Текст книги "Любовь убитой Снегурочки"

– Мы? Вроде пока только меня одну обвиняют.

Егор ответил не сразу. Вначале просто укоризненно покачал головой, потом вздохнул. И только после этого произнес:

– Я долго жил на Севере. А там, лицом к лицу с суровой стихией, очень быстро учишься взаимовыручке. Хотя бы потому, что если сегодня ты пройдешь мимо чужой беды, то завтра могут пройти мимо тебя и тоже не помочь. И тогда – смерть, потому что очень часто бывают такие ситуации, когда в одиночку справиться невозможно. Так что там вполне естественно, когда тебе в трудную минуту приходят на помощь люди, которые даже имени твоего не знают и вообще видят тебя впервые в жизни. Но будут рисковать при этом всем с тобой наравне. Чужие люди, Том. А ты была женой моего лучшего друга. – Он снова посмотрел ей прямо в глаза. – И Женьке я поклялся, что буду тебе помогать. Он ведь очень ждал, когда я вернусь, даже торопил меня, чтобы глаза в глаза успеть передать мне самое для него дорогое – тебя. Вот так как-то. Поэтому даже не говори мне больше, что это касается только тебя. Мы с тобой попали в очень сложную переделку. И выбираться из нее будем вдвоем.

Тамара не сразу нашла, что на это ответить. Помолчала, вспоминая Женьку. Вспомнился он ей улыбающимся издалека – таким, каким она увидела его недавно в избушке, находясь на грани бреда и реальности. А Латонин тем временем поднялся, вытащил из шкафа видеокамеру:

– Поедем? Или дома одна посидишь? Так, наверное, будет даже лучше: не стоит тебе пока без нужды появляться на людях.

– Чтобы меня не увидели, мне достаточно оставаться в твоей машине. А оставаться в одиночестве в праздничный день, да еще когда никакого покоя нет и на месте вообще не сидится… нет, уволь! – Тома развела руками и тоже поднялась. Немного подумав, выдернула заколку и распустила волосы. Спросила у Латонина: – У тебя есть большие ножницы?

– Том, что ты задумала? – Егор посмотрел на ее волосы, которые всегда ему нравились. Медленно и с опаской достал ножницы, но отдавать их не спешил.

– Всего лишь сделаю челку. Изменю прическу – буду выглядеть другой женщиной. – Тамара буквально вырвала ножницы у него из рук, подошла к зеркалу, разворошила копну своих роскошных волос, падающих ниже плеч, а потом – чего тут мелочиться, на кону сейчас жизнь, свобода и доброе имя! – выстригла спереди прядь. Свежесозданная челка упала ей на глаза, скрывая и лоб, и брови. Тамара подравняла ее, вырезав полукругом, после чего вернула ножницы облегченно вздохнувшему Егору, а оставшиеся волосы заплела в две косички. Это было нелепо, прямо как у Снегурочки, и совсем не в ее стиле. Зато, глядя на себя в зеркало, она была уверена, что теперь никто уже не узнает ее, если только не начнет к ней присматриваться. Для того чтобы без опаски показаться в окне машины, это было как раз то, что надо.

Однако на Егора ее новая прическа произвела совсем другое впечатление. Глядя на преобразившуюся Тамару, он не удержался от улыбки:

– Томка, да ты совсем как школьница! Тебе очень идет!

– Готовь машинку для бриться, – отшутилась она. – Давай уже поедем, а то у меня душа не на месте. Может, я еще сплю в том лесу и все это мне только снится, а? Потому что так не бывает, чтобы после пробуждения кошмары только усиливались!

– В жизни все бывает. – Егор подал ей теплую куртку, слишком большую для Тамары, явно со своего плеча. Но она послушно сунула руки в подставленные рукава: другой одежды все равно не было.

Мысли о новой прическе слегка разрядили накаленную обстановку… Влада, Томин стилист, наверное, не простит ей этой выходки. А ведь Тамаре, возможно, придется еще и перекраситься, чтобы иметь возможность более или менее свободно передвигаться по городу.

