Текст книги "Два секрета любовницы"

Глава 2

Предательница Вера ушла с Рамоном до того, как начался настоящий фейерверк.

– Об этом вы двое говорили по-испански? – прошипела Синния, когда у нее было три секунды наедине с подругой на балконе.

– Я же тебе твердила, что языковой диплом открывает все двери, – отшутилась Вера. – Ты только посмотри на них! Разве это не искушение? Давно пора забыть Эйвери.

Синния понимала, что давно пора, и, конечно, искушение велико. Она не сравнится с Верой там, где дело касается сексуальных развлечений, но у нее были две долговременные связи, которые оказались вполне приятными, но потом все пошло не так. Первая – в юности, и ее следовало закончить еще до того, как они разъехались по разным университетам. Но она держалась за эти отношения, а он ее обманывал. Тогда сердце у нее было разбито. Оглядываясь назад, она понимала, что оба были слишком юные, а она слишком многого ждала.

Эйвери нанес ей рану еще глубже, признавался в любви, когда они с трудом справлялись с жизненными тяготами и едва сводили концы с концами. Они перебрались вместе в Лондон, где у него появились кое-какие деньги, и он хладнокровно ее бросил, заявив без обиняков, что ее семья слишком большая обуза, а ему не нужен мертвый груз. Слава богу, что с ней в тот момент была Вера.

С тех пор Синния избегала знакомств, посвятив себя карьере.

Но Анри и не предлагал отношений. Она знала это, даже не спрашивая. Он ее заинтриговал – это бесспорно. А он ее оценивал, это было видно в каждом его взгляде, лезло из всех пор. Гормоны у нее исполнили танец в бешеном ритме «приди ко мне». Она искала разумное объяснение, почему окунулась в предложенное им удовольствие.

Одноразовая связь – это не про нее, а он наверняка поверил, что она сделает это в обмен на вино и угощение в шикарном номере. Синнии было противно. Неужели он мог подумать, что ее можно купить таким образом?

А Вера, довольно посмеиваясь, бормотала:

– Эта сумка – пропуск к дорогим удовольствиям: путешествие первым классом в Австралию, умные часы, годовая аренда спортивного автомобиля. Твоя мама одобрила бы. Выжми все, что только можно!

Вернулся Анри – он говорил по телефону – и, вероятно, услышал вульгарные слова Веры. Да ему и не нужно еще доказательств, чтобы увериться в том, что они – парочка авантюристок.

Спустя минуту появился Рамон и сказал:

– Машина ждет. Приятно было познакомиться с вами, Синния.

Они с Верой исчезли, словно их ветром сдуло.

Анри уселся напротив Синнии за высокий стол и сделал знак официанту налить еще вина.

– Куда, как вы думаете, он ее повез? – спросила Синния, когда официант вышел.

– Полагаю, в ближайший отель, где есть свободная комната.

Зачем только она спросила!

– Вас это беспокоит? – поинтересовался он.

– Нет.

– Вы осуждаете, но почему?

Ей хотелось возразить. Синния считала себя женщиной без предрассудков, широких взглядов. У женщин есть потребности, и Вера никакая не жертва.

– Вера вольна делать то, что хочет. Хотя мне не нравится, что вы судите обо мне, глядя на ее поведение. Я не сплю с мужчинами ради подарков. У меня есть работа. Я покупаю то, что мне необходимо, а если не могу чего-либо себе позволить, то обхожусь без этого.

– Чем вы занимаетесь? – как бы из вежливости спросил он, а на самом деле наверняка не верил ее словам о независимости и самостоятельности.

У Синнии с языка едва не сорвалось: «Организацией похорон», чтобы поставить его на место.

– У меня диплом по бизнес-маркетингу, а квалификация – финансовый консультант, но круг моих интересов – это имущественное планирование и управление доверительной собственностью.

Его недоумение говорило само за себя – он ее недооценил.

– Я очень скучный человек, – продолжила Синния. Жаль, что не удается выглядеть более самодовольной – ведь она нанесла удар по его высокомерному мнению о ней. Синния острее ощутила разницу в их положении. Он, очевидно, списал ее со счетов, как ничего собой не представляющую особу. Да, она пытается добиться более высокого положения, чем теперешнее, но лишь благодаря честной и упорной работе. Но его уровня ей не достигнуть никогда, значит, он ей не по зубам.

