Текст книги "Нерушимые каменные мосты"

Кристи медленно пошла по проходу, направляясь к алтарю. Она пыталась взглядам отыскать хоть одного живого человека, но часовня словно была заброшена. Лишь тихое эхо ее шагов, по мраморному полу, нарушало гробовую тишину многовекового строения.

– Эй!!! Кто-нибудь есть здесь? – Голос звонко отразился от каменных стен и высокого свода часовни.– В этом месте нет никого? Ни бога, ни черта?

Внезапно послышался тихий скрип двери. Из-за исповедальни, где находился служебный вход, вышел пожилой человек. Он был абсолютно седым и опирался на деревянную резную трость. Кристи внимательно оглядела его. Она прекрасно помнила преподобного. Тот был стар, но совершенно не походил на представшего перед ней мужчину преклонных лет, в скромной мирской одежде.

– Добрый день! Я могу вам чем-то помочь? – Поинтересовался старик, с нескрываемым любопытством осматривая незнакомку. Он заметил, как она прячет руки за спиной, но не придал этому значения.

– Вы не священник.

– Да, я не священник. Я сторож. Святой отец несколько дней назад скончался. Его преемник должен прибыть в город сегодня вечером. Если вы хотите посетить службу или исповедоваться, приходите завтра.

Кристи громко рассмеялась и затянулась почти догоревшей сигаретой. Старик чувствовал, что пахло гарью, но не предполагал, что незнакомка настолько бессовестная, чтобы курить в часовне. Он нахмурился, смотря, как девица выпускает клубы дыма.

– Меня не интересует церковная психотерапия, распевание псалмов и тем более проповеди. Спасибо за информацию, – ухмыльнулась Кристи, наблюдая за нарастающим презрением в глазах сторожа.

– В Божьем храме нельзя курить. Пожалуйста, потушите сигарету.

– Как скажете, – девушка бросила тлеющий окурок на каменный пол и выдохнула дым прямо в лицо старику. На ее лице играла злорадная улыбка. Мужчина промолчал. Он брезгливо поднял окурок и развернувшись, пошел прочь от нее.

– Ну, и черт с тобой! – плюнула в его сторону девушка и быстрым шагом направилась к выходу.

Громко захлопнув за собой дверь, она зажмурилась от ярких лучей солнца. Она была раздражена, хотя ее радовала мысль, что старый священник отправился на тот свет, и не станет свидетелем бесчинств, которые девушка намеревалась совершить в ближайшее время.

Михай сидел в автомобиле перед домом и держал в руках плюшевого медведя, купленного сегодня в магазине. Он случайно увидел медвежонка на витрине и вспомнил, точно такая же игрушка была у его дочери. Она всюду ее таскала с собой, даже когда ей исполнилось четырнадцать. Она все время твердила, что это ее талисман. Михай тяжело вздохнул. Талисман, которому не удалось уберечь его принцессу. Талисман, который пропал, оставив в одиночестве лежать его девочку на холодных камнях. По морщинистой щеке мужчины скатилась слеза. Он торопливо вытер ее.

Михай помнил, как долго они с супругой оплакивали потерю. Сколько времени они потратили на поиски причины ее поступка. Изначально они винили себя. Затем немного успокоившись, стали копаться в вещах дочери, в надежде отыскать зацепку. Но все старания были тщетны. Ответов не было, а отчаяние не уходило. Душевная боль затаилась в закоулках души, словно ядовитая змея среди скал. В самые невыносимые часы скорби она впивалась клыками, отравляя мысли сомнениями и страхами.

Появление Анны и Кристи в доме семьи Ливиану было чудом. Михай знал – это второй шанс данный им свыше. Возможность исправит ошибки прошлого. И на этот раз Михай не позволит случиться чему-нибудь плохому. Он сможет уберечь девочек от беды, подстерегающей их в этом городе, на первый взгляд таком спокойном и безопасном. Они с женой справятся с любыми трудностями. Приемных дочерей они уберегут от всех ненастий, стараясь сделать их жизнь максимально счастливой.

Михай сделал глубокий вдох, открыл дверь и вышел из автомобиля. Он направился к дому, сжимая крепко в руках плюшевого медвежонка.

