Текст книги "Берегись свекрови! Стучат – закройте дверь!"

Глава 7

Итак, похоже, они помогли воссоединиться двум любящим друг друга людям, но самим девушкам от этого легче отнюдь не стало. Тамара и Игнат, встретившиеся и примирившиеся после стольких лет взаимного непонимания и обид, самозабвенно пели друг другу любовные серенады. Тамара совершенно выбросила из головы мысли о Николае. А тот был только рад этому. Никто не мешал ему теперь пить горькую, пользуясь таким удобным предлогом, каким явилась для него смерть любимой жены.

Жалко было детей. Вот им без матери, да еще и с отцом-пьяницей, могло прийтись худо. Но Тамара сказала, что раз уж она теперь перебирается жить обратно в Клин, к своему любимому Арлекину, то за детьми она присмотрит. Да и за Николаем тоже. Чтобы он попал в чьи-то хорошие руки, а не достался первой попавшейся пройдохе в юбке.

– А дети поживут у Игната. У него дом большой, места всем хватит. А уж об игрушках заботиться не надо, у Игната их полно по всему дому.

Тоскуя о своей Тамаре все эти годы, Игнат весь ушел в работу, стремясь заполнить пустоту вокруг себя. Так что теперь он мог еще долго жить, не работая, а лишь продавая накопившиеся в его доме излишки своих забавных творений из соломы, льна и других растений.

Но вот что больше совершенно не интересовало Тамару и Игната, так это убийства двух их друзей – Олега и Ольги, брата и сестры.

А вот подруг – интересовало. И еще как. Но вот беда, муж Леночки, прознав о намерении жены отправиться на поиски следов убийцы Олега, вдруг резко и категорически встал на дыбы.

– Ни за что! – холодно заявил он супруге. – Только через мой труп! Мне не важно, почему твоя мать вдруг сошла с ума и толкнула эту незнакомую ей бабу под поезд. Мне важно, чтобы моя жена наконец обрела рассудок, а не растеряла последние его крохи! Все это время наши мамы и я сам оберегали тебя от стрессов и волнений, а теперь ты хочешь загубить все наши старания этой очередной и совершенно безумной поездкой!

– Мы должны узнать, кто убил Олега, – пыталась объяснить мужу Леночка.

– И что тогда?

– И тогда станет ясно, кто мог похитить Сеню и кто мог желать зла маме.

– При чем тут убийство этого уголовника? Одно с другим никак не связано!

Леночке же казалось, что связано, да еще как.

– Подумай сам, целых три смерти! Даже четыре, если считать вместе с Сеней.

– Твой брат жив!

– Мы до сих пор ничего не знаем о его судьбе. Конечно, может быть, он и жив. Но что-то подсказывает мне, что мы больше не увидим в живых моего брата.

– Его судьба, какой бы она ни была, тут ни при чем!

– А вдруг он был знаком с этим Олегом? Мы узнавали, Сеня вел весьма странный образ жизни.

– Вы?! – задохнулся от возмущения Игорь. – Узнавали?.. Вы что, копались в жизни Сени?

– Да.

– Боже! Какой позор! Моя жена – сыщица!

– А что тут такого позорного?

– Сыщица! Ищет похитителя своего брата! Если люди узнают, то они могут подумать, что я уже не в состоянии защитить свою женщину!

– Но, Игорь… Что за ерунда…

– Молчи!

– Ты…

– Не перебивай меня!

– Игорь!

– С этого момента ты никуда не двинешься без моего ведома! Я-то думаю, что она ведет спокойный здоровый образ жизни, а она мотается по разным притонам!

– По каким притонам, Игорь?!

– По тем, чьим завсегдатаем был этот… этот… Был твой братец!

– Что?

– По казино и борделям – вот был его любимый маршрут! – завопил Игорь. – Да его просто должны были рано или поздно убить! Прирезать или заколоть! При той жизни, которую он вел, это было неизбежно!

Увлекшись, Игорь приподнял еще часть завесы над жизнью Сени. Он был и игрок к тому же! Интересно, а Татьяна Сергеевна знала об этом? И гуленой он был. Значит, нельзя исключать преступление на почве ревности. И его долги… У каждого уважающего себя игрока должны быть карточные долги. Без этого ты не настоящий игрок, а так, нечто половинчатое.

