Текст книги "Вперёд, за Фениксом! Создадим Новый Мир"

– Я люблю тебя, – вырвалось у меня.

Мира сразу зарумянилась. Но, поджав уши и опустив взгляд, конечно же, ответила:

– Я тоже тебя люблю.

6. Бунт

Не суждено мне было выспаться. Я бы не сказал, что мы зря провели время с Мирой, паря в облаках, однако прерывать глубокий, погружающий в неизведанное сон невыносимо.

Когтистая рука вырвала меня из потустороннего мира грёз. Я, плохо соображающий, что произошло, не во сне ли я, с тяжёлой головой обернулся и увидел бодрящий взгляд жутких светящихся глаз. Я было вскрикнул, но эта самая рука заткнула мне рот, а владелец произнёс знакомым хриплым голосом:

– Мне нужна помощь, Проводник. И твоих друзей. Срочно.

– Прямо сейчас?.. – пролепетал я, ещё не поладив с заплетающимся языком.

– Да! Прямо сейчас! – грозно оборвал меня он. – Одевайся и бери с собой Княжну. А Скакунью и Скептика отправим в другое место.

Одежда полетела мне в лицо, и я, окончательно этим разбуженный, снял рубашку, разглядев перед собой сгорбленную пернатую фигуру. Муракара.

Значит, дело действительно срочное.

– Ч-что случилось? Почему вам нужен именно я?

– Мне нужны те, чьё здоровье способно выдержать напор чумы. Вы с Княжной как раз подходите, а для Скептика и Скакуньи у меня другое задание.

– П-постойте! Скажите хоть, что происходит?! – двинулся вперёд я.

Муракара в то же время двинулся на меня, и мы чуть не столкнулись лбами.

– На Агнанеи бунт.

* * *

Повсюду царил полный хаос. Мы только выглянули из комнаты, и в коридоре на нас тут же наткнулся один из прислужников совета. Он бросил в нашу сторону какое-то усовское, судя по всему, ругательство и, взмахнув крыльями, быстро оказался на другом конце прохода. Эта спешка, этот гомон сопровождали нас повсюду.

Сперва мы нашли «Княжну», Миру, и оставили её одеваться, пока будили остальных. Признаться, я чувствовал себя ужасно неловко и неуютно, расталкивая её, в коротенькой ночнушке, и я бы понял, если бы она меня стукнула за это. Но Мира оказалась более чем понимающей и даже не стала задавать вопросов.

«Скептика» Захарию и «Скакунью» Гили Муракара быстро разбудил и увёл в сторону того громадного зала, куда направлялись и приближённые Спящей. Несмотря на толкучку и гул, они сохраняли поразительное спокойствие и торопливым шагом (ни в коем случае не бегом) двигались к середине дворца, как пчёлы к улью.

В конце концов я дождался Миру, и мы с вернувшимся Муракарой буквально выскочили к обрыву. От наплыва эмоций и недосыпа я слегка зашатался, вдруг забоявшись высоты (или же того, что крылось за ней, внизу?), но Мира поймала меня за локоть.

– Я надеюсь, мы хоть раз за это путешествие нормально отоспимся, – пробормотал я, натянуто улыбаясь.

– Покой нам только снится, – покачала головой Мира. – Прыгаем?

Муракара уже навострил крылья. Я кивнул Мире, и мы, расцепив руки для удобства, головой устремились в вышину.

Не то чтобы мы были хорошими летунами, но уже научились достаточно: шквальный ветер, ударивший по бокам, нас почти не сдвинул с намеченного курса. Секунда за секундой приближалась поверхность нижних островов, и уже сверху я заметил признаки волнений.

Ало-рыжие огни горели в предутренних сумерках, как фейерверки в ночном небе Кинсе Баолей в Империи Лонг. Казалось, воздушные фонарики медленно перемещались в разные стороны. Как звёзды во время звездопада, они то и дело сталкивались и вспыхивали искрами. Искрами, поглощающими все Агнанеи.