Но она ведь и не хочет его?

Не хочет?

Кожу закололо. Чтобы скрыть смятение, она взяла бокал с шампанским.

– Я этого не ожидал, – сказал Анри.

– Вы подумали, что я секретарша? Или стюардесса? Или модель? Если бы я была кем-то из них, то что из этого? Это честные профессии.

– Да. А моделью вы могли бы работать. Вы очень красивы.

– А у вас такое интересное лицо, что Господь Бог повторил его.

Он хмыкнул:

– Очко в вашу пользу. – Он скривился. – Я терпеть не могу, когда меня сводят лишь к одному из близнецов Советерре. Разве мы все не значительнее того, что лежит на поверхности?

– Это плохо? – спросила Синния, почувствовав, что нужно спросить. – Вас это беспокоит? Вас возмущает известность, потому что вы таким родились?

Он не сразу ответил:

– Меня это не возмущает. Я никогда не распространяюсь о моей семье… – Он бросил на нее взгляд, как бы предупреждая не спрашивать его. – Внимание к нам – это вечная заноза. Меня это раздражает, но я научился противостоять. – Он произнес это обыденно и спокойно, но у него побелели лунки ногтей, когда он сжимал бокал.

– Ну, я… – Синния замолкла. – Я поняла. Вы заслужили право на частную жизнь.

Официант принес следующее блюдо с закусками, на этот раз канапе с черной икрой, фаршированными оливками и муссом из семги. Синния смотрела на изысканную еду, чтобы взглядом не показать, как меняется ее мнение о нем. Ей не хотелось думать об Анри, как о распутнике, которого следует избегать.

– Почему вы выбрали имущественное планирование? – вдруг спросил он.

– По многим причинам. Я начала этим интересоваться после смерти отца. Пришлось многое распутывать в его делах. Маме не пришлось бы настолько туго, прояви он хоть каплю предусмотрительности. Посмотрев на ситуацию, как на возможную карьеру, я поняла, что мне это подходит. Всем нужно завещание, сознают они это или нет. Можно работать дома при необходимости. Если постараться, то приличная жизнь тебе обеспечена. Ну конечно, не столь сексапильное занятие, как у модели.

– Что вы компенсируете самостоятельностью.

Он произнес это с легкой усмешкой. Она поняла, что он хотел ей польстить. Щеки у нее загорелись, чего не скроешь.

– Я стараюсь, – сухо ответила она.

Начался фейерверк, и они повернулись к балкону.

Красочное представление занимало Синнию меньше, чем ощущение присутствия Анри. В нем столько шарма… отстраненный, немного надменный вид, и этот легкий французский акцент. Они смотрели на флотилию лодок, и он поглаживал ей запястье.

Все у нее обострено до предела, она чувствует каждый вдох и выдох, чувствует, как каждая клеточка на коже вибрирует. Ее соблазняют, а соблазнитель не прилагает к этому никаких усилий. Мысли об одном – как она его целует, как его тело тяжестью прижимается к ней.

По коже разлилось тепло, соски закололо, и Синния сдвинула колени, чтобы заглушить сладкую боль внизу живота.

Фейерверк закончился. Жаль, что придется уйти.

– Нет-нет, – остановила она официанта, когда он, убрав блюдо с закусками, предложил принести клубнику со сливками и еще бутылку вина.

– Не следует переживать из-за своей фигуры, – сказал Анри.

– Я переживаю из-за того, выживу ли я. Я аллергик. – И указала на сумочку-клатч: – У меня там целый склад на всякий случай.

– Настолько плохо? – Анри поднял руку, задержав официанта.

– Я как-то раз едва не умерла на пижамной вечеринке после самодельной сангрии[4]4
  Сангрия – напиток из красного вина с фруктами и пряностями.


[Закрыть], – шутливо пояснила Синния.

Анри отказался от клубники и отпустил официанта, сказав, что вызовет его звонком, когда они захотят еще шампанского.

– Не стоит отказываться от клубники из-за меня, – запротестовала Синния.

