Текст книги "Королевские цацки. Двойная жизнь волшебницы"

Глава 7

Тем не менее на следующий день с утра пораньше все три подруги в полной боевой готовности вышли из машины на улице Красных Текстильщиков. Как и предсказал вчера Лисица, нужное им здание оказалось фабричным общежитием. Тут жили работники, которые трудились на прядильно-ниточном комбинате имени Кирова.

Выпускаемые тут нитки славились своей прочностью, а также дешевизной. Ну и соответственно предприятие в постсоветские времена не только не прогорело, но даже умудрялось составлять успешную конкуренцию другим новомодным фабрикам, собирать призы на выставках и вообще уверенно держаться в волнах предпринимательской деятельности.

Излишне говорить, что работали на комбинате преимущественно одни женщины – работницы. Мужчины выполняли функции механиков и наладчиков производственных станков, да и то их все чаще и чаще теснили деловитые и малопьющие бабы.

– Вы к кому, девочки? – строго спросила у подруг пожилая вахтерша, сидящая на входе и бдительно поглядывающая за «вертушкой».

– Мы…

Одновременно с адресом Витязя Лисица продиктовал подругам также и его имя, фамилию и отчество. Правда, подруги были совсем не уверены, что это имя именно Витязя, а не какого-нибудь другого человека. Но, как говорится, надо же им было с чего-то начинать их расследование.

И сверившись с бумажкой, Кира произнесла:

– Мы к Полоскову Олегу Игоревичу.

Это имя произвело на старушку эффект разорвавшейся у нее под носом бомбы. Она и прежде была на взводе, а тут и вовсе взъерепенилась:

– К кому, вы сказали?!

В голосе старушки послышались грозные раскаты. Она явно спрашивала не просто так. Она очень хорошо знала гражданина Полоскова. И знала его явно с самой плохой стороны.

– Подлеца этого ноги тут больше не будет, покуда я жива! – заявила она гневно.

– П-почему?

– Наделал тут делов, а сам в кусты. Подлец он и есть!

– Ка… Каких делов?

– А таких! Будто бы сами не по этому самому делу!

Выражалась старушка в высшей степени загадочно. И поэтому подруги ее, откровенно говоря, не понимали. Старушка же, выплеснув первую порцию гнева, внезапно подобрела и, проницательно взглянув на подруг, спросила:

– Чего? И вас тоже этот подлец с дитем бросил?

Анжелика сдавленно ахнула, услышав, что у ее предполагаемого возлюбленного имеется ребенок или даже энное количество детей в этом общежитии.

Но старушка истолковала ее слова по-своему. И окончательно проникнувшись сочувствием к подругам, с горечью спросила:

– Что? Всех троих?

– М-м-м… Да.

– Вот стервец! – то ли разозлилась, то ли восхитилась старушка. – Ну а вы куда смотрели?

Девушки в ответ развели руками.

– Нет, нету его тут! И покуда я жива, и не будет! Ниче! Сами дитев вырастим! Небось после войны мужиков тоже мало было. А ничего! Жили и детей рожали, и воспитывали, и в люди выводили! Мужик ведь в семейном деле не главное. Было бы дите здоровое, а русская женщина и в одиночку все выдюжит!

Позиция старушки, конечно, была похвальна. Но, увы, она никак не объясняла подругам, где искать Полоскова Олега – Георга – Витязя. Но старушка неожиданно сама помогла им в этом.

– А вам небось с Риткой поговорить хочется? – предположила она. – Или с Надюшкой? Пожалуй, с Надюшкой сподручнее. Ритка-то на подлеца этого сильно злая. Небось и разговаривать об нем не захочет. А вот Надюшка, та помягче душой. Авось поговорите с ней, отведете душу-то!

– Да. Мы очень хотим… Того… Отвести душу!

– А ну так и идите! – оживленно закивала старушка. – Тридцать вторая комната. Третий этаж. Идите себе с богом. Да не шумите очень-то. Чего уж теперь вам шуметь, дело-то все равно уже сделано. А для маленьких ваших ребятенков шум вреден! Плачут в животиках у мамок, ручками головку закрывают. От шума хоронятся, бедняжечки!

Оставалось только удивляться, откуда эта полуграмотная бабка знала такие подробности о внутриутробной жизни младенцев. Не вступая с ней в дальнейшие дебаты, девушки поднялись наверх. Лифта тут не было, так что на третий этаж им пришлось шлепать своим ходом по обшарпанной лестнице, где в каждом пролете стояли банки, битком набитые окурками. Видимо, проживающие тут граждане мало пеклись о своем здоровье и травили его, когда и как только могли.

