Текст книги "Беспредел в благородном семействе"

– Толя-а-а-а! Толька! Толенька!

Но все ее усилия были безрезультатны. Толя не отзывался. Его затылок и волосы были покрыты остатками снега, который и не думал таять на них. Взглянув на него, Инга поняла окончательно, что перед ними уже не живое человеческое тело, а просто застывшая громада из мертвой плоти и костей.

Видимо, Лена тоже это поняла. Она упала на тело Толи и зарыдала:

– Господи!

И оттого, как тонко и жалобно зазвучал под конец голос этой большой и грузной женщины, Инге стало ужасно страшно. Повернувшись вокруг себя на сто восемьдесят градусов, она кинулась бежать к дому. Но оттуда, словно почуяв неладное, к ней уже бежали Василий Петрович, Алена и Залесный.

Глава 5

Перенести тело Толика в дом, как на этом настаивала Лена, было нельзя. Игорь этого не разрешил.

– Ты же сама криминалист, должна понимать.

– Но он может быть еще жив! Ему надо оказать первую помощь!

Какое там жив! Толя уже застыл, так долго его тело пролежало на морозе. Но обезумевшая от горя Лена не хотела воспринимать реальность.

– Лена, пойдем, – уговаривали все Лену. – Тебе лучше уйти сейчас в дом. Согреться.

– Отстаньте от меня! Помогите Толе! Сделайте что-нибудь! Вызовите врача!

Лена схватила Василия Петровича и затрясла его:

– Вася, Вася, где тут у вас врач? Он вообще есть?

И лишь после того, как спешно призванный врач из местного пансионата зафиксировал смерть, предположительно от переохлаждения, Лена наконец затихла. Все молча стояли полукругом над телом Толика и думали каждый о своем. К примеру, Инга размышляла о том, что вердикт врача звучит довольно странно. Как можно переохладиться настолько, чтобы замерзнуть насмерть, если ты находишься буквально в нескольких десятках шагов от дома? Понятно, если бы Толю нашли где-нибудь в лесу. Но тут?.. В усадьбе?

Алена тоже о чем-то сосредоточенно размышляла. Но оказалось, что мысли ее двигались совсем в ином направлении, нежели у ее подруги.

Наклонившись к Инге, она внезапно прошептала:

– Прав был отец Андрей.

– Что? – вздрогнула Инга. – О чем ты говоришь?

– Смерть Толи – это наказание свыше за то, что мы затеяли шумно праздновать Новый год.

– Не глупи. Если вы затеяли праздник, при чем тут Толя?

– А он – жертва, бедная и ни в чем не повинная жертва.

На глазах у Алены показались слезы. Инга не стала ей возражать. К тому же мысль о священнике почему-то показалась ей интересной. Нет, конечно, Инга не думала ни о каком божьем возмездии, даже не помышляла о том, что Толик погиб, потому что празднование Нового года – это какое-то особенное кощунство, и, чтобы искупить это нечестивое празднество, понадобилась невинная жертва. Но…

Додумать Инге ее мысль не дала все та же Алена, которая вновь жарко зашептала ей на ухо:

– Когда фараон не желал отпустить иудеев из Египта, на них тоже была наслана страшная кара – гибель всех первенцев в стране. Может, и у нас тоже… что-то в этом роде?

Терпение Инги лопнуло, и она категорически заявила подруге:

– Во-первых, Бог перед этим многократно предупреждал фараона иными и не столь страшными карами. А во-вторых, если даже ты и права, хотя я все равно считаю эту версию полным бредом, то тогда бы сейчас во всех семьях оплакивали своих мертвецов.

– Так надо узнать! – встрепенулась Алена.

– Слушай, ты! – окончательно разозлилась Инга. – Этот ваш священник, похоже, основательно запудрил вам мозги! Но если хочешь знать мое мнение, то вполне возможно, что это убийство – дело рук самого священника.

Алена уставилась на нее с недоверием.

– Отец Андрей?.. Убил Толю? Но зачем? Они даже не были знакомы.

– Вот именно! Кого-то из вас ему убивать было жалко, небось не чужие. А Толю он лично не знал, вот и прикончил, чтобы исполнить задуманное.

