Текст книги "Геометрия случайностей"

Дарья Мусс
Геометрия случайностей

© Дарья Мусс, 2023

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2023

Вступление

Светало. На чердаке жилого дома горел лишь приглушённый свет от зажжённых свечей. Несмотря на груду запылившихся сумок с не нашедшими применения предметами и плотно расставленную вдоль стен старую мебель, внутри чердака было просторно и по-своему уютно, а из окна открывался обворожительный вид на реку и лесную чащу. В отличие от нижних этажей дома, в ночное время здесь особо бодрствовала жизнь. Повсюду в организованном беспорядке были разбросаны тетради и исписанные листки бумаги, поэтому при желании можно было быстро найти нужную запись. Я сидела за столом напротив окна и дочитывала одну из таких тетрадей.

«Это было сложно, но это было моё!» — последнее, что вычитали мои глаза из потрёпанного клочка бумаги, вклеенного на изнаночную сторону обложки тетради.

Задумавшись над прочитанным, я откинулась на кресле, но затёкшая спина мне нещадно напомнила о том, что уже пятеро суток я не выходила из дома. Первая часть материалов была изучена и тщательно подготовлена, а для оставшихся двух ещё предстояло многое прочесть, осмыслить некоторые факты, найти недостающую информацию и встретиться с несколькими людьми. С особым удовлетворением я окинула взглядом стопки изученных тетрадей, таблиц, исписанных листков и аудиозаписей и, довольная своей работой, решила, наконец, пойти прогуляться, перед тем как приступить к описанию всего того, что открылось для меня за эти бессонные ночи труда.

Неделю назад я приехала в дом своих родителей, которые проживают в небольшом селе горной местности Алтайского края – самом очаге природных даров и богатств, далеко от городской суеты, с багажником, полным тетрадей, записей, а также фото– и видеофайлов, чтобы погрузиться в изучение материалов для будущей книги. Больше всего у меня, безусловно, было впечатлений личного характера, немногими из которых я позволю себе поделиться лишь во вступлении к этой книге ввиду их субъективности. Сама же книга основана исключительно на материалах, которые мне были переданы, а также на информации, полученной из личных бесед от первого лица и от других очевидцев.

А началось это приблизительно так: около четырёх лет назад я познакомилась с женщиной, по имени Клара, которая приехала в Австрию в наш город Зальцбург с труппой исполнителей. Она арендовала второй этаж моего дома на время гастролей. В ту пору я проходила бракоразводный процесс и искала дополнительные средства, чтобы поддержать себя, поэтому время от времени сдавала часть своего большого особняка. Клара была родом из Сибири, несмотря на такое редкое для тех краёв имя, и мне, как тоскующей русской эмигрантке, было приятно всякое общение с соотечественниками. Мы сдружились, и каждый раз, когда она была приглашена к нам в город со своей музыкальной труппой, охотно останавливалась у меня в доме. Это был хорошо известный в музыкальных кругах профессионал, но, прежде всего, меня изумила и заинтриговала её жизнь.

В свои ещё пока не совсем пожилые годы я не встречала кого-то похожего на Клару. Когда мы встретились впервые, это была уже зрелая женщина, лет шестидесяти, с которой с первых минут знакомства просто хотелось находиться рядом. В ней жила какая-то вневременность, незнакомая мне. Чем больше я с ней общалась, тем больше хотела узнать. Она была как постоянно обновляющаяся река, а её жизнь – как вечно читаемая книга, без конца и начала.

На протяжении трёх лет Клара приезжала в Зальцбург с гастролями, но однажды, ожидая её скорого приезда, я вдруг узнала из газет, что концерты её труппы в нашем городе были отменены. Забеспокоившись, я попыталась выйти с ней на связь, но телефон постоянно был вне зоны доступа. Через месяц мне позвонили её дети и попросили о встрече. Как стало известно из их уст, Клара срочно уехала на какое-то время из России, как мне тогда пояснили, по личным причинам.

