Текст книги "Хвостатые истории. Советы по воспитанию собак, лисиц, песцов и других животных"

Что касается Плюшки, ставшей лучшей подружкой Аро, то дело было так.

Какое-то время я ездила фотографировать собак в Кожуховский приют. Он только открылся, там постепенно заполнялись собаками сектора, и мне совместно с волонтерами нужно было зафиксировать на фото каждую собаку в каждом вольере. Общий план, портрет, передать характер. Это была сложная работа, в особенности потому, что пришлась на зиму!

И вот захожу я в очередной вольер и вижу толстенную коротколапую собаченьку рыже-белого окраса, с огромными выпученными глазами.

«Ой какая плюха!» – воскликнула я, не сдержав порыва эмоций. И почувствовала, что знаю ее всю жизнь, знаю, как ее зовут и какая она.

Передо мной пыхтел плюшевый батон, похожий на диванный валик, с глазами как две планеты, вилючий и писающийся от радости. И тогда случилось у нас то самое, которое с первого взгляда.

Дома я сообщила, что нашла в приюте рыже-белую метиску корги на очень коротких лапках и хочу ее забрать. Муж и мама категорически возражали против очередной – уже пятой – собаки. Тогда в нашей стране и, соответственно, киноиндустрии начинался кризис, и еще одно животное в доме казалось безумством. Но я просто так не сдаюсь, потому пообещала себе и семье, что стану всячески заслуживать эту собаку. Буду очень много работать, продолжать делать хорошие и добрые дела и все в таком духе, лишь бы забрать это коротконогое счастье домой.

Я приезжала в Кожухово еще дважды до воссоединения с Плюшаном. Заходила к ней и непременно всплакивала в ее вольере. Времени на встречи отводилось категорически мало, и все это походило на тюремные свидания. Я еще не знала, что она старая и с опухолью. В конце концов я решила, что сделала достаточно добрых дел и много поработала, поэтому Плюху из приюта могу забирать с чистой совестью.

Плюша заняла свое почетное место в семье и свила себе гнездо под моим рабочим креслом. Когда я сидела за компьютером, а мне что-то тыкалось в ногу – я знала, это Плю. А если я смотрела на нее хоть одним глазком – та сразу лезла ко мне на руки с поцелуями. Она вела себя как существо, дорвавшееся до счастья – улыбалась, виляла хвостом, не отходила от нас с мужем, хрюкала, пищала и писалась от восторга.

Наблюдавший Плюху кардиолог объяснила нам, что собачка очень боится нас потерять, а потому еще долгое время проведет в стрессе-предвкушении, что мы куда-нибудь исчезнем. С этим психологическим стрессом было связано ее бурное дыхание открытой пастью и отказы писать самостоятельно (иногда приходилось приподнимать ее на руках, чтобы она как следует прописалась).

Пока мы жили в городе, прогулки Плюша откровенно ненавидела. Хотя деваться ей было некуда – пока у нас не появились овчарки-пенсионеры Арно и Аро, с которыми мы гуляли всего по полчаса из-за того, что они сильно уставали, ей приходилось выдерживать бешеный темп Брыни, Фроста и Персея. А с ними мы проводили в парке по несколько часов. Плю даже пришлось скинуть лишний вес. Вот тогда-то у нее вместе с талией обнаружились довольно длинные прекрасные лапы, и метисовость корги была мгновенно забыта.

За время нашей совместной жизни Плюша заставила меня пережить много тревожных моментов по поводу ее здоровья: и вскрывшаяся опухоль дала знать о себе, и частые эпилептические приступы. Один из них и стал для нее последним. Это была опухоль мозга.

Плюшу я люблю до сих пор, ничуть не меньше, чем при ее жизни у нас. Я заслужила эту собаку, и она прожила у нас долгую счастливую жизнь, полную любви и спокойствия, среди своих любимых розовых веревочных косичек, которые она расплетала по ниточкам… жизнь, которую заслуживает прожить каждая собака.

Давайте я поделюсь с вами своими соображениями по поводу старых собак в семье.

Помню, сказала мне одна знакомая: «Хочу фокстерьера!» Я, конечно, говорю: «О, сейчас любую породу можно взять бесплатно из тех, кто нуждается в новом доме!» Для подтверждения этой чудной возможности я залезла на «Авито» и тут же нашла следующее: «Переустраивается фокстерьер восьми лет». Зачитала объявление и вот что услышала: «Нет, не хочу старую!»