– Вот тридцать вторая комната, – увидев криво написанные на двери цифры, сказала Леся. – Тут она и живет… Надюшка эта.

Подруги осторожно постучались в дверь, но им никто не ответил. Толкнув дверь, которая оказалась не закрытой, девушки шагнули внутрь.

– А кто… – начала Кира, но быстро осеклась, потому что увидела спящего в кроватке годовалого младенца.

Вид у малыша был упитанный и удивительно умиротворенный. Розовые щеки свисали так, что почти закрывали собой небольшую подушку. Кудрявые русые волоски торчали во все стороны. А сам ребенок довольно улыбался чему-то во сне.

Анжелика при виде малыша тихонько ойкнула и прижалась к стене. Впечатлительная ее натура уже видела лже-Георга отцом этого младенца.

– Вы ко мне? – услышали девушки позади себя тихий голос.

Они обернулись и увидели невысокую плотненькую женщину лет тридцати пяти. Ни особой красотой, ни грацией она не отличалась. Впрочем, трудно выглядеть соблазнительной, когда у тебя на голове накручено старое полотенце, а сама ты стоишь без грамма косметики и в бесформенном халате.

– Вы ко мне? – повторила женщина.

– Если вы Надя, то да.

– Я – Надя, – кивнула женщина. – А вы, наверное, по поводу детских вещей? У меня много есть чего на продажу. Все вещи от нуля и до года. Сначала я-то накупила Валерке всего самого разного. Неопытная была, глупая. А ребенок моментально из всех вещичек вырос, пришлось новые обновки ему покупать. Так и накопились вещички. А куда их девать? Сами видите, комнатка невелика. Что поплоше, раздала, а дорогие костюмчики просто так отдавать жалко. Ведь за некоторые из них по тыще рублей было плачено. А другие и того дороже.

И видя, что девушки молчат, она поспешно сказала:

– Нет, вы не думайте, я вам вполовину дешевле продам. Понимаю, что не в магазине берете. Хотя, честное слово, часть вещей даже в упаковке и с бирками. Купила, домой принесла, положила, а хватилась через пару недель – батюшки, мало!

Видимо, Надя в средствах не нуждалась. Мебель у нее в комнате стояла новая, был хороший импортный двухкамерный холодильник, на стене висел плоский экран. Не самый большой, но вполне приличных для крохотной комнатушки размеров. Да и разбросанные по стульям вещички говорили о том, что нужды Надя не терпит.

– Вы не думайте, что если я в общежитии живу, то вещи ребенку плохие покупала. У меня все импортное. Отличного качества! Мы с подругами, когда я беременная была, в Финляндию мотались. Бизнес у нас такой с ними был. Так я на всю выручку в Финляндии детских вещичек набирала. Там трикотаж отличный! Целыми сумками притаскивала! Теперь вот думаю, на кой я это делала? Валерка вырос, всего и не надел!

Женщина еще много чего говорила, расхваливая и раскладывая перед подругами одежду. Несмотря на то что она отнюдь не старалась говорить шепотом, спящий ребенок продолжал спокойно спать.

– А вы чего молчите? – спросила Надя у подруг. – Язык проглотили?

– Его боимся разбудить.

И Кира покосилась в сторону детской кроватки.

– А вы не бойтесь! – рассмеялась Надя. – Он у меня такой! Как уснет, его пушкой не разбудишь. Я и телевизор при нем смотрю, и музыку слушаю. А что делать, комната у нас всего одна. Правда, обещают от комбината скоро квартиру дать. Вроде бы директор дом где-то в Колпино для нуждающихся в жилье работников строит. Но когда это еще будет! Думаю, Валерка уже в школу пойдет. А может, и окончит!

И несмотря на то, что в этих словах не было ничего веселого, женщина задорно рассмеялась. Она сразу же стала хорошенькой. И подруги охотно принялись рассматривать вещички, которые она перед ними выкладывала.

Надя их не обманула. Все вещи были хорошего качества, очень симпатичные, мягкие и уютные. Будь у подруг дети, они бы обязательно скупили все. Но пока что они ограничились лишь несколькими вещичками, которые им понравились больше всего. Кира взяла себе пушистый нежно-голубой костюмчик – штанишки на лямочках и кофточка с кармашками, с вышитыми на них жирафиками. К костюмчику она взяла еще беленькую шапочку и зелененькое покрывальце.

