Текст книги "Крепость надежды"

От идеи пустить ручей под стеной, я сразу отказался – это то же самое, что не запертая дверь – входи, кто хочет, бери что хочешь. Убивай кого хочешь…

Я знал (вот только откуда?), что во многих укреплениях вполне успешно практиковались подобные способы избавления от излишков воды и нечистот. Но разница между нами огромна – проходящее под стеной русло перегораживалось минимум двумя, а то и тремя мощными железными решетками. Проще перелезть через стену, чем пытаться избавиться от перегораживающих путь железных прутьев толщиной с руку взрослого человека. Хороший способ защиты… вот только нам не подходит по вполне банальной причине – отсутствие железа и кузницы. Предположим кузницу мы сможем отстроить, но с железом ничего поделать нельзя. Его просто нет. Мы молимся над каждым топором и ножом так истово, как не молится ни один священник над алтарем Создателя.

Что делать? Куда девать нахальный ручей? Та еще задачка. В голове крутилась безумная идея, но сперва я хотел выслушать соображения ответственного за возведение стены.

Поприветствовав подоспевшего мастера Дровина, я сразу в лоб задал волнующий меня вопрос:

– Что делать с ручьем? Есть предложения?

– Да, господин. Думаю, придется пустить его под стеной. Выложим хорошенько камнями русло и сузим его – поток станет таким бурным, что против течения не попрешь, снесет как щепку. Да и мы зевать не станем. Опять же деревянную решетку сладить можно. Из цельных бревнышек – их не сразу и выломаешь. Да и поджечь не удастся – все мокрое насквозь будет.

Скептически покачав головой, я уставился на ручей и погрузился в раздумья. С мастером Дровином я был не согласен в корне. Против диких тварей его способ вполне действенен, но и только. А враги разумные, несомненно, смогут найти эту дыру в нашей обороне и воспользоваться ею. Физическая сила не главное. Разум и хитрость – вот чего я боялся больше всего.

Увидев, как мнется здоровяк, явно желающий что-то сказать, я поощрительно кивнул ему.

– Господин, – смущенно начал Рикар – Я в строительстве мало что смыслю конечно, но если не дай Создатель случится нападение, или еще того хуже – осада, то не поздоровится нам с ручьем этим – при осаде первым делом перегородят русло и через пару дней мы тут как рыба плавать начнем. Вода и в землю то не уйдет толком – скала под нами сплошная. Одно хорошо: сделать подкоп точно не сумеют – мрачно усмехнулся здоровяк.

Представив нарисованную Рикаром картину, – медленно, но неуклонно поднимающийся уровень мутной воды, захлебывающиеся обитатели форта, пытающиеся уцепиться хоть за что-нибудь и удержать на плаву детей – я содрогнулся. Если и не потонем, то воевать точно не сможем. Судя по перекосившемуся лицу Дровина, ему пришла в голову столь же неутешительная мысль, что и мне. На продолжительное время мы замолкли, погрузившись в тяжкие раздумья.

Прикинув все за и против и обдумав все возможности, я убедился, что другого выхода нет. Либо пускать русло ручья под стеной, либо…

Попробовать стоит. Пусть моя затея и не выглядит разумной, все равно надо ее проверить.

Круто развернувшись на месте, я обратился к Дровину:

– Мастер Дровин, ручей моя забота. Начинайте рыть ров под фундамент стены от западной стены. Чем быстрей, тем лучше. Не теряйте времени. Толщину стены рассчитывайте так, как делали для моего родового замка.

Дровин понятливо кивнул и поспешил к ожидающим его людям, уже по пути начиная выкрикивать распоряжения и указания.

– Рикар. Даю тебе два дня – наделайте побольше факелов и соберите все веревки, что есть. Если не найдешь – сплетите из травы. Понял?

– Да, господин. Пещера?

– Именно. Пора выяснить, как глубоко ведет та трещина и как она сможет нам послужить.

