Текст книги "Samka Skorpiona (сборник)"

Дарья Корякина
Samka skorpiona
Смерть и Сексуальность

* * *

© Корякина Д., 2017

© ООО «Написано пером», 2017

Алхимическое стихо

Наставления от автора

Не воспринимайте эти стихи буквально. Чувствуйте острее, глубже воспринимайте, размышляйте свободнее, понимайте. Это танец образов и язык аллегорий. Соприкоснитесь с их источником. Все они – ваша часть.

Старина

 
Тихо шепот раздается.
     Древо Жизни…
     Вокруг вьется
          Змей.
 

Лик твой

 
Восстанет град, что божьим нарекли.
Однако стены там из боли,
Сиянье света замкнуто в подполье,
А войны духа рядом полегли.
 
 
Ты бог ведь сам,
О отреченный!
Покорно сердце в тишине
И властна сила в глубине.
 
 
Пусть будет взор твой
                     к небу обращен,
Но стопы крепко приняты землею, —
…
Свой каждый шаг измерь собою.
 
 
Парение птиц ведь так же велико,
Как и шуршание чешуи змеиной кожи;
У война пусть пустуют ножны,
Но меч сверкает высоко.
 
 
Твой враг – ты сам!
Себя взови убийцей!
Себя спасителем себя и нареки.
Пусть волны, реки той тоски
Не путают священного воззрения.
Пусть град слоев мировоззрения
Окрепнет и вступит в последний бой, —
В нем ты расплатишься собой!
 

Призыв

 
Нежных губ прикосновения,
Вездесущий и всепроникающий.
Все Вселенские явления
В его глазах, во тьме мерцающих.
 
 
Хитер и добр, лис и лев,
На крыльях в небо он возносит
Прекрасных дев…
Он сам любовью плодоносит.
 
 
Струится запах смуглой кожи,
Неровности рубцов чуть ощутимы.
Мы с ним порой так схожи,
Но навсегда другим неуловимы…
 
 
Неистово, порою дико
Терзает тел прекрасные изгибы.
Сердце постигает Иго,
Лоно наполняют херувимы…
 
 
Во свете дня или в сияньи ночи
Он поступает так, как сам захочет.
Он непокорен, он свободен,
Всегда он предан выбору Себя.
Неуловим, немыслим, своеволен…
Коснуться можно только, раствориться
На миг в его объятиях, забыться.
Его призвать на ложе дикой кошки.
Он странник, он герой,
Он рыцарь мой.
Его отвага сокрушает мир,
Но он по-прежнему так робок и раним.
 
 
Войди в мое царство, о святой,
Раздвинь мои ноги, о стремительный,
Проникая в блаженства покой
Силою своей центростремительной.
 
 
Постигнуть меня не дано,
Ты лишь касаешься сути.
Знанье твое далеко,
Ты будешь всегда на распутье.
 
 
Спутник Ра, я твоя царица!
Я небо и земля, твоя тигрица!
Богиня, бог, любое облачение
Пусть вызовет для меня твое речение.
 
 
О, мой бог, пред тобою преклоняюсь,
К тебе ласкаюсь, но никогда твоею не являюсь!
Ибо я всесущая, вселюбящая жрица,
Символом моей природы стала птица.
 

Пробуждение сути

 
Танец! Дикий и неистовый!
Срываются одежды и покровы,
Слетают с рук и ног оковы!
Дрожанье, трепет, поиск истины…
 
 
Разрыв завес, основы содрогание;
Танцуют змеи – занавес преисподней!
Танцуя из себя, становишься свободней,
Испытывая глаз немых страдание.
 
 
Кто не танцует, тот не ищет…
Кто не танцует – цели не имеет.
Он в танце перед истиной робеет
И, словно зверь, в потемках рыщет.
 
 
Движение, положение – статичное,
Динамичное, привычное, нестандартное,
Абстрактное, конкретное, семицветное,
Ветхо– и новозаветное… прямое и простое.
 
