Текст книги "Чешлотросово Солегрязье, или Королевская купальня"

Дем Михайлов
Чешлотросово Солегрязье, или Королевская купальня

Глава первая

Канал Восхождения и Чертосолье

И королям не чужды радости земные! На дыбу смерда!

(Изречение Люцериуса Великолепного Первого и Единственного!)

Сразу за окутанными магической пеленой вратами, ведущими из Яслей в Акальроум, располагалась небольшая круглая площадь, мощеная коричневыми и розовыми плитками, складывающимися в хаотичный узор. Посреди площади расположился квадратный фонтан с низкими кирпичными бортиками. Хрустально-чистая вода весело бурлила, выплескиваясь из широко раскрытых ртов четырех медных рыб, прильнувших друг к другу телами и задравшими морды к небу. Вокруг фонтана немало скамеек, чуть поодаль, стыдливо окружив себя аккуратно подстриженными розовыми кустами, притаилась плита возрождения.

Несколько «местных» жителей со встревоженным видом разгуливают в нетерпении около Ясельных Врат, поглядывая с надеждой на каждого новичка-игрока – для всех найдутся срочные поручения и пустяковые задания. Доставка писем и посылок, переноска тяжестей, решение математических задачек для оболтусов-детишек, уничтожение домашних вредителей, влажная уборка, включающая в себя надраивание до блеска дверных ручек мыльной пеной. И еще множество различных заданий, не терпящих промедления. Благодаря этой работе, новички познакомятся ближе с цифровым миром и его законами. Их незаметно проведут по медленно и мягко поднимающейся лестнице заданий до тех пор, пока игроки не заработают несколько уровней, десяток монет, потрепанное снаряжение и оружие, а также свитки с обычными магическими заклинаниями, весьма важными в повседневной жизни – исцеление, очищение, указание пути, орлиный глаз и тому подобные важнейшие штуки для каждого уважающего себя авантюриста.

Путь новичка в Венеции Вальдиры можно было отследить как фигурально, так и буквально – с левой стороны от круглой площади с фонтанами начинался шестиметровой ширины неспешный канал, чье русло в незапамятные времена было выложено квадратными каменными плитками серого и темно-красного цветов. Тут неглубоко – всем по грудь, а гномам по макушку. Рукотворная река почти до краев заполнена водой, у дна снуют разноцветные рыбы, на берегах канала сидят многочисленные игроки, вооруженные простенькими удочками, на волнах пляшут разноцветные поплавки, в воздухе плывет тихий разговор, перерастающий в оживленный говор, когда очередному счастливчику удается поймать бьющуюся и сверкающую мокрыми боками рыбину. Если рыба срывается и плюхается обратно в воду, над каналом раздается слитный разочарованный стон, щедро разбавленный ехидными смешками и замечаниями. Те из игроков, кого не устраивало сидение и наблюдение за ленивым поплавком, погружаясь с головой, сами изображали подводных жителей и, выпучив глаза, выискивали рыбу, держа наготове плохонький гарпун. Иногда глаза сухопутных жителей расширялись еще больше – когда замечали грациозно летящую в воде человекоподобную тень ахилота, куда-то стремящегося по своим подводным делам. Первая встреча с ахилотами всегда впечатляла…

По центру канала медленно идут гондолы, с тихим плеском взрезающие носами воду. Стоящие на корме или носу гондольеры работают шестами, ловко управляя суденышками. Ярко разодетые пассажиры обмахиваются веерами, пьют разбавленное водой вино или охлажденный фруктовый сок, глазеют на удильщиков, комментируют их улов, ничуть не стесняясь в выражениях. Им нечего бояться – вдоль берегов шагают стражи Акальроума, бдительно поглядывая по сторонам. Впрочем, на комментаторов игроки не обижаются – они знают, что настоящий улов у них еще впереди. Тут главное – усидчивость, оснащенность и толика удачи рыболова, пожалуй…

Идущий в сторону океана от Ясельных Врат водный путь назывался Каналом Восхождения – весьма символично и правдиво. Начиная от круглой площади Чужеземцев и до места, где канал расширяется и впадает в месиво из глиняных островков и проток, заросших тростником, в домах и на берегу можно получить множество заданий от местных жителей. И к тому моменту, когда игроки преодолеют тростниковые заросли и островки, они окажутся на океанском берегу, уже достигнув неплохих для начала игрового пути уровней. Самые умные предпочтут обогнуть стороной мирно шелестящие тростниковые заросли – и по веским причинам.

