Текст книги "Любовь убитой Снегурочки"

Тома закрыла руками лицо. Все сказал! Значит, и в самом деле только прикидывается перед ней, что верит в свое выздоровление? Которого уже точно не будет, о чем с предельной откровенностью сообщил ей лечащий врач. Сидя с ней с глазу на глаз в своем кабинете, после тяжелой паузы и взявшись руками за голову. Он с самого начала симпатизировал Женьке, с которым они к тому же были ровесниками, и делал для него все, что мог. Поэтому Тамара знала: если этот человек сейчас так мучительно расписывается перед ней в своем бессилии, то больше сделать и в самом деле уже ничего нельзя. Невозможно. Выходит, и Женька тоже с ним говорил? И тоже все знает, вплоть до отпущенного ему срока…

– Так! – Тамара убрала руки и вытянулась, словно струна. – Хватит тянуть резину! Не отнимай у меня время, мне нужно вернуться к мужу! И если можно, давай обойдемся без всяких там прелюдий!

– Знаешь… – Он снова хотел к ней прикоснуться, но задержал свою руку на полпути, а потом и вовсе убрал. – Уезжай прямо сейчас… Я вызову такси.

Секундная пауза. Недопонимание отчетливо отразилось на Томином лице. Уехать. И жить потом в ожидании, а не взбредет ли в голову этому зэку, для которого нет ничего святого, снова затребовать неотданный долг? Ведь муж, по сути, просто продал ее этому типу на ночь! Вспомнив его безапелляционное «такси стоит у подъезда», Тамара снова вспылила так же, как дома, в прихожей, и яростно мотнула головой:

– Ну уж нет. Как ты там сказал? Карточные долги надо отдавать! И я бы предпочла не тянуть с этим делом.

Он не ответил, просто замер на несколько секунд, а потом резко, словно тоже на что-то решившись, сгреб Тамару в объятия и начал целовать, как она ни пыталась этому воспрепятствовать.

Что она делала? Отдавала долг или просто мстила так подло предавшему ее Женьке? Тамара постаралась отключиться от всех этих мыслей, как и от реальности, чтобы не свихнуться в ту ночь, ставшую для нее жизненным изломом. Как будто просто она видела эротический сон из тех, что временами ей снились и даже будоражили воображение. К своему ужасу, Тома поняла, что страстные почти до ярости, но в то же время не грубые ласки Егора не оставляют ее равнодушной. Ведь если, по Женькиным словам, у Егора давно не было женщины, то и она почти начала забывать, что такое мужские объятия, потому что последние полгода они с Женькой практически не касались друг друга.

Когда посетивший эту квартиру ураган безумия унесся прочь, оставив после себя лишь тишину и тонущие в сумраке стены, она быстро сбросила с себя руку Егора, попытавшегося ее обнять, и села. Провела рукой по лицу: реальность ли это?! И выдохнула, пытаясь за иронией скрыть свою растерянность:

– Да, Латонин, успел ты потенциал накопить… И кстати: за что же ты все-таки сидел?

– Я? Сидел?! – Застигнутый этим вопросом врасплох, он не сумел скрыть своего изумления. Но вдруг осекся: – То есть…

Тамара резко развернулась к нему:

– Так да или нет?!

– Тамара… Послушай…

– Я хочу услышать от тебя лишь одно: Женька сказал мне, что ты вернулся с зоны. Но это ведь неправда, где бы ты все эти годы ни пропадал. Ты сейчас уже выдал себя с головой, так что дальше лгать не имеет смысла.

– Я… В общем, нет, я никогда не был судим. Просто так получилось, что очень далеко уехал и долго не возвращался домой. Я ведь геолог, а люди моей профессии…

– Ясно! – оборвала его Тома, сразу все поняв. – Что я натворила…

Вскочив, она принялась лихорадочно одеваться. Потом, вспомнив, попросила Латонина:

– Вызови мне такси!

– Уже вызвал. – Он как раз отключался от абонента. – Я поеду с тобой.

Вместо ответа она направила на него взгляд, полный бешенства и отчаяния.