– Что «задуманное»?

– Ты говорила, что этот ваш отец Андрей запрещал вам праздновать Новый год, так?

– Да, так.

– А вы его не послушались?

– Ну да.

– Вот! А он личность авторитарная, не любит, когда его открыто не слушаются. Вот он и обозлился и решил вам всем отомстить.

– Отец Андрей захотел испортить нам праздник?

– И еще на будущее отбить у вас охоту идти против его слова!

– Убив Толика?

Теперь в голосе Алены слышался уже откровенный ужас. Она смотрела на подругу, словно видела ту впервые.

– Ты что? Отец Андрей – священнослужитель! Убийство для него недопустимо!

– Но он еще и весьма обидчивый человек. А это, между прочим, для священника тоже недопустимо. Приняв сан, человек становится выше подобных чувств, все – и добро, и зло – он должен принимать со смирением, всех своих врагов прощать, а тем более друзей, которые к тому же и не собирались делать ничего дурного, а хотели лишь немного повеселиться.

На самом деле Инга и сама не очень-то верила тому, что говорила. Но отец Андрей своим педантизмом и занудством здорово допек ее при их прошлой встрече. Вздумал ее уверять, что они с Залесным живут во грехе. И что их союз – это всего лишь блуд и похоть. Только венчание в церкви может покрыть подобный грех, а штамп в паспорте никак не может.

Инга тогда на священника очень разозлилась. И теперь при первой же возможности она напала именно на него, хотя и сознавала, что в ее обвинениях нет ни капли здравого смысла. Ну, в самом-то деле, не чудовище ведь отец Андрей, чтобы убивать живого человека исключительно для того, дабы проучить хозяина поместья и его жену.

Разговор подруг прервало появление полиции. Как только было найдено тело, Василий Петрович немедленно сделал вызов в полицейское отделение соседнего поселка. В самих «Дубочках» была служба охраны, которую возглавлял Ваня. Но в случае, когда появилось мертвое тело и возникло подозрение в убийстве, своих сил было явно недостаточно.

К счастью, полицейские отмечали праздник в клубе, который находился в самих «Дубочках», и их появления не пришлось долго ждать. Вот только по случаю праздника трое полицейских были уже изрядно «тепленькими» и настроены были весьма игриво.

– Что тут у вас? Труп? Шутите, да?

– Какие тут шутки!

Видимо, по лицам собравшихся полицейские поняли, что это и впрямь не новогодняя шутка, и насупились:

– И как давно он тут лежит? – спросил один из них.

– Мы не знаем.

– Окоченел уже весь. Наверное, не меньше двух часов под снегом пролежал.

При этих словах Лена снова зарыдала в голос, видимо, вообразив, что если бы она раньше пришла в сад вместо того, чтобы болтаться в поисках мужа по поселку, то могла бы еще что-то сделать для Толика.

– Ах, почему я не догадалась, что он все это время может находиться совсем рядом с домом! Звонила ему из поселка, из леса, а возле самого дома не догадалась сделать ни одного звоночка! Господи, какая же я дура!

Алла и Раиса немедленно кинулись ее утешать. А полицейские невозмутимо продолжили допрос свидетелей.

– И как это получилось, у вас есть версии?

– Мы не знаем. Уже затемно Анатолий сказал жене, что ему необходимо о чем-то основательно подумать, а в доме слишком шумно, и пошел на прогулку.

– Довольно странное время для прогулки, не так ли?

Всем тоже так казалось. В поздней отлучке Толи из теплого и уютного дома в холодную темную ночь было что-то очень трудно объяснимое.

– Вроде как Толя в деревню направлялся. Но Лена, озаботившись его долгим отсутствием, сбегала и в деревню, и вообще по окрестностям достаточно порыскала, но никто Толю не видел.

– Он один пошел?

– Один.

– А в какую сторону направился?

Все недоуменно переглянулись. Но никто, включая даже Лену, не заметил, куда именно пошел Толя. Да, он сказал, что пойдет в деревню, но пошел ли он туда? А если пошел, то дошел ли?

– Хм… И вы никого подозрительного у вас в усадьбе не видели?