 
Грация, овация, мутационная операция,
Цветок акации, другая вариация,
Напитков дегустация, мистификация,
Галлюцинация, странная ситуация, фикция.
Танец продолжается!
Танцор возвышается!
Скитается, ища удачное положение,
Направление, ног движение, силу притяжения.
Магия левитации, потеря гравитации.
Парение. Становление. Кем? Чем?
Что за явление?
Ввысь. Рвись. Проснись!
 

Посвящение

 
Приглашу тебя на обед,
Я позову тебя в дом.
Спустя много прошедших лет
Наполняя его сном.
 
 
Укутаю снова тебя
В объятья былых надежд.
Губами лаская, любя,
Отрину воззвания невежд.
 
 
Я снова буду твоей.
Растворится в миг вся
Боль былых дней,
Пылая в пламе огня.
 
 
Твой взгляд углублен ввысь,
Твой разум пытался взлететь.
Я женщина, а не рысь:
Не знала, чего хотеть.
 
 
Когтей у меня нет,
Нет и кистей на ушах…
Познала я много бед,
Опали мечты – прах.
 
 
Взывала к тебе в ночи,
Взывала я к солнцу, луне.
А ты сказал – не ищи,
Не нужно все это мне.
 
 
Слезы мои пусты,
Глас – покрывало небес.
Сердце сжимают тиски,
А груди – лобзания повес.
 
 
Воля моя – крест,
В любви моя сила горит.
Снова судьбы перст? —
Это выбор мой, неофит.
 

Путь и шествие

 
Я вижу глаз забытые глазницы,
Я вижу, как в огне горят ресницы,
Слышу стоны, голоса и шум скитания,
Вдали заката красота – нет понимания.
 
 
Восстание с небес и со земли схождение,
Познание себя и вожделение.
Есть путь, есть путы, нет свободы.
Есть хаос, есть узда и хороводы
Тел.
 
 
Струится сила – меч пронзает.
Логичный ум лишь часть познает.
Пространство восприятия растет —
Наполнит чашу яд и мед.
Словесная игра, изящны пассы —
Властительницы жезлов рясы.
Основа, четкая фундамента структура —
У дисков все же тонкая натура.
 
 
Он то безумен, ум так ясен, горд порой.
Он мыслит широко, абстрактно, – не герой.
Однако, стоит разум лишь включить,
Как начинает наш дурак творить.
 
 
Владеет инструментами роскошно:
Он выражает, излагает все дотошно,
Готов он мантию учителя надеть,
Но прежде должен прекратить иметь.
 
 
Вот она, женщина прекрасная,
Немного страстная, но не опасная,
Природу любящая, ее воплощающая,
В пространство истины всех призывающая
Королева.
Гнева.
 
 
Речи безмолвные, пространства огромные,
Волны страдания в пучинах понимания,
Великолепие ее и сострадание,
Прекрасный лик и увядание.
Рождения, спасения, убийства —
Все плод ее лишь действа.
 
 
Тихо. Бушует мастера явление,
Несет он всем свое учение.
Услышь в безмолвии его лишь речи,
Но все же избегай ты личной встречи
С ним.
Другим.
 

Этап

 
Отзываясь в звучании лир,
Нарушая собой тишину,
Темный воздух вверх восходил,
Растворяя ночную тьму.
 
 
Мягко стопы мои вверх
Преодолевают сей путь.
Кто я? Простой клерк,
Или пора вздремнуть?
 

Исповедь отшельника

 
Я, блуждающий во тьме собственного разума.
Я, отказавшийся от света.
Я, погрузившийся в болото знаний
О самом себе.
Я, уповающий на свое уединение,
В нем себя нашедший,
Им нареченный быть хранителем тоски
И сострадания к себе лишь.
Я, изучающий путы свои.
Я, разрубающий узлы собственного забвения.
Я – спаситель сущности своей.
Я – раб пути, мною избранного.
 
 
Отшельник я!
Властелин и раб,
Хозяин, повелитель,
Но и слуга я.
 