Однако не это событие послужило поводом для нашей встречи с её детьми. Хотя сама Клара никогда не делилась со мной подробностями своей жизни, детям, по всей видимости, обо мне что-то упоминала. Они знали, что я довольно известный для русскоязычного общества Австрии писатель, переводчик, бывший журналист-эмигрант, и приехали, чтобы предложить мне написать книгу, которая потребовала бы предварительного тщательного исследования, острого ума и свободного, независимого мышления. Вначале я, не раздумывая, отказалась, так как на тот момент не только утопала в заботах о первенце, но и была занята новой работой в издательстве, которая отнимала у меня много времени. Тогда по возвращении Клары в Москву они организовали встречу, после которой я решила посвятить три года своего времени тому, чтобы тщательно изучить собранные материалы и написать её полную историю.

Эта встреча состоялась в их подмосковном доме в период рождественских каникул, куда я приехала в качестве гостя, а вовсе не как журналист или писатель. Дети знали, что мать не поддержит такую затею с их стороны, поэтому настоятельно меня попросили об их просьбе не упоминать. Они искали человека, который был бы одновременно не чужим для их матери и не близким родственником и при этом не являлся бы участником или прямым очевидцем событий её жизни, чтобы можно было непредвзято поведать историю со всеми эмоциями и оттенками, имея независимое мнение. Я, вдобавок ко всему прочему, ещё имела соответствующее образование.

Их замысел заключался в том, чтобы наши встречи происходили как можно более естественно и спонтанно, в условиях, где можно было свободно с ней беседовать о прошлом и задавать вопросы, тем самым собирая недостающие для книги пазлы, которых ввиду скрытности Клары насчитывалось немало даже для её собственных детей. На первую встречу я приехала с целью скорее навестить хорошую знакомую и посетить любимую мной столицу, нежели брать на себя столь ответственное задание, требующее значительных временных и энергетических затрат. Клара, ни о чём не подозревая, была искренне рада моему приезду. Как-то вечером мы сидели у камина и рассуждали о моих личных семейных проблемах, сложностях в браке, и я задалась вопросом о смысле своей жизни и вообще любой. Она посмотрела на меня таким понимающим, проникновенным взглядом и с внезапно появившейся на её лице обаятельно-загадочной улыбкой вдруг сказала: «Жизнь, наверное, слишком сложна и многогранна, чтобы можно было сказать, что её смысл лишь в любви, но, знаешь, всё-таки в этой жизни, длиной в полсекунды, кроме неё ничего более планировать, наверное, не стоит». Этого было достаточно, чтобы разбудить моё любопытство к Кларе и уехать к себе в Зальцбург с чётким намерением принять это тайное предложение от её детей.

На улице всё ещё было темно. Дул ветер. Я прогуливалась вокруг дома около часа, размышляя обо всём прочитанном. Несмотря на боль в спине после пяти дней погружения в работу без отдыха, я не чувствовала моральной усталости и не без азарта желала продолжить. Приготовив себе горячего чая, я вернулась на чердак и начала листать следующую тетрадь с её личным дневником.

«Как же принять то, что всё невыносимо, а дальше хуже? Как научить себя поверить, что всё – тьма и уже нет надежды?» — говорили таинственные строчки дневника. Я посмотрела в окно, вспомнила Клару и осознала, что в её глазах жил ответ.

Воспроизводя в своей памяти наши с ней личные беседы во время встреч, которые так умело организовывали для нас её дети, я сразу для себя отметила, что Клара никогда не рассказывала мне факты своей биографии, как анкету, – это было скорее повествование о днях, каждом в отдельности, чью связь и значение я разъяснила для себя лишь теперь, после ознакомления с материалами и проведения анализа полной картины фактов её жизни. Ей же был важен каждый день, его описание, стечение, живущие в нём эмоции и осмысление; он нёс для неё свою значимость, свою историю, способную изменить курс всей жизни, что я и постаралась отразить каждой отдельной главой этой книги для нашего дорогого читателя.