Глава седьмая. Спуск в бездну

Вместо двух дней прошло три, а к пещере мы не приблизились ни на шаг. Как ни старался Рикар, успеть завершить все приготовления к назначенному мной сроку у него этого не вышло. Нужного количества веревки не нашлось и пришлось ее плести из молодых побегов кустарника темлиса, к нашему счастью обильно произрастающему поблизости. Жесткие стебли темлиса поддавались плохо, их приходилось долго вымачивать в воде и только потом скручивать в жгуты.

Пока Рикар занимался подготовкой к спуску, мне пришлось взвалить все тяготы хозяйствования на себя. Слава Создателю назначенные мною люди оказались толковыми и сметливыми. Большую часть трудностей они решали без меня и только в самых тяжелых случаях обращались за помощью.

На мой взгляд, заготовка продовольствия на зиму шла слишком медленно, и я нещадно гонял беднягу Литаса. По словам главного охотника главной сложностью был не поиск добычи – благо непуганой дичи хватало с избытком – трудно доставить мясо в лагерь. Шестеро человек не могли обеспечить нужным количеством мяса даже наши насущные нужды, что уж говорить о запасе на зиму. Телег у нас нет. Только волокуши, в которых тягловым средством служат те же охотники. Воспользовавшись отсутствием здоровяка Рикара, я разогнал свою охрану и определил их в охотники к вящей радости Литаса. Количество принесенной добычи сразу увеличилось. Но опять-таки недостаточно.

Посчитав количество пищи требуемое нам в один день, я ужаснулся и недрогнувшей рукой забрал у братьев строителей по пять мужчин отдав их сияющему как начищенная монета Литасу, клятвенно заверившему меня, что теперь они принесут столько добычи, что на всю зиму хватит, а моему тезке Корису не хватит дров, чтобы закоптить все мясо.

Тезка в долгу не остался и заявил, что скорее кончится дичь в окрестностях, чем у него закончатся дрова. С трудом остановив бурную перепалку, я отправил их заниматься делом, а сам пошел к мастеру Дровину.

Под неусыпным контролем Дровина ров почти закончили. К нашему счастью слишком глубоко копать не пришлось – на глубине пяти локтей оказалась сплошная скала. Лучшей опоры для стены форта и не придумаешь.

Мастер Дровин остановил земляные работы, не подходя вплотную к руслу ручья – опасался, что слишком тонкая земляная стенка не выдержит и тогда затопления рва не избежать. В его правоте я смог убедиться уже на следующий день – сквозь стену рва по каплям просачивалась вода и понемногу скапливалась на дне. Надо поторапливаться с закладкой первых рядов фундамента.

Это важнейшее в нашей жизни событие произошло сегодня утром – в готовую часть рва опустили первые каменные глыбы основания. К общему ликованию возведение стены началось.

Радостная новость быстро разлетелась по лагерю, вызвав веселые улыбки на лицах усталых людей и возродив надежду. В первый раз за все время я услышал, как над Подковой плывет веселая песня и смех. У рва побывало по очереди все население, и каждый норовил бросить вниз хоть один камень или горсть земли. Разъяренный Дровин ревел как медведь и гонял веселящихся людей. Я хорошо понимал его беспокойство – внизу должны быть самые массивные камни, а никак не рыхлая земля – но вмешиваться не стал. Не так часто я вижу искреннюю радость людей.

Больше всего меня поразила улыбка на лице всегда сурового священника. Вознося благодарственную молитву Создателю, отец Флатис просто светился от радости. После молитвы он несколько раз прошел вдоль рва, делая загадочные пассы руками. Вновь я заметил на пальцах священника вспышки настолько яркого белого света, что они были заметны даже под солнечными лучами.

По пятам неуемного старика следовал всем довольный Стефий с небольшой курящейся жаровней в вытянутых руках, откуда вздымались густые клубы белого дыма. Изредка священник поворачивался и с молитвой сыпал на раскаленную решетку жаровни растолченную траву. Принюхавшись, я уловил знакомый запах цветка Раймены. Отец Флатис не удержался от соблазна и вместе со стеной обдал и меня клубами пахучего дыма. К его нескрываемому разочарованию я не провалился под землю и не упал в корчах, а только раскашлялся и, вытирая слезящиеся глаза, отскочил подальше. Вредный и злопамятный старик.