Он наклонился к ней:

– Но я не смогу вас поцеловать, если съем клубнику. Или смогу?

У Синнии зазвенело в ушах, она незаметно сделала глубокий вдох, не отводя от него глаз. Как просто он может повысить у нее давление до критической отметки!

– Все еще надеетесь? – Она посмотрела на его рот.

– Очень надеюсь.

Она заставила себя встать с высокого стула, сказав, что ей надо в туалетную комнату, где, глядя на свое отражение в зеркале, приказала: «Пора уходить». На нее смотрит женщина, у которой сопротивление тает с каждой секундой.

Когда она вернулась, Анри уже ушел с балкона. Приглушенный свет с настенных бра и из ламп во дворике придавал интимность обстановке. Из клуба доносилась негромкая музыка.

Анри успел вытащить из подарочной сумки коробку бельгийских шоколадных трюфелей и разворачивал золотую обертку из фольги на конфетке. Одну он уже съел – смятая обертка лежала на столе рядом с коробкой.

– Люблю сладкое, – признался он, предлагая ей взять трюфель.

– Нет, спасибо. Я, пожалуй, пойду. Все было замечательно. Благодарю вас. – Она протянула ему руку и тут же почувствовала себя идиоткой.

Анри отложил шоколад и взял телефон:

– Я закажу машину и провожу вас.

– Я сама справлюсь.

Он серьезно на нее взглянул:

– Вы не хотите быть обязанной. Но я отвезу вас домой без каких-либо приставаний. Я появился в клубе, а оставаться не входило в мои планы.

Синнию беспокоили не его приставания. Она почти созрела для того, чтобы попросить его найти свободную комнату в ближайшем отеле. В голове звучал голос Веры, превозносившей достоинства современной сексуальной женщины: «Ты же ешь, когда голодна, разве не так?»

Синния была голодна… сексуально. Она относила это к возбуждению от подготовки к экстравагантному вечеру, к нежному ветерку, ласкавшему кожу, и шампанскому, которое расслабило ее. Анри очень привлекательный и наверняка без труда удовлетворит самые экзотические аппетиты.

– Думаю, будет лучше, если мы закончим здесь наше знакомство. – Синния чувствовала себя трусихой и не осмеливалась посмотреть на его рот. Она хочет, чтобы он ее поцеловал. Действительно, хочет. Кровь тяжело пульсировала в жилах, она предвкушает… что?

Он насмешливо изогнул губы:

– Если вы скажете, что у вас аллергия на шоколад, я буду очень разочарован.

– Я выживу, – пробормотала она, в душе рассчитывая на поцелуй со вкусом шоколада. – А если нет, то мои дела в полном порядке. Но стоит выжить ради истории, которую я расскажу внукам. – Ей хотелось выглядеть дерзкой.

Он усмехнулся, подвинулся к ней, положил руки ей на талию и притянул к себе:

– В таком случае я сделаю этот момент запоминающимся.

На ней были туфли на тонком низком каблуке, а он очень высокий, выше шести футов. Он поглотил ее собой, когда нагнул голову и коснулся губами ее рта.

Синния вцепилась пальцами ему в плечи, чтобы сохранить равновесие. Голова мгновенно закружилась. Это произошло? Она сглотнула слюну, облизнула и разомкнула губы, давая понять, что хочет более основательного прощания.

Он улыбнулся – какая дразнящая улыбка, – явно желая разжечь у нее желание, и сокрушил Синнию поцелуем.

Она со стоном поцеловала в ответ. Она тонет, увлекаемая его силой. Синния вдыхала едва уловимый запах лосьона и запах мужчины, они обволакивали ее, она теряла разум в его руках. Языком он проник ей в рот – вот она сладость поцелуя, сдобренная горьким шоколадом.

Сомнений нет – он ее хочет. Его возбуждение твердым комом жало ей на живот. Ее объял жар, она обхватила руками его шею и плотно прижалась к нему грудью.

Она дает ему знак согласия, но сделала это инстинктивно. Первобытный инстинкт соития.

Синния задыхалась, она отпрянула и опять прильнула к нему. Она поцелует его еще раз. Ну два. На третий раз она образумится. Но… спиной уперлась в стену. Анри целовал ей шею, а рукой стискивал грудь сквозь бахрому платья.

