Текст книги "Земля не для людей"

– Ник, что тебя беспокоит? – спросила я, стараясь говорить спокойно, не выдавая своей нервозности.

– Я сейчас думаю о том, как выбраться отсюда. Как я говорил, на мосту есть одно место, где можно попытаться пройти. Но вот, если удастся, то как переправить людей – это уже проблема.

Почесав щеку, я ответила.

– Если проберусь я, это уже очень много, остальное сделаем. Если мы будем уверены в том, что сможем пройти дальше, то созовем всех людей и разберем завал.

– В этом проблема, – ответил Ник и скрипнул зубами.

– В чем?

– Мост еле стоит. Я, конечно, не говорю, что он рухнет тут же, как на него ступят люди. Но, чем больше народу, тем больше шансов свалиться.

– Об этом будем думать потом, сейчас просто нужно что-то сделать.

– Угу, – буркнул Ник.

Стало ясно, что разговор дальше не пойдет, да и атмосфера давила на голову, срыва или депрессии было не избежать. Сейчас я бы отдала все на свете за стаканчик мороженого или за бутылку ледяной воды. Но температура росла, не зависимо от времени суток, холодных мест в городе больше не было. Я пожалела, что не успела захватить с собой большой платок. Бейсболка спасала голову, но кожа горела огнем, я удивлялась, как она еще не начала пузыриться. Словно прочитав мои мысли, Ник сказал.

– Чертово солнце, мне кажется, в аду будет прохладнее.

– Будет? – я хохотнула. – Ты туда собрался?

– Нет, это я так… к слову, – запинаясь, ответил Ник.

Неприятный жарок пробежал по спине, я вспомнила свои предположения насчет Ника, вдруг он действительно убийца. Я конечно не сильно верю в ад или рай, но если Ник упомянул преисподнюю в таком контексте, значит, он считает себя плохим человеком.

– Что-то ты скрываешь, – прошептала я, надеясь, что парень не услышал.

Мы вышли на улицу, где было тихо и пусто, по краям дороги тянулись красивые домики. Даже землетрясение не смогло разрушить такие искусные постройки. Дома были похожи на картонные, с красивыми крышами различных форм, стены расписаны замысловатыми орнаментами, а лестницы были словно произведения искусств. У одного дома было небольшое крыльцо, а к нему шла закругленная лестница с перилами, напоминающими застывшие ледяные сосульки. Около этих домов тянулся ряд деревьев, я пыталась держаться тени, но периодически растительность кончалась, и я снова оказывалась на солнцепеке. Когда солнце уже подошло к закату, стало нестерпимо трудно дышать, мне даже пришлось остановиться, чтобы сделать глоток воздуха. Ник шел впереди, но я видела, что ноги парня тоже подкашиваются. В такую жару каждый шаг дается с трудом, а мы прошли уже очень много и силы стремительно нас покидали. Вдруг в воздухе словно что-то щелкнуло, казалось, что начался сильный ветер, однако ни один листок на дереве не шелохнулся. Я делала мелкие шаги, но земля под ногами начала раскачиваться. Схватившись за грудь, я пыталась крикнуть Нику, но заметила, что он упал на колени. Стараясь встать, он расставил руки в стороны, но земля словно притягивала его. Еще пару секунд и парень распластался в тени одного дерева. Кажется, он потерял сознание. Я пыталась добраться до него, но бег превратился в шаги, а они в свою очередь повалили меня на асфальт. Попытки доползти до парня были смешны, руки тряслись, перед глазами все плыло и горело. Я чувствовала жар асфальтированной дороги и как горят мои ноги, соприкасаясь с этой раскаленной поверхностью. В последнюю секунду я подумала о том, что нужно только добраться до тени, но силы тут же полностью покинули меня, и я не смогла даже открыть глаза. Все, что стояло передо мной вдруг перевернулось с ног на голову, замерло, а потом взорвалось черной вспышкой, после которой ничего не было.