Так я узнала, что взрослую собаку брать не стоит, ибо у нее сложившийся характер и она скоро умрет.

Второй аргумент в том конкретном случае совсем не имеет смысла, ибо фоксы обычно доживают до пятнадцати лет. Восемь лет для собаки среднего размера – это в принципе расцвет и пик адекватности. А что до первого, то тут две составляющие.

Во-первых, темперамент часто определяют гены. Это врожденное. Прилипала или самодостаточность, то есть то, какой вырастет ваша собака, сначала определяют гены, а потом уже воспитание. А порой и воспитанием из индивидуальной особы не сделать ту, что на коленочки будет лезть каждую свободную ото сна секунду.

Во-вторых, сложившийся характер в моем понимании – плюс, а не минус. Это предсказуемость и возможность найти того, с кем проживешь душа в душу. Задумайтесь об этом!

Если сравнивать старых и молодых собак, то у первых на контрасте плюсов более чем достаточно. Утверждаю это исходя из опыта своей многоголовой семьи:

○ старики не громят дом, не бьются о стены в играх, не врезаются в мебель и хозяев;

○ возрастная собака идеальна для работающего человека: ушел из дома – на душе спокойно, возвращаешься – твой хвостик спит, все вещи на месте, никакого ущерба для домашнего уюта;

○ старикам не нужно много гулять. Если вы занятой человек, то двадцать минут до работы и полчаса вечером для молодой собаки – почти издевательство. И дом при таком раскладе разрушен будет вдвое быстрее. А возрастной пес выйдет, воздухом подышит, туалетные дела сделает и уже тянет обратно – туда, где теплая подстилка;

○ пожилая собака уже ко всему приучена: это и есть «сложившийся характер». Вам не придется бегать, как со щенком-подростком, по семь раз в день на улицу, чтобы объяснить, что-куда-зачем. Место даже показывать не нужно: как правило, они бухнутся на лежак раньше, чем вы откроете рот. А если объяснения нужны – до собакена все дойдет быстро, помогает мудрость;

○ ваш старый пес вряд ли станет выть один дома. Когда я работала по двенадцать часов и наш первый щенок Ларочка включала дома воющую тоненькую сирену – означенная сирена стала моим ночным кошмаром;

○ с пожилой собакой приятно поговорить. Молодая тебя и слушать не будет – убежит по своим делам, а ты останешься со своими мыслями наедине.

Исключения будут всегда. Но мой опыт из года в год подтверждает то, что я только что написала, конечно, я не говорю о ветхой древности в глубоком маразме, которая ежеминутно ходит в туалет под себя. Хотя и к этому тоже нужно быть готовым, понять, принять и любить до последнего дня, ведь этот рубеж может перейти когда-то и ваш маленький милый щенок. Ведь ясно же, что он не останется двухмесячным чудом навсегда.

Приведу еще один «железный аргумент», который слышу не так уж редко: «Ее же надо будет постоянно лечить!» Даже купив щенка у лучших заводчиков, вы рискуете. Всякое случается, возможно, вам придется постоянно лечить свою собаку с самого рождения. А если даже молодая собака окажется здоровой, она все равно состарится, и так или иначе вы столкнетесь с необходимостью лечения. Откуда такая иллюзия, что проблемы начнутся «когда-нибудь сильно потом»? Или рассуждающие подобным образом люди уже готовы просто избавиться от собаки с проблемами? Ну раз уж лечить – не вариант?

Наши выгулы разбиты на несколько заходов. В одном заходе гуляют совсем старенькие собачки – как же это умилительно! Всегда знаешь, что не нужно наматывать круги по территории, чтобы следить одновременно за всеми сразу, ведь они спокойно ходят за мной хвостом или щиплют траву, аки коровки. Лежат в теньке или валяются на солнце, степенно бродят тут и там. А следом выгул молодых. С анархией и безумием: у нас даже гончие на крыше машины танцевали! Весь выгул тявкает, врезается в людей и все вокруг, игнорирует команды – как же, пыл-то надо куда-то выплеснуть! Грязные, мокрые, счастлииииивые, конечно, а довольные жизнью старики смотрят на них и ржут – дурачье зеленое!

