Текст книги "Побег в пустоту"

– Да, буду вам благодарна за ваши рекомендации, – Лика все-таки не зря изучала Анжелкину манеру речи. Ведь если при личном общении со знакомыми та разговаривала совершенно иначе, то с работодателями это было как раз то, что надо. Попрощавшись с Этель, Лика осталась довольна собой.

– Заказчики? – поинтересовался Влад, дождавшись, когда она отложит трубку.

– Да. С этой моей травмой, – Лика коснулась шрама на лбу, – я многое запустила. Теперь, похоже, придется наверстывать.

– С этой твоей травмой, – он вышел из-за стола и присел перед ней на корточки, – ты у меня прекраснее всех. Какая-то такая вся ранимая, беззащитная…

Она в ответ лишь молча прошлась пальцами по его волосам. Ранимая? Беззащитная? Когда-то она разрыдалась бы от этих слов, потому что так мечтала их услышать! А теперь? Ранима, как броненосец, беззащитна, как бензопила. Заматерела, зачерствела, отрастила когти. Хотя именно сейчас так хочется их втянуть, подобно кошке, чтобы он об их существовании даже не догадался.

– Именно поэтому я к тебе вчера и подошел, – уточнил он после небольшой паузы, так и не дождавшись, что она что-нибудь скажет. – Не смог не подойти.

«Да, – мысленно ответила ему взрослая и циничная Лика. – А еще потому, что у тебя карманы пустые».

Ее телефон тренькнул, сообщая, что пришло сообщение. Из банка – это Этель уже перевела деньги на счет. Лика едва не поперхнулась, взглянув на сумму. Она никак не ожидала, что способна заработать столько всего за несколько дней! Пусть и от зари до зари, на износ, но за такой короткий срок!

– Кто там? Уж не поклонники ли тебе пишут? – с игривой ревностью поинтересовался Влад, сделав попытку приподняться и заглянуть в телефон – слышал ведь, о чем Лика с Этель разговаривали незадолго до этого, и наверняка догадался о содержании сообщения. А теперь, наверное, стало любопытно, насколько же Лика сегодня стала богаче. Но она не позволила ему этого узнать, небрежно отключив экран и заявив:

– Ничего существенного. И никакие мои поклонники не могут быть тебе конкурентами.

– Я этому рад, – если он и был разочарован, то сумел этого не показать. Сделал попытку привлечь ее к себе, со стула прямо на пол, но она воспротивилась:

– Не сейчас. Пожалуйста. Боюсь тебе быстро наскучить при таком темпе. А еще… – быстро добавила она, пресекая его возражения, – мне надо заняться работой. Ты уж прости, но она будет отнимать у меня много времени. Иначе никак. Но ты ведь уже взрослый мальчик? И сможешь себя развлечь, пока я буду занята?

– Постараюсь, – он вздохнул. – Займусь обещанной курицей, которую вначале еще надо добыть. Чтобы это отняло меньше времени, можно я твою машину возьму?

– Конечно. И деньги. В тумбочке, не забудь. Разумеется, не только на курицу. Сделай ревизию в холодильнике и смотри, может, тебе из вещей что-то будет нужно? Тогда не стесняйся, ведь ты наверняка пока на мели.