В один прекрасный день какое-то время спустя после моего пятого визита в Москву мне позвонили её дети и сказали, что больше не смогут организовывать подобные беседы, так как Клара уехала на неопределённый срок в кругосветное путешествие, не сказав, когда вернётся. Тогда они передали мне все имеющиеся на руках материалы, я собрала свои записи, сделанные после наших с ней бесед, встретилась с несколькими очевидцами и уехала к родителям изучать её историю, после написания которой я не смогла остаться прежней.

Глава I
Бунт

«Для того самого совершенного утра нужно как минимум так себя чувствовать внутри», – подумала про себя Клара с несвойственным ей скептицизмом и абсолютной уверенностью в том, как сложится день, и, повернувшись на другой бок, решила подремать ещё полчаса.

В столичной суете пробуждалась пасмурная пятница позднего августа: бодро и решительно неслись переполненные вагоны метро, заполнялись блеском припудренные витрины магазинов, оживлённо по мокрым тротуарам спешили прохожие – разгоралась привычная, наполненная делами и заботами московская жизнь. В это незатейливое утро, казалось, всё было по-прежнему и ничего не предвещало перемен – обычный день, измождённый механизмами повседневности, которые Клара освоила до автоматизма. Будние, как и выходные и праздничные дни, напевали одну и ту же повторяющуюся прозу, лишь с небольшой разницей в череде установленных событий и обстоятельств. Москва отлаженно готовилась к очередному дню предвидимых занятий, общеизвестных целей и неуклонно стандартизированных задач.

Окончательно проснувшись, Клара огляделась по сторонам своей же комнаты с надеждой обнаружить хоть какие-нибудь изменения, однако всё напоминало прежний, хорошо знакомый вид её привычного быта: функциональный интерьер спальни, обновить который давно не доходили руки; видневшийся из окна забитый старой мебелью балкон всё того же соседа; монотонные гудки поездов располагавшегося неподалёку Курского вокзала; переполненная корзина с грязным бельём, извещающая о конце рабочей недели, и, наконец, те же рыбки в аквариуме, выполняющие свою привычную траекторию. Всё находилось на своём отведённом месте, но сегодня, с первых минут своего бодрствующего утра, эта обычная картина, странным образом, вызвала в Кларе чувство смятения и недовольства. Невольно морщась от нежелания вставать с постели, чтобы начать очередной предсказуемый день с известным распорядком, Клара закрылась подушкой и пролежала ещё некоторое время в борьбе со своим нахлынувшим протестом и неприятием, прежде чем смогла пересилить внезапные эмоции и, приложив немалые усилия, поднялась с кровати и с тяжёлой головой побрела в ванную.

В поисках убедительного объяснения своему почти неконтролируемому эмоциональному состоянию Клара перебирала в голове все события предыдущих дней и даже недель, но ни одно из них не давало ни малейшего повода к столь резким и внезапным переменам в настроении – всё шло своим ровным и спокойным чередом, не оставляя места любому поводу для подобного всплеска темперамента. Однако, поразмыслив, она припомнила, что сегодняшний день всё же имел одно отличие от всего остального привычного набора её повседневной действительности – это был день её тридцатилетия.

Клара была привлекательной молодой женщиной среднего роста, с очерченным силуэтом и тонкой женственной комплекцией. Её мелкие пропорциональные черты лица выражали эмоциональную чувствительность, а шелковистые каштановые волосы умело подчёркивали озорной блеск светло-серых глаз. Она редко носила макияж, однако всегда имела элегантный внешний вид, выверенный строгим вкусом и своим индивидуальным стилем. Статная осанка извещала не только о стройной, подтянутой фигуре, но и о решительном, целеустремлённом характере хозяйки. Отличительной особенностью Клары была её походка. Всякий раз, когда ей говорили о том, что ни одному знакомому с ней человеку не составило бы труда узнать её со спины даже в любом парике и одежде именно по присущей лишь Кларе походке, она с неловким стеснением смущалась и робела. Когда-то, ещё в младенческом возрасте, она получила травму задней части левой ступни в швейном цехе, где работала её мать. Несмотря на то, что врачи заверили Клару: единственным неприятным последствием несчастного случая было ограничение в длительном или постоянном ношении обуви на высоком каблуке, она по какой-то причине неотступно связывала детскую травму со своей отличительной чертой, хотя такой связи не существовало вовсе.