Мой тезка тоже времени не терял и за два дня успел сделать многое. И это учитывая, что под его началом только женщины, старики и дети.

На траве лежали растянутые колышками тщательно выскобленные оленьи, кабаньи, заячьи и лисиные шкуры. Чуть поодаль сушились нанизанные на тонкие ветки грибы и дикие яблоки. Несколько корзин на глазах наполнялись птичьими перьями и пухом. Та часть пещеры, которую мы определили под склад продовольствия, полностью заставлена деревянными коробами, плетеными корзинами и прочими емкостями. К моему сожалению, большая часть из них пуста, но я надеялся, что вскоре мы заполним их до краев. Смотря на кипучую деятельность Тезки, я окончательно уверился в этом – буквально каждый кусок съестного он пытался приберечь до лучших времен.

Не далее чем вчера краем уха мне удалось услышать, как он проникновенно увещевает усталого каменщика накладывать поменьше похлебки:

– Нет, ну куда ты столько зачерпываешь-то? Не стыдно? До краев уж наполнил! Имей совесть!

Каменщик, видимо уже привыкший к нудящему как комару Тезке, не обращал на того внимания и спокойно продолжал накладывать похлебку в тарелку.

Пришлось срочно вмешаться и, отведя Кориса в сторону, попенять на излишнюю назойливость. Чтобы была сила в руках, надо есть до отвала. Иначе беда. Толку от голодных рабочих немного. Тезка повинился, пообещал исправиться, но заглянув в его плутовски бегающие глаза, я ему не поверил. Стоило его отпустить, как он опять умчался в сторону кухни. Не иначе как проверять, сколько бедняга каменщик успел съесть. Плюнув, я обреченно махнул рукой.

Рядом с входом в пещеру, впритык к нависшей над головами тыльной скале, строился общинный дом. Длинный и приземистый, с толстыми бревенчатыми стенами, с расчетом на то, что в его стенах придется провести долгую и холодную зиму.

Обсудив с Древином план строения, мы решили поделить его на пять частей. Первая часть для семейных будет разделена на небольшие закутки, чтобы сложившиеся пары имели хоть какое-то уединение. Вторая и третья части одинаковые по площади, для мужского и женского населения. Срединная часть общая – для совместного приема пищи и времяпрепровождения. И последнюю часть постройки мы отвели под хозяйство – несколько кладовок для еды, кухня. Процесс постройки несказанно облегчал тот факт, что не требовалось рыть яму под фундамент. Площадку под дом лишь немного расчистили и утрамбовали, перед тем как положить обрешетку из бревен. По краям обрешетки вертикально вбили толстые бревна, которые послужат опорой для крыши и основой для стен. По словам мастера Древина так строили наши предки много веков назад. Сомневаться в его словах не приходилось – я уже убедился, что если этот человек брался за дело, то делал его на совесть. Постройка будет теплой и надежной.

Рикар заикнулся было, что господину негоже без отдельного дома или на худой конец комнаты, но я жестко пресек все поползновения внести некоторые изменения в план постройки и Древину строго наказал его не слушать. Я не видел ничего зазорного для себя в том, чтобы жить рядом с людьми и на одинаковых для всех условиях.

Слава Создателю погода не портилась. Скоро должны начаться проливные осенние дожди, но пока я не увидел ни одного облачка на небосклоне. Сухая и ясная погода нужна нам как воздух. Еще хотя бы пару недель, пока не закончим с настилом крыши на общинном доме. А потом дожди нам уже не так страшны. Стену и под дождем построим, не растаем. Главное чтобы было место, где обсушиться и согреться.

