Текст книги "Берегись свекрови! Стучат – закройте дверь!"

Глава 6

На следующий день они стояли на перроне вокзала города Клина и вместе с детьми Ольги Костровой встречали московскую подругу покойной – тетю Тамару. Отец детей, Николай, так к утру и не протрезвел. Так что толку от него не было никакого. Мужик не желал ни что-то слушать, ни о чем-то разговаривать. Угрюмо наливал себе стакан водки, опрокидывал его и снова вырубался. И поэтому Мариша возлагала огромные надежды на эту незнакомую ей пока что Тамару. Вдруг она сумеет рассказать им о том, что связывало покойную Кострову с Татьяной Сергеевной?

Поля (так звали девочку) и Олег уже успели проникнуться симпатией к двум тетям, приехавшим из самого Питера, чтобы разобраться в обстоятельствах внезапной смерти их мамы. И знай дети о своей маме чуточку больше, они бы охотно рассказали обо всем Марише. Но увы, какая бы тайна ни скрывалась в прошлом Костровой Ольги, детям она о ней ничего не поведала.

Тамара оказалась совсем худенькой и моложаво выглядевшей дамочкой. Лет ей могло быть как тридцать, так и все пятьдесят. Маленькая собачка, как известно, до старости щенок. И, кажется, Тамара полностью оправдывала эту поговорку.

– Поленька! – кинулась она к детям. – Олежек! Как вы? Бедная ваша мама! А как папа?

– Пьет.

– Пье-е-ет?!

Ноздри у Тамары гневно раздулись.

– Нашел время, олух царя небесного! – закричала она. – Пить он вздумал! У него двое детей на руках, а он себя жалеет! Вас пожалеть надо! Он-то себе другую жену всегда найдет, а вот вам второй матери уже не видать!

Мариша даже рот разинула. Ну и тетя Тамара! Похоже, она не привыкла церемониться и всегда называет вещи своими именами.

– Другую жену? – растерянно захлопала глазами Поленька. – Как это, тетя Тамара?

– Очень просто! Возьмет и женится на другой бабе. А вам ее мамкой называть придется!

– Мы не хотим! – хором заорали дети. – Не хотим другой мамки!

– Ладно! Об этом рано еще думать! – спохватилась Тамара. – А кто это с вами? Соседки?

Леночка с Маришей чуть не зашипели от обиды. Какие еще соседки? Совсем эта баба очумела в своей Москве! Где она видела в этом городке девушек, одетых в вещички из последних коллекций сезона? Да соседки Костровой ходят в резиновых сапогах, а вершиной моды и шика они до сих пор считают кофту с люрексом и связанную на машинке юбку из шерстяной пряжи!

– Тетя Тамара, это не соседки. Это… Это знакомые той тетки, которая убила маму! Из Питера!

Тамара развернулась в сторону подруг с такой скоростью, что только ее «хвост» у них перед глазами мелькнул.

– Та-а-ак! – протянула она, нехорошо щурясь на подруг. – Вот, значит, как! Приехали? Так вот что я вам скажу, приезжие вы мои! Как приехали, так и уматывайте к себе назад в свой Питер! Тут вам делать нечего!

– Вы так считаете? А вот нам кажется, что есть, и очень даже много. Вы же знали Ольгу до ее замужества? – ринулась в бой Марина.

– Ну, знала. А вам что с того?

– И вы были с ней знакомы, когда она жила в Москве?

– Ну… Да. Была.

– Вы ведь наверняка тоже хотите понять, почему на вашу подругу напали?

– Та женщина спятила! Ваша знакомая – просто сумасшедшая. А у ненормальных не бывает мотива! Или она была пьяна! Или под наркотой!

– Эй! – запротестовала Леночка. – Вы говорите о моей матери!

– Вот даже как? О матери? И что же, вы сами не можете ответить, почему ваша мать напала на мою подругу?