Всё ближе и ближе. Искры разгорались языками пламени, лижущими кроны деревьев. Дома разваливались, как игрушечные. Крылья порхали перед глазами, словно перья от разорванной подушки.

Наконец Муракара сжалился над нами и спикировал в сторону, где жар не так опалял лицо. Самым спокойным местом оказалось древо Прагана Гасай – гигантское убежище, вокруг которого тем не менее скапливалась и кружила пернатая толпа.

На поверхности нас встретили воины Островов. Среди них мельтешили и знакомые лица, которые я видел с Мура-карой. Мы с Мирой приземлились по обе стороны от Сторожа Чумных, удивляя своей важностью местных.

– Они со мной, – тут же бросил Муракара. – Они не заболеют чумой, а нам это важно.

– Сторож! – выскочил вперёд один из тех стражей, которые отвели нас сюда в первую нашу встречу. – Сторож Муракара, они прорываются сквозь защиту. Мы не можем их ранить, приказа подавлять не было. Но так они сожгут всё, и Прагана Гасай тоже!

– Чего Древо только не пережило, – отмахнулся Мура-кара. – Как бы они не сожгли себя и не полетели наверх…

Он многозначительно кинул взгляд на Ахасе. Я же удивлённо взглянул на него: неужели он готов пожертвовать тысячелетним древом ради мира?

– Так каков приказ, Сторож?! – в нетерпении подорвался молодой воин.

– Никаков, – небрежно бросил тот.

– Как это «никаков»?..

Кажется, моё сердце остановилось вместе с сердцами воинов. Не собирается же Муракара просто стоять и смотреть, как его Родина разваливается на куски?

– Ахасе ничего не решили. Калатрею отстранили от покровительства, решать некому.

Так вот в чём дело… Всё гораздо сложнее, чем я думал.

Воины переглянулись между собой, кажется понимая положение гораздо лучше меня.

– Лучше бы им решить, иначе их самих… – злобно пробормотал один из стражей, но Муракара грозно прервал его:

– Они – твои правители, а ты – их воин. Не ты ли давал клятву служить им верой и правдой? Так не тебе их осуждать! Принимай их решение как данность и следуй воле тех, кому дал обещание.

– Простите, Сторож, – тут же поклонился он, отступая.

– Может быть, я тоже хочу им многое высказать, – уже тише сказал Муракара, – но это не моё дело. Моё дело – работать. И, раз уж приказы отдавать некому, придётся взять дело в свои крылья.

Повисло молчание. Его прервал грохот: толпа надвигалась и, казалось, вот-вот повалит Древо. Искажённые злобой лица жутко мелькали сквозь ветви.

«Почему же Муракара не правит Островами? Он ведь гораздо лучше понимает народ, чем кто-либо другой», – промелькнуло в мыслях. Может быть, есть какой-то способ поставить его во главу?..

– Чего они требуют? – спросил Муракара, наблюдая за происходящим, словно зная ответы на все свои вопросы.

– Выдать им Птенца, – быстро ответил молодой воин. – Они часами кричат об этом. Так почему бы не сделать это, Сторож? Ведь Калатрея обещал…

– Мало ли что Калатрея Дьяус обещал, – отмахнулся Муракара. – Я разве не сказал, что он отстранён от покровительства? Знаешь почему? – Он оглядел своих воинов и, когда те собрались поближе, негромко сказал: – Потому что он соврал. Птенец не только лечит. Но и губит.

Воины будто окаменели. Я схватил за руку Миру: не зря ли Муракара раскрыл им все карты?

– Ахасе… Проклятые Ахасе! – крикнул один из воинов.

– Я так и знал, что они всегда лгут! Лишь бы самим крылья не пачкать!

– Поэтому они и сидят наверху: лишь бы чумой не заразиться, как мы. Мы же для них не важнее навозных мух!

