогу спать спокойно, пока мой Костя не вернется ко мне.

– Твой Костя уже далеко не ребенок. Он присвоил себе сто тысяч евро выкупа. И сейчас с такими деньгами он может быть где угодно.

– Кроме того, он за короткое время успел сделать беременными трех или даже больше девчонок.

Но Джоан все равно защищала своего сына:

– Он весь пошел в своих предков, сеньор Альма был точно таким же неуемным в его возрасте.

– Это не оправдание! Костя вырос, а ты этого не заметила.

О том, что ко всему прочему Костя еще и превратился в подлого безнравственного человека, подруги предпочли промолчать. Неизвестно, как отреагирует мать пропавшего парня, вряд ли обрадуется, услышав такую характеристику своего мальчика. Сначала надо найти Костю, а потом попытаться вразумить его. Хотя, как подозревали подруги, время было уже безвозвратно упущено.

– Джоан, даже если Костя и вернется к тебе сейчас, вы недолго будете с ним.

– Что вы имеете в виду?

– Ты действительно не понимаешь или делаешь вид? Твой Костя стал мужчиной, у него было много женщин, и возможно, он даже уже встретил ту, с которой захочет остаться навсегда. Его чувства – это не чувства юноши, это чувства зрелого мужчины. Теперь ему не нужна мать, ему нужна женщина.

– О господи! Только не это! Мой Костя в руках какой-то испорченной твари! Она научит его всяким гадостям! Я этого не переживу!

Беда с этими любящими матерями! Когда дело доходит до их детей, они не видят того, что происходит под самым их носом! Может быть, подругам со временем тоже придется стать такими же безумными мамашами, но все-таки они надеялись, что смогут сохранить хоть часть головы ясной, чтобы из их детей выросли не просто люди, а люди хорошие, способные управлять своими желаниями.

– Джоан, мы сделали все, что в наших силах.

– Косте не грозит никакая опасность.

– Он сам ходячая угроза для всех, кто с ним сталкивается!

Но подруги чувствовали, что их слова отлетают от Джоан, словно сухие горошины от каменной стены. Джоан знала лишь одно: ее мальчик должен быть найден. Он должен вернуться к ней. Отступать она не собиралась. И лишь согласилась дать подругам маленькую временную передышку.

Что же, спасибо и на этом.

Доставив Джоан до ее дома, подруги с облегчением вернулись к себе в отель. Проскользнули в номер незамеченными и вздохнули с облегчением. Меньше всего им сейчас хотелось видеть Марину с Витей или тех же Валю с Сергеем. Не потому, что они надоели подругам, но у девушек на этот вечер было запланировано двойное свидание с Мигелем и его бородатым другом – Энрике.

На это свидание пригласил девушек Мигель. И одновременно попросил, чтобы они разрешили и его другу также присутствовать в их компании.

– Мы чувствуем, что должны многое вам объяснить.

– Да. Очень многое.

– Тогда сегодня вечером, часиков в девять? – предложил девушкам Мигель. – Вам подойдет?

– Вполне.

– Будем ждать в холле отеля, – обрадовался Мигель.

И вот теперь подруги, отмыв с себя дорожную грязь, для чего каждой понадобилось немало мыла, шампуня и горячей воды, взволнованно обдумывали, что бы им надеть на себя такое, чтобы произвести максимально сильное впечатление на обоих мужчин.

– Они должны нами восхищаться!

– Должны понять, что мы самые красивые девушки на свете и им крупно повезло, что мы в этот вечер с ними.

Мигель и Энрике не скрывали своей заинтересованности в отношении девушек. И конечно, подруги отлично понимали, что это свидание только на первый взгляд является деловым, на самом деле подоплека его совсем другая.

– Объясняться с нами их вообще никто не заставляет. Они полицейские, выполняли свой долг. А мы всего лишь вертелись у них под ногами и мешали. И если уж они хотят поговорить с нами, то могли это сделать и по дороге назад или просто в полицейском участке, коли уж они оба работают в полиции.