– Том, поверь мне на слово: что бы Женька тут ни задумал, он делал это только ради тебя. Говорил, что ты к нему очень привязана, что тебе будет слишком плохо… После того как его не станет, – последние слова Латонин произнес с запинкой. – Сказал, что нужно вышибать клин клином, пока не поздно, потому что времени осталось в обрез. Сказал, что это его последняя воля. После этого я уже не мог ему отказать. Вот мы и выдумали эту историю с карточной игрой. Я ведь почти не знаю тебя, Том, только по Женькиным рассказам. Оставалось полагаться на его мнение. Что ты ему этого не простишь, и тогда тебе будет гораздо легче смириться с его потерей.

– Господи! – Тамара со слезами заломила руки. – Сколько лет мы с ним вместе живем, а, оказывается, так плохо знаем друг друга! Он не понимает, что я ему сейчас все на свете прощу! А я даже не догадывалась, что именно его беспокоит, какие мысли бродят у него в голове! Все боялась, как бы он руки на себя не наложил, пока я на работе. А он в это время обдумывал, как бы мои душевные раны залечить… идиот! А я, как последняя дура, поверила, что он действительно способен меня проиграть и после этого заявиться с просьбой уплатить этот долг! И может, так ни о чем бы и не догадалась, если бы вы заранее все детали как следует обсудили.

– Тамара… – Латонин взял ее руки в свои и попытался взглянуть ей в глаза, но почти сразу смущенно потупился. – Успокойся, прошу тебя. Подумай о Жене. Я уверен, будет лучше, если он решит, что его затея удалась.

– Рада бы эту твою уверенность поддержать, да не смогу. Чего он добивался? Разозлить меня, оттолкнуть от себя напоследок? Я ради него готова на все, но только не на то, чтобы относиться к нему хуже, чем раньше. Пусть даже это была бы только видимость, все равно!

Тут латонинский телефон заиграл, сообщая, что такси стоит у подъезда. Тамара метнулась к выходу, Латонин взялся ее проводить. И, уже вместе с ней торопливо спускаясь по лестнице, сказал:

– Есть еще один вариант.

– Какой? – Тамара даже приостановилась, чтобы его услышать.

– Изобразить, что мы с тобой… как бы это сказать… приглянулись друг другу. Мне кажется, Женька будет гораздо лучше себя чувствовать, если будет уверен, что оставляет тебя не одну. И не с кем-нибудь, а именно со мной, которого он знает как облупленного со школьной скамьи.

– Хорошо, пусть будет так. – Тамара не стала долго раздумывать. Случившееся выбило почву из-под ног, хотелось, чтобы все это закончилось как можно скорее. – По крайней мере, такое будет легче изобразить, чем мое к нему охлаждение. Хотя и тоже непросто. Ну, и тебе тоже придется мне подыграть.

– Подыграю.

Он проводил ее до машины и поцеловал на прощание руку. Тамара не успела ее отдернуть. Ладно, пусть вживается в роль… И тут же о нем забыла, устремляясь домой. К Женьке.

Несмотря на поздний час, Женька не спал, а сидел в свой комнате возле окна. Когда Тамара к нему вбежала, он ни о чем ее не спросил, только поднял на нее глаза.

– Дурак! – заорала она с порога. А потом кинулась перед ним на пол, уткнулась лицом ему в колени и разрыдалась: – Прости меня! Прости! Прости!

Он положил ладонь ей на голову и чуть пошевелил пальцами, перебирая гладкие пряди волос. Он часто так делал, еще когда был здоров, а Тамара была чем-то расстроена. Раньше это ее всегда успокаивало. А теперь от этого прикосновения Тамара разрыдалась еще сильней.

