Текст книги "Книга Жизни"

Крис не шевельнулся.

– Не упрямьтесь, Робертс, – вздохнул Фернандо. – При всех ваших боксерских навыках поединок с вампиром вам не выиграть.

Фернандо положил ему руку на плечо, готовясь, если понадобится, оттащить моего друга силой.

– Мне все равно, вампир вы там или кто. Но если вы подпустите вашего сынка к Диане ближе чем на пятьдесят миль, этот день станет последним в вашей жизни. Я понятно выразился? – спросил Крис, неотрывно глядя на Мэтью.

– С предельной ясностью, – ответил Мэтью.

Крис убрал руку. Мэтью разжал пальцы.

– Вряд ли после всего этого мы сможем уснуть, – сказала Сара. – Нам нужно поговорить. И побольше кофе. Настоящего. Диана, не вздумай заваривать это бескофеиновое пойло. Но сначала я выйду на двор и выкурю сигарету. Фернандо может говорить что угодно. – Сара стремительно пошла к двери. – Встретимся на кухне, – бросила она, обернувшись через плечо.

– С сайта не уходить. Когда Бенжамен включит камеру, он каким-нибудь словом или жестом может выдать свое местонахождение.

Мэтью передал Фернандо ноутбук вместе с подключенным мобильником. Экран по-прежнему оставался черным. Светились лишь белые цифры этих жутких часов. Фернандо двинулся вслед за Сарой.

– Расскажу без экивоков, как мне это видится, – начал Крис. – Дурное Семя, именуемое сыном Мэтью, проводит кустарные генетические исследования, связанные с неким наследственным свойством. Объектом исследований служит похищенная ведьма. А экспериментатор руководствуется собственными доморощенными идеями в области евгеники. – Крис стоял, скрестив руки на груди. Кое-что он упустил, однако верно и причем очень быстро сумел ухватить общую тенденцию. – Диана, ты вчера рассказала мне увлекательную сказку, но, как теперь понимаю, умолчала о некоторых поворотах сюжета.

– Она не знала о научных интересах Бенжамена. И никто из нас не знал, – сказал Мэтью и встал.

– Зато вы прекрасно знали, что Дурное Семя – первостатейный безумец. Сынок ваш как-никак. – Крис прищурился. – По его словам, вы оба страдаете бешенством крови. Стало быть, вы оба представляете опасность для Дианы.

– Да, я знал о его умственной нестабильности. И не надо кличек. У него есть имя. Бенжамен, на случай если вы запамятовали.

– Какая, к черту, нестабильность?! Он ярко выраженный психопат. Он пытается создать господствующую расу ведьмовампиров. И вообще, почему Дур… Бенжамен не содержится в психушке? Тогда бы он не смог похищать, насиловать и пополнять число безумцев от науки вроде Симса, Фершуэра, Менгеле и Стэнли.

– Идемте на кухню, – сказала я, торопясь выпроводить их обоих на лестницу.

– После тебя, – ответил Мэтью, погладив меня по спине.

Обрадованная его быстрым согласием, я начала спускаться.

Сверху донесся глухой стук и сдавленное ругательство.

Я увидела Криса пригвожденным к двери. Рука Мэтью держала его за горло.

– Гнусные словечки, что за последние сутки вылетали из вашего рта, привели меня к неутешительному выводу. Вы считаете Диану кем-то вроде своих дружков.

Я бы вмешалась, если бы не предостерегающий взгляд Мэтью. Это был мужской разговор.

– Однако должен вам напомнить: она – моя жена. Я буду очень признателен, если в ее присутствии вы сведете вульгарность вашего лексикона к минимуму. Я понятно выразился?

– С предельной ясностью, – буркнул Крис, не скрывая своей ненависти.

– Рад слышать.

Мэтью мигом очутился рядом со мной. Его рука вновь легла мне на спину, туда, где появился туманный силуэт моей огнедышащей драконихи.

– Осторожнее на ступеньках, mon coeur, – прошептал он.

Спустившись, я оглянулась на Криса. Он изучал Мэтью, словно новую и странную форму жизни. Этот поединок вверг меня в уныние. В первых сражениях Мэтью, возможно, и победил, но война между моим лучшим другом и моим мужем была далека от окончания.