– Нет, – вздохнула Леночка. – Не могу. Несколько месяцев тому назад я попала в автокатастрофу и потеряла память. И теперь я даже не уверена в том, как именно меня зовут…

Мариша изумленно покосилась на приятельницу. А Тамара – так та и вовсе присвистнула:

– Однако, как у вас все запущено! Ну, ладно, коли так, тогда спрашивайте. Чем смогу, тем помогу.

Обрадованные подруги начали задавать вопросы. Но в ответ на большинство из них Тамара либо качала головой, либо отвечала отрицательно. Нет, она никогда не слышала из уст своей подруги что-либо о некоей Татьяне Сергеевне. Нет, в Москве она ни у кого мужей не отбивала. Нет, уголовных наклонностей у Ольги Костровой никогда не было.

– Оля была самым мягким и неконфликтным человеком, которого я когда-либо знала! Не понимаю: кому понадобилось ее убивать?

– Моя мама была такой же.

– Но Оля была просто ангелом! Она не могла сделать никому зла. Разве что…

– Разве – что?

Тамара кинула на внимательно слушавших ее детей острый взгляд.

– Олежек, а ты не хочешь мороженого? – тоном опытной гадюки-искусительницы спросила она у мальчика.

Разумеется, тот хотел мороженого. И поп-корна, и еще – поиграть в игровые автоматы. А еще прошвырнуться по ларькам и купить себе диск с новой военной игрушкой. Поленька поморщилась, но фраза о новой косметичке пришлась по душе и ей. На все это Тамара выдала детям тысячу рублей – настоящее богатство, по их меркам. И дети убежали почти счастливые, пообещав вернуться не раньше чем через полчаса.

– Бедные дети, – задумчиво посмотрела им вслед Тамара. – Наверное, было бы правильнее взять их к себе домой. В Москву.

– Тогда уж и Николая берите.

– Ну, разумеется, – ничуть не смутилась Тамара. – Николай – он мужчина еще хоть куда! А мужчины сейчас – дефицит. А Николай совсем не плохой. И руки у него золотые! Он ведь столяр. В Москве его мебель будут охотно покупать. Это тут никому не интересно резное дерево, тут бы людям все побыстрее, да попроще, да подешевле. А в Москве найдутся ценители на его резьбу.

– Значит, вы заберете в Москву всю семью?

– Почему бы и нет? Вы знаете, почему я променяла Клин на Москву?

– Нет. Поля нам сказала, что вы уехали туда, но не назвала причину.

– Мой муж умер. Последние годы мы с ним вместе не жили, но и разведены не были. И когда он умер, оказалось, что других наследников, кроме меня, у него нету. Конечно, и наследовать там было особенно нечего, кроме квартиры. Сначала она была в ужасном состоянии, но это ерунда! Я пустила жильцов, а позже на эти деньги сделала ремонт, сначала в одной комнате, потом в другой, а затем уже и во всей квартире. Обменяла ее на две квартиры поменьше. В одной живу сама, а другую сдаю.

– Очень удачно получилось!

– Да, я на жизнь не жалуюсь. Но вот одиночество мне надоело. А Коля – совсем неплохой вариант. Дети скоро вырастут и уйдут. И с кем он останется? А я с кем? Куда лучше нам быть вместе. Все-таки не один год знакомы. Изучили друг друга вдоль и поперек. Он мне приятен. Я ему – тоже. Дети ко мне привязаны, да и я их люблю. Так почему бы и не попробовать?

Видя, что женщина совсем ушла в свои матримониальные планы, Мариша решила поторопить ее:

– Тамара, вы хотели нам что-то рассказать про вашу подругу! И детей еще за подарками подальше услали!

– Ах, да! – спохватилась Тамара. – Вот что я хотела вам рассказать. Есть у моей Оленьки брат. Старший и очень авторитетный товарищ. Много раз сидел в тюрьме. – Тамара снова замолчала, выразительно взглянув на подруг. – Понимаете меня? – с нажимом произнесла она.