Кажется, мне снился сон, очень походивший на правду. Семнадцать месяцев назад Уоррен позвал меня домой, посмотреть кино. Я выбрала ужастик, и вот в девять часов вечера мы изолировали себя от внешнего мира и сели смотреть фильм. Время прошло быстро, на улице уже стемнело, а мне предстояло, вернуться в пустую квартиру. Мама как всегда была в командировке, а отец уехал на два дня в Окленд, чтобы заключить сделку с инвесторами. Я попросила Уоррена проводить меня до дома. Когда-то давно я смотрела первый фильм Сайлент Хилл, тогда я была одна, на улице был день, и даже тени страха не осталось после просмотра. Но после второй части, шествуя по темным улицам, мне было не по себе.

– А как тебе треугольная башка? – спросил Уоррен и прижал меня к себе.

– Удивил, не думала, что он защитит ее, у меня аж челюсть отвалилась. Понятно, что она как бы своя, но я помню его по первой части… жуть, – сказала я. – А еще я играла в компьютерную игру с ним.

– И как?

Я рассмеялась.

– Жутко, но интересно.

Мы шли по темным и полупустым улицам, обсуждая задумку фильма и само решение этой задумки. Как оказалось, Уоррен был тем еще критиком, поэтом оценил фильм в шесть из десяти, я поставила восемь. Были некоторые недочеты, которые не позволяли дать большую оценку, но в целом картина мне понравилась. Если фильм заставляет вздрагивать от обстановки, значит все неплохо.

Мы шли через центральный парк, когда отовсюду раздалась сирена. Я растерялась, мозг решил выключиться, и я не могла соображать здраво. С дикими воплями «Тьма», я схватила Уоррена за руку и мы побежали в ближайший магазин, где еще горел свет. Это оказался книжный магазинчик, как только мы подошли к нему, свет в окнах погас.

– Нам конец, – заявил Уоррен и расхохотавшись, поцеловал меня.

Я оттолкнула его и вслушалась в звуки. Сирена действительно звучала, но ее сопровождал голос о том, что это проверка. Я подумала тогда, что это невероятно глупо ночью делать проверку, ведь со сна люди могли серьезно перепугаться.

На следующий день я проснулась в хорошем настроение, и пошла гулять с Уорреном. Как потом оказалось, сирена всего лишь приснилась мне. Никогда не думала, что могу получить такое впечатление от фильма, но что есть, то есть. На минуту мне было даже стыдно, что я сразу не поняла, что это сон. Но в следующую секунду тот мир начал распадаться и я воочию увидела Тьму. Она окутывала каждый уголок, от нее не могла ускользнуть ни одна частица нашего мира. Когда темное облако приблизилось ко мне, я попыталась защитить голову, закрывая ее руками. Тьма словно раскачивала меня, или толкала из стороны в сторону. Когда я уже потеряла ориентацию в пространстве, то выставила вперед руку, чтобы нащупать Уоррена, но его не было. Вместо этого я почувствовала жгучую боль в руке, когда я всмотрелась в темноту, то увидела миллионы крошечных зубов. Они впились в мою руку и пережевывали ее, не откусывая ни кусочка. Я истошно завопила, звала на помощь, но никто меня не слышал, вместо этого тьма все сильнее обволакивала меня. Через секунду я уже не чувствовала своего тела, только адскую пульсирующую боль в руке.

Видение медленно начало таять, однако я продолжала чувствовать боль, и мне казалось, что реальность смешалась с видениями. Я видела галлюцинации, и никак не могла избавиться от них. Вдруг я почувствовала слабый ветерок, а потом что-то теплое, даже горячее прикоснулось ко мне. Пришлось сделать максимум усилий, чтобы разлепить глаза. Когда темнота рассеялась, глаза обожгли яркие лучи заходящего солнца. Похоже, я тоже потеряла сознание, но если еще не ночь, значит, обморок длился не долго. Я повернула голову туда, где должен был быть Ник, но было пусто. Парня не было ни видно, ни слышно. Пытаясь позвать его, я вдруг вновь почувствовала ту адскую боль в руке, пытаясь ею пошевелить, я только взвыла.

– Тихо, все хорошо, только не шевели рукой, – проговорил мужской голос.

Я откинула голову назад и увидела обеспокоенное лицо Ника. Парень держал меня под руки и тащил в тень дерева, где недавно лежал сам.

– Ник, – сказала я не своим голосом.

– Тихо, не двигайся.