Ее кошелек с деньгами и банковскими карточками был в сумочке, которая вместе с шубой осталась в машине «Деда Мороза», поэтому Тамара не стала говорить Егору, что хотела бы купить своим спасительницам каких-нибудь гостинцев. Но он сам догадался и остановил машину у магазина:

– Посиди тут, я быстро. Возьмем твоим тетушкам подарок от Снегурочки.

Вскоре они уже были на загородном шоссе. Доехали до нужного поворота, свернули на узкоколейку. На этот раз Тамара специально обратила внимание на показания спидометра. До рокового места оказалось чуть больше шести километров. Проезжая его, она кивнула Егору:

– Вот здесь меня и высадили, чуть подальше, в лесу. Там еще какой-то валежник был свален в кучу. Наверное, расчет был на то, чтобы по весне меня все-таки нашли и опознали: ведь кто-то и зачем-то заготавливал эти ветки. Если только место не было выбрано спонтанно.

– Сейчас об этом трудно судить. – Егор парой движений настроил обогреватель, направив поток приятно теплого воздуха на Тому. – Так что, как я и говорил, начинать мы будем с твоей одноклассницы. Как видишь, я правильно сделал, когда не согласился ехать к ней прямо с утра. Ведь теперь у нас к ней совсем другие вопросы.

– Да, – вынуждена была признать Тамара. – Хотя я по-прежнему не верю, что Оксанка в чем-то замешана. Так что расскажу ей все как есть, а дальше пусть вспоминает: самой ей пришло в голову вызвать меня на замену или ее кто-то надоумил? Да и насколько случайной была эта ее травма, из-за которой ей пришлось дублера искать?

– Том, давай-ка я сам решу, как вести разговор. А ты в это время будешь сидеть в машине, не подавая признаков жизни. Тебе нельзя показываться ей на глаза. Ты теперь должна постоянно помнить о том, что тебя разыскивает полиция. И не должна воскресать для тех, кто тебя похоронил. О том, что ты жива, сейчас знают только четверо: я и три твои кумушки. Так и должно оставаться. Ты умная женщина, сама должна понимать, почему следует поступить именно так.

Тамара хотела заметить, что как-то уж слишком рьяно он взялся ее опекать, но посмотрела на стоящие плотной стеной вдоль дороги заснеженные деревья и промолчала, уткнувшись поглубже в куртку. Теплую, слов нет. И в машине была очень комфортная температура. Но у Тамары одни лишь воспоминания вызывали озноб. Не умерла она на этом холоде или как минимум пневмонию не подхватила наверняка лишь благодаря своему увлечению закаливающими процедурами. Они спасли ей жизнь, но не способны были сделать пройденный путь менее ужасным, чем он был. И на фоне этого так приятно было осознавать, что теперь о тебе кто-то заботится.

«Три старосты» удивились скорому возвращению своих недавних гостей, но встретили их радушно. С радостью приняли подарки, пригласили за стол. На этот раз Егор тоже принял приглашение, но не затем, чтобы отведать фирменной тети-Таниной курочки, а для того, чтобы в удобной обстановке приступить к серьезному разговору. Уверенный в том, что женщины тоже знают о невиновности Тамары, он рассказал им все, что было известно ему самому. Предупредил их и о потенциальной опасности, и о том, что они могут услышать объявление о розыске Тамары и увидеть ее фото по телевизору. А под конец беседы попросил их рассказать на камеру все, что происходило в этой избушке в последние трое суток. Женщины подошли к этому делу со всей ответственностью, скрупулезно излагая факты. И в ответ на заверения Егора, что эта запись не будет обнародована без крайней нужды, заявили, что теперь-то уж точно со всеми посторонними будут немы как рыбы, а если потребуется подтвердить записанное на камеру лично, то приедут в нужное место без проволочек. На том и расстались – Тамаре теперь не сиделось на месте, да и на сегодня у них с Латониным было еще много дел: определить на хранение запись, побеседовать с бывшей одноклассницей и, если время позволит, приступить к дальнейшим поискам, уже исходя из того, что Оксана расскажет Егору.

