Текст книги "Возлюбленная колдуна"

Глава 3

– Сейчас идет 1889 год. – Коннор смотрел на глобус, шепча про себя слова предсказания. «Ты должен покинуть все, что тебе дорого, и совершить путешествие, более далекое, чем ты можешь представить», — эти слова Эйслинг произнесла прошлой ночью… тысячу лет назад.

Он раскрутил глобус легким движением пальцев. Шар бешено завертелся, слегка поскрипывая на бронзовом стержне.

– Кажется, я проделал путь в тысячу лет.

– Тысячу лет! – Лаура потрясла головой, как будто хотела убедиться в том, что не спит. – Меня не интересует, откуда он явился. Я хочу только, чтобы он вернулся назад.

Коннор взглянул на Лауру и улыбнулся. Как странно смотреть на нее, видеть в ней одновременно незнакомку и женщину, которую он любит всю жизнь!

– Тетя Софи, мы должны избавиться от этого человека.

– Мы займемся этим потом, дорогая. Мне нужно поспать. – Софи похлопала Лауру по плечу и посмотрела на Коннора. – Поскольку мы решили считать тебя моим кузеном, то боюсь тебе придется стать англичанином. Как тебе нравится имя Коннор Пакстон?

– Так у вас принято? Давать второе имя?

– Да, – ответила Софи, улыбнувшись. – Например, мое полное имя Софи Чандлер, а Лауры – Лаура Салливен.

– Я понимаю. Второе имя означает твой род.

– Боже, ты умен! – воскликнула Софи. Коннор знал, что ему потребуется масса усилий, чтобы выжить в этом мире.

– Скажите где мы находимся?

– Мы живем в Бостоне, в штате Массачусетс. – Софи прикоснулась к крошечной точке Бостона на глобусе. – Массачусетс – один из штатов в Соединенных Штатах Америки.

– Я бывал в этом месте раньше. – Коннор разглядывал глобус, вращая его вокруг оси. – Никакого Бостона здесь не было. Только мелкие поселения, и люди говорили на другом языке.

– Ты бывал здесь раньше? – удивилась Лаура.

– Да, – он посмотрел на нее, чувствуя, что она смутилась и испугалась. – Когда искал тебя.

– Ты искал меня?

Он прикоснулся пальцами к ее щеке, обнаружив, что ее кожа нежнее, чем он себе представлял.

– Я должен был найти тебя.

– Что за чушь! – Лаура отступила от него на шаг, и кровь отхлынула от ее лица. – Ты всего-навсего иллюзия.

– Иллюзия? – Коннор усмехнулся, не сводя с нее глаз. – Может быть, и ты иллюзия, моя прекрасная Эдайна.

Лаура процедила сквозь зубы:

– Тетя Софи, сделайте с ним что-нибудь.

– Я думаю, нам всем нужно немного поспать.

– Поспать?! – Лаура смотрела на тетю так, будто Софи лишилась разума.

– Да, дорогая. – Софи улыбнулась и взяла Коннора под руку. – Мы обучим тебя всему, что изобрел наш век, Коннор. Я думаю, это будет отличное развлечение. Тебе не кажется, Лаура?

– Развлечение? Это больше похоже на катастрофу!

Софи покачала головой.

– В самом деле, Лаура, попытайся найти в происходящем положительные стороны!

– Я бы попыталась, если бы они существовали.

Софи посмотрела на Коннора, прежде чем бросить на Лауру многозначительный взгляд.

– Открой глаза, дорогая!

Коннору не было нужды прибегать к своим телепатическим способностям. Он без труда мог бы прочесть, что выражал взгляд Лауры. Она боялась его.

Он боролся с желанием прикоснуться к ней, постараться рассеять ее страхи, зная, что она оттолкнет его. Эйслинг предупреждала его о трудностях и риске, которому он подвергнется, если отправится на поиски Лауры. Но он готов был рисковать всей жизнью, чтобы добраться до этой женщины.