 
Я горд в молчании своем.
Уста мои молвят лишь истину,
Во мне рожденную,
Мною исследованную
И мною заклейменную истиной.
Я – собственное творение.
Я – личных интересов плод.
Я изгнал богов из своих земель.
Я возвел себя в ранг божества.
 
 
Отшельник я!
Творец и творение,
Пастух, пастырь,
Но и овца я.
 
 
Под ногами моими Солнце,
Под ногами моими Земля,
И я над ними!
Я праздную свою победу!
Я праздную свое возвышение
Над ними.
 
 
Все пределы мною преодолены.
Все препятствия пали под натиском силы моей воли.
Разрушил я все опоры.
Все дворцы рухнули во мне.
Утратил я даже воздух, которым дышал.
Пища, которую я вкушал,
Была съедена червями.
На ложе моем давно покоятся ядовитые змеи.
В глазах моих бездна ночи и обитель зла.
В сердце моем кинжалы и раны от любви моей
К самому себе.
 
 
Отшельник я!
Небо и Земля,
Рай, ад,
Но бесконечен я.
 
 
Буря терзает меня и ластится ко мне, словно кошка.
Ураган сбивает меня с пути и предлагает мне спину свою,
Словно я всадник, которому должно им управлять.
Ливень омывает щеки мои и разъедает увечья мои кислотой.
Стенания мои о твоих лобзаниях не знают грани,
Нет у них границ.
 
 
Утратил я реальность и фантазию,
Слились миры воедино.
Камни мысли града были раскиданы мною
По пустыне предчувствия и интуиции.
Мой разум сдался под натиском моего собственного величия.
 
 
Мое тело наполнилось жизнью.
Мое тело измучено блаженством.
Память моя – чистый лист.
Амнезия и анемия – спутники мои.
Сумасшедший дом давно приготовил мне ложе,
Но я – тот безумец, что осведомлен о своем безумстве, —
Оттого я неуязвим.
Нет во мне таланта, не погибает со мною и гений,
Однако из уст моих ты слышишь истину.
Истину, мною созданную.
Ведь знаешь ты, что я безмерно больше,
Чем этот человек,
Чем писец, что исповедуется тебе.
 
 
Отшельник я!
Ты и Я,
Бог, Человек,
Но и зверь.
 

Опухоль рассудка

 
Блуждания, непонимания,
Скитания,
Отречь все отрицания,
 
 
Остановиться, пробудиться,
С тобою слиться,
Усомниться.
 
 
Так начиналось,
Так заканчивалось повествование.
 
 
Шум ветров, шепот голосов,
Рокот бурных рек,
Мягкий снег…
Остановись же, человек!
 
 
Проснись? Засни?
Во сне исполни?
 
 
Стоп.
Всегда лишь помни об одном:
О ней, о нем,
Они – твой дом,
Твоя обитель и хранитель,
Твоя
Семь Я.
 
 
Исправь меня – одна молитва —
И ис-правлением насладись.
Та фраза, что давно тобою позабыта,
Теперь она лишь мой ночной каприз.
 
 
Мой разум дремлет или пробужден
Мой ум рассудком наречен,
Моя душа потеряна, забыта,
Самим божественным убита.
 
 
Распял себя,
Себя же воскресил.
 

Зеркало

 
Тихо шепот леденеет – о, эти ночи!
Я слышу голос свой,
Я вижу свои очи
И душ бессмертных вой
Слышу.
 
 
Они пришли ко мне,
Меня взывают.
О долге просят,
просят их исполнить радости забвения.
Смятения
здесь нет!
Давно был дан обет.
 
 
Здесь ангелы и бесы
Пляшут в парах,
Чечетку жарко, пылко отбивают.
Здесь не страдают.
Нет здесь разделения.
Наполнен этот миг безумного веселья!
 