В доме приятно пахло едой. Михай слышал, как Констанца на кухне гремит посудой, колдуя над ужином. Анна сидела в гостиной и читала Библию.

– Добрый вечер! Как провели свой день, мои любимые девочки?

Анна оторвалась от чтения и широко улыбнулась.

– Добро пожаловать, дорогой. Я скоро закончу приготовления, и мы сядем за стол, – громко крикнула из кухни Констанца.

– Я кое-что тебе принес. Я понимаю, что ты большая девочка и тебе не интересны игрушки. Но этот парень так просился пожить у нас дома, что я не смог ему отказать. Ему срочно нужен друг. Я ему рассказал о тебе. Надеюсь, ты не против дружить с таким симпатягой?

Михай протянул медведя Анне. Девочка отложила книгу в сторону и взяла игрушку в руки, с интересом рассматривая ее.

– Спасибо. Я совсем не против. Давно мечтала подружиться с плюшевым мишкой.

– Вот и прекрасно. Мне сегодня удалось совершить два добрых дела. Осчастливить игрушечного медведя и милую девочку,– Михай подмигнул Анне и отправился на кухню.

Констанца торопливо накладывала мясное рагу на широкое фарфоровое блюдо. Рагу источало аппетитный аромат, от которого у Михая заурчало в животе.

– Еще раз добрый вечер, милая, – он ласково чмокнул супругу в щеку.

– Привет, привет. Как настроение? Устал? – Констанца, не отрываясь от дел, постаралась проявить внимание к мужу.

– Немного. Жара утомляет. А вообще день прошел прекрасно, а как вы? Кристи вышла из комнаты?

Констанца отложила лопатку и рагу в сторону и взглянула на супруга.

– Вышла. И ушла в город. До сих пор она не вернулась И я начинаю беспокоится.

– Не переживай, ничего с ней не случится. Ей почти восемнадцать, она взрослая девочка и сможет за себя постоять. Да и наш городок маленький. Если бы что-то произошло, то мы бы первыми узнали, – Михай успокаивающе погладил Констанцу по плечу. Женщина, тяжело вздохнув, отрицательно покачала головой.

– Боюсь, милый, ситуация с этой девочкой куда хуже, чем мы предполагали, – произнесла она шепотом, остерегаясь, что ее услышит Анна.

Михай с недоумением взглянул на жену.

– О чем ты говоришь?

– Дело в том…

– Кристи всегда возвращается.

Супруги, от неожиданности, одновременно вздрогнули. В дверном проеме стояла Анна, прижимая к себе медведя.

– Она всегда возвращается или сама, или в сопровождении полиции.

Михай нервно засмеялся, вопросительно взглянув на Констанцу. Та беспомощно развела руками, с любопытством смотря на игрушку в руках ребенка.

– Так, не будем говорить о плохом. Кристи скоро вернется, без всякой полиции. Медведя я купил специально для Анны, – последняя фраза предназначалась Констанце.

Михай заметил облегчение на ее лице. Жена наверняка подумала, что нашелся медвежонок их дочери.

– Мы сейчас успокоимся и сядем ужинать. Кристи поест, когда вернется. Она не английская королева, чтобы все ее ждали к трапезе. А ты, Анна, помнишь, что если я голодный я начинаю…

– Звереть!!! – воскликнула радостно Анна и они с Михаем в голос зарычали, изображая медведей с поднятыми кверху лапами.

Констанца улыбнулась, глядя как ее муж дурачится с приемной дочерью, за два дня ставшей такой родной. Если бы с Кристи было также легко, как с Анной – в семействе Ливиану наступила бы идиллия.

Город спал, накрытый темным покрывалом ночи с тусклым рисунком уличных фонарей. Он отдыхал от дневной суеты и августовского зноя. Пение сверчков, да лай встревоженной собаки, изредка нарушали тишину, но это не беспокоило горожан. Недовольство местных жителей вызывали лишь ночные бары, которые были раскинуты по самому центру. Туристы и местные пьяницы не упускали случая повеселиться в злачных местах. Заведения были оборудованы по стандартным нормам. Гул голосов и музыка не просачивались на улицу, но посетители, покидающие их, порой производили больше шума, чем толпа обезумевших фанатов футбола.