Колено у нее приподнялось само собой, чтобы он смог стать ближе.

Он просипел в знак одобрения и провел рукой по ее бедру, задрав подол платья до талии, затем рука оказалась у нее на ягодицах. Синния отстранилась от стены, чтобы ему было удобнее.

Его язык внутри ее рта, рука ласкает грудь и ягодицы там, где ему не мешают трусики-танга. Оба покачивались в любовном объятии, шум толпы и музыка, доносившиеся в открытые двери балкона, заглушали их вздохи.

Синнии не верилось, что это происходит с ней. Она не противница секса, но чтобы вести себя вот так… Она никогда ничего подобного не испытывала. Да она может взорваться даже полностью одетая, если этот мужчина будет продолжать заданный темп. Твердый бугор его члена трется о чувствительные места, и ей это необходимо. Она возбуждена настолько, что готова ко всему. Они будто танцуют. Во всех мышцах, в животе и ниже росло напряжение – он знал, как ее возбудить.

Откинув голову назад, Синния прикусила нижнюю губу. Они должны остановиться, иначе она вот-вот взорвется.

Он прошептал какие-то слова по-французски, что прозвучало как подбадривание, протянул руку и защелкнул замок на двери.

– Oui[5]5
  Да (фр.).


[Закрыть], chйrie. Я чувствую, как вы трепещете. Ну же. Все в порядке.

Он просунул руку между ними, осторожно водя пальцем по нежной плоти через влажный черный шелк трусиков-танга.

Она едва не задохнулась. Предвкушение заставило ее замереть. Она вся словно сложилась в комочек под его пальцами, очень легкими. Внутри все пульсировало, она ждала, чтобы его пальцы проникли под ткань и…

Когда же он наконец это сделает? Она ждала и стонала.

– Вам нравится? – Он гладил ее именно таким образом, как ей нужно, целовал и отстранялся, разжигая ее страсть, шептал ласковые слова, обещавшие еще большее удовольствие. – Не сдерживайтесь.

Она сходила с ума от его неспешных движений. Она хочет отдаться ему. Неужели подобное происходит с ней? Немыслимо.

– У вас есть презерватив? – вырвалось у нее.

Он застыл, глаза светились серебристым блеском и смотрели прямо на нее.

– Вы хотите секса? – хрипло спросил он.

Да, да. Он ведь знает, чего она хочет, знает, что она умирает от желания. Но она хочет, чтобы их восторг был совместным. Синния опустила руку к ширинке его брюк и неловкими от волнения пальцами попыталась расстегнуть.

А он поддел край трусиков и стянул вниз до лодыжек. Потом скинул подтяжки, сам расстегнул брюки и извлек из кармана презерватив.

В этот момент ей бы очнуться и сообразить, что они зашли слишком далеко.

Мир сузился, все в тумане, она горит, как в огне. Каждый ее вдох был наполнен пряным мужским ароматом. Она смотрела, как он натягивает презерватив, смотрела с восхищением и предвкушением, низ живота свело.

Его нога оказалась между ее ног, трусики упали с лодыжек. Она подобрала подол платья и подняла ногу, обхватив его сзади. Она предлагает ему себя. Не встретив сопротивления, он плавно вонзился в нежное лоно, а она вцепилась ногтями ему в затылок и вскрикнула, ощущая, как он заполняет ее.

– Больно? – Он замер.

– О нет, – выдохнула она и повела бедрами, понуждая не останавливаться.

И он продолжил. Она принимала его, принимала с радостью его горячую твердую плоть. Твердую как камень. Они не переставали целовать друг друга, их языки сплелись, тела сотрясала дрожь.

Синния никогда не находилась во власти такого накала страсти, никогда так отчаянно не хотела слиться с незнакомцем, прижимавшим ее к этой чертовой стенке. Как показать ему, что она ждет слишком долго, потому что готова взлететь вверх в экстазе сию секунду?

Он тихонько засмеялся и начал двигаться напористо и решительно, но не грубо. Каждое его движение наполняло ее таким удовольствием, что у нее вибрировали нервы во всем теле. Даже зубы заныли. Неужели можно испытывать еще большее наслаждение? Немыслимо. Фантастично.