– Нет, не совсем. Что значит – авторитетный? Оля его слушалась?

– Беспрекословно! Но дело тут не в Оле! Брат ее был криминальным авторитетом. Он сидел в тюрьме то ли пять, то ли шесть раз. Нигде никогда в своей жизни не работал. Своей семьи не имел. В первый раз сел за карманную кражу, во второй раз – за ограбление, а что уж там было в дальнейшем, я даже и не знаю. Да и знать не хочу!

– И что этот брат? Он доставал Олю? Пугал ее? Угрожал? Деньги у нее отнимал?

– Нельзя сказать, чтобы он ее доставал. Нет, по-своему он к ней даже неплохо относился. В конце концов, никого, кроме нее, у него на всем белом свете не оставалось. И хотя я не думаю, что такой человек способен на сентиментальность и что для него что-то могут значить воспоминания детства, но все же… Все же я не вижу другого повода, чтобы кто-то решился напасть на Олю!

– Так вы думаете, что ее убийство связано с делишками ее братца?

– Да. Именно это мне и пришло в голову, когда Поленька сказала, что их маму убили. Потом я засомневалась, но теперь я опять так думаю: дело именно в Олеге!

– Олег? Значит, его зовут?..

– Так же, как и сына Оли. Она назвала мальчика в честь брата.

– Выходит, она любила его?

– Брат изъявил желание, чтобы мальчика назвали этим именем.

– И Оля согласилась?

– Оля избегала лишний раз разочаровывать своего брата. Я же вам говорю, Олег был очень авторитетным для Оли человеком.

Все ясно: брат был такого сорта фруктом, что даже родная сестра побаивалась его сердить. Значит, человек он опасный и жестокий. Но, черт возьми, каким же образом он может быть связан с интеллигентной Татьяной Сергеевной – матерью Леночки?

Выяснить адрес Олега у Тамары подругам не удалось. Она его попросту не знала. Но зато она знала человека, связанного с Олегом, тот также проживал в Клину.

– Это его бывший подельник. Теперь он инвалид, от активной преступной жизни отстал. Но я уверена, что связь со своими бывшими корешами он до сих пор поддерживает.

В голосе Тамары прозвучали такие искренние ноты обиды, и обиды давней, что подруги невольно насторожились. Чем так насолил Тамаре этот человек – приятель Олега? Почему она так язвительно говорит о нем?

Адрес инвалида-рецидивиста Тамара им не дала. Но зато подробно объяснила, как девушкам найти его дом.

– Пройдете до конца Зеленой улицы, там увидите огромный тополь. От него свернете направо, в узкую улочку. Названия у этой улочки нет. Дома считаются по Коломенскому проулку. Но вы не смотрите, идите себе прямо, до упора. Ворота должны быть выкрашены желтой краской. Калитка будет закрыта, но вы не стесняйтесь, возьмите под большим серым камнем в форме сердца ключ. Им калитку и откроете.

– Вы так все хорошо знаете! – изумилась Мариша. – Словно сами ходили этой дорогой.

– Когда-то и я была молода и питала светлые надежды, – со вздохом произнесла Тамара. – Не всегда же я была заезженной старой клячей, которой только и остается, что пригреть возле себя пьянчужку-вдовца с его двумя несмышленышами!

Глаза у женщины затуманились, словно она смотрела в свое далекое прошлое. Но тут подбежали Олег с Поленькой, стали показывать свои подарки, и Тамаре пришлось вернуться на землю.

– Ну, мы пошли, – быстро сказала она подругам. – А вам – удачи! И когда увидите Арлекина, передайте ему привет от малышки Коломбины.

С этими словами она повернулась и, взяв в одну руку сумку, а другой ухватив шустрого Олежку за шкирку, поспешила прочь.

Дом по неизвестной улице – с желтыми воротами – подруги нашли без проблем. Правда, краска на воротах почти совсем облупилась. Но все же было еще видно, что когда-то ворота красились именно в желтый цвет. И серый валун в форме сердца они тоже нашли быстро. Ключ под ним, правда, совсем заржавел, но в замке он все же повернулся. И подруги очутились в самом странном месте, какое им только приходилось видеть.

