Текст книги "Лето ночи"

Глава 5

Дейл первым ощутил запах смерти.

Была пятница, третье июня, второй день каникул, ребята играли в бейсбол с самого завтрака и теперь, к полудню, были покрыты плотным слоем пыли, которая, смешавшись с потом, образовала на их лицах и шеях коричневую корочку. Вот тогда-то Дейл и почувствовал приближение смерти.

– Го-о-осподи! – завопил Джим Харлен со своего места между первой и второй базой. – Что это такое?

Дейл уже шагнул было к диску, чтобы отбить мяч, но, услышав крик, отступил назад и замер, указывая куда-то.

Запах шел с востока: ветер доносил его с грунтовой дороги, которая соединяла спортивную площадку с Первой авеню. Нет, не запах – зловоние, смрад разлагающихся трупов, газов, перебродивших в кишащих бактериями мертвых желудках, газов, вызванных бактериями, кишащими в мертвых желудках… И это зловоние становилось все ощутимее.

– Ф-ф-ф-ф-фу, – послышался голос Донны Лу Перри с круга питчера.

Продолжая держать мяч в правой руке, она поднесла к лицу бейсбольную перчатку и зажала ею нос и рот, потом повернулась и посмотрела в ту сторону, куда показывал Дейл.

Медленно двигавшийся по Первой авеню грузовик, принадлежавший живодерне, свернул на раздолбанную грунтовую дорогу и уже успел проехать по ней сотню ярдов в их сторону. Грязно-красного цвета кабина была заляпана землей, а над краями сколоченного из толстых досок кузова торчали четыре ноги, – похоже, это была корова или лошадь, но на таком расстоянии трудно было определить. Труп, наверное, лежал поверх множества других, и копыта, нацеленные прямо в небо, – так обычно в мультфильмах изображают мертвых животных, – покачивались в такт движению машины.

Но это был не мультфильм.

– Тьфу, давайте сделаем перерыв, – предложил Майк, стоявший на месте кетчера, за диском.

Вонь становилась все сильнее, и он, задрав футболку, прикрыл ею лицо.

Дейл отошел от диска еще на шаг. Из глаз текли слезы, в животе все переворачивалось.

Труповоз проехал до конца грунтовки и свернул на поросшую травой стоянку позади и чуть правее открытых трибун. Теперь он был справа от ребят. Воздух, казалось, сгустился вокруг них, и зловоние словно ладонью накрыло лицо Дейла.

Кевин, стоявший на третьей базе, подбежал к остальным.

– Это Ван Сайк? – спросил он.

Лоренс Стюарт поднялся со скамьи запасных и встал рядом с братом. Теперь они оба, низко надвинув на глаза козырьки бейсболок, прищурившись, смотрели на грузовик.

– Не знаю, – пожал плечами Дейл. – Из-за этих дурацких бликов не видно, кто сидит в кабине. Но ведь летом обычно грузовик водит Ван Сайк, да?

Джерри Дейзингер, стоявший «под рукой» позади Дейла, взял биту на изготовку, точно ружье, и скорчил гримасу:

– Ага, Ван Сайк водит грузовик… почти всегда.

Дейл посмотрел на невысокого парнишку. Все они знали, что отец Джерри иногда садился за руль грузовика-труповоза, или стриг траву на кладбище, или… – в общем, выполнял всякую грязную работу, которую обычно полагалось делать Ван Сайку. Никто и никогда не видел мистера Ван Сайка в компании хоть какого-нибудь приятеля, и только отец Джерри иногда проводил с ним время.

Будто прочитав их мысли, Дейзингер сказал:

– Это Ван Сайк. Мой старик подался сегодня в Оук-Хилл – поработать на стройке.

Донна Лу соскочила с круга и подошла к ним, все еще держа у лица бейсбольную рукавицу:

– Чего ему надо?

Майк О’Рурк пожал плечами.

– Что-то я не вижу здесь мертвецов. А вы? – спросил он ребят.