Но откуда у Леночки взялся такой брат? И почему Татьяна Сергеевна была так привязана к проходимцу? Ведь, судя по всему, она была очень близка с Сеней, раз сразу же смекнула, откуда ветер подул, и помчалась в Клин.

И, пока Мариша размышляла над этими вопросами, Игорь закончил свой «манифест» такими словами:

– Под угрозой развода я запрещаю тебе рыться в прошлом твоих родных! – заявил он во всеуслышание и вышел из номера, громко хлопнув дверью.

Мариша с Леночкой, порядком оторопевшие, остались в гостиничном номере.

– Видишь, что происходит? – прошептала Леночка. – Разводом мне грозит!

– Можешь прекратить расследование. Слушайся мужа. Я и одна справлюсь.

– Ни за что на свете! Игорь не прав! Мы должны выяснить, что происходит!

– Даже если это будет стоить тебе любви Игоря?

На минуту Леночка заколебалась, но тут же твердо произнесла:

– Даже в этом случае!

Однако, чтобы выйти из номера, подругам нужно было преодолеть еще одну преграду. Очень простую и доступную прежде и совершенно неприступную нынче. Дверь! Она оказалась заперта снаружи. Леночка толкнулась в нее и замерла с открытым ртом.

– Кажется, замок заело.

Она повертела ручку, но ничего не получилось. Дверь не открывалась.

– Странно. Что с ней случилось? Вчера все было в полном порядке.

– Мне кажется, я знаю, – задумчиво произнесла Мариша.

– Знаешь?

– Нас заперли. Твой муж сделал это.

– Игорь? Запер нас тут? В этом номере? Но он никогда прежде не позволял себе ничего подобного!

– Все когда-нибудь случается в первый раз.

– Возмутительно! Что он себе позволяет?!

– Обычные мужские штучки, – пожала плечами Мариша. – Он считает тебя своей неоспоримой собственностью. Отсюда и подобные выходки. Собственность должна быть в безопасности.

– Но я не вещь! Не чья-то собственность! Я – человек! И у меня есть свои планы на сегодняшний день!

– Видимо, Игорь их в учет не принимает.

– Вызови горничную! Пусть она откроет дверь.

Но телефон в номере не работал.

Леночка помолчала, подумала, потом снова подергала дверь и внезапно подбежала к окну.

– Тут совсем не высоко! – выглянув наружу, сказала она.

– И что ты предлагаешь?

– Вылезем в окно.

– Ты что? – изумилась Мариша. – Нет, я уже стара для таких штучек.

– Не выдумывай.

– А если увидят?

– Окна номера выходят во двор. Нас никто не заметит.

– Свидетели всегда найдутся. Да и опасно. Хоть этаж и второй, но все равно, грохнешься – костей не соберешь.

– Тут безопасно, – уговаривала ее Леночка. – По всему периметру проходит декоративный бордюрчик. Если встать на него, а потом повиснуть на нем на руках, то до земли останется всего ничего. Можно спрыгнуть.

Мариша высунулась в окно и еще раз с сомнением оглядела бордюрчик. Обитый оцинкованным железом, он не внушал ей особого доверия. Но другого способа покинуть номер, похоже, у них не было.

– Ну, что же, попытка – не пытка. Попробуем, – вздохнула она.

Первой полезла Леночка, а Мариша страховала ее, уцепившись за пояс джинсов своей подруги. Леночке довольно легко удалось развернуться на узком карнизе, встать на четвереньки, а потом лечь на него животом, осторожно свесить вниз ноги и спрыгнуть. Коснувшись земли, Леночка даже не упала. Только слегка пошатнулась.

– Слушай, а ты спортсменка! – восхитилась Мариша. – Как это у тебя ловко получилось!

– Давай, теперь ты! Видишь, ничего страшного тут нет.

– Гхм!

И, издав этот звук, Мариша скрылась в номере. Так, как бы ей подстраховаться? Насчет собственных атлетических способностей у Мариши были большие сомнения. Вряд ли ей удастся действовать столь же грациозно, как Леночке. Она рискует сорваться и шмякнуться вниз всей своей тяжестью. А раз так, то ей нужно… ей нужно….

Ничего подходящего в номере не оказалось. И Марише пришлось снять со своей кровати простыню и пододеяльник. Связав их вместе, она получила наконец нечто вроде веревки. Обвязавшись ею вокруг пояса и молясь в душе, чтобы в номер не явилась горничная, Мариша второй конец своего импровизированного каната привязала к батарее отопления. И после этого она полезла в окно. Она исключила вероятность падения и теперь ничего не боялась.

