Текст книги "Дорога домой. Сборник рассказов"

Разговор на кухне

Смысл бытия в том, чтобы семь раз упасть и восемь подняться на ноги.

П. Коэльо «Алхимик»

Эля стояла на самом краю, онемевшими руками она судорожно цеплялась за перила моста. Почти обезумев, она смотрела вниз, в темно-сизый сумрак воды. Было пасмурно, над городом низко нависли тяжелые дождевые тучи. Вечерний октябрьский ветер пронизывал насквозь. Один шаг и все…

Перед ее взором смутно всплыли лица дочерей в светлых кудряшках. Совсем малышки: 6-ти и 4-х лет… Как страшно! Страшно сделать шаг, страшно за них, страшно за себя, но она так устала, сил больше нет ни для чего… Все онемело… Ей бы вернуться, но нет… Она уже не могла шевельнутся. На мосту было безлюдно в этот поздний час. С ней начиналось что-то странное, перед глазами все расплывалось, сознание затуманилось… Она погрузилась во тьму. «Неужели это конец?..»

На мосту появилась машина, за рулем была женщина, Анна. День был мрачный, четыре года назад в такой же пасмурный день не стало ее сына. Автокатастрофа…

От тягостных мыслей отвлекла фигура девушки за парапетом. Сердце Анны бешено застучало, но она быстро совладала с собой. Профессия обязывала: судья. Затормозила. Вышла. Осторожно подошла… Эх, хорошо, что сегодня она в джинсах и кроссовках, могла ступать мягко. Тихо окликнула девушку, та не отозвалась. Анна действовала спокойно, но уверенно, поняла, что руки у той онемели. Главное, ухватить крепко, вытащить. Анна была крепкой и сильной, всерьез увлекалась лыжным спортом.

Голова девушки бессильно поникла, она что-то бессвязно бормотала. Без куртки, хорошо… Мозг Анны работал лихорадочно, но четко. Спортивная кофта. Совсем близко… Анна прошептала: «Тихо, только тихо…», кисти ее рук медленно протянулись под руки девушки, и Анна крепко обхватила ее на уровне груди. «Держу… Я держу тебя, моя хорошая, теперь медленно разожми руки, я не отпущу тебя, очень медленно…»

Сквозь тьму Эля увидела тусклый свет, ласковый голос: «Тихо, тихо!» Свет становился все ярче, женщина в просторных белых одеждах, словно ангел, проговорила: «Держу тебя, не отпущу…» Эля разжала руки…

Анна напрягла все свои силы, получилось… вытащила. Обе упали на асфальт тротуара. Теперь сама Анна не выдержала, зарыдала. Эля была, по-прежнему, в оцепенении.

Анна с трудом совладала с собой и заговорила наконец:

– Ну пойдем, поедем, милая… Отвезу тебя домой.

Сели в машину. На мосту никого. В тепле Эля начинала приходить в себя. Она рассматривала женщину за рулем.

– Как звать? – спросила та…

– Эля, Эльмира…

– Я – Анна. Куда везти тебя, милая…

Элю, наконец, прорвало… Отчаянием, невысказанными словами, напряжением, болью…

– Поедем ко мне пока, придешь в себя… И плачь, просто плачь…

Анна вспомнила себя в те страшные дни, когда не стало ее 13-летнего сына. Обычный осенний день: пасмурный, немного дождливый. Муж и сын возвращались из соседнего города с соревнований. Сын спортсмен. Сумерки, трасса. Вины мужа не было, в них врезалась машина на обгоне. Сын сидел на переднем сидении, погиб. Супруг выжил, но вместе они остаться уже не смогли. Не смогли пережить, разошлись через год. Этим летом у него родился мальчик от другой женщины. А Анна… Анна так и осталась одна. Нет, она выжила, и даже жила – работала, каталась на лыжах, встречалась с друзьями и родителями, созванивалась порой с бывшим мужем, но никого до сих пор не хотела и не могла видеть рядом. Иногда случались короткие романы с мужчинами, мимолетные и ни к чему не обязывающие. Анна всегда была сильной женщиной, но за последние годы стала как будто стальной, такую в этой жизни ничего уже не сломит. И эта внутренняя огромная сила держала мужчин на дистанции.

Анна удивилась сама себе, как давно она не плакала… После того как оплакала сына, слезы закончились.

Ехали молча… Эля мало-помалу успокаивалась, изредка судорожно всхлипывая.