Благоразумной Лесе больше понравились коричневые детские ботиночки с малюсенькими слониками и оранжевая курточка, которую мог с одинаковым успехом носить как мальчик, так и девочка. Никогда ведь не знаешь, кто у тебя родится. Лучше иметь кое-что про запас из унисекса, чем потом ломать голову, куда деть ненужные вещи, и плакать над синей курточкой с машинками, если у тебя вдруг родится девочка.

Подруги быстро сделали свой выбор и расплатились с Надюшей. Одна только Анжелика все еще не сделала выбора. Наконец она со вздохом указала на громадного белого медведя, сидящего в углу:

– Скажите, а он тоже у вас продается?

На лицо Нади набежала тень.

– Нет, – суховато произнесла она. – Медведь не продается. Ни за что!

Подруги насторожились. Однако странно, распродавать вещи, которые успешно помещаются в одну сумку, но упорно держаться за громадного медведя, который один занимает целый угол в маленькой комнате. С чего бы такая нежная привязанность к белому, маркому и, честно говоря, довольно страшному зверю?

Но Надя, решив смягчить свой резкий отказ, объяснила:

– Медведь не продается, потому что это подарок… друга.

Однако лицо у нее при этом было напряженным и совсем не добрым. Похоже, никаких сентиментальных воспоминаний о «друге» у нее не было.

– Так и что с того? – весело воскликнула Кира, сделав вид, что не понимает настроения Нади. – Друг, он на то и друг, чтобы понять, почему вы избавились от его подарка. Вам ведь он очень мешает. А лишние деньги в кошельке, наоборот, никогда помехой не будут.

– А знаете, может быть, вы и правы, – задумчиво произнесла Надя.

И внезапно, махнув рукой, воскликнула:

– Берите! Может быть, и впрямь пришло время окончательно распрощаться с прошлым! И этот медведь… Да, я вам его продам. Нет, подарю!

– Подарите? – удивилась Анжелика. – Но это ведь дорогая вещь.

– Все равно! – заупрямилась Надя. – Мне он ничего не стоил. Ну и я в свою очередь наживаться на нем не стану. Забирайте зверя так!

– Хм… Как-то необычно. И странно.

– Все в порядке! Если хотите, я вам расскажу, как этот медведь попал ко мне. И вы сами поймете, что оказываете мне громадную услугу, забирая его отсюда!

Подруги даже не ожидали, что им так повезет. Наверняка Надежда получила своего медведя от Полоскова. И сейчас она расскажет своим гостьям о том, как и где они познакомились друг с другом.

Так и получилось. Надя сорвалась прямо с места в карьер.

– Медведя мне подарил мой любовник – отец Валерки! Хорош был гад! И ростом, и на мордаху тоже. Вот я и не устояла. А он еще говорить был мастак. Таких мне золотых гор наобещал, что закачаешься. Я рот-то и распахнула! А когда спохватилась, так уж поздно было. Валерка во мне шевелился. Оглянулась я, мать моя родная, ни жилья у меня собственного, ни мужа. И что делать? Хорошо, что директор наш мне навстречу пошел. Не только не сократил меня, но и декретные выплатил, и вообще очень мне помог. Валерку моего в ясли круглосуточные определил. Когда мне надо, я его туда отвожу, когда надо, забираю. Без яслей я бы пропала! Кто бы меня три года на комбинате стал ждать. Другую бы нашли, без ребенка!

– Значит, вы сына одна воспитываете? Его отец вам не помогает?

– Ну, так получилось. Да и то сказать, я даже теперь рада, что он исчез. Потому как человек он был ненадежный. С таким семью заводить – после наплачешься.

– А как его звали?

– Олег. Олегом его звали.

– Полосков?

– А вы его тоже знаете? – вскинулась Надежда. – И как он? Жив, подлец?

– Наверное. Вообще-то мы его тоже ищем.

– И тоже потому, что беременны? – усмехнулась Надежда и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Ну-ну… Узнаю Полоскова. У нас тут в общежитии сразу три девчонки от него залетели. Одна на родину к родителям уехала, а мы с Риткой остались. У меня ситуация получше, а ей туго приходится. Меня-то директор ценит, я в цеху старшим мастером работаю. А Ритка – простая работница. Соответственно ей и уважения меньше, да и помощи тоже. А вы когда Полоскова в последний раз видели?

Тут подруги смутились.

– Знаете, мы не совсем уверены, что речь идет об одном и том же человеке, – вздохнула Кира. – У вас случайно не сохранилось фотографий вашего… любовника?

– Почему же не сохранилось? Есть у меня его фотографии. И даже много.

– Много?