Как выяснилось, по старому своему адресу, известному Тамаре еще со школьных лет, Оксана уже не жила. Но соседка, к которой обратился снабженный для большей достоверности букетом Егор, рассказала ему и в каком театре работает Оксана, и куда она переехала. Даже ее телефон ему дала, поддавшись обаянию собеседника.

– Ну вот, не зря съездили, – сообщил он, вернувшись в машину. – Теперь вопрос в том, что делать дальше: позвонить Оксане до встречи или сразу ехать?

– Позвони. – Тома нервно проводила пальцами по челке, к которой еще не привыкла. – Праздники еще не закончились, так что нужда в Снегурочках не отпала. И если Оксана уже вылечила свою ногу, то ее может не быть дома и мы напрасно прокатимся. Хотя растяжение связок так быстро не лечится… Впрочем, она и просто в гости могла уйти, она всегда была девушкой компанейской.

Согласившись с Тамарой, Егор набрал номер на своем мобильнике. А потом отнял его от уха, чтобы ей тоже было слышно: «Номер вызываемого абонента выключен…» – и подытожил:

– Все-таки придется ехать. На всякий случай, вдруг она все-таки дома, просто еще спит.

Первого января городские улицы были пусты, и вскоре они уже прибыли на место. Дом тоже долго искать не пришлось, и нужный подъезд вычислили быстро.

– Теперь главное, чтобы твоя Оксана дома была. И если такими темпами дело пойдет, то, дай бог, к концу недели, Томка, снимем мы с тебя все обвинения. – Егор снова взял в руки камуфляжный букет, который должен был без слов объяснить его появление у Оксаны всем ее соседям. – Ну, я пошел.

Тамара вздохнула: ей и самой хотелось бы увидеть Оксану. Задать пару вопросиков и просто посмотреть ей в глаза. Но Егор был прав: чем меньше народа будет знать, что Тамара еще жива, тем лучше.

Егор не вернулся сразу, и Тома настроилась на ожидание, даже отодвинула кресло подальше, чтобы вытянуть ноги. Но едва она устроилась поудобнее, как появился Латонин.

– Ну что, не застал? – спросила у него Тамара, так как, заняв свое место, он не торопился заговорить.

– Томка, у меня отчетливое ощущение дежавю, – выдохнул Егор. – Вот уже второй раз за прошедшие дни я звоню недоступному абоненту. А потом приезжаю по его адресу и обнаруживаю опечатанную квартиру.

– Что, и Оксанку за что-то ищут? – У Тамары внутри все кипело от нетерпения, и ей невмоготу было ждать, пока Латонин в своей обстоятельной манере доберется до сути.

– Нет, ее не ищут. Тридцатого утром она разбилась, выпала из окна. Якобы вешала шторы и поскользнулась на подоконнике. А рамы у нее в квартире были деревянные, сгнившие, еле живые. Вот она вместе с ними и вылетела с седьмого этажа. Это мне соседка рассказала.

Тамара вжалась в кресло. Машинально отметила, что Егору везет на разговорчивых соседок, и тут же ее мысли переключились на другое: не успела! Все-таки на Оксану была охота, а не на нее… Только Тамара все равно не смогла бы ее вовремя предупредить! И вот Оксанку, милую хохотушку, убили! Именно убили, потому что разве могла она влезть на подоконник с поврежденной ногой? Какие могли быть шторы, если она даже из дома затруднялась выйти?

Егор, как оказалось, был другого мнения на этот счет:

– Думается мне, что это подстава, Том. И теперь совершенно точно можно сказать, что Оксана была замешана в твоем похищении.

– Латонин! Что за паранойя? Об умерших думают либо хорошо, либо никак.

– А я и не думаю. Я знаю.

– Знаешь – так выкладывай! – Тома исчерпала запасы терпения. – Нет, и как вы только с Женькой могли дружить? Он же был просто огонь, заводился с полоборота, а тебя, по-моему, вообще расшевелить невозможно! Черепах хорошо пасти с таким темпераментом!