– Вот почему Посланника не приняли обратно: он же чумной, им такие не нужны. Они даже не попробовали вылечить его, своего!

Зря. Очень зря Муракара это сказал. Сердце моё забилось, и, чтобы хоть как-то его утихомирить, я схватил Муракару за локоть и попросил отойти. Тот не был против: кажется, ему самому стало нехорошо.

– Зачем вы сказали им правду, Муракара?! – тут же негромко воскликнул я. – Они теперь в ярости! Они и так не любили власть, а теперь им нет смысла за неё сражаться.

– Потому что они должны знать, что происходит. Рано или поздно они бы и сами поняли, что что-то тут нечисто, – пробормотал Муракара, крылом потирая висок.

– Вы поступили не лучше Дьяуса, – бросила Мира, и я слегка сжал её руку, но после ответа Муракары не стал больше возражать.

– Дьяус соврал, пускай и от незнания. Я сказал правду.

– Эта правда отвернула их от вас, – непонимающе отозвался я. – Теперь у нас нет союзников на Агнанеи…

Как только я это произнёс, за спиной Муракары стали собираться воины. Один за одним они взмывали в небо, намереваясь улететь сквозь ветви. Я открыл было рот, чтобы предупредить Муракару, но тот лишь поднял крыло.

– Я знаю. Я слышу.

– Так почему вы не попытаетесь их остановить? Они только подпитают силы восстания! – прикрикнула от непонимания Мира.

Редко я её такой видел. Возможно, с силой к ней пришла и Медвежья ярость.

– Потому что, Княжна, я не правитель и даже не лидер, – устало произнёс Муракара. – Я Сторож Чумных. Меня назначили следить. Не управлять. Я исполняю приказы, просто за это время научился самостоятельности.

– Разве не очевидно, что не нужно было так сразу им всё вываливать на головы? – спорила Мира. – Вы слышите этот народ! Вы могли спасти ситуацию!

– Я слишком долго лгал. Все мы слишком много лгали. И вот к чему привела ложь. – Он тяжело вздохнул. – Пора искупить все грехи, исправить ошибки. – Обернувшись к Мире и взглянув ей прямо в глаза, он продолжил: – Да, ты права, Княжна, я мог спасти ситуацию. И всё ещё могу. Только попрошу вас об одном: сопроводите меня наверх. Я улажу всё сам.

– Сам? Как это – сам? – захлопал глазами я. – Против вас все…

– Просто смотрите и учитесь, – невесело усмехнулся он, вспархивая.

Мы взлетели за ним, преодолевая верхушку Прагана Гасай. А под ногами – ад.

Толпа, поглощённая огнём и местью, превратилась в пожар, способный уничтожить Острова. Они кричали, вопили, визжали и плакали – певучесть птиц превратилась в безжалостную какофонию.

– Мы не умрём!

– Отдайте Птенца!

– Мы не умрём!

– Отдайте Птенца!

Раз за разом их слова становились всё громче и хаотичнее, или же это в моей голове они закрутились, завертелись, словно я и сам попал в пламя. Постойте-ка… Кажется, я могу их угомонить – хотя бы на минуту.

Взмахнув рукой, я сосредоточился. Пламя, сколько обрывочных кусочков и искр, на которых надо сосредоточиться и которые надо собрать… Нельзя, чтобы Агнанеи сожгли. Нельзя, чтобы огонь уничтожал, а не создавал.

Народ внезапно замолк, и я приоткрыл глаза. Их пламя поднималось вверх ало-рыжим вихрем, лишая толпу силы. Теперь они хотя бы на мгновение беззащитны. Даже воины, закравшиеся в толпу обычных птицелюдей, ошеломлённо глядели на Муракару.

В конце концов огни выстроились вокруг Муракары. Я потратил много сил на этот трюк, но теперь я мог слегка расслабиться.

Возгласы и восклицания не заставили себя ждать. Но едва их волна зародилась, как Муракара воскликнул:

– Агнанеи! Послушайте Сторожа Чумных!