– А что? Я не какая-нибудь там кукушка, которая ребенка в капусте нашла. Мне есть что ему показать. Ребенок, я считаю, должен хоть на фотографиях видеть своего отца. Иметь, так сказать, представление! Для него и сохранила. И про медведя этого тоже все думала сказать, что отец его подарил. Но теперь думаю, ерунда это. Фотографий с избытком хватит. Фотографии что, спрятала – их и не видно. А медведь стоит, глаза мозолит. Мешает своей жизнью жить, все время об этом подлеце мне напоминает!

Говоря это, Надя рылась на полках и наконец извлекла довольно пухлый альбом с фотографиями.

– Вот он! – ткнула она пальцем в худощавого русоволосого мужчину, стоящего рядом с ней. – Подлец Полосков собственной персоной! Он это? Узнаете?

Вопрос, мягко говоря, поставил подруг в тупик, так как никто из них никогда не видел ни Полоскова, ни Витязя, ни тем более человека, представлявшегося Анжелике лже-Георгом. С равным успехом это мог быть кто-то из них троих, а могли и все трое быть, так сказать, в одном лице.

– Ну? Он это?

– М-м-м… А вы случайно не знаете, не было ли у вашего Полоскова какой-нибудь клички?

– Клички? Да какой клички? Разве что – Потаскун ему прозвище!

– Нет, нет. Другое. Витязь, например.

– Витязь? – удивилась Надя. – А вы откуда Витязя знаете? Нет, Витязь – это не мой Полосков.

И не успела Анжелика издать радостный писк, как Надя прибавила:

– Витязь – это лучший дружбан моего Полоскова. Можно сказать, они с ним неразлейвода! Только Полосков мой направо и налево детей плодит, совсем на этот счет без башни мужик. Ну а Витязь, он себе на уме человек. Но в их неразлучной парочке заводилой, я думаю, был именно он!

Подруги не могли поверить своим ушам и своему счастью. Наконец-то нашелся нужный человек! Наконец хоть кто-то мог сообщить им конкретные сведения о Витязе. Но на всякий случай подруги сначала спросили:

– А как он выглядел, этот Витязь?

– Выглядел? Красивый мужик. Высокий, статный. Блондин. Да что там говорить, я вам сейчас его покажу!

И Надя, порывшись среди фотографий, вытащила одну, на которой были запечатлены четверо людей. Трое мужчин и одна женщина.

– А я снимаю, – пояснила Надя. – Вот это мой Полосков. Вот это Борис – тоже их приятель. А вот это и есть тот самый Витязь, о котором вы спрашивали.

Не передать того волнения, с которым девушки взяли в руки эту фотографию. Наконец-то они видят воочию лицо того человека, о котором им за последние дни стало так много известно. Но их волнение было ничто по сравнению с тем чувством, которое охватило Анжелику. Сердце у нее так и стучало и выпрыгивало из груди, когда она поднесла фотографию к глазам.

– Ну как?

– Да, это он, – вздохнула Анжелика.

– И как ты это узнала? – прошептала ей на ухо Леся.

– По отметинке у него на подбородке. Видите, что-то вроде оспинки. Георг рассказывал мне о ней. Сказал, что в детстве упал на колючий куст, и с тех пор на месте укола осталась отметина. Девушкам, еще сказал он, нравится.

Но Кира не торопилась радоваться. Она больше совершенно не верила тому типу, который звонил Анжелике. Сначала он представился ей Георгом, хотя звали его совсем не так. Потом наврал про свою работу, потом оказалось, что он пользуется телефонным номером, который зарегистрировал на своего друга. Так сколько еще вранья умудрился наворотить этот тип? И где гарантия, что на фотографии именно он? Возможно, Анжелике звонил совсем не Витязь, а кто-нибудь другой, близко знавший Витязя. Скажем, вот этот третий мужчина на фотографии.

– А кто это еще вместе с ними? – спросила Кира у Нади, указывая на фотографию.

– Вы имеете в виду мужчину или женщину?

– Ну… Обоих.

– Девушку привел Витязь. Даже не помню, как ее звали. Кажется, Ната или Нюта. Бедная влюбленная девочка, Витязь вел себя с ней отвратительно. Хамил, один раз даже ударил по лицу. Несильно, но, думаю, ей все равно было обидно. Конечно, мой Полосков тоже не был ангелом, но все-таки такого откровенного хамства он себе со своими женщинами не позволял. Не знаю, что с этой Натой случилось. Но я эту девушку больше никогда не видела.

– А мужчина?