– Слушай, как в сказке! – восхищенно прошептала Леночка.

Тут и там в запущенном, заросшем саду были расставлены повсюду соломенные фигурки животных и птиц. Некоторые были сделаны с добавлением мха и лишайников. Но даже с нескольких шагов эти фигурки казались живыми и настоящими, шаловливо выглядывающими из своих укрытий.

Одни из них стояли на небольшой лужайке, которая чуть позже, когда придет лето, покроется зеленой травкой. Другие фигурки прятались за стволами деревьев. Третьи свили себе гнезда прямо на их ветвях. Одна соломенная девочка качалась на качелях, также сделанных из соломы и подвешенных к ветке старой яблони. А стоящий рядом с ней мальчик не просто был соломенным, но на голове у него была еще и щегольская шляпка, украшенная пучком поспевших колосков пшеницы.

– Какая прелесть! – воскликнула Леночка. – Кто же это сделал?

– Не знаю. Но ты права, тут так здорово!

Подруги совсем забыли о цели своего визита. Сделанные из травы и соломы фигурки совершенно очаровали их.

– И какие прочные! Не ломаются.

– Каркас у них, похоже, из металла.

– Дорогие игрушки, – оценила Леночка труд неизвестного мастера.

– И кто же здесь так развлекается?

Девушки прошли дальше и наконец оказались у самого дома. Возле него тоже никого не было. Зато из небольшого домика, который располагался чуть дальше, за жилым домом, звучала негромкая симфоническая музыка и раздавалось чье-то пение. Пел мужчина. А сам домик оказался мастерской. Мужчина был на костылях, которые он привязывал себе на шею особым образом, так что в любой момент при необходимости мог на них опереться.

Мужчина занимался тем, что плел из металлических прутьев скелет какого-то четвероного зверенка. То ли олененка, то ли теленка.

– Здравствуйте! – подала голос Мариша.

Услышав ее голос, мужчина вздрогнул. И кусачки, которыми он обрезал лишнюю проволоку, упали на пол. Желая поднять их, мастер сделал неосторожное движение, оступился и сильно завалился набок.

– Ой! – бросились к нему девушки. – Осторожнее!

Но мастер уже выправился. Он подхватил с пола инструмент, оперся на костыли и уставился на подруг без всякой симпатии во взгляде.

– Вы кто такие? Чего вам тут нужно? Я вас к себе не приглашал!

– Знаем. Но нам надо с вами поговорить.

– Стойте! – перебил их мастер. – Как вы вообще сюда попали?! Ворота закрыты на замок. И я вас не впускал!

– Мы пришли через калитку.

– Врете! И она тоже закрыта.

– У нас был ключ. – И Мариша показала тот самый заржавевший ключ: – Вот он!

Ключ произвел на мастера сильное впечатление. Казалось бы – подумаешь, кусок старого ржавого металла. А поди ж ты! Мужчина так и застыл, глядя на ржавую железку в руках у Мариши изумленным и каким-то недоумевающим, трепетным взглядом.

– Откуда? Этот ключ? – наконец выдохнул он из себя через силу. – Откуда он у вас? Как вы его нашли?!

– Одна женщина подсказала нам, где его искать.

Что сделалось с мастером при этих словах! Сначала его лицо просветлело, потом на него набежала тень, а потом он ловко выхватил ключ из рук Мариши и прижал его к груди.

– Коломбина! – воскликнул он при этом. – Только она могла знать, где лежит ключ! Это она его там спрятала! И только она одна знала, заразочка, где он лежит! – И, посмотрев на подруг, он взволнованно воскликнул: – Где она? Где эта дрянная девчонка? Отведите меня к ней, немедленно!

– С какой это стати? Вы вон как ее обзываете.