В одном из темных переулков, который освещал старый ржавый фонарь, находился вход в паб. Когда дверь открывалась, то на улицу несся поток громких пьяных голосов, который перебивал даже звуки джаза из огромных колонок у барной стойки. Шум обычно означал, что очередной почитатель крепкого алкоголя в раздумье стоял на пороге. Его затуманенный мозг представал перед выбором: изрыгнуть содержимое своего желудка прямо на ступени и вернуться обратно к приятелям, либо отправится домой и погрузится в беспокойный сон, а наутро испытать все мучения тяжелого похмелья. Обычно выбор падал на первый вариант. И счастливый оптимист, обтерев рукавом, остатки пищи на лице, возвращался в благоприятную среду.

В нескольких метрах от входа, на безопасном расстоянии от желудочных испражнений и отвратительных запахов, стояла Кристи. Она медленно выпускала сигаретный дым, с неприязнью смотря на пьяниц, которые пили до потери сознания и не спешили покидать злачное заведение. Рядом с ней, прислонившись к стене здания, стоял мужчина лет тридцати, с бутылкой пива в руке. Он был высок, худощав, с легкой щетиной на лице. Кожаная куртка и потертые джинсы были не новы, но смотрелись весьма опрятно. Парень совсем не походил на местных алкашей, хотя частенько заглядывал в этот бар. Заметив, что девушка с отвращением смотрит на беднягу, переборщившего со спиртным, он усмехнулся.

– Не самое приятное место для девушки.

– Видала места и похуже, – резко произнесла Кристи и скривилась, когда увидела, как бедолага стоящий на пороге споткнулся и упал лицом в собственную рвоту.

– Интересно. Где может быть хуже, чем в этой чертовой дыре? Этот город прячется днем под маской приличия, а ночью миру открывается его истинное лицо. Уродливое, пугающее. Он выпускает демонов из нор и начинается настоящее веселье.

Кристи с безразличием взглянула на Ливиу, с которым познакомилась в этой зловонной забегаловке час назад. Он ее не раздражал, не приставал с расспросами о жизни, не пытался пожалеть или осудить. Он просто общался с ней, словно они были старыми приятелями. Ее устраивало, что этот брутальный тип чем-то похож на нее.

Кристи выбросила потухший окурок на землю. Еще раз с пренебрежением взглянула на барахтающегося у порога алкаша, и сухо произнесла:

– Мне пора идти.

– Еще нет двенадцати, Золушка, останься.

– Не могу, я должна вернуться. Если у меня получится ускользнуть незаметно из дому, то мы еще увидимся, но чуть позже.

Ливиу одобрительно улыбнулся. В его темно – зеленых глазах появился легкий пьяный блеск. То ли пиво ударило в голову, то ли слова девчонки, подействовали на него, как алкоголь.

– Возвращайся. Я буду здесь. Из этого болота сложно выбраться. Трясина затягивает тебя все глубже и глубже, и ты не успеешь оглянуться, как оказываешься на самом дне.

Кристи нервно дернула плечами, смотря на парня, ударившегося в философию. У нее не было времени продолжать беседу. Она должна вернуться до полуночи, чтобы приемные родители не закатили скандал.

– До встречи. Провожать не надо.

– До, встречи, ночная пташка.

Ливиу поставил пустую бутылку рядом с собой на тротуар. Он смотрел на Кристи, которая все не могла оторвать взгляд от забулдыги, ползающего у порога. Он заметил, что в глазах девушки промелькнули искры жалости к недееспособному пьянчуге. Но через мгновение ее взгляд стал вновь холодным, она развернулась и пошла прочь из переулка.

Ливиу проводил ее взглядом. Ее лицо ему было знакомо. Он где-то раньше видел Кристи? Парень тщетно пытался разблокировать свои воспоминания. Ничего путного ему на ум не приходило.

– Помочь? – без всякого интереса спросил Ливиу, подойдя к пьянице, тщетно пытающемуся подняться с земли.

– Неа… Я сам… Я могу…

Ливиу пожал плечами и, переступив лужу рвоты, вошел в бар. Спасение утопающего – дело рук самого утопающего. В этом городе выживали слепцы, не желающие верить во тьму окружающую их, или сильные духом люди, которые пройдя через огонь и воду с кровоточащей раной в душе, продолжали жить всем назло.