Спокойного, жизнерадостного и в редких случаях умеренно капризного нрава, Клара обладала природной проницательностью, безошибочной интуицией, проявлявшейся при определённых обстоятельствах в её своенравном поведении, естественным чувством такта, скромной ненарочитостью и редкой чувствительностью – всё то, что год за годом формировало её характер и восприятие мира, порой по-ребячески наивное, порой не по возрасту зрелое. Пытливый ум, природная любознательность и требовательное отношение к себе привели к тому, что в свои годы Клара уже обзавелась завидным для многих социальным положением и блестящей карьерой. В вопросах выбора будущего ремесла и профессионального самоопределения Клара, в отличие от большинства своих сверстников, не знала больших сложностей. Ещё в школе она проявляла живой интерес к культурологии, географии, истории и лингвистике, но особенно большое значение придавала принципам справедливости и нравственности, поэтому поступила на факультет права и международных отношений. В свободное от профессиональной деятельности время она много путешествовала, любила читать, занималась самообразованием и музыкой.

Детство и юношество Клары прошло в небольшом городке на северо-восточных просторах Сибири, в краях, где природа с размахом окунается во всё разнообразие времён года, неустанно меняя свой внешний облик, а в семьях чувствуется уют традиций и провинциальных устоев российского общества. Однако ещё в раннем возрасте после своей первой поездки в столицу региона – Красноярск Клара начала признавать лишь большие города, восхищаясь их величием и бурлящей там жизнью. С детских лет было крайне заметно, как любознательность и её стремление к познанию перерастали возможности своего родного города. Так, после школы Клара поступила в высшее учебное заведение в Красноярске, куда переехала с твёрдой уверенностью в том, что уже не вернётся назад. По воле случая, удачи или же благодаря стремлениям и широте своего ума Клара, окончив с отличием университет, оказалась в Москве, где и начала профессиональную карьеру сначала адвоката, затем консультанта и специалиста по международному праву в средних и крупных частных компаниях. Столица внушала молодой, активной и талантливой Кларе благоговейную симпатию, где она усматривала целую радугу перспектив и идеальное место для полной реализации. Москва представлялась ей тем средоточием значительных событий, тем очагом интересных знакомств, которые составляли неотъемлемую часть её увлечений и мечтаний.

Зеркало в ванной комнате, к её разочарованию, никак не оповещало о праздничном дне, а лишь безошибочно указывало на образ равнодушной, зачахшей, слегка взлохмаченной молодой женщины, так гармонично сочетающейся с апатичной атмосферой дома. Клара имела привычку следить и ухаживать за собой, но в последнее время начала наблюдать в своём внешнем виде признаки несвежести и тусклости, которые не устранялись отдыхом, витаминами и должным отпуском. У врачей не нашлось поводов для беспокойства, поэтому Клара, делясь своими волнениями с близкими и знакомыми, списывала всё на возрастные изменения, что, конечно, вызывало скорее улыбку на лице, нежели должное понимание и сочувствие. В надежде избавиться от несвойственного в последние годы душевного смятения Клара приняла холодный душ и направилась на кухню приготовить себе завтрак, как раздался звонок:

– Привет, любимая. С днём рождения! – ровно, почти автоматически произнёс голос в трубке.

– Спасибо, Альберт! – равнодушным и не совсем приветливым тоном ответила Клара.

– Как настроение? Я только что звонил в ресторан: к шести всё будет готово, как и договаривались! А ведущий подойдёт к семи, когда рассядутся гости, – энергично воскликнул Альберт, сразу же перейдя к организационным вопросам.