– Вот и дополняли друг друга, играя на контрасте, – ничуть не обиделся Егор. – А что касается твоей Оксаны, то ничего она не подворачивала. Я специально уточнил у соседки, когда услышал про падение из окна: мол, как же это так, Оксана ведь мне жаловалась на травму, говорила, что ходить почти не может. У соседки аж глаза округлились: да ничего подобного, говорит, скакала зайчиком до последней минуты! И дома появлялась редко, все на утренниках играла. Так что если соседка и заметила что-то необычное в Оксанином поведении, так это ее внезапно вспыхнувшую страсть к чистоте. До этого, говорит, она только собой занималась, а в квартире можно было любовные послания пальцем на пыльной мебели писать. На шторы ей тоже было наплевать, она к ним годами не подходила и хоть узлом на окнах их могла завязать. Но такое внезапное рвение соседка объяснила себе тем, что в последнее время у Оксаны появился новый молодой человек. Может, для него она так старалась? Это была единственная видимая причина. Я попытался выяснить, что за молодой человек, но тут соседка оказалась бессильна. Сказала только, что его Максимом зовут. Она случайно услышала, как Оксана к нему обращалась по имени. Ну и еще описала мне его коротенько и весьма неинформативно, в основном только рост да вес. Однако все эти сведения вполне могут подождать, пока мы приедем домой, – закончил Егор, включая зажигание. – Поужинаем и будем решать, что нам делать дальше, так как единственная ниточка, за которую можно было ухватиться, оборвалась.

С этим трудно было не согласиться. Впадая в апатию, Тамара молча смотрела, как за окном машины проплывают улицы и кварталы города. Выспавшийся за день народ выходил на улицы, чтобы продолжить празднование Нового года. Тамара же, наоборот, не отказалась бы отдохнуть в тишине и спокойствии собственного дома. В родной квартире, а не в чужом жилище, где у нее даже своей зубной щетки нет. Вот оно, наверное, то чувство, которое испытывают оказавшиеся на улице погорельцы, ищущие приюта у соседей и родственников.

Словно прочитав невеселые мысли Тамары, Егор остановил машину на парковке возле работающего супермаркета:

– Пока магазин не закрыт, скажи, что тебе взять из вещей? Тебя с собой не зову: слишком уж тебе эта курточка не по размеру, будешь ненужное внимание к себе привлекать.

– Что мне нужно? – Вопрос был предсказуем, но все же заставил ее растеряться. Первым делом хотя бы сменные трусы, только как сказать об этом постороннему мужчине? Несмотря на то что переспала с ним когда-то, в безумную ночь их знакомства, она не могла на это решиться, не так была воспитана. При одной только мысли об этом румянец выступил на щеках.

– Ясно. А что-нибудь еще? – спросил Егор, оценив ее внешний вид.

– Полотенце, мыло… и веревку потолще, – буркнула Тамара, отворачиваясь к окну. Потом спохватилась: – И краску для волос! Каштановую, наверное, лучше. Две упаковки.

Егор сходил в супермаркет, вернулся с пакетами. Что в них, Тамара не спросила. Так таинственные пакеты и были доставлены в дом. Там Егор обратился к Тамаре:

– Том, у меня две жилые комнаты, спальня и гостиная. Ты где поселишься? Выбирай.

Две комнаты, не одна? Это уже хорошая новость, можно будет разбегаться по разным углам, а не тереться постоянно бок о бок. Но выбирать самой? Она ведь и так стесняет Егора. Поэтому Тамара ответила:

– На твое усмотрение.

– Тогда твоя спальня. Там тебе, думаю, будет удобнее. Сейчас я только Ямсика оттуда заберу.

Егор вместе с пакетами исчез из прихожей, скрывшись за одной из дверей. Вернулся уже без пакетов, зато с кошачьей люлькой в руках, понес ее в уже знакомую Тамаре гостиную.

– Латонин, оказывается, у тебя и кроме меня тут есть постояльцы? – Тамара попыталась заглянуть ему через плечо.

Судя по мордахе, в люльке помещался молодой кот, обычный дворовый полосатик. Лохматыми ушками он напомнил Тамаре олимпийского мишку. Но когда Егор поставил люльку в угол за камином, Тамара увидела, что тело у кота тощее и драное, в прорехах шубки местами видна кожа, вымазанная в зеленке и покрытая струпьями, а хвост кривой, как кочерга. Кот явно сознавал свое плачевное состояние и соблюдал постельный режим, даже не пытаясь выбраться из люльки.