Анна давно спала в своей комнате, нежно прижав к себе плюшевого медведя. На ее лице отражалась улыбка. Ей снилась волшебная страна, где близкие и родные люди были живы и счастливы.

В гостиной семьи Ливиану царил покой. Супруги обнявшись сидели на диване и смотрели вечернее шоу, в котором неуклюжий парень постоянно попадал в неприятности. Каждая его неудача вызывала закадровый смех.

Входная дверь тихо закрылась. Констанца повернула голову. Кристи молча прошла по коридору, даже не взглянув в сторону опекунов. Женщина хотела что-то сказать, но Михай остановил ее.

– Не надо. Оставь ее. Она вернулась и с ней все в порядке. Если она пожелает заговорить с нами, то сама придет.

– Я волнуюсь за нее. А вдруг она принимает наркотики или алкоголь. Если мы не остановим ее сейчас, потом будет поздно.

Михай ласково обнял жену за плечи и поцеловал в лоб.

– Не переживай. Она не похожа на наркоманку, да и не пьяна, как я погляжу, походка ровная,– он улыбнулся.

– На душе у меня не спокойно…

– Прекрати грустить. Я не позволю тебе встречать сына в таком настроении. Соберись! Иначе при виде твоего печального лица, он снова сбежит!

Констанца улыбнулась, легко оттолкнув мужа от себя.

– Не сбежит. Я очень надеюсь на это. А если он попытается свой трюк повторить снова, я свяжу его и запру в чулане. Три года долгий срок. Какой он сейчас? Изменился ли?

Михай снова обнял супругу.

– Сегодня узнаем, ты повремени с радикальными мерами. Чулан – это интересная идея, но не эффективная. Чудесно, что он решил вернуться, возможно, надолго.

– Надеюсь навсегда, – вздохнула Констанца.

Часть вторая.

Виржилиу.

Предисловие.

Монстры живут среди нас! Огнедышащие драконы, гадкие горгульи, прожорливые василиски, кровожадные вампиры. Они неустанно рыщут по улицам в поисках пищи. Они терпеливо ждут в засаде долгими годами, чтобы наброситься на зазевавшуюся жертву и в одно мгновение разорвать ее в клочья. Они ведут свою дьявольскую охоту каждый день, каждый час, каждую минуту. Монстры, подобно хамелеонам, незаметно меняют свой облик. Их не отыскать в толпе невооруженным взглядом. Не разгадать их замыслы, прячущиеся под толстым панцирем. Не обнаружить их замаскированное логово.

Монстров порождают люди! Они словно Боги, ваяют их при помощи безразличия, предательства, высокомерия, надменности и черствости. Каждое чудовище – это плод людских пороков. Очередной монстр – это невинная душа, оказавшаяся жертвой на алтаре человеческого малодушия. Попав в руки невидимого скульптора, бедолага обречен на муки, которые изувечат его сущность, изменят сознание. Темный творец без анестезии вырежет, словно из камня, иное существо с человеческой плотью и с душою демона.

Монстры живут в нас! Они спят крепким глубоким сном за семью закрытыми дверями. Нужна мощная сила, чтобы сломить врата и разбудить чудовище. Но если последняя преграда рухнет, и безжалостная тварь вырвется на волю, то загнать ее обратно в темницу будет нелегко, а порой вовсе невозможно.

Я сумел приручить демона внутри себя! Я обрел успокоение! Я приложил все силы, чтобы не утратить человеческое обличье!

Мой проклятый, лютый двойник никогда не оставит попытки вновь овладеть моим сознанием, чтобы вырваться на свободу. Холодными темными ночами он впивается острыми, как бритва зубами мне в душу и начинает терзать ее, уповая сломить меня. И только благодаря Вере я еще не стал пленником монстра. Надежда дает мне силы для борьбы с ним. Любовь Господа – освещает мне путь во мраке, где чудовище разбросало капканы.