Выходя вместе с Софи из библиотеки, он смотрел на нее, недоумевая, какую роль эта женщина сыграла в том, что он попал в девятнадцатый век. Софи прижимала книгу к груди, как прижимают ребенка. Книга страшно интересовала Коннора. Кажется, она была нужна ей для заклинаний и, судя по тому, что Коннор видел, Софи явно не хватало опыта. Ее заклинания походили на магию пьяного друида.

– Откуда у вас эта книга? Софи подняла на Коннора глаза и улыбнулась.

– Несколько дней назад наш дворецкий нашел ее под половицей в винном погребе.

– Значит, она попала к вам совсем недавно. – Итак, Софи была новичком в магии, и этим объяснялась ее неуверенность. Но все равно оставалось неясно, как колдовская книга оказалась в винном погребе у смертного человека. Народ Коннора тщательно охранял свой магический источник; только так он мог выжить.

– Без книги заклинаний я никогда бы не смогла вызвать тебя сюда.

– И мы бы не попали в эту историю, – пробормотала Лаура, шедшая рядом с Софи, как приговоренный, идущий на казнь.

– Все кончится отлично, я уверена. – Софи похлопала Лауру по руке. – Только подумай, если бы Ридли не нашел книгу, я бы никогда не узнала, что я – ведьма!

– Тетя Софи, вы не можете быть ведьмой. Никаких ведьм в мире не существует, – Лаура остановилась у двери и снова обернулась к тете – Мы должны найти логическое объяснение всему происходящему.

– В жизни есть кое-что, помимо логики, – возразила Софи, похлопывая по книге. – И поскольку мы обе из рода Пакстонов, возможно, ты тоже…

– Я не ведьма! Софи пожала плечами.

– Ты не можешь быть уверена, пока сама не попробуешь произнести заклинания.

– Я совершенно уверена, что я не ведьма.

– Но ты должна согласиться, Лаура, – сказала Софи, бросив взгляд на Коннора, – что все это очень интересно.

– Для вас – интересно, а для меня – катастрофа.

Коннор засмеялся.

– Не дадите ли мне посмотреть эту книгу? – спросил он, открывая дверь перед дамами.

– Конечно, – ответила Софи, протягивая ему книгу в кожаном переплете.

– Тетя Софи! – Лаура вырвала книгу из рук Софи. – Я думаю, что мы не должны ее никому давать.

– Но только человек из рода Пакстонов может произнести заклинания.

– Все равно. Я думаю, мы должны спрятать ее в надежном месте.

– Ну хорошо, дорогая. – Софи послала Коннору извиняющийся взгляд. – Надеюсь, вы не возражаете?

– Я все понимаю, – ответил Коннор, подумав, что найдет другой способ ознакомиться с книгой, и посмотрел на Лауру. Она стояла с книгой, прижатой к груди, глядя на Коннора : так, как будто он только что сошел с драккара, размахивая мечом. Эта девушка была самым интересным противником, с которым он когда-либо сталкивался.

– Лаура, дорогая, если ты хочешь, чтобы я сотворила заклинание, чтобы отослать его обратно, то мне понадобится книга.

Лаура мгновение колебалась, прежде чем отдать книгу Софи.

– Только, пожалуйста, осторожнее.

– Я буду осторожна, – и Софи вышла из комнаты.

«Осторожность ей не помешает», — подумал Коннор. Каждый раз, когда Софи начинала произносить заклинание, у него появлялось неприятное ощущение, что сейчас разверзнется земля или на них упадет небо.

Лаура старалась держаться от Коннора как можно дальше. Задев спиной о косяк, она тихонько проскользнула мимо него в коридор.

Но девушка – всего лишь один из многих противников, с которыми ему предстоит сразиться. Чтобы преодолеть ее оборону, он сперва должен освоиться в этом времени.

Идя вслед за Софи и Лаурой по коридору, Коннор прикасался кончиками пальцев к резным деревянным панелям, закрывающим стены. Стены и пол в доме были тоже из дерева. Он замедлил шаги у трех светильников в медном канделябре на стене. Таких светильников он не видел никогда в жизни. Казалось, что в маленькие стеклянные сосуды, оканчивающиеся снизу металлическими цилиндрами, пойман и заключен свет солнца.