В довершение всего Нилиена «обрадовала» меня известием о том, что две женщины чувствуют себя плохо – тошнота по утрам, головокружение и прочие известные признаки. Когда я дрожащим от испуга голоса осведомился на какую страшную болезнь указывают эти самые «известные» признаки – лихорадочно перебирая в голове все известные мне заразные болезни, начиная с черного мора и язвенной гнили, – Нилиена фыркнула, и, смерив меня уничижительным взглядом в двух словах пояснила суть недомогания.

Беременны!

Как?

Хотя, что это я – само предшествующее беременности действо понятно.

Когда успевают-то?!

Впрочем,… успели еще «тогда», до нашего отбытия в Дикие Земли.

Попросив старшую кухарку приглядывать за ними и не давать тяжелой работы, я ошарашенно покачивая головой удалился. Признаться, эта сторона жизни как-то выпала у меня из головы. Скоро появятся первые коренные поселенцы.

Конечно, при том условии, что мы доживем до того времени. И я всей душой надеюсь, что сначала появятся новорожденные, а не могилы.

Забегавшись со всеми делами, я и не заметил, как быстро пролетели три дня. И на рассвете четвертого дня Рикар сообщил, что все готово к спуску в провал.

* * *

Я не собирался задерживаться внизу больше одного дня, поэтому мы взяли с собой небольшое количество снаряжения. Прикинув все за и против, я решил, что троих человек вполне достаточно для обследования пещеры. Когда я заявил о намерении лично спуститься вниз, у Рикара случилась настоящая истерика с заламыванием рук и закатыванием глаз. Только убедившись, что я уперся рогом и не изменю решения, он сдался, но заявил, что пойдет вместе со мной.

Настала моя очередь убеждать здоровяка, что лучше ему остаться здесь и присмотреть за порядком. Не вышло. Проигнорировав все увещевания, он заявил, что покойный барон наказал присматривать за мной, вот он и присматривает. Когда я язвительно поинтересовался, будет ли он присматривать, если я решусь уединиться с женщиной, он хладнокровно заявил – «В первый раз – да!», после чего разговор мы закончили. Он побежал подготавливать снаряжение, а я отправился раздавать последние наказы. Последним членом группы я выбрал давешнего охранника с промокшими штанами. Рыжего Лени.

Сбор снаряжения много времени не занял. Из оружия – длинные охотничьи ножи на поясе. Только Рикар заявил, что со своим топором не расстанется. Большую часть заплечных мешков занимали факелы и несколько баклажек с горючим маслом, туда же засунули фляги с водой и немного копченого мяса.

Оглядев принесенные Рикаром кожаные доспехи, я хмыкнул и покорно дал себя облачить в жесткий жилет из проваренной в масле кожи и нацепить на запястья пару широких браслетов из той же кожи. Доспехи несколько стесняли подвижность, зато надежно защищали тело от неизбежных царапин, синяков и ушибов, а большего и не требовалось – я не верил, что в глубине пещеры мы наткнемся на серьезного противника. Рикар и Лени облачились точно так же. На этом наши сборы закончились.

Незадолго до начала спуска один из воинов по моему указанию сбросил в уже открытый провал зажженный факел – перед тем как начать спускаться мы должны убедиться, что расселина не заполнена гремучим газом. Кувыркаясь в воздухе факел полетел вниз и мы все затаили дыхание. Если взорвется, то мало нам не покажется. Мы были готовы дать деру, едва внизу полыхнет яркое пламя предвещающее смерть. Создатель миловал. Протекло несколько томительных мгновений, но ничего не случилось. Заглянув в провал, я с трудом различил далеко внизу тускло мерцающий отблеск огня. Так далеко, что он казался крохотной точкой.

Рикар вопросительно взглянул на меня и, дождавшись моего кивка начал обвязываться веревкой вокруг пояса. Другой конец удерживали трое мужчин. Их задача понемногу стравливать веревку, опуская Рикара все ниже. Я искренне надеялся, что запаса длины веревки хватит, чтобы достать до дна. Иначе придется потратить еще один день на плетение веревки.