Я – луч солнца в темном королевстве! Я тот, кто призван служить Всевышнему до конца дней своих. Я способен исцелить невыносимую боль Словом Божьим, развеять страхи и сомнения, наставляя на путь истинный заблудшие души! Мой долг – нести свет туда, где непроглядная тьма стремится захватить в плен слабых и беззащитных существ. Я – глас Господа на Земле! Я – священник!

Глава 1

Внизу в гостиной горел свет, а значит, его ждали. Виржилиу подъехал к воротам с выключенными фарами, словно боялся выдать себя. Он заглушил мотор, и положив руки на руль, стал пристально смотреть на особняк. Это было место, где он вырос.

Родной дом казался ему сейчас таким чужим и незнакомым. Это было противоестественно, ведь здесь прошло его детство и юность. Здесь его окружали родительской любовью. В этом доме он был когда-то счастлив. И в этом месте он познал нестерпимую боль. Боль потери. Боль бессилия. Боль слабоволия. Дважды!

Дважды мог избежать этой участи! Дважды проиграл битву! Дважды проявил трусость! Но настал час прозрения и воли! Он должен был вернуться, чтобы на этот раз одержать победу, над мистическим злом, жаждущим овладеть его душой.

Виржилиу знал, родители не спят. Они сидят в гостиной перед телевизором, смотрят глупую передачу и терпеливо ждут. Прошло три года, как он последний раз сбежал из этого проклятого города. Тридцать шесть месяцев он укреплял свой дух. Тысячу девяносто пять дней он готовился вернуться.

И вот он здесь. Нет страха. Нет сомнений. Он сможет выстоять. Демонам не захватить власть над ним! Он во всеоружии!

Комната утопала в темноте. Казалось, в глубине кромешного мрака притаилось чудовище, ожидающее терпеливо своего часа, дабы осторожно выползти из своего укромного логова и отправится бродить по спящим улицам ночного города.

Кристи не спеша вышла из темноты, словно призрак, и подошла к открытому окну. Тусклый свет фонаря отразился на ее лице мертвенной белизной. На улице было тихо, только пение сверчков и тихий гул телевизора в гостиной нарушал безмолвие. Девушка, опершись руками о подоконник, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Ночь была ее старым приятелем, готовым прийти на помощь по первому зову, тьма скрывала от любопытных глаз и лютых врагов.

Кристи открыла глаза и посмотрела вниз, где приторно-пахнущие розы, сплелись колючими стеблями между собой, представляя угрозу. Она взобралась на подоконник и намеревалась спуститься незаметно в сад, но внезапный шум мотора и слепящий свет фар остановил ее.

– Проклятье, – прошептала Кристи и тихо спрыгнула обратно в комнату. Прислонившись к стене, она осторожно выглянула в окно, в надежде увидеть ночного гостя.

Кто-то въехал во двор. Этот кто-то был все это время там, за оградой, возможно, наблюдал за ней, пока она решалась на побег. Кристи непроизвольно вздрогнула, почувствовав, как холодные мурашки пробежались по телу. Нет, это не мог быть тот человек, чей образ первым пришел на ум! Ему здесь нечего искать! Разглядеть незнакомца девочке не удалось, мешала темнота и угол дома. Но она отчетливо слышала, как он вышел из автомобиля и направился к входу. Отойдя от окна, Кристи быстрым шагом подошла к двери и, приложив ухо к прохладной поверхности, прислушалась.

Незнакомца ждали. Она не услышала звук звонка. Значит, опекуны ожидали его у порога. До ее слуха донесся приглушенный радостный возглас Констанцы, приветствующий гостя, а также тихий и сдержанный тон Михая.

– Кого это принесло на ночь глядя, – Кристи тихо выругалась и с отчаянием взглянула на распахнутое окно.

Ее терзало непреодолимое желание сбежать. Прямо сейчас! Но разум твердил: не стоит. Никто не должен знать, что она гуляет по ночам, прячась словно зверь, по улицам ненавистного города.

За дверью послышались шаги. Кристи прижалась ухом к тонкой деревянной перегородке, отделяющей ее комнату от коридора. Кто-то уверенно шагал по паркету, предательски поскрипывающему под ногами. Сердце бешено заколотилось. На мгновение девушке показалось, что незнакомец услышал испуганное сердцебиение, так как шаги смолкли напротив спальни. Но звук повернувшейся ручки двери соседний комнаты, позволил предотвратить приступ панической атаки. Голоса Констанцы и Михая, еле слышно пожелавшие незнакомцу доброй ночи, придали Кристи немного уверенности, что кем бы ни был неизвестный, он не посмеет причинить опекунам вред.