– Обзываю? – растерялся мастер. – Да, я ее обзываю! Потому что имею на это право. Зараза она и есть! Отведите меня к ней!

– Не знаю, вряд ли ей сейчас до вас.

– Что такое?

– Тамара, знаете ли, выходит замуж.

– Замуж?! – ахнул инвалид. – Выходит? За кого?

– За Николая.

– За этого бездаря? Ольгиного мужа? Да он только табуретки одни сколачивать и умеет, – возмущенно заговорил мастер. – Ну, знаете ли! Не могла найти кого получше? Позарилась на мужа своей лучшей подруги! Да был бы он хоть мужик хороший! А так – ни то, ни се! Олька мне уж пристраивала его в подмастерья. Но у меня ведь не поточный метод, чтобы производство на какие-то отдельные операции делить! Все сам делаю. А если Николая взять, так за ним следить надо. А это хлопотно и в конечном итоге невыгодно, ни по деньгам, ни по нервам. Одному мне много не надо. Что заработаю все мое. Умею соразмерять потребности с возможностями. Если болею, то и вовсе не работаю. Никто меня не принуждает. А если подручного взять, то за него ты тоже вроде как в ответе. Хочешь или не хочешь, а заказы придется брать.

Инвалид был до того странным дядькой, что девушки невольно его заслушались. Вроде бы он нес полную чепуху, их совершенно не касающуюся, а они слушали, затаив дыхание. Наверное, в его роду были цыгане или колдуны, умеющие завораживать одним только голосом.

– Я ведь тогда Ольге насчет ее мужа так все и объяснил, а она почему-то обиделась. Странная девица, никогда не понимал: почему Тамара дружит с этой блаженной?

– А вы сами? Зачем вы дружили с ее братом?

Инвалид задумался.

– Вы правы. Тут вы меня уели. С Олегом я дружил. Но за эту дружбу, поверьте мне, я заплатил сполна, и дорогой ценой!

И на лицо мастера снова набежала тень. Но потом он превозмог себя и заговорил снова:

– Ольга и Олег – брат и сестра. И они умеют притягивать к себе людей. Они, словно два магнита, притянули нас с Тамарой к себе. Меня – к Олегу, а Тамару – к Ольге. Правда, надеюсь только, что в жизни Тамары ее Ольга не сыграет такой зловещей роли, какую в моей жизни сыграл Олег.

– Судя по тому, что Оля умерла, уже не сыграет.

– Как? – оторопел мастер. – Умерла?!

– Да.

– Кто? Оля?!

– Да. Ольга Кострова. А вы что, не знали?

– Нет! Откуда? Я ни с кем не общаюсь.

– Но вы же не удивились, когда услышали, что Тамара собирается замуж за мужа своей подруги?

– Ну, я подумал, что Оля развелась с ним… Они никогда особо не любили друг друга. А в последнее время у них все чаще случались ссоры.

– И тем не менее Оля не развелась – она умерла.

– Нет, не может этого быть! Отчего она умерла? Она же была совершенно здорова! Я видел ее недавно! С ней все было в порядке.

– Ее убили.

– Убили?! О, боже! – И, схватившись за голову, мастер забормотал: – Подумать только! Какое совпадение! Значит, я недаром говорил о загадочной связи между этими двумя людьми, братом и сестрой. Наверное, в другой жизни они тоже были родней, и даже еще ближе. Может быть, матерью и сыном? А может быть, даже и мужем и женой?

– О чем вы говорите?!

– О чем я говорю, о чем я говорю, – забормотал мастер, явно пытаясь собраться с мыслями. – А! Ну, так конечно! Третьего дня убили и Олега тоже!

Теперь наступил черед подруг удивляться и пугаться одновременно.

– Олега?! Олиного брата?

– Да.

– Убили?

– Да.

Это было настолько поразительно, что Мариша даже спросила:

– А вы не врете?

– Я? Да вы что! Шутить подобными вещами? За кого вы меня держите? За клоуна? За паяца?