– А вот мужчина – это близкий приятель Витязя. Даже странно, Витязь – мошенник, каких еще поискать. Вечно у него какие-то аферы на уме. Где подешевле купить и что потом с этим дешево купленным сделать, чтобы втюхать его кому-нибудь задорого. Вот этим всегда его мысли и заняты. А Борис совсем другой.

– Борис?

– Да, его зовут Боря – Борис. Занимается какими-то компьютерными технологиями. У него своя фирма. Одним словом, солидный человек. Имеет и машину, и дом за городом, и квартиру хорошую. Даже удивительно, что они с Витязем до сих пор дружат. Совсем разные у них интересы. Но, насколько я поняла, Витязь и Борис дружны еще со школы. Ну, и мой Полосков тоже к ним примазался. Господи, вот уж говна – пирога! Со свиным рылом да в калашный ряд.

– Вы это о ком?

– О Полоскове. Вот уж приятелей себе выбрал! Оба городские, да еще такие из себя лощеные. Борис из интеллигентной семьи, сразу чувствуется. У Витязя родители еще и богатые. А мой Полосков без роду без племени, из себя – деревня деревней. И что у него с ними общего могло быть? Разве что баб клеить все трое умели одинаково ловко. Это да, этого у них троих не отнимешь!

Наверное, Надя могла еще много чего рассказать про своего Полоскова, но подруг интересовал другой человек.

– А как все-таки зовут Витязя?

– Знаете, а я даже и не смогу вам сказать, – неожиданно улыбнулась Надежда. – Никогда не слышала его настоящего имени. Витязь и Витязь. Знаю, что он стоял на станциях метро, скупал антиквариат, золото, ордена. А до этого у него был бизнес с массажным салоном, но его пришлось прикрыть, когда среди девушек вспыхнула эпидемия венерических заболеваний. А еще до этого он гонял из Молдавии фуры с виноградом и домашним вином. Без всякой лицензии на такого рода деятельность, как мне думается.

Да уж, интересы у Витязя были самые что ни на есть разносторонние. Он был делец до мозга гостей. Это подруги уже поняли. Но вот какого черта этот тип забыл в квартире Георга, этого они никак понять не могли.

И поэтому дружно уставились на фотографию, где трое мужчин стояли в кадре, обнимая друг друга за плечи. Внимание Киры по-прежнему привлекал к себе третий незнакомец, некий Борис. Что у него могло быть общего с хитрецом и пройдохой Витязем и простоватым гуленой и бабником Полосковым? От Нади девушки уже узнали, что Полосков прибыл в Питер из какой-то небольшой деревни под Брянском. Окончил в Брянске училище, а потом приехал в Питер, потому что слышал, что в большом городе и зарплаты у людей больше.

Несмотря на свою бурную и необузданную личную жизнь, в цеху Полосков считался хорошим мастером. Он долгое время работал на комбинате наладчиком оборудования. Однако ему все равно пришлось уйти, когда количество забеременевших от него женщин стало слишком велико. Но при всем при этом с Полосковым было все ясно. А вот с его друзьями как раз таки нет.

– А что вы знаете про этого Бориса? – спросила Кира.

– Что знала, я вам уже рассказала, – вздохнула Надя, которую уже явно начал утомлять этот разговор. – Он местный. Учился с Витязем в одной школе. Был женат и развелся. И я даже не уверена, есть ли у него постоянная женщина. Да, еще была у него в молодости какая-то трагическая любовь. Не знаю, что там точно произошло, но с тех пор Борис сторонится и, я бы даже сказала, опасается серьезных отношений.

– А сколько ему лет?

– Думаю, что тридцать с хвостиком.

Кира снова взглянула на фотографию. Вот интересно, двое других мужчин отвернулись от объектива фотоаппарата. Полосков косил глазами на свою переносицу, и вид у него был придурковатый и счастливый одновременно, словно Полосков у себя на носу увидел нечто потрясающе интересное. А Витязь смотрел куда-то в сторону, и губы у него сложились в похотливую ухмылочку. Кира почти не сомневалась, что смотрит этот тип на проходящую в этот момент в стороне молодую и красивую девушку.

Один только Борис смотрел прямо в объектив фотоаппарата. Лицо у него было строгое и внимательное. Темные волосы аккуратно подстрижены. Твердый подбородок. Густые брови. Чисто выбрит. Аккуратно одет в отнюдь не дешевые вещи. И вообще, весь его вид говорил об энергии, собранности и процветании, которые первые две составляющие принесли этому человеку.

И что такой классный мужчина забыл в компании дурачка и проходимца? Этого Кира упорно не понимала. Но чувствовала, что, если они разгадают эту тайну, им будет гораздо легче вести дальше свое расследование.