– Но они пригласили нас на свидание.

– Значит, им есть что нам сказать и помимо работы!

Полицейские, да еще не простые, а со званиями и наградами, отважные и дерзкие, они были подругам по вкусу. Но одно дело, когда за тобой ухаживает парнишка-таксист или оказывает знаки внимания ободранная личность, заросшая и запаршивевшая во вражеском плену. И совсем другое, когда на свидание являются красавцы-полицейские. Отмытые и причесанные.

Почему-то подругам казалось, что оба парня постараются произвести на них самое лучшее впечатление, для чего нарядятся во все лучшее. Мужчины Латинской Америки сильно напоминали горделивых петухов или фазанов, щеголяющих своим ярким оперением. Это в них осталось от предков – индейцев, мужчины которых наряжались куда пышней и пестрей своих более скромных жен и подруг.

– И что нам надеть, чтобы соответствовать нашим кавалерам? Вечерние платья?

Да, у подруг с собой были и такие. У Киры – шелковое очень красивого темно-изумрудного цвета. А у Леси – чудное сиреневое кружевное, которое ей также необычайно шло. Но оба платья были не для улицы. Они доходили подругам до щиколотки, а у Леси так еще был и длинный шлейф, делавший ее похожей на сказочную принцессу, идущую по своему замку.

– Пожалуй, вечерние наряды лучше оставить для более подходящего случая.

– Да? А такой будет?

Но Кира считала, что на первом настоящем свидании лучше быть в чем-то более легкомысленном и позволяющем чувствовать себя легко и свободно.

– А с этим твоим шлейфом мы намучаемся, я тебе говорю. Да и мои зеленые туфли не для пеших прогулок.

– Что же нам надеть?

Переворошив весь свой гардероб, подруги поняли, что ничего достойного предстоящего события они с собой не взяли. Пришлось им покинуть отель и отправиться за новыми платьями для сегодняшнего вечера. После долгих блужданий по магазинам девушки наконец нашли то, что пришлось по вкусу каждой из них.

Кира приобрела себе светло-кремовое платье из блестящего шелка, оставляющее открытыми ее руки и ноги. А Леся не удержалась и приобрела еще одно алое платье, на сей раз с открытыми плечами и струящейся пышной юбкой.

– Ты с Мигелем уже давно знакома, а мне надо произвести на моего Энрике сногсшибательное впечатление!

– После полутора месяцев сидения в клетке? Умоляю тебя, Энрике будет счастлив, если ты даже нацепишь на себя простую хлопчатобумажную блузку и хоть какую-нибудь юбку.

– Не смей так говорить! В кои-то веки мне понравился мужчина, и я понравилась ему. Я хочу, чтобы он ослеп, увидев меня. Чтобы конкуренции даже близко не осталось. И к тому же бедный Энрике достоин награды. Ведь он провел столько ужасных дней в заточении, страдая и ожидая смерти.

– Но теперь он спасен.

– Он спасен, и для него все изменилось. Вместо горя и боли он должен видеть вокруг себя только радость и счастье. И я должна… нет, я просто обязана порадовать его сегодня своим милым обществом и своей красотой!

Так что Леся приобрела понравившееся ей платье, а заодно и туфельки, которые к нему подходили. И уже выходя из магазина, Леся все же не удержалась и схватила с манекена очаровательную шляпку. Увидев это, Кира только вздохнула. Леся в платье, новых туфлях да еще шляпке! Бедный Энрике, у него просто не было шансов, он должен был подарить свое сердце Лесе прямо сегодня.

Все получилось именно так, как и ожидала Кира. Увидев выходящих к ним девушек, разряженных, словно куклы, двое мужчин совершенно оторопели. Но и подруги тоже были приятно удивлены, увидев полицейских в их парадной, очень красивой форме.

Но если девушки ожидали от своих мужчин чего-то подобного, то вот для их кавалеров преображение подруг из просто девушек в ослепительных красавиц стало шоком. Они так и стояли с отвисшими челюстями, пока Мигель не пришел в себя первым и не пнул в бок своего коллегу.