– Нет, нет, извините. Ничего такого, не подумайте!

– Олег сыграл в моей жизни трагическую роль, – вновь заговорил мастер, которому нужно было излить кому-то накопившуюся у него в душе боль. – Из-за него я стал инвалидом, потерял в этой жизни все, что имел, кроме крыши над головой и своих рук. Все остальное – деньги, здоровье, молодость, честное имя и даже любовь – осталось для меня в далеком прошлом. Теперь я – жалкий инвалид, зарабатывающий себе на жизнь изготовлением соломенных пугал.

– Они у вас очень симпатичные, ваши пугала!

– Вы их видели? – оживился мастер. – Да, на Европейской выставке по ландшафтному дизайну им присудили золотую премию! Но разве в этом счастье? Совсем нет!

– Наверное, вы хорошо зарабатываете?

– Не жалуюсь. Давно мог бы перебраться в дом побольше, но не желаю трогаться с места. Привык, да и все тут меня устраивает. Семьи у меня нет, живу один, многого от жизни не требую.

– Вы могли бы изменить свою жизнь, – внезапно произнесла Леночка. – Именно теперь! Раз они оба, Олег и Ольга, погибли, для вас появился шанс!

Мастер задумчиво посмотрел на нее и неожиданно спросил:

– Значит, вы говорите, Тамара приехала на похороны Оли?

– Да.

– И хочет окрутить вдовца?

– Да. Говорит, что ей надоело быть одной. И что лучше уж такой муж, чем совсем никакого.

– И что же случилось с… покойницей?

– Мы надеялись, что это вы нам скажете.

– Я?! Откуда?

– Но вы же хорошо знали Олега. Могли убить Олю из-за делишек ее брата?

Инвалид кинул на них пронзительный взгляд.

– А что вы знаете об Олеге? – спросил он у них.

– Он несколько раз сидел. И, кажется, в тюрьме был авторитетом.

– Это кто же вам рассказал? Тамара? А ей кто же такое наплел? Наверняка Ольга! Выходит, Оля тоже считала своего брата авторитетом?

– Да. Наверное. А разве он не был им?

– Это он перед бабами-дурами мог сколько угодно изображать из себя крутого! Я-то сидел вместе с Олегом в одном СИЗО и знаю, что он из себя представляет. Чмо он полное! Только такой дурак, вроде меня, и мог принимать его всерьез. Да и то недолго. Жаль, что прозрение мое оказалось слишком горьким…

Пятнадцать лет тому назад, будучи еще совсем молодым человеком, Игнат – так звали мастера – учился в художественном училище, имел любимую девушку и считал себя если и не самым счастливым человеком на свете, то, по крайней мере, входящим в первую десятку таковых.

Но все его счастье вдруг внезапно и страшно, как-то в одночасье, взяло и рухнуло. Надо сказать, что в юности Игнат знал Олега недостаточно хорошо. У них была некоторая разница в возрасте. Олег был старше на несколько лет. И поэтому молодые люди практически не общались друг с другом.

Тем больше удивился Игнат, когда брат лучшей подруги его невесты обратился к нему с предложением. Игнат приехал домой на короткие студенческие каникулы. А Олег словно только его и ждал. Олег был старше Игната, и вначале тому польстило его внимание. Но, услышав, чего хочет от него Олег, художник пришел в ужас.

– Слепи мне по-быстрому какого-нибудь мужика в сюртуке. И лысого. Урода с маленькой головой. Только чтобы сходство с нашим боцманом имелось.

Игнат знал, о каком боцмане говорит приятель. Этот памятник стоял на площади и был городской гордостью.

– У меня уже заказчик на статую имеется, «зелеными» готов заплатить, – шептал Олег на ухо юноше. – Но чтобы раньше времени тревогу не подняли, нужно замену подсунуть на постамент.

– Это невозможно! Мне никогда не отлить точную копию.

– Точную и не надо.