В любом случае игроки могут продолжить выполнение поручений и охоту уже на внешних локациях, где монстры чуть сильнее, где безопасности чуть меньше. Но все равно частые сторожевые посты неплохо защищают новичков от опасностей. Стражи всегда настороже. А на каждом таком посту рядом с городом можно найти небольшую торговую лавку, конюшню, маленькое уютное кафе. И все товары и услуги по умеренным ценам. Если же душа грезит рыбалкой – вот тебе безбрежный соленый океан. Вон на песке множество различных лодок, от утлых яликов до солидных и крепких баркасов. Хочешь – арендуй лодчонку и отправляйся на рыбалку сам. А хочешь – сколоти команду таких же рыболовов, как ты, и, уйдя от берега подальше, попробуйте поймать по-настоящему крупную рыбу. Может, так и случится. И тогда к берегу баркас вернется с большим уловом. А быть может, баркас опрокинет подкравшаяся подводная тварь….

Но вернемся к Каналу Восхождения, часто именуемому еще более пафосно – Путь Восхождения.

Обычно игроки идут вдоль его берегов, по пути выполняя поручения, задерживаясь то на минуту, то на час. Ну или же они покупают место на гондоле – за одну серебряную монету.

Люц предпочел арендовать всю гондолу целиком, не поскупившись на корзину с закусками и оплату услуг эльфийки-музыкантши, исполняющей трогательные струнные мотивы на серебряной арфе. Раскинувшись на корме, зеленый великан задумчиво отщипывал по ягодке от огромной пурпурной виноградной грозди, скользя взглядом по окружающим канал старым каменным домам. Он ни на кого не глядел, но по умиротворенному лицу вполне можно было прочесть – царственно разлегшийся полуорк доволен. Во всяком случае, пока что…

Канал Восхождения извивался ленивой толстой змеей, что никуда не торопится и вот-вот заснет под жарким тропическим сном. Порой казалось, что поток воды вот-вот замрет. Но дома продолжали ползти мимо, гондола скользила дальше, разрезая носом гигантские листья водных растений, распугивая разморенных лягушек и ярких ящериц с большим праздничным воротником. Постепенно окружающие канал постройки становились все меньше и невзрачней, а проблемы их владельцев все больше. Но и награда игрокам становилась куда более стоящей – опыт, наложенные ауры и благословения. В этих местах Вальдира делала все, чтобы начинающие игроки не сразу столкнулись с зубодробительной суровостью виртуального мира.

Веселые кличи новых жителей яркого мира доносились отовсюду – воплями и прыжками они отмечали очередной свой успех, устраивали бурные совместные пляски вокруг ошарашенного «местного», принявшего поручение как исполненное и выдавшего законную награду. Следуя все дальше и дальше по каналу Восхождения, нетерпеливыми возгласами они поторапливали ленивых жителей, прося поскорее выдать еще заданий. Молодые неофиты нового мира еще не успели познать горечь поражения и разочарование от неудач. Не успели обрасти прочным панцирем привычности и равнодушия. У них все впереди.

И будущий король прекрасно знал, где для новичков находится ближайшее «впереди» – вот оно, уже совсем рядом, лежит прямо по курсу. Очень скоро самые торопливые и самоуверенные игроки столкнутся со своим будущим. И оно уже не покажется им на вкус как кремовый торт. Скорее как куличек из грязи, щедро замешанный с коровьим навозом.

С легким шуршанием изогнутый нос гондолы раздвинул длинные стебли и вошел в узкий проход между двумя растительными стенами. Лодка попала на узкую и извилистую водную тропинку. Вокруг потемнело, зловещий шорох и шелест доносился со всех сторон, плещущая вода явственно говорила о неких существах, живущих здесь. Стоящий впереди гребец с нарочитой демонстративностью передернул широкими плечами, с легкой тревогой оглянулся на возлежащего на корме царственного полуорка, ожидая увидеть на его лице испуг и напряжение. Гребца ждало разочарование – зеленый громила-пассажир зевал во весь рот, лениво и безмятежно скаля клыки.