Вспоминая это, она и сейчас, лежа на перине в чужой избушке, вытерла слезы, катящиеся по щекам. Подышала, успокаиваясь и чувствуя, что сердце начинает биться ровнее. Три года прошло, а она так и не смогла смириться со своей потерей. Да и сможет ли когда-нибудь? Вряд ли. Оставалось жить тем, что есть. Квартирой, карьерой. С Оксаной вот теперь разобраться надо, а может быть, и чем-то помочь. Тамара вздохнула: Латонину все-таки придется с утра позвонить. Пусть съездит, предупредит Оксану, если только та не сменила адрес со школьных лет, ведь другого Тамара не знает. А потом, может, он и сюда приедет, чтобы увезти Тамару домой. Его-то внедорожник везде пройдет, даже в снегопад, он после Севера как раз на таких помешан, легковушки вообще не признает за настоящие машины. Так что пусть еще разок сделает доброе дело, а попутно разомнет своему монстру колеса.

Расставшись с Латониным после Женькиных похорон, Тамара редко с ним созванивалась, еще реже обращалась за помощью. Но в те дни, когда это происходило, он никогда не отказывался ей помочь, сразу же приезжал. Сегодня, конечно, особый случай, все-таки первое января, но медлить нельзя, Оксане грозит опасность. Пусть Егор хотя бы до нее доберется, а дальше уже будет видно. Сама Тамара может и подождать пару дней, похоже, что хозяйку она не сильно стесняет…

Хозяйка тем временем завозилась: у нее были куры, которые в новом году хотели есть не меньше, чем в старом, в отличие от дряхлого пса, объевшегося этой ночью.

– Тетя Таня, можно ваш телефон? – спросила Тамара, дождавшись, когда хозяйка встанет. – Я вспомнила, кому могу позвонить.

– А не рановато ли? Сегодня все-таки первое…

– Ну, если спит, то не возьмет трубку. А позвонить надо, потом вам все расскажу.

– Как знаешь. – Женщина оставила телефон и ушла, и вскоре в сарае послышалось кудахтанье кур, налетевших на зерно.

Тамара набрала знакомый номер, считая звонки. Решила, что если после седьмого Егор не ответит, то она все-таки отключится и не будет его будить, даст ему еще пару часов на сон. В конце концов, у неизвестных преступников тоже должны быть выходные и праздники, вряд ли они побегут убивать Оксану утром первого января. Но ждать седьмого звонка не пришлось, трубку Егор снял быстро.

– Латонин, с Новым годом, – начала Тамара, забыв, что звонит с чужого телефона, так что для начала надо бы представиться.

Однако он и так ее узнал:

– Тома? Фух… Надеялся, что ты позвонишь. Рад тебя слышать.

Голос у Латонина был встревоженный и не по-праздничному трезвый.

– А что случилось?

– Случилось много чего, но это не по телефону. Где ты сейчас?

– В Заболотке. – Вчера Тамара успела это выяснить. – Есть такой дачный поселок, по направлению…

– Найду. Жди меня там, я приеду.

– Егор, подожди! Я хотела, чтобы ты заехал к одной моей знакомой…

– Том, все, что хочешь, но только после того, как мы с тобой увидимся. Все, давай!

Он отключился, оставив заинтригованную Тамару гадать, что же там такое могло еще произойти. Похоже, Латонин знал о ее исчезновении три дня назад, но дело было не только в этом.

– А вот и я, – вернулась тем временем тетя Таня. – Кур накормила, девчонок на чай позвала. Встретим первое утро нового года, заодно и ты нам расскажешь, каким ветром тебя сюда занесло.

Она осеклась, по-доброму взглянув на Тому сквозь золотистую оправу приспущенных на нос очков:

– Если захочешь, конечно.

– Да скрывать мне, в общем-то, нечего. – Озадаченная Тамара вернула хозяйке ее телефон. – Только мало что я пока во всей этой истории понимаю…

Вскоре за ней приехал Егор, и, едва взглянув на него, она осознала, что понимает еще меньше, чем думала. Латонин добрался быстро, Тома за чашкой чая только успела изложить собравшимся женщинам, кто она такая и что за события забросили ее в этот дом. И не успели еще слушательницы толком высказать свои соображения, как за окном послышался ленивый лай старой собаки, а потом и крыльцо заскрипело. Не дожидаясь стука в дверь, тетя Таня пошла открывать. Егор ей понравился: входя вслед за ним в комнату, она из-за его спины украдкой показала Тамаре большой палец. Тамару это не удивило: он многим нравился, этакое воплощение спокойной мощи, надежности и женских грез о сильном плече. А вот ей самой совсем не понравилось то настроение, с которым он приехал. Не то что не праздничное, а вообще неспокойное. Как будто вернулись те страшные времена, когда они оба ухаживали за угасающим Женькой. Тогда он именно с таким лицом и приезжал к ним домой, внутренне готовый к дурным новостям.