Через пару минут я уже могла мыслить здраво, даже голос постепенно вернулся. Ник ходил вокруг меня, и я никак не могла понять, что он хочет. В руке все так же что-то шевелилось, и было очень больно двигать ей. Тут Ник достал из своего кармана небольшую бутылку с водой и плеснул немного мне на руку. Я почувствовала такую боль, что невозможно описать словами, словно из меня без наркоза вытаскивали сухожилия. Я чувствовала каждый нерв в своем теле, ощущала боль миллиарда иголок, воткнутых в рану. Мне хотелось кричать, стонать, выть, лишь бы как-то заглушить боль. Когда постепенно боль начала уходить, Ник снова плеснул воды мне на руку и началось все по новой. Похоже, этот парень все же решил убить меня. В его бутылке определенно находилась кислота.

– Хватит, умоляю тебя, пожалуйста, – закричала я.

– Тихо, не кричи, нас могут услышать. Я должен как-то охладить твою руку.

– Пожалуйста, – проговорила я сквозь слезы.

Боль была невыносимая, я боялась, что снова могу отключиться в любую секунду. Стараясь оградиться от боли, я закрыла глаза и представила, что нахожусь не здесь. Ник положил руку мне на плечо, и я открыла глаза.

– У тебя ожог четвертой степени, я боялся, что пальцы вообще отвалятся, – с ноткой ужаса в голосе проговорил парень. – Двигается?

Я все еще не понимала, что происходит. Но посмотрев на свою левую руку, потеряла дар речи. В фильмах я часто видела обугленные тела, но никогда бы не подумала, что увижу такое в жизни. А уж тем более на себе. Рука все еще горела, но чувствительность уходила, рука становилась мертвой. Безымянный палец и мизинец были черными, как уголь, было похоже, словно их раскрасили и высушили. Это были не человеческие пальцы, а полуразложившиеся пальцы мумии.

– Боже, – прошептала я, разглядывая пораженную часть руки. – Что это?

– Правда, я не знаю, как это случилось. Когда я очнулся, ты была без сознания, лежала в тени рекламного щита, – сказал Ник, указывая на вывеску. – А рука лежала на асфальте. Я не понимаю, почему именно эти два пальца, а не рука и как это произошло. Солнце не могло так… такое просто не может быть.

Ник запинался, пытаясь объяснить то, что объяснению не подлежит. Я сама умом понимала, что такие ожоги можно получить, только если держать руку над огнем. Солнце конечно жарило не по-божески, но чтобы сотворить такое.

– Очень давно я обморозила эти два пальца, чувствительность несколько месяцев не возвращалась. Я не знаю, может ли это как-то быть связано.

Я понимала, что это полный бред, но похоже теперь не могло быть разумных объяснений чего-либо.

– Нам нужно срочно вернуться домой, чтобы Ли осмотрела тебя.

– Нет! – слишком громко сказала я. – Мы ушли не для того, чтобы вернуться ни с чем. Тем более ожог уже получен, что можно исправить?

– Ты можешь окончательно потерять чувствительность.

– Плевать, я как-то жила уже с этим, – сказала я, поднимаясь на ноги.

Я вытащила из шорт платок, служивший мне поясом, и обмотала руку. Ожог болел зверски, но я внушала себе, что после ожога такой степени чувствовать что-то уже невозможно, а это самовнушение.

– Ты уверена, что сможешь идти? – спросил Ник. – Если нет, я пойму, правда.

– Все отлично, вперед.

Спустя десять минут, солнце уже скрылось за горизонтом, и город погрузился в блаженную темноту. Впервые за эти жаркие дни, ночью было немного прохладнее, поэтому я жадно глотала воздух. Мы шли рядом с домами, руководствуясь тем, что в случае опасности, сможем быстро перемахнуть через забор и скрыться за постройками. К великой удаче, нам никто не попался.

Наконец-то мы вышли к величавому мосту Золотые ворота. Еще пару месяцев назад каждый турист должен был обязательно сделать фотографию нашего моста. Сейчас от былой красоты ничего не осталось. Подпорки были разрушены, тросы порваны, а сам мост был похож на вспаханную дорогу. Мы дошли примерно до середины моста, когда дорогу нам преградил завал из машин и упавших подпорок.