Лика проверила тумбочку после его отъезда. Взял, но не все. Но это и понятно: если он решил с ней остаться, то прежде, чем шиковать, для начала прощупает почву. Что ж, это хорошо. Лика за это время тоже успеет определиться, как далеко она готова зайти в своих на него расходах. Хотя уже сейчас с уверенностью могла сказать, что весьма далеко. Влад был ей нужен. Очень. Как надежная защита от бродящих по дому теней. Вон как одним своим появлением он изменил и саму Лику, и весь этот дом! Теперь ей здесь не страшно. И если еще вчера она с содроганием думала о возможности поглубже влезть в Анжелкины личные вещи, то сегодня это уже не казалось ей подвигом на грани невыполнимого. Он приедет, займется своей курицей. А она будет слышать его возню на кухне и действовать под эти звуки, чувствуя себя в безопасности. А материально… Лика вспомнила сумму, высветившуюся на экране телефона. Да, правы были те, кто утверждал, что талант талантом, но главное – это раскрутиться! Суметь заявить о себе и заставить других поверить в то, что ты единственная, неповторимая и безмерно талантливая! Анжелка ухитрилась это сделать. И вот… Сколько талантливых людей спивается в безвестности? А ее работы пользуются спросом, за них готовы платить! Или готовы платить за неофициальный бренд «Анжелика Боярова»? Но она его поддержит! Сейчас она испытывала прилив вдохновения и новых сил! Первый успех и присутствие Влада этому способствовали. А образование, которого у нее, в отличие от Анжелки, не было… Так Лика никогда не слышала, чтобы великие творцы заканчивали современные институты! Микеланджело, да Винчи, Моцарт… Какие дипломы лежали у них в карманах, помогая творить на века? Или это был их внутренний огонь, на который ничто не в состоянии повлиять? Он или есть, или нет, и в обоих случаях образование может играть только второстепенную роль. Лика себя с такими колоссами от искусства, конечно же, сравнивать не бралась, просто пришли на ум. Но начинала верить в себя и в то, что сумеет справиться без прослушанных когда-то лекций. К тому времени, как приехал Влад, она уже успела связаться с новым заказчиком и договориться о встрече.

Влад приехал жизнерадостный и довольный. Вычислил Лику в ее кабинете, забежал поцеловать. Смущенно развел руками, демонстрируя обновку:

– Я тут рубашку прикупил, ничего? А то до своего жилья так и не добрался за сменной.

– Я же сказала тебе: бери все, что надо, – ответила Лика, быстрым взглядом машинально оценив качество отнюдь не дешевой рубашки. – А твое жилье… оно неблизко отсюда? Так перебирайся пока ко мне.

– Обсудим это после. А пока перекусим, и я курицей займусь.

– Без моей помощи справишься? Я бы поучаствовала, но мне нужно поработать. – Лика дожидалась его приезда в кабинете, так и не посмев открыть Анжелкины дальние ящики. Для того чтобы набраться на это решимости, ей нужно было, чтобы он находился в пределах дома. Так что – чай. Влад позаботился о том, чтобы его было с чем пить. А потом – снова в кабинет. С несколькими замысловатыми ключами, которые Анжелка не оставляла, возила с собой, и с массой вопросов. Лика ведь даже не знала, приводя любовника в этот дом: а вдруг у Анжелки был свой? И не заявится ли он однажды сюда? Хоть у него на это и было уже достаточно времени, но мало ли, может, куда-нибудь уезжал?

На кухне зашумела вода, зазвенела взятая в оборот посуда, застучал нож по разделочной доске. Будничные, полные жизни звуки. Под них Лика присела перед столом. Разыскивая конспекты и рисунки, лежащие в зоне свободной доступности, она уже обнаружила в его глубине запертую дверцу. И теперь, игнорируя имеющийся в доме сейф, решила начать поиски информации именно с этого скрытого отделения.