– Егор, что случилось? – спросила она без всякого вступления, едва встав из-за стола.

– Скажем так: неприятности с твоей квартирой, – ответил он от порога, вежливо отклонив приглашение тети Тани выпить чаю. – Надо ехать. Прямо сейчас.

– Да никак обчистили! – едва ли не больше Тамары всполошились остальные женщины. – Вот тебе, Томка, и ответ, что за спектакль с тобой сыграли.

– Да нет же, Оксана в таком участвовать не могла, – возразила Тамара. И шагнула к Егору: – Ладно, поехали! На месте во всем разберемся.

– А одеваться ты что, не будешь? – поинтересовался он, так как она надела лишь сапоги.

– Не во что, – отмахнулась она.

Похоже, оставшаяся в машине у «Деда Мороза» норковая шуба не последняя из ее потерь. И хотя после того, как она потеряла Женьку, к утрате вещей Тамара относилась почти спокойно, но перспектива гулять по морозу без верхней одежды не радовала. Веселое начало Нового года!

– Ой, да я тебе сейчас внучкино пальтишко принесу, – вскочила Степанида.

– Не надо, – остановил ее Егор, накинув Тамаре на плечи свою куртку. Потом обратился ко всем женщинам: – Забираю у вас вашу гостью. Спасибо вам за нее!

– Ну давай, Томка! – Еще недавно совершенно незнакомые женщины окружили ее, чтобы попрощаться. – Не пропадай. Знаешь, где живем, заглядывай в гости. Ну, а раньше того можешь позвонить, рассказать, чем дело закончилось. Татьянин телефон у твоего кавалера, наверное, есть?

– Есть, – подтвердил Егор. – Обязательно позвоним. Но это после, а пока у меня к вам будет очень большая просьба. Возможно, в ближайшие дни к вам кто-то приедет и будет спрашивать про Тамару. Если я или Тома не приедем вместе с ним или не позвоним вам, чтобы предупредить о его приезде, не говорите ему ни слова! Не знаете вы никакой Тамары и не видели ее никогда! Поверьте мне, что это очень важно!

Егор просительно посмотрел на пожилых женщин.

– Побойся бога, милок, – вздохнула за всех тетя Таня. – Да мы и так не собирались болтать. Но если уж это так важно, то и вовсе рот на замок! Девочки, вы все слышали?

– Возраст у нас, может, и не юный, но без слухового аппарата пока обходимся, – ответила за двоих Степанида. – Сделаем!

– Я на вас надеюсь, и спасибо вам за все, – сказал Егор уже от порога. – Всего вам хорошего! Позже мы обязательно встретимся, и я вам все объясню.

На том и расстались.

Внушительный и практически бесшумно подъехавший внедорожник Егора стоял почти сразу за калиткой. Латонин открыл Тамаре дверь, подал руку. Она приняла его помощь, садясь в машину – после того, первого раза, когда он пытался помочь ей выбраться из такси, она больше от нее не отказывалась. Закрыв за ней дверь, Егор обошел машину и сел за руль.

– Так что там с квартирой? Прошу, не испытывай мои нервы на прочность. – Тамара заговорила, едва они тронулись.

– Квартира цела. А остальное все же потом, Тома. Сейчас едем ко мне на дачу, там я тебе все расскажу. Дело очень серьезное, такое лучше обговаривать не на ходу. – Он внимательно вглядывался в зеркало заднего вида, словно пытаясь убедиться в отсутствии за ними погони.

– К тебе на дачу? А почему не ко мне домой?

– Потому что к тебе нам нельзя. Как и у меня, в городской квартире лучше не показываться. В общем, Том… Ты объявлена в розыск.