Леночка, стоя внизу, давала ей указания:

– Так, хорошо! Молодец. Теперь присядь на корточки… встань на колени… ляг на живот! Отлично! Теперь осторожно спускайся!

Мариша уже перевесила бо́льшую часть туловища с карниза, когда почувствовала, что теряет контроль над ситуацией. Рукам не хватало упора. И Мариша полетела вниз. Она услышала испуганный возглас Леночки и успела подумать, что ей кранты! Но, против ожидания, удара о землю не последовало. Вместо этого Мариша ощутила резкий рывок и боль в области талии. А потом почувствовала, что она раскачивается взад и вперед.

– Открой глаза! – услышала она голос Леночки. – Открой!

Мариша послушалась и увидела, что она висит в двадцати сантиметрах от земли, качаясь туда и обратно, словно гигантский маятник. Мариша задергалась, пытаясь избавиться от давящего ей на живот узла, но все было бесполезно. От Маришиных усилий он только еще туже затягивался.

– Спасите! – захрипела Мариша, чувствуя, что ей реально уже не хватает дыхания. – Ленка, развяжи меня!

– Пытаюсь! Ничего не выходит. За каким фигом ты столько на себя навязала тряпок?!

– Это страховка…

– Она тебя сейчас задавит!

– Тогда режь!

– Это что, простыни? Нас накажут за порчу гостиничного имущества!

У Мариши даже в глазах потемнело – то ли от охватившей ее злости, то ли от нехватки кислорода.

– Обалдела?! – прошипела она на Леночку, плавно покачиваясь перед самым ее носом. – О чем ты только думаешь? Режь их на хрен! Потом заплатим за ущерб!

– Но чем? У меня нет ни ножа, ни ножниц!

– Сумочка! Моя сумочка! Там все есть!

К счастью, Мариша выкинула свою сумку в окно раньше, чем начала спускаться со страховкой. И сейчас ее ярко-алая сумочка, сверкая своими золотистыми заклепками, лежала на мокром снегу. Леночка хищно кинулась к ней и принялась рыться в ее отделениях.

– Вот! Нашла!

– Покажи!

Леночка с гордостью продемонстрировала Марише маленькие маникюрные ножнички.

– Ничего другого там нет?

– Нет.

– Все равно! Режь!

На то, чтобы перерезать маникюрными ножничками толстую простыню, да еще и свернутую жгутом, у Леночки ушло минут десять. За это время Мариша успела трижды проклясть этот способ спуска, а также пересчитать Игорю все его кости.

– Это он виноват! Убить его за такие выходки мало! – пыхтела она.

– И не говори! – вторила ей Леночка.

Наконец Леночке удалось справиться с простыней. Она затрещала и порвалась. И Мариша шлепнулась на землю.

– Уф! – вздохнула она свежий воздух полной грудью, вернее, полным животом. – Как хорошо!

– Вставай! Что ты разлеглась тут?

– Подожди. Дай отдышаться…

Полежав так немного, Мариша почувствовала, что все ее тело охватывает жуткий холод, идущий от ледяной земли. И поняла, что пора ей вставать.

– Еще хорошо, что я надела темные джинсы, – заметила она, оглядывая себя со всех сторон. – Вроде бы грязи почти не видно.

– Совсем не видно, – заверила ее Леночка, осторожно счищая с Мариши прилипшие к ткани веточки и прочий мусор. – Выглядишь замечательно.

– Спасибо тебе.

И, подхватив свою сумочку, Мариша сунула туда спасшие ее ножнички и скомандовала:

– Ну, пошли!

От Игната – мастера по соломенным фигуркам – подруги узнали, что пару лет тому назад Олег вернулся в Клин. Но поселился он не у сестры, а у какой-то женщины.

– Разведенка. Детей нет. Сама еще очень даже ничего, и дом отдельный. Да еще и из себя, как я сказал, ничего себе! Конечно, Олег не мог упустить такой вариант.

К тому же сожительница Олега работала в больничной столовой. И тащила оттуда все, что не успевали съесть пациенты – или что им попросту не давали съесть жадные повара. Так что проблем с закуской у этой парочки не было никаких. И все свободные финансы они пускали на спиртное.