Анна жила в городе на другом берегу реки. Модный квартал начинался сразу за мостом. Вскоре они оказались в ее уютной квартире-студии. Анна поставила чайник, достала красивые чашки. Женщины сели за стол.

– У вас уютно – сказала Эля, – и очень стильно… современно…

Анна пожала плечами.

– Чем я могу помочь тебе, Эльмира? – спросила она

Эля опустив плечи, словно сжалась внутри и тихонько всхлипнула, она чувствовала себя маленькой и беспомощной девочкой.

– Муж… Он… Он работает на вахтах, на севере. И вот, в общем у него там вторая семья… оказывается. Сынок родился два месяца назад. Да, деньгами он нас не обижал… Но вот… – Эля с трудом сдерживала слезы.

– Вот как… Из-за мужика так значит хотела? А «нас» – это кого?

– Дочки у нас две…

Анна всплеснула руками:

– Две девочки…, и ты, глупая, хотела так поступить: он вас бросил, а ты их бросить хотела?

Эля закрыла лицо руками и тихо заплакала.

– Я одна с ними, все время почти одна. Он на вахтах своих: месяц здесь, два там. Мама моя не помогает почти, изредка… И мне постоянно высказывает, что я не за того вышла, что она все так и знала, что от него можно было только такое ожидать, и кому я теперь нужна с двумя детьми. Я и ей-то не нужна уже давно…

Анна вздохнула, и погладила Элю по спине:

– Ну, поплачь, поплачь, милая, слезы очищают и становится легче…

Они пили душистый чай с чабрецом, Эля приходила постепенно в себя.

– Сколько тебе лет? – поинтересовалась Анна.

– Двадцать восемь. Майе – старшей, шесть. Дине – четыре. Не знаю, что теперь делать…

– И что делать?.. Жить, конечно… Жить дальше. У тебя дочери есть. И ты нужна им. Что он единственный, на ком свет клином сошелся?

– Не знаю я… Мы и с ним толком не жили… Пока я была Майей беременна он рядом был, несколько месяцев до и после ее рождения. А потом он стал на вахтах работать. И жизнь просто неслась куда-то. Да, были хорошие моменты, но он больше там на севере пропадал, чем дома был с нами. Деньги, конечно, неплохие присылал, на море ездили пару раз все вместе. Но отношений, как таковых не было. Я себя успокаивала, жила в какой-то иллюзии. А он на вахте все дольше и дольше оставался, а с нами то неделю, максимум две бывал последние два года. Не знаю даже, что это за жизнь была такая… Все успокаивала себя…

– Как ты узнала обо всем?

– Она мне написала сама… его подруга… Наверное, у него номер нашла мой. Написала, что сын у них родился два месяца назад. Она знала обо мне, но он ей, якобы говорил, что любит ее, а со мной из-за дочек. – Эля снова тихо заплакала.

– Ну будет, жалеешь себя… Посмотри на себя, ты же красивая, молодая, что цепляться за него. Есть дочки, ради них и себя живи…

– Я не знаю, как это… Ради себя… Меня всю жизнь учили быть хорошей. Папа умер внезапно, когда мне было восемь. Он меня любил очень сильно, и я его. Мама врач, она как-то все больше на работе пропадала, на дежурствах своих. А мы с папой вдвоем оставались, дурачились вместе, гуляли, смотрели телевизор, рисовали. Он веселый был, живой такой. Он на гитаре играл и пианино, и преподавал в музыкальной школе. Добрый был очень, с душой. Мама всегда сдержанная, правильная.

Потом мы с ней вдвоем жили, тяжело было с ней. Я часто одна оставалась, она по-прежнему много работала, мне часто было очень одиноко. Пианино она продала быстро, чтобы место не занимало. Через два года она встретила отчима. Они поженились быстро. Мне он не очень нравился, я ему тоже, по-моему. Он нейтрально ко мне относился, как будто меня нет совсем. Я так чувствовала.

Потом сестра родилась, мне одиннадцать было. А еще через два года брат. Но я, конечно, стала старшей сестрой. Ты должна… Я все должна! Должна помогать, должна нянчить младших, должна хорошо учиться, должна быть помощницей. Я жила так, будто у меня совсем нет никаких желаний. Наверное, их и не было.