– Лампы накаливания… – произнес он, повторяя слова, которым учила его Лаура. – Питаются электрической энергией…

– Идем, – прошептала Лаура. Ее шепот эхом отозвался по длинному коридору.

Коннор взглянул на ее печальное лицо и улыбнулся. Свет заливал золотистым сиянием ее нежные черты. Она была еще прекраснее, чем во снах.

Стоя рядом с Лаурой, он ощущал тепло ее кожи, исходящей от нее аромат весенних цветов, согретых солнцем… Он с трудом не поддался искушению сжать ее в объятиях. Он хотел чувствовать, как ее нежное тело прижимается к нему, как ее губы соприкасаются с его губами…

– Ну что ты встал! – Лаура потянула его за руку. – Идем, пока тебя никто не увидел.

— Лаура, ты только подумай, как все это для него необычно! – сказала Софи.

– Он может рассмотреть лампочки потом. Если кто-нибудь увидит его, мы никак не сможем объяснить его появление. Он выглядит как настоящий разбойник-викинг.

Коннор усмехнулся.

– Мой отец – викинг.

– Сейчас три часа ночи, – заметила Софи. – Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь был на ногах, кроме нас.

– Если кому-то из слуг не спится, мы пропали. – Лаура снова потянула Коннора за руку, и он улыбнулся ей в ответ. – Может быть, тебя это и забавляет, но я не собираюсь сгорать на костре только из-за того, что в тебе разыгралось любопытство.

– Сейлем… – пробормотал Коннор, вспомнив мрачную главу в одной из прочитанных им книг, и накрыл ее руку своей ладонью. – Я не позволю никому обижать тебя.

Лаура тотчас высвободила руку.

– Все, что я от тебя прошу, – не стоять на месте!

– Как прикажешь, моя Эдайна, — ответил он, наблюдая, как ее щеки заливает краска.

– Не зови меня так! – Она резко повернулась и зашагала по коридору.

– Дай ей привыкнуть к тебе, Коннор, – сказала Софи, положив ладонь ему на руку.

– Я ждал тысячу лет и буду ждать еще тысячу, если это нужно, чтобы покорить ее сердце.

Софи улыбнулась.

– Мне кажется, что это произойдет немного быстрее.

«Лаура закрылась броней изо льда», – думал Коннор, восхищаясь горделивой ее осанкой. Но даже лед плавится под лучами солнца. И он станет солнцем и растопит лед в ее сердце.

Коридор вел в просторный холл, в котором находилась широкая лестница с резными перилами. С потолка на толстой цепи свисала бронзовая люстра, и дюжина светильников отбрасывала свет на полированный деревянный пол и стены.

Коннор огляделся. Стены, обшитые деревянными панелями, были увешаны картинами. Двери по, обеим сторонам холла были распахнуты, за лестницей тянулся еще один темный коридор, в котором тоже виднелись двери, выходившие в темноту. Куда они ведут?

– Идем! – Лаура потянула Коннора за руку и повела вверх по лестнице.

Коннор краем глаза успел уловить полную луну, светящую через окно на верхней лестничной площадке. Лаура открыла одну из дверей на втором этаже и прикоснулась к стене около косяка. Тут же из хрустальной люстры под потолком хлынул свет. Коннор вошел за ней в комнату, поражаясь открывшемуся ему великолепию.

На ковре под его ногами синие и белые цвета образовали причудливый узор из цветов и медальонов. Подлокотники и ножки дивана, стоявшего рядом с камином, и кресел были сделаны из красно-коричневого дерева, покрытого резьбой, а сиденья и спинки обтянуты темно-синим бархатом. Того же цвета были бархатный полог над большой кроватью и шторы на окнах.

– Твой отец – король Бостона? – спросил Коннор, прикоснувшись к стене около кровати и проведя пальцами по шелковым обоям в белую и синюю полоску.

– Соединенные Штаты Америки – не монархия, – ответила Лаура.