Этому известию Тамара нисколько не удивилась: если человек пропадает на несколько дней, то вполне естественно, что кто-то начнет его искать. Но вот же она, нашлась! Тогда отчего Егор такой хмурый? Тамара почти собралась его об этом спросить, но потом передумала: он уже ответил ей, что не хочет об этом говорить на ходу. Да и загородная дорога после обильного снегопада была такова, что требовала от водителя всего его внимания. Вот только мысль об Оксане продолжала тревожить Тамару не на шутку. Но когда она попыталась заикнуться Егору, что по пути на его дачу надо бы проехать по делам через город, он даже слушать об этом не стал, хотя она и уверяла его, что дело идет о жизни и смерти. Сказал только, вторя недавним ее мыслям, что утром первого января даже закоренелые маньяки не спешат приступать к работе, так что торопиться пока некуда. И Тамара смирилась, решив, что чем меньше она будет его отвлекать, тем скорее они доберутся до дачи. А дальше станет ясно, что делать.

Место, откуда Тамара начала свое путешествие к трем гостеприимным тетушкам, она узнала вначале по просеке, а потом уж высмотрела и три засыпанные снегом елки. Четвертая, упавшая, была сейчас почти не видна. Тамара зябко повела плечами, проезжая мимо. Теперь, в машине, даже по плохой дороге, путь от деревни до просеки показался ей не таким уж и длинным. Совсем не таким, как тогда, когда она брела из последних сил, замерзая и не зная, что ждет ее впереди. А где-то еще через полчаса выяснилось, что и от шоссе Тамару завезли не слишком-то далеко. Теперь ей оставалось лишь удивляться, как это она на таком расстоянии не смогла услышать шум потока машин и ушла в другую сторону от трассы. Наверное, всему виной в тот вечер стала погода. Или действительно даже медленно ползущая машина движется настолько быстрее, чем пешеход, что представление о расстоянии искажается? Впрочем, теперь это не имело никакого значения, потому что для Тамары все ее злоключения остались позади. Оставалось только выяснить, что там с квартирой и почему Латонин настоял на том, чтобы ехать к нему на дачу, вместо того чтобы просто вернуться домой.

Двор Егоровой дачи оказался очищен от снега, а дом хорошо протоплен. Все указывало на то, что именно здесь Егор встречал Новый год. В доме даже елка была, пышная, нарядная и наполняющая комнату волшебным новогодним ароматом. Тамара прошлась по комнате, пока Латонин возился с чем-то в прихожей. Давно были те времена, когда жилье Егора имело казенный вид. Теперь Тамара знала, что он любит уют и порядок. И, судя по тем фотографиям, которые она успела у него увидеть, он даже в своих палатках, в экспедициях всегда пытался достичь чего-то подобного.

Просторная светлая комната создавала впечатление не парадной залы, а некоего заповедного уголка, способного укрыть и согреть даже в самую лютую зимнюю стужу. И всюду была чистота. Ни мусора вокруг сложенных перед камином дров, ни грязной посуды на покрытом скатертью столе, ни пыли по углам. Лишь на полу, на толстом ковре, яркими пятнами выделялась парочка крупных и ярких конфетти, но они в сочетании с елкой лишь дополняли интерьер, а не портили его.

– Том, вот, надень. – Егор, оказывается, искал ей тапки. – И проходи, усаживайся поудобнее. Такие новости, какие я сейчас буду вынужден тебе рассказать, лучше слушать сидя.

– Егор, ты меня одними своими намеками и хмурым видом уже так запугал, что все твои рассказы вряд ли способны на большее. – Тамара устроилась на диване у самого подлокотника. – Ну выкладывай уже, что там стряслось.

– Стряслось… – Егор пододвинул массивное кресло, такое же лохмато-белое, как диван, и сел напротив Тамары. – Начну по порядку… Я тебе двадцать девятого позвонил, хотел узнать, когда ты будешь дома, чтобы заехать и поздравить лично. Но твой телефон оказался недоступен и в этот день, и на следующий. Конечно, ты могла уехать на праздники куда-то, где телефон не берет, но все же я решил съездить к тебе и убедиться, что все в порядке. Ты прости, конечно, но как-то уж очень тревожно мне стало. А ключи ведь до сих пор у меня.