– Понятно, но я даже не видела полный список гостей… – с долей недовольства заметила Клара, – близкого круга друзей и коллег было бы вполне достаточно!

– Не беспокойся, сегодня всё организовано для праздника и будет весело! Настраивайся на пышные гулянья! – сказал Альберт, не поняв, что в эти минуты тревожило Клару.

– Я просто уже хорошо знакома с манерой вашей семьи приглашать на мероприятия лишь людей, которые выгодны для имиджа и репутации! Сегодня я бы не хотела слышать поздравления от людей, которых я видела пару раз в жизни лишь мельком!

– Ты чего это? Не с той ноги встала? – удивлённо спросил Альберт.

– Да настроение странное – наверное, старею… – призналась Клара, пытаясь намекнуть на расстройство своего душевного состояния. – А что ты мне пожелаешь? – вдруг поинтересовалась она.

– Да брось с этими глупостями! Не философствуй лишнего! – сказал Альберт, немного замешкавшись. – А желаю тебе, конечно, здоровья, позитива и чтобы ненужные мысли не лезли в голову! – растерянно добавил он.

Впрочем, ему было свойственно теряться, когда велись откровенные беседы и задавали слишком прямые вопросы.

– Иногда мыслям не прикажешь! – возразила Клара.

– Как хорошо, что у тебя сегодня выходной – будет время привести себя в порядок к вечеру, ведь у нас столько планов на сегодня! – Альберт делал вид, что не замечал настроения и протеста Клары, хотя он в действительности вполне был способен не замечать некоторые вещи из-за присущей ему нечувствительности к эмоциям и душевным переживаниям. – Кстати, после обеда, – продолжал он уже слегка игривым голосом, пытаясь сменить тему, – мама хотела тебе позвонить. Она что-то придумала с подарком, раз пять спрашивала у меня твой размер, вот я и осознал, что знаю только твой размер бюстгальтера.

– Ничего мне не надо, вечером с ней увижусь! – резко ответила Клара на неуклюжие попытки Альберта отшутиться и разрядить обстановку, почувствовав, как утренние эмоции вновь начали преобладать.

– Сегодня мы организовали для тебя превосходный вечер на крыше шикарного отеля с видом на всю вечернюю Москву! – восторженно констатировал Альберт с уверенностью в неоспоримой заманчивости своего предложения.

– Хмм… дай отгадаю! Наверное, это «Метрополь» на Лубянке! Мы уже с десяток мероприятий там провели! – иронично заметила Клара. – А с террасой заминочка, больно пасмурный сегодня день!

– Там невероятно красивый банкетный зал и вообще престижнейшее место! – с возмущением ответил Альберт на пререкающийся настрой Клары, добавив: – Что ты так раздражена?! В свой же праздник! Хотя я и сам сегодня на нервах, – произнёс Альберт, ловко переводя разговор на занимающие его голову вопросы. – Представь, утром узнал, что Рубинштерны нам сделку сорвали! Отец со вчерашнего дня сам не свой! – сказал Альберт теперь уже обеспокоенным тоном, вновь меняя тему разговора. – Надеюсь, к вечеру отойдёт.

– Мы на нервах по разному поводу, – тонко съязвила Клара, обижаясь на его нечувствительность и концентрированность на себе в её день. – По-моему, Оскар Абрамович сам не свой с того момента, как у Рубинштерна-старшего случился инсульт! – нетерпимо добавила она.

Сегодня Клара не желала ни говорить, ни слушать о работе, а Альберт так нечувствительно настаивал.

– Ещё бы! После смерти старшего, благодаря его братику, нас через месяц ждёт уже третий аудит! Кто бы мог подумать, ведь под свою же фирму копает! – возмущённо заметил он.

– Хочет всё проверить перед вступлением на должность покойного брата. Мне кажется, вполне адекватное поведение, – равнодушно сказала Клара, вдруг осознав, что бессмысленно было ожидать от Альберта тонкого восприятия её состояния.