– Как видишь, пройти проблематично.

– Проблематично – да, невозможно – нет, – заключила я. – Где можно было пройти, как ты говорил?

Ник провел меня мимо машин, пришлось пролезть под грузовиком и перелезть через рейсовый автобус, но когда эти препятствия были позади, я заметила узкий проем между машинами и балками. Я вытянула шею и заметила, что как раз в этом месте зияет дыра. Пройти было реально, но в помощь нужно было еще хотя бы пару человек, чтобы они подстраховывали. Я подошла ближе к проему, и внимательно его изучила. Обернувшись к Нику, я глубоко вздохнула, а парень в бешенстве ударил машину кулаком и уселся на дорогу.

– Ты чего? – спросила я.

– Когда я был здесь в прошлый раз, дорога была целой. Здесь просто было узко, но дыры не было.

– После твоего похода были еще толчки, не удивительно.

– Черт, я зря тебя сюда притащил. Это невозможно сделать вдвоем, – сказал Ник и пошел к краю моста. – Я думал, что мы сможем пройти, выведем людей. Черт, это была глупая идея. Прости, Айвис, из-за меня ты еще и руки чуть не лишилась.

Мне было жаль Ника, но я не разделяла его настроения.

– Никто не говорил, что будет легко. Иди сюда, – сказала я, не сходя с места.

Ник послушно поднялся и подошел ко мне. Прямо над нами светила Луна и было видно так же хорошо, как днем. Я ступила на самый край дыры и проверила ее ногой. Мой вес выдержало.

– Значит так, – сказала я, решительно подняв голову. – Ты держишь меня за руку, я медленно иду вперед. Если начинаю чувствовать, что дорога проваливается, кричу, ты быстро тащишь меня назад.

Ник молча кивнул.

– Но длины наших рук не хватит, чтобы ты прошла весь проем.

– Весь и не надо, когда я пройду эту дыру, то буду держаться за машины. Самое опасное, это пройти начало, – сказала я, стараясь не выдать свой страх.

– Это очень рискованно, – ответил парень. – Я никогда не смогу искупить вину перед твоим отцом, в случае неудачи.

– Просто скажешь ему, что это я хотела попробовать.

– Не знаю, нет. Я не могу это сделать, сейчас все сложнее. Мы найдем другой выход, – сказал Ник и отошел.

– Другой? Где? Здесь больше негде пройти. Стоит только прикоснуться к одной машине у того края моста и все рухнут в воду. Или ты говоришь о другом мосте? До него идти целый день, и не факт, что он еще жив. А этот, по крайней мере, стоит.

Я все прекрасно понимала, и какой опасности подвергаюсь, и что может случиться. Даже думала о том, что мой подвиг ничего нам не даст, но нужно было попробовать. Шанс выбраться из города мог исчезнуть в любой момент, а если просто сидеть и надеяться, то это ни к чему хорошему не приведет. Ник стоял возле пожарной машины и судорожно размышлял, хотя, готова поспорить, он был не против отпустить меня на этот опасный шаг, ему не хотелось брать ответственность за мою смерть. С каждой секундой его уверенность в нашем деле таяла.

Не отдавая себе отчет, я отошла подальше от прохода и побежала. Не знаю, чего я хотела добиться, лишь надеялась на то, что в прыжке успею повернуться боком и протиснуться, если нет, значит упаду в дыру. Как только кеды застучали по асфальту, Ник повернул голову и прокричал что-то непонятное. Адреналин разливался по телу и я не слышала ничего, что кричал Ник. Я бежала, повторяя себе «ты сможешь, ты сможешь». На самом краю дыры, я оттолкнулась, вытянула вперед праву руку, а вторую отвела назад. Тело развернулось следом и я пролетела первую половину разлома. Когда я приземлилась на ноги, ощутила боль в пятке от тяжелого соприкосновения с землей.

Я почувствовала спиной, как Ник подбежал к проходу. Не обращая на него внимания, я медленно продвигалась вперед. Периодически приходилось нагибаться, изворачиваться, чтобы не задевать машины, но вскоре мне удалось выйти. С обратной стороны завала было не лучше, машины так же были сбиты в кучу, но мне показалось, что здесь возможно пройти.