– Разве что Харлен, – съязвил Джерри, запуская в спешащего к ним Джима комочком земли.

Грузовик стоял ярдах в десяти от ребят. Ветровое стекло отражало яркое сияние солнца, и разглядеть, что происходило внутри, было невозможно. Толстый слой краски на стенках кабины напоминал засохшую кровь. Между досками Дейл разглядел черно-серые шкуры, еще одно копыто около откидного заднего борта, а возле задней стенки кабины что-то большое, раздувшееся, коричневое. Четыре ноги, нацеленные в небо, принадлежали корове. Дейл надвинул козырек пониже на лоб, чтобы защитить глаза от солнца, и смог рассмотреть белую кость, поблескивавшую под истлевшей шкурой. Стаи мух, синеватым облаком роившихся над машиной, наполняли воздух непрекращающимся жужжанием.

– Чего ему надо? – повторила вопрос Донна Лу.

Она закончила шестой класс и уже несколько лет играла в бейсбол с ребятами из Велосипедного патруля. Лучшего питчера, чем Донна Лу, в спонтанно собиравшихся командах не было. Но этим летом Дейл впервые заметил, как выросла их подружка… и как приподнимается футболка, плотно облегающая ее округлившуюся грудь.

– Давайте спросим у него.

Майк бросил перчатку на землю и направился к проходу в заборе, ограждавшем бейсбольное поле.

Дейл почувствовал, как дрогнуло в груди сердце. Он совершенно не переносил Ван Сайка и при одной только мысли о нем испытывал не меньшее отвращение, чем при воспоминании о школьных учителях или директоре. Он мысленно видел перед собой длинные паучьи пальцы с грязью под ногтями, борозды морщин на красной прыщавой шее и желтые, слишком крупные зубы – как у крыс, которые водятся на свалке.

Едва Дейл осознал, что сейчас должен приблизиться к ужасному, жутко смердящему грузовику, как внутри у него все снова сжалось в тугой комок.

Майк уже дошел до забора и пригнулся, чтобы пролезть в узкую щель.

– Эй, погоди! – остановил его Харлен. – Посмотри туда!

Кто-то ехал на велосипеде по грунтовке, затем свернул и по правой стороне поля помчался в сторону ребят. Из-под колес летели комья земли. Дейл увидел, что это женский велосипед и что сидит на нем Сандра Виттакер, подружка Донны Лу.

– У-у, фу-у-у, – произнесла она с отвращением, останавливаясь рядом с ребятами. – Почему здесь воняет дохлятиной?

– Тут как раз подрулили мертвые кузены Майка, – сказал Харлен. – Вот он и пошел с ними поздороваться.

Сэнди окинула Харлена ледяным взглядом и отвернулась, взмахнув косами.

– У меня есть новости, – заявила она. – Происходит что-то странное.

– Что? – быстро спросил Лоренс и поправил очки на носу. Голос бывшего третьеклассника звучал напряженно.

– Джей-Пи, Барни и все остальные собрались в Старой центральной. Там еще Корди и ее ненормальная мамаша. И Рун прибежал туда же. В общем, все. Они ищут братца Корди.

– Табби? – Джерри Дейзингер провел рукой под вечно текущим носом и тут же вытер ее о футболку. – Я думал, он убежал еще в среду.

– Ну да, – задыхаясь от возбуждения, откликнулась Сэнди и повернулась к Донне Лу. – Но Корди считает, что он еще в школе. Странно, правда?

– Поехали! – крикнул Харлен и побежал к велосипедам, стоявшим рядком у первой базы.

Остальные последовали за ним. Отцепив велосипеды от забора, к которому те были привязаны, ребята поспешно оседлали их, повесив бейсбольные перчатки на рули или на лежащие на плечах биты.

– Эй! – окликнул ребят Майк с другого конца поля. – А как же Ван Сайк?

– Передай ему от нас поцелуй, – прокричал в ответ Харлен и помчался в сторону грунтовки.