Да, Энрике тоже был полицейским. Теперь подруги узнали правду о нем. Около полутора месяцев назад люди Абелардо взяли его в плен, угрожая полицейским из отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков расправой над Энрике, если не будет выполнен ряд их требований. Переговоры по этому делу тянулись и тянулись, потому что у полицейских не было доступа в дом, находящийся под покровительством сеньора Альмы, имевшего тесные дружеские отношения со всеми членами парламента и прочими важными шишками.

Но после того как старик умер, а обнаглевший от вседозволенности Абелардо, надеясь на покровительство очередного продажного генерала, впутался еще и в дело о похищении Кости, ситуация изменилась не в пользу бандитов.

– Пока они не нашли себе нового покровителя среди продажных шишек, нам надо было действовать, – рассказывал подругам Мигель. – Нельзя было терять ни одного дня. Но предпринять штурм бандитского логова означало бы неизбежную смерть Энрике. Бандиты расправились бы с ним в отместку за наше неповиновение. Мы были в сложной ситуации. И тот план, который мы с вами осуществили, был разработан не мною одним. Со мной вместе трудилась целая группа, нашедшая и архитектора, и рабочих, строивших этот дом и знающих о существовании подземного хода.

– Поэтому ты так хорошо ориентировался на местности и в самом доме!

– Я много времени потратил на изучение его плана.

– Мы так и подумали!

Обстановка за ужином оказалась самая приятная и располагающая к долгому и плодотворному общению. Впервые за много дней подругам некуда было спешить, не надо было решать чужие проблемы, можно было отдаться исключительно собственным удовольствиям. Разве не за этим они проделали такой огромный путь, пересекли океан?

Девушки с удовольствием ели, пили чуточку терпкое, но очень легкое, кружащее голову вино. Смеялись шуткам своих кавалеров. В компании двух симпатичных молодых мужчин время летело незаметно.

Теперь ни Мигель, ни Энрике не скрывали своих нежных чувств в отношении девушек. После ужина, состоящего из огромного лангуста, сваренного в белом вине и политого лимонным соком, которым лакомились подруги, а также неизменных тушеных овощей и свиных жареных ножек, которыми объедались оголодавшие мужчины, вся компания почувствовала, что пришло время для других, более утонченных удовольствий.

– Может быть, немного прогуляемся по городу? – предложил Мигель, подмигивая Кире и обещая, что прогулка может завести их и подальше.

– Вы прогуляетесь, а мы прокатимся, – тоже подмигнул Энрике. – Мне с моей ногой пока еще трудно долго ходить. Так что вы идите одни.

Кира с Лесей обменялись понимающими взглядами. Ох, не больная нога была причиной, что Энрике захотел отделиться от Мигеля. Просто ему хотелось немножко побыть наедине с Лесей, возможно, даже признаться ей в тех чувствах, которые были и так написаны на его лице.

Леся была не против. Она подала руку Энрике и заявила, что доверяет ему полностью и готова отправиться с ним хоть на край света.

– Ну что, а куда пойдем мы? – поинтересовалась Кира у Мигеля. – Учти, я настроена сегодня не ложиться спать до самого утра.

– Тогда для начала прогуляемся по городу. Мне кажется, что ты так до сих пор и не смогла уделить Лиме достаточно своего времени.

– Да, ты прав. Мы все куда-то бежим, спешим, если меня спросят, что я видела в Лиме, то я, наверное, даже не смогу толком ответить!

Выйдя из ресторана, где на сей раз счет был оплачен и добавлены щедрые чаевые, парочки разошлись в разные стороны. Кира с Мигелем, взявшись за руки, отправились бродить по городу. Ну, а романтик Энрике повез свою даму к океанскому берегу.

– Я родился на самом берегу океана. Мой отец зарабатывал на жизнь тем, что рыбачил. И в нашем доме всегда немножко пахло рыбой и водорослями. И пожалуй, больше всего в моей клетке мне не хватало запаха моря. Были минуты, когда я уже сомневался, что вообще увижу океанский прибой. Тогда мне делалось до того тоскливо, что я был готов зарыдать.