Конечно же, незамедлительно последовали ответы:

– Какой ты Сторож?! Ты лишь сошка Ахасе!

– Почему ты ничего не делаешь?! Ты должен был нас излечить!

– Зря Спящая выбрала тебя, ты ни на что не годишься!

Я двинул рукой. Огни задрожали, и народ зашумел в панике. Я вмиг пожалел, что это сделал.

– Этот некрылатый хочет нас убить!

– Сторож связался с некрылатыми! Предатель!

– Хорошо, – вдруг пробормотала Мира. – Ещё раз.

– Что? Они же с ума сойдут от страха! – шепнул я.

– Но, возможно, замолчат. И послушают Муракару.

Что ж, ладно, Миру я могу послушать. В конце концов, она здесь наследница трона – не я.

Ещё одно движение. На этот раз толпа и впрямь притихла: почуяла настоящую опасность. Из-за их горящих страхом округлённых глаз я тысячу раз пристыдил себя. Но иначе никак.

– Не бойтесь! – по-птичьи воскликнул Муракара. – Проводник – наш союзник. Он хотел привлечь ваше внимание, чтобы вы меня послушали.

Народ замельтешил, но гул не поднялся. Не думаю, что он развеял их страхи, но, возможно, дал этому начало.

– Чего вы хотите, народ? Чего вы боитесь?

– Принесите Птенца! Прошу! – уже надрывно крикнул кто-то из птиц – кажется, рослый птицелюд с ослабшей женой на руках.

– Я не хочу умирать! – всхлипнула пожилая птицелюдка, оседая в руках здоровых родственников или подруг.

– Мой папа заболел… – прозвенел детский голосок. – У меня больше никого нет!

От её больших, круглых, ярких, как два цветных стёклышка, глаз, от их жуткой глубины меня пронзило. Их страшная пустота затягивала, и только когда Мира взяла меня за руку, я смог перенять её спокойствие и утихомирить своё сердце.

– Больше всего на свете я хочу, чтобы чума прекратилась, – проговорил Муракара, дождавшись, пока мольбы хотя бы слегка стихнут. – Я видел так много ваших смертей. Слишком много. Поверьте, я знаю, как никто другой.

Народ принялся недоверчиво переглядываться. Тем не менее их горе ещё не развеялось, посему гнев был заглушен.

– Я знаю, как вы настрадались. Вы теряли и продолжаете терять. Вы хотите, чтобы мучения остановились. И ваше спасение так близко, на расстоянии вытянутого крыла.

Он взметнул взгляд. Народ повторил за ним. И вновь загомонил. Но Муракара быстро взмахом крыла пресёк это, пусть и не полностью.

– Вы хотите сразиться за свои жизни. Но хватит ли у вас сил противостоять сильным и здоровым врагам? Много ли у вас шансов? Я был там и скажу прямо: вряд ли получится.

Я предвидел: от таких уговоров толпа, естественно, засопротивлялась бы. Спасая Муракару, я слегка мигнул искрами, чтобы народ отвлёкся. На этот раз они, конечно, испугались, но Муракара быстро переключил их внимание на себя:

– Но есть один выход. Есть одна старая традиция, которую знают все смертные. Традиция, благодаря которой даже самое слабое войско способно выиграть.

Посыпались робкие вопросы.

– Эта традиция – бой. Один на один. Самый сильный воин одного войска против самого сильного воина другого войска.

Народ затаил дыхание.

– Я буду вашим самым сильным воином. Я сражусь за вас – за тех, кого так долго опекал и защищал. И моя миссия – защитить вас вновь – возможно, в последний раз.

Гомон толпы из гневного и испуганного превратился в радостный. Улыбки, пение, смех. И главное – надежда. Нетрудно её почувствовать, даже без пламенного сердца.

Тем не менее моё пламенное сердце взволнованно трепетало синхронно с сердцем Миры.