– Ты его ещё не знаешь – похоже, он похитрее своего брата! – раздражённо ответил Альберт. – Как хорошо, что у тебя теперь новая должность! Вот сегодня всё и отпразднуем – и день рождения, и твоё повышение!

– Да уж! Я и забыла. Как-то очень неожиданно твой отец решил перевести меня в топ-менеджеры – у меня и опыт-то в другой сфере! Надеюсь, всё же это не твоих рук дело! – с некоторым негодованием воскликнула Клара.

– Я ничего не знал, клянусь! Сам тогда удивился, но это же здорово! Чем ответственнее должность, тем теснее ты будешь участвовать в делах компании и тем серьёзнее принимать решения, да и вместе будем курировать некоторые проекты.

– Я пока ничего не подписала – Оскар Абрамович что-то всё тянул с контрактами. Так что хоть я уже неофициально приступила к новым обязанностям, я могу ещё и передумать, – капризным тоном заявила Клара, поддавшись утренним эмоциям.

– Клар, у отца сейчас на столе целая куча бумаг из-за аудитов и смены совета директоров, но он мне сказал, что сегодня всё уладим! Не знаю, правда, когда. Но ты ни о чём не беспокойся, вечеринка пройдёт на ура – мы наняли лучших организаторов праздников.

– Я знаю, как всё пройдёт. Вы обращаетесь к одним и тем же организаторам мероприятий для всех крупных вечеринок – ничего нового, – вздохнула Клара.

– Всё, зайчонок, мне надо бежать, в пять заеду за тобой. Выпей вина, расслабься! – вдруг заторопился Альберт. – До вечера!

– Пока, целую, – нерешительно сказала Клара и повесила трубку.

С Альбертом Клара встречалась уже около трёх лет, их отношения были предельно стабильными и мирными – без буйных ссор и взрывных проявлений темперамента. Альберт работал коммерческим директором в крупной юридической фирме своего отца. Это был спокойный, воспитанный человек, всегда в хорошем настроении, с незыблемыми идеями и привычками всегда идти по жизни как по заранее написанному плану, выверенному согласно его представлениям о мире и собственной жизни. Любимый сын образованной и состоятельной семьи, Альберт никогда не стоял перед той свободой выбора, которую с самого раннего детства знала Клара, опасался риска и всегда принимал рациональные и трезвые решения. Он был на семь лет старше Клары и всячески пытался уговорить её переехать в свой дом и завести семью, но всегда безуспешно – Клара неуклонно отказывалась от всех предложений связать себя узами брака, ссылаясь на сосредоточенность на карьере и отсутствие времени для создания семьи. В результате в будние дни они жили по отдельности, а совместный быт был организован в выходные либо в доме у Альберта, либо на квартире у Клары, а также во время отпусков и некоторых праздничных дней. Такой образ жизни всё это время вполне устраивал Клару, которая обладала врождённым свободолюбием и потребностью в повременном уединении. Как и Альберт, она обладала методичным и организованным умом, но при этом Кларе была также присуща пылкая романтичность и творческая созидательность, в силу чего временами она нуждалась в мгновениях спонтанного хаоса, непредсказуемости, которые тщательно сберегала для себя вечерами одиноких будней. Другой же причиной такого словно подсознательного оттягивания полноценных семейных отношений в их традиционном смысле был её прошлый опыт, который наглядно ей показал, что в большинстве случаев приходится идти на компромисс чаще всего со своей же природой, что в некоторых случаях, как со временем уяснила для себя Клара, далеко не стоило такой цены. К Альберту она, без всякого сомнения, испытывала привязанность и самые нежные чувства, однако всё ещё сторонилась их постоянного совместного проживания, по всей видимости, из-за неуловимого ощущения присутствия в уголках её души некоторых сомнений, которые сегодня, слившись воедино с другими эмоциями и переживаниями, бурей обрушились на давно привыкшую к себе Клару.