– Что вы имеете в виду?

– Посторонних кого-нибудь видели?

– Нет, посторонних мы никого не видели.

Полицейский еще какое-то время помолчал, но, поняв, что от неприятной обязанности ему не отвертеться, вздохнул и произнес:

– Надо осмотреть тело. Сметайте с него оставшийся снег. Посмотрим, а потом перенесем в дом.

– Нет! – возмутился Залесный. – Сначала необходимо, чтобы все тут осмотрел эксперт.

– Профессионал, да?

Вместо ответа Игорь полез за своим удостоверением. Увидев, что имеют дело с человеком значительно выше их рангом, полицейские несколько присмирели.

– Ну, вот вы тут все и осмотрите, – решил проблему наконец один из них. – А мы потом подтвердим, что осмотр прошел без нарушений. Как полагается.

И сказав это, он поежился:

– Холодно-то как.

– Как бы не простудиться, – опасливо добавил второй и кашлянул.

– Может, нам в дом пойти, пока вы тут все осмотрите? – предложил третий.

Залесный окаменел от негодования, но не успел ничего ответить, как первый полицейский уже радостно воскликнул:

– Правильно! Пойдем в дом! Свидетелей там допросим, прислугу и остальных.

И ничуть не смущаясь тем обстоятельством, что главные свидетели все еще находились в саду, трое полицейских резво потрусили обратно в сторону дома. Игорь только рукой махнул им вслед. От таких помощников толку все равно было бы немного. Полицейские уже успели здорово наклюкаться, да и трезвыми вряд ли могли бы сильно помочь.

Спровадив полицию в дом, Залесный развернул активную деятельность. Он потребовал, чтобы ему принесли осветительный прибор, с помощью которого можно было бы в деталях рассмотреть место обнаружения тела. Он также отогнал всех на десять шагов назад. А затем, когда снег наконец осветили, принялся фотографировать тело, все еще до половины укрытое снегом.

– Ах, Лена, Лена, – сокрушался Игорь, щелкая вспышкой. – Что же ты тут так натоптала? И ты, Инга… Зачем вы тут прыгали, козы?

– Мы же не знали, что он мертв. Мы сначала вообще не поняли, что это Толик лежит.

– Но вы хотя бы посмотрели вокруг? Следы какие-нибудь были?

– Темно было. Мы фонариком дорожку освещали. А следы… Вроде бы не было никаких следов. Если раньше и были, то вечером свежий снег выпал, он все засыпал.

– Да, снег здорово сыпал.

Наконец Залесный закончил фотографировать место преступления и разрешил убрать снег с тела. Павел и Ваня принялись аккуратно сметать снег с помощью принесенной из дома щетки. Игорь не сводил с них глаз, то и дело восклицая:

– Осторожнее! Осторожнее!

– Чего ты так дергаешься?

– Если имеется какая-нибудь улика, не хочу, чтобы она улетела в снег. Там ее до весны не найдешь.

Выпавший свежий снег существенно затруднял работу следствия. Все это прекрасно понимали. Какие бы улики ни находились возле тела Толика, все их совершенно скрыл снег. И тут Инга невольно вспомнила, что, когда вышла в сад утешить Раису, она видела мужские следы. И они были чуть более старыми, чем следы Раисы. Снег еще только начинал падать, так что Инга успела хорошо рассмотреть и запомнить эти следы.

Повинуясь неожиданному импульсу, Инга подошла ближе и взглянула на ботинки Толика. Так и есть! Тут был тот же самый характерный узор на подошве – крестики и шарики, перемежающиеся между собой в равных пропорциях.

Значит, Толик появился в саду незадолго до Раисы. Он прошел уже по начавшему падать снегу, но чуть раньше, до того, как в сад явилась Раиса. Промежуток во времени был совсем невелик, от десяти до пятнадцати минут. Что это могло означать, Инга пока что сказать не бралась. Однако на Раису она стала поглядывать с некоторым подозрением.

– Ну что? Переворачиваем?

Тело Толика лежало на земле лицом вниз, и друзья намеревались его перевернуть.

– Погоди, сначала сделаю несколько снимков.