Чуть впереди и в стороне, справа от курса лодки, раздались испуганный вопль и громкий всплеск. Музицирующая эльфийка вскрикнула, музыка прервалась, девушка съежилась и затихла. Из тростниковых зарослей вывалился перепачканный грязью парень, прыгнул в открытую воду и спешно погреб к гондоле. Спасающийся игрок не видел, как за спиной вспух водяной горб, стремительно приближающийся к его ногам. Парень выкладывался на полную, плыл быстро, что указывало на некую тренировку и хотя бы один ранг в достижении «Пловец». Ему удалось ухватиться за борт гондолы и даже начать переваливаться через него. И в этот миг одним мощным рывком его сдернули и утащили на глубину. Раскачивающая лодка пошла дальше, оставляя за кормой расползающееся грязевое пятно – видимо, на дне шла какая-то борьба между двадцатитрехуровневым игроком и загадочным водным созданием.

– Крокодилы шалят, – вздохнул гребец, схватившийся за небольшой арбалет.

– Все хотят кушать, – отозвался Люц, забрасывая в рот пару виноградин и пронзая их клыками.

Брызнуло соком. Вода позади лодки затихла, мелькнул на секунду уходящий в глубину бугристый хвост рептилии.

– Бедный чужеземец. Видать, уже все. Отмучился и отправился на возрождение, как заведено богами и судьбой для таких, как вы.

– Отмучился, – согласился полуорк. – И, может, даже стал умнее. Соваться сюда в одиночку?

– Это да. Поторопился малец, – убирая арбалет и налегая на шест, подтвердил хозяин лодки. – Места здесь опасные. Чешлотросово Солегрязье известно как место гиблое. Не зря здесь стражники сторожевой пост разместили. Я здесь часто бываю и могу уверить – там безопасно, стражи за порядком приглядывают. Но ты, видать, и сам знаешь, раз уж туда путь держишь.

– И сам знаю, – едва заметно кивнул полуорк и, запрокинув голову, снова зевнул, глядя на голубое безмятежное небо и не обращая внимания на новые панические крики, раздавшиеся в глубине тростниковых зарослей.

С некоторой неуверенностью вновь зазвучала музыка. Лодка шла дальше, изредка сворачивая в следующий узкий канал, пересекая внутренние бурные речки с удивительно чистой прозрачной водой, изобилующей рыбой и неведомыми растениями. Порой на их пути встречались немалых размеров скелеты крокодилов, доходящие в длину до двух метров, с челюстями-капканами, застывшими в зубастой ухмылке. Эти зубы весьма ценились среди охотников – в качестве дешевых и прочных наконечников для стрел. Люц знал это, но остался безучастным к проплывающим мимо скелетам. Он отдыхал – и с легким нетерпением ждал, когда неспешно продвигающаяся гондола доставит его до пункта назначения. И на протяжении всего долгого их пути, по сторонам от водных каналов, в самой гуще зарослей крутились в схватках игроки, наконец-то столкнувшиеся с суровой виртуальностью и понявшие – и в этом мире тоже не так-то и легко быть героем. А вот жертвой здесь стать очень даже просто. И частые вопли, наполненные больше удивлением и недоумением, чем низменным страхом, были тому свидетельством. Еще недавно игроки легко выходили из каждой схватки победителями. Шутя, играючи, с небрежностью и лихостью повергали врагов, молниеносно выполняя поручения, получая щедрые награды, благодаря коим покупали новую экипировку, магию и оружие.

Они думали, так будет всегда – восходящий путь победителей, усыпанный лепестками роз, мешками золота и восхищенно ахающими девами и мужами, так и будет стелиться перед ними. Но Вальдира умеет быть жестокой. И вот ее первый предупреждающий укус – побарахтайся-ка в грязной воде, хлебни соленой грязи, испачкай в ней яркие обновки, сломай оружие о бронированные туши противников и с ужасом гляди, как твоя хваленая магия почти не причиняет вреда врагам. Впрочем, племя чужеземцев не сдавалось без боя. Вздымающиеся к небу дымы, рвущиеся к облакам яростные вопли, кличи, призывающие сплотить ряды, просьбы подлечить – все это говорило о том, что игроки сражаются изо всех сил, желая остаться героями – теми, кто возвращается с победой и богатой добычей. Со щитом, но не на щите и не без щита.