В голове нет мыслей, где она или кто он. Мысли только о том, что происходит с ними в этот момент. Как ему удается доставлять такое изощренное удовольствие? Это варварство. Но они настолько созвучны, что это уже искусство любви.

Синния облизнула языком ему шею, стала посасывать мочку уха и выгнулась, чтобы он мог глубже проникнуть в ее лоно. Она страстно целовала его, своей рукой направила его руку под платьем к груди. Затем просунула руку ему под рубашку, чтобы погладить твердый живот.

– Не могу поверить, что мы это делаем, – прошептала она.

– Вы меня убиваете, chйrie. Я не могу больше сдерживаться.

– Я не хочу, чтобы это кончалось. – Синния задыхалась, уткнувшись открытым ртом ему в шею. – О, Анри!

– Oui. Ensemble. Maintenant[6]6
  Да. Вместе. Сейчас (фр.).


[Закрыть].

Восторг рос поднимающейся волной, захлестнув обоих и погрузив в восторженное небытие.

Глава 3

Прошло несколько недель после посещения ночного клуба, и Анри снова в Лондоне. Синния Уитли не выходила у него из головы, тот вечер проходил по обычной схеме, но… в его правилах заканчивать вечер более галантно, а получилось по-другому: она исчезла, когда он взял телефон, чтобы ответить на звонок – как ему показалось, тревожный звонок от сестры.

Рамон, скорее всего, и думать забыл о подруге Синнии, Вере, но он, Анри, постоянно думал о Синнии. Может, оттого, что она не повела себя подобно своей подруге – предсказуемо.

Вера поместила на своем посте в Интернете селфи, где они все вчетвером в номере клуба. Она использовала знакомство с близнецами Советерре, чтобы приобрести статус известной личности. Абсолютно ничего нового.

А Синния не помещала селфи в своем аккаунте. Единственное ее упоминание онлайн о нем было: «Я встретилась с ним случайно. Больше сказать нечего».

Он оценил ее деликатность.

А что можно было сказать об их любовных утехах? Ему нравились страстные партнерши, и он всегда дарил женщинам не меньше удовольствия, чем получал сам.

Они оказались на редкость совместимы. Она сопротивлялась притяжению, ее желание росло медленно, но все-таки привело в его объятия.

Он чувствовал полное удовлетворение. И еще чувствовал покой. Все обязанности, грузом давившие его, ушли.

А потом он услышал звук рингтона Треллы, и вернулась прежняя, основная жизнь с требованиями и заботами. Он отодвинулся от Синнии, схватил телефон и ответил, отойдя в сторону. Он был обязан ответить на случай, если с Треллой что-то случилось.

Анри пытался убедить себя, что их секс был не настолько восхитительным, как он вообразил. Но даже если это был лучший секс в его жизни, что из этого? Он не стремится к отношениям и никогда стремиться не будет.

В лучшем случае он продлил бы связь до конца уик-энда, не исчезни она совершенно неожиданно. Когда он понял, что она не просто скрылась в дамской комнате, а вообще ушла, он сказал себе, что так тому и быть, и велел принести клубнику.

Терпко-сладкий вкус с каждой ягодой отдавался в мозгу. Он наверняка долго будет вспоминать о Синнии, когда увидит клубнику. А она сможет ли его забыть?

Почему она исчезла? И вот спустя несколько недель он появляется на вечере, куда ему совершенно не хотелось идти, и видит ее.

Светлые волосы собраны в пучок и закреплены заколками-палочками. Несколько тонких прядок спиралью вились вокруг лица. На ней белое летнее платье с открытыми плечами, красивые туфли на шпильке, видны стройные ножки. Из украшений только серебряные кольца серег.

Она прелестна в своем простом наряде и с серьезным выражением лица – он хорошо запомнил это строгое лицо. Она слушала то, что ей говорил мужчина, который явно не был ее кавалером.

По привычке Анри потребовал от своей службы безопасности окончательный список гостей. Таким образом он узнал, что Синния там будет, и у него ушло десять минут, чтобы принять приглашение.

Сердце выбивало барабанную дробь, когда он смотрел на нее. Он-то знал, что скрывалось под этой сдержанностью.