Покончив с этим делом, Залесный разрешил:

– Переворачивайте.

Тело перевернули, и Инга едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.

– Ой, мамочки мои! – прошептала стоящая рядом с ней Алена. – Что это с ним?

На лице Толика застыла маска страха, отчаяния и гнева. Было ясно, что погибший сражался со своим убийцей, причем сражался отчаянно, понимая, что битва идет не на жизнь, а на смерть. Версия о естественной кончине от внезапного инсульта или чего-то в этом роде тут же испарилась сама собой. Стоило взглянуть на лицо Толи с застывшим ужасом в глазах, как сразу же становилось ясно: ни о какой мирной кончине речи тут не идет.

– Одежда находится в беспорядке, – также отметил Залесный. – Он был в шапке?

Вопрос относился к Лене. Та молча кивнула головой. Да, Толик ушел из дома в шапке.

– Сейчас ее нет. Волосы растрепаны. Похоже, перед смертью он с кем-то дрался.

– Но крови не видно.

– Отчего же он тогда умер?

– Сейчас посмотрим.

Осторожно отогнув воротник меховой куртки, в которую был одет убитый, Залесный тут же присвистнул.

– Вот оно что!

– Что? – заволновались все.

– Его задушили.

– Ты уверен?

– Абсолютно. По горлу идет полоса, довольно широкая, но края нечеткие. Похоже, его душили чем-то широким, но мягким. Например, поясом от пальто или куртки.

Лена снова зарыдала. А Инга невольно обвела взглядом одежду всех присутствующих. Пояс был у Раисы на пальто. А у Аллы на шее был намотан длинный шарф. Инга лично наблюдала, как женщина накидывала слоев двадцать длинного и узкого шарфа, который тоже запросто можно было использовать в качестве удавки. Против Аллы говорило еще и то, что она совсем недавно сцепилась с Толиком и он даже угрожал ей, ее мужу и… и ее любовнику.

И Инга снова пригляделась к Алле. Нет, ну кто все-таки мог польститься на эту дамочку? Просто уму непостижимо! При работе на двух работах у нее хватало времени еще и на любовника.

Больше ни у кого на одежде не было ничего похожего на удавку, которую описал Игорь. Да и вообще Инге казалось маловероятным, чтобы убийца использовал деталь своей одежды. Разве что он совсем без башни или мысль убить Толика посетила его или ее настолько внезапно, что руки сами потянулись к первому, что сгодилось в качестве орудия преступления.

И снова Инга подумала про ссору Аллы и Толика. В связи со случившимся значение этой ссоры, при обычных обстоятельствах, возможно, незначительной, теперь сильно разрасталось в размерах.

– Днем я видела, как Алла ссорилась с Толиком, – брякнула Инга.

Алла кинула в ее сторону злой взгляд.

– Не было такого!

– Я слышала своими ушами, как вы ругались.

– Да мы с этим Толиком были едва знакомы! Мы просто разговаривали.

– Ссорились.

– Разговаривали!

– Ты ему угрожала! И он тебе тоже!

– Это был спор.

Конечно, Инге никогда не удалось бы переспорить горластую Аллу, но тут ей не помощь, словно тяжеловесный крейсер, двинулась сама Лена.

– А ну! – угрожающе ухватила она Аллу за воротник шубы. – Говори, о чем ты спорила с моим мужем? Отвечай!

И она принялась трясти Аллу, словно грушу. Алла полузадушенно болталась в руках у более мощной противницы. Лицо ее сначала стало красным, а затем синюшным. Только тогда мужчины сочли нужным вмешаться.

– Еще один удавленник нам не нужен!

С этими словами Ваня схватил Лену, а Василий Петрович и Юра ухватили Аллу. Усилиями трех мужчин наконец удалось высвободить Аллу из рук Лены. И едва ли преждевременно, потому что Алла начала уже бледнеть. Оказавшись на свободе, она еще долгое время не могла прийти в себя, тяжело дышала и лишь водила глазами по сторонам.

А сфокусировав взгляд на Инге, она прошептала одними губами:

– Трепло!

Инга никак не ожидала от Лены такой агрессии и сама уже жалела о своем разоблачительном выступлении. Тем более что Алла кричала:

– Я не виновата!