Тамара только кивнула в ответ. Сколько раз они оба вспоминали о том, что надо вернуть ей ключи от ее квартиры, столько же раз и благополучно забывали об этом. Так ключи и оставались у Егора. С той поры как Тамара сама вручила ему этот комплект. Женькин. Вскоре после возвращения Латонина Женька слег, чтобы уже никогда не подняться, и ему эти ключи были уже не нужны. Егору же, наоборот, они тогда были необходимы, ведь он, верный выбранной ими с Тамарой роли, да и просто будучи действительно хорошим другом, разделил с ней все тяготы по уходу за мужем. Имея гибкий рабочий график, Егор сидел у Женькиной постели, пока Тома была на работе, поддерживал его морально, помогал с мытьем и сменой белья, с уборкой и готовкой, а также с уколами и беготней по аптекам. Помощь и поддержка Егора в те дни были неоценимы, и Тамара была ему так благодарна, что порой ей даже начинало казаться, что она и в самом деле в него влюблена, а не просто играет свою роль перед Женькой, чтобы обеспечить ему душевный покой. И в тот страшный вечер, когда все было кончено, первым, кому она позвонила, тоже был Егор. Она набрала его номер, но так и не смогла сказать в трубку ни слова. Однако он все понял, хотя развязка, как ее ни опасались, все-таки наступила неожиданно для обоих и гораздо быстрее, чем они предполагали. Он сразу примчался к ней, чтобы быть рядом в самый тяжелый час.

– Я, конечно, в любом случае вначале бы в дверь тебе позвонил, чтобы не ввалиться некстати, – тем временем продолжил Егор. – И только потом задался бы уже вопросом, могу я все-таки войти или нет, просто проверить, что с тобой дома что-нибудь не случилось. Но принимать такого решения мне не пришлось: как только я приехал к тебе, сразу узнал, что твоя квартира опечатана.

– Как опечатана?! – Такого Тамара точно не ожидала, эта новость ошеломила ее.

– Вот и у меня была примерно такая же реакция, – кивнул Егор, увидев ее округлившиеся глаза. – И я после беседы с вашей консьержкой сразу кинулся в Следственный комитет выяснять подробности. А дальше, Том, вообще начинается какой-то сюрреализм, иначе не скажешь. В Следственном комитете я узнал, что в твоей квартире был проведен обыск и что тебя саму разыскивают. И что обвиняют тебя ни много ни мало в ограблении компании «Транс-корп».

– О боже… – только и смогла выдохнуть Тамара. У нее возникло такое ощущение, как будто, внезапно проснувшись, она обнаружила себя не в постели, а на краю бездонной пропасти. И не просто на краю, а уже соскальзывающей вниз, по осыпающейся под ногами земле, когда больше не за что зацепиться. Все похолодело внутри, даже дыхание перехватило. – Я. Ограбила «Транс-корп». Что за бредятина…

– И все же звучит это так. Вечером двадцать девятого числа ты, предъявив охране свой паспорт, прошла через проходную к себе в офис и перевела огромные суммы со счетов компании вроде бы куда-то в офшор. Следователь, с которым я виделся, сам еще не знал на тот момент всех деталей, так что точная судьба этих денег ни ему, ни мне неизвестна. Знаю только, что деньги очень большие. Не скажу точно, о какой сумме идет речь, но что о миллионах – это точно.

Тамара обхватила голову руками, пытаясь осознать услышанное. Потом попросила, с трудом шевеля побелевшими губами:

– Латонин, ущипни меня!

– Том, я уже сам себя щипал после этой новости. Думаю, этого вполне достаточно. Поверь мне на слово: ты не спишь, это и в самом деле случилось. Ты сильная женщина, поэтому я выкладываю тебе все как есть.

– Но… Это же абсурд! Я с такой радостью ухватилась за эту работу, так готовилась к ней! Работа же мне все теперь заменяет в жизни: и семью, и любовь. А еще это карьера, активное развитие, да и оклад такой, что просто незачем воровать! Живи себе на широкую ногу, ни от кого не таясь и не бедствуя! И чтобы я?.. Латонин, ты-то хоть веришь мне, что я этого не делала?!