А что касается страха «она скоро умрет» – это, конечно, наш личный эгоизм. Мы хотим, чтобы член семьи прожил рядом с нами подольше, и жалеем себя, боимся, что новый-старый друг уйдет слишком рано. Только привык к собаке – а она возьми и умри, нехорошо. Но если все-таки поразмыслить и забрать собаку из приюта, а не купить щенка у модного заводчика? Безусловно, если не брать глубокого старика, то рядом с вами никто и не умрет «слишком рано», это произойдет в приюте, о чем вы никогда не узнаете. Зато вам спокойнее, вы не переживаете, а помочь бездомному животному не решили нужным, исходя из собственного эгоизма. И потом – вы же не считаете себя стариками в середине жизни, в сорок лет, правда? Значит, и восьмилетний пес вовсе не старый, а в самом расцвете зрелости, и вы можете подарить ему счастливую жизнь.

Знаете, непередаваемо прекрасные ощущения охватывают, когда ты сидишь работаешь, слышишь тихий вздох, поворачиваешься – а старый пес лежит на диване и сердечки тебе глазами отправляет. Я запомнила это навсегда. Аро было все равно, что мы с ним нашли друг друга, когда ему стукнуло много лет. Он очень меня любил, и взаимно. И это развеивает еще один миф о том, что старая собака не полюбит нового хозяина, потому что не выросла рядом с ним. Полюбит. Потому что вы – Человек, ее спаситель и центр вселенной.

5. Брейн

Когда деревья были большими, мы с мужем – молодыми, а собак в съемной двушке – всего пять, нам в голову пришла великолепная идея: взять шестого пса. Мы раньше никогда еще не выбирали собак – напротив, собаки выбирали нас, и вот такого, чтобы сесть за каталог на пристройство, листать фотографии, спорить, разглядывать, читать истории, в нашей жизни не случалось.

Но я не была бы собой, если бы еще до начала выбора кандидатуры в хвостатую семью не выкатила ряд требований: хочется, чтобы пес был обязательно охотничьей породы, причем инвалид и даже такой, какого точно никто себе взять никогда не захочет.

Дима скептически отнесся к такому перечню, но я замахала руками, убедительно заявив, что «таких собак десятки, если не сотни, просто поверь мне».

Первый вечер поисков закончился фиаско. Как и второй, и все последующие. Я, не скрою – в легком напряжении, перешла с каталогов по пристройству собак в Москве на питерские. Дима заприметил объявление какого-то крохотного щенка русской гончей и предложил забрать его, но я хмыкнула – щенок, дескать, своих людей всегда найдет, а мы ищем страшного инвалида, если ты вдруг забыл.

Ну ок, время шло, а я, с дергающимся глазом, все листала, листала и листала. И в результате вышла на картотеку собак в Краснодаре. Есть там приют для особенных животных под названием «Краснодог». И в папке с фотографиями инвалидов в одной из их социальных сетей я увидела эти глаза.

Гончак. Настоящий русский пегий гончак.

Но положа руку на сердце выглядел он страшновато: перекошенная физиономия, половина лба в сторону, глаза безумные, выпученные.

«Пес Руслан. В детстве он получил черепно-мозговую травму, из-за чего у него такой забавный вид», – точно помню, какой была формулировка. И где-то в комментариях прозвучало, что не очень-то он и забавный, право слово, внешность на любителя. Вот прямо на меня.

– Его не будут звать Русланом, – безапелляционно сказал муж.

– Конечно, нет, – согласилась я. – Придумаем ему имя вместе.

Но для начала нужно было продумать доставку восьмимесячного лосенка из Краснодара к нам, а еще раньше – поговорить с кураторами приюта, узнать о прошлом животного, его привычках, особенностях.

Впрочем, краснодарские волонтеры очень обрадовались моему звонку: инвалиды нечасто пристраиваются, к тому же я им понравилась.

«Вы точно не передумаете?» – спросили они меня перед началом оформления Руслана на авиаперелет. Я была в себе уверена, ведь такое решение категорически нельзя принимать необдуманно. Своим выбором я беру на себя ответственность за жизнь, а это вполне серьезно, согласитесь.

Для перелета щену дали легкий наркоз. Мы встретили в аэропорту огромный пластиковый бокс и, пока грузили его в машину, заметили, что новый наш товарищ уже проснулся и внимательно смотрит на нас своими странными, посаженными на разный уровень глазами.

– А вдруг он агрессивный? – внезапно сказал Дима.

– С чего бы, – хмыкнула я, – поехали.