– Мне тебя страшно жаль.

– Не надо меня жалеть! Сегодня я самый счастливый из смертных. Ведь я жив, свободен и рядом со мной самая красивая девушка на свете. Ты не против отправиться со мной к океану?

Леся была совсем не против. После большого лангуста и выпитого вина ее охватило удивительно приятное чувство, волшебное и немного пугающее. Она стояла на пороге чего-то невероятно прекрасного. И каждый миг предвкушения этого чуда был сам по себе чудом.

Джоан позвонила, как всегда, в самый неподходящий момент. Леся как раз почувствовала, что сидящий рядом с ней Энрике вроде бы начал осторожно приближаться к ней, мотивируя это тем, что вечером на берегу океана становится свежо, и если сесть ближе, то обоим будет тепло под захваченным им с собой одеялом. И вдруг телефон Леси издал противную трель.

Энрике так и подпрыгнул от неожиданности. Разочарование на его лице было написано так явно, что Леся даже устыдилась. Ну что ей стоило отключить телефон?

Леся увидела, откуда исходит звонок, и сначала не хотела брать трубку. Однако Энрике, справившись со своими чувствами, уже поинтересовался:

– Кто это звонит?

– Джоан.

– Мать пропавшего мальчика?

Леся фыркнула: нашел тоже мальчика! Паршивец и греховодник – вот кто такой этот Костя. Достойный сын своего папочки! Но вслух лишь подтвердила:

– Да, это она. Взять трубку?

– Не хочется, но, похоже, надо, – вздохнул Энрике. – Дело это еще не закончено. Парень не найден. Судьба ста тысяч евро остается невыясненной. Просто так эта женщина тебе бы не позвонила. У нее наверняка есть информация о судьбе сына.

Тоже тяжело вздохнув, Леся все же поднесла трубку к уху. Не предвидя больше ничего хорошего, она произнесла:

– Алло.

– У меня есть одна мысль, где может быть мой Костя!

– Так я и знала! – вырвалось у Леси.

– Немедленно приезжай в гостиницу. Жду тебя там!

– Ты это серьезно? И когда же мне там быть?

– Я буду у вас в гостинице через полчаса! – выпалила Джоан.

– Но что случилось?

– Там все и расскажу, – не захотела разговаривать на серьезные темы по телефону Джоан. – И не беспокойся, Кире я уже позвонила, она сказала, что вернется к условленному времени в отель.

Конечно, после этого заявления Джоан романтическому свиданию Леси пришел конец. Утешало ее лишь то, что она пострадала не одна. Кира, а также Мигель с Энрике, похоже, также здорово обломались. Ну, а на миру, как известно, и смерть красна. Всем вместе умирать не так обидно, да и не так страшно.

– Что она говорит?

– Что едет к нам в отель. Будет там через полчаса. Кира и Мигель, похоже, тоже.

Энрике начал молча собирать вещи. И вот странное дело, он сам же велел Лесе взять трубку, а теперь выражение его лица было самое что ни на есть недовольное. И чем он недоволен? И в чем конкретно перед ним провинилась Леся? Она с улыбкой наблюдала за надувшимся кавалером. Все мужчины, в сущности, такие дети!

Однако по дороге назад Энрике немного приободрился и утешился, поняв, что, в сущности, ничего катастрофического не произошло, приключение продолжается. А когда Энрике увидел возле отеля мечущегося Мигеля, то он окончательно повеселел.

– Не мне одному не повезло! – заявил он, вылезая из машины, и, несмотря на хромоту, галатно помог выйти Лесе.

Джоан была уже в номере вместе с Кирой. И, увидев Лесю с мужчинами, воскликнула:

– Я знаю, у кого может прятаться мой Костя!

Подруги переглянулись:

– И где же?