Дейл последовал за ним, Лоренс и Кевин не отставали. Дейл с силой нажимал на педали, притворяясь, что взволнован и напуган новостью, рассказанной Сэнди. Что угодно, лишь бы только оказаться подальше от зловония смерти и от застывшего посреди поля грузовика.

Майк чуть помедлил, провожая взглядом друзей. Из-под колес их велосипедов летела пыль и столбом поднималась над дорогой.

У Джерри Дейзингера велосипеда не было, и он сел на раму впереди Грумбахера, поэтому Кевин ехал медленно, его длинные ноги с трудом крутили педали.

Донна Лу глянула в сторону Майка, потом тоже уселась на свой бирюзово-белый велосипед, забросила рукавицу в корзину и уехала вместе с Сэнди.

Какое-то время Майк оставался на стадионе один. Только он и страшное зловоние от мертвечины в грузовике. Жара была страшная, не меньше девяноста градусов. Солнце пекло так яростно, что пот ручьями катился по шее и щекам мальчика. Как только мог Ван Сайк выдержать такое пекло, сидя в кабине с закрытыми окнами?

Майк постоял, не трогаясь с места, наблюдая за ребятами, пока те не повернули направо, на асфальтированную мостовую Первой авеню. Последними скрылись за темной линией вязов Сэнди и Донна Лу.

Царившее вокруг безмолвие нарушалось только настойчивым жужжанием мух. И вдруг в кузове грузовика что-то шевельнулось. Послышался тихий шипящий звук, и вонь сразу же усилилась, сделалась почти видимой в тяжелом, неподвижном воздухе. Майк почувствовал, как его охватывает ужас – такой же, как той ночью, когда он услышал шорох внизу, в бабушкиной комнате, и подумал, что это ее душа пытается вырваться на свободу… или как во время торжественной мессы, когда он долго стоял на коленях, почти загипнотизированный парами фимиама, пением и мыслями о своих собственных грехах, о языках пламени в аду и о том, что ждет его там…

Майк сделал еще несколько шагов по сухой траве в сторону грузовика. Из-под ног отпрыгивали в стороны кузнечики.

За лобовым стеклом кабины мелькнула чья-то тень.

Майк остановился и, немного подумав, сделал в сторону грузовика и его обитателей – не важно, живых или мертвых, – непристойный жест. Затем медленно повернулся и двинулся обратно к проходу, оставленному в сделанном из дерева и проволоки заборе. Он старался идти спокойно, только усилием воли заставляя себя не сорваться на бег и каждую секунду ожидая, что вот-вот хлопнет дверца машины и за спиной раздастся звук тяжелых торопливых шагов.

Сначала слышно было только жужжание мух. Затем тихо, но совершенно отчетливо из кузова донеслось слабое хныканье, вскоре сменившееся детским плачем. Майк застыл на месте, сжимая в руке перчатку, которую как раз собирался повесить на руль своего велосипеда.

Никаких сомнений! Позади, в этой колыбели смерти, наполненной соскобленными с асфальта останками жертв дорожных аварий и дохлыми собаками с вывалившимися наружу кишками, трупами домашнего скота с раздувшимися животами и лошадей с побелевшими глазами, раздавленными голубями и гниющей требухой, собранной с окрестных ферм, – в этой жуткой колыбели плакал ребенок!

Плач становился громче и громче, постепенно переходя в вой, вполне соответствовавший душевному смятению Майка, охватившему его ужасу, и вдруг вой прекратился, и вместо него послышалось нечто похожее на хихиканье… Как будто кто-то стал нянчить ребенка… или кормить…

Едва держась на ватных, неожиданно ослабевших ногах, Майк оторвал от забора велосипед, кое-как взгромоздился на него и, проехав мимо первой базы, свернул на грунтовку в направлении Первой авеню.

Он не остановился.

И ни разу не оглянулся.