Она не ошиблась! С замиранием сердца, словно кто-то мог ухватить ее оттуда за руку, пошарив в отпертом отделении, она выудила на свет стопку старых тетрадей, исписанных убористым Анжелкиным почерком. Действительно, дневники! Одни старые, еще школьные, судя по датам. Другие – более свежие, а одна тетрадь и вовсе не дописана до конца. Из нее Лика узнала, что «…какая-то швабра на побережье решила преобразовать свое стойло. Придется туда проехаться, общипать ее за подкинутые идеи, а заодно и позагорать, используя такую возможность…». Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, Лика аккуратно вырвала этот последний исписанный лист. Покосилась в сторону кухни: хорошо, что Влад здесь, без него бы она на это чтение не решилась. Но при нем читать тоже было не слишком комфортно. Ведь все эти записи теперь имеют к ней самое прямое отношение. Масса образцов подлинного Анжелкиного почерка, в то время как Лика научилась качественно подделывать только подпись. А еще содержание. Стоит только Владу сунуть в эти тетрадки нос, понять, что это, и увидеть, как нелицеприятно она отзывается о своих клиентах… да в случае их ссоры, чем это будет не повод для шантажа с его стороны? Так что надо брать по одной тетрадке, форсированно их изучать, а потом сжигать от греха подальше. Подростковые, наверное, можно сжечь сразу. Что в них может быть важного? Лика пролистала одну наугад. И застыла в шоке. Анжелка, милая девчушка в беленьком платьице, которой выпало счастье иметь родителей… Да она их, похоже, попросту ненавидела! За то, что пытаются заботиться и воспитывать, а в другом восприятии – «пасти, доставать и тиранить». Анжелка, похоже, была еще с детства особой с норовом, и, судя по тому, что Лика сейчас взялась читать, ее приемным родителям было очень с ней нелегко. Она огрызалась на них, сбегала, могла загулять до утра и вернуться пьяной. И в школе у нее были вечные проблемы, так что даже непонятно было, как она ухитрилась поступить в институт. Не иначе как при помощи родителей, отца и мамы с больным сердцем. Анжелка своим поведением часто провоцировала у нее возникновение приступов и от этого страшно бесилась, вымещая зло на все готовой стерпеть бумаге. Лика была так шокирована беглым чтением записей, что даже не обратила внимание на те волшебные ароматы, которые начали все активнее долетать до нее из кухни. И только появившийся вслед за ними Влад заставил ее оторваться от чтения. Она вздрогнула, почти забыв о его существовании.

– Ну, что же ты тут так заработалась? – Он подошел к ней сзади, наклонился над плечом и потянулся губами к шее.

– Надо пользоваться случаем, пока на меня есть спрос. – Лика отложила очередную закрытую тетрадку и поднялась, все еще пребывая под впечатлением от прочитанного.

Хватит ли у нее нервов на прочтение всех этих записей? Да разве такое вообще возможно – не любить своих мать с отцом?! Богом данных родителей?! Ах, если бы эти люди ее, Лику, удочерили! Не пришлось бы им тогда расплачиваться за свою доброту. Уж она-то бы их любила, всю душу бы им отдала! Слушалась бы, заботилась о них! О милой маме с ее больным сердцем и даже о строгом отце, все-таки устроившим дочь в институт. Разве его не за что было благодарить? Пусть даже и отказывал в крупных покупках, в деньгах ограничивал и слишком большой свободы не позволял. Но если бы позволил, то Анжелка наверняка, как норовистая лошадь, только удила бы закусила и понеслась. Куда? Не сразу ли с кручи в обрыв? Так, как когда-то их родная мать. Лика узнавала этот характер, вспоминая рассказы, когда-то услышанные от бывших соседок кровной родительницы. Яблочки от яблоньки… Себя Лика из этого семейства тоже не исключала, хорошо помня, кто она теперь есть. Она – убийца! Но Анжелка… Ее же любили! Она же знать не знала, через что ей не довелось пройти по жизни благодаря этим людям! Может, поэтому и не ценила того, что они смогли ей дать?

– Лика, – проводив ее в столовую и подвигая стул, Влад заглянул ей в лицо, – с тобой все в порядке?

– Да, – она сделала попытку улыбнуться. – Просто голова после травмы все еще нередко болит. Ты не отвезешь меня вечером на встречу с заказчиком?

– Конечно же, отвезу! А пока садись. Таблетку тебе принести? Хочется, чтобы ты все-таки оценила мои старания, не отвлекаясь на недуги.

– Оценю, – пообещала Лика. В самом деле, надо прийти в себя, перенастроиться. Ведь ей скоро ехать, обсуждать с солидными людьми новый заказ. Потом работать, оправдывая их доверие. Но вместо этого хотелось лишь зарыться на пару дней в укромном местечке, взяв с собой только тетради. И – читать, читать без перерыва, сколько выдержат нервы! Увидеть сквозь страницы Анжелкину жизнь, почувствовать и понять. Теперь это казалось гораздо важнее, чем просто выведать детали этой самой жизни, по которым можно было бы впоследствии ориентироваться. Потому что прочитанное все никак не желало укладываться в Ликиной голове.