Дома, освободившись от переноски, Руслан прошелся на заплетающихся лапах по квартире, перенюхался с прочими нашими питомцами, шумно выхлебал миску воды и отправился с нами на первую московскую прогулку.

Имя мы ему уже надумали – Брейншторм! Красивое, звучное имя, мгновенно сократившееся до просто Брейн. «Мозг! – размышляла я. – Умным будет, ведь как корабль назовешь…»

Все шло хорошо ровно до вечера, когда, вернувшись с долгого променада по Строгинскому парку, погоняв голубей, поплескав в Москве-реке лапы и взболтнув там огромный свой язык, Брейнушка не кинулся сначала на Фроста, затем на Грушу, после на Шуню, повалив его на пол и принявшись с остервенением трепать за холку.

Получилось громко.

И, как сейчас помню, за окном уже темно. Ранний сентябрь. Время позднее. Соседи снизу, соседи сверху, везде соседи – а у нас в квартире собачьи вопли и человечьи крики, чего до сих пор ни разу в жизни не бывало. Разнимать не умеем. Как реагировать – не знаем. Кто-то из нас в панику, кто-то в истерику (подозреваю, что оба раза я), Дима кое-как собак разнял и позакрывал по разным комнатам. Брейна – в коридор, мне – телефонную трубку: «Звони. Спрашивай, что это может быть, отчего такое поведение».

У меня колени стучали друг о друга, пока волонтер на том конце провода слушал мой нервно-сбивчивый рассказ. Впрочем, ничего нового я не узнала, кроме того, что в приюте Брейн жил с другой какой-то собакой, у которой отжал будку. А больше ничего конкретного, никаких идей.

Мы не стали долго думать и наняли Брейнушке персонального кинолога. Одновременно ходили на групповые занятия, чтобы погасить агрессию к другим собакам – ну и по врачам. Его кривая голова не доставляла ему проблем, но в итоге походов к разным специалистам мы поняли, что Брейн не исправится, потому что на самом деле он не злой.

«У него черепно-мозговая травма, полученная в раннем детстве. Поведение вашего пса – ее последствия. Скорее всего, он живет в каком-то своем мире, у него могут быть галлюцинации, нужно смириться с этим», – сказал нам невролог.

И правда, агрессия Брейна не выглядела рядовой. Он мог кидаться на стены и кусать их или начинал играть с воздухом, будучи уже довольно взрослым псом. Особенно полюбилась ему игра со свежей землей – у нас в районе тогда клумбы перекапывали, чернозема по пути в парк масса. Ух как он летел в эти кучи! И прыгал, прыгал, словно рядом с ним играет еще одна собака. Примерно тогда мы узнали, что Брейн-то наш жил в детстве… на кладбище. И именно оттуда, уже с кривой головой, волонтеры его и забрали.

Не представляете, сколько пошло фантазий с ноткой черного юмора, когда два этих факта – кладбищенское детство и любовь играть со свежей землей – соединились друг с другом. С тех пор мы называем эти игры «Брейн и его невидимые друзья».

Не прошло и месяца, как лосенок начал проявлять агрессию по отношению к нам с мужем. Он всегда делал это без предупреждения и в опасной манере – прыгал в лицо. Русская пегая гончая – порода крупная. Брейн только рос, но в свои восемь месяцев он ставил лапы мне на плечи, а во мне 178 сантиметров роста. И когда такая тушенька делает бросок тебе в лицо или в шею – это очень страшно, правда.

Одновременно Брейн стал форменным погромщиком. Он разбирал квартиру в бетон. Напомню, занятия с персональным тренером и групповые занятия у нас тогда шли полным ходом! – и все проблемы наши пытались решать профессионалы. Муж прошел с Брейном курс ОКД и сдал его на пятерочку! Пес идеально выполнял команды – ровно до момента, как его начинало клинить.

Ничего не помогало. Чаще всего Брейн охранял нелепые и невидимые предметы – когда у него случался глюк, он мог начать охранять воздух вокруг себя. А охрана в его понимании – это всегда бросок.

Какое-то время дома в наморднике ходил. Однажды муж ремонтировал розетку в коридоре, присел за инструментом – и ему прилетел сзади в шею Брейн всей своей массой. Не будь он в наморднике, не было бы у меня мужа, определенно заявляю. И, конечно, мы его изолировали от других собак. Привыкшие перемещаться по всей квартире, они отчаянно не понимали, почему теперь их закрывают в комнатах, а выход на выгул через жившего в коридоре Брейна превратился в сложнейшее мероприятие. Брейн, разумеется, выгуливался индивидуально.