Приняв от Лени горящий факел, здоровяк поправил торчащий за поясом топор (зачем он ему там?) и, обмахнув себя щепотью Создателя, медленно переставляя ноги по отвесной стене провала, начал спускаться. Трое мужчин с усилием удерживали веревку, понемногу отпуская ее.

Следом за Рикаром пойду я, а последним спустится Лени.

Прошло уже довольно много времени, а Рикар все продолжал спускаться. Глядя, как одно за другим аккуратно сложенные кольца веревки разматываются и исчезают в провале, я начал волноваться еще сильнее, переживая, хватит ли оставшийся длины веревки.

– Сколько всего веревки? – озабоченно спросил я у стоящего рядом тезки.

– Семьдесят локтей есть, господин. Связали вместе все, что было – ответил тот, измеряя взглядом оставшееся количество веревки, – локтей пятьдесят уже ушло. Что ж это за яма-то такая?

– Господин! – воскликнул один из опускающих веревку мужчин.

– Да?

– Веревка ослабла. Кажись, до самого дна опустился.

Подбежав к провалу, я два раза сильно дернул веревку и спустя мгновение ощутил ответное дрожание. Все верно. Рикар достал до дна и подает сигнал, что все в порядке. Подождав еще немного, давая ему время отвязаться, я приказал:

– Поднимайте веревку. Да аккуратней, смотрите, чтобы она о край не терлась.

Следующим пойду я. Прислушавшись к ощущениям, изумленно понял, что ощущаю не страх или волнение, а скорее нетерпение и азарт. Желание поскорее увидеть собственными глазами, что именно скрывается под каменной толщей. При этом желание приключений смешивалось с рачительностью хозяина желающего пристально осмотреть подвал своего нового дома.

– Видно потеря памяти и хорошее дело сотворить может, – задумчиво покачал головой присутствующий здесь же тезка, пораженно поглядывая в мою сторону.

– Как? Как? – удивленно переспросил я, – Что ты имеешь в виду?

– Да ничего, господин – засмущался тот, – Вырвалось невзначай.

– Вот и продолжай, раз вырвалось – надавил я.

– Я, правда, толком не знаю господин, только слухи. Да и маленький я был, когда случилась та история.

– Рассказывай!

– Ну… не знаю, правда, или нет, господин, но говорят в детстве вы на один из праздников, аккурат под вечер, в колодец замка угодили и до самого утра пропажи никто не хватился – барон с куртизанкой в ту ночь к соседям на бал укатили. И Рикара с собой прихватил. Вам тогда от силы годков пять было. Хозяин вернулся под утро – тогда и хватились наследника. Барон в гневе многим шкуру спустил, что не доглядели, проворонили.

– Правда, господин, чистая правда – подтвердил кряжистый воин лет пятидесяти, споро выбирая веревку из провала – Помню, сильно радовался, что не я в страже стоял в ту ночь. Хорошо, что в тот год засуха стояла, колодец обмелел сильно. Старый хозяин страшно тогда лютовал, что не уберегли дитя малое. Тогда-то и наказал Рикару с вас глаз не спускать – хотя он и до этого всегда присматривал.

– Так, – подбодрил я его, – И что дальше было?

– А как достали вас оттуда, мокрого и дрожащего, так с тех пор и повелось – темноту и тесные места вы не переносили, задыхаться начинали. Болезнь такая развилась. Даже в карету сесть не могли, а ночью обязательно везде свет, чтобы ни одной тени не было. Свечей напастись не могли – усмехнулся воин.

– А сейчас стоим и поражаемся – заулыбался Тезка – и темно здесь и тесно, вон как свод над головой нависает, а вы и не замечаете вовсе. Случись такое месяц назад – давно уж сомлели бы. Так мало того что не замечаете – еще и в дыру лезть собираетесь, а она пострашнее колодца будет. Вот и говорю я – значит, и потеря памяти хорошему делу послужить может.

Я растеряно замер, лихорадочно обдумывая услышанное. Вообще, все вполне сходится. Страхи прошлого присущи моему старому «Я», тогда как «Я» нынешний еще не успел обзавестись ничем подобным. К счастью. Или же я ошибаюсь?