Влад отвез ее на встречу, как и обещал. Потом подождал в машине. Милый, заботливый, невероятно красивый, да еще и в самом деле умеющий прекрасно готовить. Курицу – так уж точно: истекающее ароматным соком мясо просто таяло на языке.

– Ну что? – Распрощавшаяся с хозяевами Лика подождала, пока он подъедет, выйдет и откроет ей дверь. – Теперь поедем твой шедевр доедать?

– Как скажет моя богиня.

– Да ладно тебе, – она улыбнулась. – Сказать – точнее, попросить тебя – могу только об одном: не возьмешься ли ты в ближайшие дни за хозяйство? Потому что я буду очень, очень занята. И если ты, как истинный рыцарь, подставишь мне свое сильное плечо…

Ваньке бы она такое сказала! Сразу бы заработала по зубам! Ну а если бы в первые дни, когда он еще руки не распускал, то наверняка бы услышала: «Нет, голубушка, баба должна этим заниматься!» Влад же лучезарно улыбнулся ей в ответ:

– Почему бы нет? Вот только… я же тебе уже говорил, что мне нужно работу искать.

– К лешему твою работу! Не убежит. А того, что мне должны заплатить, нам и на двоих вполне хватит. Так что поддержи меня, хорошо? Деньги знаешь где брать. Ты ведь не возражаешь против наличных?

По его лицу она видела: не возражал! Просто все еще сомневался, так сказать, в глубине своего заплыва. Но Лику это уже мало волновало. Ни останавливать, ни поощрять она его пока не собиралась, решив для начала пустить все на самотек.

Вопрос о его работе больше не поднимался, но Лика изначально знала, что так оно и будет. И не возражала: Влад оказался ей очень полезен. В отличие от Ваньки он готов был не только брать, но и что-то давать взамен. Внимание, заботу, горячие ночи. Подарки, хоть и купленные за ее счет, но выбранные по его вкусу. Отменному, надо сказать. Лика ни таких вещей, ни таких украшений себе бы не выбрала, просто потому, что так и не научилась тратить деньги, по привычке считая в уме каждую копейку. У него с этим все было гораздо проще. Себя, правда, тоже не забывал, покупал все, что понравится, но Лика сама его об этом просила, считая, что он этого заслуживает. И действительно, кто, как не он, способен был, например, встретить пьяную компанию каких-то старинных Анжелкиных приятелей, внезапно заявившуюся к ней в гости посреди ночи? Всех накормить, напоить, уболтать, найти каждому место для сна? Лика за одно это готова была бы его премировать, не считаясь с расходами! Ведь если бы не его помощь, то, растерявшаяся, она вообще не знала бы, что с ними со всеми делать, да еще и соответствуя Анжелкиному образу. Влад же эту проблему решил, выступив в роли хозяина и позволив Лике почти полностью укрыться за его широкой спиной. Как решал мимоходом и мелкие житейские проблемы. Например, переназначить время уборщице, вызвать сантехника или набить холодильник. Или оторвать Лику от очередной работы, чтобы накормить пусть даже сделанным в ресторане заказом. Или захватить ее с собой в «Афродиту», предварительно договорившись там за них обоих о времени на массаж. В «Афродите», кстати, одна из прежних Анжелкиных «друзей», Наташа, пыталась открыть Лике на Влада глаза. Рассказала ей, как его, зарвавшегося в своих аппетитах, прежняя любовница под конец и вовсе застала с чужой бабой на хозяйской кровати. И вытолкала взашей, в том, в чем был, предпочтя все его вещи спалить, чем выкинуть вслед за владельцем, чтобы ему не досталось ничего, что было куплено на ее деньги. Наташа даже совала Лике телефон этой женщины, чтобы Лика с ней пообщалась, дабы на те же грабли не наступать. Тем более что, по утверждениям той, у Влада еще имелись весьма сомнительные знакомства и довольно темные моменты в биографии. Но Лика, выслушав все это, только плечами пожала в ответ:

– Меня он пока что устраивает на все сто. Ну а если тоже зарываться начнет, то со схемой действий ты меня уже и так ознакомила.