 
– Пщща, – ликуют Змеи!
– Ууу, – и Голуби взлетели.
– Ррр, – разинул пасть там красный Лев,
Орел же белый выразил свой гнев:
 
 
«Что происходит?
Где же люди?» – Потеряны они!
Да пусть пребудет
                              Сила!
 

 
Гой, ла, Гой!
А наш пророк нагой!
Он сам себя в безумие увлек,
Какой глупец он – наш пророк!
 
 
Ба! Казнить орла!
И кровь его великого полета
Рекою красной перья оросит.
И согрешит там дева
Одиноко, ее невинности разбойник наш лишит.
 
 
Ура! Ура! Ликуют бесы!
Ура! Ура! А Боги водят хороводы!
Ура! Ура! И наш повеса,
Немного опьяненный, своеволит.
 
 
Да будет Воля устремленной!
Да будет глас твой утонченный
Звучать повсюду в мире этом:
Дай наставления поэтам!
Детьми взрослевших нареки!
Избавь таскушку от тоски!
Пусть знает малый наш, дитя,
что смерть и похоть – от тебя!
Что бог велел тебе быть богом,
Что каждый, бога отыскав,
Узнает в нем вполне знакомый,
Им некогда изгнанный нрав.
 
 
Зеркал лишь вечное увечье —
Ты отрекался от себя,
        Любя,
                  но бога убивало
        Твое отречье…
 

Сумасшествие грядет[1]1
  Но стоит ли этого бояться?


[Закрыть]

 
Возьми мое сердце раненое
             и сожми в тиски.
Раскинь покрывало каменное,
             чтобы покрыть обелиски
Лжи нечестивой, тщеславия гнусного
             и наслаждения властолюбивого…
Время седлать коня ретивого,
             чтобы покорить последнюю вершину.
 
 
Апогей! День решительный,
      в центр ход стремительный,
             силою разрушительной
                        грядешь к себе ты сам.
 
 
Рассудок терпит поражение,
                       свое крушение,
             карты глаголют предупреждение…
             Но что остается тебе?
 
 
Лишь смирение?
Оргия женщины приобщения?
Убийство? Распутство?
Проститутство?
 
 
Стоп. Неужели время сдаться?
С собою расстаться?
Нужно ли спасение?
Какое-то сопротивление?
Нет?
 
 
Я жду ответ…
 
 
О самость моя, к тебе взываю,
             твоего наставления желаю,
             с тобою хочу воссоединиться
             и слиться навек!
 
 
В служении будет теперь человек!
 
 
В служении вассала любящего,
             что сдерет покрывало каменное,
             тот, кто истинный разоблачитель
             и себя с собою примиритель… Я.
 

Тихо

 
Тихо. Я закрою глаза.
Слеза. Пусть стекает слеза.
Немногим дано этот путь совершить,
Все силы Вселенной в себе сокрушить.
 
 
Пусть руки твои наполняются силой,
Пространство познает твое восприятие…
Готовят люди святое распятие,
Но ты не святой.
 
 
В минуты отчаяния, в миги забвения
Помни, что это – путь становления.
 

Невозможная невозможность

 
Случайно сказанные слова или поступки —
Помни, что ты прокладываешь путь.
Каждый шаг, каждый миг – забудь все предрассудки,
Не сможешь ничего вернуть.
 
 
В пространстве вечного становления
Пусть не терзают ложные сомнения.
Божественности нашей проявления
Наполнят каждое твое пусть ощущение.
 
 
Ступая смело, мысли глубоко,
Пронизывая мыслью каждый вдох.
Движение твое будет легко,
Ничто не будет заставать врасплох.
 

Паломники

 
Ты же знаешь, как сердце пылает любовью к тебе,
Как город восходит и вновь постигает кончину свою,
Как башня, что в небо стремится, крушение терпит,
И, словно птица, взлетает с земли самолет.
О небо и воздух, о гром и сияние звезд.
Тихо шумят эти волны со дна океана,
Клокочут полчища рыб, саблезубых, как тигры
Из сказки. У всех на глазах повязки.
Камни посыпались вниз – великий утес сокрушался,
О скалы, о ветер, о робких движений пассы.
О рясы монахов, что в гору идут, свершая тем самым
Великий свой труд. На всю жизнь. Один.
Каждый из них уже мертв, каждый о рае воззвал —
                                          навеки его потерял.
 