Когда Сара пришла на кухню, от ее волос пахло табаком и хмелем, который мы посадили вокруг крыльца. Сигаретный дым был одним из немногих запахов, вызывавших у меня тошноту даже на нынешней стадии беременности. Помахав рукой перед носом, я взялась за приготовление кофе. Запах сменился на куда более приятный, но я налила дымящийся напиток лишь Саре, Крису и Фернандо. Мы с Мэтью ограничились обычной водой. Первым молчание нарушил Крис:

– Насколько я понял, вы и доктор Шепард несколько десятков лет изучаете генетику вампиров, пытаясь проникнуть в тайну бешенства крови.

– Мэтью был знаком с Дарвином. Происхождением видов и эволюцией он занимается не несколько десятков лет, а намного дольше.

Я не собиралась сообщать Крису какие-либо подробности, но мне не хотелось, чтобы он, как и я когда-то, обманывался внешностью Мэтью.

– Да, мы работаем в этом направлении. И с нами вместе работает мой сын.

Мэтью выразительно на меня посмотрел, прося воздержаться от дальнейших пояснений.

– Это я видел собственными глазами. – У Криса дернулась щека. – О подобных вещах хочется умолчать.

– Не Бенжамен. Другой мой сын, Маркус Уитмор.

– Маркус Уитмор? – удивленно повторил Крис. – Смотрю, у вас все тылы прикрыты. Вы занимаетесь эволюционной биологией и неврологией. Мириам Шепард – эксперт в области популяционной генетики, а Маркус Уитмор известен в научном мире своими исследованиями по функциональной морфологии и попытками развенчать представления о модификационной изменчивости. Знаете, Клермон, вы собрали вокруг себя чертовски продуктивную исследовательскую команду.

– Да. Посчастливилось, – скромно ответил Мэтью.

– Постойте-ка! – Крис посмотрел на него так, словно понял еще что-то. – Эволюционная биология. Эволюционная физиология. Популяционная генетика. Получается, изучение механизмов передачи бешенства крови не единственное направление ваших исследований. Вы пытаетесь составить схему эволюционного происхождения, то есть вы работаете над Древом Жизни, и не только над его человеческими ветвями.

– Может, дерево в нашем камине и есть Древо Жизни? – спросила Сара.

– Я так не думаю, – успокоил мою тетку Мэтью.

– Эволюция, черт побери! – Крис уперся в пол, и его стул со скрипом отъехал от кухонного острова. – Неужели вы обнаружили общего предка людей и таких ребят, как вы?

– Если под «такими ребятами, как мы» вы подразумеваете демонов, вампиров и ведьм, увы, нет.

– Ладно. Тогда в чем же заключаются коренные генетические различия между нами и вами?

– У вампиров и ведьм есть дополнительная пара хромосом, – пояснил Мэтью. – У демонов одна дополнительная хромосома.

– У вас есть генетическая карта хромосом этих… созданий?

– Да, – ответил Мэтью.

– В таком случае ваша команда, чтобы идти наравне с… исследованиями людей, начала заниматься этим проектом еще до тысяча девятьсот девяностого года.

– Совершенно верно. И если вам интересно знать, наследованием бешенства крови я занимаюсь с тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года.

– Конечно. Для изучения передачи генов от поколения к поколению вы наверняка приспособили методику Донахью. Использование родословных и все такое. – Крис кивнул, уверенный в своей догадке. – Хорошие прогнозы. Насколько далеко вы продвинулись с последовательностью? Вам удалось определить местоположение гена – переносчика бешенства крови? – (Мэтью молча смотрел на него.) – Я задал трудные вопросы? – поинтересовался Крис.

– Когда-то у меня был учитель, похожий на вас, – холодно произнес Мэтью. – Он сводил меня с ума.

– А мне попадаются студенты вроде вас. В моей лаборатории они не задерживаются. – Крис подался вперед. – Я так полагаю, что не каждый вампир на планете страдает бешенством крови. Потому-то и спросил, удалось ли вам выявить механизм наследования бешенства крови и понять, почему одним оно передается, а другим – нет?

– Пока лишь частично, – признался Мэтью. – У вампиров все несколько сложнее, поскольку у нас трое родителей.