– Ну смотри, как знаешь, – с сомнением сказала Наташа. – Мое дело было тебя предупредить на его счет. Ты, главное, сильно в него не влюбляйся… Хотя кому я это говорю?

– Мне, – покивала Лика, уже зная, что Анжелкино сердце было глухо к таким порывам. Ее дневники, сжигая их один за другим, она прочитала со временем, так что теперь могла об этом судить. Иногда при прочтении Лике начинало казаться, что она просто погружается в колючую ледяную бездну – такое чувство вызывало у нее пристальное изучение Анжелкиной натуры. Хорошо хоть на работу можно было отвлечься, отогреться. Потому что работа действительно и грела, и затягивала с головой. У Лики с детства было особое чувство пространства, форм и цветов, и она обожала с ними фантазировать. Теперь она могла заниматься всем этим в свое удовольствие: с заказами у нее не возникало проблем. Второй заказ, после заказа Этель, тоже был сделан весьма успешно, в нем пришлось доработать лишь парочку мелочей. Гостиная, в которую во время Ликиного визита как раз заглянуло вечернее солнце. Она так и увидела эту солнечную решетку на стыке двух стен и потолка, а потом, от нее, придумала совершенно невероятное, но роскошное решение всего интерьера. По рекомендации этого заказчика она получила еще двоих, потом к ней обратился кто-то из прежнего Анжелкиного контингента и тоже остался доволен. И пошло-поехало, почти без остановок. Может, как у самой Анжелки, а может, даже и лучше. Раньше Лика любила мечтать о доме, а теперь вдохновенно реализовывала свои мечты, пусть и не на собственной жилплощади, но зато за деньги.

После получения очередного гонорара Лика, оценив имеющиеся накопления, решила поменять машину. Не по собственной прихоти, а наслушавшись сетований Влада, которому приходилось ездить больше, чем ей, на машине откровенно женской модели. Вдвоем они съездили в салон и выбрали внедорожник. Не самый дорогой – от парочки других моделей глаза у Влада сверкали гораздо ярче, – но Лика не видела смысла тратить деньги на чрезмерные габариты и показную роскошь. Этот был удобен, красив и, главное, престижен, так что по большому счету жаловаться Владу было не на что. И он, наверное, в конце концов тоже пришел к такому выводу, потому что этой ночью был страстен и нежен, как никогда. Или это просто Лика после обмывания покупки уделила ему больше внимания, заново оценив его как умелого любовника? А потом снова почти на неделю окунулась в ставший любимым творческий процесс. И в дневники, в оставленные пока две тетради. Часто Анжелка писала в них с большими перерывами, так что трудно было ухватить нить очередного повествования. Часто даже в своем дневнике чего-то недосказывала. Но несмотря на эти пропуски и замалчивания, у Лики возникло стойкое ощущение, что не у нее у одной на совести есть страшное преступление, в котором она никогда в жизни никому бы не решилась признаться. У Анжелки тоже было что-то такое. Холодея, Лика спрашивала себя, уж не Анжелка ли приложила руку к несчастному случаю со своим отцом, на даче сорвавшимся с лестницы? Упавшим с внезапно подломившейся ступеньки и прямо на стройматериалы, брошенные во дворе? Вскоре после гибели которого от инфаркта скончалась и мама? Намеки, только намеки – и все. И ни вздоха, ни слезинки не угадывалось на этих страницах. Наоборот, проскальзывала радость от обретенной свободы, без единого упоминания о понесенной потере. Потом Анжелка и вовсе разошлась, но это уже после того, как закончилось следствие по делу отца. До этого ее записи нередко были сухими и напряженными, словно она опасалась чего-то. Зато потом – освободилась, избавилась! Лика недоумевала, перечитывая эти места вновь и вновь. Странно все это было. И страшно. Лике, унаследовавшей теперь Анжелкино прошлое, бояться было в общем-то нечего. Дело давным-давно было признано несчастным случаем и закрыто, так что именно в этом преступлении вряд ли кто-то еще мог бы ее обвинить. Но все равно ее леденила мысль о возможной, даже косвенной причастности к этому. Она, убийца малознакомой девушки, предпочла бы остаться при своем преступлении, а не примеривать на себя другое, доставшееся ей по наследству и, на ее взгляд, гораздо более страшное: убийство воспитавших ее людей. В конце концов Лика уничтожила оставшиеся тетради, чтобы больше не мучить себя таившимися в них загадками. Было что у Анжелки на совести или нет, пусть там и остается, а Лике и своего хватит, чтобы перед богом ответ держать. Тетради тяготели над ней. Кроме того, представляли собой потенциальную опасность, ведь могли все-таки случайно попасть к кому-нибудь в руки. Так что Лика испытала настоящее облегчение, размешивая в камине кочергой оставшийся от них пепел.