– Айвис, – позвал Ник. – Ты перешла?

Я обернулась и посмотрела на Ника через проем.

– Все нормально, правда там очень тонкий асфальт, выдержит не больше одного человека.

– А мост, что там?

– Я сейчас обойду его, жди тут.

Развернувшись, я направилась к концу моста, под выкрики Ника «будь осторожна». С этой стороны машин было ничуть не меньше, но каким-то образом они не были навалены друг на друга, а просто плотно примыкали к соседним машинам. Я перелазила через одни, проползала под другими. Луна быстро уходила со своей точки над моей головой, поэтому освещенность становилась все хуже. Когда я наконец-то добралась до конца моста, то обнаружила, что здесь он вполне цел. Подпорки почти все находились на своих местах, а дорога почти не разбита. Я могла прямо сейчас побежать вперед, собрать все силы и бежать, бежать до тех пор, пока не покину город, но у меня были обязательства, я должна была их выполнить.

Путь назад вышел куда быстрее, потому что я уже знала по какому маршруту возвращаться. Когда я подошла к проему, Ник еще стоял там и вглядывался в темноту, заметив меня, он облегченно выдохнул.

– Тебя долго не было, я не стал кричать, на всякий случай. Что там? – нетерпеливо спросил парень.

– Пройти можно, дорога целая. Вся проблема вот в этом проходе.

Я медленно двигалась обратно к Нику, когда нога встала на край дыры, парень протянул ко мне руку. Слегка отойдя назад, я оттолкнулась и в прыжке, схватив протянутую руку, почувствовала, как мой спутник тянет меня на себя. Переход прошел удачно.

Возвращаясь к дому, я описывала Нику другую сторону моста, говорила, что там даже можно идти всей толпой. Теперь нам оставалось только придумать, как залатать дыру и расширить проход так, чтобы там смогли пройти даже крупные люди. Но самое главное было сделано, а теперь оставалось только высказать свои мысли и послушать остальных. В общине много умных людей, они точно смогут придумать что-то, что поможет пройти. Когда мы подошли к дороге, на которой у нас случился обморок, то дружно замолчали. По маршруту, которого мы держались, теперь невозможно было пройти. Дорога обвалилась, словно на город обрушился целый шквал землетрясений. Мы смотрели на разлом в дороге, который, могу поспорить, уходил до самой преисподней.

– И как нам пройти? – спросила я. – Ты знаешь, как можно обойти, чтобы это не заняло день?

– К сожалению, это единственный быстрый путь. Нам придется обходить за три квартала, потому что везде точно такая же ситуация.

– Чудесно, что тут скажешь.

Ник огляделся вокруг, схватил меня за руку и заставил пригнуться. Где-то в двух домах от нас шли люди. Голоса были незнакомые, это точно не прошлые нашли друзья. По мере их приближения, гнев во мне нарастал и я готова была побежать прямо на них. Мне плевать, кто это был, причастны ли они к смерти Уоррена или нет, если эти выжившие были с ним знакомы, они должны ответить. Хоть кто-то должен.

– Нужно уйти с дороги.

Пригибаясь к земле, Ник побежал во второй дом от начала дороги, подождал пока я зайду внутрь, а потом тихо закрыл дверь. Внутри было душно, но вроде бы пусто. Мы разделились и быстро обошли дом, после чего встретились в зале.

– Никого, – сказала я.

– Тоже. Предлагаю остаток ночи провести здесь, а рано утром пойдем к дому.

Нужно отдохнуть.

Только после этих слов я поняла, как же сильно устала. Этот день принес столько впечатлений, что было просто необходимо их обдумать, а некоторые забыть. Мы закрыли все окна, подперли единственную дверь диваном и без сил рухнули прямо на пол. Если кто-то решит залезть в дом через окно, мы услышим, а через дверь вход закрыт. Конечно, это не обеспечивало нашей безопасности, но выбор был невелик. Либо выйти на улицу, и в случае нашего обнаружения у нас даже не будет сил бежать. Либо остаться здесь, набираться сил, либо драться в доме, где есть хотя бы ножи.