Отдыхающий от недавних забот и событий Люц с неохотой заставил себя освежить в памяти данную местность – ведь это вторые координаты в его несомненно величайшем плане. Следовало быть подготовленным. Да, его память великолепна, цепка и крепка как прежде, но лучше подстраховаться. Итак…

Чешлотросово Солегрязье тянулось примерно полмили от Акальроума до побережья Южного океана. И расходилось мили на три в стороны, образуя немалых размеров подтопленные густонаселенные тростниковые заросли. Сюда впадало не меньше тридцати ручьев, образующих внутри зарослей многочисленные и прохладные речки. Кое-где, в местах с особо ленивым водным током, имелись почти неразличимые густо заросшие зеленью болотца, достаточно глубокие, чтобы проглотить слона. Бредущие по пояс и по грудь в воде авантюристы вполне могли наткнуться на несколько сухих островков, где удобно перевести дух, очистить тела от полчищ мерзких пиявок, приготовить пищу у костерка, починить одежду и привести в порядок оружие, прежде чем двигаться дальше.

Из фауны со значительным перевесом по численности преобладали птицы. Каких здесь только не было. Разноцветные фламинго, аисты, цапли, шерстистые выпи, витающие вокруг цветов красного медового тростника колибри, важно шагающие пеликаны с бугрящимися зобами. И это лишь малая часть птичьего сонма среди огромного количества жадных крикливых чаек.

Из зверья в первую очередь стоит упомянуть крокодилов. Эти злобные твари обожали гостей. И всегда торопились встретить их распростертыми клыкастыми пастями. А после встречи не торопились отпускать, стараясь утащить верещащих жертв на дно и там дождаться, пока в их легких не перегорит драгоценный воздух. Следующими по опасности были кабаны, что огромными стаями бродили по всему Чертосолью – как его прозвали игроки – и буквально прожирали себе огромные просеки в тростниковом лесу. Им годилось в корм все – тростник, трава, кустарник, корни, птичьи яйца, сами птицы, мелкие зверьки и дурни-игроки, посмевшие встать на их пути.

Особо опасными считались обитающие в трех бамбуковых рощах панды-терзатели. Насколько миролюбивыми являлись панды реального мира, настолько страшными были панды этого. Различия касались и внешности. Ничего общего кроме знаменитого черно-белого окраса. Здешние панды были злобными мускулистыми монстрами, поджарыми как гончие, клыкастыми почище крокодилов, когтистыми словно пантеры. Да, эти панды тоже кушали бамбук в перерывах между яростными схватками. Одно спасение – не подходить к любой бамбуковой роще ближе чем на пятнадцать шагов. А лучше держаться еще дальше. Любимейшим лакомством панд-терзателей были крупные жирные улитки, ползающие по бамбуковым стеблям.

В Чертосолье хватало и прочего зверья, но оно не было столь опасным как крокодилы, кабаны и панды. И, в отличие от этих трех видов, никогда не нападало первым. Здесь часто встречались крупные желтые крысы, серые лисы, ядовитые дикобразы. Легко можно было наткнуться на жирного и ленивого бегемота. Не исключена встреча с дикими кошками – умелыми рыбаками, обитающими рядом с внутренними речками. Если повезет, то удастся наткнуться на стайку крылатых коал.

Если вкратце – несмотря на невысокие уровни местного зверья, это место вполне можно было назвать молотилкой, этакой безумной ареной для новичков, где их радостные грезы о славной и доброй Вальдире быстро разбивались о кровавые клыки кабанов и крокодилов. Большинство игроков, получив единожды или дважды по сусалам, предпочитали отвалить. К чему погибать, если есть места с куда лучшей видимостью, большей предсказуемостью и с куда меньшим нервным накалом? Здесь задерживались самые упорные. Если не сказать – упертые. Люц себя не считал ни тем ни другим. И не видел особой разницы между недавно покинутыми Яслями и Чертосольем.

Умелый и опытный лодочник не зря брал деньги. Он довел гондолу до финиша без происшествий. Лодка устало уткнулась в старый разбухший столб, один из многих, что поддерживали над водой большую платформу – мирный оазис среди тростникового ужаса. Метрах в двадцати от платформы высилась еще одна – сторожевой пост Чешлотросов Оплот, на котором несли службу бравые стражи Акальроума, не забывающие патрулировать и соседнюю платформу, дабы ничто и никто не нарушал царящие здесь спокойствие и мир. Стоило ступить на платформу и осознать, что опасности позади, как зеленое шуршащее море вокруг тут же переставало казаться ужасающим и переполненным монстрами. Игрок начинал относиться к тростниковому лесу просто как к красивому пейзажу за окном – и так ровно до тех пор, пока не наступала пора снова углубиться в мрачные проходы, заполненные булькающей водой.