– Да, припоминаю. Я читал о том, как выбрасывали в море чай. – Он обернулся к Лауре, улыбнувшись и надеясь получить улыбку в ответ. Но его постигла неудача. Во взгляде ее зеленых, как весенняя трава на лугу, глаз, читалось желание удивить его. – И благодаря этой революции у вас все живут в роскоши?

Лаура покачала головой.

– К несчастью, не все могут позволить себе иметь такой дом.

– Отец Лауры управляет большой судоходной компанией. Он очень богат, – заметила Софи.

– В мое время было точно так же, – Коннор присел на край кровати и улыбнулся, проваливаясь в мягкую перину. – Хотя такой роскоши не было даже у короля.

– Мы можем показать тебе много удивительных вещей, Коннор, – сказала Софи. – Завтра же и начнем. А сейчас я принесу чистое белье и мы приготовим тебе постель.

– Стойте! – окликнула Лаура тетю, направившуюся к двери. – Вы же не оставите меня наедине с этим человеком?

Софи только махнула рукой.

– Я сейчас вернусь. Покажи Коннору гостиную и ванную комнату, – сказала она и, шелестя юбками, вышла из комнаты.

Лаура смотрела на Коннора, прижав одну руку к горлу, а другую сжав в кулак. Казалось, что она разрывается между стремлением убежать и желанием остаться лицом к лицу со своим демоном. Конечно, он – демон, кто же еще?

– Твои комнаты расположены рядом с моими?

– Где расположены мои комнаты, тебя не касается!

«Невеселое начало», – подумал Коннор, поднимаясь с кровати.

– Не надо меня бояться. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого.

Лаура вздернула подбородок.

– Я тебя вовсе не боюсь.

– Я очень рад, – Коннор, бесшумно ступая по толстому ковру, приближался к ней, как к дикому лебедю, боясь спугнуть.

– Что ты делаешь? – воскликнула Лаура, отступая от него на шаг.

– Я хочу только прикоснуться к тебе, – прошептал он, проведя ладонью по ее руке. – Целую вечность я ждал этого мгновения.

Едва он дотронулся до нее, как ему тут же передались все ее чувства. Это были и страх, и гнев, и сомнение, и желание, одновременно сплетенные в один клубок. Лаура смотрела на него широко раскрытыми зелеными глазами. Когда его ладонь скользила по ее руке, ее рот раскрылся в изумленном вздохе. Но она осталась на месте, дрожа, как дикий лебедь, испуганная его прикосновением.

Ее великолепные волосы лежали пышной короной на голове. Толстые косы блестели золотом. Коннор знал из снов, что ее волосы, освобожденные от грешней и заколок, густой волной упадут и закроют ее до пояса. Он представил себе, как запускает руки в ее искусно уложенную прическу, и тяжесть волос падает на его голую грудь…

– Не смотри на меня так. Это нехорошо.

– Что ты имеешь в виду?

Лаура облизала губы, показавшийся на мгновение кончик языка оставил на них соблазнительный блеск влаги.

– Ты смотришь на меня, словно думаешь о том… как джентльмен в нашем веке не должен думать о даме.

Он не отводил взгляда от дрожащего изгиба ее губ. Наверно, они такие же сладкие, как ему представляется.

– Может быть, ты научишь меня, как мужчины вашего века ведут себя с дамами?

– Во всяком случае они не ведут себя, как дикие викинги.

– А ты поверишь мне, если я скажу, что никогда не ходил в набеги, что никогда не грабил и не насиловал?

Лаура бросила взгляд на его меч.

– Мужчина всегда должен быть готов защититься от врагов.

– Только не в нашем столетии. Сейчас люди цивилизованные.

– Я рад, что вам не нужно оружие. В наше время даже миролюбивый человек должен был носить меч, чтобы защищать свою страну.

Лаура недоверчиво взглянула на него, прищурив глаза.

– Твоя страна – Ирландия?

– Моя страна– остров Эрин. Сейчас он зовется Ирландией. Но я очень много путешествовал. Мой народ всегда занимался торговлей, доставляя товары в далекие земли.

– И ты говоришь, что викинги были простыми купцами, возившими на кораблях товары – почти так же, как мой отец?

Коннор улыбнулся.