Разговор с Альбертом задел в ней новую диссонирующую струну, и, к её же недоумению, обуревавшие эмоции только усугубились. В это утро их отношения ей показались невероятно формальными, если не сказать чуждыми. Мысль о грядущей вечеринке, неоднократно упомянутой Альбертом, вовсе не добавляла ликующего предвосхищения мероприятия, а лишь усилила ощущение явного отторжения от предстоящих событий дня. Всё безмятежное невозмутимое бытие последних лет тишины и мирного течения по своей жизни в эти минуты внезапно и без всякого повода перевернулось и нахлынуло глыбой неуправляемых эмоций. Теперь чувства внутреннего протеста, смятения, несогласия свободно парили в просторах её души, заглушая остальные эмоции здравого смысла и любые проявления праздничного настроения.

Не успела Клара закончить свой завтрак, состоящий из полуобгоревшего тоста со сливочным маслом, скорее напоминавшего картину «накануне выходного дня по сусекам холодильника», нежели заслуженные праздничные яства в знаменательный день, как один за другим последовали звонки. Младший брат Митя сообщил, что жена ожидает третьего; родители пожелали здоровья и сетовали на погоду в их далёких краях; коллега жаловался на нагрузку в связи с предстоящим аудитом и, как выяснилось, ничего не знал о запланированном мероприятии; близкая подруга Алёна, с которой Клара познакомилась на своей самой первой работе в столице, рассказывала о наряде и новой причёске, которую сделала специально для торжества, а также детально выспрашивала о приглашённых на вечеринку гостях. С каждым следующим звонком поздравления всё громче, всё пронзительнее звенели механическим набором любезных формальностей, лишь усиливая уже вынырнувшее на поверхность этим утром отторжение и желание сбежать от шаблонной обстановки и противоречивых чувств.

«Надо же, насколько предсказуемо это унылое утро моего праздника! И чем дальше, тем безнадёжнее – одна тоска. Ах, как одиноко! В обычные дни не так чувствуется, сегодня что-то на меня нашло!» – подумала Клара после ещё одного звонка с формальными поздравлениями.

Поистине дивясь очевидному несоответствию тяжести и чуждости своего эмоционального состояния, ровным счётом ничем не обусловленного, с должным праздничным настроением именинницы, Клара, усомнившись, включила телевизор, чтобы на всякий случай удостовериться в текущей дате и месяце, а также поискать в прогнозах на день хоть какое-то для себя объяснение в расположении и влиянии планет. Она беспорядочно щёлкала по каналам – все программы единодушно подтверждали, к разочарованности Клары, 21 августа 2003 года – знаменательный день с её круглой датой. Кроме этого, телевидение настоятельно предупреждало о дождливом пасмурном дне с сильными порывами ветра, рекомендуя избегать лесной местности и продолжительных прогулок. Дойдя до астрологических прогнозов, Клара с надеждой в глазах пробежалась по гороскопу и остановила свой взгляд на нужном знаке зодиака:

«Львам сегодня будет благоволить удача, а действия наконец-то приведут к тому результату, который вы так давно ожидаете. Расположение звёзд даст возможность переделать массу накопившихся скучных, но необходимых задач. Именно в этот день вы сможете поверить в невозможное и получить то, о чём так давно мечтали. Не отказывайтесь от помощи близких. Будьте терпеливы, мудры и сдержанны, не растрачивайте свои силы понапрасну».

Всё прочтённое в гороскоп-канале вызвало в Кларе лишь отрицающее раздражение, а последние напутствия дня к тому же и циничную ухмылку: она знала, насколько в эти минуты все эти слова были невозможны и далеки от реальности. Так и не закончив завтракать и не найдя объяснения своему эмоциональному всплеску, Клара с досадой в глазах выключила телевизор, заварила успокаивающий ромашковый чай и вышла из кухни.