– Но… вы уверены, что стоит это делать? Разве это хоть что-то решит? – больше не гневно, но неуверенно спросила Мира.

Меня же волновал иной вопрос:

– Вы сможете? Стать самым сильным воином Агнанеи?

Муракара обернулся. Его губы расплылись в той же усмешке – гораздо более горькой, нежели радостной.

– А я должен? – Он хмыкнул. – Кто сказал, что я вообще должен выиграть?

Мы с Мирой переглянулись, мысленно соглашаясь в одном: план Муракары был столь же гениален, сколь безумен.

* * *

Муракаре пришлось остаться на Агнанеи, нас же он отправил на Ахасе выяснить обстановку. Мы с Мирой едва ли обмолвились и словом, пока летели наверх: сказать нам было нечего. А вот обдумать – достаточно. Ведь Муракара подбросил нам совсем уж неожиданное решение, поддержать которое не то что трудно – невозможно.

Но когда мы прошли двери дворца Ахасе, наши мысли мигом переключились на то, какое решение принять здесь, наверху. А это оказалось сложным, ведь стоило нам зайти в привычный зал, как голову разорвало от гула и криков.

В Вондерландии мне не приходилось видеть ничего подобного. Приближённые Спящей гордо восседали в своих высоких гнёздах, собираясь сотами в осиный улей. Они шумели, горланили, прикрикивали. Птичья трель их голосов превратилась в душераздирающие взвизги, кудахтанья, клёкот…

Нам не терпелось найти Захарию и Гили, и нам повезло: они оказались совсем рядом со входом, точно хотели побыстрее уйти. Я только зашёл, а уже разделял это желание…

– Что за ужас тут творится?! – воскликнул я, чуть ли не подбегая к ним.

– Ну… Довольно очевидно: они выясняют, кому здесь достанется власть. Делёжка, в общем, – пожал плечами Захария.

– Ты так спокоен… – пролепетала Гили, дёргая ушами. – У меня от этого галдежа уже голова кружится.

Что ж, немудрено: зверолюдские уши слышат гораздо лучше человеческих и испытывают сейчас гораздо больший, в разы больший спектр эмоций от этой какофонии.

– В связи с чем ответный вопрос к вам: чего это вы так долго делали внизу? – недовольно скрестил на груди руки Захария. – Гили тут чуть ли не помирает…

– Я… Я в порядке, п-правда, – растерянно ответила она и вдруг схватилась за голову.

– Всё ещё, – строго покачал головой Захария. – В общем, ничего тут не произошло. Они спорят не по первому и даже не по второму кругу. И пришли ровным счётом ни к чему.

Он приобнял Гили за плечи, и та, раскрасневшись, вздрогнула. Я же невольно улыбнулся, сам не понимая почему.

– Можем идти? – задал последний вопрос Захария.

– Да, конечно, – закивал я. – Отведи её на свежий воздух… А мы с Мирой будем что-нибудь решать.

Они быстро удалились, а я взглянул на Миру. Та негромко вздохнула.

– Ты же знаешь, что не обязан решать за птиц, что им делать?

– Знаю, – пробурчал я. – Но не могу же я их так оставить. Птенцу будет нечем править…

– Ты помогаешь им вовсе не поэтому, – прервала меня она, – а потому, что не можешь иначе. А ведь тебя никто даже не вознаградит за это…

– Ха, а разве тебе не нравится, какой я герой? – пытался перевести всё в шутку я, но Мира, естественно, прочитала меня как открытую книгу:

– Я могу думать что угодно, а тебе нужно выполнять свою миссию, – строго ответила она.

Я растерянно отстранился, и она, заметив это, тут же смягчилась:

– Я… Я не это имела в виду! Просто ты так надорвёшься, и ради чего?..

Я непонимающе застыл, склонив голову. Разве я не прав? Я должен помогать наследникам. А без меня тут, возможно, всё развалится задолго до того, как Птенец вообще сможет взойти на трон.