Но месяц-два спустя Лике пришлось пожалеть о том, что она так поспешно избавилась от всех дневников. Потому что жизнь, как оказалось, готовила ей очередной сюрприз. Началось все с того, что ей позвонили из частной клиники, в которой, оказывается, Анжелка наблюдалась вместо обычной городской поликлиники.

– Анжела, это доктор Внешина тебя беспокоит, – после всех выяснений с регистратором взяла трубку другая женщина. – Я все понимаю, травма и прочее. Наслышана. Но ты должна была быть у меня на приеме еще три месяца назад. Так, может, соберешься? Ходить-то ты ведь уже в состоянии? Жду тебя завтра, в два тридцать!

По голосу доктора было понятно, что лучше не спорить, а приехать. Лика положила трубку, считая в уме. Три месяца… Да, время-то как летит! Давно ли она содрогалась, заходя в еще ледяную воду? Давно ли наблюдала за подготовкой курортного сезона на побережье? А вот не только конец весны, но и все лето уже пронеслось за пребыванием в больнице и последующей работой. И какие-то там сроки она пропустила. Что за проблемы со здоровьем могли быть у Анжелки? В дневниках она ничего такого не упоминала. Может, пока не поздно, сменить этого доктора на другого, чтобы не смог ничего заподозрить? Но чем она это объяснит? Судя по разговору, у Анжелки с этой доктором Внешиной были более близкие отношения, чем просто у пациента с врачом. От такой так просто не отвяжешься. Взвесив все «за» и «против», Лика в конце концов решила сходить на прием. Явилась в клинику в назначенное время, ее проводили к кабинету. И только уже зайдя в него, Лика по обстановке сразу же поняла: да Внешина же гинеколог! Такого Лика не ожидала, но не успела даже опомниться, как ее уже провожали к креслу под локоток. На этом коротком пути вырываться было уже поздно, оставалось только смириться с судьбой. И подумать о том, что, может, и в самом деле было бы неплохо провериться после всего, что ей довелось пережить.

Только уже оказавшись на кресле, Лика вдруг вспомнила о том, что она-то рожала, а Анжелка – нет! И что врачи по каким-то признакам сразу умеют это определять! Так что же сейчас, после этого, будет?! Вот теперь она рванулась, потому что любые странности в ее поведении были оправданы, лишь бы избежать неминуемого разоблачения.

– Да тише ты! – Внешина легко, одной рукой, удержала ее на месте, прижав к далеко откинутой спинке кресла, а другой раскрыла зеркало. – Что, я тебе больно сделала? Ну сама виновата, что до такого себя довела! Голова головой, но об остальном, знаешь ли, тоже думать надо! Воспаление, эрозия! Последний раз тебя предупреждаю: будешь продолжать так к себе относиться – уже точно больше никогда не родишь!