Царственным кивком попрощавшись с гондольеро и эльфийкой, Люц гордо ступил на ступени лестницы и поднялся на платформу, огороженную закаменевшими от времени канатными перилами. Лениво почесывая живот, игрок внешне небрежно огляделся, на самом деле пристально сканируя собравшихся здесь «местных» и других игроков, оценивая стоящие вразброс палатки и шатры. Не забыл он взглянуть и на большое сухое дерево, высящееся в одном из углов платформы. На специально оставленных не спиленными ветвях мирно спали летучие сосиски, как их чаще всего называли игроки, избегая пробовать языки на ломкость в попытке произнести их настоящее название – вингвингус ламаритарус. Воздушные создания, что не слишком быстры, но при этом неприхотливы, с хорошей грузоподъемностью и неплохой маневренностью. Оценив взглядом «воздушных коней», полуорк перевел глаза на темно-красную плоскую возвышенность по центру платформы, щедро утыканную небольшими углублениями. Костровое место. На глиняном пятачке можно без опасений разводить огонь для приготовления пищи. Как раз этим и занималось не меньше двух десятков игроков, по чьим сосредоточенным лицам легко было понять – ремесло кашевара для них еще в новинку, боятся испортить продукты. Но несколько выглядят расслабленными, сидят у походных мангалов, переворачивают шампуры с шипящим румяным мясом, передают уже приготовленное желающим перекусить и обладающим парой медных монет. Готовят на продажу и набили руку. Можно смело спорить, что мясо для готовки добывают сами – у каждого за спиной стрелковое оружие. Увидев горку перьев и мотки тончайшей лески у нескольких из поваров, Люцериус понял, что они стреляют, не покидая безопасной платформы. Удобно… почти небесная рыбалка…

Над еще двумя углами большой платформы высятся вполне живые деревья с обилием ветвей, к каждой из которых привязаны большие гамаки – целые их гирлянды. На верхушках деревьев устроены небольшие домики – с островерхими крышами, крохотными верандами, с настоящими дверями и парой окон. К домикам ведут веревочные лестницы, тянущиеся вдоль ствола. Под каждым деревом размещена потрепанная старая палатка. Перед одной сидит невероятно полная рыжеволосая женщина. Под другой дремлет костистый тощий старик, уронивший голову на грудь.

– Условия лучше не стали, – вздохнул Люц с горьким сожалением истинного ценителя комфорта.

Но, несмотря на свою убогость, домишки пустовали, тогда как гамаки были заполнены больше чем на треть. Игроки и «местные» возлегали в висящих над тростниковым лесом гамаках, отдыхая, собираясь с мыслями, спя или же вкушая дешевое вино, жадно присасываясь к горлышкам бутылок из мутного стекла. Их ноги висели над пустотой – метрах в пятнадцати от соленой воды и обитающих в ней монстров. И это, несомненно, придавало такому отдыху особую боевую романтику, некую брутальность и бесстрашность. Лопни веревка – и несчастливец ухнет вниз, где им живо займется парочка жирных крокодилов, что всегда не прочь угоститься «ромовыми конфетками». Но как все же греет душу собственная смелость, когда висишь над пропастью и попиваешь сладкое вино или обжигающий глотку цифровой ром. Бесстрашные бездельники с небрежной лихостью поплевывали вниз, хотя и понимали – когда-то им придется покинуть безопасный гамак и спуститься в Чертосолье. От этого знания вино становилось слаще, а мясо просили пожарить «с кровью», дабы стекающий по губам отдыхающих красный мясной сок напоминал об ожидающей их вскоре новой лютой битве.