Тряхнув головой, отогнал непрошеные мысли и, подхватив свободный конец веревки, надежно обвязал вокруг пояса. Поправил ремни заплечного мешка, принял пылающий факел и распорядился:

– Давайте, травите понемногу.

Все оказалось гораздо проще, чем я думал. Веревка надежно меня удерживала и все, что требовалось – смотреть куда ставишь ноги. Сверху донесся нестройный хор голосов:

– Удачи, господин.

– Вы там осторожней, господин.

Огня факела хватало, чтобы выхватить из темноты небольшое пространство вокруг меня и осветить уплывающую вверх стену. Темная, практически отвесная, лишь с небольшими уступами и карнизами, стена казалась бесконечной. На мгновение меня посетила безумная мысль, что это плавное падение в бездну никогда не кончится и я вечно буду болтаться над пропастью, но тут неудачно поставленная нога соскользнула с выемки и ощутимо ударившись плечом о стену и чудом не выронив факел, я растерял все ненужные мысли и сосредоточился на спуске.

Периодически опуская голову, я видел все приближающийся свет факела, становящийся ярче с каждым мгновением. Вскоре мои ноги коснулись дна провала. Ожидавший Рикар сноровисто отцепил веревку и подал сигнал поднимать. Теперь надо дождаться Леви.

– Вы в порядке, господин? – заботливо осведомился здоровяк, – Не ушиблись? Темно тут больно. Но вы не бойтесь, господин. Можно еще факелов запалить. Тут осторожней – этот камень шатается. Давайте, господин, перешагивайте осторожненько…

– Рикар! – не выдержав, рявкнул я, – Я тебе не маленький ребенок, а ты не моя нянька! И хватит уже называть меня господином! Я с вами опять собственное имя забывать начал! Только и слышу – господин то, господин се…. И темноты я не боюсь! Лучше по делу скажи – осмотреться успел?

– Да, г… – поперхнулся здоровяк, ошарашенный моим всплеском эмоций – Там целый коридор ведет вниз. Уклон есть, но небольшой, обойдемся без веревок.

Пройдя несколько шагов, я убедился в его правоте. Мы преодолели лишь часть громадного разлома рассекшего тело скалы на две части. Узкий, но достаточно высокий раскол, чтобы не пригибать голову, начинался здесь и шел под уклоном вниз, к самому сердцу Подковы. Приютившая нас скала показала далеко не все свои сюрпризы. Интересно, как далеко идет этот крутой спуск?

* * *

Вот уже долгое время мы исследовали внутренности скалы. К моему глубочайшему удивлению, естественный коридор образованный расколовшейся скальной породой и не думал заканчиваться. Он причудливо изгибался, сворачивал под резким углом в сторону, поднимался и опускался, но только не заканчивался. Общее направление в целом не менялось – мы спускались все ниже и ниже.

Рикар вооружился куском угля и неустанно чертил на серых стенах разлома стрелки указывающие направление нашего движения и другие, понятные только ему знаки. Мое робкое замечание, что пока нам не встретилось ни одной развилки и можно не бояться заблудиться, было небрежно проигнорировано.

Идти приходилось медленно и осторожно – недавно впередиидущий Лени провалился по пояс в незаметную трещину. Застрял плотно как пробка в винном горлышке. Рикар, изрыгая проклятья, подхватил его под мышки и выдернул одним махом, попутно высказав Лени все, что думал о слепых и тупых в частности. Робкие оправдания Лени – дескать, в неверном свете факела трещина не видна вовсе – услышаны им не были. С каждым днем я убеждался все сильнее, что это вообще отличительная черта Рикара – он слышит только то, что хочет.

Слава Создателю Лени отделался ободранными коленями и ушибленным задом, и ничто не мешало нам продолжить путь. Разве что удвоили внимание и куда чаще стали посматривать куда ставим ноги.

Я обратил внимание, что воздух становится все более сырым. На полу появились мокрые пятна, кое-где со свода срывались звонкие капли воды. Судя по всему, мы приближались к большому количеству воды.