Не родишь? Больше не родишь?! Вначале у Лики возникло ощущение, что она вдруг проснулась на самой середине кошмарного сна. Только что она была уверена, что в ней сейчас распознают самозванку и потребуют ответить на вопросы, ответов на которые у нее нет и не может быть. Например, попросят объяснить, куда делась настоящая Анжелка. Но… доктор продолжает осмотр как ни в чем не бывало. И грозится ей, что она больше не сможет иметь детей. Лика испытала такое огромное облегчение после пережитого страха, что до нее не сразу дошел весь смысл сказанного Внешиной. А потом она вдруг осознала. Больше не родишь. Это как понимать?! Особенно в сочетании с тем, что доктора ничем не смутил проведенный осмотр. Спрашивать об этом было нельзя. Оставалось искать на все ответы самой. Но где? Дневники прочитаны и уничтожены. Да и возьмись их Лика перечитать, что она там сможет найти, кроме того, что уже видела? Как в тумане она выслушала рекомендации врача, ответила на пару вопросов, взяла рецепт, попрощалась и вышла. Как в тумане покинула клинику. Сделанное открытие никак не опускало ее. У Анжелки был ребенок?! Невероятно! Но как это случилось? Когда? И главное, где он сейчас? Если не умер, как у Агафьи Молчановой. Впрочем, нет! Не могла же женщина, потерявшая своего ребенка, ни слова не упомянуть об этом в своем дневнике. Агафья, если бы вела дневник, только об этом и писала бы первое время. Не могла бы не писать. Может, у Анжелки это было как-то зашифровано? Или эти записи хранятся где-то отдельно? Надо бы тщательнее поискать в потайном ящике стола. Если потребуется, наизнанку его вывернуть, хоть самой туда залезть. Лика замерла посреди тротуара, решая, что же ей делать прямо сейчас. Влад с машиной был в «Афродите», это совсем недалеко отсюда. Поддерживал на тренажерах свою идеальную форму. Присоединиться к нему, как они вначале договаривались? Или вызвать такси и кинуться домой, сразу приступить к поискам? В последнее время, даже оставаясь дома одна, Лика уже не испытывала такого страха перед Анжелкой, как вначале, так что могла бы этим заняться. Но что-то подсказывало ей, что она только время впустую потратит. Что нет нигде записей, персонально посвященных Анжелкой своему ребенку. Не в ее это было характере. А Анжелкин характер Лика успела неплохо узнать. Весьма неплохо, так что могла делать предположения насчет совершенных ею поступков.

В задумчивости шагая по тротуару, Лика сама не заметила, как оказалась возле «Афродиты». Но записана на сегодня она не была, а идти и самостоятельно ворочать на тренажерах железо не было никакого настроения. Так что она решила дождаться Влада в машине. Сходила, без труда добыла ключи у него из шкафчика – все, кто здесь работал, давно знали, кому на самом деле эта машина принадлежит. Не Лика ради этого постаралась, а Наташа и иже с ней. Неизвестно, как Влад к этому относился в действительности, но делал вид, что его это мало волнует. Назло всем, кто был настроен против него в этом городе его прежней любовницей. Лика в этой войне не участвовала. Единственное, что могло бы ее во всем этом заинтересовать, – это намеки на более давнее, весьма темное прошлое Влада. Ей просто было интересно, что же за скелеты могли скрываться в его шкафу? Похуже, чем у нее, или нет? Но исчерпывающе ответить на эти вопросы его любовница, пожалуй, не смогла бы, к тому же у Лики не было никакого желания с ней встречаться. Как и самого Влада расспрашивать, нагнетая тем самым домашнюю обстановку. Поэтому все, что оставалось, – это отложить выяснения на неопределенный срок. И заняться другими, более актуальными темами. Лика устроилась на переднем пассажирском сиденье, прикрыла глаза. Интересно, кто был у Анжелки, девочка или мальчик? Когда она успела его родить? По юности и глупости, еще до смерти родителей или уже после, скрыв этот факт от широких масс? Так что из нынешнего Анжелкиного окружения знала об этом, похоже, одна только врач. Или остальные на эту тему просто не заговаривали? Нет, не похоже было на то, чтобы другим было что-то про это известно, иначе хоть кто-то, хоть где-то да все равно нашел бы теперь повод в Лику шпильку воткнуть, особенно в присутствии Влада. Так от кого бы ей узнать, как обстоит все на самом деле и куда девался ребенок?