А теперь самое отягчающее обстоятельство: я была на первом триместре беременности, когда мы забрали в семью нашего косатика. Прозвище «косатик» – производное от косатки, хищного морского кита черно-белого окраса. Очень Брейн нам напоминал косатку своими круглыми блестящими боками и опасностью, которую, собственно говоря, представлял. Второе прозвище тоже навеяла морская тематика – «камбала». На этом позвольте остановиться чуть подробнее.

Когда у Брейна случался клин и на него нападало кусачее настроение, внимательные люди – то есть мы – научились такие моменты определять буквально за несколько секунд до их наступления. Этих секунд должно было хватить, чтобы бежать, опережая собственный визг, и спасать свою жизнь. Мы различали два тревожных знака. Первый: глаза Брейна становились красными. Второй: в силу асимметричного расположения и микровыражений личика Брейна его глаза практически становились друг над другом – вот прям как у камбалы. Незабываемое зрелище, убежденно заявляю вам.

Отсюда пошло выражение «камбалит» – это и стало синонимом слову «бежать».

Однажды мы с мужем собирались на съемки, а Брейн разгуливал в коридоре квартиры со всей своей деловитостью – хвостик удочкой, глаза в пучок, когтем там и сям ковыряет линолеум. Собаки спали по комнатам, все чинно-мирно. Но как только мы приблизились к входной двери, оттуда вдруг – камбала, зубы в три ряда (уф, показалось), прыжок – и вот мы снова в комнате и не знаем, что делать. Ведь реально же нужно выезжать, опоздания в нашей работе неприемлемы.

Брейн тем временем выцепил из входной двери кусочек поролона и начал с ним играть, попутно охраняя его от воздуха и стен вокруг себя.

Мы – звонить кинологу нашему. Так и эдак, не выпускает нас скотинка, что же делать? – и тут в трубку прозвучало то самое… «Вызывайте МЧС, пусть стреляют. Серьезно. Он же уже не щенок, он может кого-то из вас сильно покалечить, если не хуже». Ну мы с мужем переглянулись скептически, трубочку положили, Дима взял толстенное одеяло и предпринял попытку зайти в коридор и деактивировать одеялом Брейна.

Раз не вышло. Два не вышло.

На третий раз он его повалил – в смысле муж повалил Брейна, укутал одеялом, и мы вместе упаковали зубастую морду в намордник.

И жили дальше. Спустя месяц Брейн решил, что больше не будет оставаться один дома, и всякий раз, когда мы уезжали на съемки, орал дурниной по пять, шесть, восемь часов подряд. Кто знает, что такое голос русской гончей, тот сейчас пожалел жителей соседних домов.

Выручила моя мама – предложила переселить Брейна к ней хотя бы на время, она-то дома постоянно.

Спустя несколько месяцев позвонил тот самый кинолог и поинтересовался вежливо:

– Ну как ваши дела?.. Все живы?

– Все живы!

– Ну слава богу!

– Умоляем, возьмите Брейна к себе на перевоспитание! С проживанием! Я платить буду, сколько надо!

И тогда кинолог рассказал о своем видении нашей ситуации. Взять-то, мол, можно, и за пару месяцев и солидную сумму превратится Брейн в милого домашнего песика, но с инструкцией, которой должны будем следовать мы с мужем и вообще вся наша семья. Шаг в сторону от предписаний – все, апокалипсис. И, говорит, жить по инструкции еще сложнее, чем без нее, с малоуправляемым монстром в пегой шкуре.

– Ладно, – киваю, – а какие еще варианты? Только не про усыпление.

– Отдайте его. Отдайте в условия, в которых он будет счастлив.

– Хм, это какие же?

– За город. В персональный вольер, чтобы минимум контактов с человеком, много места, просторный выгул. Ему ведь на самом деле именно это нужно, не диван и не социум.

В тот же вечер мы сидели на сайтах по аренде недвижимости и выбирали загородный дом, куда можно было бы переехать с Брейном и всеми остальными. Но ничего найти не могли – в основном дома под съем ограничиваются сухим «без животных и детей». А у нас тогда уже и дочь родилась, и животные, и один социально опасный элемент среди них.