3 и 1

 
Трое. Шли.
Немного нагибаясь,
      порою спотыкаясь.
В отчаянии купаясь,
      истину искали. Зачем-то.
 
 
Двое. Лежали.
Женщины стонали,
      мужчины жизнь опровергали.
Блаженство вместе постигали.
Кровь
      рождала их любовь.
 
 
Один. Всегда Един.
В тишине и чистоте
      взываю я и пробуждаю.
Нарекаю, что ты
      есть совершенство.
Мое.
 

Уход

 
Посмотрев на закат прошлой эры,
Воин поднялся с колен.
Сорваны цепи, снят божественный плен.
 
 
Он стал властелином сферы
Планет.
 
 
Эра ребенка настала.
Бога и черта не стало.
Небо сошло на планету Земля.
 
 
Жизни и смерти потеряно знамя
Навек.
 
 
Хвала и хвала тебе, друг или враг,
Человек.
 

Затмение

 
Не в свете,
Но в истине
Познаешь меня.
Расправь крылья, и кистью
Проведи линии,
Любя.
Сфера все движется,
Охват точки в пространство
Расширения.
Слой жизни наполнился
Эрой вечного
Становления.
Укусы возрадуют,
Тьма светом пропитана,
Что мне до страдания,
Я – чаша разбитая.
Что мне до страдания,
Тьма, светом испитая…
Мне мифы все помнятся,
Ведь Воля исполнится.
 

comments

Стихи о происходящем внутри каждого из нас: тонкие грани, неуловимые образы, примирение частей, столь противоположных на первый взгляд и столь близких по сути.

Неуловимое

 
Дикая дева,
Полночь наполнена мраком,
Бедра качаются,
Змеи ласкаются,
Ангелов сонмы скитаются
И страдают
От вожделения.
Истинно – это прекраснее
Бога явления,
Искушение,
Проповедь,
Странствие.
Здравствуй, гарпия,
Здравствуй, Гастия,
Здравствуй, муж
В детском теле
Женщины зрелой,
Мягкотелой,
Искусной,
Обученной силой своею
Искусству любви.
Мы все – рабы
Глаз ее мутных
И светлых речей.
Пусть хоть Кощей
К ней взывает,
Даже создатель
Ее не познает,
Ибо она за пределами
Знанья владений,
Дикая, робкая, светлая
Сущность.
Проклятье ее,
Распятье ее —
Любовь.
 

Формация[2]2
  от лат. formatio – образование, вид.


[Закрыть] транса

 
В руках синица, журавля полет
Украсит над твоею головою небосвод.
Пространство бездны распахнут объятия.
Ты воспитал в себе искусство всепринятия.
Жадный крик ворон, что гложут трупы
На кладбищах людских светил погибших;
Взлетают и порхают птичьи группы,
Пугая всех волков, в лесу притихших.
Сияние света озарит пространство,
Восстанут короли среди потухших душ, —
Там будет проклято любое постоянство,
Испуганно сиганет под плитку черный уж.
Преображение! Вороны в голубей
 

Славословие

 
Будь богом моим,
Будь царством моим,
Будь священным и процветающим,
Будь моим палачом,
Будь истиной моею,
Будь ложью великой.
Возвышая тебя в глазах своих,
Сам к себе возвышаюсь.
 

Вопрошание к женщине

 
Кем будешь ты, о женщины сияние?
Рабыней мужа или ветром среди скал?
Скажи, красавица, зачем тебе так нужен
Голос восхваляющих зеркал?
 
 
Ты, дева чистая, полна порока!
Ты, лань неистовая, ты одинока!
Властитель смертных душ к тебе воззвал,
Свой разум в море плена потерял.
 