Девушка тихо отпрянула от двери и подошла к окну. Гость остался на ночь. Он здесь, в соседнем помещении. Его присутствие почему-то пугало ее. Кристи услышала удаляющиеся шаги опекунов. Она сделала глубокий вздох, достала пачку сигарет и дрожащей рукой прикурила одну. Выпуская клубы серого дыма в ночное небо, она боковым зрением следила за входом, словно опасалась, что кровожадный монстр или безумец с топором в любое мгновение может вломиться в ее спальню.

Висок пронзила острая боль. Кристи зажмурилась и потерла его пальцами, но боль не прошла. Она вновь посмотрела на дверь, страх и любопытство овладели ей, опутав хрупкое тело обжигающими цепями, отражаясь спазмами в голове.

Кристи потушила сигарету. Выкинув окурок в сад, она твердым шагом направилась к двери. Ей нужно было в ванную, охладить лицо и смыть макияж. Нельзя вечно жить в страхе. Если ей суждено столкнуться с таинственным незнакомцем, она готова.

Бесшумно открыв дверь спальни, Кристи осмотрела пустой коридор и прислушалась. В доме стояла гробовая тишина. Из комнаты напротив не доносилось ни звука, словно незнакомец растворился в пространстве или молча выжидал подходящего момента, чтобы выскочить из-за двери.

Осторожно ступая по паркету так, чтобы ни одна половица не скрипнула, Кристи достаточно быстро добралась до ванной комнаты. Затворив за собой дверь, она облегченно вздохнула, радуясь тому, что не поддалась необъяснимому желанию заглянуть в спальню к незнакомцу. Такое действие было бы крайне неразумным. Неразумным и опасным.

Включив воду, девочка стала хаотично смывать макияж. Темные струйки воды, словно слезы, потекли по лицу, черными кляксами падая на фаянсовую поверхность раковины. Холодная вода дала положительный результат, головная боль уменьшилась, но не прошла. Кристи взглянула на себя в зеркало, от макияжа не осталось и следа. В отражении на нее смотрел совершенно чужой человек. Несчастная девушка с глазами старой женщины, пережившей незабываемую трагедию. Даже без слоя тонального крема кожа отдавала нездоровой белизной, отчетливо вырисовывая темные круги под глазами. На переносице пролегли две глубокие морщинки, не свойственные столь юному возрасту. Кристи грустно улыбнулась. Разглядывая свое лицо, она на мгновение забыла о боли.

Сняв с вешалки махровое полотенце, она торопливо начала протирать лицо, избавляя кожу от капель воды. Закончив короткую процедуру, Кристи вновь взглянула в зеркало и увидела Его. Боль в виске запульсировала с новой силой.

На пороге ванной стоял высокий темноволосый мужчина лет тридцати. Короткая аккуратная стрижка обрамляло достаточно привлекательное лицо. Удивленный взгляд черных, как уголь глаз, был направлен на Кристи. Незнакомец был явно ошарашен присутствием девушки в ванной комнате.

Кристи отведя взгляд от зеркала, бросила полотенце на бельевую корзину, и спешно покинула помещение, задев плечом парня, стоявшего в дверном проеме. Ускорив шаг, она за несколько секунд добралась до спальни. Оказавшись внутри, девушка попыталась запереть дверь на ключ, но с первой попытки ей не удалось. Собрав волю в кулак, Кристи все же справилась с замком.

Головная боль усилилась. Кристи тяжело дыша, подбежала к окну, зажимая рот рукой. Рвотные позывы подступили к самому горлу, и она не смогла сдержать их. Содержимое желудка тонкой струей вылилось на розовые кусты. Два дня без еды, сейчас Кристи показались совсем недурной идеей.

Виржилиу растерялся. Он посмотрел вслед черноволосой незнакомке, скрывшейся в спальне. Затем выключил воду, о которой девушка забыла, молниеносно сбежав при виде его. Об этом сюрпризе говорила мать? Что же, сюрприз удался на славу!