– Олег сильно опустился в последнее время. Трудиться он не желал, объясняя это тем, что ему, матерому авторитету, работать не позволено «по понятиям». А на самом деле его просто никуда не брали. Да и не хотел он работать, не привык. Брал взаймы, пока ему давали. Он в нашем городе всем был должен. Долги он не возвращал, заявлял, что человека, живущего «по понятиям», должен содержать общак. Но времена сейчас такие, что его бред о воровских законах и «понятиях» никто не хотел больше слушать. И вскоре ему совсем перестали верить в долг, – рассказал подружкам Игнат.

– Как же он жил?

– Ну, время от времени деньги у него, наверное, все-таки появлялись. Иначе Марго давно выгнала бы его вон. Она хоть и скучала без мужика, но посадить себе на шею нахлебника вряд ли бы согласилась!

И вот теперь подруги стояли у дома этой самой Марго и надеялись, что женщина просветит их на предмет того, откуда у ее нигде не работающего любовника временами появлялись свободные деньги.

Девушкам повезло. Марго оказалась дома. На вид ей было лет пятьдесят, но тетка явно тщательно следила за собой. И даже сейчас, находясь в трауре по погибшему сожителю, она не забыла ярко накраситься. Голубые тени лежали на ее веках жирными пластами. Тушь цеплялась за ресницы густыми комками. Губы были нарисованы ярко-розовой помадой, которая этой пышной брюнетке совсем не шла. Одним словом, вкус у Марго был удручающий. Но чего ожидать от женщины, которая согласилась связать свою жизнь с нигде не работающим уголовником?

Зато характер у Марго оказался не вредный. И баба она была явно не злая. Она сразу же согласилась поговорить о своем погибшем возлюбленном.

– Заходьте в хату, – гостеприимно сказала она девушкам. – Чего на морозе-то кости студить?

Девушки вошли и увидели примерно то, что и ожидали. Мебель была не новая, купленная явно еще в восьмидесятых годах. Полы повсюду были застелены красными узорчатыми коврами. Другие ковры висели на стенах. Букеты из искусственных цветов стояли в хрустальных вазах. А в горке горделиво сверкал позолотой сервиз «Мадонна» – гордость и предел мечтаний всех советских хозяек.

Марго провела подруг в гостиную, потребовав, чтобы они разулись. Усадила их в покрытые ковровыми попонками кресла и с явной гордостью посмотрела на них. Мол, видите, как я богато живу? Все у меня есть. Только вот личного счастья не хватает!

– Об Олеге поговорить хотите? – спросила она у девушек. – Так спрашивайте. Только сразу вам скажу: кто его замочил, мне неизвестно!

– Расскажите, что было в тот день, когда он исчез?

– Что было? Все как обычно было. За исключением того, что Олег как вечером ушел, так словно в воду и канул. Сначала-то я особого внимания этому факту не придала. Олег частенько в гостях ночевать оставался. Напьется в хлам, да и задрыхнет у приятелей, аж до самого утра. Но когда он и утром не явился, конечно, я встревожилась. Да еще баба за ним какая-то приходила. Тут уж я совсем с катушек слетела. Где это, думаю, мой Олег таких цац находит?! Вот что было странно!

– Баба? Какая баба к нему приходила?

– Не наша. Не местная.

– Ваша соперница?

– Да не похоже… Сначала я тоже так решила. И наорала на нее. Но потом смекнула, что баба эта уж больно хорошо и дорого одета была, чтобы Олегом моим заинтересоваться.

– А как она была одета?

– Ну, пальто у ней светлое было. Сапоги, опять же, тоже светлые. По нашей грязи – в самый раз!

Светлое пальто! Светлые сапоги! Это же Татьяна Сергеевна приходила к Марго! Приходила и разыскивала у Марго Олега. А когда поняла, что Олега тут ей не найти, отправилась к его сестре.

– Значит, она к вам пришла, и что?

– Как это – что? Я ей русским языком объяснила, что не знаю, где Олег шляется. Что я сама его уже второй день не вижу. И чтобы она его в другом месте поискала!

– И она ушла?

– Ушла. А через пару часов мне менты позвонили. И сказали, что Олег у них. Вернее, его тело. И что кто-то увел Олега за дома на пустырь, там ударил его ножом в сердце, убил, а тело бросил в канаву.

– Кошмар! Может быть, эта женщина Олега и убила?

– Та, что в белом пальто? Не-а! Она ко мне утром приходила и кричала, что она, мол, только что с поезда. А Олега, как оказалось, еще прошлой ночью убили.