– Что ты с ним сделал? – ужаснулась Тамара.

– Я его подобрал. – Присев на корточки, Егор осторожно почесал кота между ушками, потом поднялся. – А сделали с ним это то ли местные собаки, то ли лисица. Лес-то здесь совсем рядом, а лисы бывают не прочь котом закусить. В общем, что бы там ни случилось, теперь это останется его тайной. Важно, что этот бедолага ухитрился вырваться и удрать. Забился в ямку в снегу, под моим забором. Там я его и нашел по дорожке из кровавых капель. Поспрашивал у соседей, чей кот, – никто не признался. Потом один дедок вспомнил, что похожего ваську дачники летом прикармливали, еще котенком. В общем, обычная летняя история, для одних – забава, а для других – трагедия, когда осенью счастье резко заканчивается. Так и оставил я его у себя. По месту нашей встречи Ямсиком назвал.

Кот, услышав свое имя, хрипловато мяукнул.

– Сейчас накормлю, – понял его Егор. – А ты, Том, пока можешь вещи разобрать. Потом поужинаем. А если хочешь, у меня баня еще теплая, я ее вчера утром топил.

– Хочу, – согласилась Тамара. – С прошлого года не мылась, – и пошла инспектировать свой новокупленный скарб.

Чего там только не оказалось! Зимняя спортивная курточка подходящего размера, и главное – женская. Еще кое-что из верхней одежды в спортивном же стиле, идеальном для данного этапа Тамариной жизни. Еще очки. Как Тамара смогла убедиться, с совершенно простыми стеклами, но весьма существенно меняющие ее внешний вид. Кроме того, в сумках нашлись ночнушки, домашний халат, расческа, носочки и прочие женские мелочи, о которых она и сама бы сразу не подумала. А также прокладки (да разве настолько уж сильно она сегодня покраснела в машине?!) и несколько комплектов нижнего белья, как раз такого, какое Тамара обычно и носила. Угадал? Или ухитрился рассмотреть и запомнить в тот единственный раз, когда видел ее раздетой, в ночь их знакомства? Тамаре хотелось бы думать, что первое.

Собрав то, во что переоденется после бани, она отправилась мыться. Егор показал ей, где что лежит, и даже теплую воду заранее набрал в тазики для мытья. Тамара первым делом просто вылила на себя целый ушат, подняв его над головой. Словно смывая с себя воспоминания о том, как очнулась от холода в заснеженном зимнем лесу.

В новом халате и с полотенцем на голове она вернулась в дом, и ее встретили горящий камин, сверкающая включенными гирляндами елка, пятнистый от зеленки Ямсик и Егор, накрывший стол к ужину.

– Ну вот. – Тамара скинула с головы полотенце. – Сделала, что смогла.

Волосы у нее были очень густые, так что она опасалась, хватит ли ей двух тюбиков краски. Но получилось вполне сносно – совсем другой образ, особенно в очках. Егор одобрительно кивнул и улыбнулся, потом подвинул ей стул, приглашая сесть к столу, где были и салатики, и холодец, и фрукты с шампанским. Просто идиллия, особенно рядом с переливающейся огоньками елкой и мирно потрескивающим пламенем в камине. Жаль только, что двое, звонко чокнувшиеся наполненными фужерами, не могли служить достойным завершением этой картины: они были не влюбленной парой, а просто напарниками, взявшими короткий тайм-аут в череде свалившихся на них неприятностей. К тому же Тамара так утомилась за день, что едва не уснула за столом. Но все же ее хватило на то, чтобы обсудить с Егором план на завтрашний день. Впрочем, он был короток.