– Я не хотела в это верить, думала, что у них уже все прошло… Все-таки Костя почти год провел в другой стране, не видел эту особу. А в его возрасте год – это немало. Появляется множество привязанностей, новых друзей. Он ведь еще совсем мальчик, мой Костя. Да и женщин у него уже было немало.

Хорош мальчик, у которого уже было немало женщин! Кобель он потасканный, а не мальчик, вот что! Неприязнь к Косте, которая накапливалась в подругах все эти дни, сейчас достигла своей кульминации. Именно из-за него мать парня выдернула их с самого приятного и перспективного свидания, какое было у подруг за минувший год. И неизвестно, сколько еще неприятностей принесет этот паршивец им всем.

– Джоан, ты можешь говорить короче?

– Короче? Да, конечно. Я думаю, что он прячется у этой мерзкой шлюхи… приблудной твари…

– О ком ты говоришь?

– О той девице, из-за которой нам со Славой пришлось отослать Костю в Россию!

И Джоан рассказала о том, что основным пунктом, из-за которого Костя отправился в ссылку, была не интрижка со школьницей, там Джоан удалось заткнуть рты родителям девчонки с помощью денег. Проблема решилась быстро. Та девочка ничего не значила для Кости. Он спокойно отнесся к расставанию с ней. А вот его связь со взрослой женщиной серьезно тревожила родителей.

– Мы полностью потеряли контакт с Костей. Мне иногда казалось, что эта ведьма околдовала моего послушного мальчика. Он делал только то, чего хотела эта дрянь!

– А кто она такая? Где живет? Чем занимается?

Но Джоан словно не слышала.

– Эта потаскуха соблазнила моего малыша. И она старше моего мальчика на добрых десять лет.

То есть неизвестной Мерседес сейчас было лет двадцать пять – двадцать шесть. Ничего криминального, учитывая собственные любовные подвиги Кости. Пожалуй, юный любовник еще мог и поучить кой-чему свою возлюбленную.

– С огромным трудом мы добились, чтобы Костя уехал в Россию, Мерседес ее отец выдал замуж. Я была уверена, что у них все кончено. Но сегодня я просматривала письма в почтовом ящике Кости на его компьютере, и знаете, что я там нашла?

– Нет.

– Там были письма от этой гадюки! Из них я поняла, что она не выпускала моего мальчика из виду! Ни на день! Ни на минуту! Они весь этот год переписывались, общались. Мерседес писала Косте даже в день собственной свадьбы. И потом тоже!

– И что же она говорила?

– Главным образом она жаловалась на своего мужа, за которого ее отдал отец. И клялась, что не любит его. Больше того, она писала Косте, что если он вернется, то она бросит опостылевшего ей мужа и будет целиком принадлежать Косте. Что у нее есть план, как разбогатеть и стать независимыми ни от кого.

И Джоан возмущенно посмотрела на подруг, словно это они лично были в ответе за аморальное поведение замужней Мерседес.

– Понимаете, что это значит? Костя мог сбежать с этой дрянью! А ведь она… А ведь они… Впрочем, это неважно. Сейчас я больше всего опасаюсь мести мужа Мерседес. По слухам, это весьма важный и влиятельный человек. Он бы не потерпел, чтобы какой-то юнец наставлял ему рога!

И пока подруги хлопали глазами, пытаясь осознать, как это столь юный Костя столь много успел за свою жизнь, в разговор вмешался Мигель:

– И могу я узнать имя этого рогоносца?

– Это… Это господин Диего Альварес, министр внешней политики Перу.

Ого! Высоко замахнулся Костя. Но и Мерседес тоже хороша. Чем ей было плохо под крылышком министра внешней политики? Зачем ей сдался какой-то похотливый юнец без гроша в кармане? Может быть, секс с ним и был хорош, но ведь жизнь состоит далеко не из одного лишь секса.