Затем коридор круто свернул налево и, проследовав им, мы были вынуждены остановиться – дальше идти было некуда. Сразу за поворотом коридор резко обрывался, как будто небрежно обрезанный исполинским ножом. Со всех сторон зияла черная пустота.

Подойдя к краю, я поднял повыше факел и попытался рассмотреть куда нас завели подземные тропы. Больше всего похоже на исполинскую пещеру. Дрожащий свет факела не смог дотянуться до противоположной стены. Я швырнул факел вниз. Кувыркнувшись пару раз в воздухе, тот с глухим стуком упал на дно пещеры, разбросав вокруг себя сотни мгновенно потухших искр. Прикинув на глаз расстояние до тусклого круга света, я решил, что высота не больше пятнадцати локтей.

– Господин, посмотрите наверх – пораженно воскликнул Лени.

Задрав голову вверх, для чего пришлось высунуться из коридора, я глянул вверх и пораженно ахнул. Такого я еще не видел. Нависающий над нами каменный свод был густо покрыт… сосульками. Длинными каменными сосульками всевозможных форм и размеров. Самые маленькие сосульки достигали размера взрослого человека. Если такая упадет на меня, то пронзит насквозь с той же легкостью, с какой повар нанизывает кусок отбитого мяса на вертел. Что это такое? Магия?

В голове что-то щелкнуло, накатило и тут же исчезло легкое головокружение, оставив после себя услужливое пояснение – огромная карстовая каверна, наличие сталагмитов и сталактитов объясняется присутствием воды и ее долгим воздействием на протяжении веков. Естественное образование без магического вмешательства. Более того, теперь я знал не только название, но и сами процессы и принципы возникновения тех же самых сталактитов, например.

Откуда? Что за выверты памяти? Я очень сомневался, что в свою бытность бароном Ван Исер, усердно грыз камень науки. Думаю, что я и в замковой библиотеке то ни разу не был, а если и был разок, так-то наверное по пьяному делу не туда свернул. И ведь не первый раз об этом задумываюсь и не первый раз приходят на ум странные словечки и знания.

– Какой же мороз нужен-то, чтобы камень в сосульку превратить? – ошеломленно пробормотал Лени, запустив пальцы в рыжую шевелюру.

– Это сделал не холод, – машинально ответил я, опустив голову и разминая затекшую шею, – Это сделала вода. По капле. И понадобились на это долгие, долгие годы и много воды.

– Вода?! – Лени выпучил глаза и, повернувшись к Рикару, зачастил – Рикар! Ты слышал господина? Слышал? Ты вот вино из запасов трогать не разрешаешь, а зря! От воды и внутри нас сосульки каменные вырастут!

– Помолчи! – рявкнул здоровяк, влепив Лени звонкий подзатыльник, – А то рот зашью! – и, обращаясь уже ко мне, продолжил – Господин, что дальше делать будем?

– Надо спуститься вниз. Здесь должна быть вода.

– Хорошо, господин. Не беспокойтесь – вода здесь есть и много.

– Откуда ты знаешь?

– А вы прислушайтесь, господин.

Последовав совету здоровяка, я замер и начал вслушиваться. И через мгновение понял, на что намекал Рикар – в звук капающей со свода пещеры воды вплетался вибрирующий шум водного потока, низвергающегося с большой высоты. Водопад.

Похоже, моя безумная идея полностью оправдалась.

– Спускаемся! Хочу взглянуть поближе.

Сказать легко…

Воплотить в жизнь оказалось гораздо тяжелее. Веревки не осталось, да и толку от нее не было – в голом коридоре закрепить ее было просто не за что. Чтобы видеть куда ставить ноги и за что цепляться, Рикар подпалил еще три факела и кинул их к подножию стены на небольшом расстоянии друг от друга. Дополнительный свет вырвал из темноты обширный участок дна пещеры с выросшими из него такими же каменными сосульками, что и на потолке. Только эти сосульки были направленны остриями вверх. Приятная перспектива. Если сорваться во время спуска, то окажешься нанизан на острие как букашка. Или как жертва палача посаженная на кол.