Виржилиу взглянул в зеркало. Да, он немного устал после дороги, но вид у него весьма сносный. Почему же девочка так испугалась его? Такой реакции он не ожидал. Ни слов приветствия, ни кивка. Лишь пренебрежение во взгляде и дикий ужас. Его словно облили потоком ненависти, проскочив рядом с ним шаровой молнией, энергия которой неприятным покалыванием прошлась по коже.

Ее глаза. Ее лицо. Виржилиу задумчиво потер подбородок. Она кого-то ему напоминала. Возможно, позже он вспомнит, ведь в этом городе прошла почти вся его жизнь. Наверняка он ее встречал на этих улицах. Или это одна из дочерей родительских друзей, решившая погостить. Он обязательно вспомнит, нужно лишь время. А если оставит попытки ворошить прошлое, то завтра с утра мать сама расскажет все об этой странной девочке, поселившейся у них в особняке.

Виржилиу вновь посмотрел на свое отражение. Его лицо действительно было уставшим. Он должен выспаться, отдохнуть, привести мысли в порядок. Завтра его ожидал сложный день.

Кристи помнила. Она помнила каждую деталь, каждое мгновение, каждый звук той злосчастной ночи. Она до сих пор ощущала, как пластиковые наручники сдавливали ее запястья, больно врезаясь в кожу, при каждой попытке освободить руки. Она чувствовала, как тугие веревки обездвижили ее ноги, привязанные к металлической спинке широкой кровати, и как ее тошнило от кляпа во рту. Слезы непрерывно текли по ее лицу, но никому не было дела до них. В этот проклятый вечер ей суждено было стать новой игрушкой для взрослых мальчиков. А точнее безжалостных негодяев, чьи гадкие поступки прикрывались людьми, способными замять любой скандал, любой промах. Беспощадные монстры в человеческих телах, чувствуя свою безнаказанность, упивались страданиями жертвы, пойманной в ловушку.

Кристи помнила, как мерзко ухмылялся щуплый парень в темных очках и бейсболке, снимая происходящие на камеру. Бесстыдные твари жаждали запечатлеть свои злодеяния на пленку, чтобы в будущем наслаждаться каждой минутой грандиозного киношедевра, в котором главной героиней была пятнадцатилетняя девочка.

В комнате царил полумрак. Настольная лампа на прикроватной тумбе тускло мигала, словно грозилась в любую секунду перегореть. Кристи не могла разглядеть в деталях лицо оператора, слепящего ей глаза накамерным светом. Второго мужчину она не видела, но чувствовала его присутствие. Его тяжелое дыхание она слышала позади себя.

Кристи пыталась кричать, надеясь, что хоть кто-нибудь ее услышит и придет на помощь. Увы, всхлипы и глухие звуки, издаваемые девочкой, казалось, звучали лишь в ее голове.

Парень с камерой подошел совсем близко, девочка зажмурилась, опухшие от слез глаза больно защипало. Яркий свет словно намеревался выжечь роговицу и оставить девушку слепой. Слезы вновь потекли по щекам, затем к ушам и скатились на шею.

– Тише, тише, птенчик. Не рыдай ты так, тебе еще понадобится силы, – голос парня звучал как-то фальшиво, словно он пародировал кого-то. Он не хотел быть узнанным. – Ты должна быть красивой. Ты смотрела взрослые фильмы? Там одни красотки, – оператор убрал с лица Кристи мокрую от слез прядь волос. Девушка нервно замотала головой. Она услышала издевательский смешок позади себя. Другой фальшивый голос властно произнес.

– Оставь ее. Если бы она была испорчена, ее бы здесь не было. Я люблю свежее мясо, нетронутое никем, – Кристи услышала, как невидимка втянул воздух. – Она пахнет невинностью, чистотой. Я в предвкушении.

Кристи почувствовала, как ее конечности немеют. Слова незнакомца звучали так, словно сам Сатана возжелал овладеть ей. От осознания всего ужаса, что ожидает ее, девушку начала бить дрожь.

– Раздень ее, – приказал невидимка, – но вначале завяжи ей глаза. Она не будет видеть! Пусть почувствует всю прелесть происходящего в полной мере!