Между тем Лена, дав выход накопившимся в ней чувствам, снова горько зарыдала. Продолжала рыдать она и в доме, куда Залесный распорядился отвести вдову. Рыдая и не слушая ничьих слов утешения, Лена прошла к себе в комнату.

Ее сопровождали Алла и Раиса, которые буквально не отходили от нее теперь.

Все это время внимательно наблюдавшая за вдовой Аделаида внезапно произнесла:

– Что это с ней такое?

Алена с удивлением взглянула на Аделаиду:

– Как это – что с ней? У Лены погиб муж. Его убили!

– Это я поняла, – холодно отозвалась Аделаида. – Его убили – понятно. Она-то чего так убивается?

– Это ее муж!

– Выходит, она его любила?

– Ну да! Конечно!

– Надо же. Никогда бы не сказала.

Лицо у Аделаиды сделалось какое-то странное, но в разговор она больше не вступала, задумавшись о чем-то своем.

Лена осталась в своей спальне. Игорь и мужчины продолжали обследовать тело Толи. Все вернувшиеся в дом женщины расселись вокруг стола. Вскоре и полицейские, закончив опрос прислуги, тоже появились в гостиной.

– Теперь – вы! – объявили они женщинам.

– Что – мы?

– Теперь мы должны поговорить с вами.

Женщины переглянулись между собой. Начиналась самая неприятная часть вечера. Полицейские за это время явно немного протрезвели, вспомнили о своих обязанностях и были готовы провести первичный опрос свидетелей.

– Надо так надо, – произнесла Алена.

– С каждой будем разговаривать в отдельности.

Еще не легче! Но спорить Алена и на сей раз не стала.

– Кто первый?

– Можно я? – встала со своего места Инга.

Полицейский немного удивился, но явно решил поощрить подобное начинание и похвалил Ингу:

– Молодец! Пошли со мной.

Он вывел Ингу в соседнюю комнату и внимательно посмотрел на нее.

– Я так понял, вам есть что мне рассказать?

– Кое-что, – кивнула головой Инга. – Мои наблюдения, не более того.

– Слушаю вас.

– Может, вы мне сначала расскажете, что вам удалось узнать? А потом уж я дополню, что знаю?

Полицейский пожал плечами. Но, решив, что Инга все равно может это запросто узнать, да и информация, которой располагал лично он, слова доброго не стоила, спорить не стал.

– По словам людей, работающих в доме, за последние часы никого постороннего в усадьбе не было. Только обычный штат прислуги, хозяева и их гости.

– И что?

– Значит, никого постороннего не было, а вот труп откуда-то появился. И откуда?

Поняв, куда он клонит, Инга тут же решительно заявила:

– В усадьбу практически беспрепятственно может войти кто угодно. Ворота закрываются лишь в десять вечера летом и в восемь вечера зимой. А в эту праздничную ночь Василий Петрович вообще распорядился держать ворота нараспашку. Любой желающий мог войти в усадьбу, и сделать он это мог в любое время.

– Ну, допустим.

– И еще… Когда мы с Раисой вышли в сад, ворота были точно открыты.

– При чем тут то, что вы вышли в сад с какой-то там Раисой? – раздраженно обратился к ней полицейский.

Инга внимательно взглянула на него. Был он коренастым крепким мужиком. Сразу было видно, что человек он в своем деле добросовестный, но вот только обычно его работа ограничивается куда более простыми обязанностями.

Расследовать убийство, да еще такое непонятное, было для него в тягость. Инга прекрасно понимала, что обычные расследования этого человека – пьяная поножовщина, бытовые разборки, мелкие кражи, возможно, даже скота и прочего домашнего скарба у соседей. В тех мелких бытовых преступлениях практически всегда с самого начала все было ясно, кто виноват, ломать голову особо не приходилось.