Она даже настаивала, чтобы я бросила музыкальную школу. Это было единственное, в чем я ей не подчинилась. Она говорила, что ей нужна помощь с детьми. Я рыдала сначала, а потом твердо сказала: «Нет, не уйду. Я имею право иметь хоть что-то свое!». Я с шести лет туда ходила, там папа преподавал. Это была моя отдушина, и как бы моя связь с ним. Я все же ее закончила, музшколу…

Потом в музыкальный колледж пошла. Тоже маму не послушалась. Она хотела, чтобы я в 10-й класс шла. Но я иногда могла упереться. Я и так всегда дома была, во всем ей помогала с детьми, училась хорошо. В общем, я отучилась в колледже. И пошла в школу учителем музыки, и еще в доме культуры подрабатывала.

Я почти ни с кем не встречалась всерьез. Как-то некогда было всегда. Всегда дела и мамины поручения. И я чувствовала себя безумно уставшей и никому не нужной. С Лешей случайно познакомились, его тетя в доме культуры работала у нас. И как-то быстро все закрутилось у нас. Год встречались, все хорошо было, но о женитьбе он не заговаривал, а потом оказалось, что я беременна. Поженились. Я к нему переехала. Вернее, тетя его нам квартиру оставила, а сама к бабушке переехала.

И вроде сначала все хорошо было. Жили как все. Майя родилась. Я была почти счастлива, что ушла от мамы, что, наконец, у меня моя собственная взрослая жизнь. Когда дочке месяцев восемь было, Леша решил вахтовым методом работать на севере. Ну, естественно, куда нам с малышкой ехать. Сначала месяц через месяц ездил. Зарабатывал деньги неплохие. Тетину квартиру продали, купили получше в новом доме. Ремонт сделали, как раз Дина родилась. Он машину купил себе хорошую.

Все как у всех, в общем. Я дома сидела, с дочками. Тяжело, конечно, было. Мама не помогала с ними никак. Как будто злилась на меня всегда, что я ушла так рано, младших сестру с братом на нее оставила. Тетя иногда помогала его, она хорошая женщина, но все же на ней бабушка еще, и мне неудобно было просить ее о чем-то, я всегда старалась со всем сама справляться. Как обе в садик пошли, полегче стало, конечно… Я снова работать стала, но зарплата моя смешная в сравнении с его.

Я уже подозревала, что что-то не так. Были каки-то предчувствия, но я гнала все плохие мысли. Да и поделиться не с кем было, честно говоря. От мамы только одно можно услышать: «Я же тебе говорила, вечно ты мать не слушаешь, вот расхлебывай теперь…» Он стал чаще там пропадать. А потом вдруг эта девушка написала через соцсеть. Я растерялась совсем. Он сейчас там, я не смогла с ним говорить. Он звонил потом, я не ответила, не смогла. Просто не знаю, как дальше…

Эля горестно вздохнула. Смахнула слезинки после своего монолога.

– Вот вся моя жизнь… За пять минут… Пустая какая-то жизнь…

Анна смотрела на нее, широко раскрыв серые ясные глаза. Она смахнула с лица упавшую прядь светлых волос и медленно произнесла:

– Пустая говоришь… А я сына потеряла… Вот таким же пасмурным осенним вечером…

Взгляд зеленых Элиных глаз застыл.

– Я… я не знала, простите…

– Четыре года прошло. Но жизнь как будто остановилась с того момента. Нет, я живу. И работаю, и смеюсь даже. Но жизнь разделилась на до и после. Вот у тебя двое: две дочки. А я… Карьеру строила, я судья по уголовным делам. Юрист. Много, где работала… Замуж вышла. У нас любовь была. Он был старший помощник прокурора. Сын родился. Он еще хотел детей, а я дура… Честолюбивая была. Есть ребенок и хватит уже. Работу любила, да и сейчас люблю. Но жизнь как будто вся там осталась. Сын спортсмен был, наша гордость. Но я его не баловала, наоборот, хотела, чтобы он целеустремленным вырос, сильным. Как это все глупо… В один миг всего не стало: ни его, ни нас с мужем, да и меня как будто не стало. Муж говорил: «Аня, ну давай родим еще ребенка… Мы еще сможем… Родим, вырастим…». А я словно заледенела вся. Не могла даже представить себе, мне уже 37 было. Конечно, можно было попробовать, но не шло ничего, не хотелось ничего. Просто жила как-нибудь. С мужем разошлись через год с небольшим. Он видный мужчина, женился, сына родил. А я так и живу, как не живая. Замерзшая внутри.