– У нас много общего.

Лаура покачала головой, словно не могла себе позволить верить ему и должна была сохранить хоть какую-то веру в логику.

– Этого не может быть!

Он хотел обнять ее, рассеять ее страхи, убедить ее, что все происходит так, как должно происходить. Он гладил ладонью ее руку, чувствуя, что она не позволит ему ничего большего.

– Не надо ничего бояться, моя Эдайна.

— Почему ты так зовешь меня?

– Потому что ты – моя Эдайна. — Он продолжал гладить ее руку, узнавая на ощупь изгиб ее локтя, изящное предплечье, хрупкое запястье. – Моя Эдайна, вторая половина моей души.

Лаура судорожно вдохнула воздух.

– Кто ты?

– Ты знаешь меня. – Он обхватил ее холодную ладонь своими горячими пальцами и поднес ее руку к губам. Едва он прижался губами к ее влажной ладони, как почувствовал нежное благоухание, напоминающее ему о цветах в их потайной долине. – Ты знаешь меня давно: мы еще детьми играли в зеленой долине, где всегда цвели дикие цветы.

– Это какое-то безумие! – Она отступила на шаг, отстраняясь от него.

– Нет. Это не безумие.

– Ты ненастоящий!

– Я настоящий. Я – Коннор, принц Уэксфордский, сын короля Сетрика. Я родился в 862 году на острове Эрин.

Лаура покачала головой.

– Разве такое может быть?

– Я не могу объяснить, каким образом мы с тобой встретились, но знаю, что это произошло. Мы встретились, победив само время.

Лаура сжала ладони, как будто ей нужно было сдержать чувства, затопившие ее в бешеном водовороте.

– Для того, что сейчас происходит, должно найтись какое-нибудь логическое объяснение!

– Ты позвала меня, и поэтому я совершил путешествие длиной в тысячу лет, чтобы быть с тобой.

– Я не знаю, кто ты такой и что тебе нужно, – Лаура набрала в легкие воздух. – Я знаю только то, что хочу, чтобы ты вернулся туда, откуда явился.

– Нет, неправда, – Коннор нагнулся и поцеловал ее в коврик носа. Она отскочила, как будто ужаленная пчелой. – И я собираюсь доказать тебе, что ты хочешь, чтобы я остался.

Губы Лауры раскрылись, и Коннор почувствовал на своей щеке ее разгоряченное дыхание.

– Ну и наглец же ты… – она заколебалась, несмотря на свой гнев, будто в ее желании было что-то непристойное. – Уверяю тебя, я не хочу, чтобы ты остался.

Коннор нахмурился.

– Почему ты не кричишь на меня? Ты же этого хочешь.

– Настоящая леди никогда не станет кричать.

Одно мгновение Коннор обдумывал ее слова.

– Но леди – тоже человек, не так ли? А людьми управляют эмоции.

– Очевидно, ты понятия не имеешь, что такое настоящая леди.

– Скажи мне, разве леди – не женщина?

– Конечно, женщина. Он усмехнулся.

– Тогда я имею кое-какое понятие о настоящей леди.

Губы Лауры сжались в тонкую линию.

– Очевидно, ты водил знакомство не с одной женщиной.

– Но ни одну из них нельзя сравнить с тобой, – прошептал Коннор, положив руку ей на плечо и проведя пальцами по тонким волоскам на ее шее. – И ни одна из них не была так нужна мне, как нужна ты!

Лаура, едва не задохнувшись, оттолкнула его руку.

– Кажется, вы замечательно ладите друг с другом, – заметила Софи, влетая в комнату, нагруженная белыми простынями, увенчанными маленькой горкой сапфирового шелка.

– Пожалуйста, простите, что не буду помогать вам, тетя Софи. Но я больше ни мгновения не в силах вынести этого человека!

Глава 4

Коннор смотрел вслед уходящей Лауре, восхищаясь странным фасоном ее платья, обтягивающим тонкую талию, которое собиралось сзади в комок ткани и плавно покачивалось при каждом шаге.

– Она похожа на искрящееся пламя, заключенное в кристалл.