Синния убедила себя, что эта вечеринка в честь помолвки ее университетской подруги еще одна хорошая возможность проявиться в Интернете, хотя знала, почему ее пригласили. Как только фотография, сделанная Верой, где они и близнецы Советерре, появилась в Сети, Синнию засыпали приглашениями старые знакомые. Теперь она была частью избранных, чему мама не могла не радоваться.

Конечно, отказаться можно, но практичность взяла верх над гордостью. Подруга из очень богатой нью-йоркской семьи, и ее круг друзей тоже богачи с такими огромными состояниями, что им, несомненно, понадобится квалифицированный специалист-менеджер, а она ведь собирается открыть собственное агентство.

Вечера, подобные этому, как раз и нужны, чтобы заявить о себе и произвести впечатление, поддержать разговор – легкий, непринужденный, – а затем найти возможность и спросить: «Вы уже решили, как распорядиться вашим состоянием на случай кончины?»

Поскольку у нее не было мужчины, который жаждал бы нацепить галстук и появиться на вечеринке по случаю помолвки совершенно незнакомых людей, Синния пришла одна и представляла собой цель для охоты самцов. Джералд, например, следовал за ней по пятам, как бы она ни старалась отделаться от него.

– Не оглядывайтесь, а догадайтесь, кто только что вошел, – сказала ей одна из дам. – Думаю, вы его знаете.

Разумеется, Синния оглянулась.

И моментально почувствовала, что сейчас разобьется, словно тонкое стекло, которое ненароком задели. Как оставаться бесстрастной, если сердце вот-вот выскочит из груди?

Он смотрел прямо на нее. Выглядел впечатляюще в дизайнерских серых брюках и черной рубашке. Никаких галстуков, шляп и подтяжек. Травянисто-зеленый хлопчатобумажный пиджак мог бы показаться нарочитым, но он роскошен и в одежде в каждодневном стиле.

– Не совсем так, – ответила Синния и отвернулась. Только бы щеки не горели, выдавая ее. – Я едва его знаю, – соврала она.

То, что Вера спала с Рамоном, секрет Полишинеля, так что все сочли, что Синния также отличилась, и у нее ушла не одна неделя, чтобы всех убедить, что с ней этого не произошло.

Убедить было трудно, потому что когда такой мужчина входит в комнату, то заставляет трепетать всех дам вокруг. И какая полнокровная женщина не ляжет с ним в постель при первом удобном случае?

Синния чувствовала себя словно признанная виновной в зале суда. Почему, почему, почему он подействовал на нее так сильно, что она пошла против своих принципов?

– Он друг жениха? – пробормотал Джералд. – Похоже на то. Но не ваш ухажер, Синния?

– Нет, – отрезала она и соврала: – Я даже не уверена, который из близнецов Советерре вошел.

Но она-то знала, что это Анри. Ее тело узнало его, а на его брата прореагировало бы, как на любого другого мужчину. Она на одной волне с этим близнецом и чувствительна только к нему.

Может, извиниться, пройти в дамскую комнату и оттуда заказать такси?

– Он идет сюда, – одними губами процедила все та же дама и широко улыбнулась: – Мистер Советерре! Какая приятная встреча.

– Bonjour[7]7
  Добрый день (фр.).


[Закрыть]. – Он кивнул и положил широкую ладонь Синнии на поясницу, когда наклонился, чтобы пожать протянутую руку.

Синния застыла, его прикосновение жгло сквозь шелк платья.

– Синния, рад вас снова увидеть.

От его ладони расходились жаркие струи, она едва могла дышать.

– Анри? – Она скосила на него глаза и изобразила неуверенность.

Он сверкнул глазами и впился ей в талию большим и указательным пальцами.

– Oui.

Синния стояла, словно парализованная от его руки у себя на позвоночнике. Надо уйти, но сил нет. Если она уйдет, то привлечет внимание к тому, как она на него реагирует.

– О, Синния, вам следует кое с кем познакомиться. Я вас представлю.

Анри взял ее под руку и отвел от Джералда.

Хватит. Она должна уйти. Синния хотела отнять руку:

– Я собиралась уходить.

– Замечательно. И я тоже. Вот только поздороваюсь с этой парой, – сказал он.