С рождением ребенка жизнь вообще радикально поменялась, с учетом, что я не переставала работать на съемках, но это уже совсем другая история. В общем, из съемной двушки выезжать надо было в любом случае, потому мы нашли все же один вариант в ближнем Подмосковье и решили переезжать.

А предварительно отреставрировали квартиру, которую Брейн сожрал до бетона, купили туда новую мебель и до сих пор с благодарностью вспоминаем того арендодателя. Надеюсь, у него все хорошо в жизни, ведь он ни слова не сказал нам за все годы ни про собак, ни про то, что мы сдали ему жилье с совершенно другой меблировкой, ни разу не потревожил нас визитом.

В отличие от хозяев нашего первого загородного дома, которые буквально по мозгам катались со своими требованиями и опасениями. Я вообще не понимаю, зачем нужно было сдавать дом нам, владельцам животных и детей, чтобы потом постоянно переживать, не царапнет ли кто их ламинат? В результате мы жили в прекрасном доме, застеленном тремя слоями толстенной полиэтиленовой пленки, и от уюта не осталось и следа. Хозяева постоянно приезжали, проверяли, не грызанули ли чего собаки, при этом относились к ним со страхом и нелюбовью, что было очевидно и по разговорам, и по взглядам.

Я, как человек ранимый и мирный, чувствовала себя вечно виноватой и жила в постоянном страхе. В результате не прошло и четырех месяцев, как мы утомились от этой ситуации.

Но прежде чем перейти к описанию следующего важного события, скажу, что Брейн в съемный дом как въехал, так сразу и выехал, потому что если прочие собаки аккуратно ходили по закутанному в пленку пространству, то он оставил бы руины от любого строения.

Мы нашли нашему буйному дружочку загородную передержку с вольером. Что важно – не просто передержку, а такую, которая согласилась взять именно его. Мы с мужем исправно платили и приезжали с товарищем гулять, несмотря на то что ездить приходилось довольно далеко. Ну а сами решились на сложный шаг – набрать кредитов и купить что-то свое.

К чему-то своему у меня оказалась масса требований, порой противоречащих одно другому – ну, к примеру, чтобы был капитальный дом и минимум 40 соток земли, и дешево.

Конечно, чудес не случилось, и свои финансовые возможности по выплатам мы тоже взвешивали, потому купить удалось прекрасное жилье с большим участком земли в замечательной деревне, но… за 160 километров от Москвы. Путь на работу и обратно составлял теперь в общей сложности шесть часов, но дорога была красивой, азарта в нас с мужем много, потому мы думали недолго – и подписались на этот вариант.

Самое главное – там уже был вольер. Огромный! Как денник для лошадки. Гости приезжали и спрашивали, не конюшня ли там у нас, а мы с мужем переглядывались и отвечали, что нет, не конюшня, там живет молодой теленочек.

Брейн и вправду вырос в хорошего такого телка. Он становился все больше, выше, шире, накачивал мышцы – ведь в его распоряжении оказалось почти что пастбище.

А я поняла, что у меня наконец-то появилась возможность спасать большее количество собак – ведь именно к этой цели я потихоньку двигалась все предыдущие годы. Теперь место позволяло!

Так агрессивный и непредсказуемый гончак, на котором поставили крест кинологи и неврологи, стал катализатором – и именно благодаря ему мы с мужем находимся здесь и сейчас, среди множества спасенных собак и пушных зверей. И дело не в том, что пес оказался очень проблемным, а мы нашли возможность сосуществовать с ним. В таких ситуациях важно стараться сделать все от нас зависящее, чтобы оставить инвалиду шанс выжить.

С годами пес стал спокойнее, начал уживаться с другими животными, и каждый год, 9 сентября, в день рождения моего мужа и по совместительству примерной даты прилета к нам Брейна из Краснодара, Дима берет этого огромного бычка к себе на плечи, а я делаю памятную фотографию. В знак триумфа жизни и победы над сложностями, в знак того, что семья – святое, даже если внутри нее очутился очень сложный товарищ.

○ Вы же не выкидываете на улицу серьезно заболевших родственников, правда? Не усыпляете их? Вы можете подумать сейчас – а зачем сравнивать людей и животных? А я отвечу вам – а почему бы и нет?

○ Жить заслуживает каждый. Мы с вами очень хотим жить, и животные тоже.

○ Самый бесценный дар на свете – жизнь. И за сохранение каждой жизни нужно бороться, если возникает угроза.