– Да и материала нет! Бронза нужна…

– Краской покрась! И отливать ничего не понадобится. Из гипса статуй этот вылепишь, сверху красочкой покрасишь – никто его от настоящего и не отличит! Думаешь, к этому чудищу кто-нибудь приглядывается? Я до сих пор в шоке, что нашелся дурак, который захотел этакое страхолюдство у себя в саду поставить! Но клиент платит реальные бабки, а значит, мы должны ему угодить. В общем, так. Ты лепишь, я заменяю. Деньги – пополам!

Излишне говорить, что деньги бедным студентам нужны всегда. Да и сама затея вначале показалась Игнату в чем-то даже забавной. А еще ему льстила мысль, что хоть недолго, но люди будут любоваться именно на ЕГО рук произведением. И Игнат согласился.

– Трудно объяснить, чем я руководствовался, принимая это предложение. Уж точно, что не здравым смыслом.

Однако договор был заключен, и Игнат принялся за дело. Талант не подвел мастера и на этот раз. Памятник получился – не отличишь от оригинала. И, как утверждал Олег, в чем-то он был даже лучше.

– Засветло, но уже после шести вечера, мы огораживаем памятник дощатым заборчиком и распускаем слух, что тут будут укреплять основание. А когда стемнеет, подъезжаем на грузовичке, производим замену, и адью! Никто из случайных свидетелей не удивится, зачем памятник сначала поднимают, а потом ставят на место. Ясно же, укрепляют основание памятника.

– А почему именно после шести?

– Потому что администрация и всякие там чиновники, которых могут заинтересовать наши манипуляции с памятником, сидят в своих кабинетах до шести часов вечера. После окончания своего рабочего дня никто из них не станет суетиться из-за какого-то памятника. Отложат до завтра. А заборчик мы в ту же ночь уберем. Дескать, все укрепили, больше возиться тут нечего.

Конечно, план Олега весь сквозил дырами, как решето. Но Игнат был очарован своим новым приятелем и не замечал пробелов в его идее. Прозрение наступило в тот момент, когда к художнику приехали оперативники. И, скрутив недоумевающего студента, они поволокли его в кутузку. Оказывается, обман раскрылся уже на следующее утро. Всю ночь шел дождь, и гипсовая статуя размокла под его струями. Не помог и тройной слой бронзовой краски, которой Игнат щедро полил свое творение.

Преступников задержали, что называется, по горячим следам. Олег даже не успел сплавить настоящий памятник заказчику. И еще Олег, ничуть не задумываясь, выдал Игната, уже на первом же допросе. Зачем он это сделал? Ведь мог же он сказать, что художник понятия не имел, для каких целей Олегу понадобилась статуя. Мог! И никто бы не сумел доказать обратного. Но утопая сам, Олег утопил заодно и всех своих подельников. Этим поступком он навсегда перечеркнул в душе Игната чувство уважения к нему.

– Дерьмо он и чмо полнейшее. Трус абсолютный! И подлый до омерзения. Опасный человечишка! Низкий и потому опасный. В колонии, я слышал, он стучал на остальных. Его не убивали только потому, что было выгоднее держать в камере одного «дятла», знать, что он стучит, и держать при нем язык на замке. Чем убить его, а потом мучиться, чтобы вычислить следующего.

– Тамара говорила о брате своей подруги совсем иное…

– Что она может знать, кроме того, что ей выбалтывала Ольга? А та, конечно, разрисовывала своего братца самыми жуткими красками. И крутой он, и авторитет… Нет! Не было ничего такого!

– Значит, убить Олю за дела Олега никто не мог?

– Я этого не говорил, – помотал головой Игнат. – Я только сказал, что Олег был чмо. Но я не сказал, что он никому в своей жизни не перешел дорожку. Наоборот, уверен, что он принес людям много зла и горя. Точно так же, как и мне.

– Назовите их имена! Кто эти люди?

– Я не знаю.

– Не знаете?