Еще издалека они увидели машины и царившую возле них суету. Матово-черный «шевроле» Джей-Пи Конгдена был припаркован около школы, бок о бок с машиной констебля и старым синим автофургоном, который, похоже, принадлежал мамаше Корди Кук. Сама Корди, одетая все в то же бесформенное платье, в котором весь последний месяц ходила в школу, тоже была здесь, а взволнованная полная круглолицая женщина рядом с ней, похоже, и была ее матерью. Доктор Рун и миссис Даббет замерли на нижней ступеньке лестницы северного входа, словно загораживая его своими телами. Мировой судья и городской констебль, которого все звали Барни, стояли между ними, готовые исполнить роль посредников.

Дейл с ребятами остановились и соскользнули в траву примерно в двадцати пяти футах от взрослых: не настолько близко, чтобы их шуганули, но и не настолько далеко, чтобы пропустить хоть слово. Дейл оглянулся и увидел приближающегося Майка: тот лихорадочно крутил педали и был бледен как полотно.

– А я вам говорю, что Теренс не появлялся дома со вторника! – кричала миссис Кук.

Ее морщинистое, коричневое от загара лицо живо напомнило Дейлу бейсбольную рукавицу Майка, а серые глаза были такими светлыми, словно вылиняли на солнце, и в них застыло то же безнадежное выражение, какое всегда стояло в глазах Корди.

– Теренс? – повторил шепотом Джим Харлен и скорчил гримасу.

– Да, мэм, – говорил в это время Барни, все еще стоя между директором и женщиной. – Доктор Рун понимает вас. Но учителя уверены, что он не остался в школе. Нам необходимо выяснить, куда он отправился.

– Чушь! – продолжала вопить миссис Кук. – Корделия говорит, что не видела, чтобы он выходил со двора… И к тому же мой Теренс нипочем не ушел бы из школы без разрешения. Он хороший мальчик. А если б только посмел, я бы выпорола его так, что живого места бы не осталось.

Кевин повернулся к Дейлу и вопросительно поднял бровь. Но Дейл не сводил взгляда с разгневанных взрослых.

– Минуточку, миссис Кук, – заговорил низенький, лысый мировой судья. – Нам всем известно, что Табби… гм… что ваш сын Теренс имеет несколько своеобразное представление о дисциплине и…

Миссис Кук стремительно повернулась к нему:

– Вы бы вообще лучше помолчали, Джей-Пи Конгден. Все знают, что ваш сынок самый подлый из местных подонков. К тому же вечно носит с собой нож. Так что нечего наговаривать на моего Табби. – Тут она вновь обернулась к Барни и уставила толстый палец на доктора Руна и на Двойную Задницу. – Констебль, эти люди что-то скрывают.

Барни мгновенно выбросил вперед обе руки, ладонями вверх:

– Минутку-минутку, миссис Кук. Вы же знаете, что они везде посмотрели. Миссис Даббет видела, как Теренс вышел после обеда из школы еще до того, как остальных детей отпустили на кани…

– А я говорю, что это чушь собачья! – завопила мать Корди.

Сама Корди в этот момент оглянулась через плечо и увидела ребят. Но взгляд ее, брошенный в их сторону, был отсутствующим.

Миссис Даббет словно вдруг очнулась от спячки.

– Со мной никто еще не говорил подобным тоном, – возмущенно заговорила она. – Я преподаю в этом округе уже почти сорок лет, и я…

– А я и гроша ломаного не дам за то, сколько ты тут преподаешь… – вскинулась миссис Кук.

– Ма, она врет! – зашептала Корди, дергая мать за платье, такое же бесформенное и поношенное, как и на ней самой. – Я все время смотрела в окно и не видела Табби. А Двойная Задница вообще туда не смотрела.

– Одну минуту, юная леди, – начал доктор Рун, беспокойно крутя длинными пальцами цепочку от часов, свисавшую из жилетного кармана. – Мы понимаем, что вы расстроены… э-э-э… временным отсутствием вашего брата, но мы не можем позволить вам такие…

– Вы скажете мне наконец, где мой мальчик?! – завопила миссис Кук, наступая на мирового судью, словно хотела убрать его с дороги и своими короткими пухлыми пальцами ухватить директора.