В попытке побороть своё едва контролируемое эмоциональное состояние и как-то приглушить противоречия и нарастающее чувство негодования, ударившие громом среди ясного неба в спокойной и привычной повседневности, Клара решила последовать совету Альберта – отвлечься и подготовить специально купленный для торжества наряд. В гардеробной гордо висело длинное слегка помятое бледно-жёлтое платье с изящным вырезом на всю спину. Специально подобранная к платью новая пара туфель лежала на самой верхней полке шкафа, куда при помощи стоящей рядом табуретки взобралась Клара и, балансируя на цыпочках со старанием ухватиться за край нужной коробки, резко потянула её к себе. Однако вместе с коробкой кубарем скатились сначала на голову Клары, затем с грохотом приземлились на пол, захватив с комода китайскую фарфоровую вазу, привезённую из отпуска в Шанхае, лежащие сверху зимние сапоги и зонт. От такого громкого шума в комнату прибежал напуганный и взъерошенный кот Сильвер и с осторожностью затаился у порога, предупреждая опасность.

«Видимо, к счастью. Но к какому – пока непонятно!» – подумала Клара, равнодушно окинув взглядом гардеробную, и, отодвинув ногой со своего пути осколки её любимой вазы, пошла гладить платье, оставив комнату в состоянии заметного беспорядка.

Клара родилась творческой и во многом изобретательной натурой. Искусство всегда было для неё предметом восхищения и исключительной подлинной ценностью. С самого детства она грезила музыкой и даже хотела связать с этим жизнь. Большую часть своего свободного от школьных занятий времени Клара с упоением и редкой усидчивостью проводила за изучением нотной грамоты, отработкой этюдов и несложных произведений. Так, к моменту окончания получения среднего образования она уже успела получить диплом об окончании музыкальной школы и даже поучаствовать в региональных конкурсах. Для продолжения обучения Клара после школы переезжает в Красноярск, где делает свои первые шаги в самостоятельную жизнь. Недолго раздумывая и не жалея времени и сил, она поступает в музыкальное училище, чтобы продолжить обучение на своём излюбленном музыкальном поприще наряду с получением высшего образования на факультете права и международных отношений – в то время не менее интересующей Клару области. По воле обстоятельств, получив диплом о высшем образовании, она через некоторое время выигрывает областной музыкальный конкурс и попадает в столицу для итогового состязания молодых музыкантов. Бурлящая жизнь самого крупного города страны, богатая культурная деятельность, впечатляющие городские архитектурные убранства и неограниченные возможности – всё, что нужно для амбициозного, творческого и целеустремлённого потенциала, – увлекли и поманили Клару, и она приняла решение остаться в столице. Даже несмотря на несомненные успехи в музыкальных кругах, Клара сделала выбор в пользу своей основной карьеры, которая здесь открывала для неё массу новых возможностей и интересных знакомств, тем самым впервые отодвинув увлечения детства на второй план. Первый год жизни в столице прошёл крайне интенсивно и даже напряжённо – следовало не только найти подходящую работу и обустроиться в совершенно незнакомом месте, но и создать с чистого листа свой круг знакомств, а также пройти социальную адаптацию в крупном городе-космополите. С Альбертом Клара познакомилась только к концу третьего года столичной жизни, когда уже успела обжиться, сменить несколько работ, узнать романтику юных лет и покрутить непродолжительные романы. Устроившись в давно заявившую о себе крупную юридическую фирму отца Альберта, за своё быстрое обучение, смекалку и удачные контракты уже через полгода работы Клара получила повышение и была переведена в международный отдел на должность консультанта – специалиста по международным правовым спорам, где Альберт занимал руководящий пост. Так, постепенно, выстраивалась жизнь, которая погружала её всё глубже в мир лицемерия, расчёта, корпоративных финансов, важности репутаций и привела к сегодняшнему дню, когда в день своего рождения она чувствовала в себе лишь рвущийся наружу протест и непримиримые противоречия, зовущие к незамедлительному их разрешению.