– Боюсь, все не так просто. Вы мне не поверите, но Костя испытывал к этой развратной девице удивительно сильные чувства. Он умолял нас с отцом разрешить ему жениться на этой твари. Ни об одной своей девушке он мне не рассказывал, а вот имя этой дряни не сходило у него с уст! Мы с отцом много раз говорили этим двоим, чтобы они порвали свои отношения, что эта связь порочна для них обоих. Но легче было бы уговорить глухого, чем Костю! Когда речь заходила о его любимой, он впадал в ярость. Мы были вынуждены пойти на шантаж. Либо Мерседес отправляется в тюрьму за совращение несовершеннолетнего, либо Костя улетает в Россию и забывает про Мерседес.

– Но может быть, надо было дать парню больше свободы? – робко подала голос Леся. – В конце концов, взрослая, уже имеющая кое-какой опыт женщина была более безопасным вариантом, чем юные девочки. Чем вам не нравился их роман?

– Нет, но как Костя мог запасть на нее? – воскликнула Джоан с такой тоской в голосе, что сразу же становилось понятно, она обдумывала этот вопрос не один день и даже не один месяц. – Его всегда привлекали молоденькие девушки, даже девочки, моложе его самого.

Что и говорить, даже по меркам вполне взрослых и состоявшихся подруг, Мерседес была не так молода. Что касается Кости, то ему эта женщина вообще должна была казаться древней старухой. Чем же она его привлекла? Почему же он стал с ней встречаться? И не просто встречаться, а влюбился в нее столь сильно – так, что даже собирался жениться на ней.

Жениться, остепениться, немного успокоиться. Однако семья почему-то выступила против этих отношений. Косте пришлось уехать из страны, а Мерседес… Ее выдали замуж.

– Как-то странно, разве в наши дни девушек еще выдают замуж против их воли?

– Одним из условий вероятного возвращения Кости в страну хотя бы через несколько лет было замужество Мерседес. В противном случае она бы никогда больше не увидела моего сына. А он не увидел бы ее.

– Она могла сесть на самолет и полететь к нему. Косте вернуться в Перу было сложнее. Но и он мог что-нибудь придумать.

– У сеньора Альмы было достаточно связей, чтобы закрыть для нее границу. Ссориться с ним не входило ни в чьи планы.

– Так сеньор Альма также был знаком с этой девушкой? Он был в курсе, что его сын встречается со взрослой женщиной?

– Ну да, – замялась Джоан. – Именно он и подыскал ей богатого и влиятельного супруга. Он так много сделал для этой нахалки, а она ни в грош не ценила его заботы!

Подруги переглянулись. Наверное, если бы им столь жестко посторонние люди попытались навязать свою волю, они тоже воспротивились бы этому. Подняли бы бунт. Уехали бы с любимым и жили, наплевав на все условности.

Но незнакомая подругам Мерседес поступила иначе. Она все же вышла замуж за предложенного ей жениха. И теперь ее законный муж имел на нее определенные права. Мерседес не могла просто так снова начать встречаться со своим прежним любовником. Законный муж неизбежно воспротивился бы этому.

– И где нам искать Мерседес? С чего начать поиски?

– Полагаю, след нужно искать в доме ее мужа.

– А где живет министр внешней политики? У него есть адрес? Кто его знает?

Но прежде чем Мигель или Энрике успели ответить, Джоан уже покачала головой.

– Бесполезно, – произнесла она. – Мерседес ушла из дома своего мужа в тот день, когда вы все прилетели в Перу.

– То есть… ты хочешь сказать, что Мерседес знала о возвращении Кости?

– Да. Знала.

– И она ушла от мужа к… к Косте? А он вовсе не сбежал из дома, а вернулся к своей любимой женщине?

– Боюсь, что так.

– Но где они собирались жить? И главное, на что они собирались жить?

И тут кусочек головоломки, который не давал Кире покоя все это время, встал на место. Вот для кого Костя пытался получить эти сто тысяч евро, назначенные похитителями за его голову. Косте эти деньги были нужны, чтобы начать жизнь с его обожаемой Мерседес. Вероятно, парочка надумала бежать из страны. И вероятно, сделать они это должны были под чужими паспортами.