– Завтра съезжу к следователю, который ведет твое дело, – сказал Егор. – Он мне дал свой телефон при первой встрече на случай, если я вдруг что-то узнаю или вспомню. Ты уж прости, Том, но я представился ему твоим любовником – надо же мне было как-то оправдывать свой горячий интерес к этому делу. А расписывать ему наши подлинные отношения было бы слишком долго и сложно. В общем…

– Да ладно, не распыляйся, – отмахнулась Тамара. – Хоть рабовладельцем назовись, не в этом сейчас суть. Главное, что ты намерен ему сказать при встрече?

– Я вообще-то рассчитываю не столько рассказать, сколько самому послушать. Но подкинуть ему идею, чтобы связал твое дело с Оксаниным, думаю, стоит. На большую откровенность не отважусь. По крайней мере, пока не решу, что же он собой представляет и насколько вообще ему можно доверять.

– А как же ваша первая встреча? Что, прошла вхолостую? Ты ведь обычно быстро разбираешься в людях.

– Ну, тогда я очень волновался. Да и не было у меня особых причин присматриваться к следователю, я же еще не знал, как все обернется. Кроме того… Том, это ведь был уже канун Нового года. А следователи – они тоже люди. Так что основным его чувством тогда была досада на то, что все случилось так не вовремя. Крупное дело, а у мужика наверняка семья. Да еще и все банки закрываются на праздники, нигде ничего толком не узнать, никаких справок не получить. В общем, сплошная нервотрепка.

– И дельце само запутанное, – согласилась Тамара, наблюдая за пузырьками в бокале с шампанским. – У меня в голове не укладывается: кто и почему мог все это организовать? Почему именно тогда, когда я пришла на эту работу?! Не раньше, не позже!.. Нет, позже тоже было ни к чему, ведь обвинили бы опять же меня. А я… Знаешь, мне никак не верится, что я могла кому-то сообщить коды доступа к деньгам. С другой стороны, не зная этих кодов, к счетам даже с офисного компьютера никто бы не смог подобраться, это исключено. Тут даже хороший хакер не помог бы. Значит, я их все-таки выболтала, сама не ведая, что творю? Несмотря на свое состояние, оттарабанила без единой ошибки двенадцатизначные комбинации?!

– А если это не ты? Информатором мог быть кто-то из самого «Транс-корпа».

– Да о чем ты?! – Тома от неожиданности чуть не подавилась шампанским. – Там все люди проверенные не раз и безупречным стажем работы, и службой безопасности фирмы! А коды были известны строго ограниченному кругу лиц! Кроме меня это еще человека три, не больше, включая самого гендиректора. Точнее не скажу, потому что мои личные пароли пока не были мне предоставлены, поскольку передача дел у нас с предшественником еще не завершена. Но рядовые сотрудники даже близко не могут их знать.

– Так ведь и само ограбление на рядовое не тянет. А что до того, что все произошло именно после твоего прихода… Тут есть своя логика. Как новый человек в руководстве, ты первой попадаешь под подозрение. Нет, есть еще один нюанс: охрана, пропустившая якобы тебя. Сейчас преступникам достаточно было подобрать женщину, похожую на тебя внешне. Да, очень похожую, а еще умеющую работать с компьютерами. Но если бы они замешкались, этот номер у них все равно уже бы не прокатил, потому что охранники узнали тебя лучше и запомнили не только внешность, но и походку, и голос, и характер – не секрет ведь, что большинство сотрудников, минуя пропускной пункт, обычно обмениваются с охраной хотя бы парочкой фраз. И для опытного охранника такое общение тоже становится опознавательным знаком.

– Да какие там фразы! Я за эти две недели, пока мы передавали дела, была так измотана, что уже с утра вставала уставшей. И через этот пропускник проходила как замученная лошадка, едва сил хватало голову поднять, чтобы меня сверили с фотографией. Так что… Да, возможно, тут ты прав! Пока я не начала работать в нормальном графике, пока не начала знакомиться с людьми, совершить такой подлог, отправив вместо меня другую женщину, было легче всего! Меня коды сбивают с толку! Если я их в беспамятстве не выболтала, то откуда еще преступники могли их узнать?! – Тамара залпом выпила шампанское, попросила Егора: – Налей еще!