– Тогда, друг мой, вам стоит прибавить шагу. Диана беременна, и не одним ребенком, а двойней. – Крис выразительно посмотрел на меня. – Надеюсь, вы уже составили полный генетический профиль на себя и Диану и сделали прогноз наследственных паттернов у ваших детей, включая бешенство крови, но не ограничиваясь только им?

– Конец прошлого и почти половину нынешнего года я провел в шестнадцатом веке. – Мэтью очень не любил, когда его расспрашивают. – У меня просто не было возможности.

– Тогда самое время этим заняться, – без обиняков заявил Крис.

– Мэтью и там чем-то занимался. – Я взглянула на мужа, ожидая его кивка. – Помнишь? Я нашла у тебя бумагу, испещренную крестиками и ноликами.

– Крестиками и ноликами? Боже милостивый! – Кажется, мои слова подтвердили худшие подозрения Криса. – Вы говорите, что у вампиров трое родителей, а сами привязаны к модели наследственности, разработанной Менделем. Ничего удивительного, учитывая ваш истинный возраст и знакомство с Дарвином.

– С Менделем я тоже встречался. Один раз, – бросил Мэтью, сейчас тоже напоминавший раздраженного профессора. – И потом, бешенство крови вполне может вписываться в принципы Менделя. Этого нельзя исключать.

– Крайне маловероятно, – сказал Крис. – И дело тут не только в проблеме троих родителей, которую мне еще придется детально рассмотреть. Она должна создавать жуткую путаницу в данных.

– Поясните, – произнес Мэтью, загораживаясь пальцами.

– Неужели я должен излагать основы неменделевского наследования действительному члену колледжа Всех Душ? – Крис удивленно наморщил лоб. – Оксфордскому университету следует задуматься над тем, кому они раздают высокие звания.

– Ты понимаешь хоть что-нибудь в их разговоре? – шепотом спросила меня Сара.

– Одно слово из трех, – вздохнула я.

– Я имею в виду конверсию генов. Инфекционную наследственность. Геномный импринтинг. Мозаичность. – Мудреные термины так и сыпались из Криса. – Вам знакомо хоть что-нибудь из перечисленного, профессор Клермон, или мне прочесть вам лекцию, которую обычно я читаю студентам выпускного курса?

– А мозаичность – это форма химеризма? – спросила я, услышав единственное знакомое слово, и Крис одобрительно кивнул. – В таком случае я химера, если это чем-то тебе поможет.

– Диана! – рявкнул Мэтью.

– Мэтью, Крис – мой лучший друг. Он собирается тебе помочь разобраться, почему у ведьм и вампиров иногда бывает потомство. Я уже не говорю о его желании найти лекарство от бешенства крови. Поэтому Крису необходимо знать обо всем. В том числе и о результатах моих генетических тестов.

– Такие сведения, попади они не в те руки, могут быть смертельно опасными, – сказал Мэтью.

– Мэтью прав, – согласился Крис.

– Как я рад, что вы разделяете мое мнение, – с ядовитой учтивостью отозвался мой муж.

– Не надо говорить со мной покровительственным тоном, Клермон. Я сознаю опасность исследований, проводящихся на людях. Я чернокожий парень из Алабамы и рос в тени Таскиджи. – Крис повернулся ко мне. – Кроме присутствующих здесь, твоя генетическая информация должна быть абсолютно закрытой. Не передавай ее никому, даже если на тех, кто ее запрашивает, белые халаты. Особенно им.

– Благодарю за ваши соображения, Кристофер, – сухо сказал Мэтью. – Я непременно познакомлю своих коллег с вашими идеями.

– И что нам теперь со всем этим делать? – спросил Фернандо. – До сих пор вроде особых угроз не было, но теперь… – Он посмотрел на Мэтью, ожидая подсказки.

– Естественно, эксперимент по размножению, проводимый Дурным Семенем, меняет все, – заявил Крис, опередив Мэтью. – Прежде всего необходимо выяснить, является ли бешенство основным фактором, делающим возможным зачатие, или зачатие обусловлено сочетанием нескольких факторов. Далее мы должны установить вероятность того, что болезнь передастся детям Дианы. А для этого нам понадобятся генетические карты обоих родителей.

– Тебе понадобятся и образцы моей ДНК, – сказала я Крису. – Не все ведьмы способны к зачатию.