Опять. Она сейчас влипнет в ту же историю.

Они побеседовали с его знакомыми несколько минут. Синния кипела от злости, ненавидя его и себя. Она почти решилась скрыться в туалете, а там вылезти в окно, но Анри так крепко сжимал ей руку, что вырваться от него не удастся.

– Боже, нам пора бежать. Только попрощаемся с хозяевами, – сказал он, будто они с Синнией пара, которые вместе пришли и вместе уйдут.

Они не пара. От возмущения она не находила слов. Она подождала, пока они не отошли от жениха и невесты и полной комнаты гостей, которые еще долго будут сплетничать на их счет, и сказала:

– Зачем вы это делаете? Вы губите мою репутацию.

– Неправда. До чего бы не дотронулся Советерре, это процветает. Вы еще меня поблагодарите.

– Каким же образом? – с горечью спросила она.

– Не надо сердиться. – Он поддержал ее под локоть, когда они спускались по лестнице и выходили из вестибюля отеля.

К обочине тротуара подъехал автомобиль, охранник открыл заднюю дверцу.

– Куда вас отвезти? – спросил Анри.

– Предпочитаю, чтобы вы поехали один. А куда? Думаю, вы догадываетесь, куда я хочу, чтобы вы отправились.

– Ну зачем же так недружелюбно? Вы же не можете обижаться на то, как мы расстались, поскольку это вы решили уйти. Давайте поговорим подальше от чужих ушей.

Их ослепили вспышки камер, и Синния сообразила, что налетели папарацци, как москиты, почуявшие свежую кровь.

Она села в машину, Анри – следом за ней. Он опустил экран, отделяющий их от водителя и охранника, который занял место рядом с водителем.

– Я не ожидал такого холодного приветствия.

Она фыркнула:

– А как вы думали, я с вами поздороваюсь? Не будем вспоминать о том, что тогда было. Я просто хотела таким образом забыть старого бойфренда. Вот и все.

Именно это она повторяла себе и даже поверила в это, как все поверили в то, что она не спала с Анри Советерре.

– Vraiment?[8]8
  На самом деле? (фр.)


[Закрыть] – сухо осведомился он.

– О, простите, вас это оскорбляет? – Она резко повернула голову и высокомерно на него взглянула. – По крайней мере, я полностью о нем забыла и не ответила на его звонок, когда вы и я… – Она не в силах этого произнести – слишком унизительно. Щеки у нее зарделись.

Уступив сексуальному порыву к едва знакомому мужчине, она совершила ошибку. Да, она проявила слабость, но… это было великолепно. И никаких сожалений не было.

А потом рингтон мобильника заставил его отодвинуться. Он схватил телефон, произнес: «Белла» – и вышел, чтобы поговорить без свидетелей.

Это выглядело… как пощечина. Конечно же, в его жизни были другие женщины. Синнии их любовные ласки показались особенными, но для него она не более чем жвачка, которую он жевал пятнадцать минут, чтобы освежить дыхание!

Что ей оставалось? Ничего, только натянуть трусики и убраться вон.

– Вы серьезно? – удивился он. – Звонок был от моей сестры.

– Это было грубо, – заявила она, отвернувшись к окну и приказав себе не поверить ему. «Дважды ее не одурачить».

– D’accord[9]9
  Согласен (фр.).


[Закрыть]. Ты права. Это было грубо, – неохотно признал он, переходя на ты. – Но есть обстоятельства – я не игнорирую ее звонки.

– Очень мило. Скажите водителю, что я живу в другой части Лондона. Он едет не туда.

– Синния, сжалься, – проворчал Анри. – У меня были веские причины.

Она вспомнила, как он заявил, что никогда не говорит о своей семье, и вздохнула. Вероятно, придется ему поверить, но все равно ситуация была оскорбительная.

– Я могла бы попросить вас рассказать мне, что же это за обстоятельства, но ведь вы не расскажете?

– Нет. – Он помрачнел.

Она пожала плечами.

– Даже если бы мы закончили наше знакомство на более теплой ноте в ту ночь, вы же не собирались после этого звонить мне. Мы оба это знаем, поэтому не важно, как мы закончим общение сейчас.

– Мне не все равно.