Смерть сеньора Альмы должна была здорово облегчить этим двоим бегство. В возникшей сумятице одна лишь беззаветно преданная сыну Джоан крепко помнила о существовании Кости и исходящей от Мерседес опасности. Все остальные были слишком заняты другими делами.

Что же, для влюбленных голубков ситуация складывалась удачно. Но сама ли она сложилась, эта ситуация? Или кто-то помог ей сложиться нужным образом?

– Однако фальшивые паспорта даже в Перу стоят недешево, – задумчиво озвучил общую мысль Энрике. – Парочке были нужны деньги для побега. Вот почему Костя оказался вынужден разыграть с помощью дружков свое собственное похищение. Мерседес ушла от мужа, а Костя сбежал из дома! Они получили деньги и теперь, вероятно, уже готовы бежать из страны.

Услышав это, Джоан едва не упала в обморок. К счастью, Мигель сориентировался достаточно быстро: он подхватил женщину и усадил ее в кресло.

– Как он мог? – шептала Джоан. – После всего того, что я для него сделала… Оставить меня одну… В это невозможно поверить! Это все она!.. Эта дрянь запутала моего мальчика! Развратила его! Испортила! Отвратила от родной матери! Чтоб она сдохла!

Джоан могла бы еще долго проклинать выбор своего сына, все морально к этому готовились. Но внезапно она замерла с открытым ртом, словно ее осенила какая-то догадка. А затем она произнесла:

– Мой муж… мой бедный Слава, он догадывался о чем-то! Он говорил мне про эту дрянь! Предостерегал, что надо ждать беды. Но я-то была уверена, что если Мерседес замужем, то нам беспокоиться не о чем! Муж присмотрит за своей женой и…

– А кстати, что там с мужем? – перебил ее Энрике. – Он обращался к нам с заявлением о пропаже супруги? Не знаете? В таком случае надо будет выяснить, и если да, то узнать подробности по этому делу.

Мигель вышел в коридор, чтобы позвонить своим коллегам. А Энрике подсел к Джоан. Говорил он с ней по-английски, специально чтобы девушки также могли понимать, о чем идет речь. И первым же делом он спросил у женщины:

– И что же конкретно говорил ваш муж о Мерседес? Чем она могла быть опасна вашему сыну?

– Я точно не знаю. Я ничего не знаю. Слава не посвятил меня в подробности. Он лишь сказал, что эта девица не та, за кого себя выдает. Тогда я подумала, что муж имеет в виду, что она хочет использовать нашего сына в своих целях. Но теперь… Теперь я уже не знаю, что и думать!

Но в это время в комнату вернулся Мигель и кивнул:

– Заявление о пропаже Мерседес Альварес у нас в полиции имеется. Ее муж написал его сегодня утром, потому что его жена отсутствует дома уже больше трех дней и он не имеет о ее судьбе никаких сведений. Я позвонил господину Альваресу, он ждет нас у себя дома через полчаса.

– Через полчаса? Тогда надо ехать немедленно! Такой человек не привык ждать долго.

Джоан первой вскочила на ноги, словно и не она умирала от горя в кресле всего минуту назад. Мать все еще надеялась вернуть блудного сына. И как это ни печально, она совсем не хотела понимать одной очевидно неприятной вещи: ее Костя давно вырос и управлять им ей больше не удастся.

Не будет Мерседес – появится другая женщина, с которой Костя станет строить отношения. Мать больше не нужна этому юноше. И бедной Джоан еще предстояло понять эту горькую истину.

Господин Альварес оказался симпатичным кругленьким господинчиком, с лысой головой и маленькими ручками и ножками, упруго торчащими из его упитанного тельца. На вид ему было лет пятьдесят. Он был богат, влиятелен и, увы, совсем не красив.

Тем не менее о своей жене он говорил исключительно хорошие слова. И очень сожалел, что не имеет известий о ее судьбе.

– Вот портрет моей жены, – грустно произнес он, показывая на огромное полотно, занимавшее почти всю стену его кабинета напротив рабочего стола самого господина Альвареса.