– А тебе какой ведьмой необходимо быть? Хорошей или плохой?

Глупые шутки Криса обычно вызывали у меня смех, но только не сейчас.

– Не той и не другой. Для этого необходимо быть прядильщицей, – ответила я. – Тебе понадобится провести последовательный анализ моего генома и сравнить его с геномом других ведьм. То же самое надо проделать с геномом Мэтью и вампиров, не страдающих бешенством крови. Чтобы лечить бешенство крови, нужно хорошо понимать его природу и механизмы действия, иначе Бенжамен и его дети останутся угрозой.

– Хорошо, принимается. – Крис хлопнул себя по бокам. – Нам нужна лаборатория. Помощники. Целая куча данных и множество компьютерного времени. Я могу подключить к работе своих ребят.

– Ни в коем случае! – возразил Мэтью, вскакивая из-за стола. – У меня тоже есть лаборатория. Мириам уже давно занимается проблемами бешенства крови и геномами существ нечеловеческой природы.

– Тогда Мириам нужно как можно скорее приехать сюда и привезти с собой все, чем она занимается. Поверьте, Мэтью, у меня хорошие студенты. Лучшие во всем университете. Они увидят то, что мы с вами не видим в силу возраста и устоявшихся паттернов мышления.

– Да. И прежде всего они увидят вампиров и ведьм.

Мэтью запустил пальцы в волосы. Криса это удивило и даже насторожило.

– Мне не хочется расширять круг людей, знающих о нас.

Слова Мэтью подсказали мне, кому обязательно нужно знать о недавнем заявлении Бенжамена.

– Нужно сообщить Маркусу, – сказала я.

Мэтью не спорил и тут же набрал номер.

– Мэтью? Рановато для ваших краев. Надеюсь, ничего не случилось? – спросил Маркус, почти мгновенно ответив на звонок.

– Случилось, и нечто паршивое. – Мэтью вкратце рассказал сыну о Бенжамене, ведьме-заложнице и о причинах ее пленения. – Если я пошлю тебе адрес сайта, ты сумеешь объяснить Натаниэлю Уилсону его задачу? Нужно, чтобы наблюдение за сайтом Бенжамена велось двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Если Натаниэль сумеет определить, откуда идет сигнал, это сэкономит нам уйму времени.

– Понял. Сделаю, – коротко ответил Маркус.

Едва Мэтью закончил разговор, зазвонил мой мобильник.

– И кому я понадобилась? – удивилась я, глядя на часы. Солнце только-только взошло. – Алло!

– Слава богу, ты не спишь! – облегченно вздохнула Вивьен Харрисон.

– Что-то стряслось? – спросила я, ощутив покалывание в большом пальце левой руки.

– У нас беда, – мрачно изрекла Вивьен.

– Какая именно?

Сидящая рядом Сара приникла к динамику мобильника. Я попыталась деликатно отодвинуть тетку.

– Я получила послание от Сидонии фон Борке.

– Кто такая Сидония фон Борке? – спросила я, услышав совершенно незнакомое имя.

– Одна из ведьм, входящих в Конгрегацию, – в унисон сказали Вивьен и Сара.

Глава 14

– Наш шабаш не выдержал проверки. – Вивьен бросила на стол увесистую сумку и налила себе кофе.

– Она тоже ведьма? – шепотом спросил у меня Крис.

– Да, – ответила Вивьен, впервые заметив его.

– Ого! – Крис смерил ее оценивающим взглядом. – А можно взять у вас щечный мазок? Это совсем не больно.

– Потом, – машинально ответила Вивьен, до которой не сразу дошел смысл вопроса. – Простите, а вы кто?

– Познакомьтесь, Вивьен. Это Крис Робертс, мой коллега по Йельскому университету. Специалист в области молекулярной биологии. – Я пододвинула ей сахар и ущипнула Криса за руку, подавая знак молчать. – Может, перейдем в гостиную? – предложила я. – А то у меня голова гудит и ноги раздулись, как воздушные шары.

Мы перешли в гостиную и удобно устроились на диванах и в креслах напротив телевизора.

– В Конгрегацию поступила жалоба о том, что Мэдисонский шабаш нарушает завет, – сообщила Вивьен.