– Конечно, верю. – Он подвинул свое кресло ближе к дивану, так что его колени почти коснулись Тамариных. – Именно поэтому и привез тебя сюда, подальше от тех, кто может тебя опознать. Теперь ты расскажи мне, что с тобой случилось за эти дни, а дальше уже вместе будем решать, что нам со всем этим делать. Давай, соберись. Только факты, чтобы я был в курсе дела.

«Соберись»… Легко сказать! И это в то время, как тебе приписывают хищение едва ли не в мировых масштабах! И сообщают тебе, что вся твоя жизнь просто слетела с рельсов на полном ходу… Нечего сказать, начался новый год!

Но Егор знал, что говорил: Тамара действительно была сильной. Вынуждена была стать, когда жизнь заставила. Вот и сейчас она откинула эмоции прочь, заставив себя сконцентрироваться на последних событиях. Только факты, как и просил Егор. Начиная с того момента, как ей позвонила Оксана.

Егор слушал ее внимательно. Была у него такая привычка – при серьезных разговорах смотреть собеседнику прямо в глаза, как будто не только слушая, но и считывая информацию. Когда-то Тамару это сильно в нем раздражало, потом вроде бы свыклась, почти перестала замечать. А теперь его взгляд словно даже помогал, вселял уверенность в то, что ее действительно понимают. Когда Тамара закончила свой рассказ, Егор еще какое-то время молчал, обдумывая ситуацию. Потом сказал:

– Ну, давай пока хоть какие-то выводы попробуем сделать.

– Да какие тут выводы! Прежде всего надо Оксанку предупредить, чтобы была настороже. И чтобы мне на глаза не попадалась после всего, что я из-за нее пережила. А потом идти в полицию. Я расскажу им все как было. Не могут же они осудить невинного человека!

– Еще как могут. И сразу арестуют тебя, это уж точно… Когда речь идет о таких деньгах, никто не оставит на свободе главную подозреваемую. Нам же с тобой как раз нужна полная свобода действий – это раз. А два – не забывай про тех, кто уже пытался тебя убить. Тебе ничего не грозит до тех пор, пока они считают тебя мертвой. Ведь у них все было продумано: все списать на тебя, пропавшую без вести, так что никого из истинных виновников полиция даже не заподозрит. Ну наткнулись бы по весне на твое тело, ну опознали бы, а дальше – тупик, и никаких концов не найти. А вот если ты внезапно воскреснешь да заговоришь, то можешь сорвать им планы. Поэтому, боюсь, они ни перед чем не остановятся, чтобы тебя все-таки устранить. Может – как знать? – даже и в камере. У криминала длинные руки. А в том, что здесь работали не дилетанты, можно даже не сомневаться. Ну, или по крайней мере люди очень незаурядные. И дерзость их, и размах – все не на любительском уровне.

– Так ты считаешь, что это произошло не случайно? А мне кажется, все было иначе: после того как они опоили меня вместо Оксанки, я им в пьяном забытьи сама выболтала, кто я такая. Я же абсолютно ничего не помню! Так что все могло быть. И они просто воспользовались этим шансом, можно сказать, упавшим к ним прямо в руки. Вот только не думаю, что я в том состоянии прошла бы через охрану и сама смогла бы им деньги перевести. Нет, это исключено, чтобы неадекватный человек смог бы такое сделать без чьего-либо руководства. А ведь… – Тамара задумалась. В этом деле было много неясных ей моментов! Как хищение вообще могло быть осуществлено?! Да, у такой крупной фирмы, как «Транс-корп», часто возникала необходимость быстрого проведения крупных платежей, так что была договоренность с рядом банков, позволяющая делать это по упрощенной схеме. Но ведь главный бухгалтер должна была спохватиться и отозвать платежи! Или она не успела поднять тревогу, потому что вслед за вечером двадцать девятого, когда была совершена кража, последовали выходные? Плюс самые крупные праздники в году. Тогда, с учетом этого, становилось удивительно уже другое: как вообще так рано спохватились? Могли ведь узнать о переводе денег вообще после Нового года. Но теперь эти подробности Тамаре, естественно, никто не станет выкладывать. Ни их, ни деталей самого хищения, совершенного в этот период безвременья, когда один финансовый директор занимался передачей дел другому. И главное, эта передача так и не успела до конца состояться, так что сейчас, по сути, финансами корпорации управлял не один, а все еще два человека. Но Тамарин предшественник, работавший в «Транс-корпе» несколько лет, наверняка был надежным и проверенным человеком. Хотя и ее служба безопасности тоже проверяла. А главное, она сама про себя знала, что собой представляет… на трезвую голову. Однако в этот раз, впервые в жизни, она оказалась в такой ситуации, когда целый эпизод этой самой жизни просто выпал из ее памяти! – А ведь в офис я могла пройти только одна. Никто посторонний со мной туда бы попасть не мог, там очень жесткая пропускная система.