А вот в деле с убийством, где было непонятно, кто убийца и где его искать, полицейский конкретно буксовал. Инга поняла: если никого потолковей не пришлют, то придется ее Залесному и им самим взять дело в свои руки. Ничего, им не привыкать. Сколько раз уже жизнь подкидывала им такие загадки! В первый раз тоже было страшно, но потом привыкаешь ко всему. А для Игоря и Лены это вообще родная стихия. Залесный – следователь по уголовным делам. И хотя тут он на отдыхе, навыки, опыт и знания никуда не делись, остались при следователе. Значит, может немножко поработать, чтобы выручить ближайших друзей из затруднительной ситуации.

И она достаточно миролюбиво объяснила полицейскому:

– Дело в том, что сегодня во второй половине дня, выйдя в сад в поисках Раисы, я видела следы Толи. Снег еще только начинался, следы были засыпаны где-то наполовину. Толя прошел там передо мной.

– Так, – заинтересовался полицейский. – И кто был в этот момент в саду еще?

– Говорю же: я и Раиса.

– И покойный?

– Да. И еще, вероятно, его убийца.

– Вы кого-то видели в саду? – еще больше оживился полицейский.

– Я шла искать Раису, мне хотелось с ней поговорить. Ее я и высматривала. Но больше я никого там не приметила.

– Даже убитого?

– Сад достаточно велик. А от того места, где его нашли, и до того места, где я свернула в поисках Раисы, было примерно метров пятьдесят, это если идти напрямик. А если идти по дорожке, то и все сто.

Сад у Василия Петровича и Алены был поистине громадный. Тут росли и яблони, и груши великого множества сортов. Летние, осенние, зимние, способные при правильных условиях храниться чуть ли не до самой весны, но уж до новогодних праздников – это точно. И сегодня на столе у Алены лежали фрукты из их собственного сада.

Конечно, вишня и черешня присутствовали тут исключительно в виде компотов. То же касалось и абрикосов, которые также вызревали в «Дубочках». Да что там говорить, даже виноград в имении умудрялись выращивать в открытом грунте. А уж в теплицах он плодоносил так, что впору было задумываться: а не начать ли собственное винодельческое предприятие?

Год от года климат на планете менялся, в среднерусской полосе делалось все теплее и теплее. И овощи и фрукты, которые прежде не вызревали, теперь получали для комфортного плодоношения уже достаточно солнечного света и тепла. Конечно, виноградники были расположены в другом месте, на солнечном склоне, вдали от усадьбы. Но вот прочие деревья росли в саду. Да и некоторые деликатесные сорта винограда, которые употребляли в пищу сами хозяева, тоже росли тут. И надо сказать, что все эти деревья и виноградные лозы значительно затрудняли обзор.

– Значит, вы убитого не видели, но видели его следы?

– Да.

– А эта ваша Раиса… Вы ее нашли?

– Да.

– Как скоро?

– Практически сразу.

– Но все же минут десять-пятнадцать она пробыла в саду без вас?

– Ну… около того. Может быть, даже минут двадцать прошло.

– Как вы считаете, за это время можно было совершить убийство?

– Слушайте… Я вам это сказала совсем не для того, чтобы вы подозревали Раису. Она была не в том настроении, чтобы убивать кого-то. Она была очень расстроена из-за того, что мастер из салона красоты назвала ее толстой.

Полицейский уставился на Ингу таким взглядом, словно никак не мог уразуметь, какая тут взаимосвязь.

– И что?

– Когда женщина переживает по поводу того, что она толстая, ей не до убийств.

Полицейский крякнул, но ничего не сказал.

– Ладно, допустим, ваша Раиса и не убивала несчастного. Но кто тогда?

– Этого я не знаю. Но почему еще я не думаю на Раису, так это потому, что ее следы сворачивали с дорожки, а следы Толи шли дальше.

– Шли? Вы уверены?

– Да. Я даже сбилась немного, пошла по ним, а потом поняла, что где-то потеряла следы Раисы. Вернулась и нашла, где она свернула.

– А вы – следопыт!

В голосе полицейского послышалось сдержанное одобрение. Инга приосанилась. Как приятно, когда тебя хвалят! Конечно, жаль, что это всего лишь посторонний человек делает. Вот если бы ее похвалил Залесный! Но на это было мало надежды. Залесный весьма снисходительно относился к способностям своей жены по части сыска, не препятствовал, но и не скрывал также, что расследовать преступления жене в большей степени помогают настырность и пронырливость, нежели логика и аналитические способности. Вот и все качества, наличие которых Игорь был готов признать у жены.