Первым отправился Лени – как выразился Рикар, если что-то с ним случится, то потеря небольшая, зато в вине экономия солидная будет, потом двинулся он сам, а я замыкал цепочку. Все оказалось проще, чем казалось со стороны и спустя некоторое время мы все благополучно оказались внизу, избежав мучительной смерти. Отсюда шум бурлящей воды слышался гораздо отчетливей, и мы двинулись на звук.

Свет факелов вырывал из темноты причудливо искривленные колонны, будто высеченные безумным скульптором. Медленно продвигаясь, мы осторожно обходили растущие из пола каменные шипы и проходили сквозь высокие арки. Не верилось, что все это создано без вмешательства человеческих рук. Потрясающее зрелище. Величественное и мрачное. Проняло даже обычно невозмутимого Рикара….

В скором времени наше путешествие между колонн и арок закончилось. Путь преградила вода.

Подземное озеро. Мы стояли на берегу большого подземного озера. Оно занимало большую часть открытой нами каверны и, судя по всему, где-то был естественный водосток – с противоположной от нас стороны в озеро обрушивался бурлящий водопад, но, несмотря на это, уровень воды оставался прежним.

Лени нагнулся и, зачерпнув воды, попробовал на вкус:

– Вкусная! – вынес он приговор – Точь в точь, как в нашем ручье. Холодная аж зубы ломит.

– Неудивительно, – усмехнулся я и последовав его примеру зачерпнул немного озерной воды – Думаю, ручей берет начало где-то над нами, вон от того водопада. Я почти уверен в этом.

Рикар флегматично пожал широченными плечами – его эти вопросы интересовали меньше всего. Какая разница, откуда берется вода? Главное чтобы она была, а откуда это дело десятое.

Под подошвой сапога хрустнуло и, опустив глаза, я обнаружил, что под ногами разбросано множество сухих ветвей, листьев и прочего растительного мусора. Значит, питающий озеро водопад берет начало где-то на поверхности. Иначе не объяснить. Странно. Судя по имеющейся у нас карте, ближайшая река находится за несколько лиг от нас. Какое же расстояние вода преодолевает под землей, прежде чем обрушиться в озере ревущим водопадом?

– Рикар, Лени, соберите ветки и разожгите костер, где повыше. Да дров побольше подкиньте. Я хочу хорошенько осмотреться здесь.

Мужчины сноровисто принялись собирать все, что может гореть, а я решил проверить пришедшую в голову мысль. Подойдя к кромке темной воды, я вытянул факел и всмотрелся. Вода была кристально чистой, в свете факела я легко рассмотрел песчаное дно и покачивающиеся нити водорослей. Замерев на месте и продолжая всматриваться, я скоро был вознагражден за терпение – в свете факела промелькнула стайка теней и растворилась в глубине. Озеро обитаемо.

Все верно. Если ширины подземного русла достаточно чтобы с легкостью притащить обломки бревен и сучьев… Рыбы здесь должно быть более чем достаточно. Я прикинул какие выгоды это может нам сулить и после недолгого раздумья решил, что никаких преимуществ это не дает – к моему глубокому сожалению подземное озеро находилось слишком на большом удалении от нашего лагеря. Тратить полдня, чтобы добраться до места рыбалки это уже слишком. А после того как осуществлю свой замысел – а теперь я в этом полностью уверен – добраться сюда будет почти невозможно.

– А-аа-а-аа-а – захлебывающийся от ужаса вопль Лени разнесся по огромной пещере и эхом отразился от стен. Я кинулся по направлению к источнику звука, на ходу нащупывая рукоять ножа – М-мертвяки! Господин, бегите! Мертвяки!

«Нам конец» – промелькнуло у меня в голове. Если с одним восставшим из царства мертвых еще можно справиться нашим жалким оружием, то сразу с несколькими практически невозможно. Одна надежда на массивный топор Рикара.