– Том, ты не могла туда прийти. Деньги были переведены вечером двадцать девятого. По твоим же собственным словам, ты в это самое время уже должна была очнуться в лесу. И в случайность всей этой махинации я не верю. Это же надо было заранее подготовить счета, каким-то образом подсунуть бумаги гендиру на подпись, а еще найти девушку, похожую на тебя. Настолько похожую, чтобы на твоей новой работе даже не заподозрили бы неладное, когда эта особа шла вместо тебя через проходную по твоим документам. Ты сейчас не хочешь об этом думать, потому что не желаешь верить в то, что тебя могла подставить собственная одноклассница, но вполне возможно, что она не случайно выманила тебя в тот день из дома. Думаю, она тоже замешана в этой афере.

– Оксанка? Да нет, Егор, ты ее просто не знаешь. Милая хохотушка, помешанная на мечте стать великой актрисой. Она просто неспособна на такую подлость!

– С годами люди меняются, Тома. В любом случае я считаю, что начать распутывать этот клубок надо именно с нее. Поехать к ней и поговорить. И я это сделаю именно сегодня. После того как мы снова съездим к этим трем твоим кумушкам.

– К ним? Сегодня? Зачем?

– Затем, что они твое алиби. Только они способны доказать, что ты не совершала это преступление. Поэтому нам необходимо снять на камеру их показания. И не стоит откладывать это дело на потом. А запись нужно спрятать до поры до времени. Лучше всего в сейф в каком-нибудь банке.

– Подожди! Так они ведь действительно могут подтвердить, что двадцать девятого вечером я уже была у них! Причем в невменяемом состоянии! И, следовательно, быть в это же время в офисе «Транс-корпа» никак не могла! Так зачем нам делать все эти записи, если теперь я спокойно могу пойти в полицию? Расскажу все как на духу, а там уж они сами потом пусть все выясняют и кого надо допрашивают.

– Да далась тебе эта полиция! – Между темными густыми бровями Егора появилась морщинка. – Я уже говорил тебе, почему туда не стоит обращаться. Если хочешь, могу еще парочку доводов привести, почему тебе пока не следует «воскресать». Во-первых, нельзя допустить, чтобы все, кто в этом замешан, включая твою Оксанку, узнали, что ты жива. Они же всполошатся раньше времени и попытаются затаиться. А кроме того… Ты не думаешь о том, какой опасности подвергнешь трех своих спасительниц, назвав их свидетельницами? Бабушки живут обособленно, в глуши, и это твои единственные свидетели. Вот теперь и скажи мне: что попытаются сделать те, кто ограбил твою компанию? Если вдруг прознают о них? Ты же просто подставишь их под удар! Их могут устранить или надавить на них так, что они будут вынуждены изменить свои показания. Для этого есть много способов, поверь. И ни один из них гуманным не назовешь.

– А как преступники-то могут прознать про то, что я буду рассказывать только полиции?

– Наивная! Почти как дитя. Или еще просто не осознала всей опасности той ситуации, в которой мы с тобой оказались. – На секунду он устремил взгляд в окно, будто желая там найти ответы или отвлечься от происходящего.