Кристи попыталась закричать, потом забилась на постели, словно в конвульсиях. Ее усилия оттянуть ужасный момент, не увенчались успехом. Напарник невидимки, поставил камеру на тумбу так, чтобы объектив полностью захватил девушку. Вытащив из кармана брюк темную ленту, он, подойдя к изголовью, ловко накинул лоскут ткани на глаза девочки, перевязав на затылке тугим узлом. Его движения были точны, словно он не раз проделывал такой трюк.

– Шоу начинается, детка, – прошептал он ей на ухо.

Кристи ощутила в виске пульсирующую боль. Она вновь попыталась дернуться, когда почувствовала, что кто-то схватил ее за подол платья.

– Если ты не прекратишь, то я могу тебя поранить. А ведь ты не хочешь истечь кровью раньше времени, – голос оператора не звучал устрашающе, и девочка предприняла еще одну попытку оттянуть страшный момент. Это была ошибка, она ощутила, как парень забрался на нее и придавил коленями ее бедра.

– Хочешь по– плохому? Так тому и быть, – он надавил правым коленом на бедро с такой силой, что головная боль показалась Кристи мелочью, – будешь сопротивляться, я переломаю тебе ноги, дрянь.

Кристи учащенно задышала, пытаясь не терять сознания. Она начала молиться. Она просила Всевышнего, чтобы Он сжалился над ней, положил конец этому ужасу и принес смерть. Увы, молитва не могла ее отвлечь от мерзкого хруста, разрезаемой ткани, от ледяного холода металлических ножниц, касающихся ее кожи, от отвращения, испытываемого к самой себе, когда с нее сняли лоскутки платья, оставив ее в одном нижнем белье.

Мужчина, в изголовье кровати, возбужденно задышал, Кристи еще яростней взмолилась, прося у Господа чуда.

– Продолжай, – прошептал голос, пытаясь унять тяжелое дыхание.

Через секунду, Кристи, полностью обнаженная и распластанная, как морская звезда, лежала на постели. Оператор слез с нее и вновь уже держал камеру, снимая дрожащее тело девушки. Развязывать глаза он не стал. Приказа не поступало.

Внезапно за дверью комнаты послышались чьи-то голоса. Кристи задергалась, попыталась закричать, но намокший от слюны кляп, только усилил рвотный позыв, не позволив издать не звука.

– Уходи сейчас же! Тебя никто не звал, – возмущался приглушенный женский голос.

– Нет, я не уйду, пока он не поговорит со мной, – мужчина за дверью, был настроен решительно.

Кристи на мгновение показалось, что спасение близко. Пусть она сгорит от стыда, представ голой перед незваным гостем, но он может ее вызволить из плена.

– Разберись с ним, – вновь отдал приказ невидимка. Парень с камерой тут же покинул комнату. Девочка слышала, как отворилась и закрылась дверь.

Кристи замерла. Она осталась одна в темноте. Она надеялась, что невидимка, последует за приятелем и оставит ее в покое. Но монстр был в комнате. Вначале она не слышала его, только гул голосов людей ругающихся где-то в доме. Монстр выжидал. Он питался ее страхом. Он был терпелив. Он забавлялся, глядя, как жертва пытается вырваться из ловушки. Монстр выжидал, когда бедолага обессилит и сдастся. И когда это случится, он возьмет все, что пожелает.

Кристи почувствовала прерывистое дыхание рядом с собой. Кто-то резко схватил ее за волосы, откинув голову назад. Девочка застонала от боли. Ледяные пальцы коснулись ее живота и медленно поползли вверх к груди, царапая кожу ногтями.

– Он тебе не поможет,– злорадно прошипело чудовище, – Ты – моя! Я – твой бог! Отныне и на века!

Кристи почувствовала, что еще немного, и ее стошнит. А это верный способ захлебнуться в собственной рвоте до того, как над ней надругаются упыри в человеческом обличье. Но внезапно рука перестала трогать ее тело. И волосы стали свободны от хватки. Она услышала, как хлопнула дверь. Монстр покинул комнату. Слезы вновь хлынули ручьями, и тело задрожало в такт беззвучному всхлипыванию.