 
Был слаб он, многого не знал.
Он сам стал раб, утратив свой оскал.
Не хищен, не умен твой господин.
Он с волею своею не един.
 
 
Остановись же, женщина!
 
 
Скажи, зачем себя ты предала?
Из дикой лошади ты обратилась в робкого осла,
И вина редкие утратили свой вкус,
А жало дерзкое забыло про укус.
 
 
О женщина, зачем себя ты предала?
Распутство променяла на чужой покой?
Зачем корона с головы снята?
Ведь не восстанет узник твой – Король.
 

Головоломка

 
Танцуют, возносятся,
Редкие носятся лани.
Ликуют, проносятся
Колесницы в золоте знати.
Пируют убогие, бегают
Звери членистоногие.
Шепчет молитвы
Давно позабытый
Скиталец-поэт.
Вам предстоит совершить пируэт.
 
 
Попробуем снова:
…
Танцуют, возносятся,
Редкие носятся лани.
…
Здесь везде просится,
Мысль так носится —
Дикая лошадь.
Грива развеется…
Стих все ж не клеится.
 
 
Снова, как будто бы ново:
…
Танцуют, возносятся,
Редкие носятся лани.
…
Знаешь, читатель,
к чему это знамя?
 

Она

 
Не смей обо мне размышлять,
Ибо я за пределами слов.
Не надо меня уважать,
Не требует скверны любовь.
Не нужно мне лишних дел,
Не нужно мне страхов, обид,
Но стоны блаженных тел —
От них мое сердце горит.
Я – твоя мать и жена,
Дева в объятиях твоих,
Страстью душа сожжена,
А духа твой пыл стих.
Осою жалю тебя,
Ласкаюсь игриво к тебе,
Я – словно твоя вся,
Но вот растворяюсь во сне.
К себе призываю тебя,
Мечтаю о губах твоих,
Пусть воля ищет меня,
Храм возведи для двоих.
На ложе – пурпурный стол,
Бокалы полны вина,
Готовь кинжал или ствол,
Убить захочешь меня.
Не выдержит тело твое
Ожогов лобзаний моих,
Огнем я пылаю, любя,
Огонь моих ласк не утих.
Войди же ты в царство мое,
Коль смеешь продолжить путь.
В лоне пылает копье,
Изливает в меня ртуть.
 

Сосуд греха

 
Она питалась плотностью человеческого зла,
Мечтая умереть от голода.
Сосуд греха —
Служила свету, ожидая правосудия молота.
 
 
Вкушала вкусы тьмы,
Не зная лучшей для себя игры.
Глотала похоть бренных тел,
Лизала пот людских измен,
Терзала в клочья плод
Тщеславия и лжи,
Точила лихо острые ножи
На силу демонов людских,
Но все же пыл ее немного стих.
В скитаниях своих
Она любовь познала
И вмиг утратила
То самое начало.
Падение с горы,
Кричит: «Постой!
Не оставляй меня!
Ты будь со мной,
Сиянье!»
 
 
Здесь был великий миф богопознания
Отчаяние ее.
Конец – начало.
Во тьме она к нему взывала,
Он молчал.
 

Царица рая и ада

 
Взлететь, воспарить прямо в небо,
От земли оттолкнувшись,
Немного нагнувшись
Вперед – таков мой полет.
 
 
Прыжок за прыжком —
И снова падение света,
Рывок за рывком
Обитаю в молчаньи ответа.
 
 
Томим я безмолвьем
Своим. Раним.
 
 
Солнце сияет,
Крылья мои сожжены.
Луна расцветает,
Но что мне теперь до Луны?!
 
 
Небо спустилось на Землю,
Земля вознеслась в Небеса,
Огонь вошел в Воду,
Вода отреклась от Огня.
Вступили в союз,
словно братья, любовники.
 
 
Воздух наполнил сосуд.
Воздух нашел в нем приют
И блаженство.
Пробуждено совершенство.
 