– В наше время все больший размах приобретает шпионаж, Том, – сказал он, выполняя ее просьбу. – С новыми технологиями для него появляются все новые возможности. И есть еще один момент. – Преступники были информированы о смене финансового директора. Откуда? «Транс-корп» – это не шарашкина контора, о делах которой можно узнать на любом углу. Ты сама делилась с кем-то этой новостью? Писала «ВКонтакте» или где-то еще?

– Да нет, конечно! Я уже и не помню, когда вообще последний раз заходила на свою страничку. С друзьями у меня тоже, сам знаешь, последние три года не густо. Новых не завела, а из старых на поверку один только ты и оказался настоящим.

– Спасибо. – Егор оценил похвалу, но быстро вернул беседу в прежнее русло: – Тогда, значит, о смене кадров в «Транс-корпе» знали только его сотрудники.

– Нет, еще мои, с прежней работы. А еще об этом могли кому-то рассказать мой предшественник или пригласивший меня в компанию гендиректор. Так что, Егор, в этом направлении что-то искать бессмысленно.

– Не знаю, надо над этим еще подумать. А пока, Том, давай-ка спать. Нам с тобой завтра нужны будут ясные головы.

С утра Егор сварил кофе, такой, какой умел варить, наверное, только он один. Тамара, несмотря на усталость, долго ворочавшаяся в кровати, поднялась на этот запах, почти как в рекламе. Но тут же холодной сталью ее пронзило воспоминание об ограблении «Транс-корпа», и настроение резко упало. Уже не желание выпить кофе, а тревожное ожидание сегодняшних новостей подстегнуло Тамару поскорее одеться и выйти из комнаты. В прихожей она встретилась с Ямсиком, ковыляющим от лотка. Кот внимательно посмотрел на нее, она придержала ему дверь, а сама задержалась, чтобы вымыть его лоток. Помимо того, что ей не хотелось чувствовать себя иждивенкой на полном пансионе, она рада была хоть что-то сделать для кота, вид которого внушал ей острую жалость. Вспомнив, как Женька, придя с работы, мог что-то быстро выхватить из холодильника и кинуться обратно, к подъезду, чтобы накормить вот таких же полосатых беспризорников, она даже шмыгнула носом. Потом сделала глубокий вдох, привычно прогоняя прочь накатившую слабость, и вошла в гостиную.

– Что же ты меня раньше не разбудил?! – воскликнула она вместо приветствия, взглянув на стенные часы.

– А зачем? Я и сам не так давно встал, а следователю и вовсе позвонил минут десять назад: неудобно было тревожить человека рано утром, даже на работе, праздники все-таки. Договорились с ним встретиться в два часа.

– Меня ты, я так понимаю, с собой не возьмешь?

– Еще бы! Человеку, находящемуся в розыске, можно ходить по городу, соблюдая определенную осторожность. Но вот соваться к тем, кто его в этот розыск и объявил, это уж слишком, даже если ты из машины не собираешься выходить. Не забывай, что там работают профессионалы с наметанным глазом. Один случайный взгляд – и твоя любительская маскировка не спасет. Так что не скучай тут, я постараюсь вернуться как можно быстрее и изложу тебе беседу со следователем как можно подробнее.

– Ну, тогда покажи мне, где у тебя что лежит и как что включается. Хоть обед пока приготовлю. Если руки будут чем-то заняты, не так тошно будет маяться неизвестностью.

– Хорошо, если хочешь. – Перед тем как уехать, Егор выдал Томе краткую инструкцию по эксплуатации имеющейся техники.