– Простите, я глупая совсем, наверное, не знаю, что на меня нашло, пожалела себя… Вы правы, у меня дочки есть, я сильнее их никого не люблю. Хотя нет, сестру с братом младших тоже люблю, и они меня любят. Мама даже ревнует их ко мне иногда. Вот так… – Эля слегка пожала плечами.

– А с кем дочки сейчас?

– С ними. Они в гости к нам пришли с ночевкой, вот я и сбежала. Они любят у меня бывать.

– Видишь, а ты из-за мужика так… С этим ты разберешься… Ты вон сколько уже смогла в этой жизни: без отца смогла, музыку не бросить смогла, сестру с братом нянчить смогла, профессию выбрать по душе смогла, дочек родить и растить смогла и многое еще сможешь в этой жизни…

– Я так никогда о себе не думала, думала, что я какая-то слабая, ненужная никому, ведь после отца и любви ничьей не чувствовала. Хотя… Сестренка с братиком любят меня, они и за советом ко мне всегда идут, и все свои проблемы мне рассказывают, но и дочки, конечно, любят…

– Так, может, тебе вся эта история, чтобы ты повзрослела по-настоящему? Из девочки стала взрослой женщиной? Вон ты какая сильная, а не знала этого о себе. Я и о себе ничего не знала, пока сына не потеряла. Жила в своих амбициозных планах, все куда-то гналась вперед за статусом и положением, а суть жизни и счастье в другом… Я это только недавно все поняла. Спрашивала себя, за что мне такое… Глупая я была… Жадная с жизнью, неблагодарная, а она не прощает такого. Мне кажется, я сама повзрослела только в свои 37. А до этого жила, как у Христа за пазухой…

– Спасибо вам, Анна! Если бы не вы… Я тоже, видно, неблагодарная и глупая… Ведь все, кто мне, по-настоящему, дорог ждут меня сейчас дома, а он… Если так подумать, с ним мы давно стали чужие, только девочки нас и объединяли. Пусть живет, как хочет, в нашей жизни его, по сути, уже давно нет. – голос Эли зазвучал тверже.

Вдруг она встрепенулась:

– Анна, могу я сообщение отправить с вашего телефона? Мой упал в воду, утонул… Сестру предупрежу, что все нормально со мной… Да и пора мне, наверное…

– Я отвезу, не беспокойся…

На пути к дому Эли они еще много говорили о разном: о том, какие разные дороги и испытания выпадают на женскую долю, но только через эти испытания женщина взрослеет, обретает мудрость, внутреннюю силу и становится зрелой.

В квартире Элю ждали обеспокоенные и напуганные сестра и брат. В детской в кроватках мирно спали ее дочурки, их кудряшки разметались во сне. И это было самое восхитительное зрелище на свете. Сестра вскипятила чайник, и они еще долго говорили обо всем.

Анна снова возвращалась к себе домой, проезжая через мост, сверкающий яркими огнями. Как-то по-другому было этой ночью у нее внутри, какое-то странное умиротворение разливалось по всему телу, ощущение до этого не знакомое ей.

Поначалу они изредка общались, в основном созванивались по телефону, иногда встречались где-нибудь в тихом кафе. Потом на какое-то время связь между ними была потеряна. Года полтора они не общались совсем.

Столкнулись случайно солнечным летним днем на городской набережной. Анна приметила Элю издалека: та катила коляску с полугодовалой малюткой.

– Эля! – они поравнялись и тепло обнялись. – Как ты? – спросила Анна.

– Все хорошо! Еще одну дочку родила, Алиной назвали. Вышла замуж второй раз. А как ты? Выглядишь все так же шикарно…

– Пойдем, познакомлю тебя.

Анна подвела Элю к высокому мужчине лет сорока с двумя пятилетними карапузами.

– Мой муж, Михаил, а это его дети – Соня и Коля, вернее, теперь наши дети – лицо Анны светилось тихим счастьем.

Жизнь одаривает каждого из нас сполна. Да, бывает, что порой отбирает самое ценное, ведя через невыносимую боль. Жизнь – это тернистый путь, который часто невозможно пройти, не изранившись. Раны у каждого свои. Но только замечая ее дары и воздавая благодарность за них, мы получаем возможность научиться ценить и ее непростые уроки, справляться с болью и идти дальше.