– Известно, кто подал жалобу? – спросила Сара.

– Касси и Лидия, – ответила Вивьен, угрюмо глядя в кофейную чашку.

– Группа поддержки настучала на нас? – ошеломленно произнесла Сара.

– Вполне в духе их логики, – сказала я.

Эта парочка дружила с самого детства. К подростковому возрасту обе отличались вздорным характером и стремлением везде быть на виду. В старших классах они бы вполне сошли за сестер: одинаковые светлые кудряшки и обманчиво-невинные голубые глаза. Что Касси, что Лидия пошли вразрез со своим ведьминым наследием. Их не привлекало держаться в тени. Они создали группу поддержки, которой и руководили. Их единственной заслугой был победоносный сезон местной футбольной команды. Все, чем занималась группа поддержки, было пронизано заклинаниями, приносящими победу.

– В чем именно обвиняют ваш шабаш? И кого? – тоном адвоката спросил Мэтью.

– Обвиняют Диану и Сару в том, что они спутались с вампирами, – нехотя ответила Вивьен.

– Спутались? – возмущенно переспросила Сара.

– Знаю, знаю, – подняла руки Вивьен. – Это звучит крайне непристойно, но я лишь передаю слова Сидонии. К счастью для нас, Сидония находится в Лас-Вегасе и не сможет приехать для расследования на месте. Шабаши округа Кларк слишком увязли в бизнесе с торговлей недвижимостью. Все их заклинания направлены на поддержание рынка жилья.

– И что теперь? – спросила я Вивьен.

– Я обязана дать письменный ответ.

– Слава богине! В письме можно и солгать, – облегченно вздохнула я.

– Никоим образом. Сидония слишком умна и пронырлива. Пару лет назад я видела, как она допрашивала ведьм из шабаша в нью-йоркском Сохо. Они там устроили дом с привидениями на Спринг-стрит – в том самом месте, где собираются участники хеллоуинских парадов. Допрос велся просто мастерски. – Вивьен вздрогнула. – Сидония выудила из тамошних ведьм даже то, как им удалось поднять в воздух кипящий котел и заставить его целых шесть часов двигаться вместе с парадом. После ее визита шабаш на целый год подвергся дисциплинарному наказанию. Никаких полетов, телепортации и, самое главное, – никаких заклинаний. Они до сих пор еще не оправились.

– А что за ведьма эта Сидония? – спросила я.

– Могущественная, – презрительно фыркнула Вивьен, не поняв моего вопроса.

– Меня интересует, на чем основана ее сила? На магии стихий или на обычном колдовстве?

– Насколько я слышала, она здорово умеет накладывать заклинания, – сказала Сара.

– Сидония способна летать. Ее предсказания ценятся, – добавила Вивьен.

Крис поднял руку.

– Да, Крис, – тоном учительницы начальных классов произнесла Сара.

– Умная, могущественная, способная летать. Это ровным счетом ничего не значит. Нельзя, чтобы она узнала о детях Дианы, об исследовательском проекте Дурного Семени и об этом завете, о котором вы все так беспокоитесь.

– Дурное Семя? – Вивьен с недоумением посмотрела на Криса.

– Сын Мэтью обрюхатил ведьму. Похоже, в семье Клермон вампиры обладают способностью к размножению, – сказал Крис, сверкнув глазами на Мэтью. – Вы тут все говорите о каком-то завете. Если не ошибаюсь, он запрещает ведьмам вступать в близкие отношения с вампирами?

– И с демонами. У людей это вызывает дискомфорт, – сказал Мэтью.

– Ах, дискомфорт? – с недоверием переспросил Крис. – Когда-то дискомфорт вызывали чернокожие, сидящие в автобусах рядом с белыми. Сегрегация – не ответ.

– Если мы оказываемся в смешанных группах, люди сразу замечают существ нечеловеческой природы, – объяснила я, надеясь успокоить Криса.

– Тебя, Диана, мы заметим, даже если ты пойдешь по Темпл-стрит одна и рано утром, – бросил Крис, разбив мою последнюю хрупкую надежду на «обычность» восприятия моей персоны другими.