Похоже, Мира быстро увидела мою растерянность и вновь вздохнула – гораздо тяжелее, чем в первый раз. Осторожно положив руку мне на плечо, она подняла на меня нежный взгляд:

– Поговорим об этом потом. Сейчас поздно стоять и молчать.

С этим я мог согласиться. Кивнув, я направился к центру зала. Даже стража не стала меня останавливать: судя по напряжённым переглядываниям, поняли, что не стоит вмешиваться.

– Совет! Совет, у меня новости с Агнанеи!

Конечно же, никто не услышал. Мой крик растворился в хаотичном хоре споров. Что ж, выбора нет.

Я вздохнул и, прикрыв глаза, прислушался к огню. Пламя само знало, что делать, и всполохами вырвалось из плеч. Я открыл глаза и заметил искры, парящие вокруг меня.

И бум! Фейерверк. Лёгкий, но достаточно шумный, чтобы привлечь внимание. Естественно, паника не заставила себя ждать.

– Что это? Пожар?!

– Это ваши проделки! Кто-то хочет нас убить и получить всю власть!

– Это некрылатый!..

– Стража, взять его!

Воины замешкались, и я кивнул им, чтобы те не стали спешить. Поэтому я громко, как мог, заявил:

– Совет, я прошу прощения за недоразумение! Я сделал это, только чтобы привлечь ваше внимание. У меня новости с Агнанеи!

– Так что же ты молчал?!

– Давай, выкладывай!

– Глупый некрылатый, мог просто сказать страже…

Сомневаюсь, что стража смогла бы и посмела бы их прервать. Я выступил в центр зала, оглядываемый со всех сторон. От стольких взглядов кружилась голова, но сердце моё было твёрдым. Ещё задолго до путешествия я слишком хорошо научился сносить множество взглядов, направленных на себя.

– Совет, на Агнанеи поднялся бунт! Они хотят Птенца.

Молчание. И крик. Ещё хуже, чем раньше. Резкий гомон взрывом ворвался в сознание. Обвинения, угрозы, отчаянные вскрики… Я знал, что так будет, но это меня нисколько не уберегло. И что же с этим делать?..

Пламенное сердце ёкнуло. Обернувшись, я заметил Миру. Она осталась в отдалении, что есть мочи прикрывая уши. Её лицо так исказилось… Я не сумел сдержаться.

– Молчать!

Вокруг вспыхнуло пламя. На этот раз стражи рванули вперёд, но огонь едва не полоснул их, поэтому они не стали приближаться. В конце концов, с подпалёнными крыльями они вряд ли когда-нибудь снова взлетят. Я не собирался их калечить, но сейчас без угроз не обойтись: можно потерять слишком много времени.

– Да как ты смеешь?!

– Кошмар! Он чуть не убил нас!

– Этот некрылатый опасен! Стража!..

Я сжал губы, пытаясь подавить гнев.

– Сторож Чумных послал меня за вашим приказом! – воскликнул я, вроде бы перекрикивая их. – Что делать? Сторож сдержит их на несколько часов, но когда его сломят – неизвестно.

– Муракара, как всегда, хорош в своей работе.

– Да-да, он даст нам время.

– Решение должен принять сильнейший. Я, как обладатель стойкой воли…

– Сильнейший просто пойдёт на Агнанеи войной! Нужен мудрый ответ. У меня есть несколько идей для переговоров…

– Поздно для переговоров! Надо их как-то обхитрить – возможно, это отсрочит бунт и даст нам время…

Галдёж, галдёж, галдёж… Я уже так не мог!

– Муракара рискует собой ради вас! – воскликнул я, уже не в силах терпеть. – А вы тут боретесь за власть, которой вот-вот лишитесь, если ничего не сделаете!

– Как ты смеешь указывать нам…

– Подождите! Что ты сказал про Сторожа Чумных?