Дело тут было не в самой Инге. Просто Залесный по какой-то одному ему понятной причине отказывал красивым женщинам в умении здраво мыслить. Разубеждать его в том, что это не так, было бессмысленно, Инга пыталась все эти годы, но безрезультатно. И снова она неожиданно подумала: а какого черта она вышла замуж за такого человека, который не ценит ее?

Но голос полицейского вернул Ингу в реальность:

– Скажите, а от того места, где было обнаружено тело пострадавшего, до места, где вы нашли Раису, есть какой-то иной путь, помимо того, каким воспользовались вы? – спросил полицейский у Инги, и та порадовалась, что помощник ей достался не самый тупой.

А полицейский все допытывался:

– Так был или нет?

Инга покачала головой.

– Нет. Разве что если пробираться через сугробы, но там, где не чищено, снегу в иных местах в саду по пояс. И пальто Раисы было бы все в снегу.

Произнося эту фразу, Инга осеклась. А ведь нижняя часть пальто Раисы как раз и была вся в снегу! Инга еще помогала ей отряхиваться. Но ведь Инга застала женщину в тот момент, когда Раиса сидела в сугробе и горько плакала. Тогда Инга подумала, что женщина бухнулась в сугроб, потому что ее ноги не держали от горя. Но теперь у сыщицы появилась иная мысль на этот счет. Вдруг Раиса шлепнулась в сугроб специально для того, чтобы скрыть тот факт, что ее одежда снизу вся в снегу? Вдруг Раиса и была тем преступником, который задушил Толика? Задушила, пробралась по снегу подальше от жертвы, а потом изобразила перед Ингой полнейшую невиновность.

Инга даже похолодела от этой мысли. Потом она напомнила себе, что тогда в самом снегу должны были остаться следы от передвижения Раисы через сугробы. Но Инга, хоть ты тресни, никак не могла теперь уже сказать, были там следы или нет. Было слишком темно, да и по сторонам она особо не смотрела, обрадованная уже тем обстоятельством, что вообще нашла Раису в надвинувшейся ночи.

– Вы о чем-то задумались?

– Нет-нет, – пробормотала Инга. – Все в порядке.

Но она покривила душой. Все было совсем не в порядке. В связи с охватившими Ингу сомнениями ей в голову полезли совсем уж нехорошие мысли.

А ведь и пояс от пальто Раисы вполне годился в качестве орудия убийства. Залесный сам сказал, что это был довольно широкий и мягкий предмет типа пояса или длинного шарфа. Да и конституция Раисы вполне позволяла думать, что ей под силу справиться с Толиком. Особенно если напасть на него сзади и сразу же приняться душить. Толик был тугодум, он мог и не сообразить, что происходит, до того момента, пока уже не было слишком поздно.

К тому же, невзирая на солидную комплекцию, Толик был не слишком крепок здоровьем, от длительного лежания в постели он обрюзг, и полнота его была какой-то нездоровой. К примеру, мелкий Залесный легко обходил его в спринте. Большие ноги Толика просто не могли угнаться за мелкими шажками Игоря.

Когда Толику пришлось поучаствовать в переноске шкафа из одной комнаты в другую, он потом долго не мог отдышаться, а Лена сердито смотрела на них с Залесным и все говорила, что для подобного рода работы есть специальные люди, которые называются грузчики. Было невозможно объяснить ей, что вызывать грузчиков из-за одного только шкафа просто глупо. Лена так и осталась при своем мнении, что они бессовестно эксплуатируют ее драгоценного Толика.

Тогда Инга подумала, что Толик просто притворяется, но что, если это не так? Что, если за его постоянными хворобами и впрямь кроется какая-то одна, но глобальная, хотя и трудноуловимая? Инга знала, что гормональный дисбаланс в организме человека может превратить здорового парня в полную развалину. А здоровую и цветущую молодку-хохотушку этим крошечным манипуляторам вполне под силу превратить во вздорную истеричку. Вдруг и у Толика был такого рода гормональный дисбаланс, когда при явно избыточном весе он не мог проявить никакой физической выносливости? Тогда крепкой женщине, особенно такой, как Раиса, вполне под силу было задушить Толика.