Люца гамаки не заинтересовали – во всяком случае, те из них, что подобно уродливым тряпичным листьям свисали с сухих ветвей. Полуорка интересовал пентхаус – один из двух домишек, размещенных на вершинах деревьев. Да, пентхаус маловат, потолок низковат, зато расположение оного на верхнем «этаже» торговой платформы Чертосолья хотя бы отчасти компенсировало недостатки. Крохотная веранда сумела вместить кресло-качалку и небольшой столик. Внутри спальни – если будущего короля не подводит память – висит широкий гамак с марлевым балдахином, эта же преграда защищает окна. Москиты и комары Чертосолья давно объединились в единый альянс алчных кровопийц и являлись настоящим бичом любого охотника, бродящего в тростнике. Порой целая армия кусачих насекомых накрывала серым гудящим покрывалом обе платформы, с деловитостью прирожденных убийц принимаясь насыщаться телесами прыгающих авантюристов. Только огненные облака или кислотный ливень могли заставить их понести огромные потери и отступить. Но кто в здравом уме обрушит на себя и головы товарищей огонь и кислоту? Приходилось управляться заклинаниями ветра, а также некоторыми проверенными временем жутко вонючими мазями, могущими отогнать не только комаров, но и страдающего насморком носорога. Что ж, как говаривали золотые классики – лишь бесстрашным безумцам от рожденья, истерзанным и изъязвлённым жестокой природой, достанутся сокровища древних. Люц всегда считал это изречение бредом больного безумца с изъязвлённым жестокой природой мозгом.

Ленивая поступь будущего короля привела его к сухому дереву-пристанищу, принадлежащему женщине-горе, со столь пышными телесами, что на то, чтобы их прикрыть хотя бы отчасти, по всей видимости, пришлось пустить целый парус с бизань-мачты фрегата. Толстуха пила ром. И делала это так же буднично, как обычный человек пьет простую воду. Люц дождался, пока владелица избранного им пристанища допьет остатки скверного тростникового рома, после чего сразу же перешел к делу, не забывая о некой доле вынужденной вежливости:

– Мир тебе пухло-пьяная владычица сего уродливого древа. Хочу занять я домик на его вершине. Пенаты те грязны, малы, убоги. Но что ж теперь…

Икнув, толстуха окинула яркую фигуру чужеземца пристальным и удивительно умным взглядом крохотных глазок. Стряхнула с уха пытающуюся скрыться в ее нечесаных волосах сороконожку, раздавила хлопком по обнаженному плечу тройку комаров, решивших испить холестеринового бульона с крохотной примесью крови.

– Три серебряные и четыре медные монеты в день! – раздался тонкий и мелодичный голос из ее утробы, так же подходящий к этой женщине, как крокодилу подойдет лисий хвост.

Но полуорка трудно было смутить и ценой, и тембром голоса. На зеленокожем лице не дрогнул и мускул. Покопавшись в одном из карманов, он выудил пару золотых монет, передал хозяйке дерева, проследил, как блестящий металл исчезает в складках ее одеяния, и добавил:

– Я не люблю незваных гостей.

– Я прослежу, безымянный чужеземец. Как твое имя?

– Люцериус Великолепнейший, Наиславный из Славнейших, будущий островной король!

– Дом в твоем распоряжении, Люцериус. И помни – в долг у меня не живут, пороком щедрости не страдаю, любой крокодил в округе куда добрей меня, и боюсь я только двух вещей – пожара и того, что ром закончится! А в наше время разве может приличная женщина обойтись без пары бутылок рома в день? Нет! Нет веры той дерзновенной и порочной, что не делает по глотку рома каждый час! Мое имя Кубла! И я не забываю о роме!

– Удивительные слова, – не мог не признать Люц, обходя женщину-глыбу и берясь за перекладину веревочной лестнице. – Просто удивительные. А как насчет ворья?

– Поймали недавно двоих, – пропела Кубла милым голоском. – Один из них был чужеземцем. Обоих скормили крокодилам. Чужеземца пришлось скормить дважды, ведь грехи его были столь тяжки, что не искупились после первой смерти. Да, я убила многих таких, как ты, Люцериус.

– Можно обращаться не по форме, Кубла – зови меня Люц. Кланяться не обязательно.

– Забавный… Таких, как ты, забавней убивать, а не слушать. Ведь они всегда возвращаются. Бесконечная радость для одинокой женщины, – вздохнула хозяйка дерева, ласково проводя рукой по рукояти метательного топора. – Люц… я запомню твое имя.

– Снисхожу с моей вершины до твоих низов, Кубла, – пророкотал полуорк, успевший подняться на десяток ступеней.