– Да, – кивнула Софи, бросив постельное белье на кресло рядом с кроватью. – К сожалению, Лауру с самого детства учили подавлять свои чувства. Ей никогда не разрешали играть с другими детьми.

Не потому ли она тянулась к нему, когда они были маленькими? Коннор вспомнил шаловливую девочку, с которой играл в их тайной долине, и мысленно сравнил ее с диким лебедем, несущимся по ветру.

– Как странно: она – та самая женщина, с которой я встречался во снах, но одновременно совсем другое существо!

– В своих снах мы пользуемся известной свободой быть теми, кем хотим быть. Боюсь, что Лаура никогда не знала такой свободы в реальной жизни. Ее учили быть тихой и смирной, хотя очевидно, что за безукоризненным холодным фасадом скрывается пламень.

– Да, я чувствую это, – согласился Коннор. И еще он чувствовал, что за внешней холодностью Лауры скрывается та женщина, которую он знал и любил. Он преодолел тысячу лет, чтобы покорить эту женщину.

– Меня всю жизнь называли мечтательницей, безнадежно романтичной. Видимо, я всегда верила в чудеса, и вот явился ты. Живое доказательство, – Софи улыбнулась Коннору. – Я верила, что вы с Лаурой должны были найти друг друга, и надеюсь, что ты сможешь вызволить ее из тюрьмы, в которой спрятаны ее чувства.

– Но вы пытались отправить меня обратно.

– К сожалению, я дала Лауре слово, – Софи сжала его руку. – Ведь ты понимаешь меня?

Коннор кивнул.

– Вы связаны словом.

– Да, – Софи утешающе улыбнулась. – Но у меня есть подозрение, что мои жалкие попытки не смогут разлучить тебя с Лаурой.

По правде говоря, Коннор понятия не имел, к чему могут привести ее причудливые заклинания.

– Я приложу все усилия, чтобы остаться здесь. Ничто не сможет разлучить меня с ней!

– Я верю в тебя, – Софи похлопала его по руке. – А теперь давай устроим тебя на ночь.

Коннор помог Софи постелить белые простыни и одеяла, после чего последовал за ней в ванную комнату. Пол и стены ванной были покрыты белыми мраморными плитками. Софи протараторила названия нескольких фарфоровых емкостей разных размеров: ванна, раковина и «удобства».

– Это нужно для… ну… вот… – Софи дернула за медную цепочку, прикрепленную к белому ящику над сиденьем «удобств». В фарфоровую емкость под дубовым сиденьем маленьким водопадом хлынула вода и с громким журчаньем ушла в слив. Через пару секунд все успокоилось. – Это нужно когда тебе понадобится… ну… естественные потребности…

Коннор улыбнулся, глядя, как на ее щеках проступают пунцовые пятна.

– Мне кажется, я знаю, для чего это нужно.

Софи вздохнула и подняла глаза к потолку.

– Ну и отлично.

Коннор вернулся за ней в спальню, не переставая удивляться натуре женщины, которая приходилась Лауре кровной родственницей. Может быть, она тоже принадлежит к его народу, но не подозревает об этом?

А Лаура? «Ведьмы только в сказках», — ее слова эхом отдавались в его голове. Магия ужасала ее, как и сам Коннор. Она считает, что он – разбойник-викинг. Как она поступит, если узнает, что он – из народа Сидхе ? Коннор протяжно вздохнул, представив себе реакцию Лауры, когда он объявит ей, что в его жилах струится кровь народа его матери, Туата-Де-Дананн.

Пока лучше помолчать об этом. Сейчас важно заставить ее относиться к нему хотя бы как к нормальному человеку.

– Я взяла на себя смелость позаимствовать кое-какую одежду у отца Лауры. – Софи взяла со стула около кровати рубашку и штаны из темно-синего шелка. – Это пижама, – объяснила она, передавая ему одежду.

– Пижама… – Коннор взял у нее одежду, почувствовав холодное прикосновение шелка. – Неужели в вашем веке мужчины настолько опустились, что носят такие женственные одеяния?

– Только ночью.

Коннор с облегчением вздохнул.