– Конгрегацию создали ради усиления завета, с целью уберечь нас от человеческого внимания и вмешательства, – продолжала я гнуть свою линию. – В обмен на безопасность от всех нас потребовали держаться вне человеческой политики и не лезть в их религию.

– Думайте что хотите, но насильственная сегрегация… или завет, если вам больше нравятся звучные слова… это потуги добиться расовой чистоты. – Крис положил ноги на кофейный столик. – Скорее всего, этот ваш завет потому и возник, что ведьмы рожали от вампиров. А забота о душевном комфорте людей – просто удобная отговорка.

Фернандо и Мэтью переглянулись.

– Я считала способность Дианы забеременеть чем-то уникальным. Промыслом богини, а не частью общей схемы. – Вивьен была потрясена. – А долгоживущие ведьмовампиры, наделенные сверхспособностями… мне такое и представить страшно.

– Ничуть, если вы намереваетесь создать сверхрасу. Тогда подобное существо явилось бы своеобразным генетическим переворотом, – заметил Крис. – Вы, часом, не слышали о каких-нибудь мегаманьяках, интересующихся генетикой вампиров? Впрочем, двоих мы уже знаем.

– К вашему сведению, Кристофер: я предпочитаю оставлять подобные дела на Божье усмотрение. – На лбу Мэтью пульсировала темная жилка. – Евгеника меня не интересует.

– Простите, запамятовал. Вы же поглощены эволюцией видов. Иными словами, историей и химией. То и другое – сфера исследовательских интересов Дианы. Какое совпадение! – Крис прищурился. – Основываясь на том, что я слышал и подслушал, у меня к вам, профессор Клермон, два вопроса. Это только вампиры вымирают или подобная участь нависла и над демонами с ведьмами? И какой из так называемых видов наиболее озабочен расовой чистотой?

Честное слово, Крис был настоящим гением. Каждый проницательный вопрос позволял ему погружаться все глубже в загадки, что содержались в Книге Жизни, в тайны семьи де Клермон, а также в загадки нашей с Мэтью крови.

– Крис прав, – подозрительно быстро согласился Мэтью. – Нельзя допускать, чтобы Конгрегации стало известно о беременности Дианы. Если у тебя, mon coeur, нет возражений, нам стоит немедленно отправиться в Севилью, где у Фернандо дом. Сара, разумеется, поедет с нами. Тогда репутация местного шабаша не пострадает.

– Я говорил про то, что Злая Ведьма не должна узнать о Диане, а не о поспешном бегстве Дианы, – сердито бросил Крис. – Плюс Бенжамен. Или вы о нем забыли?

– Эту войну, Кристофер, нельзя вести одновременно на всех фронтах.

Лицо Мэтью соответствовало тону произнесенной фразы, ибо Крис сразу замолчал.

– Ну хорошо, я поеду в Севилью.

Мне совсем не хотелось туда ехать, но и становиться причиной бед для Мэдисонского шабаша я тоже не хотела.

– Ничего хорошего! – почти выкрикнула Сара. – Конгрегация желает получить ответы? Я тоже желаю их получить. Сообщи Сидонии фон Борке, что я путаюсь с вампирами с октября прошлого года. С того самого времени, как Сату Ярвинен похитила и истязала мою племянницу, а Питер Нокс стоял рядом, не делая попыток вмешаться. Если это означает, что я нарушила завет, то это меньшее из зол. Без помощи де Клермонов Диана была бы мертва, а то и хуже.

– Это слишком серьезные обвинения, – сказала Вивьен. – Ты на самом деле намерена их предъявить?

– Да, – со знакомым упрямством ответила Сара. – Нокса уже выперли из Конгрегации. Я хочу, чтобы и Сату выгнали коленкой под зад.

– Сейчас там подыскивают замену Ноксу, – сообщила Вивьен. – Ходят слухи, что Дженет Гоуди собирается вернуться к делам и занять его место.

– Если мне не изменяет память, Дженет Гоуди – девяностолетняя старуха, – сказала Сара. – Она просто не потянет такую работу.

– Нокс требует, чтобы его заменила ведьма, чье мастерство по части заклинаний было бы соизмеримо с его собственным. Но в этом его не может превзойти никто, даже Дженет Гоуди, – призналась Вивьен.

– Пока не может, – сухо заметила Сара.