Уже по расположению портрета становилось очевидно: муж был влюблен в свою жену. Он тепло относился к молодой женщине, хотел сделать ее счастливой. А Мерседес… Да, она была красива. Даже очень красива. Художник постарался как можно более выигрышно передать ее породистые черты лица, красивые изгибы статной фигуры. Руки у Мерседес были безупречной формы. Она была бы идеальна, если бы не какой-то странный, даже фанатичный блеск в ее глазах.

– Ваша жена явно личность незаурядная.

– О да! Мне никогда не удавалось контролировать ее. Впрочем, я ведь знал, на что шел, беря в жены женщину из рода Альма. Они все такие. У нас в Лиме говорят: женщину из рода Альма может удержать в узде только мужчина Альма.

– Что вы имеете в виду? Мерседес происходит из рода Альма?

– Ну, конечно. А вы этого не знали? Мерседес – это одна из дочерей покойного сеньора Альмы. Пока старик был жив, он еще помогал мне совладать с норовом моей супруги. Но он умер, и я мгновенно потерял рычаги управления моей женой. Ничего не поделаешь, держать женщин из рода Альма в узде может только другой Альма.

– Неужели ваша жена просто сбежала из дома, даже ничего вам не объяснив?

– Понимаете… Нет, Мерседес мне ничего не объяснила. Но я другого и не ожидал. Мерседес с самого начала предупредила меня, что замуж за меня выходит исключительно под давлением отца и обстоятельств. Никаких теплых чувств лично ко мне она не питает. Но если я буду ей хорошим мужем, возможно, со временем она и сможет притерпеться ко мне.

– Притерпеться? Не полюбить, а только притерпеться?

– Увы, не произошло даже и этого. В последнее время я все больше и больше раздражал мою супругу. Она с самого начала нашего брака поставила условие, что будет иметь собственную спальню. И всегда предпочитала ночевать там и как можно реже со мной встречаться. Но в последнее время наши отношения даже перестали быть добрососедскими, мы вообще не виделись с моей женой целыми днями.

Живя в одном доме, это было сделать трудно. Однако Мерседес сумела избегать встречи с опостылевшим ей мужем. Но чем же занималась молодая женщина, с кем она проводила свои долгие дни и не менее долгие ночи?

– О нет, в этом плане у меня не было сомнений! Мерседес хранила мне верность, но не потому, что любила меня или считала себя чем-то мне обязанной, просто… Понимаете, Мерседес удивительно цельная натура, она просто не могла любить одновременно двух мужчин. Ее сердце раз и навсегда было отдано тому мальчику, с которым ее разлучили. Я выступил в роли пусть и невольного, но все же разлучника, думаю, проживи мы с ней хоть сто лет, она бы мне этого так и не простила.

– Подождите, мы совсем запутались, – остановил Энрике своего собеседника. – Почему вы говорите, Мерседес – дочь сеньора Альмы?

– Но это так и есть.

– Ваша жена была дочерью сеньора Альмы?

– Да. Это так. Она его незаконнорожденная дочь. Однако сеньор Альма признал Мерседес. В последнее время она была очень близка со своим отцом. Часто к нему ездила. Я не препятствовал этим встречам. Я знал, что сеньор Альма на моей стороне, и надеялся, что он сможет убедить свою дочь быть со мной поласковей.

– Вы… вы уверены, что сеньор Альма был отцом Мерседес?

– Ну, конечно! И он дал мне хорошее приданое, когда я женился на ней.

– Подождите вы со своим приданым! Как же быть с Костей?

– Я вас не понимаю.

– Серьезно? Вы ничего не знали? Этот юноша… Он ведь тоже был сыном сеньора Альмы!

Судя по вытянувшейся физиономии господина Альвареса, он был не в курсе.

– Так что же, – пробормотал он, когда наконец обрел снова дар речи, – Мерседес и Костя… Эти двое были братом и сестрой? Тогда я ничего не понимаю. Как такое возможно? Брат и сестра… Дети одного отца… они были любовниками? О ужас! Это же позор! Невероятный позор!