– Но зачем одевать что-то на ночь? Софи взглянула на него, покраснев.

– А ты не одеваешь?

– Нет.

— Даже зимой?

– Никогда.

– Понятно, – она прочистила горло, и у Коннора сложилось отчетливое впечатление, что она пытается подавить смешок. – Да, надо думать, тебе это совсем не нужно.

– Да, мне это совсем не нужно, – кивнул он, возвращая ей пижаму.

– Завтра посмотрим, подойдет ли тебе одежда Дэниэла, – Софи повернулась и направилась к двери, перекинув пижаму через руку. – Если тебе что-нибудь понадобится, постучи мне в дверь. Моя комната через две двери справа от тебя, – она улыбнулась ему на прощание, взявшись за бронзовую дверную ручку. – Надеюсь, ты проведешь приятную ночь.

– Спасибо, – поблагодарил он, подумав о луне, сияющей на темном небе, и о приятных снах. – Я тоже надеюсь.

Здесь, в долине, которую Лаура посещала только во сне, никогда не шел дождь. Горы, похожие, на черные алмазы, пронзали вечно голубое небо, и кристаллы, выступающие из скал, сверкали на солнце. Со склона одной из гор бежал ручей, питающий долину; он журчал среди черных камней и, искрясь, хрустальным водопадом падал в озеро.

– Коннор! – Лаура обернулась, ища его взглядом. Но его нигде не было видно, и ледяной страх просочился в ее кровь. – Коннор!

Изумрудная трава и синие, белые, желтые, розовые цветы склонялись к ней, когда она бежала к озеру, образующему сверкающий хрустальный водоем у подножия горных склонов. Она стояла на гладком черном утесе на краю озера, надеясь увидеть в воде одинокого пловца, но его не было.

– Коннор, где ты?!

– Я здесь, с тобой.

Лаура обернулась на звук голоса. Коннор стоял в нескольких футах от нее, одетый в одни лишь брюки, черной кожей облегающие его узкие бедра и длинные мускулистые ноги.

– Я испугалась, что ты не пришел! Он улыбнулся, приближаясь к ней.

– Ничто не в силах разлучить меня с тобой.

Она бросилась к нему, и он раскрыл ей навстречу свои объятия.

– Моя Эдайна !— прошептал он, обнимая ее все крепче, как будто боялся, что она вот-вот исчезнет.

— Обещай, что всегда будешь приходить сюда ко мне.

Он прикоснулся губами к ее уху.

– Всегда!

Она прижалась губами к его шее, и ее грудь наполнил опьяняющий аромат лимона и мускуса. В этой долине она не носила ни корсета, ни нижних юбок. Ничто, кроме белой шелковой ткани, не защищало ее от прикосновения мускулистого тела, полного неугасимого мужского пыла.

Жар его груди проникал сквозь платье Лауры, и ее кожа становилась влажной. Его дыхание согревало ее щеку. Коннор подхватил ее рукой под коленями и поднял, прижимая к могучей груди.

Затем он опустил Лауру на прохладную изумрудную траву и сам лег рядом.

Она прикоснулась к его щеке, провела пальцем по изгибу улыбающихся губ.

– Мне всегда так уютно в этой долине! – Здесь ничто не может тебе угрожать. Это место всегда притягивало ее, манило к себе, как будто ее настоящий дом находился здесь, а не в реальном мире. Но очарование долины немного пугало ее.

– Тебя что-то тревожит. – Коннор запустил руку ей в волосы, поднимая их рассыпающиеся волны к солнцу и пропуская золотистые пряди сквозь пальцы. – Скажи мне, что с тобой?

Как она могла сказать ему, когда сама не находила ответа? Тепло его тела ласкало ее сквозь белый шелк платья, вызывая в ней смутное желание, которого она прежде не испытывала. Она не могла определить, когда в их отношениях что-то изменилось, когда невинность была поглощена желанием – она сгорела, как сгорает полено в камине, превращаясь в пламя.

Боже, помоги ей, она сама не знает, чего ей ждать от себя!