Думать об этом было невыносимо, но не думать Инга тоже не могла. Невозможно было отвернуться от существующей проблемы, которая заключалась в том, что, вполне возможно, под одной крышей с ними обитает убийца.

Глава 6

Вернувшись к остальным, Инга еще долго оставалась задумчивой. Остальных женщин уже допросили другие полицейские. Но все они сказали по поводу случившегося одно и то же: ничего подозрительного не наблюдали, кроме ссоры Аллы и Толика, которую опять же наблюдала одна лишь Инга. Но Алла в свое оправдание твердила, что это была не ссора, а всего лишь спор.

– Мы побеседовали на тему политики, – щебетала Алла. – Понимаете, у нас с Толей возникли некоторые разногласия по поводу проводимого курса реформ.

Политические споры – дело такое, в запальчивости отстаивая свои интересы, легко обидеть оппонента грубым словом. Но споры эти тем и хороши, что никогда ни к чему не приводят. Каждый из спорщиков остается при своем мнении, предоставляя истории рассудить их между собой. Чтобы в пылу политического спора прикончить оппонента, в такое не поверили даже полицейские, которые в конце концов и отстали от Аллы.

Они отстали, но только не Инга. Алла могла обмануть полицию, но Инга лично наблюдала ссору Толика и Аллы и готова была поклясться, что к политическим разногласиям она не имела ровным счетом никакого отношения. Толик угрожал Алле, а та, в свою очередь, угрожала Толику. И не надо забывать, что у Аллы на горле был шарф, которым запросто можно было прикончить Толика.

Чтобы снять все недоговоренности, Инга спросила у Алены:

– Когда я ушла из гардеробной, Алла еще долго оставалась с вами?

– Да. Мы сидели и ждали, когда вы обе вернетесь.

– И Алла никуда не уходила?

– Надолго?

– Хотя бы на четверть часа.

– Нет. Максимум на две-три минуты исчезала. В туалет отлучалась. И еще сходила на кухню, попросила у кухарки приготовить кофе для нас всех и прислать чего-нибудь пожевать для Насти. Да, и еще к ней Валентин приходил, отпрашивался в клуб.

– Валентин?

– Его местные ребята позвали с собой. Но они с матерью буквально минуты две поговорили, и Алла сразу же обратно к нам вернулась.

– Ладно, – вздохнула Инга. – Значит, у Аллы алиби.

– И у меня тоже, – напомнила ей Алена. – Мы с Аллой вместе оставались.

– Тебя я и не подозревала никогда. А вот Лена… Как у нее с алиби?

– Ты что? – возмутилась Алена. – Подозреваешь, что Лена могла убить Толика?

– Случается.

– Она же его любила!

– Мало ли…

– Да ты вспомни, как она носилась, когда он пропал! На ней же лица не было! Два раза в деревню смоталась, бегала, расспрашивала.

– Вот только сам Толя к этому времени был уже мертв. Вдруг Ленина активность – это лишь способ отвести от себя подозрения?

– Ну, знаешь… Если Лена убила Толю, тогда я ничего не понимаю в людях!

Инге тоже казалось, что Лену можно заподозрить в убийстве ее мужа меньше всех остальных. Но случается всякое. Пока что алиби у Лены отсутствовало, так как, по ее собственным словам, она проводить мужа не пошла, осталась в спальне и была все это время одна.

Алена уже знала о результатах прогулки Инги с Раисой и теперь со знанием дела спросила у подруги:

– А с чего ты вообще решила, что Толика убили именно в то время, когда вы с Раисой гуляли? Может, он прогулялся сначала немного по саду, потом живехонек и здоровехонек пошел в деревню и только уже потом вернулся назад и подвергся аттаке.

– Но Толика в деревне не видели местные. Ты же помнишь, когда мы все сели за новогодний стол, Лена не осталась с нами. Вместо этого она отправилась искать Толика. Обошла все окрестности, даже сбегала в деревню, расспрашивала там жителей, не видел ли кто ее мужа.