Лика настолько задумалась о своем, что не сразу обратила внимание на открывшуюся дверцу машины, почему-то заднюю. Что там Влад затеял? Что-то с собой притащил? Выходя из своего состояния, Лика развернулась назад, намереваясь это узнать. И отшатнулась, обнаружив, что в машине сидит совершенно посторонний мужчина. Избитый к тому же.

– Ты кто такой? – она на всякий случай нащупала дверную ручку, намереваясь, если что, сразу выскочить. – И какого хрена тебе здесь нужно?

– Потише, не шуми, – пытаясь отдышаться, мужчина едва голову поднял и снова уронил на грудь. – Я узнал, что Дуб на этой машине ездит. Ты его… женщина?

Ну хоть удержался в последний момент, чтобы не произнести ненавистное Лике «баба», которое слишком часто Ванька употреблял. Но Лика все равно разозлилась.

– Ты Влада Дубова имеешь в виду? Это не я его, а он мой мужчина. И машина моя. Так что, будь добр, объясни, что ты тут делаешь. И полотенце возьми, пока салон не уделал кровью.

Незнакомец мрачно посмотрел на нее, забирая протянутое полотенце. Потом выдавил:

– Мне помощь нужна. Мы с Владом давние кореша. А больше мне не к кому обратиться.

– Заметно, – кивнула Лика, рассматривая его. Анжелка на ее месте с истеричными криками уже выталкивала бы его прочь, если бы вообще охрану от клуба не позвала. Она же не могла на это решиться. Потому что сама, еще по детдому, знала, как это бывает, когда на тебя ополчился весь свет, а ты нигде не можешь найти укрытия. Не говоря о чьем-то сочувствии, о котором вообще приходится только мечтать. Сочувствия незнакомец у нее не вызывал, слишком уж был бандитского вида. Но вот отказать ему в помощи было как-то совсем непорядочно. Вздохнув, Лика взялась за телефон. Заметив, что незваный пассажир при этом движении зыркнул на нее диким волком, пояснила: – Владу хочу позвонить, чтобы недолго копался. Пусть сам с тобой разбирается.

Влад, как выяснилось, от внезапного появления товарища тоже был не в восторге. Сев в машину, он развернулся к нему лицом, оценил его внешний вид:

– Клик?! Привет! Какими судьбами?

– Нелегкими. Мне твоя помощь нужна. Можешь приютить меня на несколько дней?

Влад покосился на Лику в ожидании то ли разрешения, то ли поддержки. И она поняла, что именно ей придется решать этот вопрос. Отступать было некуда. Не выгонять же было этого субъекта из машины, устраивая скандал? Тем более что и Влад уже не раз приходил Лике на помощь, когда ей на голову внезапно сваливались старые Анжелкины приятели. Тут, конечно, был совсем другой случай. Но бросать загнанного человека на волю судьбы, с Ликиной точки зрения, было бы совсем непорядочно.

– Надеюсь, тебя никто не видел, пока ты добирался до нашей машины? – спросила она.

– Если бы видели, то я бы не добрался, – почти огрызнулся он.

– Ладно, – Лика отвернулась от него к Владу и кивнула: – Поехали! Дальше решим, что с ним делать.

Дальше решать пришлось тоже ей. Влад, обычно такой находчивый, сейчас совсем растерялся. Глядя на него, Лике оставалось только гадать, что же за дела связывали в прошлом этих двоих. Но отложив выяснение деталей на потом, она принялась оказывать помощь пострадавшему, устроив его в одной из свободных комнат. Медицинского образования у Лики не было, но зато жизнь на обучение не поскупилась, так что к процессу она подошла со знанием дела. Как выяснилось при осмотре, она явно погорячилась, предлагая в машине нежданному гостю полотенце, чтобы вытереть кровь. О крови тут речи уже не шло, поскольку полученные раны кое-как начали затягиваться, но при этом загноились, что и стало причиной плохого самочувствия Клика. Его знобило, и даже на ощупь, без измерения было понятно, что температура приближается к сорока. Отправив Влада в аптеку, Лика принялась вскрывать и промывать на своем пациенте все прорехи, какие могла найти.