– Эй! Эй! – вскрикнул Джей-Пи Конгден, делая шаг назад.

Барни торопливо вклинился между ним и миссис Кук и что-то сказал женщине. Говорил он быстро, и тон был явно увещевающим, но ребятам не удалось расслышать хоть слово. Затем констебль произнес еще несколько слов, на этот раз обращаясь к доктору Руну.

– Согласен… пожалуй, нашу дискуссию действительно следует перенести в… э-э-э… менее оживленное место, – донесся до ребят замогильный голос директора.

Барни кивнул, сказал что-то еще, и вся группа вошла в двери Старой школы.

Перед тем как скрыться за дверью, Корди обернулась и посмотрела на Дейла. Теперь в выражении ее лица не было и следа враждебности – только грусть и… что-то очень похожее на страх.

– Было бы лучше, если бы… если бы к нам присоединился мистер Кук, – переступая порог школы, заметил доктор Рун.

– Мистер Кук неважно чувствует себя на этой неделе, – усталой скороговоркой ответила мать Корди.

– Мистер Кук пьян в стельку на этой неделе, – удачно имитируя простонародный выговор миссис Кук, передразнил ее Джим Харлен. Затем прищурился на солнце и обвел взглядом опустевшую стоянку. – Черт, уже поздно, а я обещал маме, что сегодня подстригу лужайку перед домом. Тут, наверное, ничего интересного уже не будет.

– Как вы думаете, куда делся Табби? – поправляя на носу очки, спросил Лоренс.

Харлен навис над маленьким третьеклассником, скорчил ужасную гримасу и выставил вперед пальцы наподобие когтей:

– Что-то схватило его, простофиля. А сегодня вечером это что-то придет за тобой!

Джим наклонился еще ниже, струйка слюны потекла по его подбородку.

– Кончай! – резко бросил Дейл, становясь между Харленом и братом.

– Кончай! – фальцетом передразнил его Джим. – Не пугай моего чудного братца!

Он присел и тут же подпрыгнул, выбрасывая вперед руки и ноги.

Дейл промолчал.

– Джим, если ты собирался подстричь лужайку, тебе пора идти. – Голос Майка звучал непривычно напряженно.

Харлен в нерешительности глянул на О’Рурка и после секундного колебания хмыкнул:

– Ладно. Пока, недотепы.

Он вскочил на велосипед и покатил вдоль Депо-стрит.

– Ну, что я вам говорила?! – подала голос Сэнди. – Тут и впрямь происходит что-то странное!

Они с Донной Лу тоже сели на велосипеды и уехали. Уже поравнявшись со стоявшими, словно часовые, вязами, Донна Лу оглянулась через плечо и крикнула:

– До завтра!

Дейл помахал ей в ответ.

– Дьявол! Кажется, ничего интересного больше не предвидится. Пойду-ка я лучше домой, выпью содовой, – сказал Джерри Дейзингер и побежал к своему каркасному, обитому толем дому, стоявшему на шлаковом отвале по другую сторону Скул-стрит.

– КЕВИ-И-И-И-ИН!

В проеме открывшейся двери показались голова и плечи миссис Грумбахер, а ее визгливый вопль напоминал крик Тарзана в исполнении Джонни Вайсмюллера[41]41
  Джонни Вайсмюллер (Петер Йоханн Вайсмюллер; 1904–1984) – американский пловец, пятикратный олимпийский чемпион, исполнял роль Тарзана в шести фильмах 1930-х гг.


[Закрыть].

Не тратя времени на прощание, Кевин мигом вскочил на велосипед и умчался.

Тень Старой центральной протянулась уже почти до Второй авеню, лишая красок футбольное поле и погружая во мрак нижние ветви трех огромных вязов. Лишь в тех местах, куда все еще падали золотые лучи солнца, трава сохраняла нежно-зеленый цвет.