– После той истории с памятником я больше не общался с Олегом. На зоне, куда меня отправили, мне перешибло ноги упавшим деревом. Был бы там нормальный хирург, я бы остался на своих двоих. Но на зоне не было даже приличного терапевта, один фельдшер. Одним словом, когда я оказался в больнице, было уже поздно. Ноги мои нельзя было спасти. И теперь я передвигаюсь на протезах и на костылях…

– У вас это очень ловко выходит.

– Не жалуюсь, – согласился мастер. – Протезы заказаны в Германии, настоящий титановый сплав. Куда прочнее, чем обычные кости. Привык, хожу, как на своих родных. Но не ноги – моя самая большая моя потеря.

– А что же? Честное имя?

– И это я бы пережил. Что имя – переехал в другое место и забыл его. Был бы любимый человек рядом!

– Что же тогда? О чем вы жалеете?

Мастер помедлил, словно сомневаясь, говорить или нет. Но потом все же сказал:

– Когда я вышел на свободу, то узнал, что Тамара не стала меня дожидаться. Она вышла замуж и уехала жить в Москву, к мужу. Вот моя потеря, о которой я жалею все эти годы.

– Но потом же Тамара вернулась?

– Чтобы вскоре снова уехать! Наверное, к очередному мужу.

– И вовсе нет!

– Нет?

Мастер смотрел на подруг так, словно от них зависела его жизнь. И девушки поспешили ему объяснить:

– Тамара уехала, чтобы вступить в права наследства.

– И вы могли бы к ней пойти, сам, первым, и все обсудить.

– Наверняка она тоже жалеет о вашем разрыве!

– И она вас любит!

– Идите к ней!

Но мастер и слышать не хотел о таком.

– Я?! – воскликнул он. – Да что вы! Я же калека! Я сам написал ей из больницы, что не люблю ее больше, освобождаю ее от всех клятв, что я нашел себе другую. И чтобы она не ждала меня.

Вот удивительный человек! Сам прогнал от себя любимую девушку, а потом огорчается, почему она вышла замуж за другого. А чего он хотел? Чтобы Тамара после таких его слов примчалась бы к нему в больницу? Конечно, она обиделась и вышла замуж за другого парня. Очень даже возможно, что и назло своему любимому мужчине. И конечно, жизнь показала, что оба возлюбленных были не правы. Ни у Тамары жизнь не сложилась, ни у ее Игната.

– И вы что же, до сих пор ее любите?

– Кого?

– Тамару!

– Какая разница, – отмахнулся Игнат. – Она теперь замужняя женщина.

– Вовсе нет! Она – вдова!

– Вдова?

– Ну, конечно! А как бы иначе она могла захотеть выйти замуж за Николая?

– В самом деле, – забормотал мастер. – Значит, она вдова… Ну, а мне-то что с того? Пусть они женятся. Раз уж Тамара выбрала себе Николая, пусть он и станет ее новым мужем!

– Но ведь и Тамара любит вас!

– Меня?!

– А с чего бы она стала хранить у себя в памяти такую ерунду, как этот ржавый ключ?

И Мариша указала на ключ, торчавший из нагрудного кармана рубашки Игната.

– Может быть, он и заржавел, – сказала она, – но чувства Тамары к вам – нет! Я уверена в этом!

Мастер с сомнением посмотрел на ключ, словно тот мог чем-то ему помочь, и неуверенно спросил:

– Вы так думаете? Она все еще любит меня? Хотя бы… немного?

– Да! Любит! И очень сильно! Так идите же скорей к ней! Идите, ради бога! – чуть не застонала Марина.

– Идите, пока еще не поздно и Тамара еще не успела выскочить замуж в очередной раз! – подхватила Леночка.

Приятно было посмотреть, как просветлело лицо мастера. Оно буквально загорелось изнутри необычайно мягким и теплым светом. И теперь подруги видели совсем другого человека. Веселого, живого и обаятельного Арлекина, способного на всевозможные проказы и выдумки.