– Есть еще один момент. Возможно, он заставит тебя повременить с выступлением против ведьм Конгрегации. – Вивьен замолчала, подбирая слова. – Видишь ли, Сара, Сидония затребовала у меня отчет по Диане. Она утверждает, что это стандартная процедура проверки ведьм, чьи магические способности не проявились в детстве и отрочестве. Бывают и случаи позднего развития. Конгрегация хочет удостовериться, изменилось что-то у Дианы или нет.

– Если Конгрегацию интересует моя магическая сила, при чем тут мои и Сарины отношения с вампирами?

– Сидония утверждает, что у нее есть результаты обследования Дианы в детстве и они не указывают на развитие в будущем каких-либо нормальных способностей, традиционно присущих ведьмам, – продолжала Вивьен, лицо которой становилось все несчастнее. – Обследование проводил Питер Нокс. Ребекка и Стивен согласились с его выводами и поставили свои подписи.

– Сообщи Конгрегации, что Ребекка и Стивен с предельной точностью оценили магические способности их дочери и не ошиблись ни в чем. – Глаза Сары гневно сверкали. – Нормальных способностей у моей племянницы нет.

– Отличный ответ, Сара! – с нескрываемым восхищением произнес Мэтью. Еще бы: тетка говорила правду! – Ответ, достойный моего брата Годфри.

– Спасибо, Мэтью, – кивнула Сара.

– Нокс что-то знает обо мне или о чем-то догадывается. Причем давно, с самого моего детства. – Я ожидала возражений Мэтью, но он молчал. – Я думала, мои родители скрывали от всех только то, что я унаследовала от отца дар прядильщицы. Но недавно я узнала о мамином интересе к высшей магии. Возможно, у Нокса к этому тоже есть интерес.

– Ну, он известный поклонник высшей магии, – сказала Вивьен. – Вдруг ты окажешься способной создавать новые заклинания черной магии? Нокс пошел бы на что угодно, только бы их заполучить.

Дом застонал. Гостиная наполнилась гитарными аккордами. Мелодия песни была мне знакома. Из всех песен любимого маминого альбома «Landslide» сильнее всего откликалась в моем сердце. Слыша эту песню, я сразу вспоминала, как мама держала меня на коленях и тихо подпевала.

– Мама любила эту песню, – сказала я. – Она знала, что грядут перемены, и боялась их, как женщина в песне. Но мы больше не можем поддаваться страху.

– Диана, о чем ты? – не поняла Вивьен.

– Мама ждала перемен? Так они уже наступили.

– И чем дальше, тем их будет все больше, – подхватил Крис. – Вам больше не удастся скрывать от людей тайну существования нечеловеческих рас. Достаточно одного вскрытия, одной генетической консультации, одного кустарного генетического теста, и вы будете разоблачены.

– Чепуха! – возразил Мэтью.

– Святая правда. Вы стоите перед выбором. Скажите, Мэтью: вы хотите контролировать ситуацию, когда она начнет разворачиваться? Или вам хочется, чтобы она шмякнула вас по макушке? – Крис ждал. – Пусть я знаком с вами всего несколько дней, но сдается мне, что вы все-таки предпочтете вариант А.

Мэтью запустил пальцы в волосы и сердито сверкнул глазами на Криса.

– Я так и думал. – Крис с облегчением привалился к спинке кресла. – Итак, учитывая определенные трудности, в которых вы оказались, позвольте спросить, профессор Клермон: чем Йельский университет может вам помочь?

– Ничем, – покачал головой Мэтью. – Вы же станете поручать старшекурсникам и аспирантам анализ ДНК вампиров и ведьм.

– Знаю, это чертовски страшно, – уже мягче продолжил Крис. – Мы все не прочь спрятаться в какую-нибудь безопасную нору, а тяжелые решения пусть принимают другие. Но кто-то должен выйти на передовую и сражаться за то, что считает справедливым. По словам Фернандо, вы превосходный воин. – (Мэтью не мигая смотрел на Криса.) – Если понадобится, я встану рядом с вами, но при условии, что и вы пойдете мне навстречу, – добавил Крис.

Мэтью был не только превосходным, но и опытным воином. Он знал, когда и в чем потерпел поражение.

– Ваша взяла, Крис, – тихо произнес он.