Через несколько минут из школы выскочил Джей-Пи Конгден и, на ходу прокричав какую-то угрозу в сторону ребят, сел в машину и уехал. Из-под колес «шевроле» во все стороны полетел гравий.

– Отец говорит, что этот тип специально подстраивает так, чтобы какой-нибудь водитель превысил скорость, а потом ловит его и штрафует.

– Как это? – удивился Лоренс.

Майк уселся прямо на траву, выдернул из земли тоненький стебелек.

– Он прячется в молочной закусочной на холме, там, где Хард-роуд начинает спускаться к мосту через реку Спун. Как только на дороге появляется машина, Джей-Пи выруливает за ней и идет на обгон. Если водитель не уступает, Конгден включает мигалку, заставляет его остановиться и заплатить штраф. Говорят, с каждой машины берет по четвертному. А если водитель пропускает его вперед…

– Ну и что тогда?

– Тогда он обгоняет машину перед самым мостом и опять же штрафует – теперь уже за превышение допустимой скорости в непосредственной близости от водной переправы.

Лоренс тоже выдернул из земли травинку и пожевал ее, качая головой:

– Надо же, какой говнюк!

– Эй, потише! – прикрикнул на него старший брат. – Придержи язычок. Если мама услышит, что ты говоришь такие слова…

– Смотрите-ка! – воскликнул вдруг Лоренс. – Что это такое?

Он вскочил и подбежал к возвышавшемуся над поверхностью земли гребню.

Майк и Дейл подошли ближе.

– Суслик, наверное, – предположил Дейл.

– Вряд ли, – покачал головой Майк. – Слишком много нарыто.

– Наверное, здесь копали канаву, чтобы проложить новые канализационные трубы, вот и остался этот гребень, – высказал еще одно предположение Дейл. – Смотрите! Вон там другой. – Он указал рукой чуть дальше. – И оба тянутся к школе.

Майк подошел ко второму гребню и, продолжая жевать травинку, проследовал вдоль колеи, пока та не исчезла под тротуаром около школы.

– Ни к чему прокладывать здесь новые трубы.

– Почему это? – спросил Лоренс.

Майк махнул рукой в сторону мрачной громады школы:

– Скоро все это снесут. Через пару дней, как только выгребут весь мусор, окна заколотят досками. Если они…

Майк вдруг замолчал, быстро скользнул взглядом по свесу крыши и карнизам и сделал несколько шагов назад.

Дейл подошел к нему:

– Что?

– Посмотри туда. – Майк жестом указал на центральное окно этажа старших классов. – Видишь?

– Не-а. – Как ни щурился Дейл, он ничего не увидел. – А что?

– Кто-то только что смотрел на нас из того окна, – сказал Лоренс. – Я тоже видел чье-то белое лицо, и оно сразу исчезло.

– Не чье-то, – уточнил Майк. – Это был Ван Сайк.

Дейл обернулся, всматриваясь через плечо в даль, в ту сторону, где за его домом простирались поля. Тень деревьев и расстояние мешали ему разглядеть, стоит ли все еще возле стадиона грузовик.

Как раз в этот момент на школьном дворе показались миссис Кук, Корди, Барни и Двойная Задница. Перекинувшись на прощание несколькими словами, они расселись по машинам и отбыли в разных направлениях.

На месте оставался только похожий на катафалк «бьюик» доктора Руна.

Наконец, когда уже совсем стемнело, а Дейла и Лоренса позвали домой, директор тоже вышел, запер школьную дверь и уехал.

Дейл еще долго стоял в дверях своего дома, не сводя взгляда с дверей школы, пока мама не велела ему идти накрывать на стол. Ван Сайк не появился.

После ужина Дейл еще раз внимательно оглядел территорию вокруг школы. Вечерний свет чуть озарял только верхушки деревьев и обшарпанный зеленый купол башни. Весь остальной мир утопал во тьме.