Я вздохнул, закусывая губу. Я до последнего не знал, стоит ли им говорить про его решение, но, видимо, длинный язык сделал выбор за меня.

– Муракара предложил дуэль. Он как самый сильный воин Агнанеи против самого сильного воина Ахасе. Мура-кара демонстративно проиграет.

Наконец-то галдёж стих. Лишь перешёптывания заполняли звонкую тишину.

– Что и ожидалось от Сторожа Чумных, гениально. Не зря Спящая выбрала именно его.

– Это великая жертва, действительно…

– Но Острова Уса не выживут без неё. Героизм Сторожа потрясающ…

– П-постойте, – не удержался я, – что за великая жертва?..

– А ты не знал, некрылатый? Бой сильнейших – это не просто состязание. Если победитель получит всё, то проигравший всё потеряет.

– В том числе жизнь… – наконец понял я.

– Догадливо, некрылатый. А теперь, пожалуйста, сообщи, что мы согласны с его планом.

– Но… Разве можно жертвовать жизнью Муракары?.. – пролепетал я, но в глубокой тишине зала мои слова отразились эхом, которое слышали все.

– Ты прав, он мудрый и ценный союзник. И нам очень жаль с ним прощаться, но если такова цена мира на Островах Уса…

Я чувствовал, как пламя покидает меня. Неужели никто не вступится за Муракару? Никто не заменит его, не предложит альтернативу? Неужели на Островах Уса больше не осталось честных и благородных птицелюдей?

Может, Мира права: я беру на себя слишком многое? С чего я решил, что Острова вообще нужно спасать?..

Вдруг я почувствовал новый прилив сил. Я обернулся: Мира подошла ко мне и взяла за руку.

Не сомневаться. Не сдаваться. Она мне верит. Значит, и я могу поверить в себя.

– Могу я предложить противника для Сторожа Чумных?

Приближённые Спящей отвлеклись от обсуждения и взглянули на меня. Поразмыслив, один из них сказал:

– Что ж, так и быть, ты пока хорошо послужил нам, не-крылатый. Мы позволим тебе выговориться.

– Какая щедр-р-рость… – прорычала Мира и тут же отвернулась. Интересно, как долго она сдерживала эту язвительность, пока я сообщал новости совету?

– Я знаю только одного воина, который может олицетворить все Ахасе. И кто будет рад рискнуть – конечно же, в ответ на милость совета.

– Калатрея Дьяус…

– В этом есть смысл…

– Но постойте! Он показал себя обманщиком среди бунтовщиков. Разве этот бой будет честным?

– Как я понимаю, Агнанеи не знают об обмане. Для них Калатрея Дьяус лишь принёс добрую весть.

– Действительно, лично к нему у них претензий нет. А вот к нам…

– Возможно, если Калатрея Дьяус выйдет сразиться за нас, бунтовщики сосредоточат свой гнев на нём…

Что же это такое? Что за несправедливость?!

– Вы так говорите о Калатрее Дьяусе, о Стороже Чумных…

– Подумай сам, некрылатый, что лучше: рискнуть двумя жизнями или жизнями всех на Островах Уса? Возможно, мы сами и не выходим на передовую, но если бы вышли всей толпой против их толпы, то началась бы настоящая война. Кровопролитие и уничтожение крылатого народа не стоит того.

– К тому же Сторож Чумных сам изъявил желание помочь нам. И, как ты сам сказал, Калатрея Дьяус наверняка тоже этого захочет.

– К сожалению, порой приходится идти на жертвы ради благополучия Островов Уса. Что бы мы ни говорили, важно то, какие решения мы предпринимаем. У нас нет времени воздавать почести – этим мы займёмся, уже когда беда обойдёт и Ахасе, и Агнанеи.

Я замер. Пришло страшное осознание: в чём-то они правы. Жертвовать одним ради всех или жертвовать всеми ради одного? Конечно же, более справедливым кажется первое.