Хозяйствовать совместно с Егором Тамаре было не впервой, так что в этом смысле они хорошо понимали друг друга и даже знали сильные и слабые стороны друг друга. Егор, например, кроме кофе еще потрясающе варил уху и делал вкуснейшие макароны по-флотски. Зато борщ ему не удавался так, как Тамаре, и котлеты у нее получались вкуснее. Как-то раз Егор даже позвонил Тамаре, чтобы спросить у нее, как она делает свинину в соусе с шампиньонами. И поскольку это было проще показать, чем диктовать на бумажку, она в тот вечер приехала к нему в его городскую квартиру. Они вместе готовили мясо, и Егор угощал ее виски. Тамара пила, потому что ей мучительно хотелось залить те воспоминания, которые были связаны у нее с этой квартирой. Потом они вместе дегустировали свой кулинарный шедевр, запивая его и душевно беседуя. В основном, конечно, вспоминали Женьку, но и так нашлось, о чем поговорить. Егор рассказывал про Север, про геологоразведку, про свои открытия и научные работы, между делом удивив Тамару наличием званий и степеней. Показывал фотографии, одни – интересные, другие – красивые, где были запечатлены всевозможные кристаллы и самородки. В общем, неплохо они посидели в тот вечер. Тамара даже плохо помнила, как вернулась к себе. Четко осталось в памяти только то, что она наотрез отказалась заночевать у Егора, хотя он ей предлагал это без всяких намеков, напротив, сразу сообщил, что сам в кухню пойдет ночевать, на матрац. А еще ей запомнилось его плечо, на котором она почти повисла, чтобы дойти от такси до своих дверей, когда он взялся доставить ее домой.

Вспоминая об этом, она проинспектировала имеющиеся в доме запасы и решила, что порадует Егора борщом. Кухня в доме была маленькая, но теплая и удобная, так что Тамара с удовольствием погрузилась в процесс готовки. И так увлеклась, что звонок в дверь заставил ее вздрогнуть.

Тамара испуганно замерла над кастрюлей, прислушиваясь. Может, уйдут? Нет, это не вариант: хоть Егоровой машины и нет во дворе, зато у нее на кухне включен свет и стоящему на крыльце это должно быть прекрасно видно.

Словно подтверждая Тамарины выводы, кто-то снова настойчиво позвонил. Взяв себя в руки, Тома пригасила газ под кастрюлей, потом быстро заскочила к себе в комнату, чтобы надеть очки, довольно сильно меняющие ее внешность. И только потом, когда звонок зазвенел уже в третий раз, открыла входную дверь.

Вопреки ее опасениям, на крыльце стоял не полицейский или угрожающего вида незнакомец. На крыльце переминалась молодая женщина, примерно Тамарина ровесница, довольно симпатичная и явно умеющая за собой ухаживать. Макияж и укладка совсем не дачного типа. Тамара перевела дыхание, а вот незнакомку ее появление, похоже, совсем не обрадовало.

– Здравствуйте! – выдохнула она. Потом, немного оправившись от неожиданности и пытаясь заглянуть Тамаре через плечо, спросила: – А где Егор?

– По делам уехал. – Тамара посторонилась, пропуская незваную гостью внутрь и гадая при этом, кто это может быть.

Судя по реакции женщины на незнакомку в доме Егора, это вполне могла быть его подруга. При этом предположении Тамаре стало слегка неловко: мало того что заняла Егора на праздники своими проблемами, так, похоже, еще и свидание ему срывает, а то и вовсе вносит разлад в его личную жизнь.

– А вы кто?

Так получилось, что этот вопрос обе женщины произнесли одновременно. Растерялись еще больше, натянуто улыбнулись. И Тома, желая хотя бы частично спасти ситуацию, решилась на ложь:

– Я двоюродная сестра Егора, из Магнитки. Тамара, – добавила она и затаила дыхание: распознают сейчас ее ложь или нет? Это зависело от того, насколько хорошо незнакомка знакома с жизнью Егора. Потому что Тамара вот, к примеру, знала, что у него есть сестра, живущая в Магнитогорске, но совершенно не представляла, как ее зовут. Хорошо бы, если бы свою знакомую Егор информировал не больше, чем ее в свое время. Иначе это будет такая же не обговоренная заранее мелочь, на которой попались когда-то Тамаре Женька с Егором.

– Сестра? – переспросила незнакомка, и у Тамары сразу отлегло от сердца: похоже, ложь удалась. – А я его знакомая, Валя. Он вам обо мне не рассказывал?

– Честно говоря, нет. Но я приехала перед самыми праздниками, так что мы о многом еще не успели поговорить. Давно не виделись. Ой, вы проходите пока в комнату, а я борщ доварю и сразу к вам присоединюсь. Егор должен скоро вернуться.