Она не знала, что с ней случится, если она поддастся искушению и дотронется до него. Да, ей хотелось прикоснуться к нему, чувствовать каждый изгиб, каждый мускул его.

– Иногда я думаю, – произнесла она, положив ладонь на маргаритку, покачивающуюся рядом от ветра, – что будет, если однажды мне придется выбирать между этой долиной и всем остальным миром?

Он дотронулся до ее щеки своей теплой ладонью.

– Я люблю тебя, Лаура.

– И я люблю тебя. – Она глядела в его глаза, читая клятву вечной верности в их бездонных синих глубинах, и чувствовала, как бьется у нее в груди сердце. – Так сильно люблю, что это пугает меня.

– Я никогда не обижу тебя. – Коннор прижался губами к ее щеке. – Я расстанусь с жизнью, чтобы защитить тебя.

Лаура попыталась вздохнуть. Чувства сдавливали ей грудь.

– Никогда не бросай меня, Коннор, – попросила она, дотрагиваясь рукой до нежных волосков на его шее и сжимая в пальцах шелковистые черные пряди. – Обещай, что никогда не бросишь меня.

Он провел пальцем по ее лбу, разглаживая бархатную кожу.

– Я никогда не брошу тебя, Лаура.

– Останься со мной навсегда.

– Навсегда… – Он опустил голову, прижимая губы к бешено пульсирующей жилке на ее шее.

Лаура затаила дыхание, зачарованная нежным прикосновением его губ. Он покрывал поцелуями ее шею, задержавшись, когда добрался до чувствительной кожи у нее под ухом. Его дыхание согревало ее. По ее телу бегали мурашки.

– Будь моей, Лаура. – Коннор положил руку ей на сердце, касаясь длинными пальцами ложбинки между грудью. – Навсегда.

Страсть, звучащая в его бархатном голосе, пробуждала в ней ответное желание. Но удастся ли им вечно быть вместе?

– Ты – недостающая половина моей души, – он нежно прикоснулся губами к ее губам еще сильнее разжигая в ней желание.

Она положила руки ему на плечи, впитывая тепло его кожи.

– Ты должна быть моей, Лаура, – говорил Коннор, прижимаясь губами к ее шее. Она застонала, чувствуя кожей влажный жар его языка. – Покорись мне, моя прекрасная Эдайна.

Она вздрогнула, понимая, что женщина, которую звали Лаура Салливен, исчезнет, если она отдаст сердце, душу и тело этому человеку. Она изменится и никогда уже не будет такой, как прежде.

– Воссоединись со мной!

Его рука медленно скользнула вверх, по изгибу ее груди, обхватывая ее, и ее грудь поднималась навстречу его ладони. Он ласкал ее сосок сквозь шелк платья. Она сгорит в огне, который он разжег в ней. Она чувствовала, как пламя лижет ее кожу.

– Покорись мне, Лаура!

Лаура села в постели, тяжело дыша, как будто пробежала много миль. Она огляделась по сторонам, всматриваясь в каждый знакомый предмет в спальне, будто искала спасительную веревку, вытягивающую ее из бездны сна.

В щель между зеленоватыми парчовыми шторами пробивались солнечные лучи; они падали полосами золотистого света на обюссоновский ковер зеленых, золотых и белых оттенков. Было утро.

Лаура опустилась на подушку, глядя на темные складки полога над кроватью. Девственно-белая фланель ночной рубашки прилипла к ее мокрой коже. По всему телу бежали мурашки, как будто руки Коннора все еще ласкали ее.

Что с ней творится? Как она может мечтать о таких нехороших вещах? Или она и вправду о них мечтала?

Ты знаешь меня давно: мы еще детьми играли в зеленой долине, где всегда цвели дикие цветы. Откуда Коннор знает об этой долине? Этот варвар… – прошептала она, откинув одеяло, и выбравшись из кровати, схватила синее бархатное платье, лежавшее в кресле рядом с кроватью. Она не знала, каким образом этот викинг сумел проникнуть в ее сны! Да, ему это удалось…

Лаура оделась и направилась к двери. Когда она до него доберется… О, он пожалеет о том дне, когда появился на свет!