– Что ж, некрылатый, можешь идти. Сообщи Сторожу Чумных, что мы одобряем его решение. А мы подготовим всё для дуэли.

– Постойте! – послышался неожиданный возглас под боком. – Позвольте мне доставить новость Сторожу Чумных.

– Кто ты такая? Очередная некрылатая…

– Она вроде бы подруга этого некрылатого…

– Кто их вообще разберёт?

– Хорошо, мы даём наше одобрение.

Не успел он договорить, как Мира его перебила:

– А Проводник Феникс сообщит новость Калатрее Дьяусу. Он лично разговаривал со Сторожем Чумных и передаст его слова лучше любого другого посыльного.

– Она права, да.

– Пожалуй, так будет даже лучше.

– Мы разрешаем вам передать новости, некрылатые!

– Мы же, как и было сказано ранее, пока займёмся подготовкой к дуэли.

– Мы благодарим вас, – низко-низко, по-берски, поклонилась Мира и уже тише добавила: – Пойдём, Феникс.

Под оживлённые обсуждения и напряжённые взгляды мы поторопились наружу. Вдалеке Захария, сидя на скамье рядом с Гили и приобнимая её, помогал той, измученной, отойти от головной боли.

– Какой кошмар… – пробормотала Мира.

– Что? Ведь они правы. Соразмерная жертва за жизнь Островов.

– Непр-р-равда, – гневно зарычала Мира. – Их бессердечное отношение к Муракаре, который ради них жизнью жертвует, их холод, их надменность, их алчность… И это их «решение». Ничего оно не решает. Это просто гнусная попытка побыстрее избавиться от агнанейцов, их же сородичей!

– Да… Ты права, – пробормотал я. – Но признай, в их словах есть логика. Они не хотят рисковать.

Выскочив вперёд меня, Мира взяла меня за руки и взглянула мне глубоко в глаза. От её жеста по всему телу прошли горячие волны мурашек.

– Есть другой выход, Феникс. Ты знаешь это намного лучше меня. И этот выход стоит любых рисков.

Я замолчал. На сердце стало тяжело.

– Ты права, Мира… Как же я мог так подумать? Неужели я перестал быть собой?..

Она лишь улыбнулась, лишь крепче сжав мои руки, лишь глубже посмотрев внутрь меня. Искры её голубых глаз были красноречивее любых слов.

– Нет конечно, Феникс. У всех бывают сомнения. Но никогда не забывай, кто ты есть.

Она поцеловала меня в щёку. Смущённо я опустил взгляд, но она подняла мою голову за подбородок.

– И да, тебе и впрямь нужен отдых. Вот в голову и приходят всякие глупости.

– Спасибо… Правда спасибо, – искренне сказал я, не зная, как сдержать искры сердца. – До тебя у меня не было никого, кто мог бы мне это сказать.

Её улыбка стала шире, а щёки загорелись румянцем.

– Я всегда помогу тебе вспомнить, кто ты есть на самом деле. – Сказав это, она слегка отстранилась, отпуская мои руки. – Но нам нужно идти. Мне – к Муракаре, тебе – к Дьяусу.

– Кстати, зачем ты предложила им это? – недоумённо сдвинул брови я. – Почему именно я должен с ним поговорить?

Она сдвинула брови в ответ, но на этот раз напряжённо.

– Потому что он единственный, кто может помочь нам с тем, чтобы сохранить жизнь Муракаре.

– Почему?..

– Потому что он дал Муракаре обещание и обязан его исполнить. А мёртвым долги отдавать не нужно.

– Иначе Дьяус не сможет принять Птенца… – наконец понял я. – Как же я не догадался?..

– Даже тем, кто гонится за временем, нужен отдых, – вновь улыбнулась Мира. – Как только разберёмся с Островами, обязательно устроим его. Обещаешь?

– Обещаю.

Она сжала мою руку. Я сжал её руку в ответ. Мы оба знали, что это обещание мы вряд ли исполним.