Как только моя голова коснулась прохладного пола, мне показалось, что это самое удобное место, чтобы поспать. Ник лег дальше, повернувшись ко мне спиной. Сон был так соблазнителен, что я отбросила все опасения прочь, закрыла глаза и заснула. Но как говорится, стоит расслабиться, как случается что-то плохое.

Меня разбудил шум снаружи, когда я открыла глаза, то обнаружила, что Ник все еще сладко спит. Ползком я добралась до кухни, открыла все ящики и нашла только один нож, зато в кухонной тумбочке нашла еще шампуры. Разумеется, шашлык сейчас не намечался, но как оружие для самообороны вполне сойдет. Так же ползком я вернулась в комнату и, зажав Нику рот, ткнула его в живот, от чего он подскочил. Удостоверившись, что он не выкрикнет что-то, я убрала руку.

– Снаружи кто-то есть.

Ник моментально проснулся и тихо подкрался к окну. Я оставалась возле дивана, поглядывая на окна в кухне. Вчера мы занавесили все шторами, чтобы нас не было видно, однако незваных гостей можно было заметить сразу.

– Там двое, – сказал мой спутник. – Но мне кажется, они уходят.

Позади дома раздался грохот и я обернулась, в этот момент за шторами мелькнуло три головы. И кажется, эти точно никуда не уходят.

– Ник, здесь еще трое.

И того, если кто-то не спрятался с торца дома, у нас пять гостей, которые неизвестно чем вооружены. Говорить с ними, и просить о мире даже в планы не входило, единственное, что сейчас мы должны были сделать, это убраться подальше. Но как можно выбраться из дома, где нет второго этажа, а окна, через которые можно вылезти, находятся как раз перед незнакомцами?! Есть еще дверь, но если мы начнем двигать от нее диван, то к дому сбегутся не только эти пятеро, но и все остальные выжившие, находящиеся в квартале.

– Черт, – выругался Ник. – Мы их не победим.

– Нужно сваливать, должен быть способ.

Тут кто-то дернул ручку входной двери. Когда тупой незнакомец смекнул, что дверь заперта, он чертыхнулся.

– Походу заперто, – сказал первый. – Пошли дальше.

– Дверь заперта, окна целы, значит в дом никто не залазил. Там может быть еда, идиот, открой эту дверь, – сказал второй голос.

– Чем?

– Да хоть башкой свой тупой проломи, мне без разницы. Нам надо туда.

Послышались голоса еще двоих, но разобрать слова не получилось.

– Они сейчас зайдут, Ник, – прошептала я.

Дураку было ясно, что страшно не только мне. И хоть Ник храбрился, пытаясь держаться уверенно, я видела, как трясется его челюсть. У меня самой даже руки тряслись. За спиной я держала нож и шампуры, одна часть меня говорила отдать нож Нику, а другая говорила, чтобы я не делала этого ни в коем случае. В конце концов, согласившись с первой, я подползла к Нику и отдала ему нож. Решение было сделано после того, как я подумала: если Ник плохой, он зарежет меня быстро, а если хороший, то я все правильно сделала.

– Где ты его нашла?

– На кухне.

– А еще есть? – так же шепотом спросил парень.

– Нет, – я показала ему шампуры. – Буду драться этим, если что.

Парень провел рукой по моему орудию, на большом пальце выступила алая капля.

– Острые, это хорошо, – Ник повернулся ко мне всем телом. – Нужно куда-то спрятаться, а когда они зайдут, мы выйдем.

Мысль была хорошая, если бы не одно «но».

– Ник, у двери диван. Когда они зайдут, то сразу поймут, что внутри кто-то есть.

Парень ударил себя по лбу.

– Забыл об этом.

Не говоря мне ни слова, парень взял меня за руку и мы в полуприсядь отправились в ванную. Когда мы зашли, я увидела под потолком небольшое окно, в которое можно пролезть. Видимо, Ник поэтому сюда и пошел.

– Сначала вылезу я, потом вытащу тебя.