– Сегодня метнула я дубинку в Гнуха Серого, будь неладен этот никчемный любитель игры в кости, приверженец мелкого воровства, регулярно припадающий к каменным ногам статуи бога проказ Снесса. Изрядно рассердил он меня. А в гневе я быстра как кошка. И любимая моя дубинка канула в тростники вместе с вопящим, как будто его пожирают заживо чужеземцем Гнухом Серым. Не в службу, не в дружбу. Если увидишь где мою дубинку – дай знать Кубле. А Кубла уж дальше сама.

– Я не тружусь на благо прочих. Но я милостив, – после короткой паузы кивнул Люц. – Я поищу взглядом дубинку. А Гнух Серый? Он мертв?

– Такие, как он, живучи безмерно. Да и бросала я небрежно, хотела не убить, но наказать за плутовство и воровство. Вздумал украсть у меня из-под носа тарелку сладкого картофеля. Он думал, я дремала. Ха! Кубла не дремлет! Зла на него я больше не держу. Славный ром смыл мою злобу и сжег ее своим огненным дыханием.

На этом беседа будущего короля и Кублы, владычицы древа-пристанища, завершилась.

«Пентхаус», крохотный однокомнатный домишко с верандой, оказался крепок и снабжен особой магией, что немного расширила внутреннее пространство, позволив полуорку выпрямиться во весь рост. Щели в дощатых стенах густо замазаны древесной смолой, в окнах колышется сетка, в углу висит большой гамак, рядом стоит поставленный на попа ящик из-под рома, на нем железный подсвечник с тремя толстыми свечными огарками. Несколько стенных крюков позволяют повесить перевязь с оружием, плащ и заплечный мешок. Пол выструган и подогнан достаточно хорошо, чтобы постоялец не боялся расхаживать босиком. Спартанский минимум, позволяющий все же разместиться с достаточным удобством любому, кто ценит относительное уединение – вместе со сладковатым дымом от очагов в окна втекал жидкий гомон охотников и авантюристов, слышались редкие здесь торговые кличи и предложения о найме или равноправном объединении.

Постояв у окна, Люц позволил себе недолгое созерцание колышущихся внизу смертных, продолжающих раскручивать вечную карусель жизни и торговли.

– Охотник Люмпур возьмет с собой двух крепких и жилистых носильщиков. Вознаграждение – десятая доля от их ноши!

– Боевая чародейка и лучник ищут воина-щитовика не ниже тридцатого уровня. Только с металлической броней!

– Жареное мясо крокодила и сладкий картофель. За блюдо две медные монеты. Порции большие!

– Поменяю зелье «Бычьей силы» на «Выносливость верблюда»! Без доплаты!

– Возьмите кто-нибудь с собой! Я лекарь двадцать третьего уровня!

– Свежий Вестник Вальдиры! Только что прибыл с почтовым пеликаном! Свежий Вестник Вальдиры! Наценка невелика!

– Охотник Люмпур возьмет с собой одного жилистого и крепкого носильщика! Вознаграждение – десятая доля от их ноши!

– Куплю зубы крокодилов! В любом количестве! Продам бронебойные промысловые стрелы! Поштучно не продаю! Только связками по десять штук! Куплю зубы крокодилов!

– Кто-нибудь видел магиню Темную Лань и воина Иззубренный Зубр?

Отойдя от окна, полуорк встал посреди комнаты и огляделся. Удивительно, но надписей крайне мало. Сказалась цена за помещение, подавляющее большинство предпочло куда более дешевые гамаки. К тому же игрокам особо и не нужно было место для отдыха. Достаточно достичь зоны с мирным статусом и можно смело вываливаться в реал. Путешествующие же «местные» зачастую отличались бережливостью. Но несколько надписей все же имелось.

«Вонгер и Микло уходят на запад».

«Остров Черепа – реален! Бойтесь Гнилой пасти! Это ловушка!»

«Крокодилам рвал я пасти. Пил я ром, играл я в кости. Чертовы панды-убийцы! Шепот».

«Вальдира пожирает меня!»

«Мой дневник сокрыт надежно. Воск, бутылка, пламя серой свечи».

«Наш клан будет великим! ММП рулит!»

«Кабанов не страшит огонь! От спин бегемотов можно отталкиваться и прыгать!»

Медленно и вдумчиво прочитав каждую надпись, Люц повесил на один из стенных крюков плащ, выложил на ящик остатки фруктов, после чего покинул временное пристанище. Его ждали дела. Важные дела. Надо проверить южный причал платформы, а по пути оценить, какие деликатесы сможет предложить местная кухня.