– Отлично! Тогда не будем терять время. Я хочу получить генетические карты всех трех видов существ нечеловеческой природы. Далее мне нужно, чтобы вы секвенировали, а затем вновь собрали все три генома для сравнения их с геномом человека. – Крис говорил так, словно Мэтью был его заместителем, которому он привык отдавать распоряжения. – Я хочу убедиться, что вы правильно идентифицировали ген, отвечающий за бешенство крови. И нужно обязательно вычленить ген, позволивший Диане забеременеть от вас. Полагаю, вы даже не начинали его искать.

– Это все или вам требуется моя помощь еще в чем-то? – спросил Мэтью, морща лоб.

– Да, требуется. – Кресло под Крисом скрипнуло. – Известите Мириам Шепард, что я хочу видеть ее задницу в понедельник утром в Биологической башне Клайна. Здание стоит на Сайенс-Хилл и заметно отовсюду. Моя лаборатория находится на пятом этаже. Сначала пусть объяснится насчет ошибочности моих выводов в той публикации, а затем примет участие в первом собрании нашей исследовательской группы. Оно начнется в одиннадцать.

– Я передам ей ваше приглашение.

Мэтью и Фернандо переглянулись. Фернандо пожал плечами, словно хотел сказать: «Заодно поприсутствует на его похоронах».

– Но прошу вас, Крис, учесть одно обстоятельство. Исследование, которое вы задумали, займет годы. Мы не собираемся долго задерживаться в Йеле. Мы хотим, чтобы наши близнецы родились в Европе, куда и отправимся в начале октября. Позже Диане уже будет нельзя путешествовать на большие расстояния.

– Ваши слова только подтверждают необходимость привлечь к работе как можно больше исследователей. – Крис встал и протянул руку. – Договорились?

Помешкав, Мэтью протянул свою.

– Разумное решение, – сказал Крис, пожимая его руку. – Надеюсь, Клермон, ваша чековая книжка при вас. Йельский центр геномного анализа и смежная лаборатория анализа ДНК заламывают громадные деньги, но зато работают быстро и точно. – Он взглянул на часы. – Мой портфель уже в машине. Сколько времени вам обоим нужно на сборы?

– Часа два-три, не больше, – ответил Мэтью.

Крис поцеловал Сару в щеку и обнял меня.

– Мэтью, жду вас в понедельник к одиннадцати утра. Не опаздывайте! – велел Крис и покинул дом.

– Что я наделал? – пробормотал Мэтью, когда за молекулярным биологом шумно закрылась дверь.

Вид у моего мужа был несколько шокированный.

– Не волнуйся, Мэтью. Все будет хорошо, – с несвойственным ей оптимизмом сказала Сара. – У меня хорошие предчувствия на этот счет.

Спустя три часа мы сели в машину. Я устроилась на пассажирском сиденье. Сдерживая слезы, я помахала Саре и Фернандо. Сара улыбалась, но ее выдавала поза. Тетка стояла, обхватив себя за плечи так, что побелели костяшки. Фернандо перебросился несколькими словами с Мэтью и сжал его локоть. Привычный жест прощания, принятый у Клермонов.

Мэтью взялся за руль:

– Можем ехать?

Я кивнула. Он включил двигатель.

Вместе с двигателем ожили и автомобильные колонки. Задребезжали клавишные, ударили барабаны, и к ним добавились пронзительные звуки гитар. Мэтью схватился за регулятор громкости. Это не помогло. Тогда он попытался вообще выключить проигрыватель. Индикатор погас, однако музыка продолжала звучать. Группа «Флитвуд Мак» советовала нам перестать думать о завтрашнем дне. Наконец Мэтью поднял руки, признавая свое поражение.

– Насколько понимаю, дом по-своему нас выпроваживает, – сказал он, выворачивая в проезд.

– Не волнуйся. Как только мы выедем за пределы усадьбы, музыка смолкнет.

Мы медленно двигались к выезду на дорогу. Благодаря великолепным амортизаторам «рейнджровера» я почти не ощущала выбоин.

Когда мы подъехали к дороге и Мэтью включил сигнал поворота, я собралась было оглянуться на родовое гнездо Бишопов, однако последние слова песни заставили меня вновь повернуться вперед.