В такой напряженной ситуации не стоит, наверное, возвращаться к плохому, но всегда во всех фильмах и книгах, сначала лезет девушка. Не знаю, какие планы были у Ника, похоже, он собрался кинуть меня. Все же я не стала спорить, поэтому кивнула. Снаружи послышалась ругань, дверь начала сотрясаться от сильных ударов. В любую секунду входная дверь могла разлететься в щепки, тогда нас заметят и спастись уже будет нереально. Я следила за дверью и не заметила, как Ник уже стоял на бачке унитаза, открывая окно. К счастью никаких решеток или замков тут не было, поэтому вся сложность заключалась в том, чтобы разбить стекло без шума. Ник поднял нож и попытался вырезать раму вместе со стеклом, но попытка была провалена. Я тихо подкралась к гостиной и прислушалась.

– Заперта, давай через окно.

Спустя секунду в окне гостиной появилась огромная голова, в руках у которой было что-то длинное. Я вернулась к Нику.

– Они будут бить стекло, когда я скажу тебе, ты должен разбить это. Понял?

Ник вопросительно посмотрел на меня, но быстро сообразил, что я хочу. Парень кивнул. Я высунула голову из ванной, и уставилась на окно. Незнакомец тянул, но когда поднес к голове неизвестный предмет, я поняла, что этим он и будет бить. В ту же секунду, когда орудие полетело к стеклу, я шикнула Нику, и он быстро ударил стекло тупым концом ножа. Раздался оглушительный звон разбитого стекла, но звук скорее шел от окна из гостиной, чем из ванной. Я вернулась назад, закрыв дверь на замок, чтобы дать нам немного времени. Повернувшись к Нику, я обнаружила, что его уже нет. Я подняла голову и заметила вверху лицо Ника, он показал мне большой палец, но не потянул ко мне руку. Вместо этого он ушел. Просто слинял.

Внутри меня все перевернулось с ног на голову, сердце бешено стучало в груди, отдавая пульсацией в голову. Все тело покрыла крупная дрожь, и я готова была расплакаться. Никому неизвестно, что могут сделать со мной эти люди, когда поймают. Я закрыла лицо руками, но тут же пришла в себя. Забравшись на бачок унитаза, я дотянулась руками до окна, но это было смешнее, чем я думала. Мой рост был значительно ниже, чем рост Ника, поэтому я не смогла даже зацепиться руками за край окна и подтянуться. Снаружи послышался какой-то странный звук, и я убрала руки. В ту же секунду в окне снова появилась физиономия Ника, и я готова была закричать от счастья. Парень потянулся ко мне и быстро вытянул наружу. Когда я выпрямилась, то услышала стук в дверь ванны. Я хотела уже ударить Ника, за то, что не вытащил меня сразу, но тут заметила безжизненное тело, распластавшееся у самого окна.

– Поэтому я и пошел первый.

Наконец-то до меня дошел смысл его решения. Он понимал, что если первая вылезу я, то мало того, что и отпор не дам, так еще и на шум сбегутся все. Видимо, Ник заметил его раньше, чем тот его и вырубил… или убил. Ник вывел меня из дум.

– Бежим, – сказал парень.

Я не отставала от Ник ни на шаг, мы бежали долго, не уходя далеко от домов. Солнце поднималось высоко в небо, и дышать становилось все труднее. Однако, если бы мы сбавили ход, то позже бежать уже было бы вообще невозможно. Мы долго петляли, пару раз мне казалось, что мы заблудились, но потом Ник чудом выводил нас на улицу. Спустя пару часов мы вышли на знакомую мне дорогу. Вдалеке уже виднелся наш дом. Я пару раз оглянулась, чтобы убедиться, что за нами нет хвоста. Когда мы почти подошли к дому, Ник сказал.

– Тебе все равно лучше обратиться к врачу.

На секунду я замолчала, не понимая о чем речь, но посмотрев на руку, вспомнила.

– Так и сделаю, после того, как папа убьет меня.

– Не убьет, поорет немного, но когда узнает, что ты сделала, успокоится.

– Что мы сделали, – поправила я.

– Может быть мы будем сегодня последний раз обедать здесь, а завтра уже будем ехать куда-нибудь в горы.

– Звучит здорово… и холодно.

Мы улыбнулись друг другу, отворили ворота и зашли в свой маленький городок, где все люди тут же уставились на нас во все глаза. Я уже предвкушала минуту, когда мы все расскажем нашей общине, а потом соберем вещи и уедем отсюда.