– Нет! Тебе все равно! – воскликнула она, забыв о сдержанности, и рассмеялась. – Ты пришел в ночной клуб и увидел там податливую девушку. Ты искал продолжения. Нет, спасибо.

– Au contraire[10]10
  Наоборот (фр.).


[Закрыть], – твердо сказал он, и это пробило панцирь ее обороны. – По крайней мере, три женщины в том зале были более доступными. Уж поверь мне. На сегодняшний вечер я пришел лишь потому, что в числе гостей была ты, а с хозяевами у меня лишь краткое знакомство.

Сердце у нее подпрыгнуло, хотя автомобиль двигался мягко и плавно. Он пришел, чтобы увидеть… ее? Она не хотела этому верить. Потому что смягчится, а она изо всех сил старалась держать его на расстоянии.

– Лучше бы этого не произошло. Мой начальник уже сообщил мне, что для моего карьерного роста было бы полезно послать вам официальное представление нашей фирмы. – Синния снова отвернулась к окну. – Сейчас он будет еще настойчивее. Так что огромное спасибо.

– Хочешь, я пойду к нему в офис, чтобы он лично разрекламировал мне свою фирму?

– Нет, Анри, я этого не хочу! Представляешь, что за этим последует? Он посоветует мне, с кем спать, чтобы заполучить клиента. Твоя известность для меня не золотые копи, а скорее «алая буква»[11]11
  Символ позора из романа американского писателя Натаниэля Готорна «Алая буква» (1850).


[Закрыть]. Прошу не оказывать мне услуг.

– Синния, я не могу исправить того, что люди хотят меня использовать или использовать тех, кто близок ко мне, чтобы добраться до меня. Если бы я мог это изменить, я бы это сделал, но я не могу! – Его полный ярости голос отдавался в салоне автомобиля подобно раскату грома.

Она замолкла, пораженная взрывом его гнева, осмысливая то, что он проорал, в чем признался. Это вызывало сочувствие. Как питать к нему ненависть? А тут еще вплотную к автомобилю появился скутер, пассажир которого нацелил камеру на затемненное окно.

Анри потер переносицу.

– Трелла – Трелла Белла, как мы ее зовем, или Белла, – особенно страдает из-за внимания к нашей семье. Я всегда с ней на связи, когда ей необходимо. Мы все так делаем. Позвони она Рамону, то на твоем месте была бы Вера, которая тоже решила бы, что ею пренебрегают. Вот все, что я могу сказать по этому поводу – верьте или нет. Тебе надоедали чрезмерным любопытством? Камерами перед домом?

Синния пожала плечами:

– Как правило, я стараюсь не привлекать к себе внимания. Моя работа похожа на банковскую или юридическую. Клиенты ждут конфиденциальности, никто не хочет оставить портфолио женщине, которая выставляет в Сети свои фотографии на вечеринке или бежит от толпы репортеров. Я понимаю, что нет ничего предосудительного быть связанным с твоим именем, но я стану меньше себя уважать, если люди скажут, что своим успехом я обязана лишь полезным знакомствам. Чтобы мой начальник давил на меня, требуя использовать нашу связь? Ну уж нет. Меня это коробит.

– Ты сообщила о нем в кадровую службу?

– Нет смысла.

– Есть. Мне, как президенту крупной компании, необходимы отчеты о подобных вещах, а иначе то, что идет не так, будет продолжаться.

Синния не думала об этом в таком ключе. Вообще-то она вскоре собирается уходить, так что зачем раздражать босса.

– Хорошо. Я так и поступлю. Ты не мог бы отвезти меня домой?

– Я хотел бы пообедать с тобой.

– Анри, так и скажи, что хочешь затащить меня в постель.

– Хочу, – не отнекиваясь, признался он. – Скажи, что тебе это неинтересно, и я отвезу тебя домой. Будь честна.

Ей бы отвернуться, смотреть на уличные огни, но его пронзительный взгляд приковывал, сопротивление ослабевало. Синния знала, что краснеет от ожидания того, что будет. Какой стыд.

Она все-таки уставилась в окно, но смотрела и ничего не видела.

– Ты мог бы мне позвонить тогда, – пробормотала она. – Да и завтра не позвонишь.