 
Восстанет Король,
Раскроет святой свои очи.
Дьявол лихой поклоненья захочет.
Бес отречется от ада,
А ангел покинет обитель.
Теперь ты – мой жрец,
А я – твой хранитель.
 
 
Полет внеземной в подземелье,
Сила из сердца бежит через край.
Выбирай! – слышит голос, —
Ищи свою Герду, мой Кай.
 
 
Царица прохлады, богиня огня!
Войди в мое лоно, истлей меня.
Синь небесную я рассекаю,
В смирении тело свое поклоняю
Тебе – той, что во мне.
 
 
Тобою владею,
Живя во владеньях твоих.
Пред тобою робея,
Пишу этот стих.
 

Самка скорпиона

 
Жало, ядом переполненное.
Воля. Болью тело сломленное.
Укус ее родит в тебе обитель зла,
Восстанет с подземелья сатана!
 
 
Он облачит тебя в священные одежды —
Пусть испугаются профаны и невежды!
Ее хвосты вещают о спасении.
Отрава – эликсир. Твое решение:
Ей верить иль убить!
 
 
Самка скорпиона, она вне каждого закона!
Дика, свободна и прекрасна,
Не скажет слов тебе напрасных.
Лживых фраз не вознесет к ушам людским,
Но будет танец с ней не только лишь твоим.
 
 
Она распутна, нелюдима.
По венам кровь бежит в могилу
И увлекает за собой.
Стоит герой перед тобой
Нагой! А самка лишь ликует!
Свои дарует поцелуи!
Ты станешь богом, говорит,
Не зря ей веришь, неофит.
 
 
Страшна своею властью,
Она убережет, любя,
Познает каждый миг ненастья,
Но бурей сил наполнит лишь тебя.
 
 
В порыве страсти возжигает,
Огонь глаз ее пылает!
Сладко речи затмевают
Разум твой.
 
 
Самка скорпиона – мать всякого закона!
Хранитель искренности корня,
Склони свою главу покорно
Перед ней!
 

Кто он

 
Город во тьме, сила в тебе
Покорно склонил свое знамя во тьме,
Утратил свой запах, оглох и ослеп,
Скитался в пустыне заброшенных лет,
В минуты отчаяния крест целовал,
Зачем-то в безмолвное небо взывал,
Искал поклонения ложных обид,
Стремился полотнами спрятать свой стыд.
 

Портрет

 
Мой лик – твой лик,
Мой голос звучит отражением твоего гласа,
Мои уста воспевают хвалу
Девам, которых любишь ты.
 
 
Мы едины и различны,
Мы многое, и мы одно.
Наши страхи исчезли вмиг,
Когда родился наш союз.
 
 
Союз этот не был союзом, но был слиянием.
Сияние света твоего оросило мою жизнь жизнью.
Сияние света моего указало мне на красоту смерти.
Жизнь и смерть слились в нашем сиянии.
 
 
По-прежнему только в мысли лишь
Пытаюсь я разделить нас —
Тщетно.
Ибо я – это ты, а ты – это я.
Мысли мои – твои мысли,
Действия твои – мои действия.
Но отчего нас по-прежнему двое?
 
 
Мазок кисти,
И краска улеглась на белый лист бумаги —
Боль стиснула виски.
 
 
Движение руки,
И линия реки бежит сквозь Нет.
Рисую твой портрет,
Сжимая кулаки, стирая в кровь виски,
Молю я о пощаде.
 
 
Молитва уж давно
Утратила свой смысл.
Так было мне наречено:
То обращение ввысь
Не есть молитва,
То есть лишь поклонение,
И отреченье,
И даже извращение.
 
 
Молитва – это разговор с собой.
К себе взывание,
В себе акцент, в себе внимание.
Перед собою покаяние,
Себя собою исправление.
Собою управление,
Себе веление.
 
 
Привычная молитва – искривление
Зеркал. Нет.
Я все еще